Текст книги "Три четверти его души"

Автор книги: Чингиз Абдуллаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 8

Прилетев в Мадрид, прямо из аэропорта он поехал на вокзал Аточа, чтобы выехать в Севилью. Приобретая билеты, обратил внимание на расписание скорых поездов, идущих в этот город. Экспрессы уходили практически каждый час. Если убийца прилетел в Мадрид из Милана или из Рима, то уже через сорок минут он мог ехать в поезде, направлявшемся в Севилью. И еще через два с половиной часа оказаться в Андалусии, на юге Пиренейского полуострова.

Уже сидя в поезде, Дронго принялся внимательно изучать расписание движения поездов и самолетов. В аэропорту он взял расписание всех итальянских и испанских авиарейсов из Италии в Испанию. Причем попросил информацию не только по самолетам, прилетающим в Мадрид или Севилью. На всякий случай взялся проверить и все остальные рейсы, чтобы посмотреть возможность пересадки преступника в других аэропортах Испании. Ведь убийца мог прилететь из Рима, например, в Барселону и там пересесть на самолет, вылетающий в Севилью. Международные аэропорты есть в нескольких городах Испании. Кроме Мадрида, Барселоны, Валенсии, Севильи – в Малаге, Бильбао, Сарагосе. Дронго вспомнил, что нужно обратить внимание и на три португальских аэропорта: в Лиссабоне, Порту и Фаро. Последний находится на самом юге Португалии и вплотную примыкает к Андалусии, откуда можно было доехать до Севильи на автомобиле.

Он подумал, что необходимо тщательно изучить все возможные пути преступника до Севильи. Ведь ясно, что, совершив столь быстрый перелет из Италии в Испанию, он рассчитывал не только запутать следствие после совершенного им убийства во Флоренции, но и бросить своеобразный вызов своим противникам.

Зазвонил мобильник, и Дронго достал аппарат. Он не любил носить этот телефон, но во время расследования без него было невозможно обойтись.

– Слушаю, – произнес Дронго, перехватывая аппарат другой рукой.

– Доброе утро, – услышал он голос комиссара Брюлея, – мы уже три часа проверяем все соборы вокруг площади. Должен тебе сказать, что это идеальное убежище для преступника. Но нигде никаких его следов. Нашли одного бездомного, прятавшегося под причалом, но о нем знают все гондольеры. А наш «знакомый» как сквозь землю провалился.

– Что думаете делать? – поинтересовался Дронго.

– Будем искать дальше, – твердо ответил Брюлей. – Разделим город на квадраты и продолжим поиски. Возможно, он прячется в одном из домов. Модзони убежден, что он еще в Венеции, так как не мог пройти незамеченным мимо его постов.

– Надеюсь, найдете, – уныло пробормотал Дронго, – иначе получится, что он просто растаял в воздухе.

– Я в такие фокусы не верю, – отрезал Брюлей, – мне слишком много лет, чтобы поверить в его магические способности. Его бегству и исчезновению должно быть рациональное объяснение. Где ты сейчас?

– Еду в экспрессе ABE из Мадрида в Севилью и пытаюсь понять, как этот тип сумел так быстро прилететь из Италии в Испанию. Либо это был его сообщник, во что я не очень верю, либо он сам сумел заранее вычислить нужный график полета.

– Почему не веришь? – спросил Брюлей.

– Он должен был сбежать из Италии, где не мог оставаться. И сбежать быстро, сразу после убийства во Флоренции. Сейчас я стараюсь определить, откуда и куда он мог приехать. Но для этого мне надо подключить мой ноутбук в систему Интернета, чтобы затребовать более полную информацию.

– Хорошо… – Брюлей чуть помолчал и сообщил: – Тебя спрашивала Джил…

– Что вы ей сказали? – Рука, державшая аппарат, чуть дрогнула.

– Что у тебя все в порядке. Ты можешь ей позвонить. Только не используй свой аппарат.

– Нет, – возразил Дронго, – это слишком рискованно. Я начинаю думать, что наш противник гораздо умнее, чем мы поначалу считали. И не давайте никому ее телефон, пока мы его не арестуем. Никому, вы меня понимаете?

– Можешь быть уверен, – пообещал Брюлей. – Как только у нас появится какая-нибудь информация, мы сразу тебе позвоним. Не отключай телефон и сообщай нам о любых новостях.

В Севилью поезд прибыл в половине одиннадцатого утра. Дронго сверил часы и обнаружил, что они приехали лишь с минутным опозданием. Экспрессы обычно ходят точно по расписанию, а это значит, что можно с большой долей вероятности рассчитать график передвижения из Италии в Испанию. Он сел в такси и попросил довезти его до отеля «Альфонсо Тринадцатый» на Сан-Фернандо, чтобы проверить, сколько минут занимает путь от вокзала до интернет-кафе, находящегося напротив отеля. Они доехали за девять минут. Попросив водителя подождать, Дронго вышел из машины и вошел в интернет-кафе. Здесь предоставляли целый комплекс услуг. Можно было распечатать пленку, сделать снимки, снять ксерокс, отправить факс и, конечно, войти в Интернет, используя многочисленные компьютеры, установленные на столиках.

– Доброе утро, сеньор, – обратился к нему молодой человек, – вам что-нибудь нужно?

– Не говорю по-испански, – улыбнулся Дронго, хотя прекрасно понял вопрос. – Можно по-английски?

Молодой человек чуть смущенно развел руками.

– Немного, – признался он.

На юге Испании, несмотря на туристический бум, многие местные жители не говорят по-английски.

– Вы открыты все двадцать четыре часа? – рискнул спросить по-испански Дронго.

Собеседник его понял.

– Да, – кивнул он, – целый день и всю ночь.

Дронго окинул взглядом столики, расположенные в левой части помещения. В эти утренние часы посетителей не было. Лишь в углу сидела молодая девушка в очень короткой мини-юбке и хихикала, общаясь с неведомым собеседником. «Они могли бы запомнить человека, который к ним приходил, – подумал Дронго. – Хотя какая разница? У нас уже есть пленка с изображением этого убийцы, а мы по-прежнему ничего не можем сделать».

Вернувшись в автомобиль, он уселся на заднее сиденье, мягко захлопнул дверцу. Водитель терпеливо ждал, так как его пассажир явно над чем-то задумался.

– Извините, сеньор, – наконец решился он прервать его мысли, – куда мы должны ехать?

– Что? – Дронго вспомнил, что не назвал водителю адреса. – Поедем в отель… – Он на секунду замешкался. Можно никуда не ехать, перейти улицу и снять номер в «Альфонсо Тринадцатом». Но после того как два года назад он был здесь со съемочной группой из Латвии, останавливаться в этом отеле ему не хотелось. Слишком сложные воспоминания связывали его с «Альфонсо». – Поедем в «Барсело», – предложил Дронго, – вы знаете, где это? – Он говорил, используя вперемешку английские и итальянские слова, но водитель его понял. Ему достаточно было услышать «Барсело».

Машина тронулась с места. Обогнув центр города и переехав Гвадалквивир, они оказались на другом берегу. В этой части города в Средние века была болотистая пустошь. Затем эти места использовали как гигантскую мусорную свалку. Но к концу прошлого века свалку убрали, болото осушили, проложили новые дороги и разместили тут выставку «Экспо-92». Возможно, это была одна из лучших экспозиций такого масштаба. Кроме различных павильонов рядом вырос парк аттракционов для детей и взрослых, а затем появился отель «Барсело» потрясающего архитектурного решения. Три его круглые башни, в которых размещаются основные номера для гостей, связаны несколькими переходами, где находятся рестораны, кафе, магазины.

Такси подъехало ко входу в отель, и Дронго, забрав свой чемодан, вошел в здание. В начале марта в испанских отелях еще можно найти места, не бронируя их заранее. Хотя поселиться в пятизвездочном отеле любого города мира можно всегда, в отличие от трехзвездочных.

Принимая в номере душ, Дронго вдруг вспомнил, каких унижений стоила в прежние времена прописка в московских гостиницах. Он тогда очень часто прилетал в Москву, и каждый раз размещение в гостинице сопровождалось целым рядом проблем. Нужно было найти бронь из солидной организации, убедить администратора выдать ему номер, задобрить швейцара, чтобы пустил в ресторан, а официанток – чтобы накормили. Однажды в конце восьмидесятых он прошел по всей Тверской, которую тогда еще называли улицей Горького, и не сумел нигде пообедать. Все рестораны были заняты, швейцары стояли, как памятники самим себе, а в гостиницы можно было попасть только по пропускам.

«Сколько было ненужного идиотизма, – подумал он, вспоминая свой утренний разговор в Венеции с Вирджилом Даббсом. – Однако мне все равно кажется, что жизнь в той стране была немного лучше, немного добрее, немного человечнее, чем в новой. Или в новых? Я ведь живу сразу в нескольких городах – Москве, Баку и Риме. В разных странах и в разных цивилизациях – православной, католической и мусульманской. Могу ездить куда хочу, жить как хочу, общаться с кем хочу, не думая о последствиях своих слов или поступков. Но почему мне кажется, что сейчас совсем другое время, и почему я так принципиально не принимаю всего этого развала, случившегося с нами в начале девяностых? Может, из-за тысяч погибших в малых локальных войнах на всем пространстве бывшего СССР? Или из-за того беззастенчивого обмана и грабежа людей, который произошел на всем постсоветском пространстве, когда власть во всех республиках была захвачена несколькими кланами, приватизировавшими огромные богатства, нажитые трудом многих поколений, обобравшими собственное население, обманувшими их возможными благами и пообещавшими им свободу от „имперской политики Москвы“? В результате народы получили гораздо худшую форму зависимости, перейдя от социализма к феодализму, резко упал жизненный уровень людей, миллионы эмигрировали, а оставшиеся десятки миллионов разуверились во всем».

Свобода стоит ровно столько, сколько вы готовы за нее заплатить. Но вместо свободы получился грандиозный обман. Наоборот, люди попали в чудовищную зависимость от собственных правителей, став нищими и бесправными гражданами своих маленьких стран. Дронго почему-то вспомнил при этом лица членов последнего Политбюро. Конечно, среди них были маразматики, с трудом передвигающиеся старцы, догматики и консерваторы: Брежнев, Суслов, Пельше, Устинов, Громыко – их можно долго перечислять. Но в основном это были порядочные, честные люди, которые верили в идеи и искренне желали счастья своему народу.

Их сменили другие. Стоит лишь вспомнить лица олигархов и правителей новых государств. Одутловатые морды, выпученные глаза, вкрадчивые движения карточных шулеров, повадки сутенеров, готовых предложить свой живой товар любому посетителю. Абсолютное пренебрежение нормами нравственности, морали, совести. Презрительное отношение к собственному народу, нежелание даже жить и общаться с гражданами той страны, благодаря которой они стали новыми «хозяевами жизни». Их семьи выезжают в благополучные западноевропейские страны, сами они возводят там невероятные виллы, скупают яхты, самолеты, автомобили, породистых лошадей и не менее породистых любовниц. И нескрываемое презрение к своему народу, к обычным людям.

«Что лучше? – в который раз подумал Дронго. – Вот такое расслоение общества или очереди за хорошей колбасой и невозможность выезда за рубеж? Обычно в упрек прошлому ставят отсутствие колбасы и свободного передвижения по странам и континентам. Но, забив магазины дорогой колбасой и максимально упростив процедуру выезда, новые правители не сделали людей более счастливыми. Или это вообще невозможно? Люди подсознательно понимают, что их просто обманули. Им не дали равных шансов, их презирают, обкрадывают, убивают…»

Он вышел из ванной комнаты, подошел к столу, чтобы подключить ноутбук к Интернету. Проклятые вопросы вот уже сколько лет не дают ему покоя. Впрочем, возможно, что несколько похожие вопросы задают себе и граждане объединенной Европы. Хлынувшие в благополучные европейские страны беженцы из стран Африки, Азии, Латинской Америки сильно изменили облик крупных европейских городов, меняя структуру населения, его социальный, расовый, религиозный состав. На этом фоне появились новые проблемы, новые преступления, новые опасности.

Дронго начал изучать расписание движения авиалайнеров между Италией и Испанией. Обратил внимание сразу на несколько утренних рейсов, вылетающих из Рима, Милана, Флоренции, но, подумав немного, убрал рейсы из Флоренции. Убийца, конечно, понимал, что в то утро в первую очередь будут проверять рейсы из этого города, поэтому ни при каких обстоятельствах не отправился бы в местный аэропорт. Теперь нужно проверить стыковочные рейсы из других городов Испании и рейсы в Мадрид с последующим выездом на экспрессе в Севилью.

Он работал до пяти часов вечера, пока не решил, что нужно сделать перерыв. Подняв трубку, заказал себе сэндвич и снова сел за стол. Три рейса показались ему достаточно интересными: из Милана в Барселону, из Генуи в Мадрид, воспользовавшись которым можно успеть на местные рейсы до Севильи, а также из Рима в Мадрид с последующим передвижением до Севильи на экспрессе.

Дронго отправил запрос в отделение Интерпола в Италии, попросив прислать ему список пассажиров с этих трех рейсов. Через полчаса он получил заказанные списки и привет от Вирджила Даббса, сотрудники которого проводили собственную сверку пассажиров. Дронго продолжил работать, изучая фамилии пассажиров.

В третьем часу ночи он решил, что необходимо поспать. В эту ночь ему снился неизвестный убийца, все время ускользающий от его взгляда. Ему казалось, что он может дотронуться до него, снять с него кепку, очки, увидеть его лицо. Но каждый раз не успевал. Проснувшись в восемь утра с головной болью, Дронго принял таблетку аспирина и снова сел за компьютер.

Целый день он опять не выходил из номера, несмотря на возмущение горничной, которая напрасно гремела ключами у его дверей. Дронго повесил табличку с просьбой, чтобы его не беспокоили, и продолжил работать, заказав завтрак и обед в номер.

В четвертом часу дня он поднялся, чувствуя, что все его мышцы затекли. В списках Дронго нашел две английские фамилии, вызвавшие у него подозрение. Один человек прилетел утром из Милана в Барселону и тут же пересел на местный рейс до Севильи, второй прилетел из Генуи и также пересел на рейс до Севильи. Больше подобных совпадений не было. Из Португалии в Севилью в этот день не прилетел ни один иностранец с английской фамилией, прибывший до этого из Италии.

Но на эти фамилии следовало обратить внимание, хотя убийца, конечно, мог воспользоваться скоростным экспрессом ABE. Если, прибыв в Мадрид, он сразу пошел отправлять сообщение, то мог остановиться в отеле напротив интернет-кафе. Дронго поднял трубку и позвонил Брюлею.

– Есть что-нибудь новое? – спросил он.

– Нет, – ответил Брюлей, – но мы продолжаем поиски.

– Мне нужен список гостей, останавливавшихся в отеле «Альфонсо Тринадцатый» на другой день после убийства во Флоренции, – попросил Дронго. – Вы можете связаться с администрацией отеля и потом переслать мне этот список?

– Я позвоню в испанское отделение Интерпола, – согласился Брюлей.

Через полчаса список гостей был передан ему по Интернету. Дронго сверил фамилии. Одна фамилия совпала. Соммер. Человек с такой фамилией прилетел утром из Рима в Мадрид, а затем прописался в отеле. Дронго почувствовал, что им овладевает гоночная лихорадка. Нужно, чтобы совпали инициалы этого Соммера. Он проверил список пассажиров. Роберт Уильям Соммер. Затем посмотрел список гостей. Эдуард Соммер. Нет, не подходит. Похоже, это обычное совпадение. К тому же первый тридцать пятого года рождения, а второй – шестидесятого.

Дронго разочарованно откинулся в кресле. Надо вернуться к двум другим фамилиям. Джордж Шейфлен и Макс Эрик Буллвер. Две совпавшие по авиационным спискам английские фамилии. Первый авиапассажир пятьдесят пятого года рождения, второй – пятьдесят восьмого. По возрасту оба подходят. Хотя первый гражданин США, а второй – Великобритании. Оба оказались в Севилье на другой день после убийства во Флоренции, прилетев туда с пересадкой из Италии. Нужно еще раз связаться с испанским бюро, пусть поищут их по всем отелям Севильи. В списке гостей отеля «Альфонсо» таких фамилий нет. Дронго снова позвонил Брюлею. Тот терпеливо его выслушал и пообещал помочь, добавив, что такую работу сложно сделать за короткое время. Еще через полчаса перезвонили из Мадрида и сообщили, что необходимый ему список будет готов завтра утром.

Дронго согласился подождать, решив вечером немного отдохнуть. Он ходил по непривычно тихому городу, обходя знакомые улочки и кварталы. Пообедал в «Каса Роблес», известном ресторане, находящемся рядом со старым собором, потом пешком через весь город вернулся в отель. Назавтра ему предстоял визит в психиатрическую больницу, от одной мысли о котором у него портилось настроение. В больнице находилась на лечении молодая женщина, которую именно он разоблачил и обвинил в убийстве. Она совершила его под влиянием своих детских потрясений, когда у нее погиб отец. Перенесенная в детстве трагедия тяжело сказалась на ее психике. Он вспомнил разговор с психологами в Венеции. Возможно, они правы, когда говорят, что у «стаффордского мясника» могли быть серьезные проблемы в детстве. Но как это проверить, пока не узнаешь, кто он?

На следующее утро Дронго отправился в больницу. Встреча произвела на него тягостное впечатление. Молодая женщина его не узнала. Когда-то она была очень красивой, хотя немного истеричной, со сложным характером. Даже участвовала в конкурсах красоты и снималась для модных глянцевых журналов. Сейчас перед ним сидела потухшая женщина, уже никого не узнающая, даже не реагирующая на появление новых лиц в ее палате. Из больницы Дронго вернулся в таком состоянии, что еще долго не мог сесть за компьютер. Наконец к вечеру распечатал присланное сообщение и начал изучать список гостей, проживавших во всех отелях Севильи.

Выяснилось, что американец Шейфлен остановился в день прибытия в отеле «Мелия», где уже жили его супруга и две дочери. Конечно, нужно было затребовать фотографию Шейфлена, но с большой долей уверенности можно было считать, что американец не причастен к убийствам, так как все семейство прожило в Севилье несколько дней и лишь вчера покинуло город. Правда, Шейфлен мог оставить семью еще раз, вылетев в Венецию, но Дронго решил, что это маловероятно. Их убийца не столь наивен, чтобы совершить еще одну поездку в Италию и опять вернуться в Севилью к жене и взрослым дочерям. Девочкам было по девятнадцать лет – они были близнецы.

Второй – англичанин Буллвер – вызывал у него гораздо больший интерес. Прилетев в Севилью, он поселился в отеле «Оссидентал» рядом с железнодорожным вокзалом на авениде Канзас-Сити, откуда легко можно было попасть в интернет-кафе, находящееся на Сан-Фернандо.

– Буллвер, – прошептал Дронго, словно смакуя эту фамилию.

Он прилетел из Генуи в Барселону и сразу вылетел в Севилью. Жил в отеле только один день, после чего уехал. Он пятьдесят восьмого года рождения, значит, ему сорок шесть лет. По возрасту подходит. Зачем он так срочно прилетел в Севилью? Какие у него здесь дела? Нужно поехать в отель и постараться увидеть его фотографию. В испанских отелях у гостей просят паспорт, чтобы снять с него ксерокопию, опасаясь нападения баскских боевиков из ЭТА, которые пригрозили взрывать в первую очередь курортные города и места, наиболее посещаемые зарубежными туристами.

Дронго глянул на часы и решил сразу же поехать в отель, но перед этим снова позвонил Брюлею, попросив его связаться с местной полицией, а также предупредить администрацию отеля о его визите. Затем позвонил в Лондон Доулу и попросил его выяснить все о Буллвере. Доул записал данные и пообещал быстро собрать сведения об этом человеке.

Когда Дронго приехал в отель, там его уже ждали. Любезный менеджер, похожий на оперного певца, с солидным пивным животиком и маленькими, словно наклеенными усиками, готов был предоставить гостю любую полезную информацию. Сеньор Энрико Тамамес работал в отеле уже много лет, и никакие нюансы гостиничной службы не могли укрыться от его наблюдательного взгляда. Он так долго и витиевато говорил, что Дронго пришлось его прервать.

– Простите, сеньор Тамамес, – вежливо остановил он поток его излияний, – но мне нужно увидеть ксерокопию паспорта сеньора Буллвера, который останавливался в вашем отеле. Вы не знаете, жил ли он у вас раньше или это был его первый визит?

– Буллвер? – удивился менеджер. – Я не слышал такой фамилии. Если бы он бывал у нас неоднократно, я бы не забыл. Уверяю вас, я помню всех наших постоянных гостей.

– Не сомневаюсь, – Дронго забавлял его собеседник. Если бы на его месте сидел кто-нибудь другой, он бы давно вышел из себя.

Но нужно отдать должное менеджеру отеля: через минуту в руках Дронго была копия паспорта Макса Эрика Буллвера, и он всматривался в его фотографию. Глубоко посаженные глаза, редкие волосы, мелкие черты, характерный британский подбородок, несколько вытянутое лицо… Неужели это тот самый убийца? Но узнать его так невозможно. Нужно переслать портрет в Италию, чтобы над ним поработали эксперты.

– Кто убирал его номер? – поинтересовался Дронго. – Там ничего необычного не нашли?

– Ничего, сеньор, – разговор шел на английском, – у нас убирают номера очень тщательно, никакого мусора не остается, – не понял импозантный менеджер.

– Ясно, – разочарованно протянул Дронго. – Может, он заказывал какие-нибудь билеты или с кем-то разговаривал?

– Обычно гости не звонят по нашим телефонам, – пояснил менеджер. – Теперь у всех собственные мобильные аппараты, разговор по которым стоит гораздо дешевле. Я много раз говорил, что нужно снижать тарифы, чтобы гости отеля пользовались нашими телефонами. Если хотите, я попрошу распечатать его счет.

Дронго кивнул в знак согласия. И через несколько минут выяснилось, что постоялец ни с кем не разговаривал и ничего не заказывал. Лишь выпил в мини-баре две бутылки пива, за которые заплатил.

– Спасибо, – поблагодарил Дронго. И решил на всякий случай уточнить у словоохотливого менеджера: – Как вы думаете, каким образом можно попасть в Севилью из Италии? Поездом или самолетом?

– Смотря какой рейс, – улыбнулся Тамамес, – если вы мне скажете, когда человек должен выехать из Италии, я скажу вам, как ему лучше всего добраться.

– Не лучше, – уточнил Дронго, – а быстрее. Вот если кто-то захочет быстро оказаться в Севилье, но не лететь самолетом? Как ему лучше ехать?

– Самолетом все-таки быстрее всего, – рассудительно заметил Тамамес, – но можно доехать поездом из Северной Италии до Лазурного берега. Это несколько часов езды, затем пересесть на экспресс до Валенсии, а уж оттуда – сюда. Правда, это очень долго.

– Другого пути нет? Только на поезде и только с пересадкой?

– Конечно. И очень утомительно. Из Валенсии поезд идет до Мадрида часа два, потом еще два с половиной часа на экспрессе до Севильи. Нет, сеньор, такой путь покажется бесконечным. Часов пятнадцать, не меньше. Ведь еще нужно доехать до Лазурного берега и затем добраться до Валенсии или сойти в Барселоне.

– Значит, в Барселону или в Валенсию из Северной Италии можно попасть самолетом или только таким путем? – уточнил Дронго.

– Да, – кивнул менеджер. – Хотя нет… Есть еще один путь. В Барселону можно приехать на пароме из Генуи. И в Валенсию тоже. А уж к нам потом прилететь. Обычно паромы выходят рано утром, гораздо раньше, чем вылетают самолеты.

Дронго удовлетворенно кивнул и подумал, что нужно будет проверить расписание всех паромов.

– И еще, – добавил сеньор Тамамес, – можно прилететь на частном самолете. Вы знаете, как любят состоятельные господа летать на своих самолетах? Это легче всего и быстрее всего.

«Часы, – вспомнил Дронго, – у этого типа очень дорогие часы. Так что вполне может быть и небольшой собственный самолет. Кто-то даже заметил, что он англичанин, но живет в Южной Европе. Может, на курорте? Или у него есть свое поместье, своя вилла? Кажется, Леру сказал, что тот мужчина выглядел очень богатым человеком. Придется проверить и все частные рейсы в Испанию в ту ночь».

Еще Дронго подумал, что у него после этого визита лишь прибавилось работы. Но сеньор Тамамес оказал существенную помощь. Действительно, нужно изучить все рейсы частных самолетов в ту ночь и рейсы паромов.

Поблагодарив менеджера, он вышел на улицу. Было прохладно, и Дронго застегнул куртку.

– Буллвер, – прошептал он, – или кто-то другой. Зачем ты решил с нами играть? Неужели на самом деле думаешь, что мы не сможем тебя поймать?

Возвращаясь в отель, он обнаружил, что фамилия водителя такси совпадает с фамилией менеджера отеля.

– У вас нет родственников, работающих в отеле? – спросил Дронго.

Водитель изумленно оглянулся. Он понял вопрос и ответил на испанском языке:

– Нет, сеньор. Два моих брата работают на производстве, где готовят оливковое масло. А других братьев у меня нет.

– Спасибо, – кивнул Дронго, затем откинулся на спинку сиденья и решил, что завтра начнет проверку всех частных самолетов, прилетевших в тот роковой день из Италии, а также всех пассажиров паромов, которые курсировали между двумя странами.