Текст книги "Самый богатый пещерный человек"
Автор книги: Даг Батчелор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
Глава 17
Домой
Дверь громко хлопнула, когда я поспешно вошел в дом. – Кто хочет поехать в Ковело? – крикнул я. Прибежали дети и хором закричали:
– Мы хотим, мы хотим!
Карин, поставив последний противень хлеба, вышла из кухни.
– А как так получилось, что мы едем в Ковело? – радостно спросила она.
– Позвонил Дейв и сообщил, что нужно решить кое–какие вопросы в нашем домике. Сколько тебе нужно времени, чтобы собрать самые необходимые вещи?
– Мы не сможем уехать, пока не допечется хлеб, – ответила Карин, – Но вещи я могу собрать прямо сейчас.
– Это слишком быстро, – сказал я. – Мы будем выезжать утром, только очень рано.
На рассвете мы уже были в пути.
– А пастора Джо и миссис Филипс мы навестим? – спросил Майк, когда мы выехали на шоссе. Наши дети очень любили супругов Филипс, ведь они заменили им бабушку с дедушкой.
– Конечно, – заверил я его. – Мы увидим всю нашу церковную семью!
Веселые голоса наполнили машину – все предвкушали радость возвращения домой. Но к полудню разговоры стихли, Карин и дети начали дремать. Я остался один на один со своими мыслями, а машина продолжала отсчитывать километры.
Семья Филипсов… Какие приятные воспоминания наполнили мое сердце! Эти люди очень помогли нам и сильно повлияли на нашу жизнь. «Должно быть, потому, что они живут согласно своей вере», – подумал я и мысленно перенесся в те дни, когда мы только познакомились с ними…
– Что мне делать? – спросил я однажды Карин. – Нам нужна хорошая пила, если я хочу продавать дрова. А это – единственный способ заработать денег, чтобы внести первый взнос за землю, а в банке мне наотрез отказали дать ссуду на покупку инструментов.
– Почему? Что они сказали? – обеспокоено спросила моя жена.
– Карин, они дали понять, что не намерены рисковать ради таких, как я. Для них я просто грязный хиппи.
Не будь я взрослым мужчиной, я бы заплакал. Неужели я потеряю свою землю, не успев даже внести за нее первый взнос?
Когда пастор Джо услышал о моем затруднительном положении, он, не колеблясь ни минуты, полез в карман, достал оттуда чековую книжку и начал в ней что–то писать.
– Вернешь, когда сможешь, – сказал он, улыбаясь и протягивая мне чек на триста долларов. Я был поражен. Мы ведь с ним едва знакомы! Возвращение ему долга было одним из моих главных приоритетов.
Пастор Филипс «вышел на пенсию» и переехал в Ковело, когда меня еще и на свете не было. Там он построил церковь, а впоследствии и школу. Для некоторых служение – это работа с хорошей пенсией, но не для пастора Джо. Он отказался уходить на покой. Он собирался трудиться для Господа до самой смерти.
Как меня поразила его энергичность! В свои восемьдесят лет он построил себе дом в Ковело. Конечно, пастор Джо сделал это не без посторонней помощи, но он трудился наравне со всеми, насколько ему позволял возраст.
Помню, что однажды я сказал Карин: «Должно быть, все дело в вегетарианстве». Они выращивали замечательные овощи и практически жили со своего огорода. Тому было две причины: прежде всего, так супруги Филипс заботились о своем здоровье, но не менее важно для них было экономить деньги. Чем меньше они тратили на еду, тем больше оставалось для проповеди Евангелия. Более половины своего скромного дохода они жертвовали на различные служения и проекты!
Я знаю, что молитвы этого посвященного человека серьезно повлияли на мое решение посвятить свою жизнь Христу. У Джо и Мириам Филипс был список из примерно пятидесяти человек, за которых они возносили молитвы по утрам. Пастор Джо называл каждого поименно и молился о его проблемах и благополучии. Кроме того, он проводил много времени с Библией. Уверен, в этом и заключался секрет его духовной силы. Казалось, он никогда не проявлял даже малейших признаков нетерпения или гнева и в самых напряженных ситуациях всегда сохранял самообладание, доброту и чуткость.
А каким сильным свидетельством была жизнь миссис Филипс! Она всегда работала рука об руку с мужем и даже помогала строить дом. Помню, однажды пастор Джо нес длинную доску, резко развернулся и случайно сильно ударил ее.
– Джо! – произнесла она.
– О, извини, дорогая, – ответил он, и они оба продолжили заниматься своими делами. Я громко рассмеялся, вспомнив об этом.
– Что тебя развеселило? – поинтересовалась Карин.
– О, я думал о семье Филипсов, – сказал я.
– Замечательная пара, правда?
– Думаю, что с тех пор, как миссис Филипс вышла замуж за пастора Джо, ее ангелу–хранителю приходится работать сверхурочно. Помнишь, он чуть не задавил жену, дав задний ход. А случай, когда мы увидели машину, ехавшую по встречной полосе, и оказалось, что это Филипсы?
– Да! Было страшно, – засмеялась Карин. – Теперь это кажется смешным, а ведь они могли бы погибнуть. Забавная пара… Миссис Филипс, наверное, на голову выше пастора Джо, и когда смеется, рот у нее становится до ушей.
Я улыбнулся.
– Из всех, кого я знаю, только она может встать и посреди проповеди перебить проповедника.
– При этом миссис Филипс никогда не бывает грубой, – поспешила ей на помощь Карин. – Мне нравится, как она, закрыв глаза, цитирует Писание без единой ошибки.
– Да, – согласился я. – Ее лицо просто сияет. Кажется, что она получила весть прямо с небес.
– Думаю, так кажется каждому. Все слушают ее очень внимательно. Как бы там ни было, кажется, пастор Джо ее ценит.
Дорога в Калифорнию была тяжелой. Мы практически не делали остановок и, когда заехали во двор, конечно же, рады были увидеть, что наш домик в горах все еще стоит. Мы засиделись в машине, поэтому с трудом выходили.
– Каждый должен что–нибудь занести в дом, – напомнил я детям.
Время в Ковело летело очень быстро. Так много нужно было сделать и так мало было для этого времени! Но мы нашли возможность провести вечер у Филипсов.
– Эй, мам! Смотри, кто приехал! – крикнул пастор своей жене, спеша встретить нас. После объятий, смеха и восхищенных возгласов хозяев «погляди, как выросли дети!» мы все зашли в дом.
Комнаты были наполнены ароматом яблок. Пастор Джо чистил яблоки, а миссис Филипс готовила из них пюре.
– Мы поможем вам, – сказала Карин. – Идемте все на кухню.
Миссис Филипс дала каждому по переднику, и я стал счищать кожуру и удалять сердцевинки.
– Хорошо выглядите! – сказал я пастору Джо. – Сколько вам уже?
– Девяносто три, Даг. Моя жизнь подходит к концу.
– Вы меня поражаете, – сказал я, качая головой.
Он перестал чистить яблоко, которое держал в руке, и оперся о кухонный стол.
– Знаешь, Даг, я совсем плох. Требуются все мои силы, чтобы почистить эти яблоки и повырезать из них сердцевинки. Но я хочу делать как можно больше, как можно дольше, для как можно большего числа людей и как можно чаще.
От его слов я чуть не заплакал, потому что знал, он говорит искренне. Пастор Джо на самом деле жил, чтобы, служа окружающим, быть для них благословением.
Вместе мы быстро управились с яблоками, потом помыли руки и сели за стол.
– Даг, – сказал пастор Джо, пристально глядя на меня слезящимися глазами, – Господь призывает тебя на служение. Я не просто так думаю. Я это знаю. Не имею представления, как это будет. Знаю, что придется тяжело с женой и детьми, но если Бог призывает тебя, это Его проблема. Он позаботится обо всем.
– Надеюсь, – ответил я и подумал обо всех упущенных возможностях в моей жизни. Вряд ли мое образование, полученное в учебном заведении, подготовило меня к служению.
– Поскольку я всем сердцем верю в это, я завещал тебе все свои книги, – сказал пастор Джо. – Пойдем, я покажу тебе библиотеку.
Мы поднялись и вместе с женами прошли в его кабинет. Там аккуратными рядами выстроились полки с книгами. Я тихонько присвистнул. Здесь хватит книг на три жизни!
– Откуда их так много? – спросил я.
– Да отовсюду. Не забывай, что я был служителем больше шестидесяти лет. За это время много можно насобирать.
– А еще он был президентом миссии и много путешествовал, – добавила миссис Филипс. – Куда бы Джо ни поехал, он везде покупает новую книгу.
– Сколько вы здесь пробудете? На субботу останетесь? – спросил пастор.
– Да, в субботу мы будем здесь, а в воскресенье на рассвете выезжаем, – ответил я.
– Хорошо. Тогда почему бы тебе не сказать проповедь? Все твои друзья захотят увидеть и услышать тебя.
– С радостью, пастор, – заверил я его.
