Текст книги "Закон негодяев"

Автор книги: Чингиз Абдуллаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Учту, – настроение у него испортилось. – Санкцию на обыск выписывать?

– Да, мы сейчас за тобой заедем. Своему прокурору пока не докладывай. Потом расскажешь. А то, боюсь, его мэрия так настроила, что он теперь не даст нам работать.

– А при чем тут мэрия?

– Увидимся, все расскажу. Готовь документы, мы скоро выезжаем.

Положив трубку, он добросовестно сел выписывать санкцию на обыск. За подписью он отправился к заместителю прокурора – Виктору Миловидову. Тот, ничего не спрашивая, просто подписал санкцию. У него с утра сильно болел зуб, и он уже сожалел, что заявился на работу в таком состоянии.

Михеев приехал с тремя сотрудниками. Среди них Чижов узнал Стеклова и приветливо кивнул ему.

– Значит, так, – серьезно сказал Михеев, сидевший на переднем сиденье, – мы столкнулись с мощной, хорошо организованной группой. Вчера эксперты из МВД по моей просьбе проверили наши телефоны. Этим молодчикам удалось даже подключиться к нашему кабелю. Отныне по телефону больше ни одного слова. Да и в машине разговаривать опасно – с такой техникой они могут слышать нас и здесь.

– Хорошо работают, – не удержался Чижов, – нам бы такую технику.

– Вот-вот, – Михеев оглянулся, – твои и мои ребята по-прежнему на «хвосте». Разрешение на обыск у кого подписал?

– У Миловидова.

– Правильно сделал. Твой Морозов сразу начал бы бисер метать. Знаешь, людей ведь по-разному купить можно. Одного деньги интересуют. Другому нужна слава, третьему – власть. Твой Морозов спит и видит себя прокурором города. Поэтому ни за что не будет ссориться с мэрией Москвы. Это для него самое важное. Он, конечно, относительно честный человек, но за пост прокурора города…

Михеев сделал страшное лицо. Все сидевшие в машине ребята дружно расхохотались.

– Говорю только для вас, без передачи, – строго напомнил Михеев, – а вообще с прокурором района нам еще повезло. В соседнем такой хапуга сидит, прямо в кабинете деньги берет. И ничего не боится. Лучше уж пусть о власти думает, чем, как тот, за рубли продается, словно дешевка какая-нибудь.

Он достал пачку сигарет и, вытащив оттуда сигарету, начал мять ее в руках.

– Раньше знаешь как было, – продолжал Михеев, – наш район одним из самых важных считался. Мы лучшие автомобили получали, новую форму. В нашем районе жил сам Леонид Ильич. А теперь всем все до лампочки. Главное – карманы набить и семью вовремя за рубеж отправить. Здесь направо поверни, – попросил он водителя, – там проезд закрыт.

Через минуту их машина остановилась перед чистым, недавно отремонтированным трехэтажным особняком. Это было здание фирмы «Ампекс».

– Пошли, – приказал Михеев, – понятых, конечно, не найдем. Но, думаю, там особенно возражать не будут. – Обычно понятых с собой не возили, находя их уже на месте.

В вестибюле стояли двое высоких ребят в полувоенной армейской форме. У обоих были пистолеты на боку.

– Куда идете? – строго спросил охранник.

– Обыскивать ваше здание, – любезно ответил Михеев, – и отойди в сторону. Не мешай правосудию работать.

Растерявшийся от этих слов парень сделал шаг в сторону, и они прошли к лифту.

– А разрешение? – бросился к ним охранник. – Разрешение имеется?

– Неужели мы такие дураки? – убедительно спросил Михеев, нажимая кнопку. Лифт пошел на третий этаж.

– Откуда вы знаете, что руководство сидит на третьем? – спросил Чижов.

– Интуиция, – подмигнул Михеев, – вот мы и приехали.

По коридору тянулись ковры. Всюду стояли скульптуры и вазы, словно в музее. Навстречу им шел сам Гурам Хотивари.

– Почему не предупредили о приезде? – сладко улыбнулся он. – Встретили бы вас. Будьте как дома. Это был дом нашего покойного друга. Здесь он работал. Мы ничего не трогали в его кабинете.

Михеев как-то неопределенно хмыкнул и первым вошел в кабинет покойного. За ним потянулись все остальные.

В большом, просторном кабинете был идеальный порядок. Михеев огляделся.

– Ничего не трогали, – пробормотал он, – хорошо работаете, ребята.

Хотивари улыбнулся.

Михеев подошел к телефону, взял трубку, набрал чей-то номер.

– Игорь Андреевич, это я. Мы уже на месте. Посылайте своих ребят.

Он положил трубку, подмигнув Чижову. Тот ничего не понимал. Но зато Хотивари понял все.

– При чем тут Игорь Андреевич? – строго спросил он. – Какое отношение имеют его люди к расследованию этого убийства? Это совсем другое управление.

– Как раз то, которое нас интересует, – весело заметил Михеев, – а вы почему так беспокоитесь, гражданин Хотивари? Насколько я знаю, вы вообще не состоите в штате фирмы «Ампекс». Как это вас охрана пропускает без пропуска?

Хотивари покраснел, надулся, но ничего не сказал.

В кабинет протиснулся Важа.

– А, вот еще один наш старый знакомый, – улыбнулся Михеев, – кстати, от имени Жени Чижова и от своего имени благодарю ваших людей. Они, кажется, здорово отличились вчера у дома нашего следователя. Молодцы.

– Что произошло там? – спросил по-грузински Хотивари.

– На следователя бандиты напали, мои ребята его защитили, – пояснил Важа.

Хотивари хотел что-то сказать, но передумал, повернувшись спиной к своему помощнику.

– У меня к вам несколько вопросов, – сказал Чижов. – Если можно, отвечайте прямо здесь, пока ребята смотрят кабинет.

– Конечно, можно, – Хотивари взял стул, сел на него. – Присаживайтесь. Так какие у вас вопросы?

Михеев отошел к окну.

– Почему в тот день ваш друг оказался совсем один в гостинице?

– Не знаю, родной, правда, не знаю, – вздохнул Хотивари, – мы сами об этом думаем, ответа не находим.

– А почему он вообще жил в гостинице «Украина»? Что, он не мог купить дом? Или поехать на свою дачу?

– Понимаешь, у него мечта была, – сразу ответил Хотивари, – он в первый раз в Москву попал еще в пятидесятые годы, совсем молодым человеком. Сошел с Киевского вокзала, и первое, что увидел, – эту гостиницу. Молодой тогда был, после своей первой судимости. Его швейцары, конечно, в отель не пустили. Вот тогда он и поклялся, что всегда будет жить в этой гостинице, в самых лучших номерах. Пойми его правильно, это как первая девушка. Он мне сам об этом рассказывал. Ему нравилось там, просто нравилось.

– А почему он оказался один?

– Вот это не знаю, – развел руками Хотивари, – рядом с ним всегда друзья были, мы все были. А тут такое несчастье.

– Может, он кому-нибудь что-то сказал? – настаивал Чижов. – Как-то объяснил свое присутствие в «Украине»? Поймите, это может оказаться очень важным для розысков убийц вашего друга.

Хотивари чуть заколебался.

– Не знаю, дорогой, – наконец сказал он, – правда, ничего не знаю.

Говорить о том, что Михо ждал женщину, он не стал. Они и так искали среди всех проституток, обслуживающих гостиницу, тех, кто мог слышать или знать о партнерше Мосешвили на эту ночь. В комнату вошли сразу четыре человека. Одного из них Чижов сразу узнал.

«Так вот какому Игорю Андреевичу звонил Михеев, – понял он, – поэтому и просил не говорить прокурору».

Перед ним стоял начальник управления МВД по борьбе с организованной преступностью полковник Дмитриев. Он уже давно подбирался к «Ампексу», но не имел законных оснований для производства обыска. Теперь, когда представился такой случай, Михеев позволил Дмитриеву им воспользоваться.

– Обыск проводить должны ваши люди! – закричал Хотивари Михееву, увидев полковника Дмитриева.

– Где это написано? – сделал удивленное лицо Константин Игнатьевич. – Обыск проводят те люди, которые наиболее компетентны в этой области. Мы сыскари, нас интересует нож, пистолет, наркотики, вся подобная дребедень. А вот проверять такую фирму, как ваша, мы не сможем. Здесь нужны другие специалисты.

Чижов почувствовал, как злится. Михеев мог бы поставить его в известность. Видно, это отразилось и на его лице. Михеев, обняв его за плечи, отвел к окну.

– Не обижайся, Женя, я не мог сказать тебе этого по телефону. Иначе они бы все услышали и подготовились. В конце концов, я сказал правду. У Дмитриева все сотрудники отличные экономисты. Нам-то что здесь делать? Пистолеты искать?

– Ладно, – Жене все равно было обидно, – переиграли вы меня, Константин Игнатьевич. Вечно я вас недооцениваю.

– А ты цени, – подмигнул ему Михеев, – цени, пока я жив.

– Вы напрасно волнуетесь, гражданин Хотивари, – услышали они спокойный голос Дмитриева, – вам-то лично здесь ничего не грозит. Вашу фирму мы пока не проверяли.

Хотивари как-то сник, замолк и больше не пытался спорить.

– Кто сейчас старший в фирме? – спросил Дмитриев.

– Есть вице-президент, – нехотя ответил Хотивари, – в соседнем кабинете.

– Спасибо. Мы тогда пройдем к нему. Нам нужно просмотреть всю документацию. – Дмитриев ушел, уведя с собой своих сотрудников.

– Напрасно ты так, – прохрипел Хотивари, обращаясь к Михееву, – самый умный, да? Не любишь ты грузин, вот что я тебе скажу.

– Таких, как ты, не люблю, – в лицо Хотивари сказал Михеев, – а грузин я люблю. Честных, смелых, порядочных. Пятнадцать лет назад в Москве кем-то из таких, как ты, был убит мой тезка, мой напарник Костя Кикнадзе. Я до сих пор на его могилу хожу. Он для меня не просто грузин был, а весь ваш народ олицетворял – такой парень был. И не говори мне больше про грузин. Не дави на психику.

Хотивари закрыл рот, не решаясь больше спорить.

Чижов воспользовался моментом.

– А зачем ваш друг заказывал такси в Шереметьево? Куда он собирался лететь? В его паспорте не было никакой визы.

– Не знаю, – нехотя выдавил Хотивари. Диалог с Михеевым окончательно отбил у него всякую охоту разговаривать. Сотрудники Михеева добросовестно осматривали кабинет.

«Может, Игнатьевич и прав, – подумал, чуть остывая, Чижов, – действительно, что могут найти его люди? Отпечатки пальцев убитого Мосешвили? Или какие-то его бумаги? Ну и что? Здесь нужны специалисты по банковскому бизнесу. Да, Михеев, конечно, прав. Люди Дмитриева годятся для такой работы куда лучше, чем сотрудники уголовного розыска».

Важа, ушедший вместе с Дмитриевым, снова вернулся в кабинет.

– Вас зовут, – сообщил он Хотивари, – спрашивают, у кого ключи от сейфа.

– При чем тут я, – вспылил по-грузински Хотивари, – пусть сам ищет ключи! Ключи им еще я должен находить.

Михеев вдруг подошел к Хотивари.

– Послушайте, а кого вы так усиленно ищете в гостинице «Украина», опрашивая всех девочек подряд? Думаете, у Мосешвили в ту ночь была женщина?

Хотивари открыл рот, но, не решаясь ничего больше сказать, с ужасом уставился на Михеева.

Глава 13

В Баку Джафаров вернулся в автомобиле Расима Пашаевича.

Заместитель министра национальной безопасности был в плохом настроении. Нужно будет докладывать руководству о новых нарушениях неконтролируемого участка границы. Как будто Министерство национальной безопасности или пограничники виноваты в том, что этот участок они не могут контролировать. Он всю дорогу молчал, обдумывая, как будет докладывать о контрабандистах в президентском аппарате.

Молчал и Джафаров. Он уже осознал, что убитый Омар Эфендиев был членом той самой преступной группы, которая совершила нападение на чабана. Но если второй был его товарищ, то где остальные трое? Возможно, Зайнал Манафов благополучно вернулся в Баку и теперь его можно найти по адресу, который ему дал отец Эфендиева? Но кто тогда был руководителем этой группы, не похожий на местных незнакомец? И откуда он взялся в таком опасном месте?

В город они приехали глубокой ночью, и он, сойдя у дома, поблагодарив Расима Пашаевича и его водителя, поспешил домой. Дети уже давно спали, дверь открыла заспанная супруга. Уставший после дороги, он почти сразу отправился в постель и крепко уснул. Утром его разбудил телефонный звонок Кязимова.

– А я тебя в районе разыскивал. Думал, ты еще в Бейлагане, – сказал Кязимов. – Как съездил?

– Все нормально. Наша версия подтвердилась – там действовала объединенная банда.

– Вот сволочи, – добродушно сказал Кязимов, – действительно, мародеры. Здесь война идет, а они своим прибыльным ремеслом занимаются. На границе успел побывать?

– Успел. Приеду – расскажу.

– Давай скорее. Здесь вчера такие гости появились! Из Парижа. Из международной полиции.

– Из Интерпола? – спросил Джафаров, немного слышавший об этой организации.

– Ага, – Кязимов, видимо, завтракал прямо в своем кабинете, – ищут тебя. Хотят увидеться и поговорить по важному вопросу. Вчера их принимал сам Велиев. Сегодня обещали зайти днем ко мне. Я не знал, что ты так быстро вернешься. Теперь сам будешь с ними встречаться. Мне они ни к чему. Да и нельзя меня показывать гостям – скажут: война идет, а он такой полный. Вот как они здорово живут, – пошутил Кязимов, – в общем, приезжай.

– А что им нужно?

– Как раз тем самым участком границы интересуются, где ты вчера был. Насколько я понял, их волнует проблема наркотиков. Утверждают, что через наш коридор грузы переправляются в Грузию и дальше в Европу. А им хотелось бы его перекрыть.

– Мне тоже этого хочется, – пробормотал Джафаров, – а как этого реально добиться?

– Только ты им такого не вздумай говорить. Скажи, что озабочен проблемой, пытаешься наладить сотрудничество с иранской стороной, расскажи, как ты ездил в Бейлаган. В общем, все такое. Ты не сказал – мои предположения были верными? Этот Омар действительно из Физулинского района?

– Да, я даже нашел его родителей. Но это уже ни к чему.

– Почему?

– Вчера иранцы выдали нам двух убитых контрабандистов. Среди трупов я опознал погибшего Омара.

– Так, – неприятным голосом сказал Кязимов, – значит, никаких следов?

– Кое-что есть, – сообщил Джафаров.

– Ладно, приезжай, поговорим более обстоятельно, – Кязимов снова что-то жевал, – и особенно не болтай при этих иностранцах.

Джафаров, положив трубку, пошел в ванную бриться. Через полчаса он приехал на работу, в прокуратуру республики. Дежурный милиционер, узнав его, привычно козырнул. Кроме него, внизу у дверей стояли еще двое молодых солдат с автоматами в руках. С тех пор как перевороты в республике стали обычным явлением, охрана у здания прокуратуры получила автоматы и была увеличена. Если учесть, что здание прокуратуры республики было расположено в самом центре города, в трехстах метрах от здания МВД, и на улице, выходившей прямо к зданию Баксовета, такая предосторожность не была излишней.

Поднявшись прямо в кабинет Кязимова, он застал его одного, что бывало крайне редко. Рассказав подробно о своем путешествии в Бейлаган, Джафаров не удержался и дал характеристику прокурору района Рагимову.

– Надутый индюк, – сказал он в сердцах.

Кязимов расхохотался. Ему самому был неприятен бывший партийный чиновник, сумевший зацепиться за их ведомство и теперь мечтающий о переводе в город, на более высокую должность. А вот главу местной администрации Джафаров хвалил. Ему понравился молодой, пробивной, напористый Касумов, возглавлявший район в такое нелегкое время.

Закончив доклад, он достал из кармана адрес Манафова и протянул его Кязимову.

– На восьмом километре живет, – кивнул Кязимов, – нужно будет поручить райотделу взять под контроль эту квартиру. Думаешь, Манафов может появиться в городе?

– Не знаю, – честно признался Джафаров, – но не исключено.

– В любом случае нужно все проверить. Возьмешь людей, поедешь по этому адресу, – приказал Кязимов.

– Прямо сейчас? – уточнил Джафаров.

– Нет, не сегодня. Это не так спешно. Сегодня ты будешь принимать со мной господина… как его фамилия… куда-то положил бумажку с его именем… – начал искать Кязимов. – Вот нашел, – наконец сообщил он, – …господин Лаутон. Региональный инспектор Интерпола. Они будут вдвоем, у него есть свой переводчик, говорящий по-русски. Ты же, по-моему, учился по-русски в университете?

– Можно подумать, вы плохо знаете русский, – не выдержал Джафаров. – Могли бы сами поговорить с этим Лаутоном?

– Меня вообще здесь не будет. Я выезжаю в район, – строго заметил Кязимов, – а сидеть я буду в твоем кабинете. Примешь их прямо здесь, скажешь: ты мой заместитель. Девочкам в буфете я поручил все приготовить. Они принесут шоколад, конфеты, чай, фрукты.

– А почему действительно не поручить дело вашему заместителю? – снова не удержался Джафаров. – Пусть принимает их вместо вас. И фигура вполне подходящая.

Кязимов оглушительно захохотал. У его заместителя Ахмедова вид был действительно не самый цветущий. Ахмедов болел язвой и имел нездоровый, земляной цвет лица.

– Его нельзя подпускать к иностранцам на пушечный выстрел, – закончив смеяться, заявил Кязимов. – Ты его разве не знаешь? Он начнет рассказывать о наших ценностях, доказывать наше преимущество перед западным миром, постарается дать понять гостям, что вообще их образ жизни и цивилизация обречены на вымирание.

– Да, – улыбнулся Джафаров, – это правда. Он невероятный консерватор. И мне иногда кажется, прямо какой-то фанатик. Странно: в наше время и такие отсталые взгляды.

– Вот-вот. Отсталые взгляды. У нас внизу стоят охранники с автоматами в руках, неизвестно, от кого нас охраняют. А от таких, как Ахмедов, автомат не спасет. Эта опасность для Азербайджана похуже, чем очередной переворот. Они всерьез считают, что можно отбросить республику в средневековье, снова надеть на наших женщин паранджу.

– Неужели даже так? – не поверил Джафаров. – Все-таки канун двадцать первого века. У нас совсем другие условия жизни, другие взгляды.

– Это только тебе так кажется, – вздохнул Кязимов, – на самом деле эта опасность всегда существует. В общем, будешь сидеть ты, и никаких возражений. Много не рассказывай, там дураков не держат. Дай только необходимую информацию. Про Бейлаган можешь рассказать. Кстати, добавь обязательно, что контрабандистов убили с иранской стороны. В Европе неправильно считают Иран источником всех напастей. Они ведь многие даже не знают, как активно борется Иран со всякого рода контрабандистами, какие строгие законы в этой стране, какой серьезный заслон проникновению наркотиков в Европу через Иран они держат. Об этом тоже нужно думать и помнить.

– А паранджа? – спросил, улыбаясь, Джафаров.

– У каждого народа свои традиции. Своя культура, – поднял палец Кязимов, – не нам их поучать.

Ровно в три часа дня гости приехали в прокуратуру республики. Успевший переодеться Мирза Джафаров встречал их внизу, почти у самого входа. После взаимных приветствий они поднялись наверх, в кабинет Кязимова, где уже все было приготовлено для встречи. Мирза сел за длинным столом, напротив обоих иностранцев, словно приготовившись вести длительные протокольные переговоры.

Но гости повели себя иначе. Они очень живо расспрашивали о работе следователей по особо важным делам, интересовались статистикой правонарушений. Принимавший их вчера Велиев сказал много добрых слов, но ничего конкретного им не рассказал. Теперь они с удовольствием слушали Джафарова, хорошо знающего работу следователя.

– А наркомания? – спросил примерно через полчаса после начала беседы мистер Лаутон. Дьюла все добросовестно переводил. – У вас ведь стараются бороться с этим явлением?

– Стараются, – вздохнул Джафаров – иностранцы ему нравились. Они были профессионалами – это было ясно по их вопросам, но вместе с тем они были какие-то чистенькие, уютные, словно пришедшие из другого мира. Следователи в их прокуратуре, подумал Мирза, давно перестали улыбаться. Они были просто завалены разного рода делами, большая часть из которых так и оставалась нераскрытой.

– Вы были на юге республики, – старательно выговаривал слова Дьюла, переводя своего шефа, – как вы нашли там положение на границе?

– Она просто не охраняется. Целый участок границы захвачен нашим противником. – Джафаров подошел к карте, висевшей в кабинете Кязимова, показал на этот участок. – Теперь там нет никакой охраны. И проникнуть туда мы не можем. Хорошо, что перемирие сохраняется вот уже целый год, но плохо, что этот участок границы оголен. Что там происходит, мы конкретно не знаем, – он вернулся на место.

– У нас есть сведения, – продолжал переводить Дьюла, – что именно через этот коридор идут наркотики в Грузию, а оттуда в Европу. Недавно одна банда пыталась наладить новые связи в Турции, прямо на ирано-турецкой границе.

– Может быть, – согласился Джафаров. «Что они могут понимать в наших сложностях?» – подумал он.

– Вы недавно принимали участие в задержании банды на ваших границах? – спросил Дьюла.

– Нет, это не совсем так. Я просто получал на границе тела погибших контрабандистов, – пояснил Джафаров. – Они были убиты с иранской стороны, когда пытались незаконно перейти границу и оказали вооруженное сопротивление.

– Вы знаете их имена? – спросил Дьюла, переводя Лаутона.

– Пока точно нет. Мы устанавливаем, – соврал Джафаров. «Зачем иностранцам знать о наших трудностях?» – снова подумал он.

– Нам удалось заснять некоторых из них в Турции, во время переговоров с представителем турецких бандитов, – перевел Дьюла. Лаутон говорил слово «мафия», а Дьюла переводил его на русский как «бандиты».

– Вы можете показать фотографии? – равнодушно спросил Джафаров. Может, там будут какие-нибудь знакомые лица.

– Конечно, – обрадовался Дьюла, – мы хотели просить вас об этом.

Он протянул пачку фотографий Джафарову. С первой же фотокарточки на него глядело лицо Омара Эфендиева. Он незаметно перевел дыхание, чуть отложил фотографию. На пятой он нашел убитого армянина. Тот размахивал высоко поднятым стаканом. Но главное для себя он увидел на одной из последних фотографий. Там стояло человек десять. Все вместе, словно снявшиеся на память. Здесь были и двое погибших, и маленький друг Эфендиева, очевидно, Зейнал Манафов, и, наконец, тот самый незнакомец. Высокий, широкоплечий, лысый, он стоял в центре, улыбаясь в объектив. Притворяться не имело смысла. Ему нужны были эти фотографии.

– Откуда они у вас? – спросил Джафаров.

Лаутон понял, что следователь нашел знакомые лица.

– Он кого-то знает среди них? – спросил Джеральд у Дьюлы.

Тот послушно перевел.

– Знаю, – оживился Джафаров. Эти иностранцы молодцы, они действительно настоящие профессионалы.

– Вот этого, этого, этого, – он показывал на фотографии, – но двое из них уже убиты. Это как раз те самые погибшие, – показал он на фотографии.

– Вы знаете остальных? – уточнил Дьюла.

– Адрес одного из них у меня есть, – притворяться не имело смысла. Иностранцы и так оказали неоценимую помощь. Теперь у него была фотография того самого незнакомца, о котором ему говорил раненый мальчик. Он пригляделся внимательнее, незнакомец действительно не похож на местных жителей.

– Что вы думаете предпринять? – спросил, заметно волнуясь, Лаутон. – Нас особенно интересует вот этот господин. – И он показал на лысого.

– Меня он тоже интересует, – кивнул Мирза, – но пока я не знаю ни его имени, ни откуда он пришел.

– А кого вы можете найти? – Дьюле постепенно передавалось волнение Лаутона.

– Вот этого, – показал на маленького азербайджанца Джафаров. – Кажется, я знаю, где он живет в Баку.

– Вы установили наблюдение за его домом?

– Н-нет, пока нет, – чуть поколебавшись, сказал-таки правду Джафаров.

– Почему? – изумился Дьюла, даже не выслушав Лаутона.

«Действительно, как глупо, – подумал Джафаров. – Мы всегда так работаем. Не могу же я им сказать, что приехавшие иностранцы важнее поимки какого-то бандита. Во всяком случае, так у нас всегда было».

– Мы решили пока не торопиться, – уклонился он от ответа, – нужно все проверить, – добавил он. Ох как стыдно и непрофессионально! Джафаров почувствовал, как краснеет.

– Но сегодня вы возьмете под контроль его квартиру? Или у него дом? – Дьюла демонстрировал знание советского образа жизни.

– Квартира, – выдохнул Джафаров, – сегодня возьмем на особый контроль. Хотя я думаю, он вряд ли появится в Баку. Только два дня назад погиб его товарищ на границе.

– Именно поэтому он должен быть здесь! – воскликнул Лаутон, услышав перевод. – Не пойму я этих русских! – в сердцах добавил он.

По традиции, оставшейся со времен Советского Союза, всех бывших граждан СССР называли «русскими».

– Не беспокойтесь, – заверил иностранцев Джафаров, – уже сегодня все будет в порядке.

– Можно мы узнаем завтра результаты сегодняшнего дня? – спросил Дьюла. – Для нас это очень важно.

– Конечно, – обреченно сказал Джафаров, уже понявший, что иностранцы так просто не отвяжутся, – конечно, вы можете узнать хоть завтра.

– А почему вы не хотите его задержать? – спросил Лаутон. – Или вы думаете устроить засаду на его квартире? У вас же есть, наверное, какие-то факты против этого человека.

«Господи, вот привязались!» – Он уже начинал злиться.

– Посмотрим, – уклонился он от прямого ответа. – Мы решим все это сегодня вечером.

Он даже не подозревал, каким сложным будет для него сегодняшний вечер.