Текст книги "Загадка Ноттинг-Хилла"

Автор книги: Чарлз Уоррен Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

ЗАГАДКА НОТТИНГ-ХИЛЛА
ЧАРЛЗ УОРРЕН АДАМС
ПЕРВЫЙ ДЕТЕКТИВНЫЙ РОМАН

Перевод с английского Д. Ускова

Introduction, © Mike Ashley, 2012

This editions © The British Library Board, 2012.

© CЛOBO/SLOVO, издание, 2012

ПРЕДИСЛОВИЕ
В ПОИСКАХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ
Майк Эшли

Согласно ныне покойному Джулиану Симонсу, большому любителю криминальной литературы, писавшему в 1972 году: «„Загадка Ноттинг-Хилла“ – это, несомненно, первый детективный роман». Любое столь категоричное заявление требует подтверждения, ведь существуют другие претенденты, поэтому имеет смысл определить место данного произведения в контексте развития детективного жанра, чтобы понять его значимость.

Для начала определимся с датой. Судя по титульному листу, книга была опубликована издательством «Сондерс, Отли & К°» в Лондоне в 1865 году, но можно углубиться дальше. Изначально это произведение издавалось по принципу «продолжение следует», без указания имени автора, с 29 ноября 1862 года по 17 января 1863 года в еженедельном журнале «Уанс э Уик». Иллюстратором был Джордж Дюморье (1834–1896), автор «Трильби» (1894) и дедушка писательницы Дафны Дюморье. В настоящем издании вы снова можете увидеть его иллюстрации, не публиковавшиеся со времени первого выхода этого детектива.

Шестидесятые годы XIX столетия – время пробудившегося интереса к детективному роману. Самый известный роман этого жанра «Лунный камень» Уилки Коллинза (1824–1889) вышел отдельной книгой в 1868 году после публикации в журнале «Ол зе Йер Раунд» в январе-августе того же года, В центре повествования – сержант Кафф, цель которого разыскать пропавший священный индийский алмаз. Этот человек – серьезный, скрупулезный, заслуживающий всяческого доверия, им движут моральные принципы. Кафф сумел не только решить поставленную перед ним задачу посредством методичного расследования, но и удостовериться в том, что драгоценный камень вернулся на свое законное место. Ко времени публикации «Лунного камня» жанр детективного романа уже сформировался, но каковы были его литературные предшественники?

Роман Коллинза появился примерно через пять лет после публикации «Загадки Ноттинг-Хилла», а также большого количества прочих детективных произведений. Пожалуй, наиболее известным из них можно считать «Холодный дом» Чарлза Диккенса (1812–1870), первоначально публиковавшийся ежемесячно с марта 1852 по сентябрь 1853 года. В этом произведении Диккенс создал великолепный образ инспектора сыскной полиции Баккета. На страницах романа этот персонаж отважно действует в мрачном и опасном мире викторианского Лондона, ведя свое расследование в обстановке «городского дна». Баккет – наблюдательный, талантливый аналитик, сыщик по призванию. Его прототипом во многом стал реальный сотрудник полицейского сыска – инспектор Филд. Однако, несмотря на столь яркий образ инспектора Баккета, тема расследования обстоятельств смерти мистера Талкингорна не является центральной в этом романе, ибо Диккенс создает еще множество дополнительных сюжетных линий. Следовательно, неправомерно будет считать «Холодный дом» детективным романом в чистом виде, несмотря на то, что в ходе повествования сыщик последовательно выполняет свой долг.

А еще раньше было издано множество историй, в центре которых – расследование совершенного преступления. Вспомним такое произведение, как «Das Fraulein von Scuderi» Эрнста T. А. Гофмана (1776–1822). Дама, чье имя вынесено в заглавие этой истории, занята анализом состоятельности обвинения человека, арестованного по подозрению в убийстве. Мадемуазель де Скюдери не раскрывает преступление самостоятельно, но ее стремление докопаться до истины в конечном счете способствует восстановлению справедливости. Как видим, этот персонаж не что иное, как прообраз женщины-детектива.

