355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Чарльз Локвуд » Морские дьяволы » Текст книги (страница 8)
Морские дьяволы
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 02:26

Текст книги "Морские дьяволы"


Автор книги: Чарльз Локвуд


Соавторы: Хэнс Кристиан Адамсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

Бывает так, что сухой язык боевых донесений, составляемых под впечатлением боя и во время его, очень образно передает страшные картины того, о чем думают и что делают подводники в то время, как их корабль пригвожден к океанскому дну, словно ковер, прочно прибитый к стенке, и, кажется, нет никакой возможности вырваться из беды. В мертвой тишине люди способны различать лишь вызывающий мурашки грохот глубинных бомб и тяжелые удары собственных сердец. Эти звуки – извне и изнутри – сливаются в единое целое.

Познакомимся же с боевым донесением Гарри Грира. Начнем с того момента, когда была допущена ошибка, едва не погубившая людей и корабль.

03.03 – Помехи на экране радиолокатора по пеленгу 60° и 315°. Обе помехи похожи на импульсы нашего радиолокатора. Сначала решили, что они принадлежат радиолокатору подводной лодки «Кревалле», имеющему широкую диаграмму направленности. Теперь ясно – это были японцы. Попыток обменяться опознательными сигналами не делали из-за сильных помех.

05.12 – Радиолокатором обнаружены две малые цели на дистанции 40 кабельтовых. Помехи работе нашего радиолокатора очень сильные и непрерывные.

05.14 – На рассвете обнаружили два сторожевых корабля, почти скрытых туманной дымкой. Дали полный ход. Корабли кажутся несколько большими, чем охотники за подводными лодками, но они меньше эскадренных миноносцев. Увеличилась дымность кораблей. Японцы начали преследование.

05.30 – Больший из сторожевых кораблей дал четыре выстрела. По звуку это 75-100-мм орудие. Всплески в 20 кабельтовых за кормой.

05.36 – Произвели срочное погружение севернее Сиросэ. Изменили курс на 90°. Приготовились перейти на бесшумное движение. Ожидаем атаку глубинными бомбами. Достигли глубины 90 метров.

05.43 – Выпустили два имитационных патрона.

06.15 – Шум винтов сторожевых кораблей прямо за кормой.

06.20 – Шумы винтов прослушиваются теперь с другого направления – по пеленгу 180°.

06.25 – Одна за другой разорвались первые восемь или девять глубинных бомб – над подводной лодкой и с обоих ее бортов.

«После первых разрывов бомб все мы вдруг сделались добрыми христианами, – продолжал Грир в своем донесении. – Помощника моториста, пытавшегося с проклятьями перекрыть переборочный клинкет вдувной вентиляции в дизельном отсеке, неожиданно остановил его напарник:

– Не смей богохульствовать при мне! – закричал он.

На глубине 90 метров мы застопорили моторы и легли на грунт.

Лодка неподвижно лежит на грунте. Уравнительная цистерна заполняется водой через клапан вентиляции, открытый взрывами. Через сальник штока гидроакустической аппаратуры и впускной клапан дизельного отсека начинает просачиваться вода. Жидкое топливо хлещет через отверстие в топливном трубопроводе, а из поврежденной линии гидравлики бьет масло. Шипит воздух. Холодная вода тугими струями вырывается из продырявленной системы охлаждения дизелей. Аварийный свет в кормовой части погас. Словом, положение не из веселых…

Наш корабль напоминает свалку битого стекла, развороченных приборов, вещей, сорвавшихся с переборок, и несметного количества мусора, грязи и масла. Да, больший погром трудно представить себе.

Еще один такой заход, и с нами, пожалуй, все было бы кончено. Однако японцы, которым вначале повезло, совершили свою первую ошибку – после атаки они потеряли с нами контакт. Сторожевые корабли ходили над подводной лодкой, старательно выискивая нас, но затем шум их винтов стал удаляться».

Для Грира и его людей время тянулось невыносимо медленно. Чувствуя себя обреченными, они молча ждали конца всей этой истории. Смерть уже бросила на них свою тень, черную, короткую, как в полдень от перископа, зловеще близкую. Подойдет ли она еще ближе?

Через час после первой ожесточенной атаки глубинными бомбами подводники услышали характерные звуки работы вражеских гидролокаторов. Казалось, будто гигантские щупальцы тянутся к подводной лодке через скалы, обломки погибших судов и рифы, беспорядочно разбросанные Нептуном по океанскому дну. Противник не сомневался, что рано или поздно он дотянется до корпуса нашей подводной лодки, которую он так хотел уничтожить. Электронные уши врага с дьявольской терпеливостью и нечеловеческой чуткостью прислушивались к самым незначительным чуждым морю шумам.

И вот начинается пляска смерти. Японские сторожевые корабли идут прямо на подводную лодку, приближаются к ней, описывают циркуляцию. Белая пена вскипает за ними. Маленькие вулканы вздымаются из океанской пучины там, где падают глубинные бомбы. Одна за другой… Вот их уже дюжина… два десятка… сплошное месиво!

Но Грир и его люди держатся стойко. Безмолвие. Тьма. Остановлены все механизмы.

Разговоры сведены до минимума. Говорят лишь в самом крайнем случае и только шёпотом.

Двигаются лишь при особой необходимости и только на цыпочках.

Что это – сверхосторожность?

Может быть!

Ведь никто не знает, какую еще новую чертовщину мог выдумать враг в области подводного поиска и наблюдения.

И Грир благоразумно решил не рисковать. Кроме того, тогда он еще не знал, сколько времени придется «Сихорс» пробыть в таком положении. Невозможно было предвидеть, как быстро удастся лодке всплыть на поверхность, если важнейшие узлы механизмов и оборудования окажутся серьезно поврежденными.

Вокруг непрерывно шевелились, двигались люди. Они потребляли много кислорода, а на борту подводной лодки, пригвожденной к океанскому дну, кислород не менее драгоценен, чем сама жизнь. Да он и есть сама жизнь.

В 08.15 внезапно раздался взрыв глубинной бомбы. Он был не очень сильным, но таким близким, что его услышали все. «Взрыв заставил нас еще глубже зарыться в ил», – рассказывал Грир.

Очевидно, это был прощальный удар. Во всяком случае, ничто больше не говорило о присутствии противника. Стихло шлепанье корабельных винтов, прекратился гул моторов. Не слышно больше взрывов глубинных бомб.

Это могло означать, что океан над «Сихорс» чист и свободен или что японские сторожевые корабли, застопорив машины, ожидают момента, когда можно будет снова атаковать подводную лодку, если она попробует сдвинуться с места или поднять перископ. В самом начале войны наша подводная лодка «Скалпин» попалась на подобную хитрость и была уничтожена с большей частью своего экипажа.

Наступил полдень, но никаких признаков японцев по-прежнему не было, и Грир решил, наконец, выяснить степень повреждения средств связи и наблюдения на подводной лодке. Он обнаружил, что передатчик, радиолокатор воздушного наблюдения, прибор опознавания и устройство для обнаружения работы радиолокаторов полностью выведены из строя. Кроме того, радиолокатор надводного обнаружения мог работать только в полсилы. Торпедные аппараты не действовали, их крышки не открывались. Кормовая секция трубопровода, подающего воздух к дизелям, была перебита, как и фреоновая магистраль системы кондиционирования воздуха. Все повреждения были опасны, а дефекты фреоновой магистрали могли привести к гибели подводной лодки.

Во всех отсеках были выявлены повреждения, и подводники принялись за их устранение. Все работы производились в полной тишине, чтобы ни один удар молотка или гаечного ключа не был услышан вражескими гидрофонами. В то же время лучшие операторы корабля заняли места у еще действовавших приборов подводного наблюдения.

Эта предосторожность вполне оправдала себя. В 14.30 гидроакустик, уши которого сжимали черные блестящие чашечки телефонов, выкрикнул, что слышит жужжание моторов и шум винтов. Без всякой команды каждый застыл там, где его настиг этот возглас. Шумы то усиливались, то становились слабее. Грир мысленно представил себе, как патрульный корабль колесит по огромному кругу, центр которого находится всего в одной-двух милях к югу от «Сихорc». Вот один за другим раздались 20 взрывов глубинных бомб. Барабанный бой смерти.

И вдруг наступила тишина. Опять не слышно ни грохота взрывов, ни гула моторов.

Работа на борту «Сихорс» продолжалась с удвоенной осторожностью.

В 17.53 на подводную лодку вновь обрушился целый ураган звуков. Здесь были и шум корабельных винтов, и разрывы глубинных бомб. На этот раз японец сбросил 17 глубинных бомб, но центр круга, описываемого сторожевым кораблем, находился теперь где-то далеко от подводной лодки. Когда в 21.00 японский сторожевик вновь пришел в район местонахождения «Сихорс», Грир определил, что противник находится примерно в 12 милях от него. Оставалось всего 90 минут до конца суток 18 апреля, когда Грир решил попытаться всплыть.

– По местам стоять к всплытию! – пронеслась команда из отсека в отсек.

Но сумеет ли всплыть отважная «Сихорс»? Сделают ли свое дело аккумуляторная батарея и электромеханизмы? Застучат ли дизели, или их выхлопные и всасывающие клапаны безнадежно заклинены? И, наконец, действительно ли японцы убрались восвояси?

Часы Грира показывали 22.36, когда он приказал всплывать. С автоматической четкостью, выработанной в течение длительных тренировок, матросы, манипулируя кнопками и переключателями, выполняли привычную работу. И вот «Сихорс» медленно оторвалась от илистого грунта и стала плавно всплывать на поверхность.

«Пока все идет превосходно», – вознося благодарственные молитвы, подумал Грир, как только почувствовал дыхание свежего ветра, пахнувшего через открытый люк боевой рубки, и увидел над головой чистое звездное небо.

Поочередно были запущены дизели. Широкая улыбка появилась на лице Грира, когда на правом борту заговорил последний дизель, и приглушенная песня его компаньонов из нежного трио вылилась в громкоголосый квартет. Впрочем, вскоре эта улыбка исчезла. Грир обнаружил, что антенна повреждена, редуктор правого борта производит ужасный шум, оптическая система перископов нарушена и нет ни малейшей надежды восстановить ее в море, а радиопередатчики выведены из строя. Пока не будут налажены средства связи, он не мог передать важнейшего донесения о минных заграждениях в штаб подводных сил в Апру.

На верхней палубе и внизу ремонт шел полным ходом, когда Гриру доложили, что снова засечена работа радиолокатора противника, по милости которого они чуть не отправились к праотцам.

Поручив наблюдать за ремонтом старшему помощнику лейтенанту Уэлчу и лейтенанту Спореру (первый имел восемь, а второй десять боевых выходов), командир сосредоточил свое внимание на экране радиолокатора, установленного в боевой рубке. Он хотел лично определить источник импульса, появившегося на индикаторе. Вместо того чтобы идти прямо на Гуам, Грир решил держаться западного берега Кюсю. Он считал, что вблизи берега противнику будет труднее обнаружить подводную лодку. Но несмотря на эту предосторожность, вражеский радиолокатор по-прежнему продолжал нащупывать «Сихорс». Это было плохо. Вскоре пеленг на источник импульсов перестал меняться. Это было еще хуже. Часы неторопливо отстукивали минуты. Рассекая волны, «Сихорс» шла вдоль берега со скоростью 16 узлов. Это была наибольшая скорость, которую могли развить ее дизели. Импульсы от работы вражеского радиолокатора постепенно теряли свою четкость. Противник оставался за кормой. К трем часам утра импульсы совсем исчезли. Избавившись от вражеского наблюдения, Грир начал зарядку аккумуляторной батареи. Часа через четыре он погрузился западнее островов Дандзё. В вахтенном журнале появилась новая запись: «Ушли зализывать раны».

В течение 19 апреля произошло всего две неприятности. Около 16 часов вдалеке послышался взрыв глубинной бомбы. Спустя два часа был отмечен еще один отдаленный взрыв. Но теперь «Сихорс» уже не была такой беспомощной, как утром. Передние крышки носовых и кормовых торпедных аппаратов были приведены в рабочее состояние, носовые горизонтальные рули введены в строй, хотя действовали и не особенно надежно, а система воздухообмена с перебоями, но работала. Гриру пришлось немало поволноваться во время плавания под водой этой ночью. Подводную лодку трижды выбрасывало на поверхность, прежде чем удалось удерживать ее на перископной глубине. День и ночь 20 апреля «Сихорс» шла попеременно то в подводном, то в надводном положении. За это время не случилось ничего примечательного. Тяжелая и кропотливая работа продолжалась. Старый знакомый – вражеский радиолокатор больше не давал о себе знать, но и без него вокруг было достаточно опасностей. Поэтому «Сихорс» шла со всеми возможными предосторожностями, стараясь ничем не выдать себя.

Сознание, что корабль стал глухой и слепой развалиной, подгоняло Грира, словно острые колесики испанских шпор. Перископы подводной лодки были слепы, а радио до сих пор хранило упорное молчание, несмотря на все усилия умелых и энергичных специалистов. Наконец, в 23.00 21 апреля офицер-связист доложил Гриру, что радиопередатчик отремонтирован и его временная антенна готова.

Грир вручил связисту зашифрованное донесение, уже давно готовое к передаче. Мертвая тишина воцарилась в центральном посту, когда радист, склонившись над аппаратурой, устанавливал связь с далекой приемной станцией. Когда стало известно, что голос «Сихорс» снова летит через море, в отсеках раздались радостные возгласы, и на всех лицах расцвели веселые улыбки.

– Курс на Гуам, полный вперед! – поднявшись на мостик, приказал командир старшему помощнику и снова спустился вниз – теперь можно было отоспаться. Грир передал донесение. «Сихорс» выполнила свою задачу.

Позже, описывая подробности этого поистине жуткого похода, Грир говорил: «Мне не раз приходилось подвергаться атакам глубинными бомбами, но такой – никогда. До сих пор мне не довелось испытать, как у самого борта взрываются почти 300-килограммовые бомбы. Каждый взрыв заставлял нашу подводную лодку подскакивать, точно норовистую лошадь. Наше счастье, что бомбы рвались над нами.

У меня даже появилась мысль всплыть и проложить себе дорогу артиллерийским огнем. Слава богу, что я не сделал этого. Наши кранцы первых выстрелов оказались затопленными, а орудия были выведены из строя. Эта безнадежная попытка только погубила бы подводную лодку, экипаж и ценнейшую информацию, которую я должен был передать вам.

Во время первой атаки произошел интересный случай. Мой минный и артиллерийский офицер Джо Спорер стоял у часов в кормовом торпедном отсеке и глядел на циферблат. Он хотел заметить, когда оборвется его жизнь. Вдруг от сотрясения часы сорвались с переборки и полетели прямо на него. Очень хладнокровно, сохраняя полное спокойствие, он поймал их, записал часы и минуты и бережно положил. Сейчас я уже забыл это время, но оно указано в моем рапорте. Джо заметил время первой атаки очень точно.

Последующие 16 часов плавания мы напряженно работали. Производился ремонт, который можно было сделать своими силами. Никакой суматохи, ни малейших признаков страха. В разумных усилиях и предложениях не было недостатка».

Когда атака глубинными бомбами, наконец, прекратилась и взрывