Текст книги "Принцесса и призраки (СИ)"
Автор книги: Даниэль Брэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Я облизала перепачканные пальцы, с усмешкой пожалев, что князь Ланарт этого не видит. Он вспомнил меня, конечно, узнал во мне ту разодетую девушку, от которой сбежал на королевском балу. И, судя по его поведению, он и тогда уже понял, кто я такая, и не одобрил мой отказ от титула ни в тот вечер, ни сегодня с утра. Забавно, что те, кто носил корону, и те, кто скоро должен был ее надеть, восприняли мое отречение с оговорками, но с пониманием. Вечное недовольство людей, которым так много не дано, и спросится, впрочем, с них тоже меньше.
С момента, как я вышла из своей комнаты, прошло полчаса, туман начинал рассеиваться и оплывал на стеклах крупными каплями. Я поднялась и направилась к двери.
Последнее, на что бы я решилась, это садиться за руль. Водила машину я не лучше и не хуже других, но я помнила серпантин и условное ограждение. Одно неверное движение, и машина отправится в пропасть. Туман еще ползает по дороге, и даже идти по ней пешком не самое разумное решение, но все-таки я планировала рискнуть.
Непроглядная серая пелена. Я выпустила ручку двери, постаралась рассмотреть хоть что-нибудь впереди, но уже в паре ярдов все расплывалось, как в фильме ужасов. Я различала контуры – не более, а вот дорожка под ногами видна была ясно, словно манила меня – или гнала – из этого места прочь.
Меня никто не остановил, не окликнул. Я вышла за ворота, которые так и остались открытыми и, вероятно, не запирались никогда вовсе, и по разбитому асфальту направилась со скалы.
В тумане, при полном штиле, отличная слышимость. Шум мотора, шаги и, может быть, голоса, что еще могло мне помешать спуститься беспрепятственно, разве что выстрел? И снова я вспомнила характерный жест. Характерный и неосознанный, будто Кристиан понял не сразу, что он не вооружен, и если это действительно так, то появление Джастина было случайностью.
Я шла, глядя под ноги и вслушиваясь в туман, и в один момент осознала, что дымка пропала, а мир наполнился звуками. Замок Ланарт был не так высоко над землей, но я остановилась, подняла руку вверх и коснулась облака.
– С ума можно сойти, – прошептала я. Каким бы странным ни было это дело, оно того стоило. Я сумела дотронуться до небес.
Впереди была небольшая развилка. Наверное, та, которая соединяла дорогу к поселению и серпантин к замку, и мне улыбнулась удача – как только я подошла к перекрестку, рядом со мной со скрежетом остановилась машина.
– Садитесь, мэм, подвезу вас, – смешливая женщина средних лет опустила стекло у старенького пикапа. – Вы, наверное, приехали вместо Джейкоба, да? Ой, как обидно, что он не вернется, он был такой милый и всегда приходил вечерами в наш паб!
В машине было тепло и пахло яблоками.
– Меня зовут Энни, а вас?
– Меган, – по-простому представилась я. – Рада познакомиться, Энни. А Джейкоб… разве он не собирается возвращаться?
– Ой, – смутилась Энни, трогая машину с места. Под днищем запротестовала какая-то металлическая деталь. – Не мое это дело, Мегги, девочка, но я хочу тебя предупредить. Не знаю, что тебе там наплели в твоем агентстве, все они хитрые, эти люди в костюмчиках, но нам Джейкоб четко сказал – больше он сюда ни ногой, хоть князь ему хорошо платит. Ну как хорошо, говоря между нами, князь нищий, беднее меня в триста раз, но так как тебя нанимает агентство, то князь не хочет уронить свое достоинство гордой мордой в грязь, ты меня понимаешь, да? А чем кормят? Тебе вообще что-то дают поесть? Вот не удивлена, что с утра пораньше ты побежала кушать в хороший паб. Сейчас Руди все исправит, не переживай.
Мне сказочно повезло, и даже спрашивать не было необходимости.
