Текст книги "Возвращение олигарха"

Автор книги: Чингиз Абдуллаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 4

Попова перезвонила в два часа дня, когда он уже собирался поехать в «Астор». Она коротко сообщила, что успела поговорить с представителями французского банка и хотела бы лично встретиться с Ринатом, чтобы обговорить все детали предстоящей финансовой операции.

– Я еду к вам в «Астор», – сообщил Шарипов.

По городу он передвигался на двух машинах. Бронированный «Мерседес», в котором, кроме водителя, на переднем сиденье находился Анзор, и джип, в котором было еще три телохранителя. Такая же охрана была и у Инны, к которой был прикомандирован Павел и еще несколько телохранителей.

Приехав в компанию, Ринат поднялся в свой кабинет, в котором он появлялся не каждый день. Большая приемная разделяла два кабинета. Его и Поповой. Он не успел даже усесться в свое большое кресло, когда в кабинете появилась Надежда Анатольевна.

– Добрый день, – поздоровалась она, протягивая ему руку для энергичного рукопожатия. Она уселась напротив его стола. На ней был темный строгий костюм. Она вообще одевалась достаточно стильно, но консервативно.

– Что у нас? – поинтересовался Ринат. – Что вы узнали?

– Хочу сразу вам сказать, что сегодня я совершила почти должностное преступление, – начала Попова, – такие вопросы нельзя обсуждать по телефону. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Я имею в виду наш разговор с вами. Но вы настаивали, и поэтому я позволила себе подобное отклонение от общепринятых норм. Поймите меня правильно. Существует такое понятие, как «промышленный шпионаж». Если узнают о ваших намерениях, то акции мгновенно поднимутся в цене. Это законы экономики.

– Спасибо за лекцию по экономике, – кивнул Ринат, – обещаю больше ничего не обсуждать по телефону. Хотя я думаю, что сейчас моя персона больше интересует журналистов и папарацци, чем акционеров из Харькова. Давайте ближе к делу. Вы узнали насчет возможного кредита во французском банке?

– Я поговорила с Парижем, – кивнула Надежда Анатольевна, – конечно, разговор был очень предварительным и неконкретным. Но под наши акции они готовы выделить пятьдесять пять миллионов евро, или чуть больше восьмидесяти миллионов долларов по нынешнему курсу. Разумеется, все нужно будет оформить. И нам надо будет подготовить все необходимые документы, чтобы вылететь в Париж вместе с нашим адвокатом Иосифом Борисовичем.

– Сколько времени вам понадобится?

– Чтобы все оформить и получить деньги, несколько дней. На покупку акций уйдет гораздо больше времени. Здесь нельзя торопиться. Нужно будет посмотреть конъюнктуру рынка и действовать достаточно осторожно.

– Это я уже понял. Потихоньку выкупать акции, чтобы никто не догадался. Но как вы думаете собрать тридцать три процента акций, если самый большой пакет у моих родственников?

– Будем покупать через посредников, – терпеливо пояснила Надежда Анатольевна, – можно задействовать наших американских, украинских, немецких партнеров. Можно дать поручение французам, у которых мы получим деньги. Они с удовольствием потратят эти деньги на покупку любого пакета акций, учитывая, что они получают свои комиссионные. Но это достаточно рискованно, ведь на Украине знают, где именно держал свои деньги ваш покойный дядя, и могут легко вычислить, что за интересом французского «Сосьете Женераль» стоите именно вы. Поэтому я думаю, что будет правильно действовать через наших посредников. Они самые неприхотливые. Под очень небольшой процент готовы покупать любые акции и платить любые деньги.

– Я не совсем понимаю, – нахмурился Ринат, – мы переводим деньги какой-то компании, и они покупают за нас акции? Верно?

– Примерно так.

– Тогда получается, что акции принадлежат им, а не нам?

