Текст книги "Ковчег. Том второй. Книга первая"

Автор книги: Чингиз Альменов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Солдат пожевал ус, молчаливо согласившись с подобным сценарием. Он и сам уже представлял, как на нем будет смотреться модный плащ кузнеца, который он планировал стащить с его трупа.

– Да ты брешешь! – воскликнул второй солдат.

– Ну не убил же я его! Честное слово, дайте мне просто сделать свою работу!

Бруно вскинул руки и схватился за голову, очень натурально изобразив отчаяние.

– Ладно-ладно, не устраивай истерику, – встрял первый солдат. – Все это похоже на правду. Ранда всегда был слишком мягок к маррионцам. Когда-нибудь это выйдет ему боком.

– Лады, дань принята. Выгружай бутыли прямо здесь и чеши обратно в город, – согласился второй.

Бруно вытащил из-за пазухи свиток, запечатанный все той же печатью.

– У меня также донесение для наместника.

– Ну так давай его сюда и чеши уже.

– Капитан Ранда сказал передать свиток лично в руки наместнику, – спокойно ответил Бруно.

– Ты меня, падла, разозлить сегодня решил?

– Я просто делаю свою работу. Как тебя зовут, солдат? И какое у тебя звание? Я передам капитану, что ты забрал его письмо, тем самым препятствуя исполнению его прямого приказа?

– Ах ты дрянь паршивая, – прошипел солдат, кладя руку на клинок.

– Погодь! Да погодь ты, – снова встрял первый солдат, явно отличавшийся более высоким интеллектом, чем его товарищ. – Посыльный самого Ранды же, ну. Цепного пса! Хлопнем его здесь, потом проблем не оберемся.

Второй солдат нехотя убрал руку с меча, ограничившись смачным плевком в сторону Бруно.

– Слезай, давай. И следуй за мной, – пробурчал он.

– Благодарю.

– С оружием, разумеется, нельзя. Побрякушку свою оставишь мне. Дочурке подарю.

Солдат сорвал меч Бруно прямо с пояса и принялся оценивающе рассматривать его. Кузнец не стал возражать. Бруно отвесил легкий поклон, наклонившись к уху возницы.

– Разгружай бутыли. И уезжай. Немедленно, – прошептал он.

Возница коротко кивнул и принялся быстро разгружать бутыли. Далеко уезжать он не собирался. Будучи ярым патриотом, он планировал спрятаться неподалеку и наблюдать, как травятся конгломератцы. Бруно слез с повозки и пошел за солдатом в сторону самого высокого барака, сохранившего более-менее человеческий вид.

– У тебя пять минут. Если задержишься, узнаешь, как ужасен я в гневе, мразь, – прошипел солдат и больно втолкнул кузнеца в дверной проем.

Бруно влетел в барак, чудом не упав на спящих солдат. Смрад давно немытых тел и застарелого перегара заставил бронника пошатнуться. Аккуратно перешагивая через храпящих прямо на полу солдат, Бруно добрался до винтовой лестницы и быстро поднялся в наверх. Кабинет наместника заставы отличался резко контрастировавшим порядком. Широко распахнутые окна создавали приятный свежий ветерок. Обилие книг на протертых от пыли полках, аскетическое убранство и бутылочка красного игристого вина, выдавали в наместнике маррионца. Наместник Брийом явно не ждал гостей, раскладывая партию Гребней и Костей перед скучающим солдатом. Еще один солдат придерживал собой дверной косяк и казалось слегка задремал. Внешне Брийом также сильно отличался от неотесанных конгломератцев в своем подчинении. Щегольски закрученные усы, прилизанные черные волосы и накрахмаленный сюртук с перевязью из красного бархата. На лацкане камзола примостилась золотистая бульдожья морда с тремя шипами, очень весомый знак отличия за заслуги лично перед королем Дитрасом, наделяющий своего носителя большими привилегиями. Наместник вздрогнул, когда кузнец вошел в кабинет и тут же стыдливо увел взгляд в сторону, безошибочно узнав в благородном профиле Бруно соотечественника.

– Гость, стало быть. Меня не предупреждали о гостях, – нервно сказал Брийом.

– Возможно, твои люди уважают тебя меньше, чем ты думаешь, наместник, – с легкой издевкой произнес Бруно.

Наместник фыркнул и резко повернулся в сторону бронника. Брийом солдатским маршем подошел к наглому пришельцу и посмотрел ему прямо в глаза.

