Текст книги "Страусиная ферма"

Автор книги: Д. Ман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Страусиная ферма
Д. Ман

«Кому сон, кому явь, кому клад, кому шиш»Русская пословица.

Редактор О. Макаров

Дизайнер обложки О. Макаров

© Д. Ман, 2020

© О. Макаров, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-4490-3207-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

* * *

– Анюта, вставай, пора коз на выпас вести.

Девочка лет тринадцати открыла глаза, потянулась и встала.

– Давай одевайся, перекуси… Я тебе тут в котомку картошки с хлебом положила и бутыль с водой. В обед Стёпа что-нибудь принесёт.

Анюта оделась, доскребла вчерашнюю кашу из миски, запила её козьим молоком.

– А куда их сегодня отвести?

– А туда же. На луг к реке. Место хорошее, трава сочная.

– Ой, бабушка, вчера ещё хотела тебе сказать… – Анюта замялась.

– Ну, говори. Что ещё?

– Мерещится мне там постоянно что-нибудь, но нестрашное… Люди какие-то дом большой строят… Но звуков топора не слышно… Только, только пригляжусь, а ничего нет, как ветром сдувает.

Бабушка потрогала лоб Анюты.

– Нормально вроде всё, жара нет. Да ты сочиняешь всё, бабку старую пугаешь…

– Нет, бабулечка. Зачем мне врать…

Бабушка задумчиво посмотрела в окно.

– Видишь значит… необычное… Слыхала я о таком, только не у нас. Говорят, что такое случается в Никандровой пустыни. И видят не все… А не перегрелась ли ты на солнце? Дни стоят тёплые, солнце припекает, хотя и май. Ладно, ступай, коз береги. Они жару тоже не любят, ближе к обеду отгони их поближе к лесу. Там сараюшка ветхая. Но, какая-никакая защита от солнца. Пусть полежат, отдохнут. А печь перестанет, гони их опять на луг.

(Где-то в Псковской области… Год 1908.)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

«К нам приехал, к нам приехал…»

Если верить календарю, то весна уже началась. Начало марта, а погода зимняя: к вечеру прилично холодает, а ночью всё ещё примерно минус десять. Конечно, дни уже длиннее и днём припекает солнце и плавит снег на крышах домов, с которых свисают гроздья сосулек. И под тёплыми лучами звучит весенняя капель…

Скоро восьмое марта. Сегодня воскресенье, завтра на работу… Осталось три дня, а я ещё не придумал, что подарить своим родным женщинам: маме и сестре. Цветы – это само собой… А что ещё… Лёльке вообще бы можно было ничего не дарить… ведёт себя последнее время безобразно: хамит, пререкается, всё ей не так и я для неё не авторитет, несмотря на то, что старше на пять лет. Мама говорит: «Не обращай внимания и не обижайся. Она так самоутверждается…»

Правильно, маме легко так говорить, ведь она видит только «верхушку айсберга», а что себе позволяет её доченька без неё… Чего стоят её слова типа «…не тебе судить, дилетанту недоученному». Но я об этом маме не говорю, ни к чему её расстраивать лишний раз. Она итак переживает, что я бросил институт и перехожу с одной работы на другую… короче, не нашёл себя в жизни. А всё из-за любви… но об этом как-нибудь в другой раз.

Лёлька, Ольга Игоревна, поступила в театральное училище с первого раза. Она с детства мечтала быть артисткой и никем другим себя не видела. Все наши семейные праздники всегда начинались с её выступлений. Отец ставил её на стул, и она читала стихи или пела песенки. Все, естественно, её хвалили и хлопали в ладоши. Она улыбалась, раскланивалась и довольная слезала со стула под дружные аплодисменты родственников. Пухленькая, с огромным бантом на голове, в кружевном платьице она была очень милой и хорошенькой. В шесть лет при очередном своём выступлении она оконфузилась, но, несмотря на это, продолжала выступать и в детском саду, и в школе. Мамин двоюродный брат, присутствовавший при том конфузе, каждый раз вспоминал этот случай со смехом: «Всегда хотела быть артисткой…»

Мы каждое лето приезжали к нему на дачу. Ведь мама с детства росла в их семье и считала его родным братом. На даче все были при деле, отдыхали только вечером: играли в карты, попивали домашнее вино. Мы с Лёлькой были предоставлены сами себе. Ей шесть, мне одиннадцать лет. В этот период разница в возрасте большая. Я убегал играть с ровесниками, а Лёльке было скучно. Мама ей и сказала: «А ты займись подготовкой очередного номера. Мы сделаем перерыв в работе, и ты нас развлечёшь». Лёльке готовиться особо было не надо, у неё в запасе было много чего… Она сразу стала всех созывать на своё выступление. Бегала по саду от одного к другому. «Дядя Митя, тётя Лиза, я жду вас на лавочке… я буду выступать…» На даче всегда было много народу. Мать Валентина любила компании, любила вечерами посидеть в кругу родных, сыграть в преферанс или, в крайнем случае, в «козла». Лёля занялась сбором зрителей. Она раскраснелась, разволновалась… Ей хотелось выступить перед всеми сразу. Наконец народ собрался и уселся на лавочку. Последним появился Валентин с женой.

Лёля встала перед зрителями и объявила: «Сейчас перед вами выступит знаменитая артистка Ольга Игоревна…» Вот тут и произошёл конфуз. Оля описалась… Она закрыла лицо руками и плача уткнулась в мамину юбку. Представляю, как веселился Валентин… Он и сам любил пошутить или, как теперь говорят, «поприкалываться». Меня тогда на даче не было, я где-то бегал с друзьями, мне рассказали потом, но и мне было смешно.

– Чего же ты, Лёля, перед выступлением не сходила в туалет? – спросила мама.

– А я давно туда хотела, только боялась, что пока я хожу в туалет, вы опять все разбредётесь, и опять придётся вас собирать…

Сейчас Ольга Игоревна, ещё не знаменитая, но будущая артистка, сидела, уткнувшись в телевизор с какой-то экзотической маской на лице тёмно-коричневого цвета, из нафталана кажется. Она смотрела порядком уже надоевший мне фильм «Жестокий романс». Нет, фильм конечно хороший, я ничего против не имею, но я бы посмотрел какую-нибудь передачу о спорте, о чём и сказал Лёле. На что услышал:

– Ваня, мне обязательно нужно посмотреть этот фильм. Я слежу за игрой актёров и… учусь.

Сказано это было нормальным голосом, без очередного выпендрёжа, поэтому я не возразил и, думая о своём, краем уха и вполглаза тоже смотрел.

Неожиданно раздался звонок в дверь.

– Должна прийти Таня. Но я не могу сейчас отвлекаться. Скажи ей, чтобы зашла через полчаса. Скажи, что я моюсь…

Таня была нашей соседкой по подъезду и школьной Олиной подругой. Она училась на филологическом факультете.

– А зачем она вообще придёт?

– Ей книжка нужна Достоевского «Бесы».

– Я могу передать…

– Нет, я сама, нам ещё нужно поболтать… о своём, о девичьем…

Я открыл дверь. Это была не Таня, а Анна Трофимовна из соседней квартиры, ей нужна была мама.

– Знаю я, что без звонка вы не открываете… Звоню, звоню, а всё занято. Трубка что ли у вас плохо лежит…

Я проверил. Точно, трубка лежала плохо.

– А мама в ванной, моется.

И это было правдой. Мама мылась.

– Не дашь ли несколько лавровых листиков… Хватилась, а у меня нет.

– Конечно.

– Вот спасибо. Выручил.

Получив «лаврушку», Анна Трофимовна отбыла.

