Текст книги "Тайный агент. Сборник фантастических повестей и рассказов"

Автор книги: Даллас МакКорд "Мак" Рейнольдс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)

2

Не было особых причин избегать друг друга на космическом корабле «Золотая лань». Для доктора Дорна Хорстена, который путешествовал один, было вполне естественно завязать знакомство с Пьером Лорансом и его женой, тем более, что ехали они в одно место – в главный город Фаланги – Нуэва Мадрид.

Поэтому доктор Хорстен не откладывая дела в долгий ящик нанес визит семье Лоранс и очень скоро стал постоянным компаньоном шеф–повара, который специализировался по блюдам Пиренейского полуострова. Они вместе проводили время за шахматами, в то время, как миссис Лоранс читала книги из корабельной библиотеки, а маленькая Елена играла взятыми с собой игрушками.

Со своей обычной милой улыбкой она выглядела так безобидно, что пассажиры очень скоро привыкли к ней и перестали обращать на нее внимание, считая, что она еще слишком мала, чтобы понимать разговоры взрослых. Бизнесмены и политики обсуждали свои дела, не обращая внимания на маленькую девочку.

На третий день Елена пришла в библиотеку, где читала Марта Лоранс. Со стороны это выглядело так, будто бы она, что–то ища, быстро просматривала все книги подряд. Мужчины, как обычно, сидели склонившись над шахматной доской.

– Что ты впитываешь? – спросила Елена.

Марта посмотрела на нее, медленно возвращаясь к реальности:

– О том, как движется этот корабль, – ответила она.

Елена вздрогнула:

– Надеюсь, это нам не понадобится.

Марта рассмеялась.

– Ты не права, – сказала она, – бесполезных знаний довольно мало.

– Хорошо, но я надеюсь, что все будет по–прежнему, – сказала Елена. – Скажи, а как насчет того, чтобы пойти к капитану и попросить его отправить телеграмму по суб–радио на Авалон?

Доктор Хорстен посмотрел на нее и спросил:

– Авалон? Почему?

– Я хочу купить там что–нибудь.

И пояснила:

– У меня есть небольшие сбережения в разменном банке Земли. Я хочу перевести их на Авалон и вложить в Корпорацию Высокого Развития.

Глаза Лоранса сузились:

– Почему?

– Ну, я просто хочу.

Доктор Хорстен кивнул и спросил:

– Что это за корпорация?

– Она находится в процессе организации.

– Хм–м–м. А почему ты хочешь вложить в нее деньги?

– Просто слышала в корабле несколько слухов.

Доктор Хорстен схватился за голову:

– Ах ты маленькая негодяйка. Да, я поручил тебе играть с куклой под столом этих двух мошенников с Авалона, но не больше. Теперь смотри сама: если Марта сделает так, как ты просишь, эти два бизнесмена могут узнать об утечке сведений с корабля. Семья Лорансов может попасть под подозрение. А ведь мы не хотим никого удивлять ни семьей Лорансов, ни их другом, доктором Хорстеном.

– Маленькая негодяйка, – повторила она. – А ты – большой буйвол. Тебя следовало бы отколотить за это.

Марта Лоранс рассмеялась.

– Это я наблюдаю каждый день полета. Но Дорн прав, Елена.

Елена запрыгнула на стул, одернула платье и сказала:

– Тогда какого черта обладать знанием, когда не можешь его использовать!

Остальные вернулись к своим занятиям.

Через несколько минут Елена сказала:

– Я все еще не совсем понимаю, Марта, что там у них с матадором?

Марта посмотрела на нее с удивлением:

– О чем это ты?

– Мне непонятны некоторые детали из истории боя быков! Пережиток Империи, дошедший до XX века и дальше.

– До XX века, – повторила Марта. – И все особенности этого пережитка представлены на Фаланге.

– Это невероятно, – сказала Елена. – Только представь, сколько боставила беспокойства перевозка достаточного количества быков этой породы… Как, Марта, она называется?

– Bos taurus ibericus.

– Они ведь абсолютно бесполезны для всего, кроме так называемой фиесты – фиесты брава). Того количества, что они вывезли с Земли, хватило бы на целую животноводческую ферму.

– Финкас, – сказала Марта, – Они называют такие фермы «финкас».

– Действительно, – сказал Хорстен, – это их национальный спектакль. Фетиш, если хотите. Каждый фалангист страстный болельщиком боя быков.

– Да, но использовать этот метод для выбора главы государства! Когда каудильо умирает, матадор, провозглашенный Нумеро Уно, становится новым каудильо. Какая нелепость? Никакого коэффициента образования или интеллигентности. Никакой подготовки к управлению… На Объединенных Планетах не было ничего похожего.

– Да чего уж говорить, – сказал Пьер Лоранс. – Это довольно глупый способ выбора правящего элемента. Но… Вершина матадорства достигается превосходством не только в физическом плане. Он должен быть жестоким и быстрым, или он никогда не станет Нумеро Уно. Он не может быть совсем уж глупым, потому что дурак даже с хорошими рефлексами не сможет выступать на арене в течение достаточно долгого времени. С ним будут происходить самые различные случайности, если он будет спасать себя от бедствия, используя только чужие умы.

– Ничего себе аргумент, оправдывающий глупейший метод выбора диктатора, – хмыкнула Елена. – Когда–нибудь он станет роковым.

Доктор Хорстен положил фигурку, которую держал в руках, и задумчиво произнес:

– Чего я не понимаю, так это каким образом удается уберечь элиту от опасности, угрожающей ей со стороны непривилегированных классов. Ведь элита никогда не сдаст свои позиции без боя. Если не тот человек – не тот с их точки зрения – придет к власти, то он может причинить им массу неприятностей.

Марта сказала, или, вернее, продекламировала:

– Наша информация об этом аспекте жизни Фаланги ограничена. Это может оказаться одним из факторов, составляющих статус кво среднего фалангиста – то, что теоретически каждый может стать каудильо. Когда старый каудильо умирает, ликование населения планеты оставляет далеко позади все известные праздники и карнавалы других систем. В течение недели вся планета находится в состоянии эйфории, которое невозможно вообразить человеку, не присутствовавшему при этом.

Доктор Хорстен снова взял шахматную фигурку в руки и сказал:

– Я все–таки не могу представить силы Фаланги, способные противостоять крестьянину или неквалифицированному рабочему, ставшему каудильо.

Елена спрыгнула со стула на пол.

– Я думаю, пора посетить Ферда.

Дорн Хорстен взглянул на нее:

– Кого?

– Фердинанда Зогбаума. Это волшебник электроники.

– Что же это за аттракцион Фердинанда Зогбаума, – спросил доктор Хорстен.

Елена улыбнулась:

– О, это ближайший человек моего роста.

Марта сказала:

– Что ж, сходи к нему. Я видела, как вчера ты сидела у него на коленях и дергала за галстук. Ему потом пришлось выдержать серьезную беседу со вторым офицером.

– Он умный, – сказала Елена и вышла.

– Маленькая ведьма начинает делать ошибки, – произнес доктор Хорстен, глядя ей вслед.

– Но ведь ей так трудно. Целыми днями изображать ребенка. Посмотрел бы я на тебя, когда бы ты не мог ничего читать, кроме нескольких детских лент? – возразил ему Лоранс.

Прибытие в космопорт Нуэва Мадрида, единственных ворот на Фалангу, оказалось даже менее насыщенным, чем они могли предположить. Надежная виза, выданная посольством Фаланги на Земле, значила весьма немало. Однако ни один человек не мог въехать на Фалангу без тщательного досмотра.

В этом лишний раз убедилась делегация биохимиков из Фалангийского Университета, прибывая встречать знаменитого доктора Хорстена, который был оттеснен от них группой конных корруадисов.

Семья Лорансов наблюдала за этим.

– Святые Основы, – удивленно сказала Елена. – Я никогда не думала, что увижу всадников не только в исторических фильмах по Три–ди [13]13
  Три–ди (сокр. Англ.) – трехмерное телевидение.


[Закрыть]

– Я думаю, что теперь ты на них насмотришься вдоволь, – сказала Марта. – По–моему, это основная форма местного транспорта.

Их встречали представители иммиграционной и таможенной служб, одетые в костюмы, которые носили на Пиренейском полуострове в XIX веке, и два человека, одетые как дипломаты викторианской эпохи.

– Сейчас подойдем и мы, – произнес Пьер.

– Погляди, Марта, – тихо сказала Елена. – Ферд Зогбаум напоролся на местную полицию.

Марта посмотрела в том направлении. Молодой инженер–электронщик, или кем он там был, стоял в окружении вооруженных людей.

– Возможно, какие–нибудь технические вопросы. Он не кажется сильно обеспокоенным, – сказала Марта. Их очередь подошла и голос Марты тут же изменился:

– Ну, что, конфетка, будь хорошей. Мамочка и папочка должны поговорить с этими славными джентльменами.

Люди в форме, после поклонов и бормотаний приветствий, взяли их паспорта и межпланетные документы. Люди в гражданском оказались служащими Департамента Культурных Проблем.

Когда бумаги были проверены и проштампованы, беседа стала менее натянутой. Марта даже позволила поцеловать себе руку.

В порыве детского энтузиазма Елена подпрыгнула и ее ручки обхватили одного из фалангистов.

– Какой хороший дядя!

– Елена! – укоризненно сказала Марта.

– Не будь такой невоспитанной, шоколадка, – заметил Пьер.

Конечно, земное посольство на Фаланге хорошо знало повара–нувориша Пьера Лоранса. Это было даже почетно – пригласить известного виртуоза кухни на Фалангу. Возможно даже, что он удостоится аудиенции у самого Каудильо. Каудильо обожает баскскую кухню. Возможно, сеньор Лоранс…

Сеньор Лоранс надул щеки и важно произнес:

– Джентльмены, я – лучший специалист по приготовлению bacalao a la vizcaina u angulas a la bilbaino на всех Объединенных Планетах.

Один из встречающих, представившийся как Манола Камино, растерянно сказал:

– Но, сеньор Лоранс, у нас нет ни трески, ни угрей. Эти блюда мы знаем только из истории.

Лоранс поглядел на него в изумлении:

– Ни bacalao, ни angulas! Вы что, варвары? Как может ваш… каудильо, или как его там, быть знатоком баскской кухни, если он не пробовал ни bacalao, ни angulas. Скоро вы мне скажете, что у вас нет фасоли для fabada!

Фалангист вздрогнул, открыл рот и снова закрыл его.

Другой фалангист предложил:

– Наверное будет лучше, если мы продолжим беседу в «Посаде».

Они двинулись, Лорансы последовали за ними. Елена шла что–то напевая, и в ее детском голоске нежно звучали колокольчики.

Сеньор Манола Камино подвел их к двум экипажам, видимо местным эквивалентам такси и они медленно поехали в отель. Эти экипажи оказались самым распространенным транспортом на улицах Нуэва Мадрида, да и на всей остальной планеты. Фаланга жила в дни лошадей.

«Посада Сан–Франциско» был единственным отелем в городе, предназначенным для инопланетников. Так или иначе, это делало его лучшим отелем города и все высокопоставленные лица автоматически поселялись там. Скоро Лорансы смогли увидеть доктора Хорстена, окруженного стаей биохимиков. А пока их регистрировали у стойки портье, они заметили Фердинанда Зогбаума, которого все еще сопровождали двое полицейских.

Их программа начиналась только со следующего дня, поэтому супруги Лоранс решили зайти в лучший ресторан Нуэва Мадрида. А когда они вернулись в отель, гиды покинули их, и они наконец смогли распаковать багаж.

Комнаты были устрашающего размера. Зал, две спальни и сверкающая ванна. Вся мебель, казалось, была перенесена из викторианской эпохи. Потолки были сводчатыми. Был даже камин.

Пока Марта и Елена распаковывали вещи, Пьер ходил по комнате, что–то бормоча себе под нос.

– Ты что–то сказал, дорогой? – сказала Марта, появляясь из соседней комнаты.

– Я говорю, как можно приготовлять кушанья баскской кухни без bacalao? Они считают меня идиотом!

– Дорогой, не сердись, они ведь были очень любезны… Это была довольно славная встреча.

– Три маленькие девочки в голубом, тра–ля–ля. Три маленькие девочки в голубом, – пропела Елена.

Пьер посмотрел вверх. Посреди потолка висела люстра, совершенно не вписывающаяся в интерьер. До потолка было добрых двадцать футов. Марта кивнула Пьеру.

Пьер достал из своего багажа шарик от подшипника… Секунду спустя он удовлетворенно хмыкнул:

– Я сомневаюсь, что здесь их больше.

– Я думаю, что в течение дня или двух мы будем в относительной безопасности. Они вряд ли заподозрят нас в порче клопа. И до завтра, когда они займут все твое время, мы свободны. И вообще мы будем действовать в основном ночами, – сказала Елена.

– И что? – сказала Марта. – На Земле нам даже не дали ключа к тому, как начать это большое ниспровержение.

Елена вздохнула:

– Что ж. Будем искать местное подполье.

Пьер Лоранс взглянул на нее:

– Интересно, а как мы выйдем на него? И вообще, существует ли оно, это подполье?

– Должно существовать. У любого правительства существует оппозиция. Она может быть большой или маленькой, но она существует. И Фаланга, я думаю, в этом плане не исключение.

Марта медленно произнесла:

– Возможно, ты права, но как нам выйти на него? Если даже секретная Полиция не смогла найти их, то как сможем мы?

Тут Елене в голову пришла мысль.

– А что говорил Джейкс, о том что случилось с теми тремя агентами?

Марта закрыла глаза и продекламировала:

– Все они были разоблачены и против каждого были сфабрикованы обвинения. Один был обвинен в убийстве, другой – в попытке ниспровержения каудильо, все – уголовные преступники.

– О'кей, – сказала Елена. – Ну, что ж. Один из них был обвинен в попытке ниспровержения. Человек не может совершить такое в одиночку. Он работал с группой, подпольной организацией.

– Так, – обронил Пьер.

– Так что оперативники Секции «G» были не одиноки. Другие наверное были тогда же схвачены. Это даже не предположение, это почти уверенность.

– Возможно, – сказала Марта. – Но, если так, что из того. Уверена, что их уничтожили.

– Не обязательно. Они могли убить только агентов Секции «G», опасаясь того, что Объединенные Планеты примут меры, по его спасению. Но остальных могли оставить в живых в надежде вытянуть из них информацию.

– Хм–м–м, – сказал Пьер.

– И что нам из этого? – сказала Марта.

– Разве вы не понимаете? Если они живы, мы можем попытаться найти их, и вытащить из тюрьмы.

– Мы даже не знаем, где их держат – если они вообще еще живы, – сказала Марта.

– Мы знаем, что это держат в секрете, – возразил Пьер.

– Теперь наша задача – найти их, – сказала Елена. – Завтра вы будете разъезжать по всему городу. Эти хлыщи из Департамента Культуры будут вам показывать достопримечательности. Среди них будут апартаменты каудильо, почтовые офисы, музеи и клубы. Старайтесь выходить из экипажа, пользуясь каждым удобным случаем. Не думаю, что что этому будут препятствовать – так ведут себя все туристы.

– А ты? – поинтересовалась Марта.

– Скажи им, что я устала и не хочу выходить из отеля. Тем временем я увижу Дорна и поговорю с ним.

Елена вышла из комнаты и пошла по коридору. На широкой лестнице она встретила Фердинанда Зогбаума с двумя сопровождавшими его полицейскими и несколькими коридорными, несущими его багаж.

Она бросилась им навстречу.

– Дядя Ферд, почему эти противные полицейский ходят за тобой?

Тот слегка покраснел. Положив руку на ее плечо, он оглянулся на полицейских. Те, казалось, слегка опешили от этой детской атаки.

Он погладил ее по голове:

– Не волнуйся, Елена, все в порядке. Я не арестован. Эти джентльмены – мои друзья.

– Они – полицейские, – настаивала Елена. – Мама сказала мне, что они – полицейские. Почему они ходят за тобой, дядя Ферд?

Один из полицейских улыбнулся, а другой лишь поморщился.

– Это моя охрана, милая. Не беспокойся. Твой дядя Ферд – очень важная персона, он прибыл с Земли для очень важной работы, так что эти большие полицейские всего лишь охраняют его.

– Это правда? – требовательно спросила Елена.

– Конечно, моя лапочка, – ответил Зогбаум.

– Я люблю тебя, дядя Ферд, – сказала она. – Ты должен будешь сказать мне «до свидания», когда будешь уезжать из отеля. Или я пойду в посольство Объединенных Планет и скажу, что тебя похитили. Я могу врать очень правдиво.

– Не беспокойся, – повторил Ферд. – Если я буду уезжать отсюда, я скажу тебе «до свидания».

Елена улыбнулась, чмокнула его в щеку и запрыгала дальше по лестнице. Некоторое время Ферд глядел ей вслед со странным выражением на лице. Затем он отвернулся и продолжал восхождение, окруженный своей свитой.

3

Елена пробежала по коридору и остановилась у стола смотрителя.

– Где дядя Дорн? – требовательно спросила она.

Тот вопросительно поглядел на нее:

– Кто, сеньорита?

– Дядя Дорн!

Незаметный человек, стоявший за соседней колонной, наклонился и прошептал смотритлю что–то на ухо.

– А, сеньор доктор. Он уединился в своем номере, маленькая синьорита.

– Что это за сеньоры и сеньориты, о которых вы все время говорите? – Елена взглянула на него так наивно, как могут смотреть только маленькие дети.

– Видишь ли, девочка, когда мы покинули Землю – а это было много, много лет назад – земной бейсик уже был в обращении, но в соответствии с традициями мы сохранили несколько слов нашего старого языка. Ты понимаешь?

– Нет, – капризно сказала Елена. – Где дядя Дорн?

Коридорный ответил с профессиональным апломбом:

– Он в своем номере. Но я не думаю, маленькая сеньорита, что ему понравится, что его потревожили.

– Он – мой дядя Дорн, – проинформировала его Елена и направилась к указанной двери.

Подойдя к ней, она постучала. Дверь открыл один из фалангистских ученых, встречавших знаменитость в космопорте. Елена проскользнула под его рукой и очутилась в комнате.

Дорн Хорстен сидел в низком кресле викторианского стиля и беседовал с двумя местными биохимиками.

– А, маленькая принцесса. Ты тоже остановилась в этом отеле, моя дорогая? Как чувствуют себя твои родители?

Елена невинно посмотрела на него своими голубыми глазами и сказала:

– Дядя Дорн, я хочу сказку перед сном.

– Сказку перед сном, – доктор растерянно посмотрел на своих коллег, а затем в окно. – Но ведь сейчас полдень, милочка.

– Мама и папа поехали в город и оставили меня одну. Я устала и хочу сказочку, – капризно заявила Елена.

Доктор Хорстен поднялся кресла.

– Сейчас, моя дорогая…

– Я не хочу здесь, – заявила она. – Я хочу домой.

– Сейчас, сейчас, Елена. Твои папа и мама…

– Я хочу сказку, – потребовала девочка.

Доктор растерянно посмотрел на фалангистов.

– Сеньоры должны извинить меня, я вынужден их покинуть. Может быть, мы продолжим нашу дискуссию завтра?

Его коллеги поднялись прежде, чем он сказал первые три слова. Через несколько секунд они удалились.

Хорстен взглянул на маленькую агентессу:

– В чем дело…

Она приложила палец к губам…

– Какую же сказочку ты хочешь, маленькая принцесса?

Ее голубые глаза внимательно оглядывали комнату. Наконец, она обнаружили «клопа» и показала на него Хорстену. Он находился в том же месте, что и в комнате Лорансов.

Хорстен одел пенсне и посмотрел вверх.

– Хочешь сказочку про Алле–Опа? – спросил он тоном человека, говорящего с восьмилетней девочкой.

– Нет–нет, дядя Дорн. Ты всегда ее рассказываешь. Я хочу что–нибудь другое. Мы пойдем в наше место и там ты мне расскажешь другую сказку.

Он последовал за ней и они опустились в холл напротив номера Лорансов.

– Здесь будет одно из наших мест, – сказала она. – Пьер разбил нашего «клопа». Не мешало бы сделать то же самое и в твоем номере.

Хорстен нахмурился:

– Мне это не нравится. Комнаты оборудованы «клопами»… Ты думаешь, нас уже подозревают?

Елена пожала плечами. Они сидели в холле, держась за руки и представляли собой замечательную картину: большой мужчина и маленькая девочка, слушающая сказку.

– Может быть, они следят за каждым инопланетником 24 часа в сутки. Тогда это сделано не специально для нас.

– Значит, у нас будет хвост, – резюмировал доктор. – Это ограничит наши действия.

Они открыли дверь в номер Лорансов и вошли внутрь. Елена рассказала ему, куда и с какой целью пошли Пьер и Марта. Хорстен задумчиво кивнул:

– Возможно это ничего и не даст, но сейчас я не могу придумать ничего лучшего.

Он встал и подошел к окну. Елена присоединилась к нему, и они вместе стали смотреть на расстилающийся под ними город.

– Это очень красивый город, Дорн. Как будто бы он взят из исторического фильма по Три–ди.

Дорн ответил:

– Он выглядит как Мадрид девятнадцатого века. Видишь ту площадь? Это почти точное воспроизведение Плаза Майор.

– Она прелестна, – сказала Елена неожиданно мягко.

– Да, возможно. Правда, мадридская Плаза Майор использовалась инквизицией для проведения аутодафе. Интересно, что служит эквивалентом этому здесь?

Елена взглянула на него.

– Ты думаешь, здесь есть эквивалент?

– Я боюсь этого. Местная культура не продвинулась ни на йоту. Если кто–то пытается подтолкнуть ее, он погибает. Они создали для этого надежную систему. Далеко не случайно Секретная Полиция схватила и уничтожила трех оперативников Секции «G». Они были эффективны на других планетах, но справиться с этим обществом, отступившим назад, они не смогли.

– И все–таки это красивый город – местами он похож на музей.

Доктор поднял голову и посмотрел на небо.

– Где–то там, – сказал он, – находятся Планеты Зари. Пугающе близко. Рано или поздно человек обязательно встретится с ними лицом к лицу. Но чем дальше мы будем оттягивать эту встречу, тем будет лучше.

– Знаю. И поэтому мы не можем позволить существовать таким анахронизмам, как Фаланга.

– Что мы будем делать, когда найдем протоколы суда над нашими предшественниками?

Елена опустилась в кресло и нахмурилась.

– Давай не будем заглядывать так далеко.

Пьер Лоранс сидел за столом в ресторане отеля, и недоуменно на тарелку супа, которую официант поставил перед ним.

– Что это такое? – спросил он.

– Это gazpacho, сеньор Лоранс. Повар ждет вашего вердикта, – почтительно сказал официант.

– Ну, – сказал Лоранс, – тогда он будет ждать, пока ртуть не замерзнет.

Елена хихикнула.

Марта сказала:

– Не надо, Пьер.

Пьер игнорировал ее замечание и продолжал промывать косточки официанту.

– Gazpacho, без сомнения, вершина холодных супов. В основе своей это масло или уксус, но это еще не gazpacho, пока вы не добавите помидоры, чеснок, хлебный мякиш, свежие огурцы, зеленый перец и лук.

Официант вздрагивал, его глаза нервно бегали по залу. Все ближайшие столы заинтересованно слушали. Лоранс не обращал внимания на то, как громко он говорил.

– Да, сеньор Лоранс, – пробормотал официант. И тут он снова допустил ошибку; – Шеф–повар ждет вашего мнения.

– Мое мнение, что он – идиот, – брюзгливо сказал Лоранс. – Где, во имя Святых Основ, огурцы?

– Огурцы? – официант прикрыл глаза. – Я не знаю, что такое огурцы.

Лоранс посидел с минуту в молчании, а потом взорвался:

– Я уверен, что ты не знаешь этого. Пожалуйста, убери эти помои с глаз долой. На этой богом забытой планете нет угрей, нет сушеной трески, а теперь еще выясняется что нет огурцов! Пойди с этим прочь!

Официант взял тарелку с супом и повернулся в сторону кухни.

– И забери тарелки моей жены и дочери. Я запрещаю им есть эти помои.

– Но, Пьер, – начала Марта. – Это совсем не так плохо, как ты говоришь. Я это попробовала…

– Я сказал! – рявкнул Пьер.

Елена снова хихикнула:

– Мне тоже суп не понравился.

Тут она заметила доктора Хорстена, сидящего за столиком у дальней стены, и закричала ему:

– Дядя Дорн! Дядя Дорн!

Тот услышал ее и помахал рукой в ответ.

Лоранс мрачно водил пальцем по полированной поверхности стола. Даже непоседливая Елена замерла, под гневным взглядом отца.

Когда официант вернулся с новым блюдом, его сопровождал главный официант.

– И что это? – подозрительно спросил их Лоранс.

– Pastel de Pescardo, сеньор Лоранс, – ответил главный официант.

– Это печеная рыба? Значит на этой богом забытой планете есть рыба?

– Да, сеньор Лоранс. Если я не ошибаюсь, белая рыба, которую использовал шеф–повар для приготовления Pastel de Pescardo, удивительно похожа на земную камбалу.

Пьер Лоранс осторожно попробовал предложенное блюдо. Затем он сказал главному официанту:

– Все имеют выходной день. Без сомнения, у вашего повара сегодня выходной. Возможно, он серьезно болен. Может быть, даже при смерти. Марта! Елена!

Он поднялся из–за стола.

Марта и Елена, хорошо знавшие его привычки, не теряли даром времени. Пока он говорил, они быстро ели. После вторичного окрика они тоже поднялись.

Испанское лицо главного официанта исказилось от отчаяния. Все присутствующие наблюдали как известный на многих планетах повар, направился к выходу, а его жена и дочь последовали за ним.

Пьер Лоранс задержался возле стола Дорна Хорстена и заглянул в его тарелку.

– Ну разве это испанская flan?

– Я думаю, да, – доктор для верности заглянул в меню и подтвердил: – Да, flan.

– Дорогой доктор, вы рискуете отравиться. Окажите нам честь, отобедав вместе с нами в нашей комнате. Мы никогда не путешествуем без некоторых запасов. И среди них имеются несколько бутылок шамбертена – настоящего, из Нормандии. А также одна или две бутылки «Мартеля» многолетней выдержки. Уверяю вас, обед будет гораздо лучше, чем эта псевдо–flan.

– О'кей, – согласился доктор, заметив, как Марта подмигнула ему.

– Очень хорошо, весьма вам благодарен. Значит, настоящий, несинтетический коньяк? Это звучит заманчиво.

Войдя в номер, Пьер бросил взгляд наверх, затем взглянул на Елену и на Дорна, в то же время продолжая говорить что–то об угрях, треске и огурцах.

– Алле–оп, – крикнула Елена.

Доктор поднял ее и подбросил вверх так, что она чуть не коснулась потолка. Приземлившись, она сказала:

– Все в порядке.

Лоранс прекратил говорить о недостатках снабжения на Фаланге и посмотрел на часы.

– О'кей, – сказал он. – Пятнадцать минут.

Затем он продолжил свой монолог, говоря так, чтобы было слышно в холле за дверью.

Доктор Хорстен подошел к окну, открыл его и прыгнул вниз.

– Я никогда не привыкну к этому, – сказала Марта.

Елена залезла на подоконник и посмотрела вниз:

– На самом деле, ничего страшного. Всего четыре этажа, да еще и мягкий газон внизу. И еще учти, что он с планеты с высокой гравитацией.

И прыгнула вслед за ним.

Марта снова глубоко вздохнула.

Внизу доктор подождал свою маленькую партнершу и, взяв ее на руки, быстро зашагал в сторону ближайшей окраины Нуэва Мадрида.

Хорстен торопился. Они должны вернуться прежде, чем их отсутствие обнаружится.

– Я надеюсь, мы найдем то, что видели. Хотя и сомневаюсь в успехе.

– Ты думаешь, что я глупая, ты, большой простак.

– Нет, – сказал доктор Хорстен, – я не думаю, что ты глупая. Но я определенно рад, что ты именно такого размера.

– Почему? – подозрительно спросила Елена.

– Потому что, если бы ты была моего роста, я попросил бы тебя выйти за меня замуж.

– Фу, переросток!

– Ну ладно, лучше смотри по сторонам. Ни одно другое здание не может выглядеть так угрюмо и мрачно. Ты е помнишь, что Марта говорила о том, как узнать это окно?

Вскоре они нашли место, с которого Марта осматривала здание.

– Как ты думаешь, там есть охрана? – спросила Елена.

– Конечно. Это одно из немногих светлых окон в здании. А в этом крыле только оно и светится.

Хорстен задрал голову, изучая ситуацию:

– Я надеюсь, они не часто проверяют его. Думаю, что мне это удастся, – продолжил он. – Притяжение здесь слабее, чем на Земле. Вот только я не смогу попасть в это окно, если там будет вооруженная охрана. Они схватят меня раньше, чем я смогу что–нибудь сделать.

– Трусишка, – сказала Елена. – Ты хочешь возложить драку на плечи маленькой девочки.

– Да ладно тебе, – сказал Хорстен, примеряясь к стене. – У тебя есть идеи получше?

– Нет, – ответила она. – Алле–оп!

Она сильно оттолкнулась от земли и в немыслимом прыжке схватилась за железный подоконник, затем подтянулась забралась внутрь.

Комната была довольно просторной. Через несколько секунд она выглянула и сделала очень древний жест: круг из большого и указательного пальца. Хорстен быстро полез по стене. Затруднение вызвал лишь железный бордюр вокруг окна, но Хорстен успешно преодолел и его. Вскоре он оказался на полу комнаты. Елена стояла возле окна, сжимая в правой руке кастет.

– Где ты пропадал столько времени, медлительный олух?

Хорстен оглядел комнату. Она была прекрасно отделана. Затем он перевел взгляд на человека, растянувшегося на полу.

– Что ты с ним сделала? – спросил он.

– Ничего страшного, – ответила Елена.

– Хотел бы я знать, когда он теперь очнется, – пробормотал Хорстен. Он опустился на колено и потряс лежащего фалангиста за плечо.

Через несколько секунд его глаза раскрылись. Он обвел мутным взглядом Елену, Хорстена. После этого его рука метнулась к оружию, валявшемуся рядом. Доктор Хорстен перехватил его и взял оружие. Это был длинноствольный пистолет, калибра 9 миллиметров, такого старого образца, что на Земле ему было бы уготовлено место разве что только в музее. Хорстен завязал ствол в узел и вернул оружие охраннику.

Затем он нежно спросил:

– Где документы следствия по делу землян?

Фалангист выпученными глазами уставился на искореженный ствол.

– Пожалуйста, сеньор, ведь вы же не хотите, чтобы я… – Хорстен многозначительно не закончил предложения.

– Нет. Нет–нет. Я не знаю, чего вы хотите. Но это невозможно.

– Что невозможно?

– Я не знаю шифр.

Хорстен снова взял в руки пистолет и превратил его в подобие сухого бисквита, который немцы подают к пиву. Лицо охранника исказил ужас.

– Простите, я не расслышал, что вы сказали? – снова мягко спросил Хорстен.

Охранник глотнул и выдавил из себя:

– Это высший секрет правительства каудильо.

Хорстен поднялся на ноги, презрительно глядя на фалангиста. Елена, расхаживавшая во время всего разговора по комнате, подошла поближе.

– Мы должны обезвредить его, – пробормотал ученый. Он наклонился и нанес короткий удар в челюсть. Глаза фалангиста закрылись.

– Найди какую–нибудь проволоку или веревку. Надо связать его.

Елена тут же принесла телефонный провод и они надежно связали охранника.

Через некоторое время тот очнулся настолько, что смог различить фигуры напавших на него: человек с шестисотфунтовым сейфом под мышкой уходил прочь, держа на плечах маленькую девочку.

Елена заметила, что он открыл глаза и помахала рукой:

– Спокойной ночи, сеньор полицейский.

Тот снова закрыл глаза и стал истово молиться, чего не делал с самого раннего детства.