– Ага. Очередной маррионец пришел читать мне лекции о моем так называемом предательстве. Ты решил, раз мы земляки, я не прикажу спустить с тебя шкуру за такую наглость? – выпалил он в лицо броннику.

– Спустить шкуру с пацана, начальник? – с готовностью отозвался солдат за столом.

– Это зависит от него самого. Ну? Что скажешь, герой? Готов повторить свои слова?

– Мне не нужно повторять тебе то, что ты говоришь себе сам, стоя по утрам перед зеркалом, – парировал бронник.

Солдат на стуле тихо усмехнулся. Брийом выпучил глаза, надулся, как жаба, но вдруг резко отвернулся и отступил.

– Вот именно эта наглость и привела Маррион к краху. Весь этот наш напыщенный патриотизм и бахвальство, не подкрепленные соразмерной военной мощью. Дилетанты на боле брани должны быть экспертами в дипломатии, парень. Лаять в пустоту – удел дворовых шавок.

Бруно молчал, внимательно изучая свои ботинки.

– Ладно. Говори, чего хотел и иди уже отсюда, – устало отмахнулся Брийом.

– Для тебя письмо, наместник, – протянул ему свиток Бруно.

Наместник взял письмо и сломал печать. Пробежавшись по строчкам глазами, он вытянул свое лицо в явно удивлении и с сомнением посмотрел на бронника.

– От кого это письмо?

– От капитана Ранды.

– Да, тут так и написано, – протянул наместник. – И что же капитан хочет?

– В письме все описано, наместник.

– Правда? Вот как? Значит, капитану Ранде внезапно понадобился мой иныж. Великана захотел себе в отряд, значит. Чтобы что? Пшеницу в городе молоть?

– Получается так.

Брийом сощурил глаза и медленно опустил руку на рукоять своего меча.

– Допустим, я соглашусь. Как ты будешь эскортировать трехметрового великана? Один? Нас тут сто человек, он в кандалах и на сильных наркотиках. И то, я каждую ночь ложусь с неприятным ощущением, что утром проснусь у него в желудке.

– Я что-нибудь придумаю, – спокойно ответил Бруно.

Брийом слегка приподнял меч из ножен, краем глаза приказав солдату сделать то же самое. Второй солдат позади кузнеца давно проснулся и, почуяв, как накаляется обстановка, схватился за алебарду покрепче.

– Парень, кончай балаган. Откуда у тебя печать Ранды? Капитан у нас парень талантливый, но тупой как пробка. Он читает с трудом, не говоря уже о письменной грамотности.

Бруно не ответил, он взглядом оценивал расстояние между ним, наместником и окном. Наместник, будучи опытным военным, понял это.

– Не выйдет. Стража, взять его! – рявкнул Брийом.

– Что ж, попытаться стоило, – вздохнул Бруно.

Солдат встал со стула и выхватил меч. Бронник быстро снял заколку с плаща и бляху с поясного ремня, разложившиеся в его ладонях в два легких метательных ножа. Отточенными движениями, Бруно метнул один нож вперед, затем сделал полный оборот и кинул нож в стоящего у двери стражника. Произошло все практически моментально и оба солдата с пробитыми горлами осели на землю. Брийом ошалело уставился на хрипящих в луже крови подчиненных, но панике не поддался и выхватил собственную рапиру из ножен. В бою наместник не был давно, занимаясь в основном административными делами. Тем не менее, его рефлексы затупились не так сильно, как изначально предполагал кузнец. Брийом сделал на удивление быстрый и мощный выпад вперед, задев плечо молодого кузнеца. Бруно охнул, но не отступил, отбив лезвие ладонью. Наместник попытался зацепить его размашистым ударом, но бронник уже сократил расстояние между ними и нанес быстрый удар большим пальцем в кадык противника. Брийом задохнулся и выронил рапиру. Бруно закрепил успех тремя точечными ударами кулаками под ребра и завершил бой ударом колена в челюсть, отправив наместника в полет на ближайшую кипу книг. Поднялся грохот. Кузнец с опаской посмотрел на распахнутые окна и прислушался. Как он и ожидал, подкрепления не было.

– Какого дьявола, – прохрипел Брийом, лежа с разбитым носом на полу, – где эти идиоты.

– Никто не придет, наместник, – отдышавшись сказал бронник, – твои солдаты слишком заняты разделом вина, которое я привез.