Ну а самым первым литературным сыщиком принято считать Огюста Дюпена. Этот персонаж, созданный воображением Эдгара Аллана По (1809–1849), стал главным героем трех рассказов, начиная с «Убийства на улице Морг» (1841). И по праву считается непосредственным предтечей Шерлока Холмса. Несмотря на то, что сыск не является его основным ремеслом, Дюпен – признанный эксперт в области криминалистики, и префект парижской полиции обращается к нему за советом, когда очередное совершенное преступление оказывается слишком таинственным и запутанным. Несомненно, именно Эдгар По создал образ частного сыщика, ставшего предшественником многих других литературных героев, сражающихся со злом, но По так и не написал детективного романа.

Его персонаж действует во Франции, так как именно эта страна ассоциировалась с идеей частного сыска со времен Эжена Франсуа Видока (1775–1857). Бывший вор, ставший впоследствии во главе сыскной полиции, Видок сформировал особую бригаду, получившую название «Brigade de la Surete» («Бригада безопасности»). Биография Видока и история формирования «Бригады» изложены в «Записках Видока», которые были опубликованы в четырех томах с 1828 по 1829 год. Несомненно, истина здесь была сильно приукрашена. «Записки» оказали большое влияние на авторов ранних сочинений в детективном жанре и в кратчайшие сроки были переведены на английский язык. Возникла целая литературная индустрия: в английских романах ужасов, французской сенсационной беллетристике и американских периодических изданиях пересказывались истории (по большей части сфабрикованные), взятые из полицейских источников.

В последующие годы влияние этой литературной тенденции прослеживается во многих подборках «расследований», написанных в мемуарном стиле. В этой связи уместно вспомнить имя ныне забытого британского литератора Уильяма Рассела (1807–1877), создавшего под псевдонимом «Уотерс» цикл рассказов для журнала «Чэмберз Эдинбург Джорнэл». Это были якобы записки лондонского сыщика. В Америке они вышли отдельной книгой под названием «Воспоминания полицейского» в 1852 году, а в Великобритании – в 1856 году («Воспоминания офицера сыскной полиции»). Книга имела огромный успех, особенно в Америке, где образ частного детектива был в особом почете во многом благодаря активности средств массовой информации, создавших ажиотаж вокруг первого частного сыскного агентства, организованного по инициативе Аллана Пинкертона (1819–1884) в 1850 году. Рассел создал еще много произведений в псевдобиографическом ключе под различными вымышленными именами. Эти книги в свою очередь вдохновили многих подражателей.

Среди них, в частности, Эндрю Форрестер-младший («Женщина-сыщик») и анонимный литератор, сочинивший «Воспоминания леди из сыскной полиции»; авторство этой вещи приписывают либо Брейсбриджу Хемингу (1841–1901), либо Уильяму Стивенсу Хэйуорду (1835–1870). Оба вышеназванных произведения были опубликованы в 1864 году. «Женщина-сыщик» – это некая миссис Глэдден, или просто «Г», профессиональный детектив-консультант. Что касается героини второй книги, то это миссис Паскаль. Полицейское управление Лондона нанимает ее для выполнения секретной миссии. Обе дамы стали прародительницами образа сыщика в юбке.

Среди прочих претендентов на роль первой женщины-сыщика можно также назвать Рут Трэйл, плод литературной фантазии Эдварда Эллиса. Его роман ужасов «Предательница Рут, или Шпионка» печатался в 52-х еженедельных выпусках начиная с февраля 1862 года. Рут – не совсем детектив, она фактически является двойным тайным агентом. По мере развития сюжета ее отношения с законом становятся все более и более проблематичными.

В сюжетной схеме этих книг и им подобных, к примеру «Трижды мертвый, или Тайна пустоши» (1860), известной также под названием «След злодея» (автор Мэри Э. Брэддон), есть преступления, расследования, но эти произведения нельзя считать детективными романами. Во всяком случае, успех такого рода произведений свидетельствовал о быстро растущем интересе читателей к работе полиции. Особый интерес вызывали сенсационные и устрашающие случаи из практики.

Многие склонны считать подлинным родоначальником детективного романа французского литератора Эмиля Габорио (1832–1873). Непосредственно следуя традициям Видока и находясь при этом под влиянием По, Габорио создал образ полицейского следователя месье Лекока. Лекок стал героем пяти романов; в первом – «Дело Леруж» – он берет на вооружение дедуктивные методы отца Табаре, отошедшего от дел ростовщика и детектива-консультанта. В остальных романах цикла Лекок становится центральным действующим лицом. В течение 1863 года вышеназванный роман печатали в ежедневной газете «Ле Пейни», после состоявшейся журнальной публикации «Загадки Ноттинг-Хилла». Так или иначе, даты выхода в свет обоих произведений очень близки.

До того, как полностью посвятить себя литературе, Габорио работал в качестве секретаря Поля Феваля (1816–1887), популярного автора криминальных триллеров и исторических романов. Феваль создавал циклы связанных между собой сюжетно романов, в которых действовали международные преступные синдикаты и тайные общества. Из ряда этих произведений выделяется роман «Жан Диабль», вышедший во Франции отдельной книгой в 1863 году. На английский язык она была переведена только в 2004 году. С 1 августа по 20 ноября роман публиковался на страницах «Ле Сьекль». Завершена эта публикация была всего за неделю до выхода первого выпуска «Загадки Ноттинг-Хилла». Действие романа Феваля разворачивается в 1816 году. Главный герой – Грегори Темпл, сыщик Скотленд-Ярда (и это при том что Скотленд-Ярд был учрежден не ранее чем в 1929 году). В своей профессиональной деятельности Темпл руководствуется кропотливой и последовательной методикой дедуктивного анализа. В этом длинном романе из нескольких частей сюжет весьма запутан, как и в большинстве газетных фельетонов тех лет. Грегори Темпл стремится привлечь к уголовной ответственности главного злодея, а в восприятии французских читателей главный злодей был фигурой более привлекательной, чем британский сыщик. В финальной сцене Жан Диабль сумел избежать заслуженной кары, несмотря на то что Грегори Темпл нашел неопровержимое доказательство его вины. Роман, безусловно, представляет собой пример криминальной беллетристики. В творческом плане – это шаг вперед по сравнению с ранее упомянутыми детективами, созданными по принципу сборников различных историй о преступлениях. В данном же случае речь идет о противостоянии полицейского следователя и главного преступника. Предположительно, это первый роман, описывающий методику полицейского расследования и, несомненно, он очень близок к детективному жанру в чистом виде – по сравнению с произведениями, напечатанными ранее.

В чем же особенность романа «Загадка Ноттинг-Хилла», что делает его действительно непохожим на другие образцы жанра? Начнем с того, что расследованием преступления занимается страховой агент Ральф Хендерсон. Роман представляет собой собрание материалов его отчета о проделанной работе, с многочисленными свидетельскими показаниями, вкупе доказывающими (к удовлетворению мистера Хендерсона) факт насильственной смерти мадам Р**, со всеми подробностями совершенного преступления. Помимо показаний гражданских лиц, к делу подключены также и свидетельства сотрудников полиции. Все эти материалы тщательно проанализированы и методически оценены главным героем по степени значимости. В этом романе вы не найдете сцен захватывающих погонь или схваток со злодеями, равно как и засекреченных операций. В этом плане роман оказывается на редкость новаторским. Создается впечатление, что у него совсем другие литературные корни, не имеющие ничего общего с ранее популярными сборниками криминальных историй.

Некоторые прецеденты в подобном ключе уже имелись, но в формате короткого рассказа. Уилки Коллинз написал новеллу под названием «Кто же вор?» (опубликована в «Атлантик Мансли» в апреле 1858 года). Позднее автор включил ее в свой роман «Червонная Дама» (1859) под названием «Попался, который кусался». В этой довольно легковесной истории на основе материалов из полицейских отчетов показано, как именно был изобличен преступник. В произведении Чарлза Диккенса «Преследуемая» («Нью-Йорк Леджер», 20 августа – 3 сентября 1959 года) девушка, жизнь которой была застрахована, умирает при таинственных обстоятельствах. Сотрудник страховой компании мистер Митам начинает собственное расследование и выясняет личность злодея.

Скорее всего, автор «Загадки Ноттинг-Хилла» был знаком с этими произведениями. Впоследствии он взял из них на вооружение идеи и методики для своего повествования, доведя их при этом до невиданного ранее уровня. В этом контексте данная книга представляет собой литературное явление уникального характера. Основываясь на имеющихся фактах, ее можно считать первым полномасштабным романом нового образца на английском языке.

Что же касается авторства этого романа… В «Уанс э Уик» его печатали из номера в номер без указания имени автора. Когда же роман был издан отдельной книгой в 1865 году, в качестве автора произведения был назван Чарлз Феликс. До сей поры он сочинил по крайней мере один опус в жанре детектива – «Бархатная лужайка», вышедший все в том же издательстве «Сондерс, Отли & К°» в 1864 году. Выдвигались различные версии относительно подлинного авторства «Загадки Ноттинг-Хилла», пока в 2011 году Пол Коллинз, американский коллекционер и библиофил, пишущий для «Сандэй Бук Ривью» в «Нью-Йорк Таймс», не почерпнул из современных источников следующую информацию: Чарлз Феликс – не кто иной, как Чарлз Уоррен Адамс (1833–1903), владелец издательства «Сондерс, Отли».

После смерти основателей этого издательского дома Адамс оказался не в состоянии сохранить фирму на плаву и восстановить ее былую славу образца 1830-х годов, когда в «Сондерс…» выходили произведения таких авторов, как Эдвард Булвер (известный позднее как Булвер-Литтон) и капитан Фредерик Мэриет. В 1869 году фирма прекратила свое существование. Адамс стал работать в качестве секретаря Антививисекционного общества и именно на этом жизненном этапе у него появились определенного рода творческие амбиции. Что его ожидало – популярность, или, наоборот, дурная слава? В комитете вышеупомянутой организации работала также Милдред Кольридж, внучатая племянница поэта Сэмюэла Тейлора Кольриджа. В ноябре 1883 года она оставила семью и переехала жить к Адамсу, тем самым приведя в полнейшее замешательство своего отца, первого барона Кольриджа, занимавшего должность верховного судьи. Бернард, старший брат Милдред, написал своей сестре письмо, в котором обрушился с нападками на «негодяя Адамса». В результате в суде Королевской скамьи состоялся процесс, затянувшийся на два года. Взаимное соглашение сторон так и не было достигнуто. Тем временем Адамс и Милдред Коллинз вступили в брачный союз в июне 1885 года и прожили вместе, пока смерть их не разлучила, – в июле 1903 года Чарлз Адамс скончался.

Милдред не стало в январе 1929 года. Интересно, а знала ли она, что ее супруг был автором первого английского детективного романа нового типа?

ЗАГАДКА НОТТИНГ-ХИЛЛА

От МИСТЕРА Р. ХЕНДЕРСОНА СЕКРЕТАРЮ АССОЦИАЦИИ СТРАХОВАНИЯ ЖИЗНИ

«Отдел частных расследований, Клементс-Инн»,

17 янв. 1858

«Джентльмены.

Предоставляя на ваше рассмотрение исключительного характера факты, выявленные мною в ходе изучения дела покойной мадам Р**, я должен принести свои извинения в связи с задержкой в выполнении ваших инструкций в ноябре. Причиной тому послужила не небрежность с моей стороны, а непредвиденные объем и запутанность дела, которое мне пришлось вести. Должен признать, что, даже после тщательного расследования, на данный момент я все равно мог бы желать достижения более удовлетворительного результата. После ознакомления со всеми прилагаемыми документами, а их достоверность и исчерпывающий характер не должны вызывать у вас ни тени сомнения, полагаю, вы сможете сами удостовериться в том, сколь необычайно сложно это дело.

Мои расследования изначально связаны с фактом страхования жизни ныне покойной мадам Р** на сумму 5000 фунтов – максимальная сумма, разрешенная вашими правилами. Страховой полис был оформлен здесь, в этой конторе, ее мужем бароном Р** 1 ноября 1855 года. Аналогичные полисы были заведены в конторах Манчестера, Ливерпуля, Эдинбурга и Дублина на общую сумму 25 000 фунтов; документы датированы, соответственно, 23 декабря 1855 года, 10 января, 23 января и 15 февраля 1856 года – в сущности, они почти идентичны. Все эти конторы руководствовались правилами, согласно которым действовал и я. Прилагаемое вашему вниманию послание вкупе с приложениями весьма объемисто, и я буду признателен, если вы ознакомитесь с его содержанием. Я направил аналогичные письма по адресам вышеупомянутых страховых контор.

Прежде чем перейти непосредственно к предмету моего расследования, было бы целесообразно резюмировать изначальные обстоятельства дела. Прежде всего, обратим внимание на совпадение вышеприведенных дат; налицо явное стремление страховщика скрыть в каждом отдельном случае страхового оформления сам его факт от представителей других контор. После дальнейшего изучения деталей члены вашего правления были также изумлены необычностью обстоятельств, при которых состоялось замужество мадам Р**, а также ее взаимоотношениями с бароном до замужества. Вот почему я уделил особое внимание фактам, которые удалось выявить в очень важной цепочке свидетельств. Все эти данные необходимо было соединить в единое целое.

Однако основное подозрение вызвали необычные обстоятельства смерти мадам Р**, которая последовала вскоре после страхования ее жизни на столь значительную сумму. Эта леди скончалась внезапно 15 марта 1857 года от сильнодействующего препарата, взятого ею, предположительно, во сне в лаборатории мужа. В ходе обычного предварительного опроса, проведенного до моего подключения к расследованию, барон и словом не обмолвился о какой-либо склонности жены к сомнамбулизму. Вскоре, однако, после того как дело было предано огласке в печати, секретарь Ассоциации получил письмо от одного джентльмена, проживавшего до недавнего времени в одном доме с бароном Р**. Из послания следовало, что барон явно что-то утаивал, и тогда это дело было передано мне.

По получении ваших инструкций я связался с мистером Олдриджем, автором вышеупомянутого письма. Этот джентльмен свидетельствует, что в течение нескольких месяцев после оформления последнего страхового полиса барон Р** всячески старался скрыть от окружающих эту склонность своей супруги, о которой он был отлично осведомлен. Показания мистера Олдриджа в определенной степени подтверждаются информацией, полученной от двух других свидетелей по данному делу; однако, к сожалению, последующий анализ фактов вызвал серьезные сомнения относительно всей совокупности имеющихся свидетельств, и в особенности данных, представленных мистером Олдриджем. А именно на его показаниях строились первоначальные выводы. То же самое, увы, относится и к ряду прочих свидетельств; это станет очевидным, когда вам будут представлены все детали.

Тем не менее из показаний мистера Олдриджа в сопоставлении с другими фактами, я почерпнул для себя достаточно, что побудило меня расширить сферу расследования, сосредоточившись на еще одном необычном деле. Вскоре это позволило мне сделать необходимые выводы.

