Текст книги "Исторические записки. Том 1"

Автор книги: Цянь Сыма

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

От Хуан-ди до Шуня и Юя все [правители] носили общую фамилию, но различались по названиям своих владений, чтобы прославить блестящие добродетели каждого. Вот почему Хуан-ди назывался Ю-сюн, император Чжуань-сюй назывался Гао-ян, император Ку назывался Гао-синь, император Яо назывался Яо-тан, император Шунь назывался Ю-юй. Императора Юя называли Ся-хоу, но, будучи другого рода, он носил фамилию Сы. Се, которого называли шанским, носил фамилию Цзы. Ци, которого называли чжоуским, носил фамилию Цзи [133]133
  Достаточно сопоставить по различным преданиям генеалогию легендарных древних правителей (вождей), как сразу же бросаются в глаза очевидные противоречия. По версии данной главы, Хуан-ди, Ку, Яо, Шунь и Юй преемствовали друг другу, а по более поздней летописи Чжу шу цзи нянь, от Хуан-ди до Юя прошло 30 поколений, т, е. около 2 тысяч лет. По другим источникам, Шунь оказывается седьмым потомком Чжуань-сюя, а его преемник Юй – лишь пятым потомком, и т. д.
  В этом абзаце нашли отражение сложные процессы общественного развития древнего общества в Китае. Сыма Цянь передает дошедшую до него многослойную систему имен древних правителей, пытаясь как-то объяснить ее. Здесь и сложное переплетение древних имен с топонимикой, с названиями территорий проживания тех или иных племен, вожди которых фигурируют в мифах (Юй, Шан и др.), и связь имен с тотемистическими представлениями (Ю-сюн и др.), и взаимоотношения материнских родов с отцовскими, и т. д. (Подробнее об этих связях см.: Л. С. Васильев, Аграрные отношения и община в Древнем Китае; М. В. Крюков, Род и государство в иньском Китае.)


[Закрыть].

***

Я, тайшигун, Придворный историограф [134]134
  Вопрос о титуле Сыма Цяня подробно разобран в научной литературе (см. вводную статью).


[Закрыть], скажу так: ученые часто говорят о пяти императорах как о древнейших. Однако Шан шу излагает [события] начиная только с Яо. Когда же ученые ста школ рассуждают о Хуан-ди, то их сочинения не служат образцом и поучением, а поэтому придворным господам трудно говорить об этом [135]135
  Словосочетание бай цзя *** нами переведено как «ученые ста школ». Китайский ученый Цзинь Дэ-цзянь сравнительно недавно высказал предположение, что Бай цзя – это название книги, как Шан шу, Цзя юй и другие упомянутые в тексте сочинения. Действительно, в Хань шу упоминается книга под таким заглавием, позднее утраченная (Цзинь Дэ-цзянь, Исследование о книгах, которые читал Сыма Цянь, стр. 15). Тогда возможен перевод: «В книге Бай цзя говорится о Хуанди, но это сочинение не может служить образцом и поучением…» (О нашем отношении к такой трактовке см. вводную статью.)
  Термин цзяньшэнь *** или цзиньшэнь *** произошел от выражения цзинь ху юй шэнь ***, т. е. «затыкающие табличку за пояс». Речь идет о придворных чиновниках, носивших такую табличку во дворце и на службе. В данном случае прибавление слова сяньшэн – «господа» вносит иронический оттенок и выражает, по-видимому, критическое отношение историка к части императорского окружения.


[Закрыть].

[Сочинения] “Цзай-юй вопрошает о добродетелях пяти императоров” и “Родословная императоров”, идущие от Конфуция, некоторыми учеными-конфуцианцами не распространяются [136]136
  Указанные сочинения – главы из двух книг Да Дай ли и Кун-цзы цзя юй. Поскольку эти книги не входили в число официальной классики и не считались ортодоксальными, ханьские конфуцианцы их не пропагандировали. Но Сыма Цянь построил первую главу на материалах сочинений, упомянутых им в послесловии, в том числе и этих глав. Текст книги Цзя юй ***, на который ссылается Сыма Цянь, был создан, вероятно, в период Чжаньго и в форме бесед Конфуция с учениками излагал основы древней морали. До нас этот текст не дошел. Позднее старый текст Цзя юй не раз «восстанавливался», одна из таких поделок приписывается Ван Су (195 – 266 гг.). См.: Я. Б. Радуль-Затуловский, Конфуцианство и его распространение в Японии, стр. 68.
  Академик В. М. Алексеев перевел Си (цзи) названием рода («Китайская классическая проза», стр. 133), с чем нельзя согласиться, так как ди си означает родословную императоров.


[Закрыть]. [149]

Я в свое время на западе доезжал до Кунтуна, на севере переходил через Чжолу [137]137
  Кунтун – название горы в уезде Пингао, в современной провинции Ганьсу. Чаще пишется ***.
  Чжолу, по мнению Чжан Шоу-цзе, название горы в области Гуйчжоу (современная провинция Хэбэй), где, по преданиям, находились ставки Хуан-ди, Яо и Шуня.


[Закрыть], на востоке доходил до моря, на юге плавал по рекам [Янцзы]цзян и Хуай[хэ]; я бывал в местах, где почтенные старцы по отдельности и вместе постоянно рассказывали мне о Хуан-ди, Яо и Шуне [138]138
  Наш перевод отличается от некоторых имеющихся толкований. Традиционное понимание фразы исходит из грамматической связи слов чэн *** – «говорить» и чу *** – «место». Так понял В. М. Алексеев: «Все старики из более почтенных мне постоянно называли там места, где были Желтый, Яо, Шунь» («Китайская классическая проза», стр. 133), так же перевели Шаванн (МИС, т. I, стр. 95) и Бартон Уотсон («Сыма Цянь – великий историк Китая», стр. 183). Слово чжи – «доходить» связываетсятаким образом со словом «старики», что, на наш взгляд, не совсем оправдано. Правда, как отмечает японский ученый Мидзусава Тоситада, в одном юаньском издании Мэйсянь *** и японском издании *** иероглиф чжи отсутствует, но для большинства древних копий такой оговорки не делается, следовательно, имеющийся текст сомнению не подвергается (КЧЦБ, стр. 58 – 59). Мы предлагаем связать грамматически слова чжи *** и чу *** как глагол и дополнение: «бывал в местах… доходил до мест…». Смысловое обоснование такой структуры фразы очевидно: во-первых, рассказы о Хуан-ди, Яо и Шуне не ограничиваются местами их пребывания, а понимаются шире, как легенды, которые имели в древние времена повсеместное хождение. Во-вторых, последующее изложение тесно связывается с этими легендами о правителях древности. Не случайно Гу Цзе-ган ставит точку только через 14 знаков. На этом основании и мы переводим: «…хотя поверья и поучения о них…» При других толкованиях внутренней связи не ощущается (например, В. М. Алексеев начинает новое предложение так: «Выходит так, что местные поверья и предания не одинаковы везде»; Шаванн: «их традиции и понятия»).


[Закрыть]. Хотя поверья и поучения, конечно, были различными, но вообще-то они недалеки от древних записей и близки к истине.

Я читал Чунь-цю и Го юй, в них ярко раскрыты добродетели Пяти Императоров и их родословные [138]139
  В новом издании Ши цзи словосочетания у ди дэ *** и ди си син *** подчеркнуты как названия упомянутых глав сочинений Да Дай ли и Кун-цзы цзя юй (т. 1, стр. 46), в этом случае получается, что в Чунь-цю и Го юй раскрывается то, что было в этих утраченных главах. Нам представляется, что здесь идет речь не о названиях глав, а о добродетелях и родословной пяти правителей древности, т. е. о реальном содержании понятий.


[Закрыть], и пусть я [140]140
  Перевод этого предложения зависит от понимания слова ди ***, Пэй Инь приравнивает его значение к дань – «однако», Чжан Шоу-цзе – к цэ *** – «притом». Таким образом, в обоих случаях ди выступает в роли наречия. Переводы данной фразы, имеющиеся на французском, английском и русском языках, в основном совпадают. Различие лишь в том, от чьего имени излагается мысль. В. М. Алексеев от себя вводит в текст слово «люди»: «Пожалуй, дело только в том, что люди неглубоко вникали в суть». Следующую фразу он строит так: «А то, что засвидетельствовано в писаньях классиков, цитированных мною, не вздорно вообще» (стр. 134). Уотсон добавляет в текст сочетание «многие ученые» и вторую часть фразы понимает соответственно: «Однако многие ученые не способны изучить сущность дела достаточно глубоко и не могут увидеть, что в представленных текстах не фальшиво». Шаванн строит безличное предложение.
  Несмотря на существование традиционных толкований слова ди, нами предложен несколько отличный вариант его понимания. Мы полагаем, что историк употребил здесь вежливую форму, желая показать, что хотя он и недостаточно глубоко изучил эти источники, но рассказанные в них истории отнюдь не пустая выдумка. Тогда сохраняется для двух этих предложений единая логическая нить. Таким образом, слово ди предлагается трактовать как позднейшее юй-ди *** – «я, ваш покорный слуга», хотя мы сознаем спорность этого суждения.


[Закрыть] еще не глубоко изучил их, но все, что в них выражено и показано, отнюдь не пустая выдумка.

В летописях [141]141
  В тексте стоит шу – книга, летописи. В новом издании Ши цзи это слово не подчеркнуто как название определенной книги. Полагая, что историк пользовался многими источниками, мы даем общий перевод: «летописи». В комментариях Чжэн и, Као чжэн и у Шаванна это толкуется как упоминание о Шан шу, что тоже вполне допустимо, ибо в главе встречаются целые пассажи из этого канона.


[Закрыть] многое утеряно и имеются пробелы, но утраченное в них часто встречается в других сказаниях. Конечно, тем, кто не любит учиться и глубоко обдумывать, кто не понимает сердцем смысла этих сказаний, тем трудно толковать об этом из-за [своей] узости и малой осведомленности.

Я объединил имеющиеся сказания, [расположил их] по порядку, отобрал из них лучшее и наиболее правильное и написал [эту главу], сделав ее началом “Основных записей”.

ГЛАВА ВТОРАЯ

СЯ БЭНЬ ЦЗИ – ОСНОВНЫЕ ЗАПИСИ О [ДЕЯНИЯХ ДОМА] СЯ [1]Глава 2
1
  Дом (или династия) Ся – период, датируемый в феодальной историографии XXI–XVI вв. до н. э. Каких-либо точно установленных памятников материальной культуры Ся еще не найдено. Однако в ряде классических книг эпохи Чжоу, как и в настоящей главе Ши цзи, рассказывается о событиях эпохи Ся. Несомненно, что в этих записях нашли свое отражение предания, мифы, легенды, которые донесли до чжоусцев отзвуки событий отдаленного прошлого.
  Уже в книге Лунь юй (V–IV вв. до н. э.) подтверждается отсутствие достоверных данных об обществе Ся следующими словами Конфуция: «Об установлениях Ся я бы мог рассказать, но в княжестве Сы нет достаточных подтверждений этому…» (ЧЦЦЧ, т. I. Лунь юй чжэн и, гл. 3, стр. 49).
  Современные историки относят период, условно связанный с «династией Ся», к эпохе разложения первобытнообщинного строя и зарождения первого классового общества в Китае. В этом понимании время Ся является закономерным продолжением легендарного периода «пяти императоров», о котором Сыма Цянь рассказал в 1 гл.
  Учитывая, что основные данные 3 гл. «Исторических записок» об иньском обществе подтверждены археологическими раскопками последнего пятидесятилетия, некоторые историки высказывают предположение, что и данные 2 гл. имеют определенные исторические обоснования (Ху Хоу-сюань, Некоторые итоги китайской эпиграфики).


[Закрыть]

Сяский Юй [2]2
  Юя именуют обычно сяский по названию местности. По данным средневековых сочинений (например, Ди ван ши цзи), Ся находилось в области Юйчжоу, т. е. в пределах современной провинции Хэнань.


[Закрыть] носил имя Вэнь-мин. Отца Юя звали Гунь, отца Гуня звали император Чжуань-сюй, отца Чжуань-сюя звали Чан-и, а отца Чан-и звали Хуан-ди. [Таким образом], Юй являлся праправнуком Хуан-ди и внуком императора Чжуань-сюя. Прадед Юя Чан-и и его отец Гунь не занимали императорского престола, а были простыми подданными.

Во времена Яо воды потопа разлились до небес, они на неоглядных пространствах окружили горы и залили холмы, и народ, живший в низинах, пребывал из-за этого в печали. Тогда Яо стал искать человека, способного обуздать воды. Все [приближенные к нему] чиновники и помощники сказали, что это сможет сделать Гунь. Яо возразил: “Гунь – тот, кто нарушает приказы и вредит сородичам, [он] не годится”. Его помощники ответили: “Если сравнить его [с другими], то нет таких, кто был бы мудрее Гуня. Желательно, чтобы вы, император, испытали его”. Послушал Яо своих помощников и поручил Гуню обуздание вод. Прошло девять лет, но наводнение не утихало, и усилия [Гуня] не увенчались успехом [3]3
  О большом разливе упоминается в большинстве чжоуских и ханьских книг (Мэн-цзы, Люй-ши чунь-цю, Хуайнань-цзы и др.). История потопа, связываемая с именами легендарных Гуня и Юя, отражает первые успехи человека в борьбе со стихией вод, с природой.


[Закрыть].

Тогда император Яо опять стал искать подходящего человека и на смену [Гуню] обрел Шуня. Шунь был выдвинут и использован [в делах], он стал править от имени Сына Неба и объезжать владения. Во время поездок [он] увидел, что в обуздании вод Гунь ничего не добился, поэтому выслал Гуня пожизненно в горы Юйшань [4]4
  В Цзо чжуань, Хань Фэй-цзы и Хуайнань-цзы героем, покаравшим Гуня, считается Яо, в Мэн-цзы, Люй-ши чунь-цю и Ши цзи – Шунь, а в Го юй и в «Вопросах Небу» Цюй Юаня наказание осуществляет ди *** – «владыка», т. е. само Небо.
  Цзи *** может означать «казнь» или «сослать пожизненно». Согласно Люй-ши чунь-цю, Гуня разрубают уским мечом (уская сталь оказалась перенесенной назад за тысячи лет – в Ся!), а по Цюй Юаню, Гунь долго томился на горе Юйшань. Переводчики и ученые присоединяются соответственно либо к первому толкованию (Ван Бо-сян в хрестоматии Чунь-цю Цзо чжуань дубэнь, стр. 168; Карлгрен в переводе Шан шу, стр. 30), либо ко второму (Легг в «Китайских классиках», т. III, ч. II, стр. 40; Шаванн в переводе Ши цзи, т. I, стр. 99; Кобаяси в Кейсо тайко, стр. 61).


[Закрыть].