Брийом глухо рассмеялся, несмотря на сломанные ребра.

– Хитрый шельмец. Знаешь, чем брать. Скажи, ты отравил это вино?

– Нет. Ведь меня могли попросить его попробовать.

– Хорошо, – облегченно сказал наместник. – Очень хорошо. Среди этих солдат есть хорошие люди, маррионец. Большинство семейные. Совсем необязательно их убивать, чтобы кому-то что-то доказать.

– Я не собираюсь ничего никому доказывать.

– Правильно, это правильно. Пустое насилие ни к чему не приведет, хорошо, что повстанцы начинают это понимать, – забормотал Брийом.

Бруно выдохнул и подобрал рапиру наместника. Брийом уставился на заостренный конец собственного оружия, поднесенного к носу.

– И что теперь, парень? Убьешь меня?

– Зависит от тебя.

– Вот оно как. Ты разве не знаешь, кто я? Я думал, каждый маррионец сейчас мечтает прирезать меня.

– Генерал третьего эшелона Брийом Данруа. Проигнорировал самоубийственный приказ своего короля и сдал замок без боя, заключив своего рода перемирие между Маррионом и Конгломератом. Кто-то скажет, что ты жалкий трус и предатель, но другие видят в тебе героя, который спас тысячи людей от резни и участия в заведомо проигрышной войне.

– Вот оно как, – усмехнулся наместник, – рад слышать, что есть и другая точка зрения. А ты, парень? Кем считают меня повстанцы?

– Я не повстанец. И для меня ты просто препятствие на пути к цели.

– Ты не повстанец? Не понимаю. Зачем ты здесь, если не за моей головой.

Бруно наклонился к наместнику, прижав лезвие клинка к груди Брийома.

– Я здесь за великаном. И ты отдашь его мне.

Брийом удивленно посмотрел на кузнеца.

– Имраила ради, зачем тебе дался этот иныж, – спросил он.

– Это уже мое дело. Вы накачали его сильными седативными веществами, чтобы он был слабый и послушный. Где антидот и сам наркотик? Я знаю, ты хранишь и то и другое где-то здесь, чтобы давать ему возможность передвигаться на новое место.

Наместник округлил глаза от страха и тяжело задышал.

– Ты понимаешь, о чем просишь, идиот?! Ты хочешь разбудить взрослого иныжа здесь, в населенном лагере? Сколько людей при этом погибнут? Послушай меня, друг, выходы есть. Необязательно все сводить к насилию, чтобы проявить свой патриотизм.

Бруно размахнулся и вонзил рапиру наместнику в правое плечо, одновременно уперевшись пяткой сапога ему в горло, чтобы он не смог закричать. Наместник сдавленно прохрипел и забился в конвульсиях, не в состоянии выдать громкого звука.

– Вот в этом вся проблема, – прошипел кузнец, елозя каблуком на шее наместника, – вы все, с чего-то взяли, что мне есть дело до ваших паршивых душонок. Слишком много значения придаете собственным шкурам. Я тебя спрашиваю, тварь, где антидот для великана. Ни больше, ни меньше. Плевать я хотел и на тебя, и на твою трусливую философию, вопрос только во времени. Ты мне скажешь, где флакон или я убью тебя и найду его сам!

Брийом слабо залупил ладонями по сапогу бронника, не в силах сделать вдох и глазами показал на неприметный шкафчик в углу кабинета. Бруно убрал сапог с горла наместника и схватился за виски. Приступы агрессии случались с ним все чаще и совершенно не поддавались контролю. Бруно сделал несколько глубоких вздохов, пытаясь успокоиться и подошел к шкафчику. Там, за хлипкой дверцей, был спрятан двухлитровый флакон с антидотом в деревянном кожухе. Рядом, в бутылечке поменьше стоял сам наркотик, как было понятно из его тягучей консистенции. Кузнец поболтал бутылем, убедившись, что жидкости осталось не меньше половины. К Брийому вернулась возможность дышать и тот жадно начал хватать воздух. Способность кричать к нему вернулась бы еще не скоро, на что и рассчитывал бронник. Бруно подобрал меч одного из стражников с пола и покрутил его в руке, привыкая к весу. Грубый полуторник из дешевой стали едва ли мог сойти за достойное оружие, но для текущей цели вполне подходил. Кузнец подошел к двери и последний раз обернулся, прежде чем выйти.

