Текст книги "Летний прилив"

Автор книги: Чарльз Шеффилд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

13

… Оранжевое зарево на горизонте тлело и тлело, горящая земля бросала свой отблеск на высокие облака пыли и сама освещалась ими. Они глядели и не могли наглядеться. В это время новый столб алого света вспыхнул на расстоянии не более километра и, становясь все выше, распустил свои дымные щупальца. Вскоре он дотянется до самого неба. Когда лава запузырилась почти у края кратера, он обернулся к Эми.

Несмотря на его предупреждения, она все еще стояла около машины. При виде того, как вспышка взрыва перешла в калено-красное свечение лавы, она захлопала в ладоши, восторгаясь изумительными переливами цвета и изменчивостью форм.

Громовые раскаты взрыва достигли дальних холмов и эхом вернулись обратно. Поток огня, показавшись на вершине, пополз к ним. Нет, не пополз, покатился, полился легко и стремительно, как бегущий ручей. Там, где он коснулся холодной земли, взметнулись белые фонтанчики пара и заиграли, засверкали…

Макс не мог оторвать глаз от ее лица. На нем был не страх, а только восторженное наслаждение ребенка на своем дне рождения.

В этом было все дело… Она воспринимала происходящее как праздничный фейерверк. Осторожность должен был проявить он… Свесившись с переднего сиденья аэрокара, он подергал ее за рукав.

– Забирайся. – Ему пришлось кричать, чтобы быть услышанным. – Нам надо в обратный путь к Стволу. Ты же знаешь, это пять часов лета.

Эми гневно взглянула на него и выдернула руку. Он так хорошо знал эти надутые губки.

– Не сейчас, Макс. – Он прочел слова по ее губам, потому что расслышать их было невозможно. – Я хочу дождаться, когда лава достигнет воды.

– Нет! – заорал он. – Категорически нет. Я больше не хочу рисковать! Там все кипит, и здесь скоро будет также.

Она отходила, не слушая его. Он почувствовал стеснение в груди, его бросило в жар, несмотря на воздушный экран, который задерживал холодный воздух в кабине. Это только воображение, он знал это… его сжигало в огненной топке беспокойства за нее. Но снаружи… снаружи жар был настоящим. Спотыкаясь, он выбрался из аэрокара и последовал за ней по дымящейся почве.

– Перестань дергать меня. Я через минуту вернусь. – Эми оглядывалась кругом, чтобы впитать в себя все великолепие этого адского зрелища. Слава Богу, не было видно никаких признаков другого извержения, но оно могло начаться в любую секунду.

– Макс, ты должен расслабиться. – Она подошла к нему вплотную и кричала прямо в ухо. – Научись развлекаться. За все время, что мы здесь, ты только сидишь, как мешок, на Слинге. Дай себе волю, отдайся потоку жизни.

Он взял ее за руку и потащил к аэрокару. После минутного сопротивления она позволила повести себя. Глаза ее были все еще устремлены на бешеную ярость вулкана, и она не смотрела, куда идет.

А затем, на расстоянии нескольких метров от машины, она вдруг вырвалась и, смеясь, побежала по дымящейся ровной поверхности раскаленной земли. Их разделяли лишь десять шагов, когда он устремился за ней. Но было уже поздно.

10 ДНЕЙ ДО ЛЕТНЕГО ПРИЛИВА

По словам Грэйвза и Перри, все выходило просто. Ребка спорил, доказывая, что это невозможно.

– Посмотрите на цифры, – сказал он, когда их капсула мягко опустилась на поверхность Тектона. – Планетарный радиус пять тысяч сто километров, и лишь три процента поверхности покрыто водой. Это дает нам более трехсот миллионов квадратных километров суши. Триста миллионов! Подумайте, сколько времени требуется, чтобы обыскать один квадратный километр. Мы можем искать годами и так и не найти их.

– Мы не располагаем годами, – ответил Перри, – и я понимаю, что это большая территория. Но вы, кажется, решили, что мы будем вести случайный поиск, а мы поступим не так. Я могу, еще до начала поиска, большинство районов исключить.

– А я знаю, что близнецы Кармел будут избегать открытых пространств, – добавил Грэйвз.

– Откуда вы можете это знать? – Ребка оставался скептиком.

– Потому что на Тектоне обычно безоблачно, – на Грэйвза скептицизм спутника явно не действовал, – а в их родном мире Шасте существует система постоянного слежения за поверхностью планеты, обладающая высокой разрешающей способностью.

– Но на Тектоне ее нет.

– Нет, но близнецы-то этого не знают и считают, что на открытом пространстве их заметят и заберут, поэтому забьются куда-нибудь в укрытие и будут сидеть.

– Теперь я объясню вам, – продолжил Перри, – что заставляет сузить пределы поиска. На Тектоне есть только три места, где может искать убежище нормальный разумный человек. Мы начнем с этих трех районов… и уверен, что на них и закончим.

– Но если мы их там не найдем, – добавил Грэйвз, – мы сможем расширить…

– Нет, не сможем, – оборвал его Перри. – Летний Прилив, советник. Меньше чем за восемьдесят часов он достигнет своего пика. И лучше нам в это время здесь не находиться. Ни вам, ни мне, ни близнецам.

Макс Перри перечислил три наиболее вероятных района: в высокогорных лесах нагорья Моргенштерна, на одном… или, точнее, в одном из Тысячи Озер или в глубине зарослей Пятиконечной впадины.

– Это уменьшает площадь поиска в тысячи раз, – заключил он.

– И все-таки оставляет для осмотра десятки тысяч километров, – возразил Ребка, – причем тщательного осмотра. И не забудьте, что это не просто обычная задачка по поиску и спасению потерпевших. Обычно потерявшиеся люди хотят, чтобы их нашли. Они помогают поискам, как могут. Но близнецы не пошлют сигнала о помощи, пока условия не станут совсем невыносимыми. А тогда, вероятно, и сигналить будет поздно.

Насколько эти доводы убедили Джулиуса Грэйвза, понять по его ухмыляющемуся лицу было нельзя. Пока Макс Перри занимался осмотром аэрокаров, Грэйвз оттащил Ребку в сторону.

– Мне надо спокойно поговорить с вами, капитан, – доверительно произнес он, – буквально одну-две минуты.

Теплый пепел плавно пускался им на головы и плечи, словно бледно-серый снег. Почву уже покрывал почти сантиметровый слой. От низкорослых растений и мирных травоядных, которых Ребка видел в первое посещение Тектона, не осталось и следа. Даже само то озеро исчезло под вулканическим пеплом. Вместо предсказываемых грохота и рева землетрясений планета хранила жаркое и мрачное молчание.

– Вы понимаете, – продолжил Грэйвз, – что нам необязательно оставаться вместе? Здесь есть свободные аэрокары.

– Я знаю, мы в силах прочесать в три раза большую территорию, если разделимся, – ответил Ребка, – но я не уверен, что хочу этого. У Перри уникальный опыт работы на Тектоне, а вы здесь никогда раньше не бывали.

– Ага! Вы думаете так же, как и я. – Грэйвз смахнул чешуйку пепла с кончика носа. – Следует поступить следующим образом: Перри установил три области Тектона, где могут прятаться беглецы. Они расположены на больших расстояниях друг от друга, но у нас достаточное количество аэрокаров, чтобы в каждую из них поехать по одному. Это подсказывает логика. Но я вас спрашиваю, кому нужна логика? Нам нужен результат. – Он наклонился к Ребке. – Честно говоря, я беспокоюсь о душевном равновесии командора Перри. Скажите ему «Тектон» и «Летний Прилив», и у него глаза на лоб полезут. Мы не можем отпустить его одного. Что скажете?

«Я сказал бы, что вам с Перри нужны хорошие сторожа, но воздержусь».

Ребка знал, что сейчас последует. На него повесят Перри, то самое глупое задание, которое привело его на Добеллию, а Грэйвз рванет без присмотра в дебри Тектона и, вероятнее всего, там погибнет.

– Я согласен, советник, – командору Перри не надо ехать одному, но еще не хотелось бы зря…

– Значит, мы с вами оба считаем, что мне следует отправиться с Перри, – продолжал Грэйвз, не обращая внимания на слова Ребки. – Видите ли, если он попадет в беду, я смогу ему помочь. Никто, кроме меня, не сделает этого. Итак, мы с ним отправимся к нагорью Моргенштерна, в то время как вы прочешете Тысячу Озер… Перри говорит, что эта местность ближе и ее можно осмотреть быстрее. Если же никто из нас не найдет близнецов, тот, кто освободится раньше, отправится к Пятиконечной впадине.

