Текст книги "Эшафот для топ-модели"

Автор книги: Чингиз Абдуллаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Она всегда что-нибудь придумывает, – мрачно согласилась Беата, – я вообще думаю, что мне нужно искать себе новую работу. Она говорила, что ищет себе нового массажиста – мужчину. Ей кто-то сказал, что для правильного массажа должен быть массажист мужчина. Женщину должен массировать мужчина, а мужчину – женщина. Такая глупость. Видимо, ей опять не хватает нового мужчины. И ей нужны острые ощущения, которые я ей дать не могу.

– Тише, – попросила Галина, – нас может услышать этот юрист, – показала она в сторону Павла Леонидовича.

– Его волнуют только ее деньги, – отмахнулась Беата, – он готов предать ее и всех нас из-за лишней копейки. Никогда в жизни не встречала более жадного мужчину. Посмотри, он даже своего помощника сюда вызвал, чтобы жил в отеле за счет хозяйки.

– Им она сняла два номера, а для нас пожалела, – сказала с неожиданной ненавистью Галина.

– Это Аракелян, – напомнила Беата, – он согласен платить за помощника юриста и не разрешает нам жить в отдельных номерах. Нужно уходить, пока не выгнали. Я больше не хочу с ней оставаться. Она даже не чувствует, как я ее ненавижу. Все время делает мне замечания. Может лежать голой и принимать других мужчин. А я стою рядом и делаю ей массаж. И не только массаж…

– Я все знаю, – печально произнесла Галина, – с ней всегда бывают проблемы. Но зато она платит. И все довольны. Даже Левон Арташесович.

– Потому что Аракеляна ее прелести, это правильное слово – «прелести», его не волнуют. А вот Алан сходит с ума. И ей нравится его все время мучить.

– Мне тоже все надоело, – призналась Галина, – только куда я смогу уйти? Вернуться к себе в Люблино. Кроме мамы, младшей сестры и моего шестилетнего сына, я больше никому не нужна. Сестра учится заочно в институте и получает зарплату секретарши в своем техникуме. А мама уже давно болеет и получает нищенскую пенсию. Без моих денег они просто пропадут. Поэтому я никуда не могу уйти.

– Я тебя понимаю, – кивнула Беата, – это всегда сложно. У меня дочь уже взрослая, вышла замуж. Он хороший парень, работает в железнодорожной компании, нормально зарабатывает. А с мужем я давно развелась.

– Тебе легче, – согласилась Галина, – отвечаешь только за себя. А мне гораздо сложнее. Ой, который час?

– Уже половина десятого, – взглянула на часы Беата.

– Тогда есть еще много времени, – успокоилась Галина, – она приказала зайти к ней в половине одиннадцатого. Сегодня в двенадцать она должна быть в доме Ланвина.

– Значит, я ей сегодня не буду нужна, – поняла Беата.

Они поднялись и пошли к выходу из ресторана. Дронго не повернул головы в их сторону, чтобы не привлекать к себе внимания. Он видел, как сидевший чуть дальше Павел Леонидович и его помощник негромко переговариваются.

Допив свой чай, он вышел из ресторана. И увидел стоявших внизу Аракеляна и неизвестного мужчину лет сорока. У мужчины были зачесанные назад темные волосы, длинное, немного вытянутое лицо, глубоко вдавленные глаза. Он был чуть выше среднего роста, одетый в темный костюм, белую сорочку и галстук известной итальянской фирмы, чьи галстуки считались образцами элегантности. В нагрудном кармане торчал платок. Они негромко о чем-то переговаривались на французском языке. Было заметно, что незнакомец нервничает. Аракелян пытался его успокоить, но мужчина злился и, перебивая своего собеседника, снова и снова что-то доказывал.

Дронго подошел к портье. Сегодня дежурила другая женщина.

– Доброе утро, – поздоровался он, – я собирался завтра уехать. Можно продлить мое проживание еще на одни сутки?

– Сейчас посмотрю. – Она включила свой компьютер, начала проверять свободные номера. Затем утвердительно кивнула головой. – Да, это возможно. Я продлила вам проживание еще на одни сутки. Вы говорите по-русски? – неожиданно спросила она.

– Говорю, – ответил Дронго.