– Отвечая на твой вопрос, наместник, – пробормотал он, – что я думаю о тебе. Я видел плоды мира, который ты заключил с Конгломератом. Тот кошмар, которые его люди творят на нашей земле, прикрываясь пактом о союзе. Ты знаешь об этом. Знаешь и будешь закрывать на это глаза. Пока ты наместник. Пока твоя дочь посещает фешенебельный университет магии и метит в почетное место в Ковенанте. Ты думаешь, что ты закончил войну. Думаешь, что не предал короля и свои убеждения ради этого убогого куска земли и ничего не значащего титула. Ты думаешь, что спас людей от смерти и сумел договориться с Дитрасом. Вот только с бешенным псом нельзя договориться. И многие маррионцы предпочтут смерть ежедневным унижениям.

Бруно тяжело вздохнул.

– Однако. Я не знаю, как бы поступил на твоем месте. Я не отец и уже им не стану. И я никогда не был ответственен за жизни людей и не знаю, смог бы отправить их на бессмысленную смерть. Ты или продажный трус или сердобольный мудрый стратег. Поэтому я уверен, что выражу мнение, хотя бы нескольких маррионцев. Я не знаю, как нужно к тебе относиться, Брийом Данруа. И пусть эта неуверенность станет тебе утешением. А теперь, если хочешь жить, беги. От иныжа ты такого же великодушия не увидишь.

Бруно вышел в проем, оставив временно онемевшего наместника молчаливо буравить взглядом пустоту.

8.

Выйдя из бараков, Бруно сразу направился к огромному жернову. Солдаты, те, кто не спал, как ожидалось, столпились у повозки и лакали бутыли с вином. Возница решил никуда не уезжать и с кровожадной улыбкой смотрел на конгломератцев, в ожидании, когда те начнут травиться и падать замертво. Но те лишь сильнее хмелели. Кузнец тихо прошмыгнул в перемалывающий круг и смело приблизился к великану. Вблизи иныж казался еще более необъятным. Кузнец, сам будучи, довольно высоким, едва доставал макушкой ему до локтя. Вонь от пота и испражнений, стекающих по ногам великана стояла невообразимая и бронник усилием воли заставил себя остаться. Непосредственная близость, была необходимым элементом предстоящего ритуала. Иныж спокойно завершал круг, толкая рычаг жернова перед собой, на Бруно он, казалось, не обращал совершенно никакого внимания.

– Остановись, иныж, – приказным тоном произнес кузнец.

Великан послушно остановился и уставился на Бруно. Бронник отметил про себя, что у великана большие карие глаза, с невинным, почти как у ребенка взглядом. Смотрелись они очень нелепо на сожженной солнцем звериной морде с хищным оскалом из тупых, но очень крепких зубов.

– Тоб-н-Тож сделал что-то не так? – спросил великан на удивление звонким и приятным голосом.

– Тоб-н-Тож, значит. Я Бруно, рад знакомству. Слушай меня, я тебя сейчас освобожу. Согласно Кодексу, ты будешь мне должен, и я попрошу тебя об услуге. Ты ведь знаешь свой Кодекс, иныж? – неуверенно спросил Бруно.

Великан сморщил лоб, пытаясь уследить за беглым человеческим наречием незнакомца. Сердце бронника замедлилось. Он поставил все на этот момент, и вся целостность его плана зависела от ответа великана.

– Кодекс? Тоб-н-Тож знает свой Кодекс. Тоб-н-Тож чтит Кодекс, – гордо ответил великан.

– Отлично. Прекрасно. Тогда я сейчас освобожу тебя, – с облегчением, произнес кузнец.

– Бру-у-но. Освободит меня, – промычал иныж.

– Верно. Я вытащу тебя из рабства. Для этого тебе нужно будет кое-что выпить. Я тебе дам один бутылек сейчас.

Иныж переварил услышанное и вдруг его словно осенило.

– Но-о. Тоб-н-Тож свободен. Тоб-н-Тож не будет пить.

– Что?!

– Тоб-н-Тож не раб.

– Как это не раб? Ты в цепях и в собственном дерьме крутишь сутками этот жернов. Они заставляют тебя крутить его, просто, чтобы ты куда-то свои силы тратил. Посмотри, в ложбинах даже зерна нет

– Это-о. Называется работа. Мне дают за нее еду, – вяло промямлил великан.

