Текст книги "Моя любимая ошибка (ЛП)"

Автор книги: Челси М. Кэмерон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

– Звучит неплохо, – сказала я с очередной широкой улыбочкой.

– Хорошая работа, девочка Мисси, – сказал Хантер, пока мы поднимались по спиральной лестнице, чтобы посмотреть остальную гостиницу.

– Укусите меня, Мистер Заккаделли.

– В любое время, Миссис Заккаделли, – я чуть не споткнулась на следующей ступеньке. То, как он назвал меня, вызвало во мне странное чувство, которое не было полностью неприятным.

Сьюзан показала нам несколько незанятых комнат. Во всех была причудливая старинная мебель и хороший вид из окна. Я влюбилась в библиотечный люкс. Я ахнула, когда мы спустились по белой узкой лестнице и вошли в комнату, обустроенную в тесно зеленых тонах с красными акцентами. Было похоже на сумасшедшую клубнику, но с КНИГАМИ.Тут даже был балкон с рядами дополнительных полок. Я практически потерялась.

– Эй, ты сейчас выжмешь всю кровь из моей руки, – прошептал Хантер.

Я посмотрела вниз и увидела, что от восторга вцепилась в его руку. Может, немного слишком сильно.

– Ты можешь это выдержать. Разве ты не видишь книги?

– Ты бы сейчас была со мной?

Окруженная всей этой литературой? О, черт, да. Чертова Сьюзан. Она все еще вопила что-то, но я не слушала. Слишком много хорошеньких книг звали меня по имени.

– Почему, ты думаешь, Красавица выбрала Чудовище? Это из-за библиотеки.

– Думаю, в этой ситуации я Чудовище.

– Если ты не хочешь быть Красавицей.

– Нет, это ты. – Он притянул меня к себе и поцеловал в лоб. Мне показалось, что я услышала, как Сьюзан вздохнула.

– Хотите посмотреть участок?

– Конечно, – ответила я, бросая последний, мучительный взгляд на библиотеку.

– Подождите, – сказал Хантер, вынимая телефон. – Вы не сфотографируете нас?

– Конечно, – сказала Сьзан, принимая телефон.

Хантер притянул меня ближе и обнял меня рукой.

– Улыбайся, детка, – я так и сделала и Сьзан несколько раз сфотографировала нас.

– Отлично, – одобрила она. Хантер ухмыльнулся мне и я захотела ударить его и поцеловать в одно и то же время.

Сьюзан повела нас на задний двор, где был огромный наклонный газон.

– Мы можем предложить тенты, или некоторые пары предпочитают беседку.

– Что думаешь, детка? Беседка или тенты? – Спросила я.

– То, чего пожелает твой маленькое сердечко, моя любовь. – Это было не слишком тонко. Я надеялась, что Сьюзан не услышала сарказма. Она, казалось, не обращала внимания.

– Мне нравится беседка. Я всегда представляла себе свадьбу в беседке. – Теперь уже я рисковала.

Сьюзан провела остаток тура, едва останавливая свой поток слов для того, чтобы вдохнуть. Хантер и я затеяли небольшую битву, я толкала его локтем, а он пытался мне ответить. Сьюзан не обращала внимания. Мы еще немного пофотографировали гостиницу и Хантер попросил Сьзан сделать еще несколько снимков нас самих.

– Клянусь, если ты выставишь их в интернет, я задушу тебя во сне, – прошипела я, когда она фотографировала нас в беседке.

– Запомнил, – прошипел он в ответ.

Сьюзан дала нам еще гору брошюр о всяких вещах и болтала о питании. Я была утомлена к тому времени, как мы вышли наружу.

Я повернулась и еще раз посмотрела на нее.

– Нравится твой замок, принцесса?

Я пожала плечами. – Нормальный.

Он сузил глаза.

– Извини, что он не отвечает твоим стандартам. Хочешь, мы возьмем мой личный самолет и я отвезу тебя в Англию, увидеть настоящий замок?

– Ну, если ты настаиваешь.

– Ты требовательная девушка, Мисси. Ты же не захочешь лебедей на нашу свадьбу?

– Только несколько дюжин. И голубей. Мы должны выпустить голубей.

– Ох, голуби включены. Поэтому я о них не упоминал. – Он завел машину и повел ее по круглой подъездной дорожке.

– Внутри по-настоящему красиво. Спасибо, что привез меня сюда.

– В любое время, принцесса.

Мы съездили в центр города в Камден Дели за сендвичами и поехали к горе. К счастью, из-за того, что была середина недели, не было много людей. Туристы по большей части уехали, но любители листьев уже были тут и даже птицеловы, с которыми надо было бороться. Их всегда можно было узнать из-за огромных биноклей.

Мы нашли почти ровное место и расположились на нем, чтобы наблюдать за приходящими и уходящими из маленькой гавани кораблями и суетливым городом. Хантер нашел старое одеяло в машине и мы расстелили его. Конечно, он принес свою гитару.

– Никогда не знаешь, когда она может пригодиться. Что, если бы у нас украли кошельки и у нас закончился бы бензин? Тогда у меня была бы гитара и я мог бы играть и людям стало бы нас жаль и они дали бы нам деньги на бензин. Так что это гитара могла бы спасти нам жизни.

– Никогда не оскорбляй гитару Хантера. Принято к сведению, – сказала я постучав себе по голове. – Тебе не обязательно становиться вегетарианцем для меня. Меня не волнует, если ты ешь мясо, пока ты не суешь мне его в лицо или в рот.

– Мне нравится хумус. Не понимаю, о чем ты говоришь.

– С каких пор?

Он закатил глаза. – С тех пор, как ты заставила меня его съесть три недели назад.

– Именно.

– Ты милая, когда ведешь себя самоуверенно.

– Заткнись.

– Мисси плохо воспринимает комплименты. Записано.

Теперь был мой черед закатывать глаза и жевать сендвич, чтобы чем-то заняться. Мы закончили и съели двойные печенья с кусочками шоколада на десерт.

– Ты хочешь подняться на башню?

– Конечно. – Самой выступающей частью на вершине горы была каменная башня с винтовой лестницей, чтобы забраться наверх. Я не особо любила лестницы, которые светились насквозь, но не собиралась говорить это Хантеру. Я пошла первая и как-то смогла дойти до верха, не испугавшись до ужаса.

– Могу я сказать тебе что-то? – сказал Хантер, когда мы оба были на вершине. Я кивнула. – Твой зад выглядит потрясающе под таким углом.

– Клянусь, я сброшу тебя с этой башни.

– Нет, не сбросишь, – сказал он, улыбаясь, поднял меня и посадил на угол стены, которая окружала башню. На ней были небольшие зубцы и я поместилась как раз между ними.

– Нет, сиди спокойно, я хочу сфотографировать. Улыбайся, детка. – Он все еще называл меня деткой, хотя Сьюзен уже не было поблизости.

Я сделала это, что было легко под его взглядом, словно я лучший подарок на Рождество, который он получал.

– Прекрасно. Ладно, давай снимем тебя. – Я недовольно позволила ему помочь мне слезть. – Давай еще одну. Улыбайся шире. – Он поднял камеру одной рукой и приставил свое лицо к моему. – Раз, два, – до того, как он дошел до трех, он двинул головой и поцеловал меня в щеку. Я сморщила лицо от удивления.

– Эй, никаких внезапных поцелуев. – Я нерешительно ударила его в грудь. Он поймал мою руку и поцеловал ладонь.

– Даже если тебе это нравится?

Я покачала головой. – Нет.

Мы услышали голоса на лестнице и через секунду к нам присоединились мама, папа, двое детей и набор, вероятно, бабушек и дедушек. Верхушка башни не была достаточно широкой, так что нам пришлось потесниться.

– Извините, здесь не так много места, – сказала мама, когда один из детей попросил папу поднять его, что бы он мог посмотреть через стену.

– Все нормально, думаю, мы уже скоро будем спускаться. – Сказала я.

– Ох, вы бы не могли сфотографировать нас? – Спросила женщина, пытаясь успокоить сына, чтобы он не упал с лестницы.

– Конечно, – сказала я, беря камеру. Они собрались и мне пришлось отойти почти в дальний конец башни и включить зум, чтобы они все поместились.

– Скажите гора Батти!

– Гора Батти! – прокричали они.

– Спасибо большое, – сказала женщина, когда я показывала ей фотографии. – О, боже, какое красивое кольцо. Когда вы женитесь?

– 21 марта, первый день весны, – сказал Хантер, обнимая меня рукой.

– О, поздравляю.

– Спасибо, – сказала я, пытаясь ударить пяткой по ноге Хантера. Он увернулся от меня и мы, попрощавшись с семьей, начали спускаться.

– Ты первый.

– Ты убила все удовольствие, – сказал он, но пошел первым.

Я почти протянула руку и схватилась за его рубашку, когда мы спускались, но удержалась, и прежде чем мы успели что-либо понять, мы уже были внизу. Фух.

– Хочешь погулять немного? – Он не отпускал мою руку и мы прошлись вокруг, сделали петлю и вернулись обратно.

– Я бы хотел побывать здесь ночью и увидеть город, залитый огнями. Они закрывают ворота, так что придется подходить с фонариками. Но это стоило бы того.

Я кивнула, глядя на наши соединенные руки.

– Так вот как ты представляешь себе свою свадьбу? С голубями и всем таким? – Вдруг спросил он.

– Я никогда не представляла себе свадьбу.

– Я думал, все девушки делали это.

– Ну, как ты уже сказал, я не нормальная девушка.

– Ты знаешь, что я не это имел ввиду.

– А что ты имел ввиду?

–Я имел ввиду, что ты не просто любая девушка. Ты – это ты.

– Глубоко.

– Давай. Не будь такой. Все девушки, которых я знал, были бы в восторге и показывали бы его всем, независимо от того, хотели бы они это видеть, или нет. Некоторые подумали бы, что это предложение. Но не ты. Ты злилась, что я потратил на тебя деньги.

– Я все еще злюсь, но что мне с этим делать?

– Именно.

– Что?

– Ты просто другая. Вот что.

– Все равно.

Мы продолжили идти в тишине.

– Мне нравится, что ты мило ведешь себя по отношению к людям, – сказала я.

– Что?

Я вроде как пробормотала это. – Ты милый с людьми, когда не обязан быть таким. Как с теми пьяными девушками и Сьюзан. Ты ведешь себя, как большой плохой парень, но ты не такой.

– Ты говоришь, что я не плохой? Значит все эти татуировки были зря. Что еще мне сделать? – Он погрозил кулаком небу.

– О, я что, оскорбила твою плохую сущность?

– Я ранен, – сказал он, хватаясь за сердце. – Ты должна залечить мои раны.

– Как?

– Дай мне немного сахара, – сказал он, останавливаясь и показывая на свои сложенные губы.

– Ни за что, парень. – Я попыталась уйти, но он не пустил меня.

– Давай. Подари поцелуй своему жениху.

– Это была твоя глупая идея.

– Тем не менее. Поцелуй меня, пожалуйста. – Если бы только он не сказал пожалуйста.

– Ладно, – процедила я сквозь зубы. Не то что бы я не хотела. Но я знала, что если наши губы встретятся, я потеряю контроль над происходящим. Словно у меня был избыток сексуальной энергии после стольких лет воздержания. Может так и было?

Я сжала губы, чтобы не было даже надежды на язык, и коротко чмокнула его.

Он покачал головой.

– Нет. Все еще болит. Ты можешь лучше. – Я попыталась еще, целуя немного дольше, но отстранилась, когда захотела большего.

– Ты кто, моя бабушка?

Я уже собиралась топнуть ногой и сказать хватит, когда зазвонил мой телефон.

– Забудь, – сказал он, наклоняясь.

– Это звонок моей мамы. – Это была песня Hip To My Heart группы The Band Perry.Она любила эту песню. – Мне надо ответить. – Я не говорила с мамой уже какое-то время и чувствовала себя ужасно из-за этого.

– Привет, мам.

– Привет, Детка! Мы уже вечность не разговаривали. Я вернулась с работы пораньше, так что решила позвонить. Ты же не на занятиях?

– Нет. Я бы не ответила, если бы была. Или ответила бы шепотом.

– Точно. Ну как ты?

– Я хорошо. Занята. Занятия сумасшедшие.

– Это хорошо. Как работа?

– Тоже хорошо.

– А ситуация с соседом?

– Скажи, что великолепно, – прошептал Хантер. Звук на телефоне был достаточно громкий, чтобы он все слышал. Я сделала тише и отошла от него.

– Вроде бы решили. – пока. – Я собираюсь мириться с этим до конца семестра, а потом посмотрим.

– О,хорошо. Тебе, кажется, лучше. На самом деле, у тебя счастливый голос.

– Правда?

– Да. В чем причина? – В парне, которые сейчас пытается обнять меня за талию и отвлечь от разговора с тобой.

– Не знаю. Может это просто новый год. Мой день рождения приближается.

Маму было не обмануть. – Это парень, не так ли?

– Не совсем.

– О.Мой. Бог. Я думала, этого никогда не случится. Мне нужны детали, Детка. – Она говорила, как Тони.

– Это просто парень.

– Ты знаешь, что это неправда.

– Не совсем, – сказала я. Хантер пытался пощекотать меня. – Ты не мог бы прекратить?

– Что? – Спросила мама. Я уставилась на Хантера и он сделал невинный вид и округлил глаза.

– Ничего. Я говорила не тебе.

– Это был он, да? Он с тобой? Если ты на свидании, мы можем поговорить позже, если я получу подробности. О,Боже, вы же не в процессе чего-то?

– Мам! – Мое лицо заалело, когда Хантер тихо засмеялся.

– Я просто спросила. Никогда нельзя знать. Ты на свидании? – Восторг в ее голосе был осязаемым, даже через телефон.

– Мы не на свидании.

– Нет, на свидании, – сказал Хантер достаточно громко, чтобы она услышала.

Я закрыла рукой микрофон.

– Ты не заткнешься?

– Детка, почему бы тебе не перезвонить мне? О, и пока ты не ушла, я подумала, мы могли бы поужинать всей семьей в субботу вечером. Почему бы тебе не привести его? Я бы хотела познакомиться с ним.

– Ты даже не знаешь его имени.

– Не важно. Если он прошел сквозь твои стены, то он особенный. У тебя высокие стандарты.

– О, да. – сказал Хантер мне на ухо. Его теплое дыхание затрудняло мои мысли. – Я бы хотел встретиться с твоей мамой.

– Это был он?

– Да.

– Скажи ей, что я бы очень хотел с ней познакомиться, – сказал он так громко, что я была уверена, что люди в милях вокруг услышали его. Я посмотрела на него убийственным взглядом.

– Скажи ему, что это будет чудесно. Я приготовлю что-нибудь особенное.

– Спасибо, Мам.

– Перезвони мне потом, Детка.

– Конечно.

– Ух постарайся. Люблю тебя.

– Я тебя тоже люблю.

Я повесила трубку и направила свой кулак в живот Хантера. Он увернулся в последний момент, обернул вокруг меня руки и сжал меня в медвежьих объятиях.

– Не могу дождаться знакомства с твоей мамой. Хочу увидеть, как ты будешь выглядеть через 25 лет.

– Ну, поскольку ты сам напросился на ужин, то думаю, я никак не могу остановить тебя.

– Точно. – Он поднырнул под мою руку, получил хороший поцелуй и стал улыбаться напротив моих губ. Я позволила это ему. – Вот. Неужели так трудно было это сделать?"

Я издала неопределенное ворчание.

– Давай же; пойдем займемся музыкальным сексом.

Мы устроились на нашем месте и Хантер пел мне, пока солнце не село. Рене и Дара написали мне, спрашивая, когда мы вернемся. Я ответила им и сказала, что не знаю. Я была в распоряжении Хантера. Рене умирала от желания узнать подробности. Она наверное будет разочарована моими неудовлетворительными деталями.

– Последняя песня. Что это будет? – Спросил он.

– Может что-то более старое? Ооо, как насчет Love Me Tender?

– Элвис?

– Что? Он Король.

– Да, это правда.

Я заложила руки за голову и уставилась в небо, пока голос Хантера снова окутал меня безопасным пузырем. Мой идиотский телефон разорвал его.

Я уставилась на экран. Тони. Я проигнорировала звонок. Перезвоню ей позже. Хантер продолжил петь, делая песню дольше, чем должно быть.

Она немедленно перезвонила снова. Это означало сигнал тревоги. Она не сделала бы это без причины.

– Что случилось? – Спросила я, пытаясь убрать панику из голоса. Хантер перестал играть.

– Тревис просит об условно-досрочном освобождении.

Глава 24

Каждая частичка воздуха покинула мои легкие за один выдох.

– Что? – Хантер смотрел на меня с вопросительным выражением. Я отвернулась от него.

– Он запрашивает о досрочном освобождении. Слушание через пару недель.

– Но у него еще два года.

– Я знаю, но ты же понимаешь, как это работает. У него был посетитель почти два месяца назад, но они забыли нам сказать.

– Они не могут его выпустить, – прошептала я.

– Они могут.

– Мы можем прийти?

– Мы должны, поскольку мы обе жертвы. Они должны были тебе тоже позвонить. – мне звонили чуть раньше, но я отправила звонок в голосовую почту, поскольку не знала номер. Что за идиотка.

– Что случилось? Ты дрожишь. – Хантер положил руки мне на плечи.

– Не трогай меня! – заорала я.

– Тейлор! Не психуй. Все будет хорошо. Они не выпустят его. Ты где? – сказала Тони.

– Кемден.

– Что ты там делаешь?

– Не важно.

– Хорошо. Я хочу, чтобы ты вернулась в квартиру и оставалась там. Кто-то может остаться с тобой?

– Угу. – Хантер не трогал меня, но начал собирать вещи.

– Это Хантер, не так ли? Ты ему уже сказала? – спросила Тони.

– Нет.

– Дай мне поговорить с ним.

– НЕТ!

– Я не собираюсь ему рассказывать. Просто дай мне с ним поговорить.

– Она хочет поговорить с тобой, – я протянула ему телефон. Все казалось нереальным, после того, как она рассказала это про Тревиса.

– Эй, Тони, что случилось? – его голос оборвался. Он отошел от меня и слушал, отвечая тихим голосом. – Хорошо, мы едем.

Я не двигалась. Я не была уверена, что могу.

– У нас должно было быть еще два года. Потом я собиралась уехать туда, где он не смог бы меня найти, – сказала я в пустоту.

– Пойдем, нам надо отвезти тебя домой, – сказал Хантер. Мои ноги не слушались. – Хорошо, малышка, я возьму тебя на руки, ладно?

– Нет, я могу сама, – я потянулась к нему рукой и он помог мне подняться на ноги.

– Тебе не обязательно всегда все делать самой, – сказал он, держа мою ладонь в одной руке и гитару в другой.

Я спотыкалась, как пьяная, по пути в машину Хантера. Я не хотела, чтобы он трогал меня, но знала, что не дошла бы до машины сама.

Хантер не спрашивал о подробностях и вел машину так быстро, как это было возможно на петляющем горном склоне.

– Сбавь скорость, – сказала я.

– Я везу тебя домой.

– Ну, я хотела бы добраться до туда целой.

– Хорошо.

– Тони рассказала тебе?

– Нет. Она сказала, что ты сделаешь это. Все, что она сказала, это что я должен отвезти тебя домой и оставаться там.

– Больше ничего?

– Нет. Я бы хотел, чтобы она сделала это.

– Я думаю, ты ждешь объяснений, – мой шок в его присутствии немного отступал.

– Я ждал этого с тех пор, как встретил тебя. У тебя на лбу написано "секрет". Но не мне об этом говорить. Я просто желаю, чтобы ты доверила его мне. Я знаю, что его нелегко хранить.

– Не легко, – я не собиралась плакать.

– Я бы хотел помочь тебе. Рассказав тебе о своих родителях, я почувствовал себя лучше, а не хуже. Кроме семьи, ты единственная, кому я рассказал, это было безумно страшно, но потом стало легче. Правда подарит тебе свободу и все остальное.

– Я боюсь твоей реакции.

– Мисси, девочка, что бы ты не рассказала, это не изменит мое мнение о тебе.

Оо, но такое уже было. У этой истории была сила, способная многое изменить. Особенно сейчас.

– Как бы я хотела в это верить.

– Тогда сделай это. Просто поверь в это. Поверь мне.

Я желала этого больше всего на свете.

Я отклонилась на сиденье и попыталась успокоить бешено бьющееся сердце. Я снова включила The Head and the Heart.Народные и немного блюзовые мелодии успокаивали меня.

– Можешь передать мне мой телефон? – сказал он, когда мы были у входа в парк. Он остановил машину, но оставил двигатель включенным. Я дала ему телефон и он нажал кнопку быстрого вызова.

– Привет, Мейс. Ты не мог бы забрать Дару к себе на ночь? Мне нужно немного времени с Тейлор. Да. Угу. Спасибо. Да, я твой должник. Спасибо. Пока.

Он набрал другой номер.

– Привет, Не. Можешь сделать мне одолжение? Тейлор и мне нужна, эм, еще одна ночь. Да. Нет. Хорошо. Не волнуйся. Увидимся завтра. Пока.

Он засунул телефон в держатель.

– Я подумал, что ты не захочешь видеть толпу людей, наблюдающих за тобой. – он знал меня слишком хорошо. – Я никуда не уйду, хорошо?

– Да, – весь боевой дух покинул меня. Мое воображение уже вырисовывало Тревиса, выпущенного из тюрьмы и выполняющего обещание, которое он дал мне той ночью.

Я молчала следующие полтора часа, пока Хантер вел машину на пределе безопасности. Я слышала, как он считает шепотом.

Раз, два, три, четыре, пять.

Я слушала его и это укачало меня в какой-то странный вид бодрствующего шока. Это было похоже на то ощущение, когда смотришь с пространство. Только оно не заканчивалось.

К тому времени, как мы вернулись в квартиру, Рене и Дары уже не было. Они оставили нам маленький сюрприз в виде сердечка из кексиков.

– Посмотри на меня, – сказал Хантер, когда мы зашли в дверь. Умом я понимала, что Тревиса не может быть здесь, но мое сердце все равно боялось.

– Никто не обидит тебя. Ты не слабая девушка. Ты ударила меня между ног через несколько часов после знакомства. Ты никого не боишься, – сказал он.

Я боялась только одного человека.

– Я в порядке.

– Нет. Иди в душ, а я приготовлю что-нибудь на ужин.

– Я не голодна.

– Прости, но Тони сказала заставить тебя поесть, – она могла такое сказать. Она заставляла меня, когда мы были маленькими.

– Не говори мне, что делать.

– Ладно.

Он пошел к холодильнику и начал раскладывать ингредиенты.

– Я пойду в душ.

– Хорошо, – он улыбнулся и покачал головой.

Я медленно открыла дверь спальни ногой. Я подождала секунду, перед тем как включить свет. Я медленно вошла и мое сердце все время стучало. Я оглядела каждый угол, перед тем как полностью войти.

Я как можно быстрее схватила вещи и принадлежности для душа и побежала в ванную. Я быстро приняла душ, подпрыгивая от каждого звука. Я хорошо помнила это чувство. Я прожила так много лет, но в последние годы это чувство притупилось. Теперь оно словно вернулось, но уже в полную силу, мне снова было 12 и меня тошнит от страха каждый день. Я чуть не заработала себе язву. Тогда начались психологи.

Я вышла, пока Хантер был занят томатным супом и сендвичами с жареным сыром.

– Я сделал маргариту, как ты любишь, вместе с авокадо, – сказал он.

– Я не голодна.

– Ты съешь чертов сендвич и тарелку супа, даже если мне придется поцеловать тебя, чтобы ты подчинилась. Поняла?

– Пожалуйста, не трогай меня.

– Тогда ешь.

– Я ненавижу тебя.

– Хорошая попытка. Я никуда не уйду, – он положил сендвич на тарелку и порезал, так что я видела вытекающую моццареллу. В обычной ситуации, я бы съела все и обожгла рот, но я больше не хотела есть никогда в жизни.

Он налил тарелку супа. Он даже добавил молока, чтобы сделать его кремовым.

– Почему у нас нет подноса? Нам нужен поднос, – бормотал он.

Я понятия не имела, о чем он говорит. Я расчесывала волосы пальцами и ждала, когда он закончит.

– Иди сядь на диван.

– Не говори, что мне делать, – я не хотела, чтобы он обращался со мной, как с инвалидом. Еще хуже, я не хотела, чтобы он обращался со мной, словно был обязан заботиться обо мне. С человеком, о котором ему приходится заботиться.

Я пошла и села в кресло, вместо дивана, и включила телевизор, переключая каналы, не замечая, какой был предыдущий.

– Вот, – он поставил тарелки на стол и придвинул его ближе к стулу. Он протянул мне ложку и салфетку.

– Я бы предложил тебе поесть, но я не говорю, что ты должна делать. Потому что ты не хочешь этого, – сказал он.

– Правильно.

Он взял свой ужин и сел на противоположном конце дивана, так далеко от меня, как мог, все еще оставаясь в гостиной.

Я нашла марафон романтических комедий, начинающийся с Красотки. Гол.

– У нее слишком много зубов. И не одна проститутка никогда так не выглядела, могу тебе гарантировать, – сказал Хантер, откидываясь на диване и жуя свой сендвич.

Я игнорировала его и пыталась смотреть фильм, но продолжала подпрыгивать от каждого звука. Мой мозг убедил меня, что Тревис собирается ворваться в дверь в любой момент. Я хотела бы иметь острый предмет поблизости, но мне придется выбирать между ложкой и пультом. Или Хантером. Он мог бы сойти за оружие в крайнем случае.

– Я могу принести тебе что-нибудь? – сказал он. Как насчет пистолета? Я бы чувствовала себя намного лучше с ним. Почему, ну почему я еще не пошла на стрельбище? – Тейлор?

– Что?

– Я могу тебе что-то принести? – повторил он.

– Нет.

– Ты уверена?

– Почему ты просто не можешь оставить меня одну? – рявкнула я.

– Может, если ты расскажешь, что привело тебя в такое состояние, я оставлю тебя. Но до этих пор, я буду следить за тобой, как сокол. – мне не нравилось его пристальное наблюдение, но я также не хотела оставаться одна. Так что его присутствие для меня оставалось 50 на 50.

– Я в порядке.

– Конечно. – Он поднялся, чтобы взять мою чашку, и я вздрогнув отстранилась от него.

– Ох, Мисси. Я хочу, чтобы ты рассказала мне.

Я затрясла своей головой, сжимая свои губы.

– Ты упрямая, очень упрямая девочка. – Он взял наши тарелки, погрузил их в воду и начал мыть, напевая "мыльную песенку" собственного сочинения. Я пыталась приклеить свой взгляд к фильму.

Это вошло в привычку, но я ощущала реальный холод, когда была не в себе, я начинала бесконтрольно дрожать и мои зубы стучали. Я обняла себя и попыталась не рассыпаться на миллион осколков. Для меня это был конец. Я никогда не представляла тот день, когда его выпустят, но может быть они и не выпустят его сейчас. Может они отправят его обратно в тюрьму на остаток срока.

Но мне все еще предстояло увидеть его. Это пугало меня больше всего. Это была та самая вещь, о которой я никогда и никому не рассказывала. При всем моем гневе и уверенности, на самом деле я была просто испуганной двенадцатилетней девочкой.

– Держи, – сказал Хантер, подходя сзади и окутывая меня одеялом.

– Не трогай меня.

– Я только накину одеяло. Держи.

– Я сказала, не трогай меня.

Он придвинулся сзади, игнорируя меня и пытаясь подоткнуть одеяло.

– Прекрати! – Я попыталась вывернуться, но он не отпустил меня. Он попытался поднять меня, но я уже была готова и, ударила его правой и левой. Его лицо ничего не выражало. Каким-то образом он поднял меня на ноги и одеяло упало.

Я словно выпустила из себя что-то темное и жесткое, что шевелилось внутри меня уже восемь лет, с той самой ночи.

– Хватит! Хватит! Хватит! – Я колотила его в грудь. Я надавала ему пощечин и ударяла вновь и вновь. Я продолжала нападать на него, пока мое легкое не отяжелело, мои руки не разболелись, и меня не задушил первый всхлип, вырвавшийся из моего рта.

Он стоял, прижав руки к бокам. Его лицо стало красным от моих пощечин.

Мои колени подогнулись и он поймал меня до того, как я упала, поднимая меня и относя на диван.

– Не трогай меня.

Он не ответил, но сомкнул свои руки вокруг меня, когда я начала всхлипывать. Я никогда не плакала, но вот она я, соленые слезы текут из глаз по лицу и Хантер держит меня, парень, которого я только что избивала.

Он укачивал меня, его сильные руки крепко обхватывали меня.

Он начал напевать, но я была слишком сломлена, чтобы узнать мелодию.

Мое горло болело от плача, а слезы были повсюду, но меня это не волновало.

Я начала задыхаться и Хантер сказал мне дышать медленно, чтобы не потерять сознание. Это уже случалось раньше, но он не знал об этом. У меня уже были такие случаи, но тогда обо мне заботились мама и Тони.

Хантер ждал, пока я не выплакала все и не начала просто шмыгать носом. К счастью, у него был запасной платок и я высморкалась.

– Ты в порядке? – сказала я.

– Это мой вопрос.

– Прости за то, что избила тебя.

– Все хорошо. Тебе надо было выплеснуть это.

– Я уже давно не делала этого, – я чувствовала его губы на своем виске.

– Ты испугала меня, – сказал он.

– Прости.

– Тебе не надо извиняться. Со мной все будет в порядке.

– Но не со мной.

Он медленно вдохнул.

– Когда мои родители умерли, у меня были такие периоды, когда я сходил с ума и ломал все, что мог. У моей мамы была коллекция хрустальных животных, которая стоила тысячи долларов. Я разбил каждую фигурку. Джо был вне себя, но что он мог поделать? Закончилось тем, что они убрали все хрупкое из дома и переселили меня к Хоуп и Джону как можно скорее. Они обезопасили от меня дом, но я все равно находил вещи, которые ломал.

Наступила моя очередь.

– Им приходилось сдерживать меня, чтобы я не навредила себе. У мамы не было смирительной рубашки, но она и Тони удерживали меня, – сказала я. Возникла пауза и он начал гладить мои волосы. Я оперлась на его грудь. Его руки были словно канаты, удерживающие меня на месте. Я больше не дрожала.

Я глубоко вздохнула.

– Тони должна была сидеть со мной. Это произошло до того, как мои родители разошлись, они пошли на вечернее свидание. Мне было 12, но они почему-то не хотели оставлять меня одну в тот вечер. Я не могу вспомнить, почему. Было правило, она не могла никого приглашать, но она позвала домой своего парня, Тревиса, чтобы повеселиться. – Его имя резало мой язык, но мне пришлось произнести его.

– Она встречалась с ним всего несколько недель, но он уже тогда не нравился моим родителям. Не то что бы он ездил на мотоцикле, попадал в неприятности или что-то такое. Он просто не был им приятен, особенно маме. Он был старше и с характером, но держал его под контролем большую часть времени. В ту ночь он был разозлен чем-то. И опять же, я не помню почему. Тони вела себя по-другому рядом с ним. Когда мы были вдвоем, мы смотрели фильмы и веселились, но когда приходил Тревис, она заставляла меня идти спать, чтобы они могли целоваться на диване. Я разозлилась на нее тогда за это, что она рано отправила меня спать, но она накричала на меня и Тревис поддержал ее, так что у меня не было выхода.

Я еще раз глубоко вздохнула. Хантер продолжал гладить мои волосы.

– Когда я возвращалась в свою спальню, я увидела что-то блестящее на полу. Это была одна из сережек с павлином, моей мамы. Тони брала их без разрешения и я знала, что она тогда их носила. Другая наверное упала. Я завидовала, потому что мне никогда не разрешали их носить, так что пошла к себе и надела ее. Я немного почитала, а потом услышала шум. Я встала и услышала его вновь. А потом раздался крик.

Руки Хантера обхватили меня сильнее и я ухватилась за его рубашку.

– Я пошла в спальню Тони и она закричала, когда я услышала звук шлепка, и как Тревис говорит ей заткнуться. Она опять закричала и я услышала, как он ударил ее. Она умоляла его. Я не знала, что делать. Дверь была немного открыта и я заглянула. Он был на ней и ее рубашка была порвана. Он расстегивал штаны и говорил, что уже слишком долго ждал. Она плакала и пыталась выбраться из под него. Он снова ударил ее и ее голова дернулась в сторону. Мы встретились глазами и она прошептала что-то. Тревис увидел, куда она смотрит, а я не смогла закрыть дверь достаточно быстро.

Я снова начала дрожать, но Хантер не собирался отпускать меня.

– Он побежал за мной по коридору и схватил. Он накричал на меня за то, что я прервала их, а потом сказал, что может я тоже хочу получить. Он начал рвать на мне штаны и я не могла дышать, потому что он был таким тяжелым поверх меня, я думала, что умру. Он порвал мою футболку и расцарапал грудь. На мне были только леггинсы, так что он порвал их и мое белье и вернулся к своим штанам, говоря мне, что если я расскажу об этом кому-нибудь, он найдет меня и убьет. Я молилась, чтобы кто-то спас меня, и так и произошло, когда Тони ударила его так сильно, как могла, бейсбольной битой, которую она держала под кроватью. Он рухнул на меня и Тони пришлось стаскивать его. Мы связали его парой моих скакалок и скотчем, и вызвали полицию.

Потом был суд. Ему дали 10 лет. Он должен был сидеть еще два, но Тони позвонила и сказала, что он просит досрочного освобождения.