– Не совсем. Мы заключаем договор с небольшой компанией, которая не имеет достаточных средств для осуществления подобной сделки. Мы им как бы одалживаем наши деньги, и они покупают акции, которые сразу передают нам. Согласно заключенному договору, они не могут их ни продать, ни перепродать, ни оставить у себя. Только купить и передать нам. А за это они получают достаточно хорошие деньги. Например, три или четыре процента от стоимости акций. Стоимость акций составляет примерно два миллиона долларов. Процент комиссионных в таком случае составляет около шестидесяти или семидесяти тысяч долларов, что очень неплохо для небольшой компании. Плюс они платят все биржевые и другие налоги. А мы гарантированно получаем свои акции. Но вся проблема в том, что через них нельзя покупать слишком крупные пакеты. Это сразу вызывает подозрения. Когда у неизвестной фирмы появляются крупные суммы денег на покупки акций. Все точно знают, что это фирма-однодневка, либо созданная нами самими, либо выполняющая наши заказы.

– Теперь понял, – улыбнулся Шарипов. – Видимо, мне придется пойти еще и на экономический факультет, чтобы овладеть всеми премудростями этой капиталистической экономики. Действуйте, Надежда Анатольевна. Летите в Париж и доставайте там денег. А потом мы купим контрольный пакет акций.

Она молчала, словно не торопясь уходить. Он несколько удивленно взглянул на нее.

– У вас еще что-то ко мне?

– Конечно. Я обязана вас предупредить, что с точки зрения бизнеса это не совсем правильная сделка, на которой мы, возможно, потеряем гораздо больше денег.

– Ничего не понимаю. Почему?

– Мы берем деньги под залог нашего пакета акций, который сейчас стоит сто пятьдесят миллионов долларов. Через год мы должны будем вернуть деньги с процентами. Если акции Харьковского объединения не взлетят в два раза, что маловероятно, то вы можете потерять свои деньги. Это будет не совсем разумная сделка с точки зрения бизнеса и ваших интересов. Вы меня понимаете?

– Теперь понимаю, – кивнул Шарипов. – Неизвестно, что будет через год. Не нужно загадывать так далеко. Берите деньги и покупайте акции. А потом решим, что с ними делать. Может, я сознательно иду на риск, чтобы вложить деньги в экономику моей родной Украины. Об этом вы не думали?

– Извините, – улыбнулась она, – у бизнесменов обычно не бывает таких патриотических чувств. Деньги перетекают туда, куда выгодно.

– Деньги не пахнут, – вспомнил Ринат, – так, кажется, говорил один из римских императоров, когда ввел налог на туалеты. Но в данном случае вы не совсем правы. Вы же сами говорили, что если узнают о наших планах, то цены на акции взлетят до небес.

– Они сделают невозможными наши покупки, но не настолько рентабельными наши продажи, – пояснила Попова.

– Я все понял, – сказал Шарипов, – но ничего менять не хочу. Заказывайте билеты в Париж и летите доставать деньги. Все документы, которые вам нужны, я подпишу.

– Мы уже их готовим, – кивнула она, – но вам нужно будет задержаться сегодня здесь еще на несколько часов.

– Хорошо, – согласился Ринат, – в конце концов, это моя компания, мой кабинет и моя работа. Я уже не говорю, что это мои деньги. Я буду сидеть здесь столько, сколько нужно.

– Вы меняетесь, – задумчиво сказала Надежда Анатольевна.

– Это плохо? – поинтересовался он.

– Не знаю. Наверно, даже хорошо.

Она вышла из кабинета. Почти сразу позвонила секретарь.

– Вам что-нибудь принести? Кофе или чай?

– Черный кофе с молоком, – попросил он, – и не кладите сахара. Лучше принесите мне сахарный песок, я сам его положу. И молоко отдельно.

– Сейчас все сделаю, – сразу ответила девушка.

Он недовольно подумал, что даже не помнит ее лица. Какие-то размытые черты. Какая она из себя? Молодая или старая? Сколько ей лет? Как она выглядит? Он ведь поздоровался с ней, когда входил в кабинет. Черт побери, он становится таким невнимательным и равнодушным к окружающим его людям. Раньше он замечал каждого, с кем здоровался. Но раньше он был вечно нуждающимся журналистом, и от благожелательности секретаря часто зависел успех его интервью или новой статьи. А сейчас секретарь всего лишь часть огромной машины, которая обслуживает его особу. Разве он помнит имена и лица всех своих телохранителей? Или сотрудников «Астора»? Конечно, не помнит.

Он поднялся и прошел в комнату отдыха, расположенную за его кабинетом. У Поповой такой комнаты уже не было, она справедливо считала, что менеджер такого уровня, получающий столь солидную зарплату, не должен иметь комнаты «отдыха» для релаксации. Он посмотрел на свою комнату. Раньше здесь был кабинет руководителя «Астора», которого он уволил за махинации и хищения. С тех пор тут почти ничего не изменилось. Большой роскошный диван, плазменный телевизор, два кресла, небольшой стол, несколько стульев, холодильник, дверь в ванную комнату. Словно здесь гостиничный номер, а не комната отдыха солидного бизнесмена. И зачем бизнесмену такая комната отдыха?

Он подошел к телевизору. Еще один стоит в кабинете. Неужели так важно иметь два телевизора? И остается время их смотреть? Интересно, почему так глупо тратили его деньги? Он усмехнулся. Раньше они тратили не его деньги, а деньги его «покойного» дяди. Это сейчас компания «Астор», и все ее активы принадлежат ему. Ринат услышал, как открылась дверь в его кабинете. Он быстро вышел из своей комнаты «отдыха». В кабинет вошла молодая девушка, его секретарь, которая принесла поднос с чашечкой черного кофе. Как он и просил, она подала отдельно молоко и сахарницу с кусочками сахара. Он подошел ближе и с удивлением обнаружил, что она принесла ему сразу две фарфоровые молочницы с молоком.

– Почему две? – спросил Ринат.

– Одна с холодным молоком, другая с горячим. Я не знала, какое молоко вы любите, – чуть виновато ответила девушка. Ей было лет двадцать пять. Она смущенно взглянула на него. Все правильно. Она не имеет права задавать лишних вопросов руководителю такого уровня. Ее так учили. Поэтому она приносит молоко двух видов.

– Я добавлю холодного молока, – сказал Шарипов, – спасибо за кофе.

– Что-нибудь еще? – спросила она. Он отметил, какие дорогие на ней очки. Интересно, какая у нее зарплата, ревниво подумал Ринат. Или он опять думает о своих деньгах? Кажется, у него постепенно меняется даже образ мыслей. Но почему он должен стесняться? В конце концов, это его кабинет, его компания и его секретарь, которая приносит ему кофе с двумя видами молока.

– Какая у вас зарплата? – спросил Ринат.

– Что вы сказали? – удивилась девушка. Она ожидала любого вопроса, кроме этого.

– Сколько вы получаете в месяц в нашей компании? – он еще не совсем готов был сказать «в моей».

– Сорок тысяч рублей, – ответила она, – но бухгалтерия вычитает у меня все налоги. У нас нет «серых конвертов».

– Понятно, – кивнул Ринат. В его компании не платили денег, не облагаемых налогом. Попова была для этого слишком порядочным и законопослушным бизнесменом.

Он больше ничего не спросил. Секретарь не стала показывать своего удивления. Она только спросила:

– Я могу идти?

– Да, – кивнул он.

Когда она вышла, он вспомнил, что так и не спросил, как ее зовут.

Ринат, раздражаясь все больше, прошел к столу и взял свой кофе, добавив туда немного холодного молока. И в этот момент секретарь вновь позвонила.

– Извините, Ринат Равильевич, к вам просится ваш личный секретарь.

– Какой секретарь? – не сразу понял Шарипов.

– Тамара. Она ждет в приемной.

«К этому тоже нужно привыкать», – подумал он. У него, кроме обычного секретаря, есть еще и личный секретарь. Хотя зарплата Тамары гораздо больше, но она вполне оправдывает свою ставку.

– Пусть войдет, – разрешил Ринат.

Тамара вошла в кабинет. На ней был элегантный серый костюм, модная обувь на высоком каблуке. Тамара одевалась так, словно являлась ходячей рекламой всех известных бутиков Европы. При своей зарплате, равной зарплате президентов некоторых государств, она могла позволить себе столь дорогостоящие увлечения. К тому же она справедливо считала, что личный секретарь миллиардера должен выглядеть достаточно презентабельно.

– Добрый день, Ринат Равильевич, – почти пропела Тамара, входя в кабинет, – почему вы не предупредили меня, что собираетесь приехать в компанию?

– Я всегда должен тебя предупреждать? – весело осведомился Ринат.

– Чтобы я могла быть вам полезной, – сразу пояснила Тамара, усаживаясь в одно из кресел. Она достала телефон и набрала номер приемной. – Катюша, сделай мне тоже кофе с молоком, – попросила Тамара.

– Ее зовут Катя? – уточнил Шарипов.

– Да, – кивнула она, – я вам говорила. Вы просто забыли. Очень исполнительная и хорошая девушка. Между прочим, окончила экономический факультет и сейчас поступила в заочную аспирантуру. Такие у нас кадры.

– Глядя на тебя, я не сомневаюсь, что она станет еще и академиком, – съязвил Ринат.

– И очень даже возможно, – пробормотала она. – Я могу узнать, зачем вы сюда приехали? Какое-нибудь новое дело?

– Неужели я обо всем должен тебе докладывать? У меня могут быть секреты от тебя?

– Нет, – ответила она, – иначе я не буду вашим личным секретарем. Я должна быть в курсе всех ваших дел. Только тогда я смогу помогать вам по-настоящему. И не нужно меня бояться. Пока вы миллиардер, я вас не предам. Ни при каких обстоятельствах. А миллиардером вы будете всю оставшуюся жизнь. К хорошему быстро привыкаешь. И я не готова изменить свой образ жизни. Поэтому мне важно, чтобы вы всегда были мной довольны, а я бы еще несколько лет провела рядом с вами.

– Тебе никто не говорил, что ты цинична? А почему только несколько лет?

– А потом я вам надоем. Люди не любят, когда рядом с ними появляются помощники, которые знают о своем хозяине даже больше, чем он сам. Это раздражает и начинает беспокоить. Рано или поздно у вас появятся свои секреты, а потом вы решите, что от меня нужно избавляться. И подыщете мне работу в этой компании. Например, пресс-секретарем «Астора» или руководителем рекламного отдела, который вы создадите, чтобы избавиться от меня.

– Я иногда думаю, что никогда в жизни не встречал таких женщин, – признался Шарипов, – невероятная смесь ума, откровенности, наглости, цинизма и практичности. Тебя нужно выдвигать на государственную работу. Депутатом или министром. Мне иногда кажется, что тебя ничто не смущает.

– Я стараюсь так жить, чтобы меня ничто не смущало. И ничто бы мне не мешало, – призналась Тамара.

Катя внесла еще одну чашечку с кофе. Только на этот раз она все смешала. Катя знала, какой кофе предпочитает личный секретарь.

– Спасибо, – улыбнулась Тамара. – Вы не ответили на мой вопрос, – напомнила она, когда Катя вышла из кабинета.

– Хочу купить акции Харьковского металлургического объединения, – признался Шарипов.

– Зачем? – нахмурилась Тамара. – У вас и так самый крупный пакет. Семнадцать с половиной процентов. Зачем вам еще их акции? Вы же знаете, какая сейчас ситуация на Украине. Достаточно нестабильная и сложная. Акции могут сильно подешеветь. Учтите, что там в результате последних выборов к власти пришли западники, то есть «оранжевая коалиция», а это значит, что все предприятия, находящиеся на востоке, они могут подвергнуть особой ревизии, и курс акций этих компаний неминуемо пойдет вниз, хотя бы для того, чтобы сделать своих восточных соперников немного беднее.

– Браво, – воскликнул Ринат, – тебе нужно читать лекции по политической экономике или экономической политике. Но я решил купить контрольный пакет акций компании, чтобы стать ее единоличным владельцем. По-моему, выгодное вложение капитала?

– Контрольный пакет? – Она даже не допила свой кофе, поставив чашечку на стол. – Вы знаете, сколько будет стоить контрольный пакет? Откуда вы возьмете столько денег? Это невозможно!

