Текст книги "Красная дверь"

Автор книги: Чарльз Тодд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Хороший вопрос. – Видя, что Боулс намерен дождаться ответа, он добавил: – Строил кое-какие планы.

– Не слишком подходящее для этого место, – заметил Боулс. – Как рука?

– Заживет.

– Доктор Лонсдейл в этом не уверен. Несколько дней вы будете выполнять легкую работу. – Он протянул Ратлиджу стопку папок. – Инспектор Майклсон совсем зашивается с бумагами. Разберитесь с этим.

Суперинтендент пошел дальше, не оборачиваясь.

Ратлидж простоял на месте секунд десять, затем с мрачным видом зашагал в направлении своего кабинета.

Лонсдейл ничего не говорил о легкой работе. Это было наказание за то, что он не отправил нападавшего в тюрьму. А поручение выполнять бумажную работу Майклсона только усугубило досаду.

Глава 6

Дженни Теллер пробудилась от глубокого сна, полностью дезориентированная. Сидя в кровати, она разглядывала комнату. Это была не клиника – так что она здесь делает? И что это за звук на расстоянии?

Телефон.

Это дом Эдвина, осознала Дженни, откидывая назад прядь волос. А это спальня, которую она и Уолтер всегда занимали, когда оставались в Лондоне.

Телефон продолжал звонить. Должна ли она ответить?

Потирая лицо руками, Дженни пыталась собраться с мыслями. Она не имела понятия, насколько устала. В клинике все были добры к ней, но она не могла закрыть глаза, ее терзало беспокойство, и только редкая дремота, когда Уолтер был с врачами или спал, помогала ей держаться на ногах. Почему нет никаких изменений в его состоянии? Почему он отказывался говорить, смотреть на нее, есть? Почему врачи не могли ничего сделать?

Теперь Дженни вспомнила: Эйми и Эдвин уговорили ее приехать и отдохнуть несколько часов. Уолтер спал, и это пошло бы ей на пользу. А они привезли бы ее назад ко времени обеда с ним.

О боже, неужели они позволили ей проспать? Но нет, солнце все еще просвечивало сквозь занавеси, рисуя яркие квадратики на фиолетовом ковре. Сейчас было не больше пяти – может быть, половина шестого.

Телефон перестал звонить.

Дженни откинулась на подушки – одна ее часть молила о сне, другая укоряла за то, что она оставила клинику даже на такое короткое время.

В дверь постучали, и Дженни откликнулась:

– Входи, Эйми. Я проснулась.

Но это была Роуз, экономка.

– Простите, что беспокою вас, миссис Теллер, но кто-то просит вас к телефону.

– Кто? – Дженни спустила ноги с кровати и сунула их в туфли. – Моя сестра?

– Это из клиники, миссис Теллер. Я сказала им, что вы отдыхаете, но они говорят, это срочно.

Дженни промчалась мимо Роуз, едва не наступая на развязанные шнурки, когда сбегала по лестнице. У двери в комнатку с телефоном она задержалась, пытаясь перевести дыхание, потом схватила трубку и склонилась к микрофону.

– Это миссис Теллер.

Дженни слушала – во рту у нее так пересохло, что она с трудом могла говорить.

– Сейчас выезжаю.

Положив трубку, Дженни позвала:

– Эдвин! Где ты?

Эдвин открыл дверь кабинета, и она побежала ему навстречу. К своему удивлению, Дженни увидела за его плечом, что там собралась вся семья – Эйми, Питер и его жена, Летиция, сестра Уолтера. Их лица, обращенные к ней, были напряжены, как будто они уже знали.

Но, конечно, они не могли знать. Ей самой только сообщили.

– Это Уолтер, – сказала Дженни и, не в силах объяснять, добавила: – Пожалуйста, поторопитесь – мы должны ехать.

Последовало гробовое молчание, затем все сразу зашевелились, а Эйми, опустившись на колени, стала зашнуровывать ее туфли.

Дженни стояла, ожидая автомобилей, считая минуты и отказываясь отвечать на вопросы. Ее ум заполняла одна мысль: что она должна сказать Гарри, как объяснить ему?

Глава 7

Ратлидж выходил в конце дня из своего кабинета, когда увидел Боулса, идущего к нему.

Старший суперинтендент знаком велел Ратлиджу вернуться в кабинет и мрачно посмотрел на стопку папок у него на столе.

– Кое-что произошло, – сказал он, садясь и вынуждая сесть за стол Ратлиджа. – Уолтер Теллер исчез, – продолжал Боулс, как если бы имя означало что-нибудь для Ратлиджа.

– Теллер? Автор книги о миссионерской жизни, вышедшей в 1914 году?

Ратлидж собирался присоединиться к своему полку во Франции, когда книга попала в критические обозрения. Он не успел прочитать ее и с трудом вспомнил имя автора.

– Исчез? В Западной Африке? – спросил Ратлидж, роясь в памяти.

– Нет, слава богу. Здесь, в Лондоне. Он лечился в клинике «Бельведер». Какое-то нервное расстройство, насколько я могу судить со слов сержанта Биггина. Они обыскали место сверху донизу и не обнаружили никаких его признаков. Искали даже среди трупов. Грязная работа, но тщательная.

– Сержант Биггин хороший человек.

– Да-да. Но это дело для Ярда. Важная персона, нужны быстрые результаты и так далее. Если вы меня понимаете.

Ратлидж понимал.

– И еще одно. Проследите, чтобы с семьей обращались крайне вежливо. Они обеспокоены. Держите их в курсе событий.

– Кто первым сообщил о случившемся? Семья или клиника? И когда?

– Клиника. Час назад. Они прислали кого-то в ближайший участок. А сержант Биггин связался с Ярдом. И правильно сделал.

Боулс поднялся и стал расхаживать по комнате.

– Факты таковы. Клиника связалась с лондонской полицией, сержант Биггин ознакомился с ситуацией и связался с нами. Вроде бы Теллер приехал в город из своего дома в Эссексе поговорить со своими банкирами – сын вскоре поступает в Хэрроу [3]3
  Хэрроу – район на юго-западе Лондона, где находится престижная частная школа.


[Закрыть]– и заболел по пути домой. Его врач по фамилии Филдинг отправил Теллера прямиком в «Бельведер», надеясь, что тамошние медики во всем разберутся.

Ратлидж кивнул:

– У них хорошая репутация.

– Это было на прошлой неделе. И по словам Биггинса, Теллер не показал никаких признаков улучшения. Фактически, его паралич прогрессировал. А потом он, очевидно, исчез так же быстро, как появился, потому что сегодня во второй половине дня Теллер самостоятельно оделся и исчез из клиники. Правда, никто не видел его выходящим. Поэтому они обыскали место, потом вызвали полицию и миссис Теллер. Она находилась в доме своего деверя на Марлборо-стрит, семья сразу же прибыла в клинику.

То, что Боулс информировал Ратлиджа так тщательно, свидетельствовало о его интересе к делу.

– Это все, что я могу вам сообщить. – Боулс повернулся, чтобы уходить. – Передайте мои соболезнования миссис Теллер, а также заверения, что мы сделаем все возможное, дабы привести дело к счастливому завершению. – Кивнув, он вышел из комнаты.

Некоторое время Ратлидж сидел неподвижно. Исчезнувшие редко привлекали внимание Ярда, если только поиски не заканчивались подозрительной смертью. Или если исчезнувший был важной или хорошо известной персоной. Многие дела завершались находкой тела в реке, другие – процессом о похищении или убийстве. Ратлидж чувствовал, что ничего из этого неприменимо к исчезновению Теллера.

«Признай, – сказал ему Хэмиш, – что твой надутый старший суперинтендент ищет козла отпущения».

Внезапно Боулс появился снова, просунув голову в дверь кабинета.

– Отлично. Вы все еще здесь, – заговорил он. – Я хочу поделиться с вами еще одной мыслью. Теллер несколько лет провел в Африке. Насколько мы знаем, он может шататься по Лондону, страдая от новой болезни. Это поместило бы кошку среди голубей. Возможно, по этой причине врачи Теллера так сдержанны относительно его состояния.

Ужасная эпидемия гриппа «испанка», как его тогда называли, убившая в 1918 году больше людей в мире, чем война, все еще была свежа в памяти.

– Я думал, вы сказали, что он поправляется…

– Не путайте разные вещи, Ратлидж. Неизвестно, как долго могут тянуться эти болезни. Поговорите с его врачами и выясните, что сможете, насчет риска.

– Когда он последний раз ездил с миссией? – спросил Ратлидж.

– Какая разница? – раздраженно осведомился Боулс. Он достал часы. – Вы должны были выехать четверть часа назад.

– А рапорты инспектора Майклсона? – не смог сдержаться Ратлидж. Он жестом указал на полдюжины папок на столе.

– Черт возьми, передайте их Гибсону. Пусть кто-нибудь еще займется ими. Это срочное дело.

Выйдя из Ярда, Ратлидж поехал в клинику «Бельведер». Она была расположена в бывших офисах большой канадской фирмы, которая, сильно пострадав от «испанки» и депрессивного состояния дел после перемирия, вернулась в Оттаву. Клиника, ищущая новые помещения, приобрела их. Они находились неподалеку от Британского музея, и на оживленных улицах в этот час было много транспорта.

Когда Ратлидж поднимался по ступенькам к изысканно декорированному входу, который клиника сохранила после переделки, швейцар в синей униформе кивнул ему и открыл дверь. Внутри был вестибюль с высоким потолком, и его шаги по мраморному полу отзывались эхом. Санитар, сидевший за столом, приветствовал Ратлиджа и спросил, чем он может помочь.

Ратлидж собирался спросить о миссис Теллер, но в последний момент передумал.

– Мне нужна старшая медсестра. Я инспектор Ратлидж из Скотленд-Ярда.

– Хорошо, сэр. – Санитар нажал одну из шести кнопок на боку стола. – Сейчас кто-нибудь придет за вами и проводит в кабинет старшей медсестры.

– Вы были на дежурстве после полудня, когда мистер Теллер покинул клинику?

– Да, сэр, был. – Он откашлялся, поглаживая панель с кнопками. – Наши посетители уходят в четыре. Поэтому несколько минут здесь суета. Должно быть, мистер Теллер был среди них, хотя откуда мне знать? У меня не было причин замечать именно его.

– Вы не помните никого, кто соответствовал бы его описанию?

– Нет, сэр. В большинстве это родственники, обсуждающие свой визит. Я вижу это каждый день.

– А сегодня?

Санитар поднял взгляд к потолку.

– Были мужчина и женщина. Потом три сестры – они почти каждый день навещают своего отца. Еще один мужчина с взрослыми дочерьми. Священник. Одинокая женщина. Пожилая женщина в инвалидной коляске с сыном. Большая семья – пять или шесть человек. – Он перевел взгляд на Ратлиджа. – Сожалею, сэр, но это все, что я могу сделать. Мы больше интересуемся теми, кто приходит, а не теми, кто уходит. Если они в очень плохом состоянии, я должен вызвать врача.

Если Теллер вышел через эту дверь, он был достаточно умен, чтобы сделать это вместе с другими. Реплика перед открытием двери и ответ, казавшиеся частью обычного разговора.

«Как прошел ваш сегодняшний визит?»

«Спасибо, маме немного лучше. А ваш?»

«Боюсь, изменений мало, но врачи теперь более оптимистичны – они считают, что мой брат поправится…»

Это могло произойти таким образом.

Конечно, если Теллер ушел по своей воле и знал, что делает.

– Это означает, – указал Ратлидж, – что мистер Теллер должен был полностью одеться, иначе вы обратили бы на него внимание.

– Верно, сэр.

Молодая стажерка открыла дверь и направилась к Ратлиджу.

– Это единственный выход для публики? – спросил он у санитара.

– Да, сэр.

– Старшая медсестра примет вас, – сказала Ратлиджу молодая женщина. – Вы из Скотленд-Ярда? Ее предупредили о вашем визите.

Ратлидж поблагодарил санитара за помощь и последовал за стажеркой в оживленный коридор, где сновали медсестры.

– Здесь всегда такая суета?

– Да, сэр. Здесь кабинеты врачей. Палаты за дверью в дальнем конце и наверху. – Она остановилась у двери слева и постучала, прежде чем войти.

Старшая медсестра вышла из-за стола, протянула холодную руку Ратлиджу, когда он представился, и указала на стул.

Это была высокая женщина с прямой осанкой, светлыми седеющими волосами и холодными голубыми глазами. Голос ее звучал так же холодно.

– Добрый день, инспектор. Спасибо, что пришли так быстро.

«Она не любит полицию», – сказал Хэмиш.

Старшая медсестра тотчас же подтвердила это:

– Жаль, что ваше присутствие оказалось необходимым. Но миссис Теллер очень обеспокоена, и, хотя местная полиция делает все, что может, ее подбодрит то, что ресурсы Скотленд-Ярда направлены на поиски ее мужа.

Стажерка, которая привела его, бесшумно закрыла за ним дверь.

Ратлидж подумал, что старшей медсестре пришлось нелегко, сначала обыскивая клинику и общаясь с полицией, а потом отвечая на вопросы взволнованной семьи Теллера.

– У вас есть причины полагать, что мистер Теллер намеревался причинить себе вред? – спросил он ее. – Мне сказали, он был очень болен.

– Мы не смогли диагностировать его болезнь, – сказала старшая медсестра. – Но есть основания думать, что он был чем-то обеспокоен и это беспокойство обрело физическую форму. Тот факт, что он поправился так быстро, позволяет надеяться, что его психическое состояние тоже нормализовалось.

Она не ответила на его вопрос.

– Он мог покончить с собой?

– Мы не можем вам это сказать.

Дверь позади него снова открылась, и та же стажерка ввела высокую стройную светловолосую женщину в синем платье. Ее глаза покраснели от слез, а лицо было бледным.

Ратлидж сразу догадался, кто это. Поднявшись, он подошел к ней, взял ее за руку и назвал себя.

– Миссис Теллер? Сожалею об исчезновении вашего мужа. Ярд сделает все, что в его силах, чтобы вернуть его вам как можно скорее.

– Благодарю вас. – В голосе Дженни Теллер звучали слезы.

Ратлидж подвел ее ко второму стулу, который уже поставили у стола старшей медсестры. Судя по лицу последней, она была недовольна, что он так быстро прекратил разговор с ней.

Дженни Теллер глубоко вздохнула.

– Есть какие-нибудь новости? – с надеждой спросила она.

– Я здесь, чтобы получить информацию, которая поможет нам в поисках.

– Но я говорила сержанту…

– Сержант Биггин отметил это в своем рапорте. Но иногда, задавая вопросы, мы узнаем новые детали, которые могут оказаться полезными. Вы не можете поподробнее рассказать мне о болезни вашего мужа?

Дженни начала сбивчиво описывать поездку мужа в Лондон и ее завершение, когда семейный врач отправил его в «Бельведер» для дальнейшего обследования.

– Я не хотела ехать в Лондон с ним. Мы поссорились накануне вечером – из-за скорой отправки Гарри в школу, – и теперь я виню себя, что не была там, когда ему стало плохо. Мы могли бы быстрее обратиться за помощью, возможно, он быстрее бы поправился, и ничего бы этого не произошло. – Она нашла в кармане носовой платок и прижала его к глазам, потом устало улыбнулась. – Это были худшие пять дней в моей жизни.

– А с вашим сыном ничего не произошло? Тогда или позже?

– Нет, он был и есть в полном порядке. Не представляю, что Монтли подумали обо мне, но я заразилась у Уолтера страхом и боюсь, что говорила несколько… навязчиво.

– У вас были предположения насчет того, что не так с вашим мужем?

– Сначала я подумала, что вернулась его малярия. Но потом, когда я сказала ему, что с Гарри все в порядке, Уолтер попытался выйти из автомобиля и не смог. Понадобилась помощь экономки, чтобы привести его в дом, где доктор Филдинг смог его обследовать.

– Каково было его мнение?

– У Уолтера частил пульс, и доктор Филдинг спросил меня, не перенес ли он шок или не получил ли плохие новости, но я ничего не знала, а Уолтер не мог вспомнить, что с ним случилось. С машиной было все в порядке – аварии не произошло.

Ратлидж повернулся к старшей медсестре:

– И врачи здесь обследовали мистера Теллера, как только его сюда доставили?

– Да. Мистер Теллер жил за границей и болел малярией. Несколько специалистов обследовали его, и один выразил беспокойство насчет паразитов. Но мистер Теллер с начала войны не занимался миссионерством, поэтому воздействие паразитов не кажется вероятным. Доктор Шелдон, эксперт по тропической медицине, приходил осматривать его, но не нашел никаких признаков болезни. – Она посмотрела на Дженни Теллер и продолжила: – Мы попросили другого специалиста поговорить с мистером Теллером и проверить, не являются ли его проблемы результатом душевной болезни. Но мистер Теллер отвечал вполне разумно. Но тем вечером – на второй день его пребывания в «Бельведере» – он отказался от обеда, отвернулся лицом к стене и не разговаривал ни с персоналом, ни с миссис Теллер. Таким он оставался до конца недели. Мы видели, что его паралич прогрессирует, и делали для него все – подносили к его губам стакан с водой, помогали переворачиваться в постели.

«Что-то было у него на уме», – сказал Хэмиш.

Ратлидж едва не ответил ему вслух. Вместо этого он спросил Дженни:

– Вы знаете о чем-то, что беспокоило вашего мужа?

– Нет, я так и сказала врачам. Это я беспокоилась из-за отправки Гарри в школу. Уолтер настаивал, чтобы мы выполнили желание его отца. Но его отец умер шесть лет назад!

– Почему мистер Теллер так хотел отослать вашего сына? Они ладили друг с другом?

Она уставилась на него.

– Конечно, ладили. Они были очень близки. Это вина его отца. Понимаете, Гарри – единственный наследник. У братьев Уолтера нет детей, а его сестра не замужем. В семье есть гемофилия. Ею страдают Эдвин и жена Питера Сюзанна – его кузина, дочь сестры его матери. Поэтому, когда родился Гарри, отец Уолтера решил отдать его в Хэрроу, где учились все наследники в нескольких поколениях. Это семейная традиция. И я не спорю. Просто я не хотела, чтобы Гарри уезжал так скоро.

– Где сейчас семья вашего мужа?

– Занята поисками Уолтера. Они говорили с полицией, а потом уехали. Им кажется, что он все еще где-то поблизости.

– А ваш сын?

– Моя сестра Мэри заботится о нем. Мы постарались не тревожить его. А ему нравится гостить у Мэри. Она его так балует.

Больше спрашивать было не о чем, поэтому Ратлидж откланялся, заверив, что будет сделано все возможное.

После этого он направился в палату Теллера, но ничего не обнаружил. Шкаф, где пациенты хранили свою одежду, был пуст, а поиски в ящике столика у кровати и даже под матрасом не дали никаких ключей к душевному состоянию исчезнувшего или его намерениям.

Следующие полчаса Ратлидж провел, встречаясь с врачами Теллера, которые неохотно признали то, что не имеют понятия, чем болел пациент. По общему мнению, он страдал психическим расстройством.

Поблагодарив их, Ратлидж вспомнил страх Боулса, что у Теллера могла быть какая-то новая болезнь, и спросил, заразен ли Теллер.

Последовали немедленные заверения, что нет. Но Ратлидж не удивился бы, узнав, что они скрестили пальцы за спиной.

– Психика странная вещь, мистер Ратлидж, – сказал доктор Хармон. – Она может создавать несуществующих демонов, помнить события, которых не было, и способствовать телесному заболеванию. – Он улыбнулся. – Мой сын по-настоящему болеет перед свиданием с дантистом – у него даже бывает жар. Это простой пример, но он иллюстрирует могущество психики.

Ратлидж слишком хорошо знал об этом могуществе и о том, что, если оно движется определенным курсом, изменить этот курс почти невозможно. Его интересовало, что бы хороший врач подумал о Хэмише.

– Это могло бы побудить мистера Теллера причинить себе вред? – спросил он.

– К сожалению, могло бы. Думаю, он решил умереть. И когда этого не произошло, он пришел к выводу, что необходимы другие меры. На вашем месте я наблюдал бы за рекой.

Ратлидж поблагодарил его и удалился. Сержант Биггин как раз входил в дверь клиники и остановился, чтобы поговорить с Ратлиджем.

– Мы не обнаружили никаких его признаков, сэр. Час назад я велел обыскивать улицы, мы распространили описание мистера Теллера и его одежды. Миссис Теллер любезно помогла нам в этом. Никогда бы не подумал, что такой больной человек может исчезнуть так быстро. Мы даже поручили одному сотруднику пройтись по залам Британского музея на случай, если он бродит там.

– А вы наблюдаете за рекой?

– Я отдал приказ, сэр. Но река в некотором отдалении. Думаете, он мог добраться так далеко, больной и на своих ногах?

– Мне кажется, он мог сделать все, что решил. Держите меня в курсе, Биггин. Здесь я больше ничего не могу сделать. Вы встречались с остальными членами семьи?

– Да, сэр. Они были очень сердиты. Ну, этого следовало ожидать. Но, по-моему, они были сердиты не только на клинику, но и на самого Теллера. Хотя это звучит странно.

– Тем не менее я это запомню.

Следующим утром Ратлидж рано вернулся в клинику. Он нашел миссис Теллер в маленькой гостиной старшей медсестры, где, кроме них двоих, никого не было. Миссис Теллер спросила его о новостях, как только он шагнул в дверь, но ему нечего было ей сообщить. Он стал извиняться, как будто был виноват, что ее мужа не нашли.

Чтобы отвлечь миссис Теллер, Ратлидж спросил, была ли с ней ее семья этим утром.

Дженни Теллер вздохнула и покачала головой:

– Они вернулись около восьми. Видно было, что они не удовлетворены действиями полиции. Я сказала им, что вы приходили повидать меня, но они остались недовольными. А сегодня утром Эйми – жена Эдвина – сказала мне, что Эдвин и Питер не уверены, что Уолтер все еще в Лондоне. Поэтому они отправятся искать его там, где, как они чувствуют, он может быть. Я знаю, что Сюзанна, жена Питера, поехала в Корнуолл, так как его семья часто проводила там лето, когда он был ребенком. Я думаю, это чепуха, но они так же беспокоятся, как я. – Она отвернулась, чтобы Ратлидж не мог видеть ее лица. – Я спросила Эйми, не может ли она остаться здесь со мной. Но она хотела поехать на ферму Уитч-Хейзел на случай, если Уолтер решил отправиться лечиться домой. Но он знает, что я в Лондоне, и ему не пришло бы в голову ехать в Эссекс.

– Он мог проснуться, не найти вас здесь и отправиться в Эссекс на поиски, – сказал Ратлидж.

– Но он знал, что я бы не поехала так далеко. Что касается его семьи, я чувствую себя брошенной. Братья Уолтера больше беспокоятся о нем, чем обо мне. Это звучит эгоистично, не так ли? Но они были здесь вчера вечером, донимали полицию, и я видела, что им трудно усидеть на месте.

– Думаете, они могут знать что-то, о чем не рассказали полиции? О болезни вашего мужа или его исчезновении?

– Что они могут знать? – Помолчав, она сказала: – Уолтер хороший человек, он пытался соответствовать своему призванию. Он добрый, внимательный и не принадлежит к тем, у кого могут быть секреты. Уолтер не оставил бы меня в таком беспокойстве, если бы был в здравом уме. Я в этом уверена. Безусловно, вчера он сам не знал, что делает. Страшно думать, что он болен, не может верно судить о вещах и позаботиться о себе.

– Понимаю. – Ратлидж посмотрел на старшую медсестру, интересуясь, хочет ли она что-нибудь добавить, но она с беспокойством наблюдала за миссис Теллер и, только почувствовав на себе его взгляд, повернулась к нему:

– Я могу лишь сказать, что мистер Теллер был очень подавлен своей болезнью. Возможно, он боялся, что такое состояние сохранится до конца его дней.

– Тогда улучшение должно было очень ободрить его, – заметил Ратлидж. – Но этого не произошло. Я прихожу к мысли, что у него на уме было что-то еще. – Он снова повернулась к миссис Теллер. – Где он мог, вероятно, объявиться, если был обеспокоен?

– Почему он должен был где-то объявляться? Ему достаточно было спросить одну из сестер, куда я ушла. Они бы сказали ему. – Она заморгала, сдерживая слезы. – Это был единственный раз, когда я оставила его. Я долго не спала – боялась, что он умрет.

– Когда сестра Агнесс заглянула к нему незадолго до трех часов, он казался спящим, – сказала старшая медсестра. – А когда она вернулась в двадцать минут пятого, его уже не было. Прошло чуть больше часа, но он смог одеться. Это кажется невероятным.

– Кто-то мог помочь ему одеться и уйти.

– Кто? С какой целью? – быстро спросила Дженни Теллер. – Все были в доме Эдвина.

«Он ждал, чтобы она ушла?» – спросил Хэмиш.

Это был хороший вопрос. Сама Дженни только что сказала, что ранее не покидала мужа. А он едва ли мог одеться и ускользнуть в ее присутствии.

Ратлидж оставил миссис Теллер на попечение старшей медсестры и отправился ознакомиться с клиникой.

Сестра Вивиан сопровождала его и отвечала на вопросы. Но было очевидно, что пациент вряд ли мог ускользнуть через вход для персонала или дверь, куда доставляли припасы и откуда выносили мертвых.

Ясно было одно: Уолтер Теллер больше не находился в клинике «Бельведер».

«Да, – промолвил Хэмиш. – Если бы не его горюющая жена, он мог бы не существовать вовсе».