– Давно приехала? Смотрю, еще свеженькая. В общем, Джейкобу тоже деньги были нужны, ну еще бы, он скоро женится. И вроде как он пока не сказал, что увольняется, так что – ты все же подумай, тебя ведь точно пригласили на время. Если уж правда совсем никуда, то можно к нам в школьную библиотеку. Все равно миссис Вандерер будет рожать одного за другим, раз уж начало у нее получаться, вот же бедняжка.
Разговор не мешал Энни ловко управляться с машиной. Она так играючи переключала кряхтящие передачи, что я залюбовалась. Сама я не умела водить машину с механической коробкой передач.
– А еще, я скажу, отцу Питеру очень нужна помощница. Он добрый старик, давай лучше к нему? Там старые фотоархивы еще со времен войны, а приход хорошо платит. И дело доброе, искать семьи погибших солдат. Все не в этом ужасном месте. Смотри-ка, его называют «Замок на облаках», а я скажу – склеп в тумане.
Я рассмеялась. Болтушка Энни охарактеризовала замок Ланарт как нельзя точнее. Склеп, еще и полный сущностей. Которые есть, но которых нет.
– И разлом там. Ой, спроси отца Питера. Он расскажет такие жути. Во-он там, видишь, наша Святая Лаура и домик, тебе туда.
Вчера я не заметила этот яркий поселок. Небольшие домики, деревья, ровные дорожки и высокое здание церкви.
– Или сначала к Руди? Давай покушай, отец Питер никуда не денется. Ну, решай.
– Я пойду к отцу Питеру, – выпалила я, потому что больше всего мне хотелось сказать – сначала я вытрясу все что можно из вас, хотя и знаю, что половина того, что вы говорите, обычные сплетни. – Я привезла с собой кое-что, так что не голодна, спасибо.
– Ну и ладненько, – покивала Энни, – но потом к Руди, я как раз скажу на кухне, чтобы тебе оставили ростбиф.
Она затормозила возле одноэтажного домика с вывеской «Веселый Руди», и сразу выскочил парнишка, подбежал к машине и начал выгружать из кузова ящики. Энни тоже вылезла, похоже, забыв про меня моментально, но в сельской местности все было проще. Первая встреча – лучшие друзья, и не приведи меня стечение обстоятельств неосторожно наступить кому-нибудь на ногу.
Незнакомый мне пока Джейкоб собрался распрощаться с князем Ланартом. Я вполне допускала, что Энни не преувеличивает и Джейкоб действительно мог жаловаться на работу за кружкой вечернего пива. Ни Кристиан, ни тем более князь наверняка не посещали этот поселочек, и секретарь чувствовал здесь поддержку и получал полное понимание. То, что Энни знала, что он собирается жениться, подтверждало мой не слишком продуманный вывод…
В поселке я не увидела машин, кроме рабочих пикапов, зато множество велосипедов. Несмотря на ранний час, мужчины, женщины, подростки обгоняли меня, приветствовали треньканьем звонка и махали рукой, и я искренне отвечала тем же. Мне стало невероятно легко, словно я попала в давно знакомое место. Новый я здесь человек или нет, но все улыбки, которые я ловила, шли от сердца, а не от навязанных правил.
А когда-то, не так и давно, этот край сотрясали бунты. Сколько крови пролито на этих камнях, лучше не знать. Зло и ненависть, выстрелы из-за угла, нож, загнанный в спину соседу. Чем подобное объясняли историки – завистью, отчаянием, стремлением быстро разбогатеть, но в самом ли деле картинка так идиллична, как мне сейчас видится?
Кэр был приятно-мрачен, а в этой деревушке улицы утопали в цветах. Бутоны еще не раскрылись, лишь выпустили разноцветные точки из зеленого плена, поворачивались к бледному солнцу. Пройдет несколько дней, и это место станет похоже на красочный холст. А пока это набросок шикарной картины, но уже видно, что гениальной, как любое творение природы.
Двор был укрыт ковром из пролесков и крокусов, а ближе к зданию высадили мускари. Дорожку заботливо выложили крупным булыжником, дверь в церковь обвили белыми и синими лентами – возможно, подумала я, здесь будет праздник. У меня настроение было не праздничным, а еще, хоть я и посещала церкви только ради благотворительности и верующим человеком себя назвать не могла, я поняла, что мне нужно поговорить… об этом.