– Только что ты напомнила мне, что я миллиардер и ты готова работать у меня еще несколько лет, – улыбнулся Шарипов, – и работать за очень хорошую зарплату. А теперь выясняется, что у меня ничего нет и я просто «голый король»?

– Я так не говорила. У вас огромное наследство, но в данный момент вам понадобятся все ваши наличные деньги. А их не так много. Вернее, на ваших счетах нет свободных средств в таком количестве. По непонятным мне причинам большинство счетов было либо заблокировано, либо деньги были переведены какому-то бельгийцу. Кажется, Леру. Возможно, он тоже был «племянником» или незаконным сыном вашего дяди. Во всяком случае, если судить по суммам, которые оставил ему ваш дядя и которые вы ему переводили.

– Это мое дело, – быстро сказал Ринат.

– Конечно, ваше. Но где вы возьмете недостающие деньги? Речь идет не о миллионе долларов и даже не о десяти. Я думаю, речь идет о ста миллионах. Вы же должны понимать, насколько это гигантская сумма даже для вас.

– Не ста, а около восьмидесяти, – с удовольствием ответил Шарипов, – и деньги я уже нашел. Поэтому я приехал сюда, чтобы Надежда Анатольевна подготовила все документы и передала мне на подпись. Завтра утром она вместе с нашим адвокатом вылетает в Париж. Деньги будут, можешь не волноваться.

– Значит, я чего-то не знаю, – согласилась Тамара, – или не понимаю. Пойду к Поповой, чтобы все узнать. Честное слово, вы меняетесь буквально на глазах. Не могу представить, где Надежда сможет найти такую невероятную сумму. Будет интересно узнать.

– Иди, – согласился Шарипов, – заодно поторопи ее. Я же не собираюсь сидеть здесь до вечера. Между прочим, Инна скоро вернется домой.

– Может, вам заказать обед прямо сюда? – поинтересовалась Тамара.

– Нет, я не голоден.

– Хорошо. Я сейчас все узнаю. – Она поднялась и быстро вышла из кабинета.

Он снова остался один. Как зовут его секретаря? Кажется, Катя. Он нажал кнопку вызова по селекторному телефону.

– Катя, – сказал он с удовольствием, – принеси мне еще кофе. И немного холодного молока. Только не смешивай, я смешаю его сам.

Глава 5

Самвелов приехал в девятом часу вечера. Он был мрачен и сухо поздоровался с супругой хозяина. Пожав руку Диланову, он уселся на диван, дожидаясь, пока из комнаты выйдет его жена. Она заметила его выжидательный взгляд и, громко фыркнув, вышла из комнаты. Им необязательно знать, что она все равно будет подслушивать из соседней комнаты. Она уже точно знала, что звукоизоляция в этом доме хуже некуда.

Гость был одет в кожаную куртку и темные брюки. Куртку он снял еще в прихожей. Под ней была темная водолазка. Самвелов был коренастый, сильный человек с копной черных волос и крупными чертами лица. Раньше он носил усы, но они вызывали раздражение у каждого второго сотрудника милиции, который сразу требовал его документы. С усами пришлось расстаться.

– Почему так поздно? – недовольно спросил Диланов. – Мы договаривались, что ты приедешь утром.

– Утром не получилось, – тихо пояснил Самвелов, – мне нужно было узнать некоторые подробности.

– Узнал? – насмешливо осведомился Диланов. – И поэтому опоздал на целый день? Что ты дурака валяешь в последнее время? Ничего тебе нормально поручить нельзя. И квартиру мою московскую за гроши продал. Я на цены смотрю, так все дороже стоит в несколько раз…

– Ты же сам просил, чтобы я ее быстро продал, – нахмурился Алик, – а теперь меня ругаешь. А как ты думал? Если нужно срочно продать, то цена всегда дешевле почти вдвое. За срочность нужно платить. Я согласился, чтобы они все оформили и привезли деньги. Так и получилось…

– Московские квартиры стоят в несколько раз дороже, – зло заметил Виктор Диланов, – и не нужно мне твоих дурацких объяснений. Не сумел нормально продать, так и скажи. Если бы я точно не знал, сколько ты получил, то подумал бы, что ты просто хочешь меня наколоть…

– Это вместо благодарности, – разозлился в свою очередь Самвелов. – Больше никогда в жизни не буду заниматься такими вещами. Я тебе такую сумму сделал за три дня, а ты меня еще и ругаешь. И не забывай, что это я тебя из больницы выдернул и жену твою помог увезти.

– Я не забываю, – крикнул Диланов, – только все уже надоело. Нога у меня давно зажила, ходить кое-как могу. Нужно возвращаться в Москву. Найти нормальную квартиру. Иначе моя половина скоро на стены начнет кидаться, скучно ей здесь. Да и мне неохота тут долго сидеть. Теперь тебе нужно будет подыскать мне нормальную квартиру. Пока на время, будем только снимать. А потом посмотрим, что нам делать…

– И опять я буду виноват, – вздохнул Самвелов, – хотя я думаю, что тебе лучше в Москву не возвращаться.

– Так, – зловеще произнес Диланов, – становится интереснее. Давай по порядку. Почему ты решил, что я должен остаться в этой глуши?

– У меня нехорошие новости, Виктор, – сообщил Самвелов, – я даже не знаю, как тебе об этом сказать.

– Начни с чего-нибудь, – предложил Диланов, – может, тебе нужно выпить воды и спокойно все рассказать.

– Не нужно мне воды. Ты знаешь, что этот молодой журналист, который стал наследником олигарха, получил свои деньги в прошлом году, после того как во Франции погиб его дядя…

– Знаю, знаю. При чем тут это? Переходи сразу к делу…

– Его дядей был Глущенко. Владимир Глущенко, про которого мы все знали…

– И я тоже знал. И много слышал. Один из самых богатых людей на Украине, их самый известный олигарх. И к тому же наверняка связанный с мафией. Ну и что? Царство ему небесное. Он давно смотрит на нас сверху, с небес. А оттуда не возвращаются.

– Иногда возвращаются, – сказал Алик.

– Только без этих загадочных глупостей, – прервал его Диланов, – что ты хочешь мне сказать?

– В городе ходят нехорошие слухи, – пояснил Самвелов, – говорят, что Глущенко якобы не умер. Он мог подставить вместо себя другого человека. Он был мастер на такие розыгрыши.

– А его жена и сын? – напомнил Диланов. – Вместе с ним погибло столько людей. И французы все проверяли. Он погиб, можешь не сомневаться. Там проводили целое расследование. Иначе его состояние не передали бы этому молодому наследнику. Глущенко бы его своими руками удавил. Чтобы на его деньги не замахивался. Жадный был человек и жестокий.

– Об этом все знают, – согласился Самвелов. – Но в его вертолете вместе с ним погиб и начальник его охраны. Его тоже вся Москва знала. Это брат Талгата – Карим, о котором тогда тоже много писали. Но в городе говорят, что Карима видели в Москве несколько дней назад. Как он мог сюда приехать, если погиб в прошлом году во Франции? Как он мог выжить, когда вертолет взорвался?

– Глупости. Он там погиб. Я же тебе говорю, что французы все проверили. Никто не мог остаться в живых. Ни один человек. И этот Карим тоже погиб.

– Он не погиб, – упрямо повторил Алик, – я же тебе говорю, что его видели очень надежные люди. Он приехал через Минск. С другими документами. Но в минском аэропорту его видели двое чеченцев, которые его узнали. Понимаешь, они его узнали. Но они умные ребята, не стали к нему подходить. Если человек прибывает в другую страну с другими документами, значит, не хочет, чтобы кто-нибудь знал о его существовании. Из Минска Карим приехал в Москву…

– Интересная новость, – согласился Диланов. – Предположим, что твои чеченцы не ошиблись, хотя вполне могли ошибиться. Похожих людей сколько угодно. Предположим, что каким-то чудом Карим остался в живых. Даже предположим, что он действительно приехал в Москву из Минска. Ну и что? Какое это имеет отношение ко мне, к тебе, вообще к нам и к нашей истории? Может, он действительно остался жив и теперь боится показываться на глаза. Может, он сам и устроил этот взрыв. Нам какое дело? Может, они с братом решили ограбить наследника. Будет обидно, если они доберутся до Шарипова раньше нас. Я бы этого не хотел. Но это тоже их дело. Чего ты сразу испугался? Какое нам дело до этого Карима? Мы его не знали, он не знал нас. И не нужно нам друг друга узнавать. Его брат, который придумал всю эту каверзу, – конечно, настоящий сукин сын, и мы до него еще доберемся, но про Карима я даже слышать не хочу. Это не мое дело и не твое.

– Ты ничего не понимаешь, – возразил Самвелов, – в городе ходят слухи, что не только Карим в живых остался.

– И кто еще? – иронично осведомился Диланов. – Что-то у тебя много покойников с того света возвращаются.

– А еще мог в живых сам Глущенко остаться, – выпалил Алик. – Если Карим не погиб, значит, и его хозяин жив. Он ему больше других доверял.

– Значит, они вдвоем сумели выпрыгнуть из горящего вертолета, – нервно рассмеялся Диланов, – а остальные сгорели. Ты вообще понимаешь, что говоришь? Если Глущенко остался жив, то почему он целый год спокойно смотрел, как его деньги передают этому молодому придурку? Или он стал психом, после того как упал из вертолета? А может, потерял память? В наших сериалах часто показывают такие сюжеты. Был миллиардером, упал из вертолета, потерял память. Стал маляром или плотником. А через некоторое время вспомнил о своих миллиардах, но к этому времени он уже давно и счастливо женат на очаровательной женщине и поэтому решает отказаться от своих денег. Какая романтическая история наивного идиотизма. Только в жизни так не бывает. Он точно погиб, французы все проверили и только после этого объявили Рината Шарипова его наследником.

– Карима видели в Минске, – напомнил Самвелов, – а насчет самого Глущенко тоже не все ясно. Тело его ведь так и не нашли. И уголовное дело тогда против него возбудили. Если бы Глущенко не погиб так внезапно, то у него могли быть неприятности с российскими и украинскими налоговыми службами. И плюс еще французская прокуратура. И соперники, которые его искали. Он ведь многим поперек горла был. Многовато охотников на его голову. Вот поэтому он тогда мог принять решение неожиданно погибнуть в вертолете.

– Ты прямо из него настоящее чудовище сделал, – не сдавался Диланов. – Я точно помню, что в репортажах рассказывали о его жене и сыне, тела которых сумели найти и поднять из моря. Или их тоже подделали? Но там была генетическая экспертиза на ДНК. Я тебе хочу объяснить, что французы не идиоты. Это у нас можно оставить пару пятен крови и написать записку, что собираюсь уйти из жизни. А там такое не проходит. Нужны проверки на ДНК, нужны тела погибших, нужно проводить тщательное расследование. В общем, давай прекратим эту глупую тему. Допускаю, что Карим остался жив. В последний момент не сел в вертолет или даже сам все устроил. Но какое это имеет отношение к нам?

– А если Глущенко действительно жив? – спросил Самвелов.

Диланов нахмурился.

– Ты приехал сюда из Москвы, чтобы сначала меня испугать, а потом посмотреть на мою реакцию? Как он может быть жив? – повысил голос Диланов. – Как он может быть жив, если он умер и есть заключение французов? Если его миллиарды давно перешли к этому молодому придурку, с которым мы не смогли ничего сделать? Как он мог выжить, если о нем никто не слышал почти целый год? О чем ты говоришь? Для чего ты мне рассказываешь всю эту идиотскую историю! – он уже кричал.

– Не кричи, – попросил Алик, – нас услышат. Ты меня не понял. Я приехал сюда не пугать тебя. Я сам испугался, когда услышал про Карима. И подумал про Глущенко. Он ведь не обычный олигарх был. Хотя и за обычными столько кровавых грехов, что у каждого свое теплое местечко в аду давно приготовлено. Это наши журналисты думают, что все олигархи только деньги воровали, пользуясь близостью к семье покойного президента. А ведь мы все знали, что это не так. Почти за каждым тянулась кровавая дорожка. Кто-то устранял конкурентов, кто-то соперников, кто-то мешающих друзей, кто-то слишком близких компаньонов. У каждого была своя дорога в ад. И самым неприятным среди них был Владимир Глущенко. Он ведь не просто мостил себе дорожку в ад, он создавал свой ад на земле. Говорят, что когда он пытался приватизировать комбинат в Твери, там появились конкуренты. Всех четверых закатали в асфальт, и тела до сих пор не могут найти. Глущенко был не бандитствующим олигархом, он был настоящим бандитом среди олигархов. Понимаешь, о чем я говорю? Это тебе не обычный миллионер с белым воротничком и любовницей на даче. Он был настоящим бандитом, и об этом все знали. И если мы ошибаемся, то нам придется очень плохо, Виктор. Если мы недооцениваем этого Шарипова. Может, он просто подставное лицо. Откуда у Глущенко мог появиться татарский родственник? Может, вся эта история просто придумана для таких, как мы? Или для французских следователей? А если Глущенко жив и мы пытались отнять деньги не у мальчика, который нас так умело разделал, а у самого Глущенко? Тогда понятно, почему у нас ничего не получилось. И не могло получиться, Виктор. Даже если мы возьмем в свои союзники половину всех бандитов Москвы и Московской области. Глущенко сумеет собрать другую половину и все равно нас переиграет. Это не тот человек, с которым можно садиться играть в покер. У него всегда пять тузов на руках, даже если нам сдадут все четыре туза из колоды.

– Закончил? – холодно спросил Диланов, уже успокаиваясь. – Я все понял. Только Глущенко умер, и он нигде не появлялся. И мы действительно как лопухи проиграли этому молодому парню и его охране. И ногу мне прострелил этот татарин, которого я все равно найду и на кусочки разрежу.

– Я должен был тебе все рассказать, – выдохнул Самвелов, – нам нужно быть осторожнее. Если Карим жив, то он обязательно будет помогать своему брату. Даже если Глущенко действительно лежит на дне моря.

– Ну, с Каримом мы как-нибудь справимся, – успокоил скорее себя, чем своего собеседника Диланов. – А чтобы нам с ним справиться, нужно поскорее переехать в Москву. Я надеюсь, ты больше не будешь рассказывать мне сказки о живых утопленниках, пока своими глазами не увидишь Глущенко. Или хотя бы похожего на него человека.

– Я должен был тебя предупредить, – упрямо повторил Алик, – в нашем деле нужно быть осторожнее. Нас осталось только двое, Виктор, все придется начинать сначала.

– Выкарабкаемся, – криво усмехнулся Диланов. – Когда есть деньги и связи, можно найти сколько хочешь исполнителей. Знаешь, сколько сейчас ребят из Чечни вернулось? Все голодные, злые, готовые на все и не умеющие зарабатывать. Можно найти сколько хочешь исполнителей, хоть пятьдесят, хоть сто человек. Только нам столько и не нужно. Найдем несколько толковых ребят, вполне достаточно.

– Толковые у нас были. Ты такие планы придумывал, – зло напомнил Самвелов, – вспомни, чем все это закончилось? Ребят просто подставили и аварию им организовали. А мы все деньги потеряли.

– Вы уже тогда все были как следует «упакованы», – отмахнулся Диланов. – В общем, давай заканчивать этот глупый разговор про оживших покойников. Может, твои чеченцы тоже ошиблись. И там был похожий на Карима человек. Тем более с чужими документами. У страха глаза велики. Все равно его брат еще долго будет в себя приходить. Я тоже стреляю неплохо.

– Это я помню, – согласился Самвелов. – А квартиру в Москве я тебе уже нашел. Можешь не поверить, но в Марьиной Роще, там сейчас много кавказцев живет.

– Ты с ума сошел? Как это много кавказцев? Нас с тобой и так слишком много. Зачем нам еще такие темпераментные соседи?