Что делать, когда сумасшедший предлагает вам то, что вы и сами хотели бы сделать? Конечно, тревога не проходит, но… вероятнее всего, вы с ним согласитесь. В любом случае, Грэйвз явно не собирался вступать в дискуссию. И когда Ребка снова подчеркнул, насколько вообще невелики шансы найти близнецов, советник только щелкнул пальцами.

– Пф-ф! Я знаю, что мы их найдем. Надо думать позитивно, капитан Ребка. Будьте оптимистом! Только так и можно жить.

«И умереть», – подумал Ребка, но возражать не стал. Грэйвза переубедить не удастся, и, возможно, они с Перри стоили друг друга.

Это было одним из первых жизненных правил, которое Ребка выучил еще шестилетним ребенком в горячих соляных копях Тойфеля. Если кто-то предлагает сделать то, что ты хочешь, уходи… уходи, пока он не передумал.

– Очень хорошо, советник. Я отправлюсь, как только будет готов аэрокар.

Ребка улетел на полчаса раньше. Грузовой отсек в скоростных аэрокарах не был приспособлен для размещения больших и тяжелых ящиков. Грэйвз долго пытался пристроить свой багаж и в конце концов оставил только маленький чемоданчик, положив остальное в капсулу Пуповины. Наконец он объявил, что готов отправиться в путь.

После взлета Перри включил автопилот и установил курс к нагорью Моргенштерна.

Они подлетели поближе и начали сканирование, прильнув к дисплеям.

– Примитивное оборудование, – заметил Грэйвз Когда он сосредоточенно разглядывал изображение на экране, лицо его подергивалось от напряжения. – Будь это машина Альянса, мы бы сидели, развалившись, и ждали сообщения машины о том, где она нашла близнецов. Здесь же все наоборот. Я должен всматриваться в эту штуковину и сообщать ей, что она видит. Примитив!

– Это лучшее, что есть на Опале или Тектоне.

– Я верю вам. Но вы когда-нибудь спрашивали себя, почему все миры этой спиральной ветви не так богаты, как Земля или старые околоземные колонии? Почему не каждая планета пользуется новейшими технологиями? Почему не на всех мирах число обслуживающих роботов превышает число людей, как на Земле? Почему не все они так же богаты? Все и в каждой колонии? Мы же умеем делать передовую технику. Тогда почему не на каждой планете она есть? А лишь на некоторых?

У Перри не было на это ответов, но он буркнул что-то, показывая, что слушает.

На самом деле он ничего не слушал. Пока Джулиус Грэйвз разглядывал изображения, этой болтовней разразился Стивен. А Перри сам был занят, разбираясь с радиоприемником. Грэйвз не верил, что близнецы Кармел пошлют сигнал бедствия. Перри придерживался другого мнения. С приближением Летнего Прилива близнецы, стремясь к спасению, захотят, чтобы их арестовали.

– А бедность Добеллии есть простое объяснение, – продолжал Грэйвз. – И в основе его – коренные свойства человека. Рациональная раса прежде, чем перейти к другим мирам, удостоверилась бы, что предыдущий мир полностью развит и удобен для людей. Но нам этого не дано! Нас тянет дальше. Планета еще толком не обжита, не обустроена и наполовину, а уже новые космические корабли готовы в путь, искать следующие миры. Очень немногие говорят: «Подождите минутку, давайте сначала приведем в порядок этот мир, и только потом пойдем дальше».

Он повнимательней вгляделся в пару экранов и покачал головой, как бы отбрасывая их за ненадобностью.

– Мы слишком любим повсюду совать свой нос, командор, – продолжал он, – у большинства людей порог терпения чрезвычайно низок, а любопытство чересчур велико. В этом кекропийцы такие же, как мы. И вот все богатства этой галактической ветви… и вся роскошь… достаются тем, кто сидит дома. Это странный парадокс, еще со времен до Экспансии: те, кто не создает богатства, ухитряются завладеть большей их частью, а те, кто делает всю работу, остаются почти ни с чем. Возможно, когда-нибудь это изменится. Может быть, еще через десять тысяч лет…

– Радиомаяк, – прервал его Перри, – слабенький, но маяк.

Грэйвз застыл на месте, не поднимая глаз.

– Невозможно, – голос его прозвучал резко, это снова был Джулиус Грэйвз, – они не будут объявлять о своем присутствии на Тектоне. Не для этого они так далеко убегали.

– Посмотрите сами.

Грэйвз по сиденью скользнул к нему.

– Как далеко это от нас?

– Далеко. – Перри определил расстояние и пеленг. – По правде говоря, слишком далеко. Этот сигнал не из района нагорья Моргенштерна. Источник где-то в четырех тысячах километров от его края. Мы получаем ионосферное отражение, иначе мы бы его, возможно, не услышали.

– А это не в районе Тысячи Озер?

– Возможно. Пеленг не очень точный из-за помех, и расстояние трудно определить точно.

– Тогда это Ребка. – Грэйвз хлопнул ладонью по пульту. – Должно быть, он отправился просто взглянуть, и не успели мы приступить к работе, как он уже попал в беду. Еще до того, как мы…

– Это не Ребка.

– Откуда вы знаете?

– Это не его аэрокар. – Перри быстро просматривал данные. – И не один из наших. Не та частота и формат сигнала. Похоже на переносной передатчик, маломощный.

– Тогда это близнецы Кармел! И они, должно быть, в страшной беде, если запросили о помощи. Можете доставить меня туда?

– С легкостью. Мы просто пойдем на маяк.

– Сколько на это уйдет времени?

– Шесть или семь часов, при максимальной скорости.

Говоря это, Перри смотрел на часы аэрокара.

– Сколько? – Грэйвз проследил за его взглядом.

– До Летнего Прилива чуть больше восьми здешних дней. Скажем, шестьдесят семь часов.

– Семь часов до Тысячи Озер, восемь – до Пуповины. Потом вверх и назад, на Опал. Времени хватает. Мы сбежим с Тектона задолго до самого худшего.

Перри покачал головой.

– Вы не понимаете. Тектон неоднороден, его внутреннее строение очень различно. В любом месте землетрясения могут начаться задолго до Летнего Прилива. Это здесь, на нагорье, мы не видим больших подвижек коры, но оказаться сейчас у Тысячи Озер – это кошмар.

– Ладно, вы такой же пессимист, как Ребка. Не может все быть так плохо, если близнецы Кармел там еще живы.

– Вот это вы правильно сказали. Если они еще там живы. – Перри возился около приборов, поворачивая аэрокар. – Вы забываете об одном, советник. Радиомаяки – вещь прочная… гораздо прочнее человеческого тела.

14. 9 ДНЕЙ ДО ЛЕТНЕГО ПРИЛИВА

Система наведения взяла аэрокар на прицел задолго до того, как он появился в поле зрения, и Луис Ненда привел все орудия, надежно упрятанные в корпусе его звездолета, в полную боевую готовность.

Приближающийся аэрокар замедлил ход, как будто почувствовав исходившую от космического корабля угрозу. Он сначала двинулся в сторону, а затем вертикально опустился на каменистую возвышенность.

Ненда, держа на пульте управления огнем, наблюдал, как открывается люк.

– Кто это будет? – негромко пробормотал он на всеобщем языке, обращаясь больше к себе, чем к Каллик. – Делайте ставки, леди и джентльмены. Как зовут наших гостей?

Знакомая пара фигур показалась на клубящемся паром склоне. Обе были вдыхательных масках, но, тем не менее, узнать их труда не составляло. Удовлетворенно хмыкнув, Луис Ненда поставил орудия на предохранители.

– Годится. Открывай люк, Каллик. Окажи им некоторое гостеприимство.

Атвар Х'сиал и Ж'мерлия осторожно пробирались между серо-синими валунами, стараясь не поскользнуться на гладких камешках. Луис Ненда выбрал место посадки на самом прочном с виду участке поверхности. Хотя и тут имелись следы недавних подвижек почвы, и пыль вздымалась при любом движении. Глубокая зигзагообразная расселина шла от холма, где только что приземлился аэрокар, почти до середины расстояния между ним и космическим кораблем. Атвар Х'сиал продвигалась вдоль трещины, время от времени заглядывая через ее край и нюхая воздух, чтобы определить глубину. Расселина могла оказаться единственно возможным убежищем. Эта часть Тектона была совершенно безжизненной, и на десять километров вокруг не было никакого укрытия. Орудия космического корабля, расположенные на его куполообразной части на тридцатиметровой высоте могли вести круговой обстрел и поразить любую цель в пределах видимости.

Низко наклонившись, Атвар Х'сиал вошла в нижний люк, но не из уважения к Луису Ненде, а потому, что ей пришлось протискиваться в отверстие, предназначенное для существ, ростом в два раза меньше. Оказавшись внутри, она сдернула дыхательную маску. Ж'мерлия сделал то же самое и слегка свистнул, приветствуя Каллик. Затем он поспешно скорчился у ног хозяйки.

Кекропийка выпрямилась и придвинулась к Ненде.

– Вы не стали обращать против нас свое оружие, – перевел Ж'мерлия, – решение мудрое.

– С вашей точки зрения? Не сомневаюсь, но что это за разговоры об оружии? – В голосе Ненды звучала насмешка. – Вы не найдете здесь оружия.

– Возможно, вы и правы, – передала Атвар Х'сиал через Ж'мерлия, – если их не обнаружила инспекция на Опале, наверно, и мы не сможем. – Широкая белая голова Атвар Х'сиал повернулась, чтобы осмотреть потолок. – Однако если вы дадите мне полчаса и разрешите осмотреть верхнюю палубу вашего космического корабля…

– О, думаю, что нет, – ухмыльнулся Луис Ненда, – это может оказаться забавным, но у нас нет времени на игры. Сейчас, когда Летний Прилив дышит нам в затылок может, перестанем фехтовать на некоторое время? Я не буду спрашивать у вас, какими инструментами и оружием владеете вы, а вы перестанете волноваться о том, что есть на этом корабле. У нас есть более важные темы для разговора.

– А-а. Вы предлагаете перемирие? – Слова исходили от Ж'мерлия, но длинную переднюю ногу протянула Атвар Х'сиал. – Согласна. Но с чего мы начали? Как нам обсуждать возможности сотрудничества, не раскрывая при этом слишком многого из того, что знает каждый из нас?

– Для начала давайте отошлем их, – Ненда указал на Ж'мерлию и Каллик, – наружу.

Желтые раструбы рогов Атвар Х'сиал повернулись, осмотрели внимательно хайменопта, потом перешли к лотфианину, скорчившемуся около ее панциря.

– А там безопасно? – перевел Ж'мерлия.

– Не особенно. – Ненда вскинул кустистые брови. – Эй, а что вы хотите, карнавал на Примавере? Сейчас на Тектоне всюду небезопасно, и вы это прекрасно знаете. Ваш жук, что, очень чувствителен к жаре и свету? Я не хочу его зажарить.

– Не слишком чувствителен, – безучастно перевел Ж'мерлия. – Если будет вода, Ж'мерлия сможет долгое время выдерживать жару и плохой воздух, даже без респиратора. Но как мы сможем общаться…

– Доверьтесь мне. – Ненда направил большой палец на Каллик и Ж'мерлия и дернул им в сторону люка. – Вон! Оба! – Он перешел на общий язык: – Каллик, захвати с собой побольше воды для Ж'мерлии. Мы скажем вам, когда можно будет вернуться.

Он выждал, пока двое инопланетян вышли наружу и люк закрылся, затем придвинулся к кекропийке и сел почти под ее панцирем. Он глубоко вздохнул и распахнул рубашку, обнажив грудь, сплошь покрытую серыми, похожими на родинки бугорками и глубокими оспинами. Закрыв глаза, он застыл.

– Потерпите. – Феромоны начали медленно сочиться в воздух. – Это не легко… мне не хватает… давно не практиковался.

– А-а, – Атвар Х'сиал закивала своей слепой головой и направила рецепторы на его грудь, – как я понимаю, это наращение Зардалу. Слыхала о таком, но никогда не встречала в жизни. Можно спросить? Какой ценой, физически, это получено?

– Обычной. – Лицо Луиса Ненды выразило жестокое наслаждение. – Боль – вот цена любого наращения Зардалу. Это неважно, цель достигнута. Я хочу одновременно говорить и человеческим стилем, если не возражаете, чтобы точнее формулировать свои мысли.

– Но в этом нет никакой необходимости! – Кроме буквального значения слов Луис Ненда уловил своими рецепторами презрение и насмешку Атвар Х'сиал. – Ж'мерлия абсолютно предан мне, как, полагаю, предана вам Каллик. Они скорее умрут, чем расскажут кому-то о нашем разговоре.

– Это уж точно, скорее умрут. – Луис Ненда ухитрился передать смешок. – Я об этом позабочусь. Но я не знаю, насколько Ж'мерлия сообразителен. Что-то может выскочить случайно, особенно если задавать вопросы станет кто-то ловкий. Единственный способ по-настоящему сохранить секрет, это чтобы они его не слышали. – Смех перешел в недовольное ворчание. – Ладно, перейдем к делу и покончим с этим поскорее. Мне очень трудно.

– Нам надо договориться о порядке обмена информацией.

– Знаю. Вот что я предлагаю. Я делаю заявление. Вы можете согласиться, не согласиться или сделать свое заявление, но никто из нас не обязан отвечать ни на какие вопросы. Вот так. Факт: вас совершенно не интересует выживание жизненных форм в экстремальных условиях на Тектоне. Это все выдумка. Вы приехали сюда потому, что являетесь специалистом по Строителям.

– Перед вами я этого отрицать не буду. – Атвар Х'сиал выпрямилась в полный рост. Белые и красные складки под подбородком раздулись. – Я не просто специалист, а самый крупный специалист по Строителям во всей Кекропийской Федерации. – Феромоны донесли до Ненды ее гордость сильнее, чем выразили бы слова. – Я первая разгадала тайну Тантала, я первая и единственная кекропийка, которая сумела выбраться живой с Факела. Я поняла все значение Летнего Прилива до того, как у Дари Лэнг хватило глупости опубликовать свою работу. Я…

– Ладно. Вы – жуть какая умница, я все понял. – Дыхание Ненды успокоилось. – Расскажите-ка лучше то, что мне необходимо знать, иначе мы пробудем здесь до Летнего Прилива и зажаримся.

– Хорошо. Вы здесь потому, что хотите узнать, что произойдет во время Летнего Прилива. Но, по-моему, это не ваша идея. Для этого вы слишком плохо знаете историю и науку. Кто-то еще сумел использовать идею Дари Лэнг и объяснил вам все значение этого времени и места. Интересно было бы знать, кто это сделал.

– Это звучит как вопрос, хотя и не в вопросительной форме. Но я вам отвечу. – Ненда дернул большим пальцем в сторону люка. – Каллик.

– Ваш хайменопт? Раб?! – Атвар Х'сиал была не просто поражена, она возмутилась. – Не подобает рабским видам заниматься работой, требующей такого высокого уровня знаний.

– А, чушь! – ухмыльнулся Ненда. – У нее есть мозги… пусть поработает ими на пользу. В любом случае, ей доставляет удовольствие в свободное время читать и делать расчеты. Она увидела работу Лэнг, а потом провела компьютерные расчеты и определила время и место. Потом разволновалась и захотела с кем-то поделиться. Я запретил, объявив: «Так не пойдет. Мы этого никому не скажем, а сами отправимся на Тектон». И вот мы здесь. Мне хотелось бы сравнить наши выводы с вашими по более специфическому вопросу. Давайте поговорим о том, что случится здесь во время Летнего Прилива.

– Похоже на вопрос. Я не буду на него отвечать.

– Ладно, тогда я сделаю заявление. Разрешите рассказать вам, что говорит на основании своего анализа Каллик, а потом вы прокомментируете это, если хотите. Она говорит, что Строители собираются вернуться… сюда, во время Летнего Прилива. Тем, кто будет при этом присутствовать, откроются секреты их технологии и причины их исчезновения. Ну, как вам это? Впечатляет?

– Это тоже вопрос, а не заявление, но я отвечу на него. Предположение Каллик вполне вероятно. Однако не безусловно. Не имеется никаких реальных свидетельств, что Строители появятся.

– Что ж, на эту лошадку можно сделать ставку. А чего Каллик не сказала… и что я сам додумал, и меня не удивит, если вы в этом меня опередили: тот, кто получит в руки ключ к технологии Строителей, будет очень могущественной фигурой в этой ветви галактики.

– Согласна. Это будет истинный куш.

– Для некоторых. Но ведь это же не единственная причина, по которой вы здесь оказались. – Ненда придвинулся еще ближе, даже постучал указательным пальцем по блестящему брюшку. – Факт: вы еще один фанатик Строителей, точно такой же, как Лэнг и Каллик. Вы считаете, что через семьдесят часов встретитесь со Строителями. Знаете, как называет Каллик этот Летний Прилив? Эпифания, то есть явление богов.

– Мое название этому – Пробуждение. Вы согласны, что это будет судьбоносное событие?

– Черт, даже не знаю. Что вы имеете в виду под судьбоносным? Я абсолютно уверен, что боги к нам не явятся. Все это очень проблематично, но выигрыш в этих скачках чересчур велик. Это игра. А я игрок, и буду играть, даже с такими малыми шансами на успех.

– Вы не правы. Нет здесь ничего проблематичного. Это случится.

Убежденность Атвар Х'сиал не вызывала сомнений, феромоны передавали ее очень сильно. Ненда знал, что тонкости такого общения ему не доступны. И задумался, умеют ли кекропийцы лгать своими химическими «посланниками».

– Этому уже есть свидетельства, – продолжала Атвар Х'сиал. – По всей ветви галактики артефакты в неспокойном состоянии. И указывают сюда.

– Эй, меня убеждать не надо. Я пролетел восемьсот световых лет, чтобы сесть на этой куче мусора, и плевать я хотел на артефакты. Можете забрать их все себе… Вы такая же чокнутая, как Каллик. А я… я удовольствуюсь несколькими огрызками технологии Строителей. Но у меня к вам другой вопрос. Почему вы пришли сюда ко мне, зная, что я могу разнести вас в клочья? Уж, наверняка, не для того, чтобы сопоставить свои умозаключения с моими и Каллик.

– А-а. Верно. Я пришла потому, что нужна вам. И потому, что вы нужны мне. – Атвар Х'сиал указала на левый борт и пустынные просторы Тектона за ним. – Если бы мы с вами были единственными разумными существами на этой планете, мы бы насладились тем, что одни узнаем новые технологии Строителей. Позже мы повоевали бы за обладание мощью Строителей, и я приняла бы этот бой.

– Вот и зря. Ладно, ведь я пока еще не знаю, почему вы пришли ко мне.

– Потому что сегодня мы не единственные на Тектоне. Здесь есть и другие существа, которые ради науки сделают эти новые знания общедоступными. А вы не ученый, вы авантюрист. Вы здесь ради личной выгоды.

– Чертовски верно сказано. И вы тоже.

– Возможно. – В феромонах Атвар Х'сиал появилась насмешливая нотка, и теперь Ненда знал, как ее прочесть. – И еще больше: мы с вами не хотим делить то, что дадут Строители. Ребка, Грэйвз и Перри на Тектоне. Они ехали по Пуповине сразу за нами. Они не сохранят полученные новые знания при себе. Нам надо что-то с этим сделать, но у нас нет никакой возможности узнать, где они.

– Я полагаю, что они последуют сюда. А как насчет Дари Лэнг? Она приехала с вами.

– Проблемы нет. Она… о ней уже позаботились.

Феромоны точно передали ее ледяную решительность. Наступило долгое молчание.

– Что ж, хорошо, – сказал наконец Луис Ненда. Голос его звучал мягко и тихо. – Ну, и сукина же вы дочь!

Хоботок кекропийки затрясся.

– Мы стараемся удовлетворить запросы.

– Вы понимаете, что рискуете, рассказывая мне об этом?

– Думаю, – Атвар Х'сиал немного помолчала, – никакого риска нет. Во всяком случае, для того, кто читал и помнит историю Лации-4, я освежу ее в вашей памяти. На пути к Лации-4 был ограблен корабль с медицинскими препаратами. Он так и не добрался до этой планеты, и без ингибиторов вирусной инфекции, которые он вез, на ней умерло триста тысяч человек. Виновником этого чудовищного преступления был низменный человек, сопровождаемый рабом-хайменоптом. Хайменопт умер, а человек сбежал, причем его так и не поймали.

Луис Ненда ничего не ответил.

– А что касается других людей, – продолжала Атвар Х'сиал, – мы не в силах установить их местонахождение. Меня особенно тревожит Грэйвз.

– Он сумасшедший.

– Верно. И он читает мысли мои и ваши… без всяких переделок организма; он слишком опасен. Я хочу убрать его… хочу, чтобы все трое были убраны.

– Понятно. Но так же, как и вы, я не могу разыскать их на Тектоне. Каковы же ваши предложения?

– Они покинут Тектон перед самым Летним Приливом. Отходить они будут по Пуповине. Это был бы и мой маршрут отступления, если бы я не увидела прибытие вашего корабля и не поняла, что он приспособлен для путешествий в космическом пространстве.

– Да, я могу лететь на нем хоть до края галактики. Я понимаю, насколько удобным для вас он может оказаться: убраться с Тектона, не попавшись на глаза Грэйвзу, но какая выгода от этого мне? Не хочу грубо выражаться, но я не фея-крестная. Почему я должен обеспечивать вам бесплатный отъезд с Тектона? Я говорил Каллик, что мы можем хорошенько осмотреть названное ею место на поверхности, но приход Летнего Прилива мы будем наблюдать с орбиты. Однако это о нас с ней. Почему я должен помогать вам? Я ведь не держу автобусную линию.

– Потому что я знаю все коды управления Пуповиной. Полностью.

– А мне что за дело? – Луис Ненда медленно поднял глаза на кекропийку, как раз в тот момент, когда безглазая голова качнулась вниз.

– Вы не понимаете? – Феромоны придали сообщению аромат, усиливший смысл слов: удовольствие, триумф, дыханье смерти.

– Понимаю. Все чертовски ясно. А вот как быть с ними? – Ненда махнул рукой в сторону окна. Ж'мерлия и Каллик все еще жались друг к другу на горячей земле, пытаясь укрыться в тени корабля от жарких летних лучей Амаранта. Оба они дрожали, и Ж'мерлия, казалось, старался успокоить хайменопта. – Я готов проделать то, о чем вы говорите, но ни в коем случае не потащу их с собой. Это лишние свидетели.

– Согласна. Мы в них не нуждаемся. То, для чего требуется чувствительность Ж'мерлия к полумикронному излучению, вы умеете сами.

– Вы имеете в виду способность видеть. – Ненда уже открыл люк и звал Каллик. – Слушайте, я не хочу оставлять на них мой корабль. По правде говоря, мне вообще не хочется оставлять корабль здесь. Мы полетим на нем к Пуповине. А Ж'мерлию и Каллик оставим здесь, дожидаться нас.

– Я предлагаю сделать совсем не так. – Атвар Х'сиал распрямила ноги и теперь высилась над Нендой, как башня. – Нам не нужно, чтобы у них был доступ и к аэрокару.

– Если я велю, Каллик его не тронет. – Ненда подождал, пока кекропийка не уставилась на него. Феромоны молчали. – Ладно, я согласен с вами Мы их здесь не оставим. Чем меньше риска, тем лучше… и я не уверен в вашем лотфианине. Как вы с ним справитесь?

– Очень просто. Мы дадим им сигнальный маяк, немного припасов и высадим их где-нибудь в удобном месте между точкой, где мы сейчас находимся, и подножием Пуповины. Когда мы закончим свою работу, то запеленгуем их и вернемся, подберем их, осмотрим участок, где состоится Пробуждение… и отправимся на орбиту до того, как на поверхности все станет дыбом.

– Предположим, что состояние поверхности окажется слишком плохим. Именно там, где мы их высадили. Что тогда? Перри клялся, что так и бывает. Не думаю, что он врал.

– Если состояние Тектона ухудшится слишком быстро, что ж… очень жаль. – Атвар Х'сиал стояла, отвернув голову, а Каллик и Ж'мерлия ждали у открытого входного люка. Оба раба дрожали от страха и напряжения. – Но вы ведь всегда сможете найти себе другого хайменопта. Ж'мерлия вполне подходящий слуга… мне жаль лишиться его помощи… но, возможно, это придется сделать ради весьма большого успеха.