Обо мне и Майкле, и как можно скорей, с кем-то, кто сохранит это в тайне. Священник – лучший из всех вариантов. Я убеждала себя, что я все решила, что тысячу раз все обдумала, что то, что я чувствую, правда, нет ни недоговоренности, ни лжи, но грыз червячок сомнений.
Я могу просто не справиться. И это пугало меня больше всего.
– Отец Питер?
В церкви было гулко и торжественно, легкий запах благовоний приятно щекотал ноздри и вселял спокойствие и умиротворение. Я шла вдоль старых, истертых скамеек, и огоньки десятков свечей начинали дрожать, когда я подходила к ним ближе.
Священник вышел ко мне из боковой двери. Высокий, крепкий еще пожилой мужчина, одетый как подобает – не в костюме, и я смутилась.
– Простите, отец, я, наверное, оторвала вас от дела, – сказала я.
– Двери дома Создателя всегда открыты для тех, кто приходит к нему, – улыбнулся отец Питер. – Хорош бы я был слуга его, если бы противился его воле. Что привело вас?
– Страх, – призналась я, и это было действительно так.
Что если у меня все неправильно. Все не так должно быть, пусть я сознавала, что ощущение это – иллюзия, стереотипы, условности. Отец Питер кивнул, осторожно коснулся моей руки.
– Что же, пойдем, – пригласил он. – Как вас зовут?
– Меган.
– Идем, Меган. И чтобы вы не смущались, Создатель тоже испытывал страх.
– Разве? – растерянно переспросила я. Отец Питер указал мне на небольшой закуточек, кажется, в нем проходили покаяния, но он не стал прятаться за шторкой, где обычно сидели священники, а сел на скамеечку напротив меня.
– Не так просто поверить, что ты готов сделать то, что сделал он, – мягко объяснил отец Питер. – Не так просто поверить в себя.
– Я тоже не верю.
Я никогда не была ни суеверной, ни фаталисткой. Все – последствия наших решений и еще немного – промысел Создателя, сказал бы, возможно, отец Питер, или же – мать-природа, уточнили бы мои преподаватели. Сейчас мне казалось, что это стечение обстоятельств сложилось совсем неспроста…
– Есть один человек, – начала я, подбирая слова. – Я обещала ему, что он будет со мной счастливым. Я боюсь, что не сдержу обещание, отец.
Глава одиннадцатая
– Он любит вас?
– Я надеюсь. Но я не знаю. Кроме меня, у него никого больше нет. – Я помолчала, отец Питер ждал. – И отчасти в этом есть и моя вина, но… я не пытаюсь ее загладить, отец. Это другое.
– Создатель ведет нас, как лучше нам, – кивнул он. – Впрочем, я вижу, что вы не частая гостья в стенах дома его, поэтому скажу вам иначе. Кого он любит, одаряет разумом. Но испытания его тем сильнее, чем больше его любовь.
– Поэтому разум? – улыбнулась я. – Тут… все сразу, вероятно. Мне сложно судить. Поэтому я пришла. Через два дня я усыновляю ребенка.
Отец Питер мне не мешал. Он понимал или знал, что я все расскажу сама, не нужно подсказывать, направлять, говорить слова одобрения. Я пришла сюда не за этим, но кто знает, насколько отец Питер окажется прав.
– Ему девять, он умный и способный мальчик. Его мать… совершила ошибку, и нет, не по умыслу или глупости, на ее месте так поступают очень и очень многие. Я про сущности, отец. Это моя работа.
Я осеклась и подумала, что вот так, сбивчиво и непонятно, со мной говорят свидетели и потерпевшие, а я слушаю их, правильно интерпретируя их невнятный рассказ.
– Она не обратилась за помощью. Мне до сих пор кажется, что я могла бы хоть что-то сделать, но нет, на самом деле я не могла. Вы знаете, наверное, как это бывает.
Я опять замолчала. Если я потом – а мне придется – заговорю о замке Ланарт, это будет выглядеть провокацией и попыткой втереться в доверие. Я редко испытывала настоящий стыд, это был тот самый редчайший случай.
