Текст книги "Не тронь мои помидоры, нахал! (СИ)"
Автор книги: Далиша Рэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Ничего не понимаю!
Глава 5
Лена
Интересная получилась поездка и даже приятная. Неожиданно.
Ярослав оказался прекрасным собеседником, легко подхватывающим любые темы от погоды до смысла жизни. Когда он отвлекался на дорогу, я могла себе позволить понаблюдать за ним. Сосредоточенный, хмурый, властный. Уверенный водитель и мужчина, знающий, чего он хочет. Я нечасто таких встречала.
Почему-то вспомнился тот мальчик… Ромашка. Он тоже казался таким – уверенным в собственной правоте. А еще он был безбашенный и упертый как осел. Хотя… почему был? Наверное, и сейчас есть. Такие люди не меняются. Удивительно, как избирательна память. Помню, как мне льстило его внимание. Каким морально взрослым, по сравнению со мной он был.
Помню, как называл меня Незабудкой и дурацкую песню напевал «Незабудка-незабудка, в сказке я живу, как будто и тебя я, Незабудка, не забуду никогда». А вот как выглядит – не помню.
Помню, как я была у психолога. И там всплыло в воспоминаниях то лето. Я тогда выразила удивление, что не помню лиц мальчишек, с которыми провела все лето. И психолог высказала догадку, что мое возвращение в город и уход за папой были настолько психологически для меня тяжелыми, что произошло замещение. Более тяжелые и волнительные воспоминания заместили более легкие и приятные. Переживания за отца, страх, что он умрет и ответственность, которую навесила на меня мама – все это нанесло мне сильную травму.
Сейчас, возвращаясь назад в деревню, мне становится жаль ту девчонку и ее первую любовь. Ведь все могло сложиться иначе… но увы.
Ярослав подвозит меня до самой калитки.
– Я провожу до двери, – говорит, поспешно выпрыгивая из автомобиля, словно боится, что я сбегу.
– Хорошо, – пожимаю плечами, дожидаюсь, пока он откроет дверцу машины и подаст мне руку.
Горячие мужские пальцы заставляют меня удивленно вскинуть глаза на их обладателя. Ярик стоит слишком близко. Я вышла из машины, но он даже не сдвинулся с места. Получается, что я упираюсь попой в дверь, а грудью почти касаюсь его груди. Совсем близко вижу его глаза, сейчас черные от широких зрачков. Интересно, это действие лекарства или он….
И тут Ярослав наклоняется, сокращая расстояние между нами до минимума и касается своими губами моего рта. Ясно, дело не в лекарстве. На курортный роман потянуло парнишу. Не встречая сопротивления с моей стороны, он становится наглее. Прижимает меня к двери, кладет руку на мое бедро, притягивает к себе, углубляя поцелуй.
Не скажу, что мне не понравилось. Горячие мужские губы, приятный одеколон, умелые прикосновения. Все хорошо, кроме того факта, что я не хочу сейчас целоваться! Поэтому делаю то, что делают тем, кто слишком сильно раскатал губу. Закатываю ее парнише, больно укусив.
– Ай, – Ярик моментально прекращает поцелуй, глядя на меня удивленными, еще затянутыми дымкой страсти глазами. – Ты чего это придумала? Кусаешься? Серьезно?
Отталкиваю его и прохожу мимо, открываю калитку, захожу во двор и уже оттуда, повернувшись вполоборота на мужчину, отвечаю:
– Ты не спросил, хочу ли я этого поцелуя.
И захожу в дом. Посмеиваясь и не включая в коридоре свет, выглядываю аккуратненько в окошко. Ярослав какое-то время стоит, недоверчиво рассматривая капли крови на своем пальце, которым коснулся губы. Потом как-то залихватски усмехается и прыгает в машину. Не обиделся. Это хорошо.
***
– Леночка… – голос бабушки застает меня врасплох.
Захожу к ней в спальню.
– Бабуль, ты почему не спишь? Четыре утра же только. Хочешь водички? Туалет?
Быстро поухаживав за бабушкой, предлагаю ей позавтракать, раз не спится.
– Будешь блинчики? – спрашиваю у нее. – Молочко? Я сбегаю к соседке. Видела, что она уже ходит по двору, наверняка сейчас будет доить свою Мурку. Надо же было такое имя корове дать.
– Ты в хорошем настроении, – говорит бабушка, глядя на меня с улыбкой. – А у коровы такое имя, потому что ласковая она, все время голову подставляет, чтобы ее погладили. Хочу. И блинчиков, и молока.
– Тогда я мигом.
И тут же несусь к соседке. Получив молоко, возвращаюсь, быстро делаю тесто. Заглянув к бабушке, вижу, что она спит, принимаюсь за готовку.
Когда стопка тоненьких, кружевных блинчиков вырастает многократно, иду в спальню.
– Бабуль?
Не отзывается, спит. Подхожу, стою возле нее немного, поглаживаю руку. Не просыпается. Ладно… возможно, ей лучше еще подремать, блины и потом поест, накрою их двумя полотенцами, чтобы не остыли. Стук в дверь отвлекает меня, не дав спрятать еду.
Возле открытой двери стоит Ярослав.
– Прошу прощения, что помешал вам… блинчики прятать, – цитирует мне измененную фразу из фильма «Любовь и голуби».
– Ничего, успею еще. Ты что-то хотел? – согласна, это не очень любезно, так ведь это не я приперлась незваной.
– Для начала – пожелать доброго утречка.
– Доброго, – отвечаю.
– А потом хотел поинтересоваться как палец?
– Мой? Нормально. Побаливает, но делать повседневные дела не мешает. А твой как?
– Ну такое… – Ярослав слегка кривится, – после езды болит больше, но у меня есть волшебные пилюли, выписанные врачом. Их, правда, нельзя на голодный желудок. Вот, собственно, за этим и пришел: пригласить тебя на завтрак.
– Куда пригласить? – пытаюсь вспомнить, есть ли в деревне какое-то кафе. Кроме наливайки возле заброшенного местного клуба времен Советской власти, ничего не припоминается.
– Ко мне, – подтверждает мои подозрения хитропопый Ярослав.
– А зачем к тебе? – спрашиваю. – У меня вот все готово. Если не возражаешь против молока, блинчиков и сметанки, можем позавтракать на веранде. И варенье есть. Вчера из свежей клубники сварила немножко. Бабушка любит, но так и быть, поделюсь с тобой.
– О-о-о, от такого предложения я не могу отказаться, – с довольным лицом Ярик подходит к столу, берет кувшин с молоком. – Приказывай, куда нести, Елена Прекрасная.
Мужчина поворачивается вполоборота и как-то так приподнимает бровь, что я зависаю, глядя на него. А в голове бьется странная мысль: «Я его знаю».
***
– Что так залипла? – усмехается Ярослав. – Понравился?
– Не очень, – отвечаю, все еще не в силах отвести взгляд и переварить внезапно проскользнувшую мысль.
– А если так? – Ярослав поднимает руку и начинает поигрывать мышцами, напрягая и расслабляя их.
– И так не очень, – отвечаю и видя его преувеличенно обиженное лицо, начинаю смеяться.
Теперь уже Ярик залипает.
– Что смотришь? Понравилась? – спрашиваю в шутку.
– Еще как, – совершенно серьезно отвечает мужчина. Черные зрачки его глаз абсолютно лишены веселых искорок. В данный момент он серьезен, как уголовный кодекс.
– Ладно, чудесно поговорили, а сейчас – отнеси еду на стол, – съезжаю я с опасной темы. Ярик хмыкает, но никак не комментирует мое бегство.
Завтрак, как ни странно, проходит в очень комфортной обстановке. Ярослав шутит, но не постоянно и удачно, поэтому есть время и посмеяться, и поговорить о серьезном, и поесть. Мы долго сидим, почти два часа. В какой-то момент ловлю себя на мысли, что не хочу, чтобы он уходил, что мне приятно его общество. Это заставляет напрячься и тут же сообщить мужчине, что меня уже дела заждались, да и ему пора заняться бизнесом. Ярик не возражает и не пытается задержаться. Просто выходит из-за стола, благодарит за чудесный завтрак и идет на выход.
Встаю его проводить до калитки, как радушная хозяйка. Мы идем молча и только возле самого забора, когда прощаемся, Ярик позволяет себе слегка наклониться вперед, ко мне, и легко коснуться губами моего рта. На секунду.
– До встречи, – весело сверкая глазами, он уходит. Я же какое-то время смотрю туда, куда он ушёл невидящим взглядом. Прихожу в себя от ощущения чужого взгляда. Вздрагиваю, осматриваюсь. Рядом никого нет. Воображение разыгралось? Обняв себя руками, захожу в дом.
Посмотрев на часы и отметив, что время близится к обеду, решаю все-таки разбудить бабушку. Сон полезен, но еда полезнее, а она ничего не ела со вчерашнего вечера.
– Бабулечка… пора просыпаться. Есть пора. Ба??
Мой родной человек открывает глаза и долго смотрит на меня каким-то пустым взглядом, словно не узнает. Я уже успею испугаться, когда она, наконец-то говорит:
– Леночка? А что же ты меня раньше не разбудила? Я же завтрак хотела тебе приготовить.
– Ничего, бабуль, я уже сама приготовила, – улыбаюсь, – сейчас принесу.
– Как сама? – бабушка не на шутку пугается. – Ты зачем к печи подходила? Это же опасно.
– К какой печи, бабуль? – переспрашиваю удивленно. – У тебя давно уже электрическая плита есть.
– Какая плита? – бабушка замолкает, растерянно хлопая глазами. – Лена… какая плита?
– Электрическая, – отвечаю, тоже сбитая с толку странным вопросом.
– Что ты выдумываешь? Нет у меня никакой плиты! – бабушка сердится. – Ты бы лучше почитала литературу, которую вам на лето задали.
– Э-эм… какую литературу? – теперь моя очередь зависнуть.
– Лена, – бабушка строго хмурит брови, – мне мама сказала, чтобы ты не только гуляла, но и к школе готовилась! Не так, как прошлым летом, что потом все оценки были негодные.
– Бабуль…
Собралась уже сказать, что вообще-то я давненько школу закончила, но что-то меня останавливает. Тут не спорить с бабулей надо, а врача срочно искать!
***
Бабулечка, полежи. пожалуйса, я сейчас.
Бегом бегу к соседке, прошу ее посидеть с бабушкой, а сама несусь к фельдшеру.
Ивановна, можно? – захожу в избу, служащую уже больше пятидесяти лет медпунктом.
Конечно, Леночка. Что случилась, почему такая запыханная?
Ивановна, что-то мне бабушка не нравится. Вы можете ее осмотреть? Или, может, сразу в город? – моментально вываливаю всю тревогу.
Что ты, миленькая? Зачем же сразу в город. Давай сначала я, а потом уже решим. Чего зря кататься-то? Что у вас случилось?
Рассказываю о странном бабушкином поведении по дороге. Если сначала фельдшер посмеивается, то к концу разговора уже и она идет быстрее.
Это очень плохо? – с испугом спрашиваю у нее.
Погоди паниковать, – осаждает меня Ивановна. – Сначала осмотрю пациентку, потом будем думать.
Я жду на кухне, пока фельдшер разговаривает с бабушкой и проводит осмотр. Когда Ивановна выходит, ставлю перед ней чашку с чаем и блинчики. Женщина не отказывается, с удовольствием ест, а потом говорит:
Твои волнения не беспочвенны, Лена. Зинаиде Семеновне срочно нужно прокапать лекарство для восстановления когнитивных функций.
Вы сможете это сделать? Или только в больницу?
Одних капельниц мало, к сожалению. Ей нужно как можно быстрее встать с постели. Двигаться нужно, понимаешь? Иначе ухудшения будут только прогрессировать. Ей хорошо бы массажи и ЛФК. Но специалистов тут у нас нет. Да и в городе вряд ли будут. Твою бабушку нужно быстрее приводить в тонус и везти к морю в реабилитационный центр. Хороший какой-то. Посмотри в интернете, думаю без труда найдешь подходящий.
Хорошо, сделаю, – обещаю, а сама думаю, как мне отпроситься с работы и где взять деньги на реабилитацию.
В общем, вот тебе рецепт. Купи лекарства как можно быстрее. Чем раньше начнем лечение, тем лучше.
А где покупать?
В город едь. В тамошней аптеке есть, я видела. Как привезешь – зови, поделаем капельницы. Но про массаж и ЛФК подумай. Что-то можешь делать и сама, на первых парах, массаж несложный. А там – будет видно. Понимаю, деньги нужны…
Деньги найду, главное, чтобы бабушке стало лучше.
Хорошая ты внучка, Лена. Бабушку не бросила. Но все же… подумай, ей предлагали хорошие деньги за ее дом. Может, стоит его продать? Будет на лечение. А бабушку заберете к себе.
Я подумаю, спасибо, Ивановна.
Да не за что. Я ей вколола успокоительное и обезболивающее. Бабушка твоя будет спать несколько часов. Как привезешь лекарства – зови. Приеду, все сделаю.
Провожаю Ивановну до калитки. Возвращаюсь в дом. Несколько минут стою возле спящей бабушки. Какой маленькой она кажется, какой хрупкой. Спи, родная, я все сделаю для тебя!
Теперь главное быстренько смотаться за лекарством и обратно. Взяв сумку и переодевшись в шорты, вывожу свой старенький велик за калитку. Прыгаю в седло и мчусь, что есть сил, в сторону города – не так уж тут и далеко, часа за три-четыре доберусь! Куплю лекарство и обратно уже на электричке приеду.
Перед выездом на трассу за моей спиной раздается автомобильный гудок. Беру к обочине, чтобы пропустить автомобиль, но машина вместо того, чтобы обогнать и умчаться вперед, притормаживает. Опускается переднее стекло и меня окликает знакомый голос:
– Елена Прекрасная, куда так спешишь?
Торможу, вытираю пот со лба и говорю выглядывающему из машины Ярославу:
– В город. Мне срочно в аптеку надо – бабушке плохо совсем, а нужного лекарства ни в одной аптеке поблизости нет.
Хлопает дверь машины и Ярослав идет ко мне. Берется за руль велика и командует:
– Слезай, триатлонистка, я тебя отвезу куда надо.
– А велик?
– В багажнике доедет твой велик, ничего ему не сделается.
Через несколько минут мы уже мчимся по трассе на предельно разрешенной скорости. Молчим. Я не могу разговаривать, потому что вся на нервах, а Ярослав, наверное, сосредоточен на дороге, не до болтовни ему.
Помаленьку я начинаю расслабляться. В душе появляется спокойствие, а в голове мысль, что все будет хорошо. Доберемся до города, я куплю лекарство и сразу помчусь на вокзал, на электричку. Привезу лекарство и…
В этот момент раздается резкий хлопок и машину вдруг начинает мотать по дороге. Влево, вправо и опять влево.
От страха я вскрикиваю, а Ярослав, пытаясь выровнять машину, рявкает:
– Лена, держись крепче! – и в этот момент машина слетает с трассы.
Глава 6
– Лена, держись! – раздается громкий крик Ярослава. Машину подбрасывает и затем мы несемся куда-то, одновременно крутясь по дороге, словно юла.
От страха я ору в полный голос и цепляюсь за все, что попадается под руку – за приборную доску, за ручку двери, за свое кресло…
Ярослав громко, от души ругается, пытаясь удержать машину на дороге, но у него ничего не выходит.
– Лена! Держись! – еще один крик и машина ныряет носом в кювет. По инерции пролетает несколько метров, затем нас подбрасывает с такой силой, что у меня чуть голова не отрывается. Потом удар днищем обо то-то твердое, маты Ярослава и скрежет сминающегося металла… От ужаса я крепко-крепко зажмуриваюсь, в голове у меня что-то со звоном лопается и вдруг наступает тишина… Такая ватная, мертвенная, что на миг мне кажется, я оглохла. Или уже умерла и улетела в рай…
– Лена! Леночка, моя хорошая! Открой глаза, пожалуйста, – сквозь вату пробивается встревоженный мужской голос. Несколько секунд я его слушаю, пытаясь вспомнить, откуда он мне знаком.
– Лена, с тобой все в порядке?! – меня начинают осторожно ощупывать – ноги, руки, ребра, голову...
– Лена, если где-то больно, скажи, – снова этот же голос и я вдруг вспоминаю, откуда его знаю – это же Ярослав! Мы ехали в город, в аптеку.
И тут же молотом по голове бьет мысль – бабушка!
– Со мной все в порядке! – хриплю я и распахиваю глаза. Смотрю в склонившееся надо мной встревоженное лицо Ярослава, пытаюсь улыбнуться, чтобы успокоить его.
– Ты как? Вроде бы ничего не сломано, – произносит он, внимательно в меня всматриваясь.
– У кого не сломано: у меня, или у машины? – пытаюсь пошутить.
Губы Ярослава растягиваются в облегченной улыбке:
– Ну, с тобой, судя по тому, что шутишь, все в порядке. А с машиной – не знаю. Сейчас посмотрим, когда выберемся. Давай, Леночка, попробуем вылезти.
Ярослав отщелкивает свой ремень безопасности и, несколько раз с силой толкнув дверь, практически вываливается из машины. Обходит ее и дергает дверь с моей стороны. Как ни странно, она легко поддается, и через полминуты я уже стою на земле. Ноги слегка подрагивают от пережитого, но в целом я чувствую себя хорошо.
– Что случилось? – спрашиваю, когда Ярослав осмотрел машину и сделал несколько звонков.
– Колесо лопнуло и нас начало мотать по дороге. Хорошо, что встречных машин не было, да и попутных тоже, и мы никого не зацепили, – отвечает Ярослав спокойно. Такое впечатление, что он даже не испугался!
Да и на свою машину, уткнувшуюся в кювет покореженным бампером, смотрит совершенно равнодушно. Словно его вообще не напрягает, что машину придется восстанавливать.
– Лена, дальше мы не сможем ехать на машине – пробито два колеса, а у меня всего одна запаска. Плюс оторвалась защита днища, подтекает тосол и… В общем, – Ярослав прекращает грузить меня информацией, которую я все равно не понимаю, – эвакуатор я вызвал, но он приедет не скоро. Или нам придется ждать помощи, или…
– Не волнуйся, – не даю ему договорить, – я спокойно доберусь на велосипеде. Достань его из багажника, пожалуйста. Мне нужно срочно ехать!
Ярослав молча открывает багажник и выгружает моего двухколесного коня.
– Спасибо, что пытался помочь, – благодарю его. Собираюсь забрать из рук Ярика руль велосипеда, но он не отдает. Наоборот, сам запрыгивает в седло и приглашающе похлопывает по раме:
– Садись, Елена Прекрасная. Не довез тебя на машине, значит повезу на велосипеде.
– И это не обсуждается! – припечатывает, видя, что я собралась возражать. – Одну я тебя не отпущу, а попутку мы сейчас вряд ли поймаем – сколько стоим здесь и ни одна машина не проехала.
– Садись, – повторяет, видя, что я медлю. – Доставлю тебя с ветерком!
– Я тяжелая, – пытаюсь возражать с сомнением глядя на велосипед – да я на раме велика с детства не каталась! С того самого лета, когда дружила с двумя мальчишками, Ромой и Сашей, приехавшими из города на лето к Сашиной бабушке.
Они тогда по очереди катали мен на стареньком «Урале», еще соревновались, кто лучше прокатит – быстрее и без того, чтобы я попу отбила от твердую раму. Почти всегда выигрывал Ромка. Ромашка. С ним всегда было интереснее, комфортнее и быстрее, чем с Сашей. Мне с ним было лучше…
– Ладно, поехали! – произношу после того, как достала свою сумку из салона и вешаю накрест через грудь.
– Ну вот и отлично, поехали, – спокойно комментирует мой персональный водитель, когда я устраиваюсь на раме. Отталкивается и начинает мощно крутить педали. Я сижу в колесе его рук, уверенно держащих руль нашего двухколесного транспорта и стараюсь не шевелиться, чтобы Ярик не потерял равновесие.
Но он, кажется, чувствует себя вполне уверенно и падать не собирается. Наоборот, сворачивает с асфальтовой дороги на узкую тропинку, ведущую в лес, и быстро мчит по ней. Кричит, прижимаясь губами к моем уху, чтобы его голос не унесло ветром:
– Я знаю короткую дорогу. По ней мы доберемся до города в два раза быстрее. Так что, вперед, Елена Прекрасная!
***
Ярослав активно крутит педали, и мы несемся по лесной тропинке со скоростью чемпионов Тур-де-Франс, или, как минимум, призеров этой знаменитой гонки.
Причем Яр будто не чувствует моего веса, мне даже кажется, что велосипеду труднее, чем водителю… Надеюсь, мой старый железный друг не подведет в самый ответственный момент и не развалится под двойной ношей!
– О, смотри, малинник! – Ярослав притормаживает. – Давай попробуем – сто лет не ел, с самого детства.
– Пять минут и поедем дальше, – добавляет, видя мое сомнение.
– Ну ладно, пять минут – тебе ведь нужен отдых, – соглашаюсь, вспомнив, что мы ехали без остановки довольно долго.
Спрыгиваю с рамы и иду к кустам, буквально сгибающимися под тяжестью спелых ягод. Срываю сразу несколько и засовываю в рот – вкуснотища! Прямо как в детстве, когда мы с Ромкой и Сашей в три пары рук в лесу обдирали ягоды с кустов.
Оглядываюсь и вдруг понимаю – это ведь то самое место, тот малинник, где мы угощались тем летом! Та же полянка, те же кусты и деревья, просто значительно подросшие. В детстве я боялась одна ходить в лес так далеко, а с мальчишками было не страшно.
– Будешь? – перед моим лицом появляется мужская ладонь, полная темно-малиновых, сладко пахнущих ягод.
Сама не знаю почему, но я вдруг наклоняюсь и начинаю собирать их губами прямо из раскрытой ладони. Вку-усно! И снова я как будто вернулась в то лето!
В памяти появляется воспоминание: протянутая мне мальчишеская ладонь, полная таких же спелых ягод как сейчас. Ромка почти не ел малину, только собирал и вот так же предлагал мне. И я точно также наклонялась и брала ягоды прямо с его ладони. Сашка еще фыркал и говорил, что это негигиенично. Но мне было плевать на его слова. А еще, Ромка называл меня Незабудкой и…
– Вкусно, Незабудка? – слышу вопрос, заданный низким, хриплым голосом, и в голове молнией вспыхивает узнавание… Выпрямляюсь и смотрю в лицо Ярослава… Нет, не Ярослава…
– Незабудка, – снова хриплый шепот и к моим губам прижимаются мужские губы. Теплые, пахнущие малиной и лесом…
Упираюсь руками в мужскую грудь и толкаю, заставляя отступить.
– Это ты! – шепчу потрясенно, не веря, что вспомнила.
Смотрю на его красивое лицо – а ведь он почти не изменился. Нет, конечно, теперь он совсем другой. Давно не подросток, а взрослый мужчина: красивый, успешный, наглый. И, похоже, решил, что я для него легкая добыча. Вот мерзавец!
– Что ты такое делаешь, Ярославчик?! Городских красавиц тебе для поцелуев не хватает, решил деревенскую простушку окрутить?! – язвлю, презрительно улыбаясь.
– Лена, я…, – он делает ко мне шаг, но я отступаю.
– Что «Лена»? – продолжаю злиться и отступать. – Сейчас скажешь, что влюбился с первого взгляда, что жить без меня не можешь, что никогда не встречал такую девушку, как я, да?
– Никогда не встречал, – соглашается он и пытается взять меня за руку. Ага, размечтался! Не долго думая наношу ему хук справа, как учил тренер по боксу в женском клубе – получи!
Пока негодяй изумленно хлопает глазами и держится за челюсть, запрыгиваю на велосипед и уношусь прочь. Ничего, без тебя прекрасно доберусь до города, Ромочка, и даже не заблужусь!
***
Лена
Когда добираюсь до города и покупаю все необходимые лекарства выясняется, что сегодня электричек до нужной мне станции уже не будет. Ближайшая только завтра утром.
Вот засада-то! Ну почему, если в жизни начинается черная полоса, то она будет шириной как Суэцкий канал?!
Недолго думая, снова прыгаю на велосипед и пускаюсь в обратный путь. Только теперь еду по дороге, потому что по лесу уже страшновато одной пробираться. Да и не помню точно обратную дорогу, заблужусь еще.
Кручу педали, гадая, за сколько смогу добраться до Гаврилкино. Настроение, и так не самое лучшее, совсем закатывается под плинтус.
К страху за бабушку примешивается досада на конфликт с Ромкой. Конечно, он сам виноват – полез целоваться без спроса. Еще и обманывал меня, чужим именем назывался… Чего добивался, интересно, почему сразу не напомнил о нашем знакомстве?
Еще мне в тот момент вспомнилась ситуация на рынке, когда он наглел и бабушкины помидоры хаял. Вот рука сама и рванула по роже ему дать!
Сказал бы свое настоящее имя и не вел себя так же, как до него ребятки-строители, все бы по-другому получилось. Наверное…
Ладно, что теперь страдать! Надо к бабушке спешить, а не убиваться из-за уже случившегося.
Начинаю быстрее крутить педали, хотя ноги уже давно от усталости отнимаются. Но я не сдаюсь, принимаюсь напевать веселую песенку и конечностями ногами в ее ритме. Помогает: и скорость увеличивается и, вроде бы, сил прибавляется.
Проезжаю в таком режиме несколько километров, когда рядом притормаживает машина. Не смотрю специально, но краем глаза все равно вижу, что она дорогая, чисто вымытая и блестящая, какими бывают только новые авто недавно из салона.
Опускается переднее пассажирское окно и к нему через сиденье перегибается водитель, молодой мужчина в солнцезащитных очках, закрывающих половину лица. Странно, зачем они ему нужны, если в такое время солнце уже почти село?
– Девушка, я в Гаврилкино еду, могу подбросить, если вам по пути, – предлагает мне. – А то вы, смотрю, уже еле двигаетесь. Не из города, случайно, едете?
Торможу велосипед, и машина тоже останавливается, перегораживая половину своей полосы.
– Ну так что, подбросить? – снова предлагает мужчина и улыбается одной половинкой рта. – Не бойтесь, я не маньяк.
– Ага, все маньяки именно так и говорят, причем сами верят своим словам, – бурчу я так, чтобы мужчина не услышал.
Попутно пытаюсь рассмотреть его лицо, ту часть, что не закрыта очками. Да и его в целом рассматриваю, как и его машину. Черноволосый, худощавый… На первый взгляд на какого-нибудь Чикатило не похож.
Хотя что я понимаю в маньяках?
Но одет в дорогую льняную рубашку, на запястье солидного вида часы. Машинка, опять же, премиум-класса и совсем новая. Ну и лицо вроде бы нормальное, не внушающее подозрения.
– Снимите очки, – требую мрачно. В глаза надо первым делом посмотреть, они зеркало души и если этот товарищ что-то замыслил, в зеркалах отразится. Надеюсь…
В ответ на мое требование мужчина смеется и снимает очки. Глаза у него оказываются… обычные, то ли серые, то ли карие, не понять. Лицо в целом… ну такое, тоже обычное, не писаный красавец, но симпатичный, и кажется, я его недавно где-то видела. Вспомнить бы еще, где и когда.
– А к кому вы в Гаврилкино едете? – не сдаюсь в своей подозрительности, хотя ужасно хочется упасть на мягкое сиденье и с ветерком пролететь оставшиеся километры.
– У меня там знакомые, они коттеджный поселок строят. Я к ним по делу, – поясняет мужчина. – А вас я тоже знаю. Вы к бабушке приехали и зовут вас Леной, правильно? И мы с вами не так давно виделись на ярмарке.
Точно! Мы в воротах столкнулись, когда я уже уходила.
– Правильно, Лена. Ну раз вы даже мое имя знаете, то поехали, – все-таки решаюсь, потому что солнце уже совсем низко, а ехать еще ого-го сколько.
Мужчина выходит из машины, открывает багажник:
– Давайте сложим ваш велосипед, не оставлять же его на обочине.
Подкатываю своего железного друга и заглядываю в багажник – а то вдруг там как раз и лежит набор начинающего маньяка, веревки, крючья и что там еще у них в арсенал?
Однако в идеально чистом пространстве нет абсолютно ничего, даже аптечки или огнетушителя, вот вообще пусто. Это меня немного успокаивает, и я даже помогаю мужчине открутить переднее колесо, чтобы велик поместился в багажнике, а он не испачкал свою идеально отглаженную рубашку или брюки.
Да, сейчас, стоя рядом с ним я узнала запах его парфюма с нотками лаванды и лимона. Вспомнить бы еще, называл он в ту нашу встречу свое имя, или нет? Мы с ним точно перекинулись парой слов, но о чем шла речь совершенно вылетело из головы!
Захлопнув крышку, мужчина открывает передо мной пассажирскую дверь:
– Прошу!
Когда я сажусь, устраивается за рулем и заводит двигатель. Трогает машину с места и, как мне кажется, зловеще усмехается:
– Ну что, поедем кататься, Елена Прекрасная…
Ой, может зря я к нему села?!
***
Лена
– Какое «кататься»?! Мне домой нужно, у меня бабушка болеет, – строго предупреждаю странного водителя. Грозным тоном вру. – Имейте в виду, у меня с собой газовый баллончик и электрошокер!
– Да ладно тебе такой грозной быть, Ленка. Пошутил я! – мужчина прибавляет скорость. – Вечно ты про меня всякую ерунду думаешь.
Что за «вечно думаешь»? Да я его второй раз в жизни вижу. Или нет?
Всматриваюсь в мужской профиль и в голове начинают крутиться какие-то смутные воспоминания. Точно, в ту встречу на рынке он мне бросил что-то типа: «Ладно, я подожду, когда вспомнишь. Еще встретимся».
– Мы что, знакомы? – спрашиваю настороженно.
Мужчина поворачивает ко мне лицо и кривится:
– Так и не вспомнила, Елена Прекрасная? Ну как же так? Ромашку своего любимого сразу узнала, а Сашу, значит, побоку?
– Саша?! – шокировано смотрю на него и… не узнаю! В то лето он был таким тощим, сутулым и стеснительным. Юморной был, с ним всегда было весело поболтать, посмеяться, когда он переставал смущаться и зажиматься.
Да, Сашка был такой милый, с ним было легко дружить. Но этот мужчина за рулем дорогущей машины не может быть тем мальчишкой, ну никак! Сейчас передо мной уверенный в себе мужчина с жестким взглядом и повадками хищника. Даже лицо у него совершенно изменилось, ни одной черты того лопоухого, с добродушной улыбкой мальчишки не осталось. А с какой ненавистью он выплюнул фразу про Ромку!
Появляется желание сказать, что и его тогдашнего друга я не узнала. Что только сегодня в голове вспыхнули воспоминания, и то, только благодаря малине. Но ничего не произношу.
Просто отворачиваюсь и смотрю на дорогу перед собой – что я могу сказать? Извиниться, что забыла его? Ну так и не обязана была помнить, мы только одно лето вместе провели, а потом ни разу не встречались. Тем более, после в моей жизни такое произошло, что память начисто отшибло.
Саша между тем не унимается.
– Нечего сказать, да, Леночка? Конечно, он всегда был для тебя самым лучшим, наш прекрасный Ромочка. На меня ты смотрела как на подружку, с которой можно посмеяться над веселым анекдотом или попросить подержать полотенце, пока ты в кустах на речке снимаешь мокрый купальник.
Саша зло цыкает уголком рта.
– Ромочку ты почему-то не просила, стеснялась с такими просьбами к красавчику обращаться, да? А меня можно и как вешалку использовать, и в плечо поплакаться, когда расстроена.
– Саша, ты о чем? – с изумлением поворачиваю к нему лицо.
– О том! Чем он лучше меня был, этот гопник? А?! Почему все к нему так хорошо относились? Я для тебя был готов луну с неба достать, а ты только и смотрела на него.
– Саш… – я снова пробую остановить поток его агрессии, потому что ничего не понимаю. И, честно говоря, мне уже становится страшно, потому что Саша явно не в себе: глаза лихорадочно горят, губы кривятся и голос все время взвивается высоко вверх, чуть не в визг превращается.
– Что Саша?! Почему этого козла все всегда любили, я тебя спрашиваю?
– Кто любил, Саша?
– Все! Ты, мои родители, наши одноклассники… Даже мои дед с бабкой принялись с Ромочки пылинки сдувать, едва познакомились. А меня побоку, на меня насрать…
– Останови машину, Саша, – требую, потому что нет никакого желания слушать этот бред. – Останови, я хочу выйти!
– Ну уж нет, Леночка, не выпущу! Хочу послушать, чем я тебе плох. Почему я тебя столько лет люблю, а тебе пофиг?
– Останови! – ору уже во все горло. Какая еще любовь столько лет?!
– Не надейся! – отрезает он и прибавляет газа.
– Останови! – в отчаянии хватаюсь за руль и пытаюсь повернуть в сторону обочины. Саша ругается, бьет по тормозам. Нас бросает в сторону и, как недавно было с Ромкой, машина Саши съезжает в кювет.