– Ты не понимаешь.

– Тоб-н-Тожу надо работать.

Великан схватился за перекладину и со скрипом покатил жернов вперед.

– Что ж, значит запасной план, – пробормотал Бруно. – Надеюсь, ты меня не прибьешь и исполнишь свой долг, как велит тебе Кодекс.

Кузнец выхватил полуторник из ножен и быстро нырнул под мышку великану. Кузнец размахнулся и что было силы влупил мечом по ребру иныжа. Великан взвыл и отпустил рычаг. Тупой старый меч, не сумел пробить толстую шкуру великана, но приличный синяк оставил.

– За что ты так с Тоб-н-Тожем? – заканючил великан. – Тоб-н-Тож делает что-то не так?

Бруно снова сделал выпад и всем весом надавил острием на руку гиганта. Иныж снова жалобно закричал и попятился назад. В этот раз у бронника получилось сделать небольшой надрез, о чем свидетельствовала тонкая струйка крови, потекшая по руке великана. Бруно отбросил меч и хищно набросился на иныжа, вытаскивая флакон из кармана.

– Больно-о-о! Не трогай Тоб-н-Тожа, – заверещал великан.

– Да стой ты на месте, Имраила ради, – взволнованно произнес запыхавшийся бронник.

Бруно засунул горлышко флакона в образовавшийся надрез и выдавил все содержимое в рану. Красная жидкость смешалась с кровью и быстро разошлась по организму сопротивляющегося иныжа. Брийом обычно ограничивался парой капель, чтобы иныж мог передвигаться между перевалочными пунктами и тащить груз, Бруно же щедро влил в обмякшего гиганта почти пол-литра антидота. Такая доза должна была вывести все токсины из тела иныжа без остатка.

– Ну чего ты там разорался? – донесся грубый голос из-за камня.

Бруно скользнул за деревянный остов, спрятавшись от ненужных взоров. К жернову вышел один из стражников, остановивших повозку. Меч кузнеца все еще болтался у него на поясе. В руках стражник тащил длинную страшную плеть с двадцатью маленькими лезвиями на кончиках.

– Тебя давно плетью не охаживали, Тож? Визжишь, как свинья на забое, всех парней разбудил.

Иныж не отвечал. Он сник головой и не подавал признаков жизни. Только легкая тряска тела и вздувшиеся на виске вены говорили о том, что он в сознании.

– Ты меня игнорировать вздумал, тюфяк бесполезный? Быстро вернулся к работе! – заорал стражник и взмахнул плетью.

До великана лезвия не долетели. Иныж с неожиданной для себя резвостью соскочил с земли и схватил стражника за подбородок, поднимая в воздух. Стражник завопил от шока и ужаса, чувствуя, как разъединяются его позвонки.

– Тоб-н-Тож не тюфяк. Тоб-н-Тож не раб, – произнес иныж сильно изменившимся голосом.

Великан сжал кулак, размозжив голову стражника, как подгнившую вишню. Мозги и кусочки костей разлетелись по всему периметру молотильни. Иныж жадно вдохнул запах крови, хлынувшей ему на лицо, и расплылся в счастливой улыбке.

–Тоб-н-Тож жив! – завопил великан.

Иныж схватил обеими руками жернов и напряг свои исполинские мускулы. Трехтонный каменный круг оторвался с земли под треск разрываемой древесины. Бруно охнул от удивленного восхищения. Физические возможности иныжей превосходили все его самые смелые ожидания. Великан крякнул от натуги и метнул ненавистный жернов в воздух. Тяжеленный снаряд улетел в небо и приземлился на крышу одного из бараков, сравняв его с землей. По поднявшимся истошным воплям можно было догадаться, что там еще спали солдаты. Кузнец тихо присвистнул и поспешил убраться подальше. Бруно тихо прошел сзади беснующегося иныжа, снял с трупа солдата свой меч и ретировался. Сейчас он не мог быть уверенным, что иныж узнает его и выполнит свои условия, прописанные в Кодексе иныжей.

– К оружию! К оружию! Великан обезумел! – заорал кто-то из солдат.

– Обезумел?! Тоб-н-Тож проснулся! – пробасил иныж.

Великан вырвал из земли деревянную сваю, соорудив себе подобие дубинки и с рычанием ринулся на шокированных солдат. Конгломератцы не успели прийти в себя. Заспанные, с бутылками в руках, многие восприняли несущегося на них исполина за часть сюрреалистичного сна.

– Тоб-н-Тож! Свободен! – проревел великан и ворвался в разрозненную толпу солдат.

Дубина со свистом рассекла воздух, неся с собой смерть. Шестеро солдат превратились в кровавые ошметки за первый же удар. Иныж обладал поистине устрашающей силой. Великан размахивал куском дерева, отнимая жизнь и калеча солдат, не успевших даже вынуть свои мечи. Один новобранец безуспешно тыкал тупым лезвием ягодицу великана, тот его даже не заметил, случайно снеся голову парнишке. На шестой удар окровавленная свая разломалась пополам и гигант принялся рвать солдат голыми руками. На то, чтобы разорвать взрослого мужчину в железном доспехе пополам, иныж затрачивал не больше усилий, чем ребенок на срыв спелого яблока с дерева. Кровь и внутренности лились по стенам бараков, пока великан эффективно и быстро изничтожал всю сотню. Солдаты, наконец, оправились от шока и сумели контратаковать. В великана полетели арбалетные болты и копья. Без видимого эффекта. В дополнение к толстой коже, иныж был крайне подвижной и трудной для выцеливания мишенью. Он грациозно уворачивался от всех снарядов и метал во врагов свои собственные, в виде огромных валунов и целых кусков из обшивки бараков. Люди быстро давились и плющились, представляя угрозы для иныжа не больше, чем москиты. Брийома на горизонте видно не было. Бруно решил, что тот либо погиб под завалами, либо успел убежать. В любом случае, не было никого, кто сумел бы организовать оборону против разбушевавшегося великана. Поэтому уже слегка опьяневшие солдаты предпочли бегство, чем успешно и занялись, бросив раненных на земле.

– Ага! Бегите! Бегите! Бойтесь Тоб-н-Тожа! – радостно орал иныж, потрясая кровавыми кулаками над собой.

Догонять людей великан не стал, хотя ему это особого труда не составило бы. Он стоял на месте, наслаждаясь криками убегающих и стонами поверженных врагов.

– Тоб-н-Тож. Сильный, – довольно произнес великан, похлопав себя по груди.

Раздался звук натягиваемой тетивы, и великан повернул голову. Он увидел, как один из стражников судорожно накручивал рукоятку баллисты, сорванной камнем с одной из крыш. Метровая зазубренная стрела была направленна прямо ему в спину. Увернуться бы иныж никак не успел.

– Сдохни, мразь! – прокричал стражник, но на рычаг не нажал.

Тонкий клинок вышел из его правого глаза и солдат обмяк на баллисте, не завершив выстрел. Бруно вытащил свое оружие из головы трупа и сам встал за баллисту.

– Бруно, – протянул с ухмылкой иныж.

– Рад, что ты помнишь меня, – сказал кузнец.

– Тоб-н-Тож помнит.

– Значит, ты также помнишь, что я освободил тебя. И ты теперь мне должен, – спокойным тоном произнес Бруно.

– Тоб-н-Тож никому ничего не должен, – прорычал великан и угрожающе хрустнул шеей. – Тоб-н-Тож дарит тебе жизнь. Беги.

– Нет-нет, так не пойдет. Тоб-н-Тож подарит мне свою жизнь. Я знаю Кодекс, здоровяк, – ответил кузнец.

Иныж зарычал и развернулся к Бруно. Бронник поставил пятку на рычаг баллисты, нацеленной на великана. Гигант хмыкнул и растянул полные губы в улыбке.

– Беги, малек. Пока Тоб-н-Тож разрешает. Или пеняй на себя, – пригрозил иныж.

– Ты. Пойдешь. Со мной, – настойчиво ответил Бруно.

Великан перестал улыбаться и резко бросился в атаку. Бронник успел в очередной раз удивиться невероятной скорости, которую развивал великан за такой короткий срок. Иныж буквально летел на Бруно, выставив свой монолитный кулак вперед. У Бруно было время выстрелить. Он мог просто нажать на рычаг и стрела, переделанная из тяжелого китобойного гарпуна, прошила бы насквозь даже толстокожего великана. Но он не стал. Без иныжа весь его план пошел бы крахом, а вместе с ним и причины жить дальше. Кузнец должен был довести до конца начатое любой ценой. Бруно стоял недвижно, в ожидании неминуемой гибели. Казалось, само время замедлило свой ход, в отличие от сердца, которое, несмотря на внешнюю оболочку спокойствия, билось в учащенном темпе. Кулак, размером с упитанного вепря, остановился в сантиметре от лица Бруно. Волосы кузнеца всколыхнул ветер, насыщенный запахом крови, стекающей с толстых пальцев великана. Тонкая струйка пота стекла по щеке Бруно, однако его взгляд оставался спокойным и холодным.

– Ты. Пойдешь. Со мной, – повторил кузнец.

Иныж опустил кулак и молча уставился на Бруно оценивающим взглядом. Затем, после некоторых раздумий, он рассмеялся.

– У Бруно есть яйца. Тоб-н-Тож пойдет с Бруно, – смеялся иныж.

– Отлично. Признай меня своим патроном иныж. Признай, как положено, – властно приказал бронник.

На лице иныжа промелькнуло недовольство, сменившаяся покорностью. Великан встал на одно колено, поравнявшись глазами с кузнецом. Бруно скрыл свое удивление. Он не до конца верил, что Кодекс иныжей действительно имел такой вес в мировоззрении великанов, пока не увидел принятие во взгляде Тоб-н-Тожа.

– Тоб-н-Тож признает Бруно своим патроном. Как гласит Кодекс. Тоб-н-Тож последует за Бруно, до самой его смерти, если тот пожелает, – смиренно пробубнил великан, тщательно выговаривая слова.

Великан встал и одобряюще хлопнул кузнеца по плечу. На бронника словно рухнула скала, но он решил не охать от боли, чтобы не рушить заработанную таким трудом репутацию. Бруно отвернулся, чтобы унять разбушевавшееся сердцебиение и немного выдохнуть. За свою недолгую жизнь, он успел увидеть много страшных вещей, но несущийся в атаке иныж, был по праву одной из самых устрашающих. Он не был уверен на сто процентов, что великан станет чтить древние традиции своего клана, но теперь, его план не был обречен на провал.

– Тоб-н-Тож пойдет с Бруно! – торжествующе повторил великан.

– Отлично, я рад это слышать, – сказал кузнец, жестом прервав очередной дружеской хлопок по плечу.

– Бруно теперь брат. Куда хочет идти Бруно?

– Домой, Тож. Мы идем к тебе домой.

9.

Антар опустошил третью тарелку и потянулся за добавкой, чем вызвал новый шквал аплодисментов и одобрительных похлопываний по плечу. Спина охотника уже покраснела от шлепков, желающих проявить дружеские чувства жителей Орты. Больше всех радовался бритый наемник с татуировкой леопарда на спине, который снова умудрился выжить и, несмотря на обилие бинтов и припарок на всем теле, прыгал вокруг охотника, как заведенный.

– Вот это наш Антарка! Вот это аппетит! Ешь, брат, ешь! – вопил в ухо Антару энергичный наемник, – Налейте моему парню вина! Тащите ему баб. Где эта сисястая Ламита?

Антар щедро зачерпнул черпак кипящей похлебки и принялся жадно ее поглощать.

– Ламиту сожрали, босс, – отозвался кто-то позади.

– Вот сучьи выродки. Ладно, Мариска еще живая? Пусть нацепит чулки какие посвежее и подруг прихватит. У нас сегодня праздник!

– Мариска заболела, босс. Бронхит у нее.

– Ну и бес с этим бронхитом. Антарка наш демонов жрет на завтрак, соплей бабских не испугается. Так ты что пить будешь, брат? В Орте есть все, от рисового шнапса до той зеленой бурды из шпината, которую хлещет усатый Наг, – спросил бритый, хлопнув Антар по плечу.

– Я не пью, спасибо, – отозвался охотник, активно жуя кусок мяса.

– Не пьешь, говоришь? И то верно. Зачем оно, травить себя, да? Ну а… а баб каких предпочитаешь? Какие нравятся? Сисястые или тощие? Кривые, убогие, хромые? Может все вместе? В Орте есть все, сегодня весь город принадлежит тебе и твоим друзьям!

– Ну… я, я не знаю, – смущенно пробормотал охотник.

– Че это. С бабой что ль не был никогда? Да я в твоем возрасте весь родной поселок перетрахал. А через год захватил соседний и перетрахал всех там. Так, надо срочно это исправить. Где Мариска?! Парень у нас с несорванной розой сидит!

– Мариска не хочет, босс, не выспалась, говорит, – ответил все тот же голос сзади.

– Вот тварь неблагодарная! Спасителей уважить наших не хочет! Ладно, где повариха? Сарима! Тащи свою корму сюда, старуха, и седло прихвати. Я тебе наездника молодого нашел, – с ухмылкой крикнул бритый.

Через минуту толпу наемников окружающую обеденный стол растолкала крупная дородная женщина почтительного возраста. На ней был замызганный фартук на выпирающем широком животе, лицо в рытвинах и руки, выглядящие, как две толстые свиные колбаски и источавшие примерно тот же запах. Пожелтевший белый чепчик, скрывавший сальные волосы, выдавал в ней местную кухарку. Маленькие глазки с интересом забегали на красном от регулярного пьянства лицу.

– Чего ты там орал, Корсо. Наездничка мне нашел, говоришь, – с тяжелой одышкой спросила она.

– Да, вот, тащи парнишку наверх и сделай из него мужчину. Надо отблагодарить спасителя-то нашего! – Наемник хлопнул побледневшего Антара по плечу.

– Ох-ох, какой славный мальчик, – блеснула глазами Сарима, – конечно-конечно, спасителей-то надобно уважить. Пойдем, мальчонка, сейчас тетя Сарима покажет тебе настоящую жизнь.

Грузная повариха положила мясистую ладонь Антару на шею и широко улыбнулась, продемонстрировав отсутствие минимум половины зубов во рту. Толпа наемников разразилась одобряющими криками. Охотник выронил вилку и сильно затрясся, пожалуй, впервые за долгие годы, испытав настоящий страх.

– Я… я думаю, не стоит. Я… – залепетал он.

– Да не сцы, парень, Сарима тетка опытная. Все будет на мази, – заржал бритый, подталкивая бедного охотника в раскрытые объятия поварихи.

Антар посмотрел на Койора, сидевшего напротив взглядом полным отчаяния и мольбы о помощи. Сирх опрокинул чарку с бозо в горло и постучал ею по столу, привлекая к себе внимание.

– Послушай, друг. Наемник. Как тебя зовут еще раз? – спросил Койор.

– Корсо. Командир «Красных леопардов», – с готовностью выпалил бритый, ударив себя кулаком по груди.

Койор повторил жест.

– Отлично, командир. Так вот, мы с моим другом, очень устали за последние пару дней и хотели бы настоящего отдыха.

– Конечно, брат я и про тебя не забыл, – перебил его Корсо, – мои парни уже пригнали сюда лучших козочек, их сейчас привязывают в конюшнях у таверны. Как закончишь есть, сходи, сними стресс. Козочки упитанные, молочные, для праздничного забоя. Но для тебя, брат, отдадим самое лучшее. Орта уважает своих спасителей, верно, парни?

Косматые вояки, окружавшие стол, вновь разразились галдежом и застучали кружками, громко выказывая свое одобрение. Койор поджал губы и прищурился, пытаясь понять, издевается ли наемник, однако по его искренне доброжелательному взгляду, понял, что тот серьезно.

– Что ж, – прокашлялся сирх, – это очень мило с твоей стороны, Корсо. Но вообще, я предпочитаю женщин.

– Понял, брат. Сарима!

– Агась, поняла! Пошли, козлик, наверх, поиграем сначала с тобой! – с готовностью отозвалась повариха.

– Да нет же! – рявкнул Койор, – я к тому, что хорошая еда, покой и сон, помогли бы нам гораздо лучше.

– О, конечно, вот оно как. И то верно, – расстроенно потупив взгляд, согласился Корсо.

– Да. И нормального лекаря, пожалуйста. Вы мне плечо, конечно, промыли и забинтовали, но он по-прежнему жутко болит. Сегодня ночью я так нормально и не спал, думаю, пошло заражение, – уже мягче добавил сирх.

– Конечно, брат, конечно. Все будет. Самый толковый лекарь у нас Гато. Он отшельник, живет недалеко за городом. Старик малеха с приветом, лица не показывает, людей сторонится, но врачевать умеет, как сам Имраил. Помнится, как-то мне псы Дитрасовские болт в яйца засадили, прежде чем я им глотки повскрывал. Ну и я, значится, в печали, думал, все, не смочь мне более, значится, баб приходовать. Ан нет, Гато вытащил-таки снаряд из мошонки, значится, да залечил там все, представляешь? Взял так нежно меня за правое…