– Они вышли из-под контроля? – спросил отец Питер.
– Не совсем…
– Это как пожар, – согласился он. – Знаете замок Ланарт? Местная достопримечательность. Там случился пожар уже тогда, когда я служил здесь. Хозяева считали, что могут справиться с огнем, но увы.
– Да, скорее всего, это так. – Меня обрадовала аналогия – не потому, что отец Питер сам вспомнил про замок, а потому, что она была поразительно верной. – Женщина раздразнила сущности, они были напуганы. Метались, как пламя, получившее приток воздуха. А мальчик… он был снаружи, когда все это произошло, возвращался из школы. Он вызвал нас. Я не преувеличиваю, он умен не по годам. После этого он оказался в приюте, а я… я работала по этому делу. Я поняла, что привязалась к нему, а он, возможно, ответил мне тем же. Или нет, просто… Ему нужна семья, отец, я а знаю, что могу ему ее дать. – И внезапно для себя самой я сформулировала то, что меня беспокоило. – Я только не знаю, имею ли я на это право.
Да, именно так. Все мои страхи из-за того, что я, может быть, не имею морального права красть чужого ребенка у – как бы парадоксально оно ни звучало – никого.
– Из-за чувства вины?
– Я не знаю, что значит – быть матерью. У меня есть племянники, я их очень люблю, но это другое, разве нет?
– Любовь, – проговорил отец Питер и улыбнулся, но взгляд его оставался серьезным. – Вы боитесь за них? Скучаете по ним?
– Да, конечно.
– Любовь это всегда страх, Меган. Людям кажется, что любовь это сплошное блаженство, но это совершенно не так. И потому этот дар Создатель дает лишь сильным, прочие путают любовь с чем угодно, принимая за нее и страсть, и чувство собственности… Когда любишь, боишься сделать не так, причинить боль, задеть чувства. Не каждая мать способна на это, и это тоже та правда, о которой не все хотят знать.
– А как у вас? – тихо спросила я. – В церкви?
– Неужели тот, кто любит Создателя, не боится помыслами или поступками огорчить его?
Это так, подумала я. В школе я изучала религиозные дисциплины.
– Постепенно придет баланс, – продолжал отец Питер, – вы научитесь наслаждаться любовью, несмотря на страх, беспокойство, тревоги свои и вашего сына. Вы хотите этому научиться – вы научитесь. Верьте в себя. Вы не замените ему погибшую мать, но этого и не нужно. Вы дадите ему себя – это главное.
Я долго сидела молча, прекрасно слыша, как кто-то ходит по церкви и голоса, и отец Питер сидел вместе со мной. Все, что я успела понять – мне стоит приходить сюда чаще. В церковь, в место, где тот, кто хранит его, не осуждает никого, кто бы напротив него ни сидел.
И еще поняла, что все остальное уже будет лишним.
– Спасибо вам, отец Питер, – прошептала я и как ни крепилась, слеза выбежала из уголка глаза. – Мне было важно это услышать.
– Но вы пришли сюда не за этим?
Он мудр и прозорлив, он отлично знал, что у меня еще много вопросов. Это было непрофессионально, но я не стала их ему задавать. Жетон, по привычке спрятанный в кармане куртки, жег сердце.
– Вы надолго к нам?
– Я вас задерживаю, – принялась оправдываться я, но отец Питер с улыбкой меня перебил:
– Вы ксенолог?
– Да. – Индикатор не был виден под одеждой. Потом я решилась и вытащила жетон. – И вы правы. Я хотела узнать другое. Но вышло так, как вышло, отец, и я не стану…
– Напрасно.
Отец Питер внимательно изучил жетон и пару раз удивленно хмыкнул. Затем нахмурил брови, посмотрел на меня.
– И – да, я та самая Меган Хорнстед.
– Как причудлива жизнь, – засмеялся отец Питер. – И что же я вам скажу, вы выбрали хорошую дорогу. Что привело вас в Керриг?
– Замок Ланарт, – я понизила голос – это уже не должен был услышать никто, кроме нас. – Разлом. Вы ведь работали с ним.
Отец Питер нахмурился снова. Я пристально наблюдала за ним, но нет, мрачным он стал из-за каких-то ему только ведомых мыслей.