Без предварительного звонка по телефону мы действительно никому не открываем. Свои знали. А если звонят в дверь ни с того ни с сего, то это чужие. Просто надоело, до сих пор ходят и предлагают что-нибудь купить: картошку, постельное бельё и прочее. Или какой-нибудь социальный опрос. И кто на такие работы идёт? Ведь знают, что народ уже учёный, ни на что не поведётся… Скорее всего это приезжие, которые ещё в обстановке не разобрались… Или вот повадились уборщики лестниц звонить в дверь, чтобы им водички налили для мытья полов. Наверное, в Таджикистане или Узбекистане так принято. Мама пару раз открывала и наливала воду в вёдра, но потом не стала. Она после смены спит, а ей в дверь трезвонят. «Никто видно кроме меня не открывает… Повадились. Одна я такая добрая…»

Фильм ещё не закончился, но Лёля уже не так внимательно его смотрела, так как начала промокать ватой маску на лице. И тут одновременно прозвучало два звонка: телефонный и в дверь. Я взял трубку, мне должен был позвонить Сашка, чтобы сказать, сможет ли он завтра подвезти меня до работы. Это был он. Подвезти не мог, так как ехал с утра в другое место. К двери пошла Лёля, ведь она ждала Таню. Я слышал, как она открыла дверь и почти сразу её захлопнула.

– В чём дело? Кто это был?

– Мужик какой-то. Увидел меня и рот раскрыл от удивления…

– Немудрено. Ты себя в зеркале видела? Облезлая негритянка бело-коричневая…

– Ой у меня же маска… Да и наплевать, это же чужой был…

– Что, так ничего и не успел сказать?

– Нет. Только вот в руку сунул, – Лёля посмотрела на то, что держала в руке. – Фотографию.

Я взял у неё фотокарточку. Она была старой, чёрно-белой. На ней были две женщины и мальчик. Я пригляделся.

– Постой, а тебе не кажется, что одна из женщин похожа на нашу маму в молодости?

– Я же её не рассматривала, дай погляжу…

Тут открылась дверь ванной комнаты и из неё появилась мама.

– С лёгким паром! – сказали мы с Лёлей хором.

– Спасибо. Что тут у вас? Звонки какие-то…

– Мам, а это не ты случайно? – спросила Лёля, подавая фотокарточку.

– Я. С моей четвероюродной сестрой из Эстонии и с её сыном. Вы что в моём альбоме рылись?

– Нет. Мне это фото какой-то посторонний мужчина через дверь дал…

– Разыгрываете?

И тут опять раздался звонок в дверь. Мы переглянулись. Мама пожала плечами и пошла открывать прямо в таком виде, в каком вышла из ванной комнаты: в халате и с полотенцем на голове. Лёлька вернулась к телевизору и прибавила звук, так как на экране появились цыгане и запели. Я подошёл поближе к входной двери и услышал запинающийся мужской голос:

– Извините, пожалуйста, если я не туда попал. Фото верните… Оно мне дорого, как память о маме.

– Ой, – сказала мама. – Серёжка, ты что ли? Ну не ожидала…

И тут из комнаты послышалось: «Друзей встречает песнями цыганская семья… К нам приехал наш любимый, Сергей Сергеич дорогой…» От двери послышалось:

– Сергей Сергеич, он самый, Любимов.

– Заходи, дорогой…

Именно так, под цыганские напевы Сергей Сергеевич появился в нашей жизни.

Моему забору двоюродный плетень

В прихожую вошёл полноватый мужчина среднего роста. На вид ему было лет пятьдесят. В стильном пуховике, явно из последней коллекции моделей, в джинсах, со спортивной сумкой через плечо и с пакетом, из которого он вытащил хорошо укутанный в бумагу букет.

– Это Вам, тётя Лида.

– Спасибо. Каким ветром… к нам? Проездом? Я ведь о тебе только и знаю, что давным-давно, лет двадцать назад ты в Европу уехал… Раздевайся, проходи… Что это мы в прихожей… Ваня, который час? Анна Трофимовна ещё, наверное, не спит…

– Не спит, конечно. Недавно за лавровым листом приходила.

– Сейчас я ей позвоню… Надо договориться.

Когда к нам приезжали гости, мама всегда ночевала у Анны Трофимовны, которая жила одна в двухкомнатной квартире.

– Сергей, знакомься. Это мой сын Ваня, а чумазая, что тебя не пустила, моя дочь, Оля. Ночевать будешь в этой комнате, а они в соседней.

– Я может в гостиницу… и завтра встретимся.