В Поднебесной все считали наказание, наложенное Шунем [151] [на Гуня], правильным. После этого Шунь выдвинул сына Гуня Юя и повелел ему продолжить дело Гуня [5]5
  В китайской мифологии Юй и Гунь не всегда выступали как отец и сын и не всегда Гунь изображался только как отрицательный герой. В стихах Цюй Юаня заслуги Гуня ставятся очень высоко, поэт вопрошает Небо о причинах немилости к Гуню (Чу-цы цзи-чжу, кн. 2, гл. 3, стр. 6). В Люй-ши чунь-цю описан бунт Гуня как чжухоу против назначения Юя и его казнь (ЧЦЦЧ, т. VI, Люй-ши чунь-цю, гл. 8, стр. 267). В настоящей главе передана уже конфуцианская традиция, отраженная во многих древних книгах второй половины I тысячелетия до н. э.


[Закрыть].

Когда Яо умер, император Шунь, обратившись к помощникам, спросил: “Есть ли среди людей такой, кто мог бы завершить и прославить деяния Яо, чтобы поставить его на должность чиновника”. Приближенные ответили: “Если Бо-юя поставить начальником земляных работ, он сможет завершить их и прославить деяния Яо”. Шунь, сказав “О, правильно!”, отдал приказ Юю: “Ты будешь приводить в порядок воды и земли. В этом будь старателен!”.

Юй, поклонившись до земли, стал уступать [должность] Се, Хоу-цзи и Гао-яо, но Шунь сказал: “Ступай и занимайся порученным тебе делом!”.

Как человек Юй отличался острым умом и усердием, добродетели никогда не покидали его, его человеколюбие вызывало любовь к нему [6]6
  Понятие жэнь *** в Ши цзи может восприниматься в узком смысле – «человеколюбие, милосердие, любовь» и в более широком морально-этическом – основное начало человеческих взаимоотношений, диктуемых конфуцианским учением. В применении к Юю следует выбрать конкретное значение.


[Закрыть], его слова [всегда] заслуживали доверия. Голос [Юя] служил основой тонов, тело его служило основой мер длины. В мерах веса тоже исходили из него [7]7
  Все качества Юя и даже его физические данные являлись как бы неким стандартом, мерилом: им следовало подражать, из них исходить. Танский Сыма Чжэнь сообщает, например, что еще в его время шаманы во время камлания ходили особым шагом, называемым «походкой Юя» ***.
  При переводе знаков чэн и чу *** мы исходили из логического единства всех частей фразы и понимания слова чэн как «вес», согласившись в этом с Сыма Чжэнем. Такигава объясняет чэн иначе: – «действие в соответствии с обстановкой».


[Закрыть]. [Юй был] неутомимым в делах, сохранял величественный вид и служил [для всех] образцом и примером.

Затем Юй, удостоившись вместе с И и Хоу-цзи повеления императора приказал владетельным князьям и байсинам поднять тягловых, чтобы они занялись устройством земли [8]8
  Слово жэньту *** нами понимается как «все работоспособное население», которое собиралось на работы по ликвидации последствий наводнения. Для перевода его условно взято слово «тягловый» (несущий повинности за тягло-семью).
  В Шан шу (ШСЦ, т. 3, стр. 188) и у Мэн-цзы (ЧЦЦЧ, т. 1, стр. 219–220) вместо иероглифа фу *** стоит ***, который толкуется комментаторами, в частности Ма Юном, как «делить» [землю] после, ее устройства.


[Закрыть]. [Он] объехал горные хребты и обозначил их вехами [9]9
  Иероглифу син ***– «объезжать», «ездить» соответствует в Шан шу кань *** – «рубить», что можно понять как прокладку дорог путем вырубки просек. В Мэн-цзы рассказывается о том, как по приказу Юя выжигались леса на склонах гор, т. е. применялся древний метод расширения пашен с помощью огня.


[Закрыть], определил высокие горные вершины и большие реки [10]10
  Ма Юн и другие комментаторы связывают определение горных вершин и больших рек с необходимостью установления системы жертвоприношений (из Ли цзи известен чжоуский ритуал таких приношений пяти священным вершинам и четырем большим рекам, см. ШСЦ, т. 20, Ли цзи чжэн и, кн. 2, гл. 12, стр. 572 – 573). Процесс обживания территории у первобытных обитателей страны сопровождался формированием их религиозных представлений и всего культа богов, что и нашло свое отражение в легенде о Юе.


[Закрыть].

Юя огорчало, что его предшественник – [родной] отец Гунь не добился успеха [в обуздании вод] и был наказан, поэтому он упорно трудился и напряженно обдумывал [порученное ему]. Тринадцать лет [Юй] жил вне дома и, даже проходя мимо ворот своего дома, не смел заходить в него [11]11
  Версия о восьмилетнем отсутствии Юя в родном доме могла быть взята Сыма Цянем у Мэн-цзы (ЧЦЦЧ, т. I, стр. 221).


[Закрыть].

[Юй] одевался скромно, ел просто, [но зато] с крайней почтительностью служил духам людей и небесным духам. Живя [сам] в бедном жилище, [он] ничего не жалел для устройства каналов и рвов [12]12
  *** гоу сюй – оросительные канавы, арыки могли появиться, по-видимому, на рубеже II и I тысячелетий до н. э., так как иньские раскопки не дали точного подтверждения существования системы ирригации.


[Закрыть]. По суше [Юй] ездил в повозке, по воде передвигался на лодке, по грязным местам ходил с помощью мокроступов цуй [13]13
  Цуй *** (или цяо) – простые деревянные дощечки, либо лоткообразная обувь, в которой перебирались через топкие, грязные места. Отталкиваясь то одной ногой, то другой, человек скользил в таких мокроступах по топи. Еще в танское время, как отметил Чжан Шоу-цзе, такие приспособления для ходьбы по грязи (грязевые лыжи) встречались в прибрежных районах Китая – близ Ханчжоу и Вэньчжоу.


[Закрыть], по горам ходил в обуви с шипами.

[Около Юя] слева [всегда находились] уровень и веревка, [152] справа – циркуль и угольник. [Юй] вел записи четырех сезонов года [14]14
  Возможно тройное истолкование выражения цзай сы-ши ***. Если переводить цзай в значении «записывать, регистрировать», то получается традиционное понимание текста, отраженное и в нашем переводе. Если выбрать для цзай значение «нагружать, перевозить», то, как толкуют Яо Най (1731–1815) и Чжан Вэнь-ху (1808–1885), Юй возил с собой один или несколько приборов для наблюдения за небом и погодой. Наконец, если принять во внимание, что в древних текстах иероглиф ши *** нередко употреблялся вместо другого – ши ***, то все выражение цзай сы ши примет вид *** или ***. Тогда перевод окажется иным: «…Юй передвигался с помощью указанных четырех средств».


[Закрыть]. Так Юй создал девять областей, проложил девять дорог, оградил [насыпями] девять озер и измерил девять горных хребтов [15]15
  Число «девять» в данном контексте, по-видимому, может рассматриваться как выражение множественности и переводиться «все».


[Закрыть].

Юй приказал И выдать народу рис и разрешил людям сеять его в низких и сырых местах [16]16
  В гл. 1 говорилось, что И был назначен Шунем на должность смотрителя лугов и лесов. В Шан шу уточняются его действия «[Юй]… вместе с И предоставлял народу мясо диких птиц и животных» (ШСЦ, Шан шу чжэн и, т. I, стр. 159). Наконец, согласно трактату Мэн-цзы, И должен был выжечь леса и низины, чтобы предоставить народу земли для обработки и избавить его от нападений диких зверей (ЧЦЦЧ, Мэн-цзы чжэн и, стр. 200).


[Закрыть]. Повелел Хоу-цзи выдать народу ту пищу, которая добывалась с большим трудом [17]17
  Нань дэ чжи ши – образное выражение. Имеются в виду рис и зерновые культуры, для получения урожая которых требуется большой труд.


[Закрыть]. При нехватке пищи приказал переправлять излишки [из других мест], чтобы снабжать друг друга и тем уравнять положение владетельных князей [18]18
  Весь отрывок описывает действия Юя по ликвидации последствий большого наводнения. Коль скоро он повелел князьям и байсинам «поднять народ», нужно было подумать об обеспечении всех районов продовольствием, особенно в местах, наиболее пострадавших, и в тех, где находилось на работах большое число людей. Сыма Цянь реалистично описывает борьбу с наводнением и ликвидацию трудностей, отводя большую роль помощникам Юя и, самое главное, народу.


[Закрыть]. После этого Юй поехал ознакомиться с тем, что производит земля, чтобы установить подношения правителю; ознакомиться с удобствами и выгодами, даруемыми горами и реками.

Юй начал объезд [страны] с области Цзичжоу [19]19
  Считается, что область Цзичжоу занимала территорию современной провинции Шаньси, северо-западной части провинции Хзбэй, северную часть провинции Хэнань и западную часть провинции Ляонин (современные географические координаты даются нами по комментариям Гу Цзе-тана к Юй гуну в книге «Хрестоматия для чтения известных трудов по географии древнего Китая»).
  В значительной части 2 гл., содержащей географическое описание Китая, Сыма Цянь почти дословно воспроизводит текст известной главы Шан шу – Юй гун («Дары Юя»). Географический и экономический обзор содержит: описание девяти областей по единой форме (физические границы, проведенные работы, качество земель, характер подношений, пути их доставки), описание основных горных и речных систем и, наконец, идеальную схему так называемых вассальных владений по поясам.
  Существует большая литература, посвященная этому первому китайскому географическому сочинению. Кроме общих работ по Шан шу имеется ряд трудов видных китайских ученых, специально исследовавших главу Юй гун: сунских Мао Хуана и Чэн Да-чана, минского Мао Жуй-чжэна, цинских ученых Ху Вэя, Сюй Вэнь-цзина, Ян Шоу-цзина и др. В двух последних работах – Инь Ши-цзи «Собрание толкований к Юй гу-ну» и Гу Цзе-гана «Хрестоматия для чтения известных трудов по географии древнего Китая» – суммированы взгляды на эти вопросы. Считается, что глава Юй гун могла быть составлена в первой половине III в. до н. э., примерно за 50–60 лет до объединения Китая Цинь Ши-хуаном, и что составителем ее был, вероятно, житель царства Цинь, так как циньские земли описаны с наибольшим знанием дела.


[Закрыть].

Область Цзичжоу: в ней по завершении работ в Хукоу[20]

[Закрыть]были приведены в порядок горы Ляншань и Цишань [21]21
  Гора Ляншань находится на границе современных уездов Ханьчэн и Сяян в провинции Шэньси. Упоминается в «Больших одах» Ши цзина и в Чунь-цю.
  Гора Цишань (другое древнее название Тяньчжушань) находится в границах современного уезда Цишань в провинции Шэньси.


[Закрыть]. Была упорядочена Тайюань (Великая равнина) вплоть до южных склонов гор Юэшань [22]22
  Тайюань (Великая равнина) – обширная низменность в провинции Шаньси. Одни ученые отождествляют ее с котловиной, где сейчас расположен город Тайюань, другие относят к уезду Вэньси в той же провинции.
  Юэшань идентифицируется с горой Тайюэ (или Хотайшань) *** (Шуй цзин чжу – «Канон о водах» с комментариями кн. 2, гл. 6, стр. 6; далее – ШуйЦЧ). По современному делению эта гора находилась в уезде Хосянь провинции Шаньси.


[Закрыть]. Были достигнуты успехи в Таньхуай [23]23
  Таньхуай – название равнины, находившейся у южных отрогов хребта Тайханшань, на северном берегу Хуанхэ в современной провинция Хэнань.


[Закрыть], и так вплоть до рек Хэншуй и Чжаншуй [24]24
  Нами принята точка зрения Ван Су (к которой присоединился к Шаванн) о существовании двух рек – Хэншуй и Чжаншуй. Однако некоторые комментаторы считают знак хэн не названием реки, а словом, означающим «поперечный», и объясняют смысл так: «река Чжан, текущая поперек».


[Закрыть].

Почва в области была белой и рыхлой. Подати определялись по первому и частично второму разряду высшего класса [25]25
  Как рассказывается в главе Юй гун, существовали подати трех 1 классов, из которых каждый в свою очередь делился на три разряда: 1) *** первый разряд высшего класса; 2) *** второй разряд высшего класса; 3) *** третий разряд высшего класса; 4) *** первый разряд среднего класса; 5) *** второй разряд среднего класса; 6) *** третий разряд среднего класса; 7) *** первый разряд низшего класса; 8) *** второй разряд низшего класса; 9) *** третий разряд низшего класса. В тексте «Исторических записок» встречаются все классы и разряды, за исключением последнего.


[Закрыть], а поля относились к второму разряду средней категории [26]26
  По тому же принципу подразделялись и поля. Существовало три категории: высшая ***, средняя ***, низшая *** – и в каждой категории соответственно три разряда. Что служило критерием при определении категорий в этой бесспорно идеализированной схеме? По-видимому, при оценке полей учитывались разные факторы: плодородие, рельеф и др., поэтому обычно категория земли и класс подати не совпадают.


[Закрыть]. После того как реки Чаншуй и Вэйшуй [27]27
  В Шан шу вместо иероглифа Чан *** в названии реки стоит Хэн ***. Замена в тексте «Исторических записок» произведена потому, что знак хэн – входил в имя ханьского императора Вэнь-ди (179–156 гг. до н. э.) и относился к табуированным знакам. Следовательно, под названием Чаншуй имеется в виду река Хэншуй, которая отождествляется ныне с рекой Танхэ в провинции Хэбэй. Река Вэйшуй отождествляется с рекой Хутохэ в той же провинции.


[Закрыть] потекли по своим руслам, образовалось озеро Далу [28]28
  Танский Янь Ши-гу указывает на существование в его время озера Далу на севере уезда Цзюйлу (ХШБЧ, т. 4, гл. 28, стр. 2470), что соответствует ныне уезду Жэньсянь в провинции Хэбэй. В различные исторические периоды озеро носило название: Гуанъа, Цзюйлу, Тайлу и др.
  Существует толкование слова да-лу **** и в значении «обширная равнина» (Кун Ин-да и др.), т. е., «когда реки Чан [Хэн] и Вэй вошли в свои русла от воды освободились обширные площади равнин, пригодные для пахоты».


[Закрыть].

Племена няои [подносили] одежду из шкур [29]29
  В тексте Шан шу вместо иероглифа няо стоит дао ***. В древности оба знака имели одинаковое чтение дао (см. Кан-си цзыдянь со ссылкой на словарь Танъ-юнь); по-видимому, более правильно было бы читать не няои, а даои. Янь Ши-гу относит племена даои (няои) к северо-восточным варварским племенам, занимавшимся охотой (ХШБЧ, т. 4 стр. 2470).


[Закрыть]. Держась близко к правой стороне горы Цзеши [30]30
  Кун Ань-го не отождествляет Цзеши с какой-либо реальной вершиной; а просто называет ее горой у берега моря.