– Последний пожар был лет тридцать назад, – наконец сказал он. – Или нет, может, немногим меньше. Я узнал об этом от команды пожарных и нашей полиции, сразу приехал ставить печати. Там хорошо поработали, деревянные балки, которые закрывали разлом, сгорели и пожарные быстро залили все бетоном, плюс мои печати… Нет, я не догадываюсь, что там может быть.
– Остаточные расколы? – поморщившись, предположила я. Практически нереально, через них не выбираются сущности, они могут биться там, но не более. И призвать их через закрытый разлом невозможно. – Когда вы были там в последний раз?
– Полгода назад. Это моя обязанность, – очень уверенно заявил отец Питер. – Никакой активности.
– В замке тоже. Я проверяла.
– Тогда в чем же дело?
Он был обеспокоен. Я его понимала – это его сфера ответственности, и еще я признала, что не было ошибкой посвящать его в эти дела. Наоборот.
– Телесная сущность, не имеющая привязки к месту своего появления. Самое скверное из того, что может быть.
Объяснять отцу Питеру, экзорцисту, в чем заключается мерзость такого явления, смысла не было, он мог, пожалуй, рассказать мне гораздо больше, чем я ему.
– Он причинил кому-нибудь зло?
– Возможно, – не стала я отнекиваться. – Князю Ланарту, но… это неточно. Сам князь полагает, что это может быть связано с каким-то его проступком.
– Его светлость не разбирается в подобных вещах, – невесело усмехнулся отец Питер. – Плохо, плохо… я так понимаю, вы там инкогнито?
– Относительно, отец. Кристиан Ланарт обратился к нам в управление.
– Очень смелый молодой человек, – загадочно пробормотал отец Питер. – Я приеду к вам вечером, Меган. И сделаем вид, – подмигнул он, – что мы с вами друг друга не знаем. Докучливая, как полагает князь, но все же моя работа, мое появление никого не удивит. Я не всегда соблюдаю периодичность своих визитов.
– Кристиан может связать ваш приход с интересом местного блогера, – предупредила я, – и связать нас с вами, но это неважно?
– Мы обязательно об этом поговорим, – пообещал отец Питер. – У нас будет для этого время, а сейчас, извините, но мне надо идти, начинается детский праздник. Храни вас Создатель, Меган.
Мы расстались, но я выходила из церкви, чувствуя, как легко на душе. Облака рассеивались, и замок Ланарт проглядывал из дымки. Меня, наверное, хватились, несколько самодовольно подумала я, но кто – Кристиан или князь?
Впрочем, это все было второстепенно. Я прикинула, стоит ли заходить в паб, и решила, что – да. Чем больше мне расскажут, тем лучше. Запутают – не без этого, но если сравнивать информацию, есть шанс получить то, что никто прямо не скажет, не потому, что скрывает, а потому, что не придает значения.
Что это был за пожар и могла ли вина князя быть связана с ним? Тридцать лет, и скорее всего, это случилось до рождения Кристиана.
Пока у меня не вылетело из головы то, что я задумала, я достала телефон и проверила, есть ли сигнал. Связь была устойчивая, я открыла приложение банка, нашла в длинном списке «пожертвовать на благотворительность» церковь Святой Лауры в Керриге и сделала перевод на три тысячи паундов.
– Мэй? Или как вас там, милая леди? Меган, я же почти угадал?
Глава двенадцатая
На праздник спешили разряженные семьи с детьми, малыши восторженно кричали, размахивали букетиками искусственных цветов и воздушными шариками, матери улыбались и шутливо-сурово качали головами. Я понимала, что настал момент истины, либо я что-то сделаю, либо нет, и от того, как я себя поведу, зависит, что будет дальше.
– Вообще Маргарет, но я терпеть не могу это имя, так что – Мэй, – усмехнулась я и поймала пролетевший мимо красный шарик. Малышка лет трех подбежала ко мне, вцепилась в ленточку крохотными ручками, отчетливо проговорила «спасибо, мэм» и убежала к родителям, смущенная и довольная. – Вы пришли на праздник или как? Тогда давайте не портить настроение людям своими постными лицами.
Джастин скривился в недовольной гримасе. На шее у него болтался фотоаппарат, не нужно было иметь огромный опыт оперативно-следственной работы, чтобы догадаться – он явился сюда подзаработать. Но я – я представляла для него больший интерес.
– Хо-орошо, – протянул он. – Вам тоже есть о чем поговорить, как я вижу. Сейчас приду.
Я ненавидела эту публику. В отличие от прессы, которая любит кричать о свободе слова и в то же время связана огромными обязательствами, блогеры не скованы абсолютно ничем. Вреда от них несоизмеримо меньше, чем от авторитетного издания, но есть одно но. Его озвучил Кристиан, оно было правдой. Блогер – частное лицо, и разбирательства с ним всегда один на один, даже если задета твоя репутация. Блогер – враг или блогер – союзник. Для суда блогер всего лишь «писатель в сети» и точные заработки его неизвестны, но материальный ущерб – ничто по сравнению с тем, как такой вот условный Джастин без особых последствий для себя может выдрать из контекста беседы что хочет.
Я беззвучно выругалась сквозь зубы. Очень, очень некстати, или как посмотреть, можно удрать, но не будет ли хуже, если Джастин отснимет праздник и напишет, что в Керриге «сама Меган Хорнстед». Половина проблемы, если он припишет туда «ее высочество», и полный провал, если вместо титула будет «инспектор». Это выяснить тоже несложно, информация о сотрудниках управления находится в общем доступе, с фотографиями, чтобы каждый человек мог проверить, с кем он имеет дело…
Плохо. Практически хуже некуда, раздраженно подумала я.
Джастин нагнал меня уже на выходе с территории церкви.
– Из-за вас я потерял заработок, – поделился он, – но подыскал замену. Снимает Рич отвратительно, хотя клиенты разницу не заметят.
– Компенсирую, если сочту нужным, – я посмотрела на него с достаточной долей злости, и он понял мой посыл правильно.
– Я так и думал, что вы обозлитесь. Маргарет, извините, Мэй. – Он указал мне на небольшой скверик, где сейчас не было никого, кроме одинокой скучающей вороны на белом декоративном столбике. – Сколько вы уже в замке? Пару дней? И как вам? В чьей комнате вы спите? Это не праздный интерес.
Я шла в скверик быстро, Джастин бежал за мной, и со стороны это выглядело, наверное, безумно смешно.
– В своей. – Я села на чистенькую скамейку, закинула ногу на ногу, приложив все усилия, чтобы это смотрелось естественно. Не та изысканно-неправдоподобная поза, к которой меня приучили. – Вы же в курсе, как у Ланартов плохо с деньгами. Я им плачу за жилье и аренду некоторых помещений.
– А, – ухмыльнулся Джастин. Он, особо не мудрствуя, расположился на огромном вазоне, в который еще не успели насыпать свежей земли и высадить цветы. – Я просто подумал…
– Я знаю, что вы подумали, на это и был расчет. – На лбу Джастина пролегла морщина непонимания, пришлось пояснить: – Мое сходство с девочками королевских фамилий. Немного потратилась на услуги пластических хирургов, но все окупается. Фолловеры что-то подозревают – я делаю все, подогревая их интерес и не открывая им правды.
Джастин не стал скрывать уважение. Я записала себе балл.
– А замок Ланарт? Вы в курсе, куда вы приехали?
– Конечно, – кивнула я. – Хочу сделать несколько сториз.
Джастин оживился, и как у утки-миллиардера в старом мультфильме, в его глазах загорелись значки паундов. Его лицо вообще было выразительным. Я поспешила сдать назад.
– Я снимаю исключительно сэлфи, моя фишка. Так что не пытайтесь примазаться.
– «Золотая наследница» или «я-сделала-себя-сама»? – профессионально поинтересовался он. Гонорар фотографа от него ускользнул, и торговаться он не попытался. Хороший признак, стало быть, я убедительна. Еще балл.
– Ни то, ни другое. Художница. Ну или… да, что-то среднее. Страничку не дам, мне не нужны посторонние хейтеры…
Пока получалось. Может быть, потому, что я выбрала тактику «мы с тобой одной крови», или, наоборот, «не враги, не друзья».
– Надо же, – покачал головой Джастин. – У меня уже закралась мыслишка, что Ланарты… а, не суть. Но если ты еще нет, не поддавайся, мой добрый тебе совет.
Вот сейчас он был предельно серьезен. Даже не как с коллегой, просто по-человечески. Я притворилась, что солнце светит мне в глаза, и надела очки. Интонации Джастина изменились, мне следовало принять эти правила, но проще было не смотреть ему при этом в лицо.
– Почему? – прямо спросила я. – Меня ничто не сдерживает, если ты, конечно, об этом. Что, Ланарты едят людей по выходным?
– Лучше бы ели, – проворчал он.
– Да, помню, как вы препирались, – в тон ему ответила я. – Таинственно прозвучало про бабушку.
Начинать придется издалека, и нет гарантий, что что-то получится.
– Прапрабабушку, – поправил Джастин. – Несчастная старушка сошла с ума. В один прекрасный день ее нашли мертвой в постели, и доктор сказал, что она умерла от страха. Неудивительно, если знать историю этого места, поэтому я и спросил – как и с кем тебе спится… Давай без обид.
– Какие обиды, – махнула я рукой. Ворона сочла, что рядом с нами сидеть интереснее, и прохаживалась теперь недалеко, косясь на нас умным темным глазом. Была бы она человеком, я стушевалась бы. – Холодно, замок пустой и гулкий, кормят паршиво, князь уже с утра закладывает за воротник.
– Ты книги писать не пробовала? – внезапно спросил Джастин. – Одна фраза, такая емкая характеристика. Я ищу для стримов нужные слова по полдня.
Это был минус в беседе людей, которые немного коллеги.
– Нет, – невесело ухмыльнулась я. – Мне хватает картин, которые я «пишу», – я имитировала пальцами на нужном слове кавычки, – надеюсь, ты понимаешь без уточнений. Не очень приятно сознаваться в таких вещах. Так что с бабушкой? Прости, но она скончалась, наверное, век назад.
– Не с бабушкой, с самим замком. Ты знаешь, что под ним находится старый разлом? Замок построили, чтобы его закрыть.
У меня вышла хорошая объяснимая пауза. Как ксенолог я сказала себе, что это обычная практика, как «художница и лицо “Топграма”» я очень убедительно удивилась.
– Разлом сейчас запечатан, – продолжал Джастин. – Отец Питер, ты его, скорее всего, видела в церкви, отвечает за это, а он разбирается в том, что делает. Но сначала старушка, потом князь. Между ними тоже немало трупов, но… вроде бы объяснимые. Кто-то преследует Ланартов.
«Чушь же», – чуть не вырвалось у меня. Затем я вспомнила, что говорил о Джастине Кристиан. Писатель, не знающий удержу своей буйной фантазии.
– С чего ты взял? – пожала я плечами.
– Моя мать работает в больнице Кэра, – легко признался Джастин. – Не то чтобы я выдаю информаторов, но это и так все знают. Кроме Кристиана, ну и, может, его отца. Потому что когда меня выгнали из медицинского колледжа, мать гонялась за мной с ремнем по всему Керригу. Мол, такая династия, а ты стыд и позор. Дело прошлое, она давно смирилась. – Он загадочно скривил губы – я решила, что доход блогера превышает доход резидента. – Крис с отцом поругались по поводу того, каких врачей вызывать. К слову, князь не жалует нашу больницу, тут нет ничего странного, в конце концов, у них денег нет на относительно нормальную страховку. Ни у князя, ни у Кристиана.
Я устала сидеть в одной позе, сменила ногу, и ворона на всякий случай отлетела подальше. Я припомнила все, что Джастин тогда обсуждал с Кристианом, раз у нас зашел такой разговор.
– Ты сказал, что персонал видит паунды и выкладывает все как на духу?
– Не говорить же ему про мать? Меньше знает – спокойней спит.
Балл.
– А что ты там делал?
– Заплатил местному блюстителю нравов три паунда, чтобы он меня пропустил, и отправился делать фото места, где князь сверзился со скалы. Честно? Конечно, он шлепнулся спьяну. Он был нетрезв, по словам матери, что существо из разлома, конечно, не исключает. Но мне наплевать на разлом, Мэй, дело не в этом, главное – почва. Точнее, ее отсутствие, ничто не застряло в подошве княжеских сапог. А это здесь только одно место…
– Твоя мать что, служила в полиции? – съехидничала я, чувствуя что-то неладное. Даже если сейчас он объяснит мне все просто, зачем кому-то в больнице смотреть на сапоги?
– При чем тут мать, – пробормотал Джастин. Мне показалось, он не разделил мое наигранное веселье. – В больнице стараются проверять все, что несет пациент, особенно если он не вполне держится на ногах. Ты же понимаешь, чем больше он врет, тем меньше шансов, что страховая начнет придираться. Князь сказал, что свалился, когда шел по тропинке, и это одно, а тут он полез спьяну в закрытое место, да? Это покрывается страховым полисом, за который князю почку придется продать…
Снова балл.
«В больнице не знают, что ваш отец упал здесь», – уверенно сказала я Кристиану, а оказалось, ошиблась. На свете было немало вещей, в которых я разбиралась меньше, чем мне хотелось бы, и с этим парнем расслабляться не рекомендовалось.
Уже потому, что Джастин копал не под призрака и князя, а под князя и какие-то махинации. Финансовые, которые от меня были чересчур далеки.
И об этом Кристиан не догадывался, а мог бы. «Ты же в курсе, как мы тут бедствуем? Об этом был твой последний ролик…» Или в этом и смысл спектакля?
– Так чья все-таки смерть? – я содрогнулась весьма натурально. Знать, что такая реакция была вызвана не сущностями, Джастину не полагалось. Как мне распутывать то, о чем я знаю не больше среднего обывателя? – Ее светлость – кто это? Почему ты сказал о ней?
– А почему нет? – равнодушно откликнулся Джастин. – Какая мне разница, какую вешать ему лапшу? Не говорить же, что мой интерес – его пьяный папаша и возможные аферы со страховкой. Он считает меня идиотом, который на весь Керриг трепется про ведьм и оборотней, пусть считает и дальше, мне до него дела нет. Он мне не платит.
Еще один балл, но минус мне, врал он или нет. Дело повернуло резко – я не удержалась на крутом повороте.
– Моя очередь? – предложил Джастин. – Мне надо поддерживать репутацию придурка с придурочными теориями. Понятно, что Ланарт свалился, перепутав ноги с нетрезвых глаз, но мне интересно, что творится в самом этом замке. Крис был не на шутку напуган в приемном покое, настолько, что всякий страх потерял, – скаламбурил он. – Сначала я думал, что он сознательно налегает на призрака, чтобы медики не тыкали в его папашу тестами на алкоголь, но нет, князь по этому поводу взъелся, а оно неразумно. Поэтому предлагаю тебе взаимовыгодную сделку. Ты выясняешь, что происходит, я… ладно, запущу тебе рекламу паундов на пятьсот. Сумма для рекламы вроде бы мелкая, но я уверяю, фолловеров будет много. Это не медицина и тут я спец. По рукам?
Глава тринадцатая
– Одно другому не помешает.
Мы шли по улице к берегу океана, и никому до нас не было дела.
– Как бы то ни было, но я профи, Мэй. Можешь поверить. И несмотря на то, что стримы похожи на бред конспиролога, я прочитал немало классных статей. Салливан, Кабельо, Хорнстед. Это ксенологи, – разъяснил он, наивно считая, что я не в курсе. – Я прекрасно знаю, что сущности не могут преследовать людей потому, что те где-то когда-то кому-то сделали гадость. Но им может что-то не нравится в самом человеке. Смотри, это – и плюс разлом. Главное не путать одно и другое, ты понимаешь? Выходки князя и сущность, которая обретается там. Я начал говорить про разлом…
Джастин шел чуть впереди, отбрасывая пинками с дороги мелкие камешки. За домами я видела серую полосу океана. Точки рыбацких лодок, еле заметный ряд слабых волн и вездесущие вечно голодные чайки.