Вы, конечно же, помните, что осенью 1856 года некто по фамилии Андертон был арестован по подозрению в отравлении собственной жены. Не дожидаясь результатов химического анализа и, как следствие, установления возможной причины смерти, этот человек совершил самоубийство. В конечном счете он был признан невиновным; никаких следов яда специалисты не обнаружили, и дело поскорее замяли. Близкие мистера Андертона занимали высокое положение в обществе, и им, что вполне естественно, была небезразлична репутация семьи. Хотелось бы отметить, что в интересах правосудия они с готовностью оказывали мне всяческое содействие в расследовании, результаты которого в настоящий момент представлены вам на рассмотрение.

По изучении всех фактов и в особенности некоторых совпадений дат, на кои я хотел бы обратить ваше особое внимание, вырисовываются два варианта возможного толкования событий. В одном случае мы закрываем глаза на цепь совпадений, очевидных и взаимосвязанных настолько, что это просто невозможно не заметить; в другом – мы неизбежно приходим к выводу, находящемуся в противоречии со всеми имеющимися законами природы, что опять-таки непросто принять. Иначе говоря, либо мы остаемся там, с чего начинали, либо погружаемся в череду темных и зловещих преступных деяний.

После долгих и серьезных размышлений я вынужден признать свою неспособность определиться с выбором. Вот почему я просто выношу на ваше рассмотрение факты по данному делу по мере их поступления в мое распоряжение из различных источников. Я распределил этот фактический материал в том порядке, в каком он должен быть представлен Совету, если он сочтет необходимым передать данное дело в суд. При этом, учитывая огромный объем следственного материала, я посчитал разумным представить в сжатой форме суть имеющихся показаний без ущерба их основному содержанию. Так или иначе, мои конспективные варианты изложения сущности показаний всегда при желании можно сопоставить с оригиналами (прилагаются).

В случае если выводы, к которым вы придете, совпадут по сути с моими умозаключениями, все же потребуется дополнительное рассмотрение ситуации перед какими-либо дальнейшими действиями; признаюсь, на данном этапе мне затруднительно посоветовать что-либо конкретное. Подозрения весьма сильны и, возможно, дело дойдет до предъявления обвинения; в любом случае решение должно быть взвешенным. Даже при наличии бесспорных доказательств совершенных страшных злодеяний, необходимо все еще раз тщательно проанализировать, прежде чем передать виновного в руки правосудия. В настоящий же момент все наше внимание приковано к имеющимся фактам по данному делу, и прочие вопросы будет лучше до поры до времени отложить – вплоть до окончания рассмотрения дела, когда я, конечно же, получу от вас какие-либо известия.

В заключение позволю себе несколько слов по вопросу, требующему разъяснения. Я имею в виду деятельность так называемого „Сообщества гипноза“ и хотел бы на этом особо остановиться. Те, кто имел несчастье оказаться во власти этого наваждения, несомненно, именно в нем найдут простую, но страшную разгадку тайны – той самой, которую мы пытаемся раскрыть. Не скрою, что один пассаж из журнала „Зоист“, упоминаемый мною в ходе расследования, навел меня на предельно ясную мысль, догадку. При этом меня сбивало с толку призрачное стечение обстоятельств, и поначалу я не готов был даже в малейшей степени заподозрить, что все дело в этом дерзновенном наваждении. Однако мы не должны забывать, что те, кто проводит свою жизнь, обманывая других, сами нередко оказываются обманутыми. Так что нет ничего удивительного в том, что барон Р** мог вполне довериться утверждению из журнала „Зоист“. Принимая во внимание его склад ума, и в соответствии с вполне определенным, хотя и весьма таинственным законом природы, все могло произойти именно так, как и произошло. Таковы теоретические предпосылки, благодаря которым представляется возможным хотя бы частично пролить свет на эту в высшей степени запутанную загадку.

Жду от вас дальнейших распоряжений.

Искренне ваш,

джентльмены,

Ральф Хендерсон».