Проведя замечательную субботу с друзьями, мы вернулись в Нью–Мексико, чтобы продолжить работу среди навахо. Пару недель спустя пришло известие, что пастор Филипс умер. Он упал с кровати ночью и был слишком слаб, чтобы встать. Жена попыталась поднять его и уложить обратно в постель, но не смогла.
– Не волнуйся, милая, – сказал он. – Просто накрой меня здесь, на полу. Мне тут удобно.
Она накрыла его, надеясь утром позвать кого–нибудь на помощь, но к тому времени пастор Джо уже умер. Я был рад, что две недели назад повидался с ним.
Несколько дней спустя зазвонил телефон.
– Это Ричард Шварц, секретарь конференции в северной Калифорнии, – сказал голос. Я вспомнил, что пару раз встречал этого человека.
– Даг, мы слышали о вашей успешной работе среди навахо и хотели узнать, могли бы вы приехать в северную Калифорнию в качестве пастора и евангелиста. Скажите, вас это интересует?
Интересует ли это меня! Да у меня и дом, и друзья в северной Калифорнии. Это было бы так хорошо, что мне даже не верилось, но я постарался, чтобы мой голос не звучал чересчур взволнованно.
– Вы имеете в виду какую–то определенную церковь? – спросил я.
– Пожалуй, да, – ответил он, – мы рассматриваем несколько общин. Одна из них в маленьком городке Ковело. Наверное, вы о нем никогда не слышали.
У меня закружилась голова. Из ста тридцати адвентистских церквей, расположенных в северной Калифорнии, именно в этой я больше всего на свете хотел бы быть пастором!
Карин шепнула мне:
– Скажи «да»!
И хотя решение в общем–то уже было принято мной, я знал, что все же нужно спросить Господа.
– Мы обсудим предложение и помолимся, – сказал я. – Свяжемся позже.
Моя жена произнесла:
– Пока ты помолишься, я соберу вещи.
Если это не чудо, тогда я вообще не видел чудес! Мне нужна была именно такая община, как в Ковело, – там люди видели, что я зачастую не знаю, как нужно поступить, но все равно меня любили. Наши давние друзья будут счастливы, если я вернусь к ним в качестве пастора.
Когда я наконец попал туда, то обнаружил, что очень многого не знал о пасторской деятельности – даже не умел проводить совет церкви. Я вносил предложения и сам их поддерживал! Но люди терпели меня и любили, несмотря на все это. С Божьими благословениями община росла и процветала. Мы купили соседний участок и сделали пристройку к зданию церкви.
Помимо совершения пасторского служения от меня также ожидалось проведение евангельских кампаний. Свою первую кампанию я провел непосредственно в Ковело.
В первый вечер было около ста человек, и посещаемость была хорошей на протяжении всей программы. По ее завершении двенадцать человек встали на сторону Христа и были крещены в том же году. За время моего короткого пасторского служения община в Ковело выросла с восьмидесяти шести до ста двенадцати членов.
Евангелизм начал занимать все больше моего времени, и в конце концов я обратился с просьбой освободить меня от пасторских обязанностей, чтобы я мог все время посвятить программам. Недавно, снова приехав домой, в Ковело, я произнес проповедь в субботу утром. Глядя на общину, я видел много дорогих мне людей. Чар была одной из первых, с кем мы познакомились, переехав в этот город. В те дни, как и мы, она была хиппи. Я пригласил Чар на программу, и она вскоре крестилась, как и ее мама Полин.
Уступив мольбам бабушки, внучка Филипсов Эдвина посещала кампанию, и теперь она верный член церкви. Миссис Филипс постоянно повторяла: «Если бы Джо видел, что ты вернулся пастором в церковь, которую он построил, он был бы рад за тебя! Если бы Джо знал, что его внучка приняла крещение после твоей программы, он был бы счастлив!» После этих слов она всегда плакала.
А вот Том. Он вырос в адвентисткой церкви, но в молодости ушел из нее и почти тридцать лет посещал пресвитерианскую общину. Когда началась евангельская программа, он постоянно приходил и был первым, кого я в своей жизни крестил. Теперь Том ведет субботнюю школу. Он женился на матери Чар.
А Марта! Едва я увидел ее, как в моей памяти всплыли приятные воспоминания. Это длинная история, но, думаю, ее стоит рассказать. У меня смешанные чувства по отношению к пасхальным богослужениям, которые проводят на рассвете, и, тем не менее, я решил сходить. Мы хорошо пообщались с другими служителями города, а история воскресения Христа никогда мне не надоедает. Меня попросили совершить утреннюю молитву, поэтому я надел костюм и галстук и поехал в центр.
После служения я сел в машину и поехал домой, но возле Скинии Веры пятидесятников испытал сильное побуждение остановиться и зайти туда. Я чувствовал, что должен проповедовать там в тот день. «С какой стати мне это делать? – спросил я сам себя. – Я пастор адвентистской церкви».
И я поехал дальше. Но меня не оставляло сильное чувство, что я не повиновался Богу, поэтому я развернулся и поехал обратно. «Откуда мне знать, что это не мое собственное больное воображение? – я продолжал спорить с самим собой. – Я что, должен зайти в церковь, пройти по проходу и сказать пастору: «Господь велел проповедовать здесь сегодня утром, поэтому вы можете садиться»? Это, должно быть, просто усталость!» И я снова проехал мимо.
Не помню, сколько я кружил на машине, споря с собой и молясь о водительстве Божьем. Наконец я поехал домой завтракать, снял там галстук, положил его на комод, подошел к холодильнику и достал банан, но побуждение вернулось, и я почувствовал, что убегаю, как Иона. «Что ж, Господи, мне это непонятно, но, думаю, придется поехать». Итак, я снова надел галстук и направился к двери.
– Ты куда? – спросила Карин.
– В церковь, – ответил я. На что моя жена всего лишь сказала:
– Да?
Она не удивилась, потому что я часто поступал странно. Припарковав машину у Скинии Веры, я вошел и увидел, что служение идет своим чередом. Пастор как раз пригласил собрание встать на колени и помолиться перед проповедью об излитии Святого Духа. Я незаметно прошел на последний ряд и склонил колени.
В пятидесятнической церкви молятся не так, как в большинстве других конфессий. Здесь молитвы длинные, и верующие не просто молча, в своем сердце обращаются к Богу, а вслух: некоторые молятся громко, другие бормочут, а некоторые говорят на иных языках. Мне показалось, что женщина, молящаяся рядом со мной, упоминала японские мотоциклы. Что касается меня, я просил Бога показать мне, Он ли привел меня сюда или это просто мое воображение.
И вдруг у меня появилась мысль, что, когда закончится молитва, пастор предложит мне произнести проповедь. «А что же я скажу?» – подумал я, стоя на коленях. Тогда будто кто–то дал мне проповедь о Марии Магдалине, символизирующей церковь. Вся проповедь просто пришла ко мне!
Молитвы звучали все громче и громче, а потом, по мере того, как люди один за другим стали занимать свои места, начали стихать. Я встал с колен и сел на свое место. Тогда пастор Рей Халл сошел со сцены и, посмотрев прямо на меня, сказал:
– Я вижу, что сегодня с нами брат–адвентист, пастор. У вас есть сегодня утром несколько слов о Господе?
Я понял, что он имеет в виду. «Есть ли у вас свидетельство?» Мое сердце учащенно забилось, но, вставая, я изо всех сил попытался скрыть свое волнение.
– Пастор, вы знаете, что мы, проповедники, не можем просто сказать несколько слов. – Я улыбнулся и хотел было садиться, но пастор Халл произнес.
– Тогда почему бы вам не выйти за кафедру и не сказать проповедь?
Мое сердце готово было выскочить из груди, и я подумал: «Этого не может происходить на самом деле». Идя вперед с Библией в руке, я еще никогда не был так уверен, что нахожусь именно там, где хочет меня видеть Бог, потому что Он привел меня в эту церковь таким удивительным образом. Я знал, что Господь поддержит и даст, что сказать.
Счастье наполнило мое сердце, когда я подошел к кафедре и открыл Библию на восьмой главе Евангелия от Иоанна. Казалось, все было подготовлено заранее. Я начал говорить о женщине, взятой в прелюбодеянии, и слова просто лились рекой практически без каких бы то ни было усилий с моей стороны. Люди часто говорили: «Аминь», «Слава Богу!» и «Проповедуй, брат!» Это согрело мое сердце и показало мне, что аудитория внимательно слушает. (Хотелось бы, чтобы в адвентистских церквах такого было побольше).
В конце проповеди я призвал людей выйти вперед к сцене, многие откликнулись на призыв, и мы вместе помолились. Когда после завершения служения все ушли, пастор Халл повернулся ко мне, и слезы покатились у него из глаз.
– Пастор Даг, – сказал он дрожащим голосом, – Сам Бог прислал вас сюда сегодня.
Я поинтересовался, откуда он это знает.
– Я заболел, – продолжал он, – и не знал, что мне сегодня делать. Попросил было жену сказать проповедь, но она испугалась до смерти… Я стал молиться об этом, и, как видите, брат Даг, Бог послал вас в ответ на мою молитву.
С того дня я никогда больше не сомневался, что в каждой церкви, независимо от вероисповедания или учения, есть Божьи люди. Господь слышит их и отвечает им на молитвы, и перед пришествием Христа мы все объединимся в одно тело, соблюдая Заповеди Божьи и веря в Иисуса (см. Откр. 14:12). Прощаясь, пастор Халл пригласил меня приходить еще, и я пообещал ему это.
Так произошло мое знакомство с Мартой. Приехав в эту пятидесятническую церковь в следующее воскресенье, я заметил, что передо мной сидит латиноамериканка. Было понятно, что она не говорит по–английски, поэтому я быстро помолился, чтобы Господь помог мне подружиться с ней. Сразу после моей молитвы пастор сказал: «Теперь встаньте и пожмите руку тем, кто сидит рядом с вами». Я увидел, что Бог открывает мне путь, поэтому пока все друг друга приветствовали, сказал этой женщине: «Сото esta usted, hermana?» («Как у вас дела, сестра?») Испанскому я немного научился у своего мексиканского друга, который жил со мной.
Она широко улыбнулась, услышав родную речь, и заговорила быстрее, чем я мог понять.
– Despacio, – сказал я, подняв руку. – Mas lento! («Говорите медленнее».) Затем, запинаясь, спросил ее:
– Вы понимаете, о чем здесь говорится?
– Нет, – сказала она, – но это дом Божий, поэтому я прихожу.
– Я хожу в церковь по субботам, и у нас есть несколько человек, которые говорят по–испански. Приходите к нам в следующую субботу, – пригласил я.
– Gracias, senor («спасибо»), – ответила она и действительно пришла к нам на богослужение через неделю. Вскоре и ее дети тоже стали приходить каждую субботу. Теперь она – постоянный член нашей церкви, а дети ходят в маленькую адвентистскую церковную школу. Поэтому, глядя в ту субботу на церковь, я был рад увидеть Марту с детьми.
Вскоре, проводя молитвенное собрание, мы заметили машину «Скорой помощи» перед домом миссис Филипс. Она перенесла инсульт и через несколько дней умерла, не приходя в сознание. Внучка нашла на столе ее Библию вместе с уроком субботней школы. Миссис Филипс вписывала своим неровным почерком ответы в раздел за среду. Последними словами, которые она записала в то утро, были: «Мы не умрем».
Конечно, каждый умирает первой смертью, но праведные не испытают второй смерти, которая упоминается в двадцатой главе Книги Откровение. В этом миссис Филипс была абсолютно уверена.
Мне выпала честь проводить похоронное служение. Церковь была переполнена людьми – друзьями и соседями миссис Филипс – и повсюду были цветы. Все это чем–то напоминало праздник. Спаситель победил в битве над грехом и сложил Свое оружие. И вот искупленная Им лежит в покое, уже недоступная для сатаны. Я не мог жалеть ее. Пожалуй, я даже завидовал миссис Филипс. Следующее, что она услышит, – это голос Иисуса, зовущий ее из могилы, как обещано в 1 Фес. 4:16, 17. Она почувствует, как вечная жизнь наполняет ее отныне бессмертное тело, и будет вместе со своим любимым Джо. Что это будет за встреча! Вместе они пройдут по золотым улицам славного города, описанного в двух последних главах Библии.
После похорон я пошел навестить ее сына. Он пока так и не отдал свое сердце Богу, но я надеялся, что смогу найти для него несколько слов утешения.
– Вы знаете, ваша мама вас очень любила вас и молилась за вас каждый день, – сказал я. – Она до последнего часа продолжала молиться о вас.
– Да, я знаю, – ответил он, – но вы за меня не молитесь, не рвите душу.
Какие слова я мог сказать этому пьющему мужчине с резким характером и грубой речью, чтобы достучаться до его сердца?
– Если бы вы знали меня несколько лет назад, вы бы ни за что не поверили, что я когда–нибудь стану христианином. Ваши родители во многом повлияли на мою жизнь, и в значительной степени именно благодаря им сегодня я здесь. Они на самом деле были святыми.
– Я знаю. Они были святыми, – тихо повторил он. Глядя вниз, он вертел в руках шляпу. – Но они не всегда были такими. Они стали святыми.
Эти слова дали мне надежду. Я могу стать святым. Когда я взираю на совершенный пример Иисуса, то думаю: «Мне, наверное, еще многое предстоит пройти». Но, оглядываясь назад, я вижу, какой огромный путь Он уже помог мне преодолеть, и это воодушевляет меня. Знаю – Бог еще не закончил трудиться надо мной. Если я позволю Ему, Он завершит то, что начал в моей жизни, и однажды возьмет меня домой.
