Текст книги "В долинах Рингваака [Рыжий Лис]"

Автор книги: Чарльз Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Глава XIX
Триумф

Лис оказался на пыльной извилистой дороге, по обеим ее сторонам шли каменные стены, заслоненные цепью облетевших ломбардских тополей. Лис прянул на середину дороги, где твердая, утоптанная земля плохо воспринимала и удерживала запах следов, и пробежал по ней уже ярдов двадцать. Тут до его слуха донеслись скрипучие, дребезжащие звуки – сзади лениво двигалась повозка. Решив пропустить повозку вперед, лис спрятался за стволы тополей. Язык у него вывалился, силы совершенно иссякли. А неугомонные голоса гончих звучали уже где-то в перелеске, у самого выгона.

Повозка выехала из-за поворота. Это оказался большой, громыхающий фермерский фургон, который тащила пара лошадей; на облучке сидел и крепко дремал возница. Просторный корпус фургона был набит ящиками и бочонками, мешками с провизией, там же была сунута связка сушеной трески, узел с какой-то грубой одеждой и вдобавок небольшая веялка. Взглянув на все это, лис сразу вспомнил клетку и свое путешествие из поселка к железнодорожной станции. В том фургоне, как оказалось, ему не грозила никакая опасность. Может быть, нет никакой опасности и в этом? Долго размышлять не приходилось. Лай своры гончих уже раздавался на выгоне, неподалеку от стены. Фургон катил теперь уже напротив лиса. Один бесшумный прыжок – и лис мягко скользнул внутрь повозки, пролез, чтобы спрятаться от посторонних взоров, под веялку и улегся за мешком с какой-то едой.

Прошло несколько минут, и собаки одна за другой стали перепрыгивать через стену; скоро они уже метались на дороге. Сидя от них всего в пятидесяти ярдах, лис из своей повозки слышал, как внезапно изменились голоса собак, когда они убедились, что потеряли след. В поисках следа собаки кидались туда и сюда, вновь прыгали на стену и даже соскакивали с нее на другую сторону; они непрестанно скулили, выражая свою досаду и разочарование. Вот он след, слабый, но совершенно достоверный, здесь, на середине дороги! А вот он обрывается, словно бы у Рыжего Лиса вдруг выросли крылья и он поднялся на воздух. Собаки рассыпались в разные стороны и тщательно обследовали обе стены, пробежав вдоль них не один раз. Они страстно хотели разыскать, наконец, след и, потерпев неудачу, чувствовали себя очень сконфуженными. Теперь на дорогу прискакали уже и охотники. Они возбужденно кричали, то расхваливая ловкость лиса, то проклиная тупость и медлительность собак, – шум и гомон все нарастал. Примостившийся под веялкой Рыжий Лис тем временем уезжал в своем фургоне все дальше и дальше; ненавистные, грозящие гибелью голоса скоро уже были ему не слышны – лис ускользнул из самых лап смерти. Слепая судьба и его собственная сообразительность, соединив свои усилия, спасли его еще раз.

Фургон, громыхая и подскакивая на ухабах, неторопливо тащился не один час; все это время Рыжий Лис спокойно лежал, желая отдохнуть и набраться свежих сил. Ему хотелось ехать все дальше и дальше – пусть эта дьявольская свора и охотники в алых куртках исчезнут бесследно. Наконец фургон остановился, и возница, кряхтя, слез с облучка. Заслышав звяканье колец и замочков, лис догадался, что возница распрягает лошадей – лис много раз видел, как распрягают лошадей, когда он в родных краях подсматривал из-за укрытия за фермерами. Лис осторожно высунул из фургона морду. Он убедился, что фургон стоит на средине просторного, аккуратно прибранного двора фермы. Но в нескольких шагах от двора виднелись густые кусты и полуоблетевшие высокие деревья, а еще дальше темнел какой-то лес. Это было уже настоящее укрытие, и притом так близко! Лис бесшумно спрыгнул с задка фургона. В этот момент возница, грузный, кряжистый человек с бородой песочного цвета, сдвинул набок свою соломенную широкополую шляпу и обернулся назад. С удивлением увидев лиса и поняв, что тот ехал в его фургоне всю дорогу, он разразился бранью. Но лис уже молнией нырнул в кусты. Низко припадая к земле, он пробежал по цветочным клумбам и огородным грядкам и скоро уже скрылся среди деревьев. Оказалось, что это был лишь маленький перелесок, за которым лежало бугристое открытое поле, а на поле мирно паслись рыжие коровы. Но невдалеке за этим пастбищем лис увидел горы. Склоны у них были иззубренные, скалистые и в то же время темные – там густо росла сосна. Под этими темными соснами лис найдет себе надежное укрытие – он должен добраться до них во что бы то ни стало.

Лис опасливо двинулся по краю пастбища, стараясь не показываться на открытых местах. Но он привлек к себе внимание коров: заметив зверя, одна из них возмущенно уставилась на него, а вслед за ней к лису повернулись и все остальные коровы. Они угрожающе склонили свои рога и громко мычали. В подобных знаках внимания лис нуждался сейчас меньше всего; скрыв свое раздражение, он повернул в сторону и стал огибать поле по перелеску. Скоро он наткнулся на глубокий глухой овраг, сплошь заросший кустарником, густой высокой травой и диким виноградом. Сразу за оврагом начиналась деревня. Здесь, среди кустов, лис укрылся и спокойно пролежал до самого вечера.

Вечером, когда все в деревне затихло и в окнах погасли огни, лис выбрался из оврага. К горам можно было пройти лишь по проселочной дороге через деревню. Навострив уши, лис отважно ступил на дорогу и побежал по ней, держась самой середины, чтобы не оставлять за собой сильного запаха. Тем не менее какая-то дворняжка учуяла лиса и бросилась на него, залившись неистовым лаем. Рассвирепевший лис, храня полнейшее молчание, укусил ее так, что собачонка с визгом убежала к своему дому. Но сейчас уже всполошились и залаяли собаки по всей деревне; негодуя на собак, лис метнулся в переулок и через огороды выскочил на околицу. Лис настойчиво пробирался к горам, смутно видневшимся на западе. Скоро деревня, оглашаемая тревожным собачьим лаем, осталась позади. Теперь дорогу лиса преградил бурный неглубокий поток – не желая мочить лапы, лис перепрыгнул его и оказался уже у самого подножия горных склонов. Вокруг темнел густой кустарник, росли огромные древние деревья. Лис взбирался вверх по скалам, места здесь были еще более дики и неприступны, чем близ его родного Рингваака. Лис остановился только однажды: он уловил тонкий, еле слышный писк меж корней сосны. Мгновение – и мышь была поймана; лис немного заглушил давно терзавший его голод. Горы поднимались все выше; забыв об усталости, лис одолевал гряду за грядой. Когда занялась заря и по небу, трепеща, пробежали первые шафранные лучи солнца, лис вышел на вершину высокого гранитного утеса и, глянув вниз, почувствовал, что он обрел наконец то, к чему так стремился: перед ним был дикий, первобытный хаос горных хребтов и ущелий, куда уже не могли проникнуть ни своры собак, ни охотники в алых куртках.

Послесловие

Писать о животных очень трудно. Кроме литературного таланта, писателю-натуралисту нужно много знать о жизни животных, уметь разобраться в тонкостях психологии своих героев – по сути дела писатель-натуралист должен быть также и хорошим ученым. Вообще говоря, только удачное сочетание этих двух слагаемых и обеспечивает успех сочинений писателей-натуралистов. Нам кажется, что и критическая оценка книг о животных в целом должна идти именно по этим двум направлениям.

Америка конца прошлого и начала нынешнего века была богата писателями-натуралистами. Это и понятно. Во времена Сетона-Томпсона и Робертса шло интенсивное освоение тогда еще диких лесов и прерий. Американский фермер, постоянно живущий среди природы и в еще сравнительно малой степени преследуемый «дьяволом бизнеса», имел своими ближайшими соседями четвероногих и пернатых. А ведь известно, что человек, живущий среди природы, не может не полюбить ее диких обитателей и не отдать им часть своей души.

Этой любовью проникнуты и сочинения Чарлза Робертса – известного и признанного во всем мире литератора-натуралиста. Переводы многих его сочинений публиковались и в Советском Союзе. У меня нет сомнений в том, что и «В долинах Рингваака» – эта широко известная в Америке и Европе книга о жизни лисицы в глухих лесах Восточной Канады будет хорошо встречена нашими читателями.

Книга Робертса – образец жизнеутверждающего произведения. В ней совсем не чувствуется очень характерной для многих современных Робертсу американских писателей философии «сильного и слабого», «закона джунглей», то есть столь модных уже тогда в Америке идей реакционных философов.

Очень велико познавательное значение книги. Читатель получает множество ценных сведений о природе Канады. Он встретится с растительным миром и с обитателями глухих канадских лесов и межгорных долин – оленями, дикобразами, куропатками, рысями, совами, выдрами, норками, тетеревами и многими другими представителями животного царства, познакомится с их жизнью и повадками в разные времена года.

В целом «В долинах Рингваака» отвечает необходимым требованиям с позиций научной точности, но я как натуралист все же считаю необходимым высказать и некоторые критические замечания.

Чарлз Робертс в начале сочинения оговаривается, что в своем Рыжем Лисе он, как в фокусе, собрал физические и умственные особенности всех других известных ему лис. В результате получился особенный лис, который много умнее, сильнее и вообще значительнее обыкновенной лисицы. На мой взгляд, это вполне дозволенный литературный прием. Без такого «фокусирования» не обойтись в книгах и о людях, и о животных. Тем более, что все приключения, все случаи из жизни Рыжего Лиса, описанные в повести, основаны не только на знании автором особенностей лисьего рода, на изучении его способностей – в книге учтены и «свидетельства трезвых, осторожных наблюдателей». Все эпизоды, говорит Робертс, где проявляется ум, приспособляемость или проницательность лисицы, в изобилии подтверждены показаниями людей, знающих толк в точных наблюдениях. Далее: «… что же касается эмоций, проявляемых Рыжим Лисом, то даже особо недоверчивый читатель вполне может считать их эмоциями лисицы, а не эмоциями человека».

Я совсем не принадлежу к тем особо критически настроенным «строгим ученым», которые «запрещают» литераторам наделять животных речью и тем более сложной речью – диалогом и т. п. Более того. Некоторые критики считают, что в художественном произведении животные не могут и не должны думать и мыслить. Я убежден в том, что в художественных книгах все это можно и должно, несмотря на то что настоящее мышление и речь свойственны только человеку. И все же животные у Робертса, пожалуй, слишком уж «очеловечены». В этом отношении Робертс пошел по более легкому пути, и его описания жизни животных несомненно проигрывают и выглядят более грубыми, чем, например, у его соотечественника и современника Сетона-Томпсона – более тонкого натуралиста.

В некоторых случаях Робертс бывает не вполне точен в отношении фактов. Обычно это преувеличения – стремление показать взаимоотношения животных в более ярких красках. Вот примеры, взятые «без выбора» и показывающие характер этих недочетов.

Очень сомнительно, чтобы игла дикобраза ввертывалась в тело жертвы «сама собой» и так неумолимо вела бы к смертельному исходу. Произвольно рассуждает Робертс в отношении бешенства у диких животных. Почему-то бешенство оказывается результатом засухи. Это неверно. Не позаимствовал ли автор эту легендарную идею у Киплинга? Откуда автор взял, что медвежья кровь мало восприимчива к яду бешенства? Таких фактов наука не знает. Слишком грубо и с явными преувеличениями – «для устрашения читателя» – описана паника среди животных во время лесного пожара.

Несколько слов о самом авторе повести. Сэр Чарлз Джордж Дуглас Робертс родился в Канаде, близ Фредериктона (провинция Нью-Брансуик), в 1860 году. Закончив университет, он преподавал английский язык в колледже и одновременно занимался литературной деятельностью. Весьма продолжительный срок – с 1914 по 1925 год – Робертс прослужил в армии, сперва в английской, а затем в канадской.

Советскому читателю Робертс знаком по немногочисленным переводам только как писатель-натуралист. У себя на родине он известен как литератор очень широкого диапазона и длительное время считался ведущей фигурой в канадской литературе вообще. Рассказы и книги о животных он писал в основном в зрелые годы. Начало этого периода – выход в свет «Загадок Земли» (1896), конец – опубликование книги «Те, кто идет в глуши» (1924);. До этого и после он преимущественно писал стихи. Всего издано 67 томов его стихов и прозы. Умер Ч. Робертс сравнительно недавно – в 1943 году.

«В долинах Рингваака» рассказывается много интересного о природе Канады и ее четвероногих обитателях. Я уверен, что читатели, получившие еще одну превосходную книгу, будут с нетерпением ждать новых переводов произведений этого замечательного писателя.

Е. Е. Сыроечковский

Институт географии Академии наук СССР.