– Ещё чего… Завтра мы с Ваней на работу. Он на сутки и я на сутки, Оля на учебу. Отдохнёшь… Еда в холодильнике… Что найдёшь, то и ешь… Ключи мы тебе оставим. А сейчас чай попьём, я как раз после ванны и собиралась…

От маминой бессвязной словесной атаки Сергей Сергеевич выглядел растерянным и удивлённым.

– А я думал, что Вы не работаете, тётя Лида… Разве Вы не на пенсии?

– На пенсии. Но разве на неё проживёшь… Вот и устроилась вахтёром, сутки через трое. И бросать эту работу не собираюсь. Место-то «блатное»… Не каждый пенсионер такое найдёт. Сижу в тепле, ночью читаю или носки вяжу, телевизор имеется, и поспать немного могу. Мужа моего уже лет пять как нет… Надеяться не на кого. Ванька то работает, то нет. Оля учится, в массовке подрабатывает иногда… Ой, да ты ведь не знаешь… Она у нас будущая актриса…

Мама быстро собрала на стол всё к чаю: варенье, печенье, сыр, колбасу… Мы перекусили, и мама, собрав вещи, ушла к Анне Трофимовне.

– Послезавтра, Серёжа, всё подробно расскажешь… Обо всём поговорим, всех вспомним.

Анна Трофимовна была очень хорошим человеком: добрым, отзывчивым, но вот с мужем ей не повезло. Алкоголик. И по молодости пил и на старости лет. Умер от инфаркта.

– Один только и был в нашей с ним жизни хороший период, когда он кодировался. Допился до белой горячки, испугался и закодировался. Тогда и жили мы с ним хорошо. Дачу строил. Всё своими руками… и по огороду мне помогал… А на старости лет развязал… Тянуло его к спиртному, зависимость. Ничего не интересовало, даже внуки. Не вылечиваются алкоголики. Больные люди…

* * *

Оля приняла душ и ушла к себе, а я, приготовив Сергею Сергеевичу спальное место, решил его немного поспрашивать. Интересовала меня наша с ним родственная связь.

– А кем мы с Вами друг другу приходимся?

Сергей Сергеевич ненадолго задумался.

– А чёрт его знает… Я в этом не силён. Дальние родственники. – И, улыбнувшись, добавил:

– Как у нас в России говорят… ты моему забору двоюродный плетень… И вообще, дело-то не в родстве… Бывает, что чужие по крови люди ближе родных. Родственные души. Слыхал о таком? И вообще давай перейдём на «ты», я ведь не старик ещё… Сорок пять лет. Выгляжу старше из-за дурацкой лысины, но тут ничего не поделаешь… Генетика. Я в своё время чем только голову не мазал… Все рецепты перепробовал. Толку ноль. Плюнул и решил: «Не я один такой, живут без волос и не горюют». Теперь бреюсь наголо, ведь и с волосами многие бреются… Мода, что ли такая… или мешают они им.

– А пересадку волос не хотели попробовать? Теперь ведь делают. Мой друг Саша копит деньги на пересадку. Комплекс у него, говорит: «…девушки не любят».

– Девушки… Они много за что любят… Посмотришь, и покруче нас мужики с лысинами, а пересадку не делают и всё у них есть… Вот к примеру, Трамп. Я читал, когда тоже пересадкой волос интересовался, что ему делали пересадку, но неудачно. И что? Живёт, не горюет, волосы с одной стороны лысины на другую зачешет… И жена у него красавица. Твой друг, наверное, уже приличную сумму скопил, я бы ему посоветовал эти деньги в какой-нибудь бизнес вложить, может толк будет. А деньги на пересадку потратит… и неудачная… Ни волос, ни бизнеса… и опять девушки не любят.

В принципе я Сергея понял. Я и сам знал, что девушки не за одну внешность любят. Вот и моя любимая, видимо взвесив все за и против, уехала с французом… Вот так КТО, ГДЕ… И КАК МОЖЕТ устраивает свою личную жизнь.

* * *

Наконец, мы смогли собраться все вместе. Мы с мамой, отдежурив и отоспавшись, с интересом беседовали с Сергеем о его жизни.

– Ты к нам в отпуск, или как… – спросила мама.

– Да я ведь уже в России с августа месяца.

– И только собрался приехать?

– Дел много было. Я ведь вернулся. Затосковал вдруг по земле родной: лесам, озёрам, полям русским и людям простым.

– Ну, людей простых теперь трудно найти. Разве что в деревнях остались…

– А вы…

– А что мы? Мы пережитки социалистического строя… Нас всё меньше и меньше. Теперь у нас всё за западный манер, строим какую-то свою никому не ведомую демократию… В деревнях люди вообще ничего понять не могут… Да и не осталось их там.

– А ведь я в Псковской кусок земли купил, дом строю, хочу ферму свою открыть.

– Да ну… Точно, значит, домой захотел, раз в родные края вернулся.

Сергей Сергеевич всё своё детство и юношеские годы прожил в Эстонии, недалеко от границы с Псковской областью. Да и кто тогда думал о каких-то границах… Одна страна, Советский Союз. И вот, когда Прибалтика отделилась, Сергей с матерью оказались за границей, а все родственники и бабушка Сергея в России. Мать Сергея захотела в Россию и, как «угнетённое меньшинство» и беженка, получила подъёмные на переезд. Денег хватило, чтобы купить двухкомнатную квартирку в Пскове. А у Сергея все друзья остались в Эстонии. Он продолжал туда ездить на заработки, а потом и вовсе уехал с друзьями в Швейцарию, где и жил долгое время. Последние несколько лет он жил на юге Франции. Вот там и заскучал по российским зимам, морозам и снегу.

– А что на ферме собрался разводить?

– Я тут проанализировал, чего же в России не хватает… Куриные и перепелиные фермы есть. Крупный рогатый скот мне пока не потянуть. Решил страусиную ферму открыть, к ним индеек и павлинов заказал.

– Да разве павлинов едят?

– Да это я для души. Помнишь фильм «Белое солнце пустыни»? Они у Верещагина по двору гуляли. С тех пор мне в душу и запали…

– Да… – задумалась мама. – Планы у тебя грандиозные. Удачи. А кто работать на ферме будет? Где работников найдёшь?

– Там рядом деревенька небольшая и народец есть, и заработать хотят. Не всё же рыбой из Чудского озера кормиться и по лесам за грибами… Люди разные, в основном немолодые. Может и ты, тётя, со мной поедешь, места хватит. Ведь у меня из родни только вы остались…

– А чего же не женился до сих пор?

– Хочу свою, псковскую найти.

– Это правильно. А на счёт того, чтоб к тебе поехать… отказываться сразу не стану. Поживём, увидим.

Женский день

– Завтра женский праздник, – сказал мне Сергей. – Скажи маме, что все хлопоты, по подготовке праздничного стола я беру на себя. А ты уборку сделай. В женский день женщины должны отдыхать. Согласен?

Я кивнул.

– Вот и славненько. А я по магазинам пробегусь. Пока.

Я тоже решил сходить в магазин, нужно было купить подарки любимым женщинам. Я зашёл в цветочный магазин. Приличные букеты стоили дорого, «мне не потянуть…» подумал я, и сразу вспомнил, что так говорил о ферме крупного рогатого скота Сергей. Каждому своё: ему ферму не потянуть, а мне приличный букет… «А чего выпендриваться… Они мои возможности знают. Куплю тюльпанов в сетевом магазине, маме конфеты „Рафаэлло“ (она их любит), а Лёле шоколадку. Всё как всегда. Главное внимание…» Невольно вспомнилось, что раньше говорили: «Книга – лучший подарок». А кто их теперь читает, эти книги? Вон у нас их сколько… Родители где только их не покупали… Читали, ставили на полки, все пылинки с них сдували, а теперь все кладовки ими завалены. Мама говорит: «Места много занимают, но чтобы выкинуть… никогда. Рука не поднимется». А я много раз уже видел, как при переезде люди просто их выбрасывают, чтобы не тащить в новую квартиру. Другие времена, другие нравы. «А куда я их потом девать буду?.. А свезу к Сергею в Псковскую. Он же говорил, что дом большой… А там пусть хоть печку ими топит… Всё есть на электронных носителях, и места они не занимают».

Вот так, размышляя о бренности всего сущего, я вернулся домой и принялся за уборку. Часа через два вернулся Сергей, нагруженный, как говорят, «под завязку».

– Всё. Всё объехал, всё купил. Никакого дефицита… Это определённо перемена к лучшему. В магазинах есть всё, это не Советский Союз, эпоха «дефицита» в прошлом.

– Всё есть, да не каждый купить это «всё» может… – сказал я ему.

– Будем надеяться, что доступность по цене следующий шаг.

– Ага, лет эдак через сто… Если такое вообще возможно.

Восьмого марта, выпроводив маму к Анне Трофимовне, мы принялись за приготовление праздничного стола. Всё делал Сергей, а я был на подхвате. Выходило у него всё ловко, как будто всю жизнь он этим и занимался.

– Где это ты так научился крошить овощи?

– Было дело. Я ведь много где работал. Какие твои годы… Поживёшь с моё, ещё не тому научишься… Только не здесь, не под мамочкиным крылом. Ты только не обижайся… Вот что у тебя за работа? Разве в молодые годы этим нужно заниматься… А где перспектива? Ты даже не настоящий охранник… просто сторож.

– Я еле-еле эту-то работу нашёл. Денег на жизнь катастрофически не хватало. Одни макароны ели…

– Поехали со мной в Псковскую. Я серьёзно. Ты подумай. Там работы непочатый край, найдёшь своё место в жизни.

– Это на ферме-то…

– Почему? Не обязательно, есть у нас и другие дела… А подай-ка мне вон тот пакетик.

– Я подумаю, – сказал я, передавая пакет. На этом разговор и закончился. Я пошёл в комнату и стал расставлять приборы, а Сергей приносил с кухни блюдо за блюдом.

– Ну, вроде бы всё. Зовите маму.

Я заглянул к Лёле.

– Иди за мамой, у нас всё готово.

Лёля была при полном параде, выглядела отлично. Косметика, волосы, уложенные по-особенному… Это она умела. По-видимому, ей очень хотелось сгладить первое впечатление Сергея о ней, как о бело-коричневой негритянке. Когда Лёля вышла из комнаты, я заметил удивленный взгляд Сергея, а потом и восхищенный… Лёля тоже поняла, что произвела неизгладимое впечатление и улыбнулась. Я любил, когда она вот так искренне улыбалась. Её улыбка обезоруживала и выдавала её внутреннюю сущность: дружелюбие и отзывчивость.

– Ой, что же это… Банкет не хуже ресторанного, – увидев накрытый стол, сказала мама.

– Да ты целое состояние потратил… – глядя на Сергея сказала она. – Одни деликатесы… Я и не помню, когда их ела… а может и не ела вовсе… Народ, вы не будете против, если я Аню приглашу?

– Мама, ведь это твой праздник. Тебе и решать, кого позвать… – сказал я.

Через несколько минут мама вернулась с Анной Трофимовной, тоже приодетой по случаю праздника, и мы наконец-то уселись за стол.

Веселье было в самом разгаре, и тут начались телефонные звонки. У мамы было много хороших знакомых, которые и поздравляли её с Женским днём. Чтобы она на каждый звонок не вставала и не уходила в прихожую, я подключил телефон в комнате и нажал кнопку громкой связи.

– Ну, тётя, у тебя и знакомых… море… – сказал Сергей. – И почему они все именно звонят, не проще бы было отправить СМС с поздравлениями? У тебя ведь есть сотовый телефон?

– Есть, конечно, но пережитки социалистического строя любят общаться вживую. Тогда улавливаешь настроение человека, искренность поздравления. Если человек звонит, он на самом деле хочет с тобой пообщаться. Вот в прошлый Новый год настроения у меня никакого не было. Я тогда не работала, и денег не было на праздничный стол, но людей-то поздравлять надо. Я и отправила всем СМС «С Новым годом!». Через некоторое время звонит Рита и поздравляет. А ей говорю: «Я тебе СМС послала». А она: «Я видела. Видно у тебя совсем нет настроения, раз такое краткое и обыденное поздравление…» И ведь права была.

– Кстати, – сказала Анна Трофимовна, – вспомнилось мне кое-что про женский день. К празднику, правда, никакого отношения не имеет. К месту ли будет рассказать…

– Да говори уж, если начала.

– Соседка наша по даче, Валентина Митрофановна, что ни посадит, всё у неё растет: тыква, огурцы, укроп, лук огромный, клубника, ну и прочее… Мой муж в то время не пил (ну, вы знаете, кодировался), дачей занимался, и спросил её:

– Как тебе, Валя, удаётся всё это вырастить? Секрет какой знаешь… так подскажи по-соседски.

А она ему:

– Никаких секретов у меня нет. Ухаживаю, удобряю.

– Так и мы всё это делаем…

– А сажаете как?

– Как и все, в положенное время.

– Сажать надо по женским дням.

– Спасибо за совет.

Приходит Вася домой и говорит:

– Валя всё сажает по женским дням. А что она имела в виду, я не понял, а спросить постеснялся. Ты о таких посадочных днях слышала?

Естественно, я ничего не знала и решила Валю расспросить.

– Валя, по каким это женским дням ты всё сажаешь?

– А просто всё. «Понедельник» это мужской род, значит мужской день. «Вторник» тоже, а вот «среда» женский род, значит женский день.

Я про себя стала перебирать дни. Получалось, по Валиному методу посадки, только ещё пятница с субботой были женскими днями.

– А «воскресенье» это какой день? Вроде не женский и не мужской, средний род.

Валя посмотрела на меня с удивлением и нескрываемым превосходством.

– Это же выходной. Выходные не для работы, а для отдыха.

Я вот до сих пор думаю, возможно ли такое… И откуда она сама это взяла.

– Может путём проб и ошибок… Из жизненного опыта, – предположил Сергей, с трудом сдерживая смех…

И тут опять раздался звонок. Никто, кроме мамы, я имею в виду себя и Лёлю, не прореагировал. По городскому телефону давно звонили только ей. Мы с Лёлей пользовались сотовыми. Мама сняла трубку, и мы услышали (громкую связь никто не выключал):

– Вам кого? – Мама опешила…

– Никого.

– Ну, тогда всё.

– А кто это? – спохватившись, спросила мама, но там уже положили трубку.

– Странный звонок, – задумалась мама. – Голос как у Раисы Павловны… очень похож… Надо Норе позвонить, узнать, как у них дела.

– Нора, здравствуй. С праздником тебя нашим женским.

– Я тебя тоже поздравляю.

– Как твоя мама… не могла она сейчас мне звонить? – И мама рассказала о полученном звонке.

– Да, похоже, это она. Я даже не знала, что она это может… Я её тут учила неделю, как телевизор включать. А она всё говорила, что не понимает… Я ей на бумаге крупно написала: «Нажать большую красную кнопку».

– А откуда она мой телефон знает?

– Так рядом с телефоном телефонная книжка лежит, и ты у меня в ней записана под девичьей фамилией. Видно увидела и набрала, и сразу же забыла, что сама набирала, подумала, что нам звонят, вот и спросила «Вам кого?»

– Значит всё-таки с головой у неё плохо?

– Да ещё как… Всё забывать стала. А вот, что раньше было помнит. Вот ты мне звонишь, а она спрашивает: «Кто звонит?» Я ей говорю: «Лида», а она сразу твою девичью фамилию называет. Как будто у меня других знакомых Лид нет. Скандал нам тут устроила. Простыни у неё пропали. Потом нашлись. Сама засунула, а куда не помнила.

– Да, проблемы у тебя… Сочувствую. Но с другой стороны в народе говорят: «Кто мать и отца почитает, тот вовеки не погибает». Это о тебе.

Мама положила трубку и сказала:

– А ведь и правда, «старость не в радость». И люди к престарелым относятся по разному… Но, в основном, КТО, ГДЕ… И КАК МОЖЕТ, старается старикам помочь.