– Я из Киева, – пояснила портье, – меня зовут Людмила. Очень приятно.

– И мне приятно. Скажите, пожалуйста, в вашем отеле живет граф Шарлеруа?

– Нет, – сразу ответила, улыбнувшись, Людмила, – меня уже с утра несколько раз спрашивали. У нас живет его супруга. Известная топ-модель Ирина Малаева. А ее супруг живет в соседнем отеле. Если пройти немного дальше под аркадами, по направлению к саду Тюильри, то можно увидеть этот отель. «Вестин». Метров в пятидесяти от нас.

– Кажется, раньше там был «Интерконтиненталь», – вспомнил Дронго.

– Правильно. Вы раньше бывали в этом отеле?

– Нет. Я раньше часто жил в вашем отеле, – пояснил он, – а откуда вы знаете, где живет граф?

– Из Интернета, – улыбнулась Людмила, – там уже сообщили, что граф и графиня живут в соседних отелях. Ничего особенного. Они ведь официально подали на развод.

– В вашем холле стоит неизвестный человек, который разговаривает с продюсером госпожи Малаевой, – сказал Дронго, – может, он и есть тот самый граф Шарлеруа?

– Сейчас посмотрю в Интернете, – решила Людмила, – там обязательно должна быть его фотография. Вы знаете, сколько фотографий Ирины в Интернете? Я только сегодня узнала. Больше двух тысяч. Французы просто без ума от нее. Хотя не только французы. Американцы собираются предлагать ей новые роли в Голливуде. И у нее столько поклонников. Говорят, что она была близка даже с… – Она назвала фамилию известного голливудского актера, и Дронго снова почувствовал укол ревности. Актер был на несколько лет старше него. – Вы представляете, – продолжала говорить Людмила, – ведь ей только двадцать восемь. А он годится ей в отцы. Но все пишут, что у них был бурный роман.

– Возможно, это слухи, – вздохнул он, понимая, что все слухи о такой красивой и свободной женщине могут оказаться правдой. Она была слишком обворожительна, слишком вызывающе сексуальна и не имела никаких комплексов. Такая смесь делала ее жизнь предсказуемо бурной.

– Это он, – сообщила Людмила, посмотрев на собеседника Аракеляна, – странно, что он разговаривает здесь, а не поднялся к своей супруге. С другой стороны, они ведь разводятся.

– Судя по всему, они ругаются, – показал Дронго в сторону споривших.

– Да, – согласилась она, – по-моему, ругается мсье граф.

– Интересно, что они не поделили? – спросил Дронго.

– Не знаю, – улыбнулась она, – отсюда не слышно.

Граф, закончив выговаривать своему собеседнику, поднял руку и пошел к выходу. Было заметно, как он нервничает. Аракелян остался на месте, словно размышляя, что именно ему следует делать. Затем достал телефон из кармана, посмотрел на аппарат, подумал. И убрал телефон в карман. В этот момент из зала ресторана вышли Павел Леонидович и его помощник. Увидев Аракеляна, они подошли к нему.

– Доброе утро, – поздоровался Рожкин.

– Здравствуйте, – мрачно кивнул Аракелян, – у нас появились новые проблемы. Граф собирается пригласить своих юристов. Он не дает согласие на передачу своего дома в Ницце.

– Но мы вчера договорились подписать общее соглашение. И он был согласен, – напомнил Павел Леонидович.

– А сегодня передумал, – зло пояснил Аракелян, – видимо, ночью опять что-то произошло. С этими аристократами всегда так. Могут выкинуть какой угодно фортель. Не знаешь, что они завтра придумают. В его распоряжении будет целая бригада французских и английских адвокатов.

– Но вчера мы точно договорились, – растерянно повторил Рожкин.

– А сегодня утром он опять передумал! – закричал Аракелян. – Он передумал и теперь не собирается подписывать наше соглашение.

– Почему?

– Идите и спросите у него, – предложил Левон Арташесович, – я сам ничего не понимаю. Позвонил утром и попросил меня вниз спуститься. Я спустился, и он сказал, что ничего не собирается подписывать. Что он передумал. Я ему сказал, что так нельзя делать, ведь вчера мы обо всем договорились. Но он начал орать, что мы его обманываем и он не собирается ничего подписывать.

– Тогда дело передадут в суд, – огорченно сказал Павел Леонидович, – и разбирательство может затянуться на годы. И еще нам придется подбирать местных адвокатов. Знаете, в какую сумму это вам обойдется?

– Он живет в «Вестине» рядом с нами, – показал в другую сторону Аракелян, – вот иди к нему и договаривайся. Я сам ничего не понимаю. Поднимусь и расскажу все его супруге. Пусть она сама решает, как нам быть. И сама объясняется с этим кретином.

Аракелян повернулся и пошел к лифту. Павел Леонидович оглянулся на молчавшего Славика.

– Ничего не понимаю, – сказал он, пожимая плечами, – что там происходит? Какой-то сумасшедший дом.

Дронго, услышавший этот разговор между продюсером и юристом, прошел к бармену и неожиданно для самого себя снова заказал коктейль «Оскар». Словно пытаясь снова прочувствовать вчерашнее ощущение. Он еще не знал, что именно произойдет в отеле уже через несколько часов.

Глава пятая

Многие часто вспоминают слова великого американского писателя о том, что «Париж – это праздник, который всегда с тобой». Попадая в этот город, он каждый раз вспоминал слова Хемингуэя. Но вместе с тем изменения за последние двадцать пять лет сильно сказывались на облике города и его жителях. Здесь появились уже целые районы, в которых белые люди не решались появляться. И где им вообще не рекомендовалось ходить. Дронго поехал именно в один из таких районов. У него была встреча с одним из цыганских баронов, который должен был передать ему важную информацию о поставках большой партии наркотиков через Румынию. Барон никому не доверял и требовал, чтобы с ним на переговоры приехал только сам Дронго, с которым он был знаком еще с середины восьмидесятых, когда эксперт работал в Румынии…

В Интерполе сочли требование цыганского барона достаточно разумным и попросили Дронго прибыть на эту встречу. Именно поэтому вчера он виделся со связным барона на бульваре Монпарнас, связной и назначил встречу в своем районе. Дронго взял такси, водитель согласился отвезти его в этот район, но предупредил, что не будет ждать ни за какие деньги. В результате Дронго появился в двадцатом районе к полудню, где встретился с нужным ему человеком. У дома ждали трое мужчин своеобразной наружности. Заросшие, в каких-то непонятных тулупах или куртках, они угрюмо смотрели на подъехавшую машину. Дронго вылез из автомобиля.

– Добрый день, – поздоровался он по-французски.

Все трое мрачно молчали.

– Понятно. – Дронго оглянулся по сторонам. Такси уже уехало. Теперь нужно было решать, как ему поступить.

– У меня встреча с Ратмиром, – громко сказал он по-английски, – кто-нибудь меня понимает?

Подошли еще несколько мужчин. Все по-прежнему мрачно молчали. Он впервые подумал, что не стоило сюда приезжать без оружия.

– Зачем тебе Ратмир? – спросил один из подошедших мужчин на довольно приличном английском языке.

– У меня с ним назначена встреча, – пояснил Дронго.

– Иди в третий дом, – показал мужчина, – тебя проводят. Только сначала мы тебя проверим.

– Давайте, – согласился Дронго, поднимая руки, – у меня ничего нет. Ни оружия, ни диктофона, никаких записывающих или передающих устройств.

– Телефоны тоже оставишь у нас, – предупредил незнакомец.

– Я их не взял, – сказал Дронго, – чтобы вас не беспокоить.

– Правильно сделал. – Говоривший тщательно обыскал гостя, заставив его даже поднять обувь, чтобы проверить подошву. И затем удовлетворенно кивнул.

Молодой человек лет шестнадцати пошел впереди, не оглядываясь, и Дронго двинулся следом за ним. Они прошли несколько домов и вошли в небольшое двухэтажное строение. Молодой человек открыл дверь в одну из комнат, разрешая ему войти. Дронго вошел. За столом сидел Ратмир. Ему было больше шестидесяти. Чисто выбритый, в хорошем светлом костюме, темной водолазке, немного выпученные глаза, темные волосы. Он взглянул на гостя.

– Здравствуй, эксперт, – сказал он по-русски, не протягивая руки, – давно не виделись.

– Двадцать с лишним лет. – Дронго тоже не стал изображать особую радость. Он просто сел напротив на стул. Молодой человек вышел из комнаты.

– Ты изменился, – сказал Ратмир, – постарел.

– А ты не изменился. Остался таким же, – сказал Дронго.

– Пытаюсь хорошо выглядеть. Иначе нельзя. Уже давно волосы крашу. Тебе легче, у тебя волос меньше.

– Да, наверное. Хотя я бы их все равно не красил.

– У каждого свои привычки. Я хочу нравиться молодым девушкам, – усмехнулся Ратмир, – или тебя женщины уже не волнуют? Хотя ты намного моложе меня. Кажется, на десять или пятнадцать лет.

– Волнуют, Ратмир, волнуют.

– А то… Сейчас хорошие таблетки привозят. Мужчинам помогают.

– Мне пока не надо, Ратмир. Сам говоришь о разнице в пятнадцать лет.

– Да, конечно. Ты прав. Значит, сам приехал. А я думал, что не захочешь приехать. Побоишься. Столько лет прошло.

– Разве я должен бояться? Кажется, тогда я поступил достаточно честно.

– Да. Только тогда тебе мало лет было. Молодые редко становятся предателями. Они все еще верят в глупые идеалы. И тогда ты служил за идею. А сейчас время другое. Идеи не осталось. И страны твоей тоже не осталось. Сейчас люди только за деньги служат. И сильно меняются. Очень сильно, эксперт. Сейчас за деньги можно все купить. И все продать тоже можно. Свою молодость, свою старую дружбу, свои идеалы, свои убеждения. Все продается и покупается, эксперт.

– Не все, – возразил Дронго, – не все, Ратмир.

– В этом мире все, – убежденно произнес цыганский барон, – время сейчас плохое. Все можно купить и продать. Абсолютно все.

– Я помню, у тебя дочь была, – неожиданно сказал Дронго, – кажется, ей тогда пять лет было. Нет, семь.

– Память у тебя хорошая, эксперт. Семь лет ей тогда было. Сейчас уже выросла. Ей почти тридцать. И внучку мне родила. А вот ей как раз сейчас семь. Почему о них вспомнил?

– Сколько стоят глаза твоей внучки? Или дочери? В какую цену ты их оцениваешь, Ратмир?

– Что? – не понимая, как ему реагировать, спросил цыганский барон, сжимая два огромных кулака. – Ты пришел мне угрожать? Думаешь их захватить? Взять в заложники?

– Не говори глупостей. Ты сам сказал, что на деньги можно купить все. И тогда я снова спрашиваю: скажи, в какую цену ты оцениваешь глаза своей дочери или внучки? А если такой цены в мире нет и все золото мира ничего не стоит по сравнению с их глазами, то больше не говори мне, что сегодня все можно купить и продать. Не все, Ратмир, далеко не все.

Цыганский барон нахмурился. Медленно разжал кулаки. Потом покачал головой.

– Странный ты человек, эксперт. С огнем играешь. Не говори больше никому такие слова. Человек может начать тебя резать раньше, чем ты сможешь что-либо объяснить.

– Не начнет. У каждого есть что-то самое важное, самое дорогое. Чего нельзя купить ни за какие деньги. У одних это близкие люди, у других это их Бог, а у третьих свои принципы, за которые они умирают. У каждого есть что-то свое. У каждого свой бог, которым нельзя торговать, Ратмир.

– Красиво говоришь, эксперт, – вздохнул барон, – говори, зачем пришел?

– Я пришел за информацией, – напомнил Дронго, – условия Интерпола ты знаешь. Они не трогают ни тебя, ни твою семью. Можете оставаться жить во Франции. С французским правительством они договорились.

– У меня большая семья, – сказал Ратмир, – человек семьдесят. Двоюродные и троюродные братья.

– Есть список?

– Конечно. – Ратмир вытащил список, протянул бумагу.

Дронго взял бумагу и, не читая, положил в карман.

– Передам, – пообещал он, – хотя твоя семья очень сильно выросла.

– Я не могу бросать родственников, – пояснил барон, – у нас так принято.

– Куда придет груз?

– В Констанцу. Четвертого в три часа дня. Судно из Турции. Привезут оконные рамы, в них будет героин. Самая большая поставка. Четыреста килограммов. Но груз будут охранять. Там нужен целый полк полицейских. Мне говорили, что на судне будет не меньше двадцати охранников с автоматами и пулеметами. Может, даже больше. Будут жертвы.

– Не будут, – возразил Дронго, – там все продумают, просчитают…

– Да. И учти… Если бы они не убили моего сына, я бы не стал вам ничего говорить.

– Я слышал об этом. Прими мои соболезнования.

– Спасибо. Ты можешь идти.

– Будь здоров, Ратмир. Может, увидимся еще через двадцать пять лет.

– Не увидимся, – упрямо ответил цыганский барон, – и ты об этом знаешь, эксперт, лучше меня. Там тоже не дураки сидят. Если смогли такую партию организовать. Ты ведь все лучше меня понимаешь. Они тоже считать умеют. И сразу вычислят, кто именно их подставил. И почему – они тоже поймут. А прятаться глупо. Все равно найдут. Поэтому срок у меня остался совсем небольшой. После четвертого числа. Один месяц, самое большое.

Дронго молчал. Ратмир усмехнулся.

– Уходи, – разрешил он.

Дронго поднялся, чтобы выйти.

– Подожди, – попросил Ратмир, – еще немного.

Он тоже поднялся, подошел к своему гостю.

– В моем положении уже никому нельзя было верить, – сказал Ратмир, – ты должен меня понять. Никому нельзя было верить. Ни вашим, ни нашим. Интерпол мог прислать с тобой полицейских, а мои враги купить тебя за большие деньги. Я думал, что ты не захочешь сюда приезжать. Один и без оружия. Ты смелый человек, эксперт. Хочу тебе сказать. Ты не изменился. Совсем не изменился.

Ратмир протянул руку. Дронго пожал ему руку.

– Есть специальные программы, – сказал он, – тебя могут спрятать и обеспечить твою безопасность.

– А как с моими родными? Всех спрячут? – почти весело спросил Ратмир. – Что это за жизнь у цыгана, если все время будешь прятаться и бояться. А если меня спрячут, то они начнут искать членов моей семьи. Всех все равно не спрячут. Прощай, эксперт.

– Прощай. – Дронго повернулся и вышел.

У дома стоял автомобиль «Ситроен». Водитель сделал знак, чтобы гость уселся в салон.

– Я вас отвезу, – пояснил водитель.

Машина тронулась. Дронго мрачно молчал. Он приехал к своему отелю и вышел из машины, поблагодарив водителя. Денег он не стал предлагать, понимая, что нельзя оскорблять своего перевозчика. Он вошел в отель, поднялся к себе в номер. И только сейчас почувствовал, как проголодался. Подняв трубку телефона, он попросил принести ему в номер салат и сэндвич. И достал свой мобильный. Набрал известный ему номер в Лионе, где находилась штаб-квартира Интерпола. Услышал знакомый голос и поздоровался.

– Что у вас? – поинтересовался его собеседник.

– Встреча состоялась. Груз прибудет четвертого в Констанцу из Турции в три часа дня. Судно с оконными рамами, в которых будет товар. Меня просили особо предупредить, что судно будут охранять больше двадцати хорошо вооруженных охранников. Пусть это обязательно учтут при планировании операции.

– Все?

– Да. И он передал список.

– Вы в своем отеле?

– Да.

– Через час к вам приедет наш представитель, и вы можете передать ему этот список.

– Он сможет меня узнать?

– Этот человек знает вас в лицо.

– До свидания. – Он положил трубку.

И почти сразу раздался звонок городского телефона. Он удивился. Очевидно, это позвонили из службы ресторанного сервиса в номерах. Он снял трубку.

– Я была уверена, что ты позвонишь, – услышал он голос Ирины.

– Мне не хотелось вас беспокоить, – ответил Дронго, несколько смутившись. Он не ожидал подобного звонка.

– По-моему, вчера мы перешли на «ты», – напомнила женщина.

– У нас начался этот процесс, но он не был завершен до конца, – пошутил Дронго.

Она рассмеялась.

– Действительно, вчера не получилось. Но мы можем повторить. Сегодня вечером.

Эта женщина могла поразить кого угодно. Ее раскованность вызывала даже восхищение.

– Как тебе будет удобно, – быстро согласился Дронго, – я думаю, что ты не сомневаешься в моей готовности.

– Да. Я помню, как ты вчера настаивал, – снова засмеялась Ирина.

– Кажется, вчера я несколько потерял лицо, как говорят англичане. Хотя это неудивительно. В моем положении ни один нормальный мужчина не смог бы удержаться от соблазна предложить тебе остаться. Но вчера ночью ты была занята.

– Откуда ты знаешь? – неприятно удивилась Ирина.

– Просто предполагаю. Ты ведь не вернулась в свой номер. Я несколько раз тебе звонил. Правда, уже было достаточно поздно. – Он соврал, вспомнив, что визажистка была у нее в номере через полтора часа.

Ирина молчала.

– Мне сложно признаваться. Но все равно признаюсь, что не спал всю ночь, – добавил Дронго.

– Этим ты меня не удивил, – довольным голосом произнесла женщина.

Достаточно было подчеркнуть свое отношение к ней, чтобы она перестала его подозревать. Но было понятно, что ночью она действительно не ночевала в своем номере. И визажистка сказала правду.

– Ты не брала трубку, – настаивал Дронго.

– После стольких событий я просто крепко спала. – Даже если он не был уверен в том, что она ему лжет, ее все равно выдал бы голос. Тембр голоса несколько изменился. Но он снова позволил себе сорваться. Ее тело было все еще перед глазами.

– Может, я поднимусь прямо сейчас?

– Нет, – рассмеялась она, – сейчас у меня массажистка.

– Понимаю. Когда мне позвонить?

– После полуночи, – ответила она, – можешь позвонить после полуночи.

– Надеюсь, что сегодня ты будешь более свободна, чем вчера, – пробормотал Дронго.

– Увидим. – Она умела играть на чувствах мужчин. Сказывалась многолетняя практика. – До свидания.

Значит, вчера вечером она действительно выходила из своего номера во второй раз, и, судя по рассказу визажистки, ей было необходимо выглядеть достаточно хорошо, если она решила во второй раз вызвать визажистку так поздно ночью. Он взглянул на часы. Значит, сегодня днем она уже успела побывать в модном доме и вернулась обратно, если звонит по внутреннему телефону из отеля.

Через час он спустился вниз, чтобы увидеть человека, которому должен передать список. В холле никого не было. Он удивленно осмотрелся. На диване сидел пожилой грузный мужчина, который пил кофе. Дронго еще раз осмотрелся. Где мог быть присланный из Интерпола неизвестный, который знал его в лицо?

– Мне казалось, что ты должен меня узнавать, – услышал он слова человека, сидевшего на диване. По-английски он говорил с чудовищным акцентом. Дронго улыбнулся. Не узнать этот голос было просто невозможно.

– Добрый день, мсье комиссар, – шагнул он к гостю.

Пожилой мужчина попытался подняться со своего места. Лицо у него было словно высеченное из камня.

– Не вставайте, – попросил Дронго.

– Здравствуй, – не вставая, протянул руку его знакомый.

Это был легендарный комиссар Дезире Брюлей, с которым Дронго работал больше двадцати лет назад. Брюлей был самым известным комиссаром за всю историю существования французской полиции. О его расследованиях ходили легенды, и не только во Франции. Дронго справедливо считал комиссара Брюлея одним из своих главных наставников.

– Я рад вас видеть, господин Брюлей, – сказал Дронго.

Он увидел, как мимо быстро пробежала Галина. Очевидно, ее снова вызвала Ирина. Интересно, куда она теперь собирается?

– Давай перейдем на итальянский, – предложил комиссар, – я помню, что ты так и не выучил французский язык, а я не сумел овладеть английским. Зато итальянский мы знаем оба достаточно хорошо.

– С вами я готов говорить даже по-французски, не зная этого языка, – признался Дронго.

– Лучше сначала о деле. Ты привез список родственников цыганского барона.

Дронго достал список и передал его комиссару.

– Он сюда включил всех своих знакомых? – недовольно спросил Брюлей. – Или он считает, что вся французская полиция должна заниматься охраной его родных и близких?

– Ратмир знает, что обречен, – пояснил Дронго, – и его не смогут спасти ни сотрудники полиции, ни сотрудники других спецслужб. Он справедливо считает, что такую большую операцию по переброске героина в Европе не могла совершить обычная банда. И за ней должны стоять очень влиятельные люди, которые сумеют найти его даже под вашей охраной.

– И это говорит один из лучших экспертов Интерпола? – покачал головой комиссар. – Ты становишься пессимистом.

– Скорее реалистом, – возразил Дронго.

– Это почти одно и то же, – заметил комиссар.

– Именно поэтому я и не уверен в его безопасности. Передайте этот список местным властям. Возможно, они сумеют помочь его родственникам.

– Передам, – пообещал Брюлей. – Как у тебя дела? Может, прямо сейчас поедем и вместе пообедаем? Хотя в нашей стране в такое время все приличные рестораны закрыты. Днем они обычно не работают. Но я думаю, что мы найдем что-нибудь подходящее.

– С вами, сеньор комиссар, я готов проводить все время, когда я в Париже. Как ваша супруга?

– Спасибо. Все нормально. А как Джил?

– Тоже все хорошо.

– Передай ей привет, – попросил комиссар, – а теперь помоги мне подняться.

– Разумеется. – Дронго помог комиссару подняться.

– Считаешь меня старым? – спросил Брюлей. – Что ж, мне уже под восемьдесят.

– Ни в коем случае. Вы не старый…

– Только не притворяйся, – погрозил ему пальцем комиссар. Он надел шляпу и, тяжело ступая, пошел к выходу. Дронго поддерживал его под руку. Они вышли на улицу. Темно-синий «Рено» ждал комиссара около отеля. Брюлей протянул список водителю.

– Отвези в комиссариат, – пробормотал он.

В этот момент напротив, на другой стороне улицы, у отеля «Мерис» появился Тугутов, который пристально смотрел в сторону «Лотти».

– Сеньор комиссар, мы можем немного подождать? – попросил Дронго, – просто немного прогуляемся рядом с нашим отелем.

– Тебя привлекает тот тип из соседнего отеля? – перехватил его взгляд Брюлей.

– Да. Мне кажется, что он кого-то ждет. И я хотел бы увидеть, кого именно он ждет.

– Давай прогуляемся, – согласился комиссар, – надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.

Им не пришлось долго гулять. Они дошли до улицы Риволи, собираясь повернуть обратно, когда из «Лотти» вышел адвокат Ле Гарсмер, который оглянулся по сторонам и поспешил перейти улицу. Он буквально подбежал к Тугутову и начал что-то быстро говорить. Сначала Тугутов слушал его спокойно, но затем взорвался и начал кричать. Ле Гарсмер явно пытался его успокоить.

– Кажется, этот француз принес твоему другу не очень приятные новости, – заметил комиссар.

– Почему вы решили, что он француз? – поинтересовался Дронго.

– Мне трудно не узнать француза, – усмехнулся Брюлей, – это ты у нас самый известный аналитик. Вот и подскажи мне, каким образом я мог догадаться, что он француз.

– У него итальянский костюм и внешность южанина, – сказал Дронго, – и он вполне мог быть итальянцем или испанцем.

– Не мог, – хитро улыбнулся комиссар, – это французский адвокат Ле Гарсмер, которого я лично знаю. Он у нас специалист по русской мафии, так как ведет дела многих прибывших из России и соседних стран. Специально для того, чтобы общаться со своими клиентами напрямую, он даже выучил русский язык. Не могу сказать, что он самый честный адвокат из тех, кого я знаю. У него своеобразная специфика, и, судя по всему, он сейчас беседует с одним из своих клиентов. У того типично азиатское лицо, но, возможно, он из России или какой-нибудь среднеазиатской республики.

– И вы еще говорите, что постарели? – покачал головой Дронго, – молодые могут брать у вас уроки.

Ле Гарсмер и Тугутов перешли улицу, входя в «Лотти». И они увидели, как из машины, припаркованной метрах в десяти от входа в «Мерис», быстро выбрался молодой человек, к которому подбежал другой незнакомец, вышедший из самого отеля. Было очевидно, что они следили за Тугутовым.

– У этого типа целый эскорт сопровождающих, – заметил Брюлей, – такое экзотическое окружение из адвоката Ле Гарсмера и сразу нескольких «топтунов». Судя по ребятам, они не из местной полиции.

– Они из Интерпола, – пояснил Дронго.

– Я так и думал, – согласился комиссар, – эти ребята всегда суетятся больше обычного. Считают себя незаменимыми специалистами. Попросили меня приехать в отель для встречи с тобой и сообщили, что сами тебя предупредят. Устраивают такой балаган из обычной встречи. Но им нужно оправдывать сотни миллионов евро, которые на них тратятся. Вот и здесь. Вполне можно было обойтись одним или двумя агентами.

Один из наблюдателей осторожно прошел в «Лотти». Другой остался стоять на углу, подав знак сидевшим в автомобиле двоим агентам, чтобы те немного отъехали в сторону.

– У моего знакомого Ле Гарсмера всегда были очень непростые отношения с полицией. Тем более с Интерполом, – заметил Брюлей. – Я бы не взял себе такого адвоката. У него не очень хорошая репутация.

– Это как раз то, что нужно его клиенту, – пояснил Дронго, – у клиента репутация еще хуже.

– Что теперь? – поинтересовался комиссар. – Будем оставаться наблюдателями или пойдем обедать?

– Теперь все, – решил Дронго, – куда мы идем? Может, на такси?

– Нет, – возразил комиссар, – врачи считают, что мне нужно больше двигаться. На старости лет нашли диабет второй степени. Считают, что я должен больше двигаться и немного похудеть. Это в моем возрасте почти нереально.

– Тогда пойдем пешком, – решил Дронго, – только разрешите, я буду поддерживать вас. Для меня это большая честь.

– Неисправимый лгун, – вздохнул, улыбаясь, Брюлей, – ну, пошли вместе. Здесь недалеко.

Дронго взял под локоть комиссара, и они прошли под аркадами улицы Кастильоне до следующего угла. Это была улица Сен-Оноре де Фобур. Они остановились на светафоре, когда услышали какие-то крики из отеля «Лотти». Мужчины обернулись. И увидели, как двое швейцаров испуганно смотрят внутрь.

– Что-то случилось, – сказал комиссар, – по-моему, тебе лучше быстро туда вернуться. И отпусти мою руку. Не беспокойся, я не упаду. Пойди туда и узнай, что случилось в отеле.

Дронго согласно кивнул и поспешил в отель. Он увидел знакомую портье и бросился к ней:

– Что случилось, Людмила?

– У нас несчастье, – испуганно сообщила она.

– Какое несчастье?

– Убили графиню Шарлеруа, – выдохнула портье, – ее нашли убитой прямо в коридоре.

Глава шестая

Дронго замер, словно его оглушили. Он слышал, как портье вызывает полицию. Видел, как вокруг бегают сотрудники отеля. Он повернулся и медленно направился к лестнице, понимая, что сейчас на лифте подняться наверх просто невозможно. Поднимаясь по лестнице, он слышал голоса людей, собравшихся в коридоре. Когда он оказался на третьем этаже, там уже толпилось много людей. Убитая лежала на полу недалеко от своего номера. Кто-то успел накрыть ее простыней, но сквозь белую ткань уже проступали красноватые пятна. Рядом стоял потрясенный Аракелян. Кажется, он даже плакал. Невозмутимый и мрачный Алан никого не подпускал близко к телу. Стоявшая рядом Беата смотрела на погибшую, скорбно поджав губы. Растерянно оглядывался по сторонам Павел Леонидович, все время поправлявший свои очки. Еще несколько человек – очевидно, гости и сотрудники отеля – толпилось вокруг тела. Двое уже достали свои телефоны, чтобы сделать снимки, когда Алан грозно замахал руками.

– Нельзя фотографировать, – крикнул он на ломаном французском, – нельзя!

Дронго протиснулся дальше, оказавшись у дверей номера убитой. Еще вчера вечером он здесь был. Вокруг даже сохранился аромат ее парфюма. Он протянул руку, дотронувшись до двери. Она была заперта.