355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Чингиз Абдуллаев » Фестиваль для южного города » Текст книги (страница 3)
Фестиваль для южного города
  • Текст добавлен: 15 сентября 2016, 00:06

Текст книги "Фестиваль для южного города"


Автор книги: Чингиз Абдуллаев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 4

В пятницу вечером должен был прилететь самолет из Лондона. В VIP-зале уже ждали прибывающего режиссера и его телохранителя. Зема нервно прогуливалась по залу, поглядывая на часы. В кожаном кресле сидел Вагиф Бабаев. Ему было приятно находиться в таком месте, где бывали министры и депутаты. Судя по его довольному лицу, он был вполне счастлив. Рядом с ним на диване сидел молодой человек – Салим Садых, который должен был работать своеобразным помощником и переводчиком прибывшего режиссера. Салим хорошо знал английский и фарсидский языки, был кандидатом в мастера спорта по боксу и мог при необходимости выступить и в роли телохранителя. Молодому человеку было двадцать четыре года. Он впервые приехал в такое место и поэтому с любопытством оглядывался по сторонам. Мимо прошагал известный депутат, торопившийся на свой рейс. Он недовольно посмотрел на молодого человека, верно рассудив, что тот либо помощник, либо переводчик, но в любом случае не начальник и не должен сидеть на диване в присутствии «слуг народа».

В этом зале было еще несколько комнат для особо избранных. Там могли находиться члены правительства и руководители президентской администрации. В таких случаях в этих комнатах накрывались столы, подавались фрукты и сладости.

Зема была в коротком пиджаке и темных брюках. Ей было немногим больше сорока лет. Работавшая в Союзе кинематографистов уже долгое время, она привычно ходила по залу, в котором принимала стольких знаменитостей, от обладателей «Оскара» до популярных актеров, прибывающих изо всех стран мира. Она была своеобразным хранителем традиций всех кинофестивалей, так как неизменно работала в оргкомитете.

Сегодня Зема приехала сюда уже в третий раз. Рано утром прилетела делегация из Стамбула, в которую входили несколько известных турецких продюсеров и режиссеров. Днем она приехала за частью российской делегации. На фестиваль традиционно приезжали некоторые гости, которые часто бывали в Баку, например продюсер Юрий Мацук или сценарист Павел Финн.

Зема многих знала в лицо. Знала их привычки и особенности характеров. Поэтому она лично приезжала в аэропорт, чтобы встретить почетных гостей. Но прибывающего иранского режиссера Хусейна Мовсани она раньше никогда не видела. Возможно, именно в силу этого обстоятельства и других моментов, о которых Зема говорила с Дронго, она волновалась гораздо больше, чем раньше. Ей явно не сиделось на месте, и она все время подходила к окнам, словно могла увидеть прибывающий лайнер и каким-то образом ускорить его посадку.

Ни Зема и никто из мужчин, сопровождавших ее для этой встречи, даже не подозревали, что в машине, припаркованной на другой стороне от входа в зал, в это время находился сам Дронго. Он приехал сюда, чтобы увидеть прилетевшего гостя. Но еще больше его интересовал сопровождавший гостя сотрудник английских спецслужб. Если Стивен Хитченс действительно профессионал, то тогда большая часть проблем, связанных с визитом Мовсани, так или иначе будет решена. Ведь профессионалы понимают друг друга намного лучше, когда дело касается их внутренних проблем.

Дронго не стал заранее предупреждать Зему о своем возможном визите. Он сидел в салоне автомобиля, чтобы появиться в зале только в последний момент. Ему не хотелось обращать на себя внимание. Ведь среди прибывающих и отъезжавших могли оказаться люди, знавшие его в лицо. К тому же у дверей VIP-зала постоянно дежурили представители различных телеканалов, и ему не хотелось попасть в объективы их камер. Самих операторов не пускали в зал, и они вынуждены были дежурить у входа, ожидая появления Мовсани.

Когда по аэропорту объявили о прибытии самолета из Лондона, он быстро вышел из автомобиля и натянул на голову кепку, чтобы его не могли узнать. К счастью, в Баку его не знали в лицо. Он сумел пройти в зал, миновав таможенный и пограничный посты и обойдя корреспондентов, толпившихся у входа. Входя в VIP-зал, Дронго положил два своих мобильных телефона на столик, чтобы пройти через металлоискатель. Уже входя в зал, он обратил внимание, что за таможенной стойкой сидит офицер с погонами полковника-лейтенанта. Очевидно, таможенную службу успели предупредить о визите Мовсани. Хотя, скорее всего, их интересовал не столько приезд иранского режиссера, сколько приезд сопровождавшего его сотрудника, которому разрешили привезти с собой оружие. Дронго прошел в зал и услышал, как за его спиной раздалась речь с английским акцентом. Это был сотрудник посольства, который прибыл в аэропорт для встречи режиссера, ведь Мовсани являлся гражданином Великобритании.

Дронго нарочно замедлил шаг, проходя по коридору, чтобы его обогнал дипломат. Тот вошел в зал и сразу направился к Земе. Очевидно, они были знакомы. Зема, улыбнувшись дипломату, шагнула к нему навстречу. Дронго вошел в зал. Увидев его, Бабаев сразу поднялся.

– Добрый вечер, – радостно сказал он, пожимая руку гостю, – как хорошо, что вы лично приехали. Сейчас объявили о посадке самолета. Девушка уже пошла их встречать. Они скоро будут здесь.

– Кто это с вами? – поинтересовался Дронго, показывая на молодого человека, также поднявшегося при его появлении.

– Салим Садых, – сказал Бабаев. – Он будет работать помощником и переводчиком нашего гостя. Между прочим, он кандидат в мастера спорта по боксу. Спортсмен. И хорошо знает английский язык. И фарсидский тоже. Его дедушка, бабушка и отец приехали из Ирана еще в пятидесятые годы. А он родился уже в восемьдесят пятом в Баку.

– Очень приятно, – Дронго пожал руку молодому человеку.

– Мне тоже, – улыбнулся Салим. – Я много про вас читал в Интернете.

– Там не всегда бывает все правильно, – поморщился Дронго, – очень много неточной информации, очень много разного рода сплетен и слухов, масса небылиц и совсем немного правды.

– Добрый вечер, господин Дронго, – подошла к ним Зема, протягивая руку. – Наши гости, кажется, уже прилетели. Сейчас они должны выйти. А это господин Раймонд Слейтер из английского посольства.

Дипломат подошел к ним, церемонно поклонился. Ему было лет тридцать пять. На его лице не отражались никакие эмоции. Было понятно, что он приехал сюда всего лишь исполнить свою служебную обязанность. Если он и был представителем спецслужб, то очень искусно это скрывал.

– У вас много гостей? – уточнил Дронго.

– Да, – вздохнула Зема. Ей было приятно быть в центре внимания на таком крупном международном форуме. – И все подтвердили свое участие. Я сегодня уже дважды приезжала в аэропорт. Днем приехала большая российская делегация.

– Все прилетели?

– Почти все. Только режиссер Зиновий Ройзман не смог. Он занят монтажом своего фильма. Звонил, извинялся. Очень жалеет, что не может прилететь, у него здесь много друзей. Зато прилетел Александр Нахимсон. Вы его должны знать. Он часто работает с Гусманом.

– Очень хорошо знаю. Он так похож на Эйзенштейна, что я иногда думаю, что он его незаконнорожденный сын.

Они улыбнулись друг другу.

– Они будут жить в отеле «Европа»? – поинтересовался Дронго.

– Да. Мы выбирали номер вместе с англичанами, – показала в сторону Слейтера Зема. – Девятьсот шестой, так называемый королевский номер. Он состоит из четырех комнат, которые можно разделить на два номера по две комнаты. Два смежных номера с общей дверью. В одной половине будет жить сам Мовсани, а в другой – его сопровождающий мистер Хитченс. Все решили, что так будет правильно. И мы еще посадим нашего сотрудника в коридоре. Хотя скажу вам по секрету, что, по-моему, наши опасения оказались не напрасными. К нам звонили из Министерства национальной безопасности. По-моему, они тоже очень встревожены. Но вы не беспокойтесь, мы все равно оплатим вам билеты.

– Я не сплю уже две ночи, опасаясь, что не заплатите, – улыбнулся Дронго. – Значит, приезд Мовсани вызвал такой ажиотаж.

– И не говорите, – вздохнула Зема, – он стал настоящей звездой. Так было, когда приезжал Пьер Ришар из Франции. Ой, кажется, они уже приехали.

В этот момент открылась дверь. С другой стороны подъехал автобус, привозивший пассажиров. Из него вышла дежурная, за ней двое мужчин. Один был среднего роста, в клетчатой кепке, темной куртке. У него была мешковатая фигура, рыхлое лицо в оспинках, большие уши, вытянутый нос, немного выпученные глаза. Он снял кепку, приглаживая редкие волосы коричневого цвета. Он наверняка использовал для окраски волос хну. Следом за ним в зал вошел мужчина лет сорока пяти. Он был выше своего спутника на целую голову. Одетый в темный плащ, худощавый, подтянутый, ладно скроенный. Лицо было немного удлиненное, светлые глаза, седые волосы. Взгляд настороженный, но спокойный.

Они вошли в зал. Первой к гостям подскочила Зема, приветствуя их на английском языке. За ней потянулись Вагиф Бабаев и Салим Садых. Дронго стоял немного в стороне. Сотрудник английского посольства пожал руки обоим прибывшим и что-то сказал Хитченсу. Тот кивнул. К ним подошел офицер таможни, и сотрудник посольства предъявил ему сертификат на оружие. Очевидно, это было согласованное разрешение на приезд Хитченса с оружием. Таможенник кивнул, унося куда-то документы. Только тогда Зема вспомнила о Дронго.

– А это наш эксперт по безопасности, – показала она в его сторону, – господин Дронго.

Было заметно, что Хитченс слышал это имя. Но он внешне не подал виду. Хотя с явным любопытством оглянулся. Затем подошел первым и пожал руку Дронго. За ним подошел Мовсани.

– Добро пожаловать в Баку, – сказал по-фарсидски Дронго.

– Спасибо, – обрадовался Мовсани. – Я так давно не слышал родную речь. А здесь все говорят по-фарсидски. И я хорошо знаю азербайджанский, ведь я вырос в Ардебиле, а там почти все говорили по-азербайджански.

– Значит, вы можете считать себя на родине, – улыбнулся Дронго, – если вы родились в Южном Азербайджане.

– Я поэтому так рвался в Баку, – живо закивал Мовсани.

– Мы должны ехать, – напомнил Слейтер.

Все заторопились к машинам. Дронго обратил внимание, как держался Хитченс. Он передал свою сумку носильщику левой рукой, чтобы правая была свободна. Даже когда он здоровался с другими людьми, он все равно не упускал из виду своего подопечного. Они выходили из зала в таком порядке. Первыми шли Бабаев и Салим Садых. За ними Мовсани и Хитченс. Замыкали группу Слейтер и Зема. Но едва первая пара вышла на улицу, как к ним бросились корреспонденты телевизионных каналов. Слейтер повел себя решительно. Он встал перед Мовсани, разводя корреспондентов в разные стороны. Вагиф Бабаев и Салим Садых помогали ему отгонять наиболее назойливых. Но избежать интервью все равно не удалось. Мовсани улыбался. Ему было приятно, что его встречает так много корреспондентов.

– Вы не боитесь покушения? – крикнул первый из них.

– Не боюсь, – ответил режиссер, – я не сделал ничего плохого.

– Вы впервые в Баку?

– Да. Но я родился в Ардебиле, в Южном Азербайджане. И всегда мечтал к вам приехать.

– Вы будете представлять новый фильм?

– Нет. Я приехал в качестве почетного гостя.

– Вы знаете, что на фестиваль приехала большая группа из Ирана? Как вы к этому относитесь?

– Очень хорошо. Надеюсь увидеться со своими бывшими соотечественниками.

– Вы знаете, какую сумму предложили за вашу голову?

– Моя голова стоит гораздо дороже, – сказал режиссер под смех корреспондентов.

– Вы не считаете, что вам грозит опасность? – снова спросил кто-то.

– Спасибо за ваши вопросы, – сказал Слейтер, понимавший азербайджанский язык. – Мистер Мовсани только что прилетел и должен отдохнуть. Извините... – он прошел первым.

Хитченс пропустил Мовсани вперед, настороженно глядя по сторонам. И именно в этот момент раздался громкий сигнал, словно кто-то нарочно ждал окончания этой импровизированной пресс-конференции. Хитченс правой рукой отодвинул своего подопечного, всматриваясь во вторую линию автомобилей, стоявших на параллельном переезде. Но все было спокойно. Корреспонденты повернули свои камеры в другую сторону. Хитченс опустил правую руку, которую он держал наготове. Было понятно, что оружие он носит в специальной кобуре под левой рукой, чтобы его удобнее было доставать.

– Подождите, – попросил Хитченс и, обращаясь к Слейтеру, уточнил: – Где ваша машина? Мы поедем в посольском автомобиле?

– Наша с красными номерами, – показал Слейтер на темный внедорожник «Ленд Ровер».

Хитченс еще раз осмотрелся и, прижимаясь к Мовсани, прошел к машине. Бабаев недовольно пожал плечами.

– Этот англичанин слишком осторожничает. Если он будет так дергаться из-за каждого звукового сигнала, то уедет из нашего города законченным неврастеником.

– Он его телохранитель, – напомнил Салим, – поэтому так переживает.

– У нас не стреляют на улицах города и тем более в таких местах, – недовольно заметил Бабаев. – Пусть хотя бы помнит об этом. Посмотри, что он делает. Кажется, он хочет уехать в посольской машине. Зема, почему вы молчите? Это нарушение нашего протокола.

– Я не могу с ними спорить, – возразила Зема.

Дронго внимательно наблюдал за всем происходящим. Ему понравился этот немногословный англичанин. Хитченс был явно не дилетантом, на него можно было положиться. Нормальная реакция, выдержанный человек, не склонен к необдуманным действиям, умеет просчитывать варианты, действует по обстановке, одним словом, чувствуется профессиональная подготовка.

Гости уселись в первый автомобиль, который был предоставлен посольством Великобритании. В него сели Слейтер, Хитченс и Мовсани. Во втором уехали Зема, Вагиф Бабаев и Салим Садых. Еще одна машина – белая «Хонда» – уехала пустой.

Дронго вышел к своему автомобилю. Он почти никогда не садился за руль, это мешало ему думать. К тому же он мог отвлечься и просто не обратить внимания на другой автомобиль. Поэтому почти везде, где он жил, у него были свои водители. Усевшись в машину, он негромко произнес:

– Спасибо.

– Я все сделал, как вы просили, – сказал водитель. – Как только они закончили разговаривать с журналистами и начали выходить, я сразу дал короткий и резкий сигнал, как вы мне сказали.

– Да, ты все сделал правильно. А сейчас поедем домой.

Он сам попросил своего водителя дать этот сигнал, чтобы проверить реакцию Хитченса и убедиться в серьезности намерений англичан, приславших сюда опытного сотрудника для охраны Мовсани. Итак, тринадцатого, в пятницу вечером, Мовсани прилетел со своим телохранителем в Баку и ничего страшного не произошло. Внезапно Дронго увидел машину, которая медленно проехала мимо них.

– Останови, – попросил он водителя, – не торопись. Пусть они проедут мимо нас. Ты не знаешь, чей это автомобиль?

– Или из милиции, или из службы безопасности, – пожал плечами молодой водитель. – Честное слово, не знаю. Но номера обычные. Машина частная.

– Они следят за приехавшими, – убежденно произнес Дронго. – Нужно будет уточнить, кому именно принадлежит эта машина. А теперь поехали домой.

Уточнить номер машины не представляло особого труда. Уже через час ему было известно, что машина принадлежала Министерству национальной безопасности. Очевидно, его друг генерал решил подстраховаться и послал еще двоих офицеров для охраны прибывшего режиссера. Еще одна машина с сотрудниками должна была дежурить у отеля «Европа», где остановились Мовсани и Хитченс. И в самом отеле тоже дежурили несколько сотрудников Министерства национальной безопасности.

Вечером Дронго включил телевизор. По всем каналам передавали сообщение о приезде в Баку известного иранского режиссера, ставшего гражданином Великобритании, Хусейна Мовсани. Демонстрировали кадры из аэропорта, было заметно, как нервничают Вагиф Бабаев и Салим Садых. Как постоянно кому-то звонит Зема, как дергается мистер Слейтер. Только Хитченс сохранял внешнее спокойствие. И сам режиссер Мовсани держался достаточно спокойно для такой необычной ситуации.

Канал «Евроньюс» даже показал фрагменты некоторых фильмов Мовсани, рассказал о его творческом пути и угрозах, которые поступали из Ирана. Комментатор не забыл добавить, что поездка такого известного диссидента в Азербайджан является актом гражданского мужества режиссера и признаком стабильности существующей власти в республике.

Поздно вечером уже по азербайджанскому каналу ANS показали интервью иранского посла. Он категорически отрицал вынесение фетвы бывшему иранскому гражданину, ныне являющемуся гражданином Великобритании. На вопрос ведущего о судьбе Салмана Рушди посол не без волнения ответил, что сам Всевышний покарает нечистивца, осмелившегося бросить вызов миллионам верующих. Что касается творчества Мовсани, то эти выпады носили личный характер и не могут рассматриваться как выпады против всех мусульман, пояснил посол. Однако корреспондент канала настаивал на том, что угрозы в адрес Мовсани реальны. Посол оправдывался, пытаясь объяснить, что политика Ирана не является вызовом современному цивилизованному сообществу и смертный приговор Мовсани был вынесен одним человеком, а не коллегией улемов или высшим имамом, как в случае с Салманом Рушди, которые имели право на вынесение подобной фетвы, приговаривающей богохульника к обязательной смертной казни.

Но настырный корреспондент решил задать следующий вопрос и спросил насчет огромного денежного вознаграждания. Посол резонно ответил, что подобное вознаграждение может назначить и ревнивый муж для убийства любовника своей жены. Или руководитель крупной корпорации, считающий конкретного человека предателем, которого нужно найти и наказать. Однако это совсем не означает, что страна, в которой подобное происходит, может считаться пособником террористов. Корреспондент пытался с ним спорить, но посол прекратил разговор, пообещав, что помолится за душу несчастного Мовсани, чем вызвал еще большее раздражение сотрудников телеканала, которые не удержались от язвительных комментариев в адрес иранского дипломата.

Дронго выключил телевизор во втором часу ночи. Завтра будет пресс-конференция и торжественная процедура открытия. Потом будет банкет. Судя по всему, генерал говорил правду. Мовсани будут охранять как самого ценного гостя и, скорее всего, не допустят никаких серьезных происшествий. По существу, Дронго уже сделал свое дело. Одним своим появлением в Баку он привлек внимание к приезду Мовсани и подтвердил серьезную опасность, которая могла угрожать режиссеру во время его визита. Теперь можно расслабиться и получать удовольствие. Он отправился принимать вечерний душ. Никто в целом мире не знал, когда произойдет убийство. Никто, кроме убийцы, который этого тоже пока не знал. Но уже твердо был намерен совершить это преступление. До убийства оставалось совсем немного времени.

Глава 5

Рано утром раздался телефонный звонок. Дронго взглянул на часы, стоявшие рядом на тумбочке. Только половина девятого. Кто может звонить в такое время? Он недовольно поморщился. Джил никогда не звонит так рано утром. В Италии сейчас только половина шестого утра. Любой из его близких понимает, что звонить в такое время просто нельзя. Он прислушался. Телефон переключился на автоответчик.

– Доброе утро, – услышал он чей-то незнакомый голос, говоривший с турецким акцентом. Даже не так. Он говорил не с акцентом. Он говорил именно по-турецки. – Извините, что беспокою вас так рано утром. Но у меня к вам очень важное дело. Вы можете взять трубку?

Дронго закрыл глаза и повернулся на другой бок. Какой-то ненормальный тип звонит так рано утром. Почему он должен отвечать этому неизвестному турку?

– Я забыл представиться. Меня зовут Омар Лятиф. Я из Стамбула, журналист, приехал освещать ваш фестиваль. Вы можете мне ответить?

Дронго подумал, что нужно было вообще выключить телефон. Ничего, он сейчас отключится.

– У меня есть важные сведения по поводу приехавшего иранского режиссера Хусейна Мовсани. Дело в том, что его...

Телефон отключился. Дронго открыл глаза. Кто такой этот Омар Лятиф? Откуда он взялся? Что он может знать про Мовсани? Почему он позвонил так рано утром. Черт побери! Теперь уже не заснуть. Он поднялся и сел на кровати. Что именно хотел сказать этот турецкий журналист? Откуда он узнал номер его домашнего телефона? И почему сразу заговорил о Мовсани? Когда все это закончится? Сегодня уже четырнадцатое. Кажется, в понедельник этот иранский режиссер наконец уберется отсюда. Тяжело вздохнув, Дронго поднялся и пошел в ванную комнату бриться. Заодно выиграть время, чтобы позвонить Земе уже после девяти и не будить ее так рано утром.

В десятом часу утра он позвонил ей.

– Доброе утро. Извините, что беспокою вас так рано. Вы не спите?

– Доброе утро. Конечно, нет. Я уже в отеле. Наши гости завтракают.

– Понятно. Вы сейчас в «Европе»?

– Нет. Я в «Хаят Редженси». Основную часть гостей кинофестиваля мы поселили именно здесь. А в «Европе» остаются только несколько человек. Наш иранский гость со своим телохранителем и еще трое гостей, которые сами попросили их там поселить.

– Кто именно? – уточнил Дронго.

– Продюсер Нахимсон, которого вы знаете. Журналистка из Боснии Сада Анвар и журналист из Турции Омар Лятиф.

– Очень интересно. А чем они объяснили выбор этого отеля?

– Нахимсон там раньше останавливался. Он сам попросил, чтобы его поселили в этом отеле, где можно будет спокойно проводить переговоры. А журналисты настаивали, чтобы их поселили именно в «Европе». Причины, побудившие их это сделать, мы не узнавали. Каждый имел право выбрать один из четырех отелей по вкусу. Многие выбрали «Хаят Редженси» в центре, но некоторые предпочли «Крисчен-Бич» на побережье. Еще несколько человек поселились в «Радиссоне». И пятеро в «Европе».

– А почему вы пошли им навстречу? Почему решили разместить их именно там?

– У нас заказаны номера в разных отелях. Это был выбор каждого, – пояснила Зема.

– Но вчера вы не говорили мне, что, кроме Мовсани, еще кто-то будет жить в «Европе».

– Журналисты прилетели сегодня ночью. Рейсом из Стамбула. Вчера их еще там не было. А Нахимсону предложили отель на побережье, но он поменял его на «Европу». Завтра у них переговоры относительно нового фильма. Может, вы слышали. А почему вас так заинтересовали эти журналисты?

– Дело в том, что примерно минут сорок назад мне позвонил Омар Лятиф, чтобы сообщить какую-то важную новость о Мовсани. Вы случайно не знаете, что именно он хотел мне сообщить?

– Нет, не знаю. А откуда он узнал ваш домашний телефон? Или он позвонил на мобильный?

– На домашний. В половине девятого утра. Вот почему я решил перезвонить вам, чтобы узнать, откуда этот ретивый турецкий журналист узнал мой номер.

– Если вы думаете, что это я дала ему ваш телефон...

– Не думаю. Но почему он позвонил? У вас есть его мобильный?

– Конечно. У нас есть контактные номера всех приехавших.

– Продиктуйте мне его номер, – попросил Дронго.

– Я вам перезвоню через десять минут, – ответила Зема.

Дронго положил трубку. «Надеюсь, что в «Европе» сегодня утром ничего не случилось», – подумал он. Минуты тянулись томительно долго. Наконец он не выдержал. Нашел справочник, где были телефоны всех отелей, и позвонил в «Европу».

– Говорят из службы безопасности кинофестиваля, – представился Дронго. – У вас все в порядке?

– Да, – ответил удивленный дежурный. – А почему вы спрашиваете? У нас дежурят ваши сотрудники. Они взяли два номера. Вы можете позвонить им.

– Какие сотрудники?

– Вы же говорите, что вы из Министерства национальной безопасности, – переспросил дежурный.

Он не понял разницу между службой безопасности кинофестиваля и Министерством национальной безопасности. Дронго не стал его разубеждать.

– Вы правы, – сдержанно сказал он, – я позвоню нашим сотрудникам.

Не успел он положить трубку, как зазвонил его мобильный. Это была Зема. Она продиктовала номер телефона турецкого журналиста. Он поблагодарил ее и сразу перезвонил Омару Лятифу. На часах была уже половина десятого. Дронго слушал телефонные гудки, но журналист ему не отвечал. Он перезвонил во второй раз. И снова услышал гудки. Омар Лятиф по-прежнему не отвечал. Дронго бросил трубку. Черт возьми! Ну почему он все время должен попадать в подобные ситуации. Если с этим журналистом что-то случилось, он никогда не простит себе, что поленился сегодня утром подняться с постели, чтобы снять трубку.

Он бросился одеваться. Звонить снова Земе не было никакого смысла. Ведь она находилась совсем в другом отеле. Черт возьми, нужно поймать такси и срочно ехать в «Европу». Он оделся за несколько минут и выбежал из дома. Найти такси было несложно. Дронго попросил водителя отвезти его в отель, а сам снова достал свой мобильный и снова попытался связаться с Омаром Лятифом. Его телефон по-прежнему не отвечал.

Автомобильные пробки становились бичом всех столиц стран СНГ. И не потому, что в них не было новых и широких улиц. Как раз наоборот – таких широких многополосных улиц не было во многих европейских городах. Вся проблема была в парковках. Хозяева автомобилей просто привыкли парковаться на улице, ведь все места были свободны и нигде не было автоматов для оплаты стоянки. Не говоря уже о том, что почти нигде не были предусмотрены места для парковки. В результате получалось, что на четырехполосной дороге справа и слева парковались машины. Некоторые умудрялись вставать во второй ряд, и по единственной полосе с трудом передвигались машины. Похожие проблемы были во многих столицах бывших советских республик. Необходимо было менять саму инфраструктуру городов, создавать подземные платные парковки, запрещать остановки в центре города и самое важное – попытаться поменять психологию людей, приучая их к дисциплине и ответственности.

Такси подъехало к отелю «Европа». Дронго вбежал в здание и бросился к портье.

– Где проживает турецкий журналист Омар Лятиф? – спросил он у него.

– Мы не даем справок о наших гостях, – вежливо ответил портье.

– Я из службы безопасности фестиваля, – пояснил Дронго.

– Извините, – ответил мужчина, – но мне нужно подтверждение.

– Конечно. Прямо сейчас. – Дронго достал телефон и набрал номер Земы.

– Вы можете подтвердить, что я курирую вашу службу безопасности? – попросил он.

– Конечно. Передайте трубку портье.

Они говорили с портье около минуты, наконец он кивнул и возвратил телефон Дронго.

– У нас проживают ваши гости, – сообщил портье, – на восьмом и девятом этажах. Трое на восьмом и двое на девятом.

– А где находятся сотрудники Министерства безопасности? – спросил Дронго.

– На девятом и восьмом этажах, – шепотом сказал портье, – но мы не должны об этом никому говорить. А ваши сотрудники дежурят на девятом в коридоре. Там сидит один дежурный.

– А в каком номере живет Омар Лятиф? – поинтересовался Дронго.

– В восемьсот одиннадцатом. Вас проводить?

– Не нужно, – Дронго поспешил к лифту.

Поднявшись на восьмой этаж, он подошел к восемьсот одиннадцатому номеру. Постучал. Прислушался. Было тихо. Снова постучал. Неужели могли убить этого журналиста? Он покачал головой. Даже думать об этом не хочется. Нужно вызвать портье, пусть откроют дверь. Черт побери! Почему сегодня утром он не снял трубку? Дронго постучал довольно громко, теперь его могли услышать даже в соседних номерах. Но никто ему не отвечал. Он достал телефон и набрал номер журналиста. И услышал мелодию. Никаких сомнений не оставалось. Телефон был в номере. Дронго подумал, что нужно спуститься к портье. Он даже сделал два шага по направлению к кабине лифта. И снова остановился. Опыт подсказывал ему, что в подобных случаях лучше не отходить от номера, в котором могло произойти преступление. Иначе у возможного преступника будет шанс незамеченным уйти отсюда или уничтожить улики, о которых он мог забыть.

Дронго достал телефон и набрал номер отеля. Когда услышал уже знакомый голос портье, то быстро сказал:

– Я стою рядом с восемьсот одиннадцатым номером. Вы можете кого-то сюда прислать, чтобы открыть двери? Мне кажется, наш гость плохо себя чувствует. Я слышу, как звонит его мобильный, но он на него не отвечает.

– Сейчас я пришлю дежурного, – решил портье.

Ждать пришлось недолго. Через две минуты на этаже появился молодой человек с запасным ключом. Он опасливо покосился на Дронго. Затем открыл дверь, но не вошел в номер, а остановился на пороге. Дронго вошел в номер, осмотрелся. Раскрытый небольшой чемодан, брошенная на кровать рубашка. Он прошел в ванную комнату. Ничего. И никого.

– Здесь никого нет, – робко произнес дежурный.

– Возможно, – согласился Дронго. Он достал свой телефон и в очередной раз набрал номер журналиста. И сразу услышал телефонный звонок. Он протянул руку. Телефон лежал под рубашкой. Возможно, его хозяин просто забыл его сегодня утром в номере.

– Это его телефон, – почему-то шепотом сказал дежурный. – Нам лучше уйти.

– Да, – согласился Дронго. – Похоже, что он просто забыл свой мобильник. Ничего страшного не произошло. Давай закроем дверь и уйдем отсюда. Кажется, я напрасно тебя позвал. Здесь все в порядке.

Они вышли из номера, и дежурный закрыл дверь.

– Давайте спустимся вниз, – предложил парень.

– Конечно, – согласился Дронго. Он понимал, насколько глупо теперь будет выглядеть. Поднял панику, заставил открыть дверь в чужой номер, ворвался к гостю и обнаружил забытый под рубашкой телефон. Портье и дежурный обязательно расскажут всем о каком-то подозрительном идиоте, который вел себя столь непрофессионально.

Они прошли по коридору. Неожиданно раздался мелодичный звон, раскрылись створки одной из кабин лифта, и к ним вышла незнакомка лет тридцати пяти. У нее было скуластое лицо, изогнутые брови, светло-зеленые глаза, нос с горбинкой, тонкие губы и светлые, коротко остриженные голосы. Женщина взглянула на Дронго.

– Не может быть, – тихо произнесла она по-английски. – Это вы?

– Простите, – остановился Дронго, – разве мы знакомы?

– Господин Дронго, – улыбнулась женщина, показывая мелкие острые зубы, – мы познакомились с вами четыре года назад в Венеции. Вы приезжали туда на карнавал. Тогда я была Сада Сейфи, а сейчас Сада Анвар. Только тогда я была брюнеткой, а сейчас перекрасилась. Я журналистка из Сараево. Нас познакомил итальянский журналист из радикальной левой газеты. Теперь вспомнили?

– Вы были совсем другой, – вспомнил наконец Дронго. – Кажется, вы работали в какой-то английской газете и представляли ее интересы в Боснии?

– Точно, – улыбнулась Сада, – а вы прилетели сюда из-за приезда Мовсани?

– С чего вы взяли?

– Об этом пишут все газеты, – пояснила она. – Я тоже об этом написала. Известный эксперт дал свое согласие быть консультантом по безопасности кинофестиваля, чтобы предотвратить возможное покушение на жизнь известного кинорежиссера. Вот такой заголовок. Немного длинный, но зато интригующий.

– Ясно. Значит, это вам и вашим коллегам я обязан такой громкой и ненужной рекламой...


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю