Текст книги "Эшафот для топ-модели"

Автор книги: Чингиз Абдуллаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Дверь закрыта, – услышал он уже знакомый голос за спиной… Дронго обернулся. Это был Тугутов, стоявший недалеко от него. Он предусмотрительно не стал подходить к убитой, а стоял на некотором отдалении от тела.

– Я говорю по-русски, – тихо сказал Дронго.

– Тогда тем более, – кивнул Тугутов, – дверь заперта, ее убили в коридоре. А вы кто такой?

– Частный эксперт.

– Это как частный детектив?

– Почти.

– Понятно. Она наняла вас, чтобы следить за мной? Или за кем-то другим?

– Я аналитик, – пояснил Дронго, – так называют агентов, которые следят за объектом.

– Можете не объяснять, – усмехнулся Тугутов.

– Хорошо. А вы кто такой? – Ему было интересно услышать, как именно представится Тугутов.

– Ее давний знакомый, – пояснил Тугутов, – мы договаривались о встрече. Но я не успел. Она была уже убита. Ее ударили в шею. Думаю, что два или три раза.

Он предусмотрительно не назвал своего имени. Но при этом обратил внимание на число ударов. Для такого опытного человека достаточно было только взглянуть, чтобы понять, от чего именно погибла Ирина Малаева.

– Вы можете показать место, куда ее ударили? – уточнил Дронго.

– Конечно. Вот сюда, в шею, – показал Тугутов.

«В этом случае кровь должна была брызнуть на убийцу, – подумал Дронго, – особенно если удар пришелся в артерию. Тогда нужно незаметно проверить одежду всех присутствующих».

– Если вы даже найдете остатки крови на ком-то, это вам ничего не даст, – возразил Тугутов, словно услышавший его мысли, – человек мог оказаться рядом с погибшей, пытаясь спасти несчастную. Не удивляйтесь, я люблю читать детективы. Хотя я думаю, что убийцу найдут достаточно быстро. Здесь повсюду стоят камеры.

Дронго подумал, что дважды судимый Тугутов получил неплохое «образование» в российских колониях. Расталкивая людей, к убитой подошли двое сотрудников полиции. Они о чем-то спрашивали стоявшего рядом начальника службы безопасности отеля. Очевидно, им было важно узнать, как работали камеры, находящиеся внутри отеля. Дронго обратил внимание на дверь, ведущую к запасному выходу. В этой части коридора камеры располагались за углом. Любой посторонний мог незаметно подняться и спуститься через запасной выход, оставаясь незамеченным камерами третьего этажа, установленными перед кабинами лифтов.

Уже через минуту появились еще несколько человек в штатском, и полицейские предложили всем покинуть коридор, чтобы не мешать работе приехавшего следователя, который будет заниматься расследованием совершенного убийства. Дронго спустился вниз в подавленном настроении и обнаружил сидевшего в холле и успевшего вернуться в отель комиссара Брюлея.

– Мы притягиваем преступления, – негромко сказал комиссар.

– Похоже, – согласился Дронго, усаживаясь рядом, – несчастная молодая женщина. Там убили Ирину Малаеву.

– Ты ее знал?

– Да. Познакомился вчера вечером. Вот здесь, в холле.

Брюлей посмотрел на своего молодого коллегу.

– Я понял ваш вопрос, – сказал Дронго, хотя комиссар не произнес ни слова, – мой ответ – нет. У меня не было с ней близких отношений, – честно признался Дронго, – хотя… Но в последний момент выяснилось, что приехал ее муж, с которым она разводится, и это помешало нашему более тесному знакомству.

– Значит, ты ее лично знал, – сделал вывод комиссар, – пусть и недостаточно близко. Тогда скажи, что ты думаешь? Твои первые ощущения?

– Жалость. Горечь. Разочарование, – немного подумав, ответил Дронго.

– Я не об этом. Скажи свои первые ощущения от ее убийства. Кого ты подозреваешь?

Они говорили по-итальянски, и никто из толпившихся в холле отеля людей не обращал на них внимания.

– Ее окружение в первую очередь, – мрачно ответил Дронго, – такой классический вариант убийства, когда люди вокруг звезды вращаются маленькими спутниками и астероидами, незамечаемые и поэтому чувствующие себя достаточно ущербно.

– Красиво, – кивнул Брюлей, – но это для писателей. Говори конкретнее.

– Наверху я увидел человека, который давно ей угрожал. Достаточно известный криминальный авторитет из России. Дважды судимый. Мукур Тугутов. Я случайно слышал вчера разговор о том, что у него есть претензии к убитой на пять миллионов долларов.

– Более чем достаточный повод для убийства, – согласился комиссар, – это не тот, которого мы видели, когда стояли на другом углу на улице Риволи?

– Именно он, – подтвердил Дронго.

– И он был явно не в себе, – вспомнил комиссар, – и еще он клиент Ле Гарсмера. Очень неприятный набор. Если этот человек – убийца, то все правильно. Ле Гарсмер как раз и занимается подобными клиентами.

– Вы меня обрадовали.

– Кто еще?

– Полный набор из ее окружения, – вздохнул Дронго, – было такое ощущение, что она делает все, чтобы они ее ненавидели. Ее массажистка собиралась от нее уйти, свою визажистку она хлестала по щекам при людях. Ее продюсер и юрист вели двойную игру, каждый хотел только заработать. Ее личный телохранитель, с которым ее, очевидно, связывали не только служебные отношения, достаточно открыто ее ревновал. И еще ее муж. Полный набор, – повторил Дронго, – нужно внимательно переговорить с каждым из них, чтобы понять степень ненависти и возможности участия того или иного лица в этом преступлении. А вообще, ее действительно жалко. Она была совсем неплохим человеком, открытым, достаточно эмоциональным и импульсивным, но не таким плохим, чтобы ее убивать.

– Тебе не кажется, что в этом случае твои личные симпатии несколько превалируют над объективными обстоятельствами? – поинтересовался комиссар, доставая свою трубку.

– Здесь запрещено курить, – напомнил Дронго.

– Я все время забываю об этих драконовских законах против курильщиков, – вспомнил Брюлей, убирая трубку в карман, – если во Франции или где-нибудь в Европе появится партия курильщиков, я охотно вступлю в нее, чтобы наконец остановить это антиникотиновое безумие. Они все сошли с ума, запрещая нам курить почти везде. Скоро для нас сделают резервацию, куда сгонят всех курильщиков.

Он заметил, что Дронго пытается скрыть улыбку, и недовольно сказал:

– Тебе гораздо легче. Ты никогда не курил.

– Ни разу в жизни, – подтвердил Дронго, – и честно говоря, не очень жалею об этом. Сейчас было бы трудно отвыкать. Хотя драконовские меры против курильщиков я лично не очень поддерживаю.

– Спасибо. Если будет такая партия, ты мне сообщи.

– Обязательно.

– И ты, конечно, захочешь провести собственное расследование, – предположил Брюлей, – представляю, как тебя задело это преступление.

– Я был вчера в ее номере, – признался Дронго, – и уверен, что там даже остались отпечатки моих пальцев. Поэтому среди подозреваемых буду и я. Хотя бы потому, что я единственный посторонний из этой компании.

– Получается, что ты боишься за свою персону, – улыбнулся комиссар.

– Нет. У меня есть алиби. И еще какое! Последние полчаса я провел рядом с вами, никуда не отлучаясь. А убийство произошло в этот период. Свидетельство комиссара Дезире Брюлея – это абсолютное алиби, которое примет любой французский суд. И любой европейский.

– Спасибо, – усмехнулся комиссар, – приятно слышать.

– Это во мне говорит попранное чувство справедливости. И еще жалость. Просто жалко эту несчастную женщину, которая была так молода и так красива, – с горечью признался Дронго.

– В таком случае тебе нужно обратиться к следователю и предложить свою помощь, – сказал Брюлей.

– Я не комиссар полиции и даже не гражданин Франции, – напомнил Дронго, – поэтому меня никто и близко не подпустит к этому расследованию.

– Верно, – согласился комиссар, – и ни в одной стране мира не разрешат такой подозрительной личности, как ты, заниматься самостоятельным расследованием. Хотя с другой стороны – никто еще не отбирал у тебя звание аналитика Интерпола и бывшего сотрудника специального комитета экспертов ООН.

– О чем вы говорите? – не понял Дронго.

– Я видел следователя, который поднялся наверх, – объяснил Брюлей, – и этот следователь – мой ученик. Очень толковый и знающий. Несмотря на свой относительно молодой возраст – следователю только тридцать семь, – он уже главный специалист по раскрытию особо тяжких преступлений. Между прочим, очень хорошо владеет английским и итальянским языками.

– Зачем вы мне это рассказываете?

– Я вас познакомлю, – пообещал комиссар, – может, мне удастся его уговорить взять тебя негласным помощником.

– Это запрещено законом. Как вы себе это представляете?

– Я же сказал тебе, что следователь владеет тремя языками, включая французский, – напомнил Брюлей, – но он не знает русского. А ты хорошо говоришь по-русски и сможешь помочь следователю в его расследовании. В качестве переводчика. Насколько я помню, в таких случаях разрешается привлекать переводчиков?

– Разрешается, – улыбнулся Дронго, – если следователь согласится.

– Это уже моя проблема, – сказал комиссар, – думаю, что мне удастся с ним договориться. К тому же комиссар полиции первого района, в котором мы сейчас находимся, Филипп Дельвенкур, – мой давний друг. Как видишь, никаких особых проблем у тебя не будет.

– Спасибо. И еще я забыл добавить в эту компанию ее мужа – графа Анри Шарлеруа, который вчера неожиданно приехал в Париж и из-за которого сорвалась моя возможная встреча с погибшей… Но то, что сейчас случилось… К этому невозможно привыкнуть, даже имея за плечами более сотни расследований подобных преступлений.

– Как ее убили?

– Ударили в шею. Видимо, ножом или другим острым предметом.

– И ты считаешь, что это мог быть мужчина?

– Не уверен. Такое убийство могла совершить и женщина. Я не смог увидеть характер ранений. Она лежала в коридоре. Видимо, там ее и настиг убийца. Я даже не сумел увидеть, в каком платье она была. А может, она вообще была в халате. Ее накрыли простыней.

– Почему ты думаешь, что она могла быть в халате?

– Незадолго до вашего прихода мы с ней разговаривали по телефону. Она мне позвонила сама.

– Значит, первым человеком, которого будут допрашивать, будешь именно ты, – хмыкнул комиссар, – и еще твои отпечатки пальцев. А вчера вы были в баре вместе?

– Сидели и разговаривали, – подтвердил Дронго.

– Тогда ты точно главный подозреваемый, – согласился Брюлей, – тебе очень повезло, что у тебя есть алиби и такой важный свидетель, как я. Хотя на месте убийцы, тем более такого опытного убийцы, как ты, я бы совершил преступление и сразу спустился вниз, чтобы встретиться с комиссаром и обеспечить себе абсолютное алиби.

– Не получается, – возразил Дронго, – ее убили совсем недавно. Несколько минут назад. И почти сразу нашли. А я с вами разговариваю уже достаточно давно. Не получается. Алиби у меня просто железное.

– Это хорошо, – кивнул Брюлей, – а теперь еще раз к халату. Почему она могла быть в халате?

– Она сказала, что у нее сейчас находится массажистка.

– Та самая, которая хотела от нее уйти?

– Да, – подтвердил Дронго.

– Что еще?

– Когда мы с вами разговаривали, мимо нас пробежала визажистка, с которой она работала. Но самой визажистки на этаже я не увидел. Получается, что убитая куда-то собиралась идти. Или с кем-то встречаться.

– Почему? Она не выходит без макияжа?

– Никогда. Даже в полночь, если ей нужно с кем-то встретиться. Она тоже вызывает визажистку. Не забывайте, что она была известной топ-моделью, и здесь, в Париже, повсюду ее фотографии. Она была легко узнаваемым человеком.

– Трудная жизнь у этих девочек, – сказал Брюлей, – сначала нужно пройти тысячу испытаний, чтобы оказаться на вершине. А потом приложить еще две тысячи усилий, чтобы удержаться на этой вершине.

– В любом виде творчества подобные истории не редкость, – задумчиво произнес Дронго, – разве легче стать известным музыкантом, певцом, писателем или художником? И еще труднее удерживать интерес к своей особе на протяжении многих лет. Сколько мы можем вспомнить «однодневок», которые вспыхивали и сразу гасли. Только очень немногие удерживаются на вершине в течение всей жизни. Это особое искусство приспособляемости.

– Она им не владела?

– По-моему, владела. Даже слишком. Вызывая ненависть у остальных. Представляю, как ей завидовали и ненавидели. Собственно, так бывает всегда.

– Что произошло вчера ночью между вами? – спросил комиссар. – Можешь мне более подробно рассказать или не хочешь?

– Конечно, могу. Я давал интервью журналистке, когда она спустилась вниз. Я не так самонадеян, но почти уверен, что она спустилась вниз намеренно, чтобы познакомиться со мной поближе. Ее телохранитель рассказывал обо мне какие-то невероятные истории. Сейчас, наверное, жалеет об этом. Мы довольно долго разговаривали, потом поднялись в ее номер. В этот момент позвонил ее продюсер и сообщил, что неожиданно приехал ее муж, с которым она разводится. Мы попрощались, и она вышла первой, в номер к своему продюсеру, который находился по соседству. Я ушел в свой номер, который находится в другом здании. Утром услышал, как нервничает ее муж. Он заявил продюсеру, что отказывается от вчерашних договоренностей и не подпишет мировое соглашение о разделе имущества. Насколько я понял – вчера они смогли о чем-то договориться. Тем же вечером она вызвала визажистку и снова с кем-то встретилась. А утром ее супруг поменял свое мнение и заявил, что не подпишет этого соглашения. Продюсер, естественно, очень нервничал. Ну и сегодня днем она мне сама позвонила. Как видите, ничего особенного у нас не было. Просто не успели.

– Из-за этого ты тоже переживаешь?

– Да. Она была очень красивой женщиной. И мне ее жалко. Можете себе представить мое состояние, если еще вчера я ее обнимал? Никогда не думал, что окажусь в подобном положении.

– Значит, будешь искать убийцу с удвоенной энергией, – задумчиво сказал комиссар, – тем более если ты уже знаешь всех, кто ее окружал.

– Случайно узнал. За два дня в отеле можно многое услышать. Даже если специально не подслушивать. Между прочим, когда мы с вами стояли на Риволи, в «Лотти» вошел не только Тугутов, но и ваш знакомый адвокат. А он действительно человек достаточно сложный – пытается усидеть сразу на двух стульях. Я обедал в ресторане напротив, в «Кастильоне», когда он оказался там со своим клиентом. Сначала туда пришел адвокат самой Малаевой. А потом, когда все ушли, Ле Гарсмер позвонил продюсеру Ирины. Получается, что оба юриста готовы работать на две стороны, чтобы получить свои проценты.

– Тебя это удивляет?

– Нет. Но неприятно слышать, когда прямо рядом с тобой так откровенно пытаются выжать максимальную выгоду из создавшейся ситуации. Без малейшей тени смущения.

– Адвокаты одинаковы во всем мире, независимо от национальности, – примиряюще произнес Брюлей, – но они обычно не бывают убийцами. Их можешь подозревать в последнюю очередь.

– Нужно переговорить с каждым из этой компании и определить – где они были, – предложил Дронго, – хотя я видел всех, столпившихся вокруг убитой. И получается, что они все успели оказаться там раньше, чем я поднялся на этаж.

– И теперь ты горишь желанием сразу начать расследование, – понял комиссар, – сейчас спустится судебный следователь, и я вас познакомлю. Сиди спокойно. Нам нужно подождать, когда они спустятся. И увезут отсюда тело погибшей.

– Я бы хотел на нее посмотреть.

– Не нужно, – посоветовал комиссар, – у меня был случай в жизни, когда убили мою знакомую. Это всегда очень неприятно и остается надолго в памяти. Лучше запомни ее живой.

– Мне важно увидеть, как именно ее убили.

– Следователь тебе расскажет. У нас тоже есть очень квалифицированные специалисты. И не забывай, что это один из моих учеников. Думаю, тебе он понравится, и вы быстро найдете общий язык. Я переговорю с комиссаром первого района, чтобы он узнал о твоем существовании. Думаю, что у тебя не будет проблем.

– Я ее лично знал, – напомнил Дронго.

– Даже с учетом твоей личной заинтересованности. Им нужно будет провести дознание и следствие в максимально короткие сроки. Учитывая, что почти все подозреваемые – граждане другой страны и по нашим законам их можно задерживать на срок не более трех суток, да еще при наличии очень веских оснований. И за этот срок они обязаны со всеми переговорить, определить степень вины каждого и постараться выяснить, кто именно убил твою знакомую. Поэтому они ухватятся за мое предложение.

– Спасибо. Я бы хотел понять, кому и зачем понадобилось ее убивать.

– Деньги, зависть, ревность, соперничество, – перечислил Брюлей, – всегда есть конкретные поводы, чтобы ненавидеть другого человека. Их бывает слишком много.

Дронго согласно кивнул головой. Сверху начали спускаться сотрудники полиции. Появились носилки. Дронго поднялся с дивана. Комиссар протянул ему руку и тоже тяжело поднялся, направляясь к выходу. Сверху осторожно спускали носилки. Появился растерянный Аракелян, который всхлипывал. Он смотрел на всех невидящими глазами, словно не понимая, как такое могло случиться. Рядом с ним стоял достаточно спокойный Павел Леонидович, который все время поправлял очки, словно сползающие с его глаз.

Принесли носилки. Было заметно, как нервничают сотрудники отеля. Беата стояла, сжимая губы и глядя на все происходящее достаточно строго и вместе с тем очень спокойно. Следом за носилками шел Алан. Он помогал выносить тело погибшей, внешне не реагируя на случившееся. Здесь же был Славик, который нес в руках какой-то сверток, словно он мог пригодиться погибшей. Тугутова не было. Как не было и его адвоката. Очевидно, Ле Гарсмер объяснил своему клиенту, что ему лучше не появляться рядом с погибшей. Тем более что внизу, у выхода из отеля, на улице, уже дежурили двое фотокорреспондентов, которые начали щелкать своими фотоаппаратами еще до того, как носилки вынесли из здания.

Несколько сотрудников полиции оттесняли остальных людей. Носилки вынесли, погрузили в машину, которая сразу отъехала. Двое мужчин в штатском вышли в холл. Они о чем-то переговаривались. В комнату к портье прошла молодая женщина. Мужчины переговаривались и смотрели в эту сторону, очевидно ожидая свою коллегу.

– Кто из них следователь? – спросил Дронго.

– Сейчас познакомлю, – сказал комиссар, – подожди меня здесь.

Он прошел к двум стоявшим мужчинам. Одному было под пятьдесят. Другому – в пределах тридцати.

Мужчины почтительно поздоровались с комиссаром Брюлеем. Было заметно, с каким уважением и пиететом они относятся к нему. Брюлей что-то негромко говорил, и оба согласно кивали в знак одобрения. К ним подошел офицер полиции и негромко доложил одному из мужчин, протягивая какой-то список. Тот внимательно просмотрел список и отдал распоряжение. Офицер кивнув, быстро отошел. Было понятно, что руководит именно этот незнакомец. Почти в это время вышла молодая женщина, которая находилась в комнате дежурных. Ей было лет тридцать пять или немного больше. Комиссар Брюлей обернулся и позвал к себе Дронго.

– Можете познакомиться, господа, – сказал он по-французски, – один из лучших аналитиков, которых я встречал когда-либо в своей жизни. Я уверен, что он сможет помочь вам в расследовании этого неприятного преступления. К тому же он был лично знаком с погибшей.

Все трое внимательно посмотрели на Дронго. Он не совсем понял, что именно говорил комиссар, но догадался, о чем он говорит.

– Эксперт Дронго, – представил его Брюлей.

Он чуть поклонился.

– Комиссар Филипп Дельвенкур, – показал на отдающего распоряжения незнакомца Брюлей, – который проходил у меня стажировку в качестве курсанта-лейтенанта еще до того, как Люка стал у меня работать. Хотя это было так давно. Кажется, прошло уже лет двадцать пять, если не больше.

– Больше, – улыбнулся Филипп, – мне было тогда только двадцать три.

Он был высокого роста, широкоплечий, похожий скорее на актера, чем на комиссара полиции. Впрочем, иначе и не могло быть. Первый и восьмой районы были самыми важными в городе, и сюда назначали с учетом коммуникабельности и внешности комиссаров полиции. Хотя официально в этом никто не признавался. Рукопожатие было крепким, очевидно, Дельвенкур был еще и спортсменом.

Затем Брюлей представил более молодого коллегу:

– Рене Пуллен, дознаватель полиции. Он неплохо говорит по-русски и может помочь мадам Дешанс в ее допросах.

Дронго пожал руку и этому молодому человеку.

– Ну а теперь, – сказал Брюлей, не скрывая улыбки, – позволь представить тебе старшего судебного следователя по расследованию особо тяжких преступлений мадам Энн Дешанс. Моя гордость. И очень квалифицированный специалист.

Дронго изумленно взглянул на стоявшую перед ним молодую женщину. И перевел взгляд на комиссара Брюлея.

– Да, да, – не без сарказма сказал комиссар, – она и есть тот самый судебный следователь, о котором я тебе говорил.

Она протянула ему руку для пожатия. Дронго на мгновение замер. Затем взял руку и, наклонившись, поцеловал.

– Он еще и галантный кавалер, – прокомментировал Брюлей, – теперь вы знакомы и можете приступить к расследованию этого преступления.

Глава седьмая

За столько лет можно было привыкнуть и к гендерному равенству, и к наличию многочисленных женщин, работающих в правоохранительных органах. Но появление мадам Энн Дешанс его несколько смутило. При любом другом расследовании появление женщины-следователя не вызвало бы у него подобного отторжения. Но в этом случае, когда нужно было проводить расследование по факту убийства женщины, с которой он мог быть близок, появление мадам Дешанс вызвало у него некоторое огорчение, которое он постарался не показывать.

Ей было тридцать семь. Среднего роста, с гармонично сложенной, крепкой фигурой, с копной черных волос, спадающих ей на плечи, с высокой грудью, выразительными большими глазами, носом с небольшой горбинкой, придающей ей шарм, – он мог бы обратить на нее внимание на улице, мог принять за высокопоставленного менеджера в офисе крупного предприятия. Но никак не за судебного следователя, расследующего особо тяжкие преступления.

– О вас много говорят, – сказала без тени улыбки судебный следователь, взглянув на Дронго.

– Надеюсь, что не очень плохое, – усмехнулся он.

– Рассказывают, что вы лучший специалист по расследованиям особо запутанных преступлений.

– Комиссар Брюлей слишком хорошо ко мне относится, – пробормотал Дронго, понимая, от кого именно она могла узнать такие подробности.

– Вы были знакомы с погибшей графиней? – сразу уточнила мадам Дешанс. По-английски она говорила почти без акцента.

– Да. Но познакомился только вчера.

– Он знает людей из ее окружения, – вмешался комиссар Дельвенкур. Пуллен перевел его слова.

– Немного знаю, – подтвердил Дронго.

Все трое переглянулись. Брюлей усмехнулся.

– Вы согласны нам помочь? – спросил Пуллен.

– Конечно. Думаю, смогу принести пользу.

– Еще какую, – вмешался Брюлей.

– Посмотрим, – сдержанно сказала Энн Дешанс, – полагаю, что мы должны начать прямо сейчас. Немедленно.

– Я распорядился проверять документы всех, кто будет выходить из отеля, – добавил Дельвенкур, – но не забывайте, что у нас не так много времени. Почти все в компании, которая сопровождала погибшую графиню, граждане России или Украины. И мы не сможем задержать их здесь на долгое время, если не найдем сразу убийцу.

Дронго понял несколько слов, в том числе про Россию и Украину.

– Они его найдут, – убежденно произнес Брюлей, – они его найдут, Филипп, ты можешь не сомневаться. Господин Дронго его обязательно найдет. Конечно, под руководством мадам Дешанс.

Женщина ничего не сказала. Она строго посмотрела на всех четверых мужчин и, не говоря ни слова, повернулась, направляясь в комнату дежурных.

– У нее сложный характер, – напомнил Дельвенкур.

– Подождем, пока она вернется, – предложил Брюлей, – она всегда может отказаться от помощи нашего эксперта. Ведь это ее право.

– Учтите, что она не очень любит советчиков, – предупредил Пуллен, обращаясь к Дронго, – на ее счету уже несколько успешно проведенных расследований. А когда она работала в полиции, на ее счету было полно задержанных преступников. Плюс ранение восемь лет назад.

– Интересная женщина, – ровным голосом произнес Дронго.

Энн Дешанс вернулась.

– Я договорилась, чтобы нам выделили наверху комнату для беседы со свидетелями, – сообщила она, – там и будем проводить наши беседы.

Она направилась к лестнице. Четверо мужчин смотрели ей вслед.

– Энн, ты не хочешь взять себе помощника? – крикнул ей Брюлей.

Следователь остановилась, повернулась, словно впервые услышав о подобном предложении. Смерила взглядом Дронго с головы до ног.

– Извините меня, мсье комиссар, – обратилась она к Брюлею, – но я постараюсь обойтись своими силами. Благодарю за ваше предложение, вы знаете, как я вас уважаю. Я приглашу господина эксперта для консультаций, можете не сомневаться.

И снова повернувшись, она стала подниматься наверх.

– С этой женщиной сложно договориться, – уверенно произнес Пуллен.

– Она не изменилась, – усмехнулся Брюлей, – ничего. Она все равно вызовет нашего друга одним из первых. Если не самым первым.

– Почему вы так считаете? – уточнил Пуллен.

– Уверен, – ответил комиссар. Пуллен недоуменно пожал плечами и тоже пошел к лестнице, попрощавшись с обоими комиссарами. Брюлей протянул руку Дронго.

– Поднимись и жди в своем номере, – посоветовал он, – она сейчас тебе позвонит. Насколько я понял, Ирина Малаева звонила тебе незадолго до своего убийства. А я пойду обедать с Филиппом. Из-за тебя я остался сегодня голодным.

Оба комиссара попрощались и вышли из отеля. Дронго поднялся в свой номер. Посмотрел на телефон, по которому совсем недавно разговаривал с еще живой Ириной. Настроение было более чем плохое. Он развязал галстук, скинул пиджак. Сел в кресло. Кто и зачем мог ее убить? Пять миллионов долларов она не хотела отдавать Тугутову. И тот мог за такие деньги пойти на убийство. Но, убив женщину, он гарантированно ничего не получал. А в разговоре со своим адвокатом он говорил, что сейчас находится в достаточно сложном положении. Тогда зачем убивать единственного человека, который может вытащить из этой сложной ситуации? Или он потерял всякую надежду, после того как понял, что она не хочет платить? И куда он исчез, когда носилки с погибшей выносили из здания отеля?

И еще этот непонятный казус с мужем графини, который остановился в соседнем отеле. Почему он изменил утром свое решение? Почему решил не подписывать мировое соглашение? Черт возьми! Как глупо просто так сидеть и ничего не делать. Именно сейчас, когда нужно допросить и выяснить, кто из них мог быть в коридоре в момент убийства. Эта упрямая мадам судебный следователь не подпустит его к расследованиям и на пушечный выстрел. Бывают такие амбициозные и самовлюбленные дуры. Она бывший полицейский. Конечно, она будет самоутверждаться в новой роли. Тем более что у нее уже было несколько успешных дел.

Он не успел додумать эту мысль до конца, когда раздался телефонный звонок. Дронго взял трубку.

– Кто это? – раздался уже знакомый женский голос.

– Кто вам нужен? – Он узнал голос Энн Дешанс, но решил, что может позволить себе подобную выходку. В ответ на ее манеру общения.

– Это господин… – Она назвала его по имени и фамилии, под которыми он и был зарегистрирован в этом отеле. Ведь представляя его своим коллегам, комиссар Брюлей называл его той самой кличкой, под которой он известен всему миру. И разумеется, имя и фамилия эксперта часто оставались неизвестными.

– Я вас слушаю, – разговор шел на английском языке. Ей, очевидно, уже сообщили, что гость владеет английским.

– Говорит судебный следователь Дешанс. У нас произошло неприятное событие в отеле, и мы хотели бы с вами срочно переговорить. Вы можете пройти в старое здание и подняться в наш номер?

– Какой номер?

– Вас ждет в коридоре сотрудник полиции, – любезно сообщила судебный следователь, – он проводит вас.

«Молодец, – подумал Дронго, – достаточно оперативно. Проверила все исходящие и входящие звонки. Конечно, сразу обнаружила звонок, который сделала погибшая. Звонок кому-то из гостей, находившихся в отеле. Неизвестный гость, да еще и не входивший в ее близкое окружение и приехавший в день ее появления в отеле. Все правильно. Любой нормальный следователь так и должен работать».

Он не стал повязывать галстук. Только надел пиджак и вышел в коридор. Там уже терпеливо ждал молодой человек в штатском. Дронго кивнул ему и последовал за ним. Они спустились вниз, прошли через холл и поднялись по лестнице на второй этаж, где находились апартаменты, предоставленные администрацией отеля для работы судебного следователя. Сотрудник полиции, сопровождавший Дронго, постучал в дверь и спросил разрешение войти. У дверей дежурил еще один сотрудник полиции, но уже в форме. Получив разрешение, Дронго вошел в гостиную. И увидел сидевших за столом Энн Дешанс и господина Пуллена.

– Добрый день еще раз, мадам Дешанс, – сказал Дронго.

Пуллен усмехнулся. Мадам Дешанс нахмурилась.

– Зачем вы устраиваете спектакль? – недовольно спросила она, – вы могли бы сказать, кто вы такой.

– Но вы не спросили, – возразил Дронго, – а мсье комиссар говорил вам, что я достаточно неплохо знал погибшую.

– Вы сказали, что познакомились с ней только вчера. И успели за один день так близко сойтись, что она вам сама позвонила.

– Похоже, что так.

– Садитесь, – разрешила она, показывая на свободный стул перед столом и взглянув на него более любопытным взглядом.

Он уселся на стул.

– Сегодня днем, примерно минут за сорок до убийства, графиня Шарлеруа звонила в ваш номер, – строго произнесла судебный следователь. – Если вы познакомились с ней только вчера, то почему она вам позвонила сегодня?

– Вчера мы познакомились с ней в баре и немного переговорили, – пояснил Дронго, – а потом поднялись к ней в номер. Я почти сразу ушел к себе, и мы договорились сегодня встретиться.

– Забавная история, – сказала мадам Дешанс, – значит, ваши отпечатки пальцев могут быть в ее номере.

– Полагаю, что вы их уже нашли. Даже с учетом того обстоятельства, что утром в ее номере проводили уборку.

– Вы остались в номере на ночь? – прямо спросила следователь.

– Нет.

– Вы хотите, чтобы я вам поверила? – недовольным голосом уточнила Энн Дешанс, – значит, вы познакомились в баре и потом поднялись наверх. И ничего между вами не было? Она была одной из самых красивых женщин среди всех топ-моделей, которые работают во Франции. И вы не захотели у нее остаться? Только не лгите, господин эксперт, это глупо.

– Я не лгу. Вы правы. Я хотел там остаться. Очень хотел. Но в тот момент, когда мое желание начало реализовываться, позвонил ее продюсер, который сообщил, что появился ее муж. И она решила пройти к продюсеру, чтобы переговорить со своим объявившимся супругом.

– И я должна вам верить?

– Вы можете проверить по минутам, – предложил Дронго, – вчера вечером здесь была журналистка, с которой я беседовал. Она подтвердит время, когда отсюда ушла. Бармен, который работал в баре, вспомнит, когда именно мы с Ириной Малаевой наслаждались коктейлем «Оскар». Потом мы поднялись наверх, и наверняка камеры зафиксировали этот момент с точностью до минуты. Можно также проверить звонки на мобильный и на городской телефоны, которые сделал продюсер примерно через несколько минут после нашего появления в ее номере. И свидетельские показания мужа и продюсера.