Текст книги "Похищение автобуса"

Автор книги: Чавдар Шинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава четвертая. Пассажиры негодуют

Пассажиры не сразу поняли, что автобус, в котором они едут, похищен. Правда, они немного удивились, что шофер, после недолгого разговора с девочкой с Чопером на футболке, некоторое время крутил руль одной рукой, подняв другую кверху.

Воспользуемся же тем, что еще не наступил переполох, который, надо полагать, непременно наступит, когда станет ясно, что, в сущности, произошло, и познакомимся с пассажирами.

Их осталось в автобусе всего четверо. Я уже говорил, что у поворота в аэропорт большинство пассажиров, как правило, выходит. В летнюю пору автобус № 80 идет к Студенческому городку почти пустой, потому что все студенты разъезжаются на каникулы или на практику, или работают в стройотрядах, так что летом в городке почти никто не живет…

Из всех пассажиров больше всего выделялся тот, что держал на коленях пакет в серой оберточной бумаге. Он был не очень высок, этот пассажир, но зато впечатляюще толст – этакий круглый и мягкий, как воздушный шар. Знаете, есть взрослые, которые за ужином, например, до того забываются, что в один присест могут съесть две-три сковороды жареной картошки с целой буханкой хлеба. Жуют, запивают пивом и при этом клятвенно уверяют, что это в последний раз, что с завтрашнего дня они непременно сядут на строгую диету и будут питаться в соответствии с медицинскими указаниями, а по утрам станут делать гимнастику, перед сном бегать в парке трусцой и быстро сбросят лишний вес.

Конечно, ничего такого ни на другой, ни на третий день не происходит! Наоборот, толстяки с еще большим аппетитом поедают огромное количество всякой еды, убеждая себя, что с понедельника начнут новую жизнь и за месяц-два станут стройными, как солисты балета…

Ко всему прочему, на голове у толстого пассажира, прижимающего к груди пакет в серой оберточной бумаге, не было ни единого волоска, и сейчас, под лучами солнца, она блестела, как елочная игрушка.

Немного поодаль сидела женщина среднего возраста и увлеченно читала книгу. Вероятно, любовный роман. Большинство женщин среднего возраста очень любят в автобусе, трамвае и особенно в поезде читать старые, пожелтевшие от времени романы… В них обычно описывается, как девушка и юноша пылко любят друг друга, но родители не разрешают им пожениться… Девушка и юноша ужасно страдают, целыми днями вздыхают, без конца пьют кофе, глядя рассеянно в окно, или до позднего вечера играют в гостиной на пианино, и соседи сердито стучат им в стенку, потому что не могут заснуть… Они пишут друг другу письма, но по рассеянности часто путают адрес, и письма, конечно, приходят не туда, куда надо, а, скажем, в соседнюю сапожную мастерскую; сапожники распечатывают их, читают друг другу и покатываются со смеху… Подобные истории, как правило, заканчиваются свадьбой. На свадьбе гости веселятся, время от времени кричат «горько!», а мать молодой плачет от радости… Но иногда романы кончаются плохо. Родители девушки не уступают, отправляют ее в монастырь или в какой-нибудь техникум в соседний город… И вообще, молодые расстаются. А иногда один из них умирает, так как в описываемое в этих романах время еще не придумали антибиотиков и поликлиник, и вообще было вполне возможно, чтобы молодой человек (или девушка) умер от тоски… Попробуй сейчас умереть от тоски – чуть только заболеешь, и тебе тут же предписывают антибиотик. Температура сразу исчезает и воспаление миндалин проходит, а с ним и вся тоска… Ужас какой-то!..

У третьего пассажира был страшно торжественный вид. Прямо-таки дипломат, который направляется на важные переговоры в Женеву. Он был одет в темный костюм, белую, наглухо застегнутую рубашку с галстуком, а из верхнего кармашка пиджака торчал уголок носового платка. На ногах у пассажира были начищенные до невероятного блеска узкие штиблеты… Разумеется, он безмерно страдал. Представляете, каково человеку в такую жару в подобном одеянии? Казалось, расстегни он верхнюю пуговку рубашки, и изнутри повалит пар, как из кастрюли-скороварки. И непременно со свистом! Видно, поэтому он и не расстегивал ни одной пуговки, а только обмахивался газетой, словно веером, и время от времени нервно посматривал на часы, нетерпеливо постукивая ногой. Словом, вел себя так, что и самый недогадливый тут же смекнул бы, что он куда-то спешит…

В самом дальнем углу автобуса, почти возле Панчо, застывшего на задней площадке, сидел еще один пассажир: бледный, растрепанный, небритый и с каким-то особым блеском в глазах. Вдобавок все лицо у него было перепачкано машинным маслом. Настолько сильно, что впору засомневаться: «Кто этот человек – белый, вымазанный черным, или негр, кое-где перепачканный белой краской?»

На одежде тоже были пятна машинного масла, а из правого верхнего кармана ковбойки торчал внушительных размеров болт…

Этот пассажир сидел на последнем сиденье и с отчаявшимся видом смотрел в окно на легковые машины, которые на бешеной скорости обгоняли автобус…

Вот какие пленники достались Панчо и Лидусе.

Когда автобус проехал подряд две остановки, толстяк поднялся, нервно и язвительно крикнув шоферу:

– Послушайте, шофер! Можно узнать, что вы такое надумали? Раз в жизни сел в пустой автобус, и что же? Оказывается, он останавливается не на всех остановках!

Шофер обернулся назад и сказал:

– Это от меня не зависит.

– Что, тормоза отказали? – испугался и тут же вскочил на ноги пассажир в темном парадном костюме.

– Тормоза в порядке!

– Тогда почему ж вы не останавливаетесь?

– Автобус идет в Южную Хахохихиландию!

– Какая еще Хахохихиландия? – подняла голову женщина с книгой.

– Южная! – пояснил шофер.

– Это просто безобразие! – рассердилась женщина. – Каждый день меняют названия районов! Уж не хотите ли вы сказать, уважаемый, что Студенческий городок переименован в Южную Хахохихиландию?

– Я хочу сказать, что все мы – пленники! – покачав головой, сказал сразу всем четверым пассажирам шофер.

– Что за чертовщина! – окончательно рассердился толстяк, вытащил из кармана большущий клетчатый платок, отер пот с голого темени и переложил пакет, который он прижимал к груди, словно ребенка, с одной руки на другую.

– Видно так никогда и не наведут порядок на нашем городском транспорте! – продолжал он. – С каких это пор пассажиров стали называть пленниками?

Тогда шофер притянул к себе поближе микрофон и, подмигнув Лидусе, сообщил как можно более официальным тоном:

– Уважаемые пассажиры, наш автобус похищен!

– В каком смысле «похищен»? – изумился пассажир в темном костюме.

– В том смысле, что похищен! Неужто вы никогда не читали о таких случаях в газетах? – спросил в свою очередь шофер.

– Да вы только послушайте, что он болтает! – всплеснул руками человек в темном костюме. – Вы вообще отдаете себе отчет в том, что говорите? Это же вам не самолет!

– Может, и не самолет! Тем не менее, мы похищены!

– Перестаньте нести околесицу и остановитесь на следующей остановке! – закричал пассажир в парадном костюме.

Голос у него неожиданно оказался тоненьким, как у оперного певца, который поет тенором. Знаете, у теноров бывают такие тоненькие голоса, что когда услышишь их по радио, невольно возникает вопрос: «Это женщина поет толстым голосом или же мужчина тоненьким?»

– Да вы хоть думаете, о чем говорите? – продолжал бранчливым дискантом пассажир в темном костюме. – Я спешу, у меня совершенно нет времени для неуместных шуток!

– Думаю! – терпеливо ответил шофер. – Однако автобус похищен, и все тут!

– И это называется культурное обслуживание! – подала реплику женщина, оторвавшись от книги. – Безобразное обслуживание…

Некоторое время пассажиры-пленники, исключая того, кто на заднем сиденье, с чумазым лицом, говорили все разом, поэтому я не могу точно сказать, о чем шла речь. Вы ведь сами знаете, что когда несколько человек принимаются говорить все вместе, можно разобрать разве что отдельные слова или даже отрывки слов. Очень забавно получается: «Такой, ах, позор, вот, не, да, мож…, раз, ну, неслы… погоди, ваш, идиотизм» и так далее.

Панчо и Лидуся с напряженным вниманием прислушивались и приглядывались к тому, что происходило в автобусе. И даже не только с напряженным вниманием, но и с некоторой опаской. Все-таки это были взрослые, а взрослые запросто могут оттаскать тебя за ухо или же сделать тебе строгое внушение… Окинут тебя мрачным взглядом, а потом возденут глаза к небу и трагически так воскликнут: «Какая нынче пошла молодежь! Разве мы были такими?..»

А какая нынче молодежь? Самая обыкновенная. Она всегда одинаковая. Однако взрослые считают, что в молодости они были совсем другими – учтивыми, вежливыми, только и думали о том, чтобы учиться и трудиться, а чтоб тарелку там разбить или опоздать в школу – ни-ни!

Лидуся опомнилась первой, взяла в руки микрофон, смущенно прокашлялась и сказала:

– Товарищи пассажиры, прошу сохранить спокойствие! Автобус в наших руках!

Надо сказать, что у нее это получилось очень здорово – она даже ни разу не запнулась, и все в автобусе замолчали. И какое же изумление было написано на их лицах! Ах, какое изумление! Согласитесь, не каждый день в жизни случается, чтобы ты вошел в автобус № 80, который идет в жилмассив «Младост», то есть в Студенческий городок, прокомпостировал билет, с облегчением уселся на свободное место, и вдруг – хоп, тебя похищают!

Нет, подобное событие выглядит не просто странным, а прямо-таки невероятным!

Помолчали, значит, пассажиры, переглянулись с растерянным видом, и тот, что был в темном костюме, словно дипломат, отправляющийся на важные переговоры в Женеву, пискнул своим дискантом:

– Да кто вы такие! Кто дал вам право…

– Я – Лидуся, а вот он, там, на площадке с пистолетом, – Панчо…

Все обернулись назад, к Панчо, а он неизвестно почему поклонился, как актер, только что исполнивший свой номер и ожидающий, что его вызовут на «бис».

– По нашему требованию шофер отклонился от курса, и теперь мы направляемся в Южную Хахохихиландию! – продолжила Лидуся.

– Да, в Южную Лалолилиландию! – подтвердил шофер.

– Не в Лалолилиландию, а в Хахохихиландию! – поправила его Лидуся.

– Наверное, это очень смешная страна! Раз она называется Ха-хо-хи-хи-лан-дия! – осторожно, стараясь не сбиться, сказал шофер, повернувшись на ходу к пассажирам. – Небось там с утра до вечера все покатываются со смеху!

Тогда тот, что был в темном дипломатическом костюме, опять вскочил и возмущенно закричал своим тонким голоском:

– Со смеху покатываются!.. Немедленно остановите автобус! Слышите? Я подам жалобу в дирекцию городского транспорта! Это неслыханно!.. Со смеху покатываются!..

– Но они вооружены! – доверительно сообщил шофер. В автобусе опять стало тихо. Только слышался шум мотора.

– Кто вооружен? – почти простонал пассажир в темном костюме.

– Как кто? Похитители! – пояснил шофер.

Человек в темном костюме посмотрел на Лидусю и Панчо и только сейчас заметил в их руках пистолеты.

– Эта ребятня!? Вооружены… Чем? – прошептал он, плюхнувшись в замешательстве на сиденье.

– Чем, чем! – махнул рукой шофер. – Пистолетами. Не носить же им в карманах ружья!

– Чертовщина какая-то! – подал голос толстый гражданин, снова вытащил из кармана клетчатый носовой платок и принялся тереть лысину.

– Пистолетами? Настоящими? – удивилась женщина с книгой и повернулась в сторону Панчо. И так пристально посмотрела ему в глаза, что Панчо ужасно смутился и чуть было не испортил все дело.

– В общем-то… – забормотал он, готовый признаться, что пистолеты игрушечные и что их привез из Будапешта отец Ивана-Барабана-Поймай-Мышек-на-Крыше. – Эти пистолеты, значит…

Хорошо, что Лидуся вовремя вмешалась:

– Разумеется, настоящие! – громко сказала она. – Неужто вы думаете, что мы отправимся похищать автобус с игрушечными пистолетами! Если не верите, могу пальнуть!

– Нет, нет! – заткнул уши толстый гражданин. – У меня с нервами не в порядке.

– Стало быть, нас взяли в плен эти двое ребятишек? – с большим удивлением протянула женщина, пряча книгу в сумку.

– Не ребятишки, а вооруженные лица! – строго поправила ее Лидуся. – Вооруженные лица Панчо и Лида.

– И мы едем в эту вашу… как ее…

– В Южную Хахохихиландию! – радостно сообщила Лидуся.

– В сказочную страну! – дополнил Панчо. – Да вы не беспокойтесь, все будет прекрасно, сами убедитесь…

И тогда тот, что в темном костюме, просто-таки взвился:

– Я протестую! У меня срочное дело! Я не желаю попадать ни в какие сказочные страны!

– А хоть близко эта ваша Южная Хахохихиландия? – поинтересовался шофер. – У меня бензину всего на пятьдесят километров.

– Совсем близко! – затараторил Панчо. – Каких-нибудь полчаса, и мы там!

– Интересное дело! – Шофер пожал плечами. – Вроде бы я здешние кварталы как свои пять пальцев знаю, а никогда ни о какой Хахохихиландии не слыхал…

– Потому что вы взрослый! Поэтому! Сейчас услышите! – сказала Лидуся.

– И увидите! – добавил Панчо. – Значит так, едете прямо, потом поворачиваете на шоссе и у Геофизического института сворачиваете налево…

– Господи, какой кошмарный день! Неужто это не сон! Такое может привидеться только во сне! – внезапно вскричал толстый гражданин. – Пусть меня кто-нибудь ущипнет! Меня должен кто-нибудь ущипнуть, чтобы этот кошмар кончился!

Но никто не сдвинулся с места. Тогда толстый гражданин еще сильнее прижал к груди свой пакет и посмотрел в окно с таким несчастным видом, что один из прохожих, который увидел его с тротуара, споткнулся и упал…

А автобус помчался еще быстрее… Внутри снова воцарилась тишина. На какое-то время, разумеется. Пассажир в темном дипломатическом костюме нервно поглядывал на часы, нетерпеливо потирая ладони, и вообще вел себя как человек, который с минуты на минуту устроит грандиозный скандал… Подымет ужасный крик, начнет грозиться, призывая в помощь громы и молнии, если его требование не будет выполнено немедленно. Он может написать об этом случае в газету или лично пожаловаться главному редактору Софийского радио, и тогда очень многим не поздоровится…

Впрочем, подробнее об этом вы прочтете в следующей главе…

Глава пятая. Скандал, учиненный пассажиром в темном костюме

Пассажира в темном парадном костюме звали товарищ Манчо Гюлеметов. И он был Каким-то-Начальником-в-Ка-ком-то-Учреждении, но мечтал быть не Каким-то-Начальником, а Большим-и-Важным-Начальником-в-Очень-Большом-и-Очень-Важном-Учреждении. Как раз в этот день он запланировал провести одну хитроумную операцию, чтобы мечта эта осуществилась, так что похищение автобуса спутало все его расчеты. Посидев немного в мрачном раздумье, он кинул еще один сердитый взгляд на свои часы. Секундная стрелка, безжалостно отсчитывающая время, привела его в такое негодование, что он затопал ногами в начищенных до блеска штиблетах и… поднял такой крик… Можете представить, как звучал его голос – истеричный и пискливый.

– Эй! Шофер! Немедленно остановитесь! Мне абсолютно необходимо выйти! Вы слышите? Немедленно остановитесь!

– Вы не можете выйти! – прозвучал в микрофон голос Лидуси. Иначе она просто не смогла бы его перекричать. – Мы похитили, собственно, не автобус, а находящихся в нем пассажиров!

При этих ее словах товарищ Манчо Гюлеметов покраснел как рак, замахал руками и начал грозиться:

– О, вы за это поплатитесь! Вы меня еще запомните! Этого я вам никогда не прощу!.. Мне необходимо присутствовать на очень важном совещании городского масштаба! Оно вот-вот начнется… не могу же я ради вас его пропустить!

– Ну, что? Может, остановиться? – спросил шофер. Лидуся кивнула головой в знак согласия. Шофер нажал на тормоза, и немного погодя автобус остановился.

– Да, да! Мне непременно нужно быть на этом совещании, ради него я надел этот костюм! – продолжал кричать товарищ Манчо Гюлеметов. – Думаете, легко в этакую жарищу в черном костюме, да еще вдобавок в застегнутой на все пуговицы рубашке и галстуке!

– А я, признаться, было подумала, что вы едете в загс! – подала голос женщина с книгой.

– С чего вы взяли? – обиделся товарищ Манчо Гюлеметов.

– Да такие черные костюмы с платочком в верхнем кармашке пиджака обычно надевают на свадьбу женихи.

– Я, знаете, уже женат! И ни на какую свадьбу не собираюсь!

– А дети у вас есть? – спросила Лидуся.

– Это мое личное дело!.. Сначала тебя похищают, а потом задают дурацкие вопросы! Есть у меня дети или нет – это никого не касается!

У товарища Манчо Гюлеметова не было детей. Он жил по плану и вообще распределил всю свою жизнь на пятилетки… В первую пятилетку следовало добиться одного, во вторую – достичь другого и так далее… Дети были запланированы на вторую половину второй пятилетки. Иными словами, сначала Манчо Гюлеметов должен был стать Большим Начальником, затем – купить Представительный Автомобиль и уж после этого завести Очень-Умного-Послушного-Ребенка… Все по порядку…

– Я отправляюсь на самое ответственное в моей жизни совещание! – важно заявил пассажир в темном костюме. – От этого совещания зависят все мои дальнейшие жизненные планы, и вы должны немедленно меня освободить!

– Наверное, на этом совещании будут обсуждаться важные вопросы? – предположила Лидуся. – Я вас правильно поняла?

– Глупости! Все, что будет сказано на этом совещании, я знаю наперед! – махнул рукой товарищ Манчо Гюлеметов. – Если хотите знать, мне давно надоело слушать то, о чем будет говориться на этом совещании!

– Ничего не понимаю! – удивилась Лидуся.

– Ничего не понимаю! – удивился вслед за ней шофер.

– Ничего не понимаю! – подала голос женщина с книгой.

– И понимать нечего! – снова разгорячился товарищ Манчо Гюлеметов. – Это совещание само по себе не такое уж важное, но оно очень важно лично для меня!

Все в автобусе недоумевали.

– Я, как бы это выразиться поточнее, я – Средний Начальник! – начал объяснять товарищ Манчо Гюлеметов.

– Что ж, дело житейское, – философски заметил шофер.

– А я не с вами разговариваю! – прикрикнул на него пассажир в темном костюме. – Вы крутите себе свою баранку!

– Ладно! – согласился шофер.

– Впрочем, нет, никуда вы не поедете, прежде чем я выйду! – спохватился товарищ Манчо Гюлеметов.

– Может, вы все-таки объясните, что представляет это самое важное совещание в вашей жизни, о котором вы говорите, что оно, в сущности, не такое уж важное? – совсем расхрабрился Панчо.

– Все, что там будет сказано, я знаю наперед… И мне это совсем неинтересно! Дело в том, что это совещание будет передаваться по телевидению… – продолжал товарищ Манчо Гюлеметов.

– Ну и что из этого? – пожала плечами Лидуся.

– Легко сказать «Ну и что из этого!» – снова разнервничался товарищ Манчо Гюлеметов и расслабил узел галстука, потому как ужасно вспотел в своем костюме. – Так ведь на этом совещании присутствуют только Важные и Большие Начальники города. Если бы вы только знали, сколько усилий мне стоило получить на него приглашение! Целую неделю я бегал по разным управлениям и канцеляриям, обошел всех друзей и знакомых, пока его не раздобыл…

– Странное дело! – снова подала голос женщина с книгой. – Зачем терять время, чтобы присутствовать на совещании, которое, как вы сами изволили заметить, совсем вам не интересно! Ничего не понимаю!

– Не понимаете, потому что не разбираетесь в начальнических делах! – замахал снова руками товарищ Манчо Гюлеметов. – Вы только представьте: включаете телевизор, и на экране появляется диктор, который сообщает, что передача ведется из зала, где проходит Важное Совещание! И действительно, на экране телевизора появляется зал, где идет совещание… Совещание, что называется, в самом наилучшем виде – произносят доклады, голосуют, разные там Важные Начальники высказываются, а в первом ряду сидит – кто бы вы думали? Я! В этом темном костюме! Я сижу и что-то прилежно записываю. И у меня ужасно сосредоточенный вид… А потом я хлопаю в ладоши! Ну, что вы на это скажете, а?

– А что на это можно сказать? – пожала плечами Лидуся.

– Боже мой, как можно быть таким недогадливым! – схватился за голову товарищ Гюлеметов. – Так ведь сколько народу меня увидит! Посмотрят и скажут: «Гляди-ка, Гюлеметов! Видно, дела его пошли в гору, вон с каким энтузиазмом он хлопает! И как прилежно что-то записывает в своем блокноте!..» В этом-то и вся соль…

– Что значит – «вся соль»?

– Это значит, что мой авторитет возрастет, вот что значит – «соль»…

– Стало быть, вы надели в такую жарищу парадный костюм только для того, чтобы присутствовать на каком-то совещании, которое покажут по телевидению, и чтобы все увидели, как вы хлопаете, – покачала головой Лидуся. – Эх, вы!

Сказав это, Лидуся решительно повернулась к шоферу и сказала:

– Едем!

– Девочка, неужели ты не позволишь мне выйти?! – завопил не своим голосом товарищ Гюлеметов.

– По-моему, вам просто нечего делать, на том совещании! – заявила Лидуся.

– Это точно! – одобрительно кивнул шофер, как все шоферы на свете больше всего не любивший начальников с раздутыми портфелями и в темных костюмах, которые вечно торопятся с одного совещания на другое.

Он дал газ, и автобус тронулся, но тут случилось нечто совершенно непредвиденное. Знаете что сделал пассажир в темном костюме, тот самый Средний Начальник товарищ Гюлеметов? Он подбежал к Лидусе, упал перед ней на колени и простонал:

– Прошу тебя, отпусти!

Разумеется, при виде этой сцены шофер никуда не поехал – он просто обомлел. Все остальные затаили дыхание, а Гюлеметов, стоя на коленях, слезно умолял Лидусю:

– Я всего лишь Маленький Начальник, и у меня есть свои Большие Начальники! Очень даже вероятно, что завтра, послезавтра или, в крайнем случае, через год обо мне зайдет речь, и мои Начальники скажут: «Помните, как Манчо Гюлеметов сидел в первом ряду на Том Совещании, которое показывали по телевизору? Вы заметили, как он внимательно слушал и даже записывал, и как ловко на нем сидел темный костюм, и с каким энтузиазмом он хлопал в ладоши после выступлений? Давайте сделаем его Большим Начальником!..» Теперь тебе ясно, для чего мне непременно нужно быть на этом совещании?

В автобусе стало тихо, все глядели в пол – всем было очень неловко. Должен вам сказать, что подавляющее большинство взрослых не жалует тех, кто готов на все, лишь бы выбиться в Начальники… И знаете кто первым прервал тишину, при этом вообще впервые подав голос с тех пор, как был похищен автобус? Тот самый мрачный мужчина, весь перепачканный маслом, который уныло сидел сзади…

Он поднял голову и твердо сказал шоферу:

– Трогай!

– Нет, нет! – фальцетом закричал товарищ Гюлеметов. – Мне необходимо выйти!

– Послушайте, плюньте вы на это совещание! Неужто вам не хочется поиграть с детишками? Побегать с ними, смастерить бумажного змея – такого красного, с длинным пестрым хвостом! – стал увещевать товарища Гюлеметова Панчо. – Чтоб он поднялся к самым облакам, а?!

– Бумажного змея? К облакам?! Глупости?! Какие могут быть бумажные змеи с пестрыми хвостами в такой важный для меня день!

Тогда Лидуся наклонилась к товарищу Гюлеметову, который так и не поднялся с колен, и начала его упрашивать:

– Ну, пожалуйста, встаньте! Честное слово, мне за вас неловко!

– К тому же так недолго и дырку протереть на штанах! – снова подал голос Панчо. – И тогда вам дома попадет! Знаете, как дома ругаются, когда порвутся штаны или оторвется от рубашки рукав?!

Тогда пассажир в парадном костюме встал, отряхнул с себя пыль и снова принялся грозиться тоненьким голосом:

– Я вам покажу! Вы меня надолго запомните! Манчо Гюлеметов так просто в обиду себя не даст! Он всем вам покажет, всех упечет куда надо! И в первую очередь вас! – указал он пальцем на шофера.

– А меня-то за что? – удивился шофер. – Вы же сами видите – они вооружены! А кроме того, должен вам заметить, на мой взгляд глупо надевать в жару парадный костюм только для того, чтобы тебя увидели по телевизору сидящим в первом ряду на каком-то совещании…

– Не вам меня учить, что глупо, а что – нет! – пуще прежнего распалился товарищ Гюлеметов. – Еще не хватало, чтобы меня учил какой-то шофер! Занимайтесь своим делом!

– А я и занимаюсь! – ответил шофер и снова включил мотор, так что на этот раз автобус действительно тронулся.

– Остановитесь! Немедленно остановитесь! – завопил товарищ Гюлеметов. – Я должен выйти! Слышите?

– Автобус остановится только в Южной Хахохихиландии! – строго сказал Панчо.

Средний Начальник товарищ Манчо Гюлеметов покричал еще некоторое время, а потом снял с себя парадный пиджак, стащил с шеи галстук, и от него тут же повалил пар, – так он распарился… Бывают взрослые, которые, стоит им упустить возможность стать Большим Начальником, не только начинают плакать, но даже заболевают. Я, например, знаю такого взрослого по имени Григор, так у него, когда ему сообщили, что его сняли с директорской должности, с горя в почках камни завелись…

– Иди пойми этих взрослых! – вздохнула Лидуся при виде слез в глазах совсем сникшего товарища Манчо Гюлеметова.

– Вы так вздыхаете и скорбите, словно у вас случилось большое горе! – укоризненно сказал Панчо.

– Да неужто этого мало?! Что может быть хуже?! – горестно возопил пассажир, которому помешали попасть на самое важное в жизни совещание.

– Да что вы! Бывает куда хуже! – воскликнул Панчо и подошел к нему поближе. – К примеру, вы собрались испечь торт, но по рассеянности вместо сахара положили в крем соль! Вот это уже беда! Можете себе представить соленый шоколадный торт?

Что верно, то верно, соль вместо сахара в креме – это воистину серьезная неприятность… Мне, например, как-то подали соленый кофе. Есть у меня один друг, который ужасно любит подобные шуточки – подаст тебе соленый кофе, а сам сидит и со смеху покатывается при виде твоего вытянувшегося лица… Однажды этот мой друг-шутник незаметно засунул мне в портфель здоровенный кирпич, и я целый день таскал его по городу, сгибаясь от тяжести… Таскаю его, из головы не выходит мысль – почему это у меня портфель сегодня такой тяжелый…

Но довольно воспоминаний!