Текст книги "Мой сладкий побег (ЛП)"

Автор книги: Челси М. Кэмерон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

А затем он стал напевать. Его рот и губы завибрировали, это заставило меня кричать. Я подумала, что узнала мелодию, но через секунду мой мозг отказался, и я отдалась этому экстазу. Он целовал меня и напевал, но это не было справедливо во всех отношениях. Я протянула руку, но его штаны все еще были вне досягаемости. Я издала короткий протестующий звук.

– Что такое? – Он поднял голову, его рука замерла. У меня была кратковременная отсрочка:

– Это нечестно. Я тоже хочу прикасаться к тебе, – Я попыталась прикоснуться к нему, но он не позволил:

– Мне жаль, что ты так думаешь, – он ввел в меня один палец и опустил голову, – Но сейчас я занят, – с каждым словом он вводил и выводил палец и шевелил своим языком, это было прекрасно. Потом он ввел еще один палец, и я снова стала беспомощной, взорвавшись на миллион осколков от удовольствия. Дасти продолжал свою атаку ртом и пальцами до тех пор, пока я не начала дрожать и утратила всякую способность двигаться.

– Теперь ты можешь прикоснуться ко мне, – сказал он, скользя пальцами по моему телу. Мои руки были слегка не уверены сначала, когда я пыталась расстегнуть его ремень и справиться с молнией. Теперь настала его очередь стонать, когда я стянула штаны и боксеры вниз, получив возможность трогать его везде.

Я всегда боялась этой части, фактически части секса. Что, если это слишком больно? Что, если я сделаю что-то не так? Что, если я действительно плоха в этом?

Когда я была с Меттом, все эти мысли всегда были в моей голове, но сейчас, с Дасти, когда я гладила его и слышала, как он рычит и говорит моё имя, я не думала ни о чем. Я прокладывала поцелуями путь от его груди и ниже, как тут заметила, что он слегка пошатывается. Я улыбнулась про себя и взяла его в рот. Я понятия не имела, что делать дальше, поэтому просто стала напевать, и он чуть не упал на меня:

– Боже, Рыжик. Ты не сможешь сделать это, когда я нахожусь над тобой, – сказал он, взяв меня за волосы и потянув прочь, – Когда-нибудь я позволю тебе сделать это снова, но сейчас единственное, что я хочу – быть внутри тебя. У тебя есть что-нибудь?

– Я живу с королевой безопасного секса, – ответила я и показала на тумбочку, – во втором ящике снизу. – Он протянул руку, а я снова начала гладить его периодически немного крутя руку.

– Я даже не могу сейчас вспомнить своё имя, – сказал он, нащупывая коробку и стараясь не отодвигаться от меня.

– Это нормально? Просто я действительно не знаю, чего ты хочешь, – Ох, это было не время, чтобы болтать. Он поцеловал меня, и я восприняла это как «заткнись, Джос». Он вытащил один презерватив и разорвал пакет.

– Я могу сделать это, – сказала я, забирая его у него, – Меня Рене научила. Это не так странно, как звучит, – сказала я, он закрыл глаза и выдохнул через нос. У меня получилось с первой попытки. Рене должна быть мною довольна. Или, может быть, и нет. . Наверное, мне пора перестать о ней думать.

– Ты готова? Если ты хотела сделать это по-другому, мы можем.. – Я прервала его вопрос, схватив его и начав двигать бедрами. Он скользнул внутрь, и я приготовилась к морю боли.

– Я сделал тебе больно? – Спросил он, как только полностью вошел в меня.

– Нет, – солгала я. Это была больше тупая ноющая боль, чем острая и резкая. Я пыталась дать моему телу привыкнуть тому, что он внутри меня, – просто дай мне секунду, – Он замер, не двигался, еще чуть-чуть, и я позволю себе упасть в его глазах.