[Закрыть], [они с дарами] входили в (море) реку [31]31
  В Юй гуне и в географической главе Хань шу Дали чжи везде вместо хай стоит хэ ***. Поскольку посланцы должны были проследовать с дарами в столицу, вместо слова хай – «море» в тексте должно стоять хэ – «река» (Хуанхэ), что и учтено в переводе.
  Кун Ань-го и Чжэн Сюань относят последнюю фразу не к племенам няои, а к самому Юю, который, по их мнению, завершив дела в каждой области, отправлялся с докладом к Шуню. Нам представляется такое истолкование натянутым.


[Закрыть].

Реки Цзишуй и Хуанхэ ограничивали область Яньчжоу [32]32
  Считается, что область Яньчжоу (в Шан шу дано написание ***) занимала юго-западную часть современной провинции Хэбэй и северо-западную часть провинции Шаньдун. Река Цзишуй – одна из четырех крупных рек древнего Китая, протекавшая по территории современных уездов Динтао и Цзюйе провинции Шаньдун. Гу Цзе-ган отмечает, что древнее русло Хуанхэ лежало много севернее современного и река впадала в море в районе Тяньцзиня, поэтому она и указана в главе Юй гун в качестве северной границы данной области («Хрестоматия для чтения», стр. 11).


[Закрыть]. Когда девять рек [33]33
  О девяти реках цзю хэ смотри прим. 92 к I гл.


[Закрыть] были направлены по своим руслам, а Лэйся стало озером [34]34
  Лэйся – название озера, которое упоминалось в I гл. под названием Лэйцзэ (см. прим. 95). В результате наводнения Лэйся утратило прежние очертания, и только после того, как реки были возвращены в свои русла (эта заслуга приписывается Юю), оно вернулось в берега.


[Закрыть], то реки Юншуй и Цзюйшуй встретились и слились воедино [35]35
  По толкованию Чжэн Сюаня, обе реки, сливаясь вместе, впадали в озеро Лэйся. Как указывает современный ученый Инь Ши-цзи, озеро и обе реки, в период Сун в результате изменения русла Хуанхэ были занесены песками и исчезли («Собирание толкований к главе Юй гун», стр.9).


[Закрыть]. Когда на землях, поросших тутом, появились шелковичные черви, народ смог спуститься с холмов и поселиться на [равнинных] землях.

Почва в области была черной и тучной [36]36
  Иероглиф *** фэнь переведен нами словом «тучный». Близок к этому перевод Легга «rich» («Китайские классики», т. 3, стр. 99). Кунь Ань-го воспринимает этот знак как *** – «холмистый», по сути дела так же понял его Шаванн «forme des mottes» (МИС, т. I, стр. 110).


[Закрыть], травы цветущими, деревья высокими. Поля относились к третьему разряду средней категории, а подати [определялись] справедливо; только по прошествии тринадцати лет они стали одинаковыми [153] [с другими областями] [37]37
  Справедливость проявилась в том, поясняет Чжэн Сюань, что, поскольку область Яньчжоу более других пострадала от наводнения, подати с нее взимались по низшей, девятой ставке, хотя последняя нигде прямо не названа Сыма Цянем. Чжань *** можно понимать также в значении «одинаковый, единый», т. е. в течение 13 лет взималась неизменная ставка в самом низком размере, только после этого область была уравнена с другими.


[Закрыть]. Область подносила: лак, шелк и в бамбуковых корзинах узорчатую ткань [38]38
  *** фэй, по объяснению словаря Гуан-юнь, – это квадратные, сплетенные из бамбука корзины со съемной крышкой. Дорогие дары, чтобы не попортить их в пути, упаковывали в такие корзины.


[Закрыть]. Проплыв по рекам Цзишуй и Лошуй, [люди с дарами] попадали в реку Хуанхэ [39]39
  Цзишуй и Лошуй – две крупные реки, впадавшие в Хуанхэ. Дары с юго-востока области доставлялись по реке Цзишуй, с северо-запада – по реке Лошуй, а затем вместе по Хуанхэ – до ставки правителя.


[Закрыть].

Море и гора Дайцзун ограничивали область Цинчжоу [40]40
  Гора Дай отождествляется с горой Тайшань, известной также под названием Дайцзун или Дунъюэ («Восточный пик») в провинции Шаньдун. По мнению Гу Цзе-гана, под «морем» имеется в виду Бохайский залив. Область Цинчжоу была самой восточной из девяти областей. По современному делению считается, что в нее входили: северная часть провинции Шаньдун, южная часть провинции Ляонин и западная часть Корейского полуострова. Хотя современные китайские исследователи стремятся распространить земли области вплоть до Кореи, однако следует согласиться с высказанным еще Шаванном замечанием (МИС, т. I, стр. 112), что охват культурой Ся территорий Ляонина и Кореи маловероятен.


[Закрыть].

Когда [земли] Юйи были устроены [41]41
  Юйи *** – по мнению Ма Юна, название места. Иногда трактуется и как название племен. В обоих случаях связывается с современным уездом Пэнлай в провинции Шаньдун.
  Цай Шэнь понимает слово люэ *** как *** «определить границы», считая, что Юй отвел племенам юйи определенную территорию. Мы трактуем люэ как чжи *** – «устраивать» и грамматически связываем это со словом «местность».


[Закрыть], реки Вэйшуй и Цзышуй потекли по своим руслам [42]42
  Река Вэйшуй отождествляется с современной рекой Вэйхэ, берущей начало в уезде Цзюйсянь провинции Шаньдун. Река Цзышуй, ныне река Цзыхэ, берет начало в уезде Лайфу той же провинции. Обе они впадают в Бохайский залив.


[Закрыть]. Почва в области была белой и тучной, по берегу моря тянулись обширные солончаки, на полях [тоже встречались] солончаки [43]43
  Последняя фраза о солончаках на полях отсутствует в тексте Шан шу, но, несомненно, более полно характеризует состояние земель области.


[Закрыть]. Поля относились к третьему разряду высшей категории, а подати [определялись] по первому разряду среднего класса.

Область подносила: соль, тонкое полотно, различные продукты моря; шелк, коноплю, свинец, сосновое дерево, редкие камни из долин горы Дайцзун; [продукты] скотоводства [племен] лайи [44]44
  Лай *** в названии племени на территории Шаньдунского полуострова встречается уже на гадательных надписях эпохи Инь. Земли, населенные племенами лайи, занимали значительную часть полуострова, особенно уезды Лайян, Лайси, Лайфу, Пэнлай, в названии которых сохранилось имя аборигенов полуострова.


[Закрыть]; в корзинах подносился шелк от дикого шелкопряда. Проплыв по реке Вэньшуй, [люди с дарами] попадали в реку Цзишуй [45]45
  Река Вэньшуй отождествляется с современной рекой Вэньшуй, которая берет начало в горах Лушань в уезде Лайфу провинции Шаньдун. Водный путь, по которому доставляли дары (если принять нашу трактовку последней части описания каждой области), доводится лишь до реки Цзишуй. По-видимому, это связано с тем, что дальнейший маршрут по реке Цзи до Хуанхэ упомянут в описании предыдущей области,


[Закрыть].

Море, гора Дайцзун и река Хуайхэ ограничивали область Сюйчжоу [46]46
  Естественными границами области служили: на востоке – побережье Желтого моря, на севере – гора Тайшань, на юге – река Хуайхэ. Западные рубежи не указаны; так как там не было заметных ориентиров. В современном делении в область входили северные части провинций Цзянсу и Аньхуй и южная часть провинции Шаньдун.


[Закрыть]. Когда реки Хуайхэ и Ишуй были укрощены [47]47
  Река Хуайхэ, как сообщается в Хань шу, брала начало в уезде Пинши (современный уезд Тунбо в Хэбэе), текла на юго-восток и впадала в Желтое море в районе Хуайлин (современный Хуайинь в Цзянсу). Река Ишуй брала свое начало в уезде Ишуйсянь в провинции Шаньдун, текла на юг и впадала в реку Сышуй.


[Закрыть], склоны гор Мэншань и Юйшань [48]48
  Гора Мэншань, или Мэниньшань, расположена в уезде Мэнъинь и входит в горную цепь Тайшань хребта Иньшань в провинции Шаньдун. Гора Юйшань расположена в уезде Линьи (см. прим. 89 к гл. 1). Туда, по преданиям, был сослан отец Юя – Гунь.


[Закрыть] [смогли быть] засеяны. Когда озеро Дае вошло в берега [49]49
  Озеро Дае, называемое также Цзюйецзэ, находилось на территории современного уезда Цзюйе провинции Шаньдун. Исчезло к эпохе Мин.


[Закрыть], в Дунъюань образовалась равнина [50]50
  Дунъюань – название места или района, находившегося на территории современных уездов Дунпин и Тайань в провинции Шаньдун. После спада вод район стал пригодным для земледелия.


[Закрыть]. Почва в области была красной, глинистой и тучной, [на ней] пышно росли травы и деревья. Поля области относились к второму разряду высшей категории, а подати [определялись] по второму разряду среднего класса. [Область] подносила: землю пяти цветов [51]51
  По объяснению в Чжоу шу, землей пяти цветов насыпался жертвенный холм, возле которого чжухоу получали инвеституру из рук Сына Неба. На восточной стороне жертвенника полагалось насыпать зеленую землю, на южной стороне – красную, на западной – белую, на северной стороне – черную, сверху же укладывался слой желтой земли – символ правителя. Сын Неба, даруя князю владение, вручал ему горсть земли, символизировавшую по цвету ту часть Поднебесной, куда отправлялся князь. Прибыв на место, чжухоу закладывал жертвенник в знак неразрывной связи его с Сыном Неба.


[Закрыть], разноцветных фазанов из долин горы Юй [52]52
  Комментаторы считают, что речь идет о горных фазанах с длинными хвостами, водившихся в долинах Юйшани. Фазаньи перья предназначались для плюмажей и украшения знамен. Споры вызывает трактовка слова ся ***. Существует три объяснения: ся – в значении «большой», «разноцветный» и, наконец, географического названия.


[Закрыть], редкое тунговое дерево с южных склонов горы Ишань [53]53
  Гора Ишань, или Гэишань, находилась в уезде Сяпэй, что соответствует современному уезду Пэйсянь в провинции Цзянсу. Из особого сорта произраставшего там тунга изготовлялись музыкальные инструменты.


[Закрыть], камни для бил с берегов реки Сышуй [54]54
  Камни с реки Сышуй названы в тексте фу-цин – «плавающие каменные била». Как пишет Кун Ин-да, воды Сышуй были настолько прозрачными, что камни на дне ее были ясно видны и казались плавающими в воде. Из камней делались древние музыкальные инструменты: цины, била и гонги. В 1950 г. в Угуаньцуне был найден подобный каменный гонг иньской эпохи с высеченным на нем изображением тигра.
  Река Сышуй брала начало в горах Пэйвэйшань в уезде Сышуй в Шаньдуне и в провинции Цзянсу впадала в Хуайхэ. В настоящее время впадает в Великий канал.


[Закрыть], жемчужные раковины и рыбы, [добываемые племенами] хуайи [55]55
  Племена, населявшие бассейн реки Хуайхэ, носили название хуайских и (или – хуайи).


[Закрыть], в корзинах подносилась тонкая черная и белая шелковая ткань [56]56
  Речь идет о тонкой ткани, окрашенной в черный цвет и предназначенной для ритуальных одежд.


[Закрыть]. Проплыв по рекам Хуайхэ и Сышуй, [люди с дарами] попадали в реку Хуанхэ.

Река Хуайхэ и море ограничивали область Янчжоу [57]57
  Область Янчжоу ограничивалась на востоке морским побережьем, на севере – рекой Хуайхэ. Южные и западные пределы области не отмечены в Юй гуне естественными ориентирами. Некоторые современные ученые считают, что в область входили полностью нынешние провинции Цзянси, Чжэцзян, Фуцзянь, южные районы провинций Цзянсу, Аньхуй, Хэнань, восточная часть Хубэя и северная часть провинции Гуандун. Однако такое расширительное представление о границах страны в эпоху Ся вызывает законные сомнения.


[Закрыть], Когда озеро Пэнли вошло в берега [58]58
  Озеро Пэнли отождествляется с ныне существующим озером Поянху в провинции Цзянси.


[Закрыть], здесь стали останавливаться перелетные птицы. Когда три реки потекли [в море] [59]59
  Определить местоположение этих «трех рек» не представляется возможным. Некоторые китайские ученые считают, что имеются в виду реки Ханьцзян, Янцзыцзян и Ганьцзян, другие называют Янцзыцзян, Усунцзян и Цяньтанцзян. Сыма Цянь дважды упоминает термин «трехречье»– саньцзян, относя его к царству У, находившемуся в нижнем течении Янцзы (ШЦ, т. 3, гл. 29, стр. 1407; т. 6, гл. 129, стр. 3267).


[Закрыть], озеро Чжэньцзэ [60]60
  Озеро Чжэньцзэ – современное озеро Тайху, лежащее на границе провинций Цзянсу и Чжэцзян. В разные периоды называлось также озером Цзюйцюй, Лицзэ и др.


[Закрыть] утвердилось [в своих границах]. Тонкий бамбук появился повсюду, травы в области стали густыми, деревья – высокими. Почва в области была влажной и илистой, поля [154] области относились к третьему разряду низшей категории, а подати [определялись] по первому разряду низшего класса и частично по третьему разряду среднего класса. [Область] подносила: металл трех видов [61]61
  Чжэнь Сюань считает, что под тремя видами металлов имеются в виду три сорта меди. В 129 гл. «Исторических записок» действительно говорится о наличии меди в царстве У (ШЦ, т. 6, стр. 3267). Однако существует и другая трактовка этого выражения: серебро, золото и медь (комментарий Цзи цзе, ХЧКЧ, гл. 2, стр. 14). Мы приняли второй вариант.


[Закрыть], яшмы яо и кунь, тонкий бамбук, [слоновые] бивни, кожи [носорога], перья [птиц], хвосты [буйволов], одежды из трав [племен] даои, в корзинах подносились ткани и раковины, а в свертках – помелоны и апельсины, поставлявшиеся по особому повелению [62]62
  Помелоны и апельсины доставлялись с юга по особому приказу правителя в завернутом виде во избежание порчи.


[Закрыть]. Проплыв по реке Янцзыцзян и по морю, [люди с дарами] попадали в реку Хуайхэ [и затем] Сышуй [63]63
  Путь подношений был сложным. Люди с дарами, спустившись по Янцзы к морю, следовали вдоль берега до устья Хуайхэ, по ней поднимались в реку Сышуй, откуда уже добирались до Хуанхэ и затем до ставки правителя. Водные связи Юга и Севера оставались такими длительное время, пока в VI в. не был построен Великий канал, соединивший бассейн Янцзы и Хуайхэ.


[Закрыть].

Горы Цзиншань [64]64
  Горы Цзиншань, как сообщает глава Дили чжи в Хань шу, находились в северо-восточной части уезда Линьцзюй – ныне уезд Наньчжан в провинции Хубэй.


[Закрыть] и южные склоны гор Хэншань ограничивали область Цзинчжоу [65]65
  Область Цзинчжоу на севере была ограничена горами Цзиншань, на юге – Хэншань, на востоке соприкасалась с областью Янчжоу, что касается западной границы, то она неясна. В современном делении область охватывала всю территорию провинции Хунань, часть территории провинций Хубэй, Сычуань, Гуйчжоу и Гуанси.


[Закрыть]. [Когда] воды Янцзыцзяна и Ханьшуй, словно подданные к правителю, устремились к морю [66]66
  Кун Ань-го уподобляет реки, стремящиеся к морю, чиновникам, спешащим на аудиенцию к государю. Чао он понимает как «аудиенция», а цзун – как «почитаемый». В Чжоу ли чао означает весеннюю аудиенцию, а цзун – летнюю аудиенцию у государя. Сыма Цянь скорее всего заимствовал это образное выражение из Ши цзина. В «Малых одах» есть строфа (ШСЦ, т. 7, стр. 913), которая в поэтическом переводе А. Штукина звучит так:
То реки в разливе стремятся к морям,И почесть, и дань им воздав, как царям(Ши цзин, стр. 233).

[Закрыть], девять рек [67]67
  О термине «девять рек» – цзю цзян *** среди китайских ученых возникли споры. В Хань шу указывается, что эти девять рукавов Янцзы находились в южной части уезда Сюньян (современная провинция Хубэй), текли на восток, где сливались в общее русло (ХШБЧ т. 4 стр. 2638).
  В послесловии к 29 гл. Сыма Цянь говорит: «Я на юге взошел на гору Лушань и увидел девять рек, которые расчистил Юй» (ШЦ, т. 3, стр. 1415). Гора Лушань находилась в том же уезде Сюньян – тем самым подтверждается версия Хань шу. В комментарии Со инь приводится один из вариантов названий этих рек: Уцзян, Банцзян, Убоцзян, Цзямицзян, Шацзян, Цюаньцзян, Линьцзян, Тицзян и Цзюньцзян.


[Закрыть] потекли в правильном направлении, реки Тоцзян и Чэньшуй [68]68
  Река Тоцзян отождествляется китайскими учеными с притоком реки Миньцзян, известным в настоящее время под названием Пицзян (или Вайцзян), или с рекой Сяшуй в уезде Цзянлин провинции Хубэй. Река Чэньшуй отождествляется с рекой Лунмэншуй в уезде Гуанюань провинции Сычуань или с рекой Луфухэ, притоком реки Хань в уезде Чэньцзян провинции Хубэй (Инь Ши-цзи, стр. 18).


[Закрыть] вошли в свои русла, а озера Юнь (ту) и Мэн были приведены в порядок [69]69
  По-видимому, в тексте допущена перестановка слова ту *** – «земля». В Хань шу сказано *** (ХШ, гл. 8, ч. I, стр. 3). В некоторых изданиях Ши цзи – в четырех сунских, одном минском и одном цинском ксилографе (Мидзусава Тоситада, КЧЦБ, т. I, гл. 2, стр. 22) – также сделана перестановка слова ту по образцу Хань шу. Таким образом, иероглиф ту не входит в название, а указывает на земли, окружающие озера Юнь и Мэн.
  Существование этих озер подтверждается в Цзо чжуань (ШСЦ, т. 32, Чунь-цю Цзо чжуань чжэн и, кн. 6). По свидетельству ряда средневековых ученых: Шэнь Ко, Ло Циня, И Фу, Чжэн Цяо, озеро Юнь находилось к северу от реки Янцзы, а Мэн – к югу от нее.
  Шаванн тоже перенес слово «земля» в конец фразы, но объединил оба названия в одно, по-видимому исходя из комментария Со инь, где утверждается, что близкое расположение двух водоемов давало возможность рассматривать их как одно озеро (МИС, т. I, стр. 122).


[Закрыть]. Почва в области была влажной и илистой, поля относились к второму разряду низшей категории, а подати [определялись] по третьему разряду высшего класса. [Область] подносила: перья [птиц], хвосты [буйволов], бивни [слонов], шкуры [носорогов], металл трех видов, лаковое дерево, дерево гань [для луков], кедр, кипарис, грубые и мягкие точильные камни, камни для наконечников стрел [70]70
  Камень для изготовления наконечников стрел и упоминаемое ниже дерево ху для древка стрел служили предметами подношений правителю от некитайских, диких племен. В Го юй рассказывается о том, как чэньский князь Хуй-гун послал спросить Конфуция о происхождении стрелы из дерева ху с каменным наконечником, найденной на убитом соколе. Философ ответил: «Сокол прилетел издалека. Это стрела сушэней. В прошлом У-ван, победив дом Шан, установил отношения с девятью племенами и (на востоке) и сотнями племен мань [на юге], повелев каждому из них представлять в дар изделия своей стороны для того, чтобы они не забывали о своем долге, После этого сушэни стали подносить стрелы из дерева ху и каменные наконечники к ним» (Го юй, гл. 5, Лу юй, ч. II, стр. 73).


[Закрыть], киноварь. Бамбук цюнь и лу и дерево ху подносились тремя владениями [71]71
  Какие три владения имелись в виду – установить трудно. Видимо, речь идет о местностях вблизи озер Юнь (ту) и Мэн. Мы связываем фразу о подношениях с упомянутыми ранее бамбуком цюнь и лу, деревом ху. Фан Сяо-юэ считает, что три владения подносили растения цзин-мао (Шан шу цзинь юй, стр. 68).
  Гу Цзе-ган, основываясь на гипотезе сунского ученого Люй Цзу-цяня (1137–1181), выделяет слова о трех владениях в самостоятельную фразу. По его мнению, эти владения представляли дары номинально, передавая лишь списки с наименованиями даров («Хрестоматия для чтения», стр. 22). Такая практика, однако, маловероятна.


[Закрыть], составляя их славу; растение цзин-мао [подносилось] в свертках и ящиках [72]72
  Цзин-мао *** – тростниковое растение, которое использовалось, для фильтрации вина, подносимого духам при жертвоприношениях. Если тростник почему-либо не представлялся вовремя, это считалось грубым нарушением взаимных обязательств. Например, Циский Хуань-гун, обвиняя чуского вана, говорил: «Вы не представляете в свертках тростник мао, входящий в число ваших подношений, из-за чего жертвы [духам] ванов не приносятся, так как нечем очищать вино [во время жертв]…» (ШСЦ, т. 28, Чунь-цю Цзо чжуань чжэн-и, кн. 2, стр. 484).


[Закрыть], черные и ярко-красные краски и нитки жемчуга [подносились] в корзинах; по особому повелению поставлялись большие черепахи из района девяти рек [73]73
  Археологические раскопки XX в. в Аньяне доказали, что черепашьи панцири широко употреблялись для гаданий в Китае во II тысячелетии до н. э. На гадательных костях из Аньяна встречаются такие записи: «прибыли люди с юга, доставившие черепашьи панцири…», «гадаю, доставят ли с юга черепашьи панцири…». С этим согласуются и чжоуские источники. В «Гимнах князей Лу» в Ши цзине говорилось: «Кости слоновой и местных больших черепах… с золотом юга великие будут дары!» (Шицзин, стр. 452). В Го юй упоминается о том, что в царстве Чу имелись панцири черепах, жемчуг, рога и слоновая кость (Го юй, стр. 210); в Чжу шу цзи нянь указывается, что: «Чусцы принесли в дар черепашьи панцири и раковины» (Чжу шу цзи нянь, гл. 2, стр. 76). Запись в Ся бэнь цзи о поднесении больших черепах областью Цзинчжоу основывается, по-видимому, на реальных фактах.


[Закрыть]. Проплыв по рекам Янцзыцзян, Тоцзян и Чэньшуй, [люди с дарами] попадали в Ханьшуй [74]74
  Иероглиф юй *** перед названием реки Хань отсутствует в аналогичном тексте Шан шу и Хань шу. Он является излишней вставкой, не оправданной грамматически. Характерно, что в трех старинных списках 1144 г., 1347 г. и XV–XVI вв. иероглифа юй также нет (Мидзусава Тоситада, т. I, гл. 2, стр. 24).


[Закрыть], [волоком] перебирались в реку Лошуй и достигали Наньхэ [75]75
  Река Лошуй – это современная река того же названия в провинции Хэнань. Так как между реками Ханьшуй и Лошуй водного пути не существовало, на этом участке перебирались волоком. Наньхэ досл. «Южная река». Такое название имела Хуанхэ, протекавшая на самом юге области Цзичжоу. Даже в период Чуньцю, т. е. намного позднее описываемой в главе эпохи, Хуанхэ на разных участках все еще имела разные названия, ориентированные по ее направлениям: в западном отрезке, где она течет с севера на юг, река называлась Сихэ – «Западная»; в месте поворота в восточном направлении, на юге современной провинции Шаньси, – Наньхэ – «Южная»; там, где Хуанхэ текла на северо-восток, она называлась Дунхэ – «Восточная».


[Закрыть].

Горы Цзиншань и река Хуанхэ ограничивали область Юйчжоу [76]76
  Область Юйчжоу занимала центральное положение в древнем Китае и граничила с семью из девяти областей. В современном делении, она охватывала примерно территорию провинции Хэнань, западную часть провинции Шаньдун и южную часть провинции Хэбэй.


[Закрыть]. [Когда] реки Ишуй, Лошуй, Чаньшуй и Цзяньшуй[77]

[Закрыть]потекли в Хуанхэ и озеро Синбо [78]78
  Ма Юн и Чжэнь Сюань включают иероглиф бо в название озера (ШСЦ, т. 3, стр. 206). Однако такое толкование не бесспорно. В Шан шу вместо *** стоит *** бо – «волны». Эти знаки близки по смыслу и означают «распространение вод, разлив», что дало основание ряду комментаторов Шан шу и Ши цзи не включать второй иероглиф в название. Тогда перевод будет выглядеть так: «Разлившиеся воды озера Син вошли в берега…».
  Озеро Син[бо] находилось на территории современного уезда Синъян провинции Хэнань. По свидетельству Чжэн Сюаня, оно исчезло уже при Хань.


[Закрыть] вошло в берега, [воды] озера Хэцзэ были направлены в озеро Минду и покрыли его [79]79
  Как указывается в географическом разделе Хань шу (ХШБЧ, т. 4, стр. 2649), озеро Хэцзэ находилось к востоку от уездного города Динтао (ныне территория провинции Шаньдун). Минду – тоже название озера, известного в древности как Мэнчжу и Ванчжу. Оно располагалось к северо-востоку от современного уездного города Шанцю в провинции Хэнань. Как объясняет Янь Ши-гу, излишние воды Хэцзэ были отведены в озеро Минду, поэтому в тексте и стоит иероглиф бэй *** («покрывать»), как бы говорящий о покрытии водами из Хэцзэ озера Минду.


[Закрыть]. Почва в области была рыхлой, а в низинах тучной и твердой. Поля относились к первому разряду средней категории, а подати [определялись] по второму и частично первому разряду [155] высшего класса. Область подносила: лак, шелк-сырец, волокна пуэрарии [80]80
  Пуэрария (кит. гэ, лат. Рueraria hirsuta – волосистая) – листопадная, вьющаяся лиана с одревесневающим в нижней части стеблем. Растет в жарком поясе. Содержит клейкие вещества, лекарственные ингредиенты. Из волокон ее выделывается полотно, вьются веревки («Тропические и субтропические растения», стр. 115; Гуанчжоу чжиу чжи – «Описание растений района Гуанчжоу», стр. 368).


[Закрыть] и конопли, а в корзинах – тонкий хлопок. По особому повелению поставлялся камень для обработки музыкальных бил. Проплыв по реке Лошуй, [люди с дарами] достигали реки Хуанхэ.

Южные склоны гор Хуашань и река Хэйшуй ограничивали область Лянчжоу [81]81
  Горы Хуашань находились на территории современного уезда Хуаинь провинции Шэньси. К северу от этих гор лежала область Юнчжоу, к востоку – Юйчжоу, а к югу – Лянчжоу. Где протекала Хэйшуй («Черная река»), установить не удалось, в комментариях указывается лишь то, что она текла с севера на юг. Хэйшуй в разных источниках отождествляют с реками: Чжанъехэ, Датунхэ и др.
  Цюй Юаню (340–278 гг. до н. э.) местоположение реки Хэйшуй, по-видимому, не было известно, что подтверждается строкой из «Вопросов к небу»: «Где же находятся Хэйшуй, Сюаньчжи и Саньвэй?» (Чу-цы цзи-чжу, гл. 3, стр. 9).
  Область Лянчжоу, имевшая своими границами горы Хуашань на востоке, реку Чанцзян – на юге, реку Хэйшуй – на западе, приблизительно, по современному делению, занимала провинцию Сычуань, западную часть провинции Хубэй, южные районы провинций Шэньси и Ганьсу.


[Закрыть]. Когда склоны гор Вэньшань и Бошань были обработаны [82]82
  Согласно главе Дили чжи в Хань шу, горы Вэньшань, названные в Шан шу горами Миньшань, находились в современном уезде Сунпань провинции Сычуань. В этих горах берет свое начало река Янцзы (ХШБЧ, т. 4, стр. 2817). Горы Бошань, или Бочжуншань, находились в уезде Тяньшуй современной провинции Ганьсу. Здесь берет свое начало река Ханьшуй.


[Закрыть], а реки Тоцзян и Чэньшуй направлены в свои русла, на горах Цайшань и Мэншань [83]83
  По данным Хань шу, гора Мэншань находилась на территории уезда Цинъи в округе Шу (ХШБЧ, т. 4, стр. 2814) – в современном делении уезда Яань провинции Сычуань. Гора Цайшань, по мнению ряда ученых (Е Мэн-дэ, Ху Вэя и др.), также находилась в провинции Сычуань, но вопрос о ее точном местонахождении вызывает разногласия.


[Закрыть] были проложены ровные дороги [84]84
  Комментаторы расходятся в понимании слова люй ***. Кун Ань-го, Кун Ин-да, Янь Ши-гу, а также современный исследователь Инь Ши-цзи трактуют его как «жертвоприношение горам». Действительно, таково одно из значений иероглифа люй. В трактате Лунь юй говорится о том, что «Цзи-ши приносил жертвы горе Тайшань» (ЧЦЦЧ, т. I, Лунь юй чжэн и, гл. 3, стр. 46). Нам представляется более правильным трактовать люй как «дорога». В этом значении мы встречаем этот знак в Ли цзи (ШСЦ, т. 22, Ли цзи чжэн и, кн. 4, стр. 1163)..


[Закрыть], а в землях Хэи достигнуты успехи [85]85
  Иероглифы хэи *** приняты нами за название места. Но Чжэнь Сюань считает, что речь идет о варварах и, живших по реке Хэ, отождествляемой с рекой Хуаньшуй (прим. 89), однако варварские племена на западе обычно именовались иначе.


[Закрыть]. Почва в области была синевато-черного цвета, поля относились к первому разряду низшей категории, а подати [определялись] по второму разряду и, частично, по первому и третьему разряду низшей категории. [Область] подносила: яшму цю, железо, серебро, твердое железо [86]86
  Слово лоу ***, по словарю Шо вэнь, означает «твердое железо». Сохраняя это значение в переводе, следует помнить, что железо получило распространение в древнем Китае лишь в середине I тысячелетия до н. э. Неоднократное упоминание о железе в тексте главы объясняется временем создания главы Юй гун.


[Закрыть], камни для наконечников стрел, камни для музыкальных бил, шкуры медведей, лисиц, диких кошек и войлок [87]87
  Чжи-пи *** переведено нами как «войлок», входивший в число даров. Существует, однако, иное толкование. В этом случае слово чжи-пи относится к следующей фразе и является определением к обитателям гор Сицин («одетые в войлок люди с гор Сицин»). При этом исходят из механического сопоставления с описанием следующей области – там встречается подобный оборот.


[Закрыть]. От гор Сицин [88]88
  Горы Сицин, по данным Хань шу, располагались в современной провинции Ганьсу.


[Закрыть] сюда прибывали по реке Хуаньшуй [89]89
  Река Хуань или Хуаньшуй, отождествляемая в Хань шу с рекой Байшуй, ныне Байлунцзян, брала свое начало в Ганьсу в уезде Миньсянь.


[Закрыть], затем [люди с дарами] плыли по реке Цянь, [волоком] перебирались в реку Мяньшуй [90]90
  Мяньшуй, другое название Цзюйшуй, брала начало в современном уезде Люэян провинции Шэньси и впадала в Ханьшуй.


[Закрыть], попадали в реку Вэйшуй и переправлялись через Хуанхэ [91]91
  Луань ***, по словарю Эр-я, означает «переправляться» (ШСЦ, т. 38, стр. 287).


[Закрыть].

Река Хэйшуй и Западная река [92]92
  Под Западной рекой имеется в виду река Хуанхэ (см. прим. 75).


[Закрыть] ограничивали область Юнчжоу [93]93
  Область Юнчжоу, по мнению Инь Ши-цзи, занимала северную часть современной провинции Шэньси, восточные районы Синьцзяна, Цинхая и Тибета, южные части Внутренней Монголии и Ганьсу. Пределы области, однако, явно преувеличены даже для значительно более поздней эпохи.


[Закрыть]. Когда река Жошуй была направлена на запад [94]94
  Река Жошуй описывается в географическом разделе Хань шу под названием Цянгушуй, и отождествляется с современной рекой Чжанъехэ в провинции Ганьсу.


[Закрыть], река Цзиншуй стала впадать с севера в реку Вэйшуй [95]95
  Река Цзиншуй имела два истока в Ганьсу, которые соединялись в уезде Цзинчуань. Река впадала в уезде Гаолин провинции Шэньси в реку Вэйшуй с северной стороны, поэтому в тексте и поставлен знак жуй ***.


[Закрыть]; когда реки Цишуй и Цзюйшуй последовали за ней [96]96
  По данным Хань шу, река Цишуй брала начало в уезде Цисянь округа Юфуфын (современный уезд Биньсянь провинции Шэньси). Река Цзюйшуй, или Ицзюньшуй, брала начало в уезде Яосянь провинции Шэньси. Обе реки, сливаясь, впадали в реку Вэйшуй, так же как и река Цзиншуй, поэтому в тексте и сказано «последовали за ней».


[Закрыть], то река Фэншуй потекла туда же [97]97
  Река Фэншуй брала начало в уезде Ниншэнь провинции Шэньси и тоже впадала в реку Вэйшуй.


[Закрыть]. На горах Цзиншань и Цишань были сооружены дороги, [они были проложены также] от гор Чжуннань и Дуньу вплоть до горы Няошу [98]98
  По сведениям, почерпнутым из Хань шу, упомянутые горы и горные цепи находились: горы Цзиншань (одноименные с горами в области Цзинчжоу) – в уезде Фупин провинции Шэньси; горы Цишань – в уезде Фуфэй той же провинции; горы Чжуннань и горы Дуньу-в уезде Мэйсянь провинции Шэньси; горы Няошу находились в уезде Вэйюань провинции Ганьсу (см. ХШБЧ, т. 4, стр. 2862 – 2863 и словарь географических названий Чжунго гу-цзинь ди мин да цыдянь; далее – ДМДЦД).


[Закрыть]. Были достигнуты успехи на возвышенных и низменных местах, вплоть до озера Дуе [99]99
  В Шан шу вместо Дуе стоит Чжуе ***. В Хань шу упоминается озеро Дуе, оно же – Сюту, или Чжуе, располагавшееся в провинции Ганьсу.


[Закрыть]. Когда горы Саньвэй были устроены, среди племен саньмяо [установился] полный порядок [100]100
  Горы Саньвэй тянулись на юго-запад от гор Няошушань и соединялись с горами Цишань, упоминавшимися выше.
  В гл. 1 сообщалось, что Шунь сослал некоторые племена саньмяо в горы Саньвэй. Когда последствия наводнения были ликвидированы, эти племена, по-видимому, пытались вновь восстать. Так можно понять выражение Сыма Цяня об «установлении среди них порядка».


[Закрыть]. Почва в области была желтой и рыхлой. Поля относились к первому разряду высшей категории, а подати [определялись] по третьему разряду среднего класса. Область подносила: яшмы цю и линь и драгоценные камни лан и гань. [Люди с дарами], плывя от гор Цзиши, достигали западной реки у Лунмэня [101]101
  Согласно Хань шу, гора Цзиши находилась на юго-западе уезда Хэгуань округа Цзиньчэн. Уездный центр Хэгуань располагался к западу от современного города Линься в провинции Ганьсу. Гора Лунмэнь – на севере уезда Сяян округа Цзофэнъи (современный уезд Ханьчэн а провинции Шэньси).


[Закрыть] и встречались на северном берегу Вэйхэ [с другими] [102]102
  Считается, что в области имелось два пути транспортировки даров: один – от гор Цзиши по реке Хуанхэ вплоть до Лунмэня, другой – по рекам Цзиншуй, Фэншуй до впадения Вэйхэ в Хуанхэ. Здесь посланцы встречались и вместе двигались в ставку правителя.


[Закрыть]. Среди западных [156] жунов с Куньлуня, из Сичжи и Цзюйсоу, одетых в шкуры и войлок [103]103
  В традиционном толковании фразы, впервые приведенном Цай Шэнем в Шан шу, говорится: «…три владения: Куньлунь, Сичжи и Цзюй-соу – все подносили шкуры и шерсть, вот почему в тексте впереди поставлено слово ”войлок”, а поскольку все эти территории были населены западными жунами, слово сижун обобщает их…».
  В таком толковании есть одно заметное противоречие: все дары уже описаны, указан путь доставки их в столицу, и вдруг вновь появляются дары в виде шкур. При единой схеме описания областей, принятой у Сыма Цяня, подобное нарушение порядка кажется неоправданным.
  Мы предпочитаем объяснение Кун Ань-го, в соответствии с которым дальние племена сижунов с Куньлуня, из Сичжи и Цзюйсоу признали власть Ся. Слово чжи-пи в этой трактовке означает, что кочевники носили одежды из шкур и войлока.
  Есть также предположение, что слово «войлок» ошибочно попало в последнее предложение и должно быть перенесено на 14 иероглифов ранее – в перечисление даров. Такой вариант также вполне вероятен и снял бы споры о понимании фразы.


[Закрыть], установился порядок.

[Юй] определил направление девяти горных [цепей] [104]104
  Выше упоминались отдельные горы и реки каждой области. Теперь же дано обобщенное описание горных и речных систем в пределах всей известной автору Юй гуна страны. Это одно из наиболее ранних систематизированных описаний китайской орографии и гидрографии, отражающее уровень географических знаний китайцев примерно в V–VI вв. до н. э.
  Иероглиф дао *** в данном контексте можно толковать двояко. Одно толкование основано на выражении *** – «объехал горные хребты и обозначил их вехами». В этом случае дао приравнивается к син – «идти, передвигаться» (так перевели Шаванн и Карлгрен).
  Нам представляется возможным сопоставить дао не с син, а с дин *** – «определить, утвердить». Тем более что дао (в Шан шу *** – «вести, направлять») уже встречалось в смысле «направить [реки]». В применении к горным системам это, по нашему мнению, означает у Сыма Цяня определение направления основных горных хребтов, необходимое для борьбы с наводнением и для спуска вод.
  Под девятью горами или горными хребтами имеются в виду основные горные цепи, пересекавшие Северный и Центральный Китай (в период Юй гуна) с запада на восток. Поскольку в перечне гор встречается 27 названий, нами на основании пунктуации современного издания принята разбивка на девять горных систем (через точку с запятой).


[Закрыть]; от гор Цяньшань [105]105
  Горы Цзяньшань, в Хань шу названные Ушань, были расположены в уезде Цяньсянь округа Юфуфын (ХШБЧ, т. 4, стр. 2518–2519) – современный уезд Лунсянь провинции Шэньси.


[Закрыть] и Цишань [106]106
  О Цишань см. прим. 98.


[Закрыть] до гор Цзиншань, переходящих через Хуанхэ; от гор Хукоу и Лэйшоу до гор Тайюэ [107]107
  О Хукоу см. прим. 20. Горы Лэйшоу, по Хань шу, находились в уезде Пуфань округа Хэдун (ХШБЧ, стр. 2534) – современный уезд Ючцзи провинции Шаньси. Относительно гор Тайюэ см. прим. 22.


[Закрыть]; от гор Дичжу и Сичэн до гор Ванъу [108]108
  Горы Дичжу, или Саньмэньшань, находятся в уезде Пинлу провинции Шаньси.
  Горы Сичэн располагаются в современном уезде Янчэн провинции Шаньси на северном берегу Хуанхэ.
  Горы Ванъушань, по данным Хань шу, находились в уезде Юаньсянь округа Хэдун (ХШБЧ, стр. 2537), по современному делению – в уезде Юаньцюй провинции Шаньси (другое их название Тяньтаньшань). Все три упомянутые здесь горные цепи были расположены на территории области Цзичжоу.


[Закрыть]; от гор Тайхан и Чаншань до горы Цзеши [109]109
  Главный хребет горной гряды Тайханшань протянулся в провинции Шаньси. Горы Чаньшань, называвшиеся Хэншань, но переименованные из-за табу на знак хэн, возвышались северо-восточнее хребта Тайханшань. Они начинаются в уезде Дайсянь провинции Шаньси и тянутся до уезда Янюань провинции Хэбэй.
  О горе Цзеши см. прим. 30.


[Закрыть], уходящей в море; от гор Сицин, Чжуюй и Няошу до гор Тайхуа [110]110
  О горах Сицин см. прим. 88.
  Горы Чжуюй, по Хань шу, находились в уезде Цзисянь округа Тяньшуй (ХШБЧ, т. 4, стр. 2873) – современный уезд Ганьгу провинции Ганьсу. Они входили в горную цепь Миньшань.
  О горе Няошу см. прим. 98. Горы Тайхуа, по данным Хань шу, находились в уезде Хуаинь округа Цзинчжао (ХШБЧ, стр. 2498) – в современном уезде Хуаинь провинции Шэньси.


[Закрыть]; от гор Сюнъэр, Вайфан и Тунбо до гор Фувэй [111]111
  Горы Сюнъэршань тянутся от уезда Лонань в Шэньси до уезда Луши в провинции Хэнань. Горы Вайфан, называемые также Суншань, Сунгао, Чунгао и т. д., расположены в уезде Дэнфэн провинции Хэнань. Горы Тунбо находятся в уезде того же названия провинции Хэнань, на самой границе ее с провинцией Хубэй. В горах Тунбо брала начало река Хуайхэ. Горы Фувэй в Шан шу называются Пэйвэй; по Со инь, они идентичны с горами Хэнвэй. Как сообщает Хань шу, эти горы располагались в уезде Аньлу округа Цзянся (ХШБЧ, т. 4, стр. 2631) в современной провинции Хубэй.
  Таким образом, все упомянутые здесь горные цепи находились в областях Юйчжоу и Сюйчжоу.


[Закрыть], определил направление от гор Бочжун до гор Цзиншань [112]112
  О горах Бочжун и Цзиншань см. прим. 82 и 98.


[Закрыть]; от гор Нэйфан до гор Дабешань [113]113
  Горы Нэйфан в географической главе Хань шу отнесены к уезду Цзинлин округа Цзянся и названы Чжаншань (ХШБЧ, т. 4, стр. 2629) – ныне уезд Чжунсян в провинции Хубэй. Горы Дабешань отождествляются с различными горами, общего мнения на этот счет среди комментаторов нет. В Хань шу они отнесены к уезду Аньфэн владения Люань (ХШБЧ, т. 4, стр. 3005), на территории современных провинций Аньхуй и Хубэй.


[Закрыть]; от южных склонов гор Вэньшань до гор Хэншань [114]114
  О горах Вэньшань см. прим. 82.
  Горы Хэншань Гу Цзе-ган отождествляет с хребтом, расположённым в уезде Наньчжао провинции Хэнань («Хрестоматия для чтения», стр. 35).


[Закрыть], переходивших девятиречье и достигавших гор Фуцяньюань [115]115
  О девятиречье цзю-цзян см. прим. 67.
  Горы Фуцяньюань Кун Ань-го отождествляет с горами Фуяншань в округе Юйчжан, уезде Лилин – ныне уезд Дэань провинции Цзянси. Гу Цзе-ган, сопоставляя многочисленные свидетельства источников, приходит к выводу, что горы Фуцяньюань находились не на южном, а на северном берегу Янцзы и представляли собой западные отроги единой горной цепи Дабешань («Хрестоматия для чтения», стр. 36).
  Если сориентировать названные горы по бассейнам крупнейших рек, то получатся четыре большие группы. На северном берегу Хуанхэ – первая группа, от Цяньшань до Цзеши, – 12 гор; на южном берегу Хуанхэ – вторая группа, от Сицин до Фувэй, – 8 гор; в бассейне реки Ханьшуй – третья группа, от Бочжун до Дабешань, – 4 горы; на северном берегу Янцзы (если согласиться с Гу Цзе-ганом) – четвертая группа, от Вэньшань до Фуцяньюань, – 3 горы.


[Закрыть].

[Юй] направил воды девяти рек: реку Жошуй – до гор Хэли, а излишние воды отвел в зыбучие пески [116]116
  О реке Жошуй, см. прим. 94.
  Горы Хэли входят в горную систему Иньшаня и расположены в современной провинции Ганьсу. Воды реки, уходившие на запад, терялись в песках пустынь, поэтому в тексте стоят слова лю-ша – «текучие, зыбучие пески» (см. прим. 40 к гл. 1).


[Закрыть]; направил реку Хэйшуй до гор Саньвэй и оттуда в Наньхай [117]117
  О реке Хэйшуй см. прим. 81. О горах Саньвэй см. прим. 100.
  Наньхай – досл. «Южное море», однако с запада в моря, расположенные на востоке, текли известные и до сих пор существующие реки (Хуанхэ, Янцзы и др.), в их числе нет «Черной реки» – Хэйшуй. Гу Цзе-ган замечает, что, по представлениям древних, все реки впадали в море. Коль скоро Хэйшуй текла на юг, то они, не обладая необходимыми географическими познаниями, делали вывод о существовании Южного моря. Предположение комментатора достаточно логично. К выводу Гу Цзе-гана близка гипотеза известного цинского ученого Вэй Юаня (1794–1856), который предлагал связать течение реки Хэйшуй с внутренним морем – озером Цинхай, которое находилось на юге от реки и вполне могло получить наименование Южного моря.


[Закрыть]. Направил Хуанхэ от гор Цзиши до Лунмэня [идалее] на юг до Хуаиня, [затем] на восток до гор Дичжу и еще на восток до Мэнцзиня, [далее] к востоку мимо устья реки Лошуй до гор Дапэй, на север мимо реки Цзяншуй до озера Далу, [еще далее] на север разделил ее на девять рукавов, которые затем сливались в одно русло, [называемое] Нихэ, и впадали в море [118]118
  Значительная часть перечисленных в этом абзаце гор и рек упоминалась ранее. Хуаинь – северные отроги горы Тайхуашань, Мэнцзинь – одна из переправ через Хуанхэ в современном уезде Мэнсянь провинции Хэнань. Слово жуй *** означает «северный берег реки». Река Лошуй впадала в Хуанхэ с юга, в связи с чем буквальный перевод должен был звучать так: «Далее к востоку [Хуанхэ] проходила северный берег реки Лошуй». Для облегчения русского перевода допущена некоторая перефразировка текста, не меняющая смысла.
  Горы Дапэй, по мнению Гу Цзе-гана, сопоставившего данные различных источников, отождествляется с горами Цзюцюйшань в уезде Гунсянь провинции Хэнань, недалеко от впадения реки Лошуй в Хуанхэ. Реку Цзяншуй Гу Цзе-ган отождествляет с верхним течением Чжаншуй (см. прим. 24). Под девятью рукавами мы понимаем разветвление Хуанхэ в нижнем течении на протоки, т. е. дельту. Нихэ, по Чжэн Сюаню, означает «сталкивающиеся реки» – воды рукавов, сливаясь, как бы сталкивались друг с другом. Другие ученые считают Нихэ «рекой, текущей в обратном направлении», приписывая это влиянию морского прилива, но такая версия маловероятна.


[Закрыть].

Направил воды реки Яншуй от гор Бочжун на восток, где она текла под названием Ханьшуй, еще [далее] на восток – под названием Цанлан; миновав реку Саньши, ее воды вступали в горы Дабешань, текли на юг и впадали в реку Янцзыцзян, восточнее которой воды скапливались и образовывали озеро Пэнли; еще [далее] на восток река текла под названием Бэйцзян и впадала в море [119]119
  Яншуй – верхнее течение реки Ханьшун. Цанлан (букв. – «Голубые волны») – название отрезка реки Ханьшуй от уезда Цзюньсянь до Сянъяна в Хубэе. Саньши, – по мнению Цай Шэня и Чжэн Сюаня, название реки в уезде Цзинлин – современный уезд Тяньмэнь в Хубэе.


[Закрыть].

[Юй] направил воды реки Янцзыцзян от гор Вэньшань [120]120
  О горах Вэньшань см. прим. 82.


[Закрыть], она текла на восток, отделив от себя реку Тоцзян, восточнее доходила до реки Лишуй, проходила девятиречье и достигала Дунлина [121]121
  Про реку Тоцзян см. прим. 68. Река Лишуй, по Хань шу, начиналась в горах Хэншань, уезде Чжисянь округа Наньян (ХШБЧ, т. 4, стр. 2610) – современный уезд Наньчжао провинции Хэнань.
  О Цзюцзян – см. прим. 67.
  Дунлин отождествляется с упоминаемым в Хань шу пунктом Дунлинсян в уезде Цзиньлань округа Луцзян (ХШБЧ, т. 4, стр. 2633) – в современной провинции Хунань (существуют и иные отождествления, предложенные Цай Шэнем, Ло Би и др.).


[Закрыть], далее на востоке разветвлялась [на рукава], которые на севере соединялись в озеро, откуда [река] вытекала [вновь] на восток под названием Чжунцзян и впадала в море [122]122
  Согласно Хань шу, Чжунцзян – это название нижнего течения Янцзы от уезда Уху в округе Даньян до моря (ХШБЧ, т. 5, стр. 2769).


[Закрыть].

[Юй] направил воды реки Яньшуй на восток, где она текла [157] под названием Цзишуй [123]123
  Яньшуй, или Цзишуй, брала начало в горах Ванъушань (см. прим. 108) в уезде Юаньсянь округа Хэдун современной провинции Шаньси, текла на юго-восток и впадала в Хуанхэ на территории уезда Удэ (ХШБЧ, т. 4, стр. 2537) – современный уезд Удэ в Хэнани.


[Закрыть] и впадала в Хуанхэ; излишние ее воды образовали озеро Син, из которого она вытекала на восток, проходила севернее Таоцю, восточнее достигала озера Хэцзэ, далее на северо-востоке соединялась с рекой Вэньшуй [124]124
  Таоцю – название местности, находившейся в уезде Динтао округа Цзиинь (ХШБЧ, т. 4, стр. 2650), ныне тот же уезд в провинции Шаньдун.
  Относительно озера Хэцзэ см. прим. 79. О реке Вэньшуй см. прим. 45.


[Закрыть] и еще дальше на северо-восток впадала в море.

[Юй] направил воды реки Хуайхэ от гор Тунбо на восток, [протекая далее], она соединялась с реками Сышуй и Ишуй и, [продолжая свой путь] на восток, впадала в море [125]125
  О горах Тунбо см. прим. 111. О реках Сышуй и Ишуй см. прим. 54 и 47.


[Закрыть].

[Юй] направил воды реки Вэйшуй от гор Няошутунсюэ на восток, где она соединялась с рекой Фэньшуй, [после чего] текла на северо-восток до реки Цзиншуй, далее к востоку проходила реки Цишуй и Цзюйшуй [126]126
  О горах Няошутунсюэ (сокращенно Няошу) см. прим. 98. О реке Фэншуй – прим. 97; о реке Цзиншуй – прим. 95; о реках Цишуй и Цзюйшуй – прим. 96.


[Закрыть] и впадала в Хуанхэ.

[Юй] направил воды реки Лошуй от гор Сюнъэршань на северо-восток, где она сливалась с реками Цзяньшуй и Чаньшуй, далее на востоке сливалась с рекой Ишуй и, [продолжая течь] на северо-восток, впадала в Хуанхэ [127]127
  О горах Сюнэршань см. прим. 111; о реках Ишуй, Цзяньшуй и Чаньшуй – прим. 77.
  Таким образом, выше описаны девять речных систем, охватывающих основные бассейны: 1) Жошуй, 2) Хэйшуй, 3) Хуанхэ, 4) Яншуй (Ханьшуй), 5) Янцзыцзян, 6) Яньшуй (Цзишуй), 7) Хуайхэ, 8) Вэйшуй и 9) Лошуй. В их расположении, как отмечал Цуй Шу, существовала определенная последовательность. Шаг за шагом легендарный Юй регулировал водный баланс страны; сначала отвел западные реки, находившиеся в верховьях речных систем, упорядочил течение наиболее важных водных систем центра, в частности жизненные артерии страны – Хуанхэ и Янцзы, после этого упорядочил труппу восточных рек, непосредственно впадавших в море, и напоследок занялся крупнейшими притоками Хуанхэ
  Излагая результаты действий стихий и человека на протяжении миллионов лет, отраженные в рассказе о Юе, Сыма Цянь порой критически оценивает данные использованных им источников. Так, в гл. 123, разбирая вопрос об истоках Хуанхэ и о географических познаниях вообще, историк заявляет: «Поэтому если Шан шу в основном верно излагает расположение гор и рек девяти областей, то о чудесах, упоминаемых в Юй бэнь цзи и Шань хай цзине, я не решаюсь говорить» (ШЦ, т. 6, гл. 123, стр. 3179).


[Закрыть].

Так, в девяти областях установился единый порядок. Во всех четырех сторонах стали жить [люди], на девяти горах были прорублены дороги, русла девяти рек прочищены, девять озер ограждены, и все в пределах четырех морей слилось воедино [128]128
  Имеется традиционное толкование слов хуй тун, основанное на Чжоу ли, где говорится, что внеочередные приезды князей к Сыну Неба назывались хуй ***, а обязательные приезды в установленные сроки – тун *** (ШСЦ, т. 12, Чжоу ли чжу шу, кн. 2, гл. 18, стр. 652).
  При переводе мы исходили из того, что выше уже встречалось точно такое же словосочетание в приложении к рекам Юн и Цзюй, поэтому и в данной фразе, по нашему мнению, речь идет не об аудиенциях, а об общей связи всех частей страны и их объединении.


[Закрыть].

Шесть управлений были хорошо налажены, [качество] всех земель определено правильно, и тем достигнута осмотрительность в [определении] податей на все богатства, во всех случаях подати взимались соответственно трем категориям полей. [Правитель] Срединного владения жаловал земли и фамилии, [говоря]: “Прежде всего уважайте добродетели и не противьтесь моим действиям!” [129]129
  Слово Чжунго *** в некоторых изданиях относится к предыдущей фразе о взимании податей, однако логичнее относить его к пожалованиям земель и фамилий. Так сделано в ксилографе Хуан Шань-фу, в новом издании Ши цзи, в переводах Шаванна (стр. 146) и Карлгрена (стр. 187).
  Существуют различные толкования последних восьми знаков. Главное смысловое расхождение состоит в том, к кому относить иероглиф дэ – «добродетели». Если взять пояснение Фан Сяо-юэ и перевод Легга (стр. 142): Let me go before the empire with reverent attention to my virtue, то получается, что Юй говорит о себе, а слово тай выступает как местоимение первого лица. Чжэнь Сюань первую часть фразы относит к сыну Неба, т. е. к Шуню. Юй в такой трактовке как бы призывает следовать добродетелям Шуня и не препятствовать его, Юя, политике (комментарий Цзи цзе). Наконец, в третьем варианте первая часть фразы – это наказ ванам или князьям, получающим земли в управление, а вторая – предупреждение им же, чтобы не вздумали мешать его (Шуня) деятельности. Так толкуют Гу Цзе-ган, Инь Ши-цзи, переводит Шаванн (стр. 146). Мы присоединились к последнему.


[Закрыть].

[Юй] приказал землям, находящимся в пределах пятисот ли от владения Сына Неба, нести полевые повинности – дянь фу [130]130
  Перевод пяти терминов со словом фу *** – дянь-фу, хоу-фу, суй-фу, яо-фу и хуан-фу – представляет определенные трудности (слово фу встречалось в гл. 1, см. прим, 115). Исходя из общей схемы разграничения страны на зоны по степени их отдаления от ставки правителя и характеру повинностей, возлагаемых на них, мы нашли возможным применить два варианта перевода этих терминов в зависимости от контекста: а) названия зон; б) названия повинностей.
  В данном случае уместнее переводить фу названиями повинностей, так как историк детально описывает поставки и обязанности по каждой зоне. Такой подход обоснован и самим значением иероглифа фу – «повинности, службы». На этом основании термин дянь-фу *** переведен как «полевые повинности», т. е. поставки с обрабатываемых полей первой, наиболее культивированной и освоенной зоны.


[Закрыть]; с первых ста ли взимались и вносились стебли с колосьями, со вторых ста ли вносились одни колосья, с третьей сотни ли вносились стебли и [отбывалась еще] повинность, с четвертой сотни ли вносилось необрушенное зерно, а с пятой сотни ли – обрушенный рис [131]131
  С первых пятисот ли взимались особенно многочисленные подати, так как эта область была основной снабжающей зоной. Поэтому поставки в первой зоне дробились по секторам на каждые сто ли.
  Стебли с колосьями (цзун ***) поставлялись на корм для лошадей Сына Неба. Ученый юаньского времени Цзинь Люй-сян полагает, что злаки перевозились в снопах, причем колос обмолачивался, а солома шла на крыши домов, использовалась как топливо. Иероглиф чжи ***, по словарю Шо вэнь, означает «короткий серп для срезания колоса». Кун Ин-да толкует чжи как синоним слова хэсуй *** – «колос», поскольку колосья отделялись от стебля с помощью серпа чжи.
  При перечислении тягот третьей сотни ли вновь встречается слово фу, которое в соответствии с общей трактовкой следует понимать как добавочные к натуральным поставкам повинности, вероятно связанные с перевозками зерна и соломы.


[Закрыть].

[Приказал] землям, находящимся в пределах пятисот ли за землями, несшими повинности дянь фу, нести сторожевые [158] повинности – хоу фу [132]132
  Иероглиф хоу *** приравнивается обычно к ***, означающему в данном случае «сторожить, высматривать». Сторожевые повинности заключались в проверке всех проходящих в центральную зону и в слежке за ворами и грабителями.


[Закрыть]на первых ста ли несли разные повинности, на вторых ста ли служили [главному] владению, на остальных трехстах ли несли различные сторожевые службы [133]133
  Иероглиф цай *** мы перевели словами «разные повинности», основываясь на тексте Шан шу (ШСЦ, Шан шу чжэн и, т. 1, гл. 2, стр. 60). Комментаторы считают, что живущие в этой зоне или поясе должны были выполнять не какую-либо одну определенную повинность, а различные повинности по требованию правителя. Выражение чжу хоу, если исходить из контекста, означает здесь «все дела, повинности».


[Закрыть].

[Приказал] землям, находящимся в пределах пятисот ли за землями, несшими повинности хоу фу, нести повинности умиротворенных подданных – суй фу; на первых трехстах ли руководствовались гражданскими установлениями, на следующих двухстах ли проявляли рвение к военной службе и защите [границ] [134]134
  Иероглифы суй фу *** переведены: «повинности умиротворенных подданных». В словаре Эр-я слово суй объясняется через ань или аньфу *** – «успокоить, умиротворить». Население и правители этой зоны были умиротворены, признавали власть Сына Неба, несли необходимые повинности и защищали границы.


[Закрыть].

[Приказал] землям, находящимся в пределах пятисот ли от земель, несших повинности суй фу, нести повинности по принуждению – яо фу; на первых трехстах ли подчинялись простым [указаниям], на следующих двухстах ли опирались [лишь] на законы [135]135
  Слово яо *** приравнивается к яошу *** – «сдерживать, связывать», или к яоюэ *** – «связывать обязательствами». Речь идет об определенной форме зависимости, опирающейся на какие-то связывающие, ограничивающие условия, так как иные меры, по-видимому, не могли, по данной схеме, распространяться на такие далекие пояса.
  Иероглиф цай *** приравнивается к фа *** – «закон». Население второй полосы не всегда исполняло указания правителей, поэтому приходилось прибегать к закону, т. е. к принуждению.


[Закрыть].

[Приказал] землям, находящимся в пределах пятисот ли от земель, несших повинности яо фу, нести неопределенные повинности – хуан фу; на трехстах ли [там царила] дикость, а на остальных двухстах ли люди [еще] кочевали [136]136
  Слово хуан *** в данном случае приравнивается к словосочетанию хуанху *** – «неясный, неопределенный», что и отражено в переводе – «неопределенные повинности».
  Идеальная схема, заимствованная Сыма Цянем из Шан шу, выглядит в целом так.
  Страна условно делится на пять огромных квадратов, вписанных друг в друга вокруг центрального владения Сына Неба. Земли простираются во все четыре стороны на 2500 ли от столичного района. Каждая из пяти зон характеризуется разной степенью развития производства, а также различной степенью зависимости от власти дома Ся. Поэтому для первой зоны устанавливаются натуральные повинности зерном, для второй и частично для третьей – оборонные функции, а для остальных – регулярные или эпизодические повинности, сочетающиеся с мерами по умиротворению.


[Закрыть].

На востоке доходя до моря, на западе захватывая зыбучие пески, на севере и юге страны доходя [до пределов], слава и влияние [Сына Неба] [повсюду] распространились среди четырех морей [137]137
  Во фразе споры вызывает иероглиф цзи *** Мы приравниваем его к *** цзи – «достигать [предела]». То обстоятельство, что для Юга и Севера точные пределы не указываются, свидетельствует лишь о подвижности границ.


[Закрыть].

Тогда император пожаловал Юю нефритовый скипетр черного цвета [138]138
  Позднее существовала, кроме того, версия о нефритовом скипетре, дарованном Юю Небом (Тайпин юй лань, т. 1, гл. 380; далее – ТПЮЛ). Это связано с развитием представления китайцев о Небе как о высшей силе.
  Гуй *** – род скипетра из нефрита, который при Чжоуской династии вручался князьям и другим высшим правителям в качестве регалии власти. Имел форму пластины с отверстием в середине или внизу, нередко с закруглением вверху. Сюань *** – черный цвет, символизировавший цвет воды. Считается, что этим символическим актом император отметил победу Юя над водами.


[Закрыть], чтобы объявить Поднебесной об успешном завершении [работ]. В Поднебесной после этого наступил мир и порядок [139]139
  Этой фразой завершается цитирование Сыма Цянем текста главы Юй гун из Шан шу. Далее частично используется глава Гао-яо мо («Планы Гао-яо»), хотя в тексте Шан шу глава о Гао-яо предшествует Юй гуну.
  Китайские ученые в 20-30-х годах нашего столетия дискутировали о реальности существования Юя как исторического лица (см., в частности, статьи в журнале «Юй гун»; в сборнике Гу ши бянь, т. 1; статью Фэн Ю-ланя в журнале «Сяньдай пинлунь», т. 3, № 17, и др.). Уже тогда большинство историков пришло к выводу о собирательности этого образа, отражавшего достижения человека в борьбе с природой.


[Закрыть].

Гао-яо, занимая должность [старшего] судьи, разбирал дела народа. [Однажды] император Шунь устроил прием, на котором Юй, Бо-и и Гао-яо вели беседу между собой перед лицом императора [140]140
  Шунь беседовал о добродетелях Яо в храме в честь Вэнь-цзу со своими помощниками, Юем, Бо-и и Гао-яо. Последний был одним из главных участников беседы, поэтому соответствующая глава в Шан шу названа «Планы Гао-яо».


[Закрыть]. Гао-яо, излагая свои планы, сказал: “Если искренне следовать его [Яо], добродетелям, то планы будут мудрыми, а помощники в согласии” [141]141
  В Шан шу сказано ***, местоимение «его» – цюэ стоит перед словом дэ – «добродетели», а ю *** выступает как глагол – «следовать». Но в тексте гл. 2 глагол-действие отсутствует. Представляется, что произошла случайная перестановка слов, должно быть: ***, что и нашло отражение в нашем переводе.
  Легг, Шаванн и Карлгрен вообще отнесли фразу к идеальному правителю: «Если он [правитель] искренен в своих добродетелях, то планы будут мудры, помощники в согласии».


[Закрыть]. Юй сказал: “Верно, но каким образом [осуществить это]?” Гао-яо ответил: “О! [Нужно] тщательно совершенствовать себя, думать о постоянном [142]142
  Этой сентенцией Гао-яо начинает характеристику путей укрепления власти, по которым шел Яо и которые он рекомендует Шуню и Юю. По мнению Кун Ань-го, сы чан *** означает «думать о постоянном», т. е. правитель должен исходить не из интересов момента, а заглядывать далеко вперед.


[Закрыть], установить твердый порядок среди девяти поколений, [и тогда] все знатные вознесут [правителя] высоко, как [159] на крыльях, и [достигнутое] вблизи можно будет распространять на далекое” [143]143
  Чжунмин *** – «просвещенные, знатные». Выше уже встречались обозначения двух классов людей в древней литературе: шумин и шувань, гуйци и чжу чжун, т. е. «знатные» и «простолюдины», «просвещенные» и «неразумные».


[Закрыть].

Юй, склонив голову перед [такими] прекрасными словами, сказал: “Правильно”. Гао-яо продолжал: “О! [Путь к этому] в знании людей и успокоении народа”. Юй сказал: “Увы! Все это так, но даже император [Яо] испытывал в этом затруднения [144]144
  Намек на то, что Яо, несмотря на свои добродетели, не смог использовать на службе шестнадцать талантливых потомков Гао-яна и Гао-синя (см. 1 гл.) и справиться с четырьмя злодеями – иначе говоря, он не умел подбирать помощников.


[Закрыть]. Ведь знание людей – мудрость, которая дает возможность [правильно] назначать их на должности, а способность успокоить народ – благодеяние, [на которое] простой народ отвечает любовью. Если бы [Яо] мог знать [людей] и был способен к благодеяниям, то к чему [ему] было тревожиться из-за Хуань-доу, к чему было переселять [племена] юмяо, к чему было бояться коварного человека, краснобая и развратника?” [145]145
  Чжэнь Сюань считает, что под коварным человеком имеется в виду Гунь. Юй, как почтительный сын, не посмел назвать имени своего отца, однако критический смысл его слов ясен. Сомневался в умении Яо бороться со злом и танский Лю Чжи-цзи, автор критического труда Ши тун («Проникновение в историю», кн. 3, гл. 13, И гу, стр. 3).


[Закрыть]. Гао-яо ответил: “Действительно так! Действия [необходимо] проверять их соответствием девяти добродетелям, а слова проверять их соответствием добродетельным делам” [146]146
  Эта мысль отчетливо повторена в «Критических рассуждениях» ханьского философа Ван Чуна (27 – около 97 гг. н. э.), который писал: «У мудрых и добродетельных людей их поступки проверяются по девяти добродетелям, а слова – по результатам их деятельности. Если поступки не соответствуют девяти добродетелям, а слова не подтверждаются результатами их труда, то такой человек не добродетелен, а коварен» (ЧЦЦЧ, т. 7, Лунь-хэн, стр. 115). Затруднения возникают в связи с трактовкой слова и ***. Если судить по трактату Ван Чуна, то и соответствует цзянь *** – «проверять», что и дает основание для нашего перевода.


[Закрыть]. А затем добавил: “[Если] при совершении [всякого] дела [человек] великодушен, но строг, мягок, но решителен, застенчив, но почтителен, властен, но вежлив, податлив, но тверд, прям, но добр, прост, но сдержан, непреклонен, но правдив, могуществен, но справедлив [147]147
  Юань *** означает «застенчивость», которая, как утверждает Кун Ин-да, «сковывая человека, мешает ему проявлять почтительность». Девять качеств в их парном противопоставлении и являются чертами человека, обладающего девятью добродетелями.


[Закрыть] и эти качества проявляются постоянно – это прекрасно!

[Тот, кто] каждодневно распространяет три добродетели, утром и вечером содействует их пониманию, [достоин] иметь дом [148]148
  Под выражением ю цзя *** (букв. – «иметь дом») следует понимать не дом или семью в узком смысле, а, как вытекает из рассуждения Гао-яо, знатный дом, аристократическую семью, о добродетелях которой так печется советник правителя.


[Закрыть]; [тот, кто] каждодневно держится с достоинством, почитает шесть добродетелей и разумеет в делах, [достоин] иметь владение; [тот, кто] соединит в себе [девять добродетелей], воспримет и будет повсюду их распространять, [руководствуясь ими] во всех делах, у того выдающиеся и талантливые займут должности, и все чиновники будут строги и почтительны. Нельзя позволять совершать коварные дела и строить хитрые планы. Назначение человека на неподходящую должность называется нарушением порядка, установленного Небом. Небо карает виновного [одним из] пяти видов наказания, предусмотренного для [одного из] пяти видов преступлений. Можно ли осуществить то, что я сказал?”

Юй сказал: “Если осуществить то, о чем ты говорил, это [160] может привести к успеху”. Гао-яо сказал: “Я не обладаю [достаточными] знаниями, я [лишь] думал и вникал в путь [древних]” [149]149
  Сыма Цянь изменил фразу из главы Гао-яо мо в Шан шу: исключил слово юэ ***, второе цзань *** и заменил сян *** на дао ***. В переводе учтены пояснения комментария Чжэн и и современная пунктуация.


[Закрыть].

Император Шунь, обратившись к Юю, сказал: “Ты тоже говори без утайки”. Юй, поклонившись, ответил: “О, что мне сказать? Я целыми днями думаю [лишь о том, как] усердно трудиться”. Гао-яо, желая поставить Юя в затруднительное положение, спросил: “Что называешь ты ”усердно трудиться””?

Юй ответил: “[В прошлом] бушующие воды разлились до небес, на неоглядных пространствах они окружили горы и залили холмы, народ, живший в низинах, оказался бессильным перед водой. Я, передвигаясь по суше в повозках, по воде на лодках, по топи пробираясь в мокроступах цуй, по горам шагая в обуви с шипами, обошел горы и обозначил их вехами. Вместе с И дал народу рис и свежее мясо. Благодаря всему этому проложил русла девяти рек, направив их в четыре моря, прокопал рвы и канавы, направив их в реки.

Вместе с Цзи я дал народу пищу, которую трудно добывать. При нехватке пищи привозил ее оттуда, где были излишки, [чтобы] восполнить недостаток, или же переселял народ. [Жизнь] народа установилась, и все владения стали [хорошо] управляться”.

Гао-яо сказал: “Верно, это твои прекрасные [заслуги]”.

Юй [далее] сказал: “О император! Будьте осмотрительны, находясь на престоле, установите границы вашим [желаниям]. Поддерживайте добродетели, и Поднебесная откликнется [на ваши призывы]. Очистите [свои] помыслы, чтобы просветленно ожидать волю Верховного владыки, и Небо не раз удостоит вас своими благостями”.

Император воскликнул: “О сановники, сановники! Вы – мои ноги и руки, глаза и уши. Я хочу во всем помочь своему народу, и вы содействуйте мне в этом. Я хочу видеть рисунки древних, солнце и луну, звезды и созвездия вышитыми на одеждах, вы хорошо разберитесь в них [150]150
  Слово сян *** нами воспринято в значении «символ», «эмблема», «рисунок». Этот текст в Шан шу дан подробнее и ярче и связан с установлением формы одежды для чиновников (Шан шу, гл. И и Цзя).


[Закрыть]. Я хочу слышать шесть полутонов лю-люй, пять основных тонов у-шэн и [161] звуки восьми музыкальных инструментов [151]151
  О родах музыкальных инструментов смотри гл. 1, прим. 122.


[Закрыть], чтобы проверять [с их помощью], как управляется [страна], чтобы передавать мои слова и принимать слова [народа]. Вы послушайте [152]152
  Выражение лай чжи хуа *** – недостаточно ясное. Перевод исходит из текста Шан шу, где написано цзай чжи ху ***.
  По мнению Кун Ань-го, цзай равнозначно ча *** – «проверять», чжи *** означает «управлять», а ху соответствует сочетанию ху-дай *** – «нерадивость, небрежность». Смысл получается такой: необходимо проверить, как управляется Поднебесная, чтобы устранить нерадивость.
  Для выражения у янь *** (букв. – «пять слов») принят описательный перевод – «слова народа». По нашему мнению, иероглиф чу *** относится к словам, произнесенным императором, а жу *** – к словам народа, которые передаются правителю. Имеется аналогия с текстом Ли цзи (см. гл. 1, прим. 84), где говорится о предоставлении Сыну Неба стихов с описанием нравов и настроений народа.


[Закрыть]! Если я поступлю неправильно, воспротивьтесь и поправьте меня. Вы не должны льстить [мне] в лицо, а удалившись, поносить меня. К [моим] четырем помощникам относитесь с уважением [153]153
  В древности у правителя было четыре сопровождающих. Тот, кто шел впереди, назывался и ***, сзади – чэн ***, слева – фу *** и справа – би ***.


[Закрыть]. Если добродетели правителя действительно распространятся, то клевета на [моих] любимых сановников станет очевидной”.

Юй сказал: “Правильно! Если император будет действовать не вовремя, ставить в одинаковое положение добрых и злых, то успеха не будет”.

Император продолжал: “Не будьте высокомерными, как Дань-чжу. [Он] любил только праздные развлечения, там, где [даже] не было воды, катался на лодке; развратничал дома с друзьями и этим погубил свой род. Я не могу следовать этому”. Юй сказал: “Я в дни синь, жэнь, куй и цзя женился в Тушани, [когда] у меня родился Ци, я не растил его как сына, вот почему сумел успешно [обуздать] воды и [устроить] земли [154]154
  По преданиям, Юй женился в день синь, а в день цзя, т. е. на четвертый день, уже покинул дом и снова вступил в борьбу с водами. Когда у него родился сын Ци, отец якобы даже не сумел навестить семью, и поэтому говорилось, что Юй не растил Ци как сына.


[Закрыть]. [Я] помог установить [районы] пяти повинностей, распространяющиеся на пять тысяч ли; поставил в областях двенадцать управителей, охватив все в пределах четырех морей; поставил пять старших начальников [155]155
  У чжан *** передано нами: «пять старших начальников»; но их функции неясны. Кун Ань-го сообщает, что князья выдвигали мудрых (одного на несколько владений) для совместного, более разумного ведения дел. Такая трактовка представляется сомнительной.


[Закрыть], и во всех направлениях достигнуты успехи. Только [племена] мяо проявляют упорство и не добились успехов. Подумайте об этом, император!”.

Император сказал: “Распространение моих добродетелей – твоя, [Юй], заслуга”.

После этого Гао-яо выразил уважение к добродетелям Юя и приказал народу брать с Юя пример. Того же, кто не следовал словам [приказа], принуждали наказаниями. А добродетели Шуня еще больше засияли.

Затем Куй заиграл на музыкальных инструментах, [на звуки которых] явились [души] предков. Все князья стали уступать друг другу, птицы взлетели, а звери пустились в пляс; когда же на свирелях была исполнена мелодия шао в девяти вариациях, торжественно прилетели фениксы. Все животные [162] пустились в пляс, и среди чиновников установились доверие и согласие [156]156
  Описание игрищ при дворе правителя Ся, связанных с почитанием духов предков, отражает, несомненно, обычаи, верования и ритуалы самого раннего периода истории китайского общества. М. О. Косвен писал: «В развитом родовом строе… складывается сложный культ тех умерших членов рода, которые сыграли известную общественную роль, родовых глав, воинов, – культ предков. Культ этот имеет разнообразные формы, сливаясь с тотемизмом и культом природы» («Очерки истории первобытной культуры», стр. 150). Рассказы о таких верованиях встречаются в Ши цзине, в творениях Цюй Юаня и других древних сочинениях. Они восходят еще к II тысячелетию до н. э., о чем свидетельствуют надписи на гадательных костях той эпохи: «В день и-хай гадал, принес жертвы духам правителя Да-и, сопровождал их музыкой в память погибших…»; «В день…. Вэй гадал, оказал почести с танцами Ши-жэню…». Все эти предания были известны в народе в эпоху Сыма Цяня, тем более что культ предков, разработанный во всех деталях еще во времена Чжоу, сохранял свою силу.


[Закрыть].

Император по поводу этого сложил песню, в которой говорилось: “Ушедший на Небо повелел делать все вовремя и вникать в мельчайшее”. И далее: “Когда руки и ноги радостно [трудятся], голова – возвеличивается, и все дела процветают!” Гао-яо, воздев руки и низко поклонившись, громко сказал: “Запомните это! Руководите всеми делами, тщательно соблюдайте законы, будьте почтительны!”

Сменив речь на песню, он запел: “Когда голова мудра, то руки и ноги крепки – и все дела тогда процветают!” После чего пропел: “Когда ж голова мелка, то руки и ноги ленивы. И тотчас упадок во всем наступает!”

Император с поклоном сказал: “Правильно. Ступайте и с почтением [служите]!” После этого в Поднебесной все стали почитать Юя за то, что он ясно разбирался в рангах и музыке, и стали считать старшим над духами гор и рек.

Император Шунь представил Юя Небу как своего преемника. Через семнадцать лет император Шунь скончался. По окончании трехгодичного траура Юй отказался от власти в пользу сына Шуня Шан-цзюня и удалился в Янчэн [157]157
  Янчэн – поселение, находившееся, как считают, неподалеку от современного уездного города Дэнфэн в провинции Хэнань.


[Закрыть]. [Однако] все владетельные князья в Поднебесной покинули Шан-цзюня и стали являться на прием к Юю. Тогда Юй вступил на престол Сына Неба и, обратившись лицом к югу, стал управлять Поднебесной. Государство назвал Сяхоу и принял фамилию Сы-ши.

Взойдя на престол, император Юй выдвинул Гао-яо, представил его Небу и поручил ему дела управления, но Гао-яо умер. [Юй] пожаловал потомкам Гао-яо земли в Ин, Лю и в Сюй [158]158
  По предположениям китайских ученых, Ин находилось в современном уезде Иншань провинции Хубэй, Лю – в уезде Люань провинцииАньхуй, Сюй – в уезде Сюйчан провинции Хэнань, т. е. в средней полосе страны, сравнительно недалеко друг от друга.


[Закрыть]. После этого он выдвинул И, поручив ему дела управления. Через десять лет император Юй отправился на восток для объезда владений, но, достигнув горы Гуйцзи, скончался [159]159
  По традиционным представлениям, легендарный Юй был похоронен на горе Гуйцзи (современный уезд Шаосин провинции Чжэцзян). Название горы, как далее объясняет Сыма Цянь, связывается с ритуалом встречи Юя с чжухоу и остальной знатью и подсчетом их заслуг («Гора встреч и подсчетов»).
  По другим преданиям, Юй покоится на горе Тушань (провинция Аньхуй). Ван Чун считал, что Юй умер во время борьбы с наводнением на востоке страны. Отвергая общепринятое мнение о гибели Юя близ горы Гуйцзи, Ван Чун справедливо говорит о том, что такой отдаленный район, расположенный на неосвоенном юге, никак не мог быть местом какой-то «проверки». Эти места были населены еще дикими племенами (ЧЦЦЧ, т. 7, Ван Чун, Лунь-хэн, гл. Шу сюй, стр. 36–37). Таково же мнение Лян Юй-шэна (ЛЮШ, кн. 1, гл. 2, стр. 9-10). Сыма Цянь повторил господствовавшую в литературе его времени версию, поскольку им были приняты как достоверные легенды и об остальных древних правителях.


[Закрыть]. [Перед кончиной он] вручил Поднебесную И. По окончании трехгодичного траура И уступил власть Ци – сыну императора Юя, а сам удалился на южные склоны гор Цишань.

Сын Юя Ци был мудр, и к нему устремились помыслы Поднебесной. Когда Юй скончался, то хотя он и вручил [163] [Поднебесную] И, но И помогал Юю лишь короткое время, и Поднебесная не успела узнать [его]. Вот почему все владетельные князья покинули И и стали являться на приемы к Ци, говоря: “[Ци] – сын нашего правителя императора Юя”. После этого Ци взошел на престол Сына Неба. Это и был сяхоуский император Ци [160]160
  Так называемая «добровольная уступка власти» древними правителями говорит об отсутствии еще системы наследования власти. При такой трактовке уход от власти И, а также выдвижение к управлению Ци, сына Юя, можно условно рассматривать как некую веху в закреплении патриархата и новой системы наследования (именно так трактует этот факт Фань Вэнь-лань в «Древней истории Китая», стр. 37).
  Версия о «добровольном» уходе И опровергается другими источниками, которые говорят об острой борьбе за установление нового порядка. Так, в Чжаньго цэ сообщается, что: «…Ци, со своими единомышленниками напав на И, захватил Поднебесную. Так, Юй по форме передал Поднебесную И, фактически же вынудил Ци самого захватить ее» («Чжаньго цэ, кн. 2, стр. 106). Чжу шу цзи нянь также сообщает, что «И занял место Ци, и Ци убил И». Однако в Ши цзи сохранена мирная версия передачи власти.


[Закрыть]. Матерью сяхоуского императора Ци, сына Юя, была женщина из рода Тушань.

Род Ю-ху не подчинился, и Ци отправился покарать этот род. Большой бой произошел в Гань [161]161
  Предание о сопротивлении рода (скорее всего племени) Юху служит еще одним подтверждением той борьбы, которая сопровождала установление порядка наследования власти от отца к сыну.
  Гань – обычно соотносится с современным уездом Хусянь в провинции Шэньси.


[Закрыть]. Перед боем [Ци] составил “Клятву в Гань”, после чего вызвал шесть высших сановников – цинов [162]162
  Люцин *** – шесть цинов, высших сановников эпохи Чжоу (ШСЦ, т. 13, Чжоу ли чжу шу, кн. 3, стр. 1020), командовавших, согласно идеальной схеме, шестью армиями по 12 500 человек в каждой.


[Закрыть] и объявил им свою клятву.

Ци сказал: “О люди, руководящие шестью делами, я объявляю вам свою клятву:

Род Ю-ху попирает пять отношений [между людьми], пренебрегает тремя основами [163]163
  Сань чжэн *** – «три начала, три основы», одно из древних философских понятий. Под «тремя началами» понимались законы Неба, земли и людей, т. е. всего сущего.


[Закрыть], за что Небо с помощью силы прекращает его жизнь. Ныне я только с почтением осуществляю наказание, определенное Небом. Если находящиеся слева не будут наступать налево, а находящиеся справа – направо, вы не выполните [моего] приказа. Если управляющие колесницами не поведут коней правильно, вы не выполните [моего] приказа. Кто выполнит приказ – будет награжден перед алтарем предков, кто не выполнит приказа – будет казнен перед алтарем духа земли [164]164
  Выступая в поход, правитель брал с собой таблички своих предков и табличку духа земли, перед которыми производились жертвоприношения, вручались награды, исполнялись наказания. Такой обычай был известен в эпоху Чжоу.
  Умелое и своевременное поощрение или наказание рассматривалось, в древнекитайском обществе I тысячелетия до н. э. как один из важных приемов и стимулов в военной и гражданской службе. Полководец и стратег IV в. до н. э. У-цзы в «Трактате о военном искусстве» писал: «При наступлении надлежит раздавать щедрые награды, при отступлении надлежит налагать тяжелые наказания. Осуществлять то и другое надлежит с беспристрастием» (Н. И. Конрад, У-цзы, стр. 34).


[Закрыть]. Я тогда превращу вас в рабов или казню” [165]165
  В Шан шу в главе «Клятва в Гань» вместо *** употреблен иероглиф ***, который трактуется комментаторами как «жены и дети». Западные переводчики Легг («Китайские классики», т. 3, ч. 1, стр. 155), Карлгрен (перевод Шан шу, стр. 18), Шаванн (МИС, т. 1, стр. 165) приняли это объяснение. Однако в Хань шу в биографии Ван Мана этот знак заменен иероглифом *** – «раб, обращать в рабство». Такая трактовка соответствует грамматической структуре фразы, которая, по нашему мнению, нарушается комментаторами Шан шу.


[Закрыть]. Вслед за тем он уничтожил род Ю-ху. Вся Поднебесная стала являться к его двору.

Когда сяхоуский император Ци скончался, на престол вступил его сын – император Тай-кан. Когда император Тай-кан лишился государства [166]166
  Древние предания утверждают, что Ци и особенно его сын Тай-кан вели беспутный образ жизни. Вождь одного из племен по имени Хоу-и использовал возмущение народа Тай-каном и прогнал его.


[Закрыть], пять младших братьев, ожидая его на северном берегу реки Лошуй, сложили “Песню пяти сыновей” [167]167
  По преданиям, мать Тай-кана вместе с остальными пятью сыновьями, его братьями, ожидала изгнанного Тай-кана на северном берегу реки Лошуй. Скорбя о том, что он не возвращается, они сложили «Песню пяти сыновей», которая отдельной главой входит в Шан шу (раздел Ся шу). Относительно главы в Шан шу и, соответственно, фразы в Ши цзи, связанной с «Песней пяти сыновей», ученые высказывают серьезные сомнения. Еще Шаванн заметил, что «текст принадлежит к псевдоантичным сочинениям, и его аутентичность весьма спорна. Замечено, что Сыма Цянь не знал как будто ничего, кроме заглавия его» (МИС, т. 1, стр. 166, прим. 1). Об интерполяции говорит и Цуй Ши в своей работе Ши цзи тань юань. Он считает, что эти слова появились в восточноцзиньской редакции Шан шу и оттуда попали в Ши цзи.


[Закрыть]. После кончины Тай-кана на престол вступил его младший брат Чжун-кан, это и был император Чжун-кан. Во времена императора Чжун-кана [потомки астрологов] Си и Хэ, погрязнув в пьянстве и разврате, забросили [определение] сезонов и перепутали [счет] дням. Инь отправился покарать их, и тогда был написан “Поход Иня”.

После кончины Чжун-кана на престол вступил его сын – император Сян. [Когда] скончался император Сян, на [164] престол вступил его сын – император Шао-кан [168]168
  Период правления Тай-кана, Чжун-кана, Сяна и, наконец, Шао-кана, по свидетельству чжоуских сочинений, был наполнен острой борьбой за власть и столкновениями племен. (Об этом упоминается в главах Ши цзи, в Цзо чжуань ШСЦ, т. 29, Чунь-цю Цзо чжуань чжэн и, кн. 3, стр. 1190–1192). Вкратце хроника этого периода такова. После того как Хоу-и возвел на престол Чжун-кана, вновь нарушив порядок престолонаследия, он сам был убит своим приближенным Хань Чжо, захватившим власть в стране. В этой борьбе погиб и Чжун-кан. Его сын Сян бежал, но был настигнут и убит сыном Хань Чжо. Жена Сяна успела бежать, в дом своей матери Ю-жэн и родить сына Шао-кана. Позднее, объединив сородичей, Шао-кан сумел расправиться с Хань Чжо и взойти на престол. Решающую роль в этом, судя по Цзо чжуань, сыграл верный сподвижник Хоу-и по имени Ми из племени Ю-гэ. Возврат власти к Шао-кану после ряда смутных лет в древней истории некоторые ученые называют «возрождением (реставрацией) Шао-кана». Ни Хоу-и, ни Хань Чжо как узурпаторы во второй главе Ши цзи не упоминаются.


[Закрыть]. [Когда] скончался император Шао-кан, на престол вступил его сын – император Чжу [169]169
  По утверждению комментария Со инь, *** читается как чжу, что и принято нами. (В Ши бэнь пишется ***, в Тайпин юй лань ***.) Правителю Чжу в книге Ши бэнь приписывается изобретение воинских доспехов: лат и копья (Ши бэнь ба чжун, гл. 9, стр. 362), усиливших боеспособность войск.


[Закрыть]. [Когда] скончался император Чжу, на престол вступил его, сын – император Хуй. [Когда] скончался император Хуй, на престол вступил его сын – император Ван [170]170
  Для *** нами принято чтение ван, указанное в Со инь. Этот знак имеет также чтения ман и хуан.


[Закрыть]. [Когда] скончался император Ван, на престол вступил его сын – император Се. [Когда] скончался император Се, на престол вступил его сын – император Бу-цзян. [Когда] скончался император Бу-цзян, на престол вступил его младший брат – император Цзюн. [Когда] скончался император Цзюн, на престол вступил его сын – император Цзинь [171]171
  Следует отметить, что Сыма Цянь совсем не упоминает имени Инь-цзя, которое, по данным Чжу шу цзинянь, было именем императора Цзиня. Фань Вэнь-лань пишет: «При Инь-цзя династия Ся снова пришла в упадок, и Инь-цзя вернулся на жительство в Сихэ (местность от Лояна в провинции Хэнань до Хуаиня в провинции Шэньси)» – («Древняя история», стр. 41).


[Закрыть]. [Когда] скончался император Цзинь, на престол был возведен сын императора Бу-цзяна Кун-цзя, это и был император Кун-цзя. Император Кун-цзя, вступивший на престол, любил ворожбу, [почитал] духов людей и небесных духов, а в делах был распущен и беспорядочен [172]172
  Такигава полагает, что иероглиф фан *** во фразе «хао фан гуйшэнь» не нужен и добавлен ошибочно. Это мнение подкрепляется цитатой из гл. 13 Ши цзи, где фан действительно отсутствует в почти идентичном тексте о Кун-цзя (ШЦ, т. 2, стр. 493). Но если обратить внимание на соответствующую цитату из Ши цзи в Тайпин юй лань, то вместо одного фан мы находим там целое словосочетание фаншу *** – «ворожба, колдовство, магия» (ТПЮЛ, т. 1, гл. 82, стр. 385). Поэтому мы перевели: «любил ворожбу».


[Закрыть]. Добродетели роди Ся-хоу пришли в упадок, и владетельные князья восстали против него. Небо ниспослало [на землю] двух драконов, самку и самца, которых Кун-цзя не был в состоянии кормить [сам] и не смог найти для них смотрителя.