– Я люблю тебя, – сказала я и потянулась за поцелуем. Он наклонил голову, и наши губы встретились:

– Я люблю тебя, Рыжик, – Я обхватила его ногами и дернула бедрами назад, он начал двигаться. Боль была чуть меньше во второй раз, чуть меньше в третий, затем два ощущение – боль и удовольствие – смешались. Я двигала бедрами ему навстречу, и он, словно одержимый, увеличивал скорость. Это было грубо, но мне нравилось, мои ногти впивались в его плечи, мой голос просил у него большего. Наконец, он вздрогнул и упал на меня, стараясь не раздавить. Обоим нашим телам пришлось нелегко, мы были скользкими от пота. Он поцеловал меня в губы и попытался выйти из меня, но я схватила его за задницу, чтобы остановить:

– Останься со мной, – он поцеловал меня в нос и уткнулся в мои волосы. Мы были как связанные, и в этот момент я ясно поняла, что здесь не имеет значения. Не важно, кто виноват в смерти Натана. Мы с Дасти были живы, а он – нет. Мы могли делать то, что он не сможет. Но это было нормально. Он всегда говорил, что мне нужно найти парня, который оценил бы меня, который бы понял, как ему повезло. Но он не знал, что им окажется его брат. Или, может быть, знал. Я ни во что особенно не верила, просто это был взгляд на вещи со стороны Натана. Свести нас. Мысль о том, как я рассказываю ему, что нашла кого-то, и его выражение лица при этом заставили меня рассмеяться. Дасти все-таки вышел из меня, потому что должен был, но не отодвинулся от меня:

– Ты чего смеешься, Рыжик?

– Я просто думаю, что где-то там Натан смеется над нами, потому что мы – два идиота. – Эта мысль заставила его улыбнуться так широко, что я подумала, что он сломает себе челюсть.

– Ты права. Эта именно та вещь, которую он бы сделал.

– Ага, – ответила я, немного переминаясь и морщась.

– Ты уверена, что все в порядке? – Сказал Дасти, поглаживая мою руку. Я поцеловала его:

– Я буду жить.

– И жить, и жить, и жить, – он постучал пальцем по моему плечу, и в этот момент я поняла сразу две вещи. Первая – что все в доме, вероятно, услышали нас и вторая – у меня шла кровь. Даже одна из этих вещей заставила бы меня стать пунцовой как рак, и мне захотелось бы умереть.

– О Боже..

– Что? Что такое? – Дасти был начеку.

– Я должна пойти и позаботиться кое о чем, – сказала я, пытаясь подняться, чтобы он не видел результаты того, что мы только что сделали, но он остановил меня и посмотрел вниз.

– Ох, Рыжик. Всё нормально. Почему бы тебе просто не пойти и не умыться, пока я позабочусь об этом?

– Не только это, Дасти. Эта комната не звуконепроницаема, – я указала вверх, и он посмотрел на потолок.

– Я целиком и полностью забыл, что мы – не единственные люди на этой планете. Что ж, было приятно узнать тебя. Вероятно, Рене уже идет сюда, чтобы убить меня, разрезать мое тело на маленькие кусочки и разбросать, чтобы никто не нашел. – Я перелезла через Дасти и схватила первое, что попалось под руку, чтобы прикрыться. Это оказалась его рубашка.

– О, это плохо, плохо, плохо, – Я пошла открывать дверь, но Дасти остановил меня, приобняв рукой за талию:

– Джосселин, единственная плохая вещь состоит в том, что я не могу вернуть тебя обратно в постель прямо сейчас, потому что я хочу этого. Я бы очень хотел, чтобы мы каким-то образом могли оставаться в постели вместе всегда, и никогда не покидать эту комнату. Я хочу, чтобы мы могли сделать эти маленькие моменты – прямо здесь, прямо сейчас – вечностью. – Я повернулась в его объятиях:

– Ну, мы можем заставить этот момент длиться немного дольше. Пойдем в душ со мной? – Его руки исчезли под рубашкой:

– Мне очень хотелось бы. Почти также сильно, как я тебя люблю, – он прижал меня к двери.

– Поверить не могу, что никто еще не пришел сюда, чтобы убить тебя, следуя старым добрым традициям.

– О, я уверен, еще придут. Так что если это мои последние минуты, я бы хотел провести их вместе с тобой, – он зарычал, схватил меня на руки. Я визжала, пока он нес меня до душа.

* * *

– Итак, ты только что лишил девственности мою сестру, – сказала Рене, расхаживая перед нами. Мы с Дасти сидели на диване и держались за руки.

– Рене! – Сказала я, но она жестом приказала мне молчать.

После прекрасного душа с Дасти мы вернулись ко мне. Когда мы выходили из комнаты, в доме было тихо, но я слышала, как люди переговариваются на втором этаже.

– Может, они дали нам возможность побыть наедине? – Шокировано спросила я.

– Или, может быть, они лежат в засаде, – ответил Дасти позади меня, позволив мне идти первой. – Он прокрался вверх по лестнице, я шла прямо за ним, и мы нашли всех в комнате Дары, за исключением Мейса и Хантера, играющих с Наполеоном. В этот момент Рене посмотрела наверх, увидела меня и Дасти, схватила нас за руки и стащила нас вниз. К счастью Дасти, он не убежал, и это было большим плюсом. Было приятно иметь кого-то, кто более-менее держался, когда Рене уже встала на тропу войны, хотя я переживала за него больше, чем за себя.

– Так, – сказала она, разворачиваясь на каблуках, – Так. – Я ждала, что она скажет что-нибудь еще.

– Вы предохранялись? – Конечно, это был её первый вопрос.

– Да, – ответила я, опередив Дасти, – Таблетки и презервативы. – Рене сузила глаза и уставилась на Дасти:

– Это правда, – ответил он, и его рука чуть сильнее сжала мою. Уверена, Дасти Шарп был напуган моей сестрой. Напуган до смерти.

– Как долго вы планировали это? – Я открыла было рот, но Рене перевела взгляд на меня:

– Я хочу услышать это от него, – Я закрыла рот и посмотрела на Дасти.

– Честно? Я хотел быть с твоей сестрой с того самого момента, как впервые увидел её. Примерно тогда же я понял, что люблю её. – Рене кивнула и снова продолжила ходить.

– Ты влюбился в меня с первого взгляда? – Я слышала, что такое случается, но всегда считала это простым желанием, а не любовью. Он взял наши соединенные руки, поднес ко рту и поцеловал их:

– Конечно. Я говорил тебе, это произошло, как только мы встретились. У меня заняло много времени понять это, но я говорил уже: невозможно было не влюбиться в тебя, – он был настолько уверен в себе, говорил так, как будто ему ничего не стоило сказать это. Рене начала ходить снова:

– И как я должна поверить в это? Я имею в виду, это звучит как хорошая обманка для глупой девочки, чтобы залезть ей под юбку.

– Если бы все, чего я хотел, это просто залезть ей под юбку, я бы давно сдался. Твоя сестра.. – я ждала, – упрямая, – сказал он с усмешкой и смахнул некоторые пряди с моего плеча, – Я думаю, это идёт в комплекте с волосами. Или заложено генетически. – Он повернулся и улыбнулся Рене, она на секунду запнулась. Ха. Она прочистила горло и попыталась взять себя в руки, чтобы продолжить атаку.

– Как бы то ни было, я до сих пор не очень рада этому, – я начала говорить что-то о том, что уже взрослая и могу сама принимать решения, и Дасти тоже, что мы многое прошли, чтобы найти друг друга, и я не позволю ей разлучить нас, но она продолжила ходить и проигнорировала меня.

– Я доверила тебе приглядывать за ней. Просто смотреть, не прикасаться. И я до сих пор не уверена, доверяю ли я тебе, и я хочу знать, что между вами произошло, но.. – Мы с Дасти ждали, затаив дыхание, – но я не могу запретить вам видеть друг друга. Это дом Хантера, ты – друг Хантера и в любом случае будешь здесь. Я также знаю, что если я попробую держать вас отдельно, то вы окажетесь вместе быстрее, чем произнесете «несчастные влюбленные». – Я обрадовалась, но это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– НО, – сказала она, словно чувствуя мое предпраздничное состояние. Рене встала перед Дасти и наклонилась, чтобы их лица оказались на одном уровне, – Будут правила, и каждый в этом доме должен будет выполнять их. Вы будете оставаться одни в разумное время. Ты не будешь брать её в те места, где мне не понравится и она не захочет быть. Ты никогда, никогда, НИКОГДА не причинишь ей боль, иначе я приду за тобой, и твоя смерть будет долгой и мучительной. Понял? – К тому времени их лица были так близко, что я хотела сказать Рене, чтобы она прекратила это.

– Я достаточно испугался, – сказал Дасти, – Что же, я понял, – он отвернулся от Рене и взглянул на меня:

– Ты согласна с этими условиями, Рыжик?

– Я соглашусь с ними только при одном условии, – сказала я, держа один палец вверх. Рене, наконец, остановилась, – Ты будешь милой с моим парнем и больше не будешь угрожать ему. Ясно? – Она думала несколько секунд, а потом протянула руку:

– Идёт.

– Идёт, – ответила я, и мы пожали друг другу руки.

– Парень, да? – Спросил Дасти, – Это лучшая вещь, которую ты когда-либо мне говорила, – Он наклонился и поцеловал меня, что было либо очень смело, либо очень глупо, потому что Рене была на расстоянии удара. Я улыбнулась и поцеловала его в ответ, слыша её протестующие звуки.

– Ты говорила, что все хорошо, – я оторвалась от Дасти ровно настолько, чтобы сказать это, а затем вернулась к его губам.

– Я могу быть хорошей, – пробормотала Рене себе под нос.

– Теперь мы можем спуститься? Ожидание убивает нас, – крикнула сверху Тейлор, и Дасти прервал поцелуй.

– Спустись и познакомься с моим парнем, – ответила я и услышала вскрик радости, вероятно, принадлежавший Тейлор. Она и Дара спустились вместе с мяукающим Наполеоном. Пол спустился после них и сразу направился к Рене, положил руки ей на плечи и размял их.

– Ура, все живы, – сказала Тейлор, – Мы с Дарой беспокоились. – Она подняла Наполеона как в «Короле Льве», и он, несомненно, был счастлив.

– О, приятель, это нормально, – Дасти потянулся к котенку и Тейлор передала его. Через секунду Наполеон начал мурлыкать.

– Хорошая работа с котенком, – сказала Рене, – хорошо сыграно.

– Спасибо, – сказал Дасти, целуя Наполеона в его маленькую головку, – он неотразим. Так же, как и ты, Рыжик. – Рене застонала, а Дара и Тейлор одновременно сказали «ооооо!».

– Выпрямись и лети прямо, Не, – сказала я и поцеловала своего парня.

Глава 23

Секс с Дасти был следствием наших стремительно развивающихся отношений.

Прошли годы, прежде чем мы подошли к этому этапу с Меттом, и несколько дней – с Дасти. В основном потому, что мы тратили всё своё время друг на друга.

После моего первого раза, я не очень сильно хотела появляться в Йеллоуфилде, поэтому начала всё чаще оставаться дома у Дасти. Для меня не имело значение то, сколько мы знакомы. Плюс, Наполеон спал с нами, а когда я проснулась после первого раза, увидела Дасти, свернувшегося калачиком возле спящего котёнка, я думала, моё сердце тут же разорвётся от умиления. Я забрала свою корзинку со сладостями у Ханны, когда встретилась с ней, и рассказала, что мы с Дасти теперь вместе, а также попросила прощения за свою грубость и помешанность.

– Чувак, всё нормально. Я была там. Кстати, твоя помешанность ничто по сравнению с моей. Я расскажу когда-нибудь тебе об этом.

Я должна была рассказать каждую деталь своего сексуального подвига, а Ханна, будто читая Cosmopolitan, делала заметки «использовать позже».

В этот вторник я отправилась на своё первое совещание в офис Бретта, и он поручил мне первое задание, битва групп кампуса Zoom Zoom Bang, Lader Vader и Sterling Silver Lining.

Я познакомилась с другими писателями, которые отнеслись ко мне прохладно, что, в прочем, хорошо.

– Итак, что ты делаешь в субботу вечером? – я задала вопрос Дасти ночью, когда мы лежали на кровати в Йеллоуфилде. Я намекнула Хантеру, что звукоизоляционный подвал в этом доме оказался бы отличной идеей, но план по её осуществлению ещё не был утверждён.

– Хм, надеюсь провести его с тобой. – Он погладил меня по бедру, а после поцеловал. – Я до сих пор не сосчитал все твои веснушки.

– Не из-за недостатка попыток, – ответила я, проведя пальцем по его татуировке. – У меня есть предложение, мне нужно сходить на битву групп, и я хочу пойти с тобой. Она будет, скорее всего, отстой, поэтому только ты можешь меня спасти.

– Хорошо, Рыжик. – Он поцеловал меня снова.

Я была так напугана, узнав о своей роли в смерти Натана, что почти год ненавидела себя. Я просто впустую потратила время. Об этом и говорил Натан: «Живи одним днём». Он бы не хотел, чтобы я напивалась или отказывалась от себя. Я поняла, что он хотел этим сказать. Жизнь – это минуты с Дасти, Рене, Ханной и остальными людьми, которые меня любят. И, конечно, музыка. Жизнь не была бы жизнью без неё.

– Что ты хочешь на свой день рождения? – чуть позже спросил Дасти.

– Придумай что-нибудь, – ответила я, всё ещё тяжело дыша. Он знал, что нравится девушкам.

– Как насчёт корзинки со сладостями? – он опустился своим подбородком на мой живот и я погладила его по голове.

– Я всё ещё не доела те конфеты. – Корзинка стояла в углу моей комнаты, она едва опустела на треть.

– Или купоны на оральный секс?

– Для этого мне нужны купоны?

Он улыбнулся.

– Нет, шучу. Ты права, я что-нибудь придумаю.

– Я люблю тебя, – сказала я.

– Я тоже тебя люблю, Рыжик.

– Как думаешь, он на небесах? Натан? – спросила я. Мы не говорили о нём, это была не зажившая рана у нас обоих.

– Я никогда не верил в загробную жизнь, но чувствую, что… теперь должен. Я верю, он отправился в красивое и безопасное место, потому что если кто этого достоин, то точно Нейт.

Я кивнула, зная, что именно он имел в виду.

– Он пытался исправить меня так много раз, что, в конце концов, это его убило. В ту ночь, когда мы встретились в больнице, я был на встрече анонимных наркоманов.

– Разве ты не должен молчать об этом?

Дасти пододвинулся ближе к моему лицу.

– Ты же никому не скажешь?

– Вот тебе крест, – сказала я, скрестив руки на груди. Его внимание привлекло моё действие.

– Сделай это снова.

Я сделала.

– Мне нравится смотреть, как ты трогаешь себя. Знаешь, как это возбуждает?

Мужчины. У них всегда одно на уме.

– Глаза здесь, приятель, – сказала я, поднимая его голову, чтобы посмотреть в эти невероятные зелёные глаза.

– Верно. Группа поддержки. – Он пытался сфокусироваться на рассказе.

– Когда ты начал ходить туда? – я снова продолжила гладить его по голове, он закрыл глаза.

– Сразу после похорон Нейта. Я думал, что только так смогу пройти через это.

Это было единственным способом, заставившим меня продолжать жить. Я не знаю, рассказывал ли он о нашем отце. Он бросил мать Нейта, как только они переехали в этот город. Я думаю, что, возможно, кто-то из прохожих окажется моим сводным братом или сестрой.

– Я сидел на похоронах, и всё, о чём я мог думать – это о своей ошибке. Нейт должен был рассчитывать на меня, как на брата. Что-то щёлкнуло во мне. Я захотел изменить свою жизнь в лучшую сторону. Я пришёл домой и избавился от всех наркотиков и выпивки, а на следующий день пошёл в ту группу поддержки. Это было тяжело. В моей жизни было много парней, кто вёл себя также, поэтому пришлось избавиться от них. Первым моим трезвым другом оказался Хантер. Он помог мне со всем справиться.

Дасти открыл глаза и вздохнул.

– Потребовалось много усилий и времени, но я сделал это, Нейт бы хотел этого.

– Он называл тебя Баззом, когда говорил о тебе. Я всегда думала, что это какое-то сокращение или ты был что-то вроде Базза Лайтера[44]44
  Базз Лайтер (англ. Buzz Lightyear) – вымышленный персонаж и один из главных героев франшизы «История игрушек».


[Закрыть].

Дасти засмеялся.

– Нет, это потому что, когда я был маленьким, я постоянно шумел, издавал такой жужжащий звук, когда уезжала моя сумасшедшая мама. Она и мама Нейта иногда оставляли нас с Нейтом, поэтому мы так подружились. Я всегда так жужжал, поэтому мама, Нейт и все остальные, кто меня знал, начали называть меня Баззом. Я так скучаю по нему. – Дасти перевернулся вместе со мной на спину.

– Я знаю, я тоже скучаю по нему. Когда мы встретились с ним впервые, я думала, он пытается снять меня. Я пошла на ту тупую вечеринку братства со своими друзьями, но они кинули меня, у меня не было другого способа добраться домой. Тогда он подошёл ко мне и сказал, что довезёт меня туда, куда мне нужно.

Дасти поцеловал меня в макушку.

– Он обычно спасал таких, как ты. Он рассказал мне об этом, а я обвинил его в попытке воспользоваться тобой, ну, я бы так и сделал. Я говорил тебе, что именно таким был раньше.

– Да, он спас меня, и это привело меня к тебе. Мне кажется, он хотел нас свести. – Я посмотрела на него.

– У него был хороший вкус.

Мы оба улыбнулись и поцеловались, этот поцелуй мог перерасти в в ещё один раз. Но я остановила его.

– Мне кажется, я всегда буду счастлива с тобой.

– Мне тоже, Рыжик. Но нам нужно время. Иногда я просыпаюсь среди ночи, думая, что всё это было сном, и нахожу тебя рядом со мной. Я никогда не думал, что что-то настолько хорошее могло случится со мной. Я не заслужил тебя, но и не отдам, – сказал он, поцеловав меня в нос, – и буду наслаждаться тобой, – его поцелуи пошли ниже, – и наслаждаться, и наслаждаться…

Поцелуи оказывались всё ниже и ниже, пока я не начала получать наслаждение.

Глава 24

– Бретт спрашивал о тебе, – сказала я Ханне в пятницу после наших занятий. Пэм увеличивала интенсивность подготовки к нашему первому тесту и все были на взводе. Если что и заставляло бы меня пить, то это было именно оно.

Ханна немного подавилась своей замороженной карамелью из Starbucks, и я похлопала ее по спине.

– Ты там в порядке?

– В каком смысле он спрашивал обо мне?

Ночь среды стала моей первой продуктивной ночью, и я, наконец, призналась всем в Йеллоуфилде в том, что сделала. Первой реакцией было оцепенение, но после– восторг, когда кто-то по имени Дасти дал им адрес моего блога. Рене была зла на меня первую неделю за то, что я не сказала ей. По-видимому, она думала, что я делаю что-то мерзкое, и некоторое время пыталась выяснить, что именно.

Было весело тусоваться с другими людьми, которые причастны к газете, и в то время, мы боролись за макет для нашей секции, Бретт небрежно спросил, знаю ли я, встречается ли с кем-нибудь Ханна. Что ж, это было больше похоже на то, что он спросил, общаемся ли я и Ханна с большим количеством парней, и я, конечно, уловила подтекст.

– И? – Сказала Ханна, схватив меня за руку, сжимая так сильно, что перекрыла мне кровоток.

– Ау!Больно,отпусти меня, сумасшедшая! Я сказала ему, что ты ни с кем не встречаешься, но мы зависали с большим количеством парней.

– Отлично, прозвучало, будто я шлюха.

Я покачала головой.

– Нет, прозвучало так, будто к тебе проявляют большой интерес. Я сказала, что ты просто зависала с этими ребятами, а не встречалась. Ведь это правда. Ты болтаешься с Хантером, Мейзом, Полом и Дасти постоянно.

– Да, учитывая то, что каждый из них занят.

Я усмехнулась.

– Бретт этого не знает.

– Да, хорошо, просто… – Она фыркнула.

– Расслабься! Он очень милый, между прочим.

Бретт был более очарователен, чем Ханна когда–либо. Я имею в виду, на нём был галстук–бабочка, очки и все такое. Плюс он цитировал шутки из «Звездных войн», упоминал о «Клубе «Завтрак»», и он любит Muse. Что ж, как по мне, он был хорош. Он также был так добр, что бросил свои дела, чтобы выяснить, что, черт возьми, я делала, когда он пришел за статьей.

– Я думаю, что он идёт на битву групп просто, чтобы посмотреть. Дасти тоже идёт со мной, поэтому, пошли с нами, если хочешь совершить разоблачение. – Я не собиралась говорить Ханне, что Бретт просил её пойти. Это просто заставило бы её нервничать и не хотеть идти.

– Я думаю, что смогу. Я должна проверить своё расписание.

Она сделала вид, что открыла воображаемую записную книжку и пролистала несколько страниц, бормоча про себя.

– Угу, если я перенесу это на воскресенье, а это на следующий вторник, но потом мне придется…

Я стукнула рукой по столу.

– Ханна!

– Я смотрю! – Она закрыла воображаемую книгу. – Хорошо, я смогу.

– Хорошо, потому, что я уже была готова стукнуть тебя.

* * *

Вечер субботы оказался сказочным. Группы пели намного лучше, чем я ожидала, и с блестящим пропуском вокруг моей шеи я поболтала с ними до и после, и, за несколько часов до рассвета, отправилась домой, чтобы написать свою статью, пока Дасти пытался отвлечь меня своими разговорами. Ещё это была прекрасная ночь для Ханны, которая облачилась в красное платье с вечеринки братства, и Бретт, безусловно, это заметил. Бедный парень. Он так нервничал возле нее, что выронил свой стакан с содовой, едва не попав на платье. Я думала, она вспыхнет, но она всего-навсего рассмеялась.

Нет, это больше было похоже на хихиканье. Это было хихиканье. Не знаю, как она вела себя до этого, но я поняла, что, без сомнения, он ей нравится, причём очень.

– Поздравляю с успешным сватовством. Возможно, тебе стоит написать статью об этом, – сказал Дасти, когда мы завтракали в Йеллоуфилде в воскресенье утром, в то время, когда все спали.

– Да, учитывая, как много у меня было отношений, – сказала я, огорченно пиная бекон по тарелке, укрытой бумажным полотенцем.

– Ты можешь делать все, что придет тебе в голову, Рыжик. – Я посмотрела на него с подозрением.

– Ты ведь не давишь на меня, чтобы получить больше орального секса, так ведь?

– Я надеюсь, что мы уже находимся в той точке наших отношений, когда я не должен одаривать тебя пустыми комплиментами, чтобы получить что-то взамен.

– Ты чувствуешь это? – сказала я, принюхиваясь. – Это твои брюки горят, ты лжец. – Я пнула его лопаткой и он схватил меня, мы скользнули на пол и катились, пока он не оказался на мне.

Кто-то прочистил горло и мы оба обернулись, чтобы обнаружить сварливое лицо Рене, смотрящее на нас.

– Никакого секса на кухне. Я занесу это в правила.

Дасти слез с меня и помог мне подняться.

– Бекон? – Он протянул ей тарелку в знак примирения. Она взяла несколько кусков и начала жевать.

– Я слежу за тобой, – сказала она, направляясь к кофеварке.

– Так, – сказала я, схватив кусок бекона для себя, разделив его пополам и протянув один кусок Дасти. – Я слышала, что в день рождения у людей принято праздновать, дарить подарки и прочее. Я также слышала что-то о торте, но эти слухи по-прежнему не подтверждены.

Мой День рождения был в следующую пятницу и я беспокоилась, потому что знала, что они планировали что-то за моей спиной.

Рене смотрела на меня с почти правдоподобно невинным лицом.

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь. – Я определенно не упустила их с Дасти взгляды, поэтому перевела внимание на него.

– Что? – Сказал он с маской невинности на лице. – Я тоже понятия не имею, о чём ты.

Я посмотрела на них обоих, схватила тарелку с беконом и убежала с ней. Они оба последовали за мной, пока Дасти не поймал меня и не отнял ее.

– Несправедливо, – сказала я, когда Рене протянула тарелку Даре и Мейсу, которые спустились по лестнице.

– Никакого воровства бекона. Это еще одно правило, – сказала Рене.

– Мы действительно должны это записать, – сказала Дара, – «Правила дома Йеллоуфилд».

Мы провели следующий час, записывая правила. Некоторые из которых были действительно хороши, например, опускать сидушку унитаза, а некоторые из них были просто нелепы, как, например, никакого воровства бекона.

Я оглядела каждого из них и поняла, что нравится мне или нет, но сейчас это моя семья. Я больше не могу себе представить жизнь в одиночестве. Когда я жила вместе с родителями, то всегда была в окружении братьев и сестёр, шума и хаоса, но чувствовала себя в полном одиночестве.

Но сейчас в этом доме я нашла людей, которые приняли меня, не задавая вопросов. Они полюбили меня, хотели видеть меня рядом с собой и я хотела того же. И в ту минуту я поняла тот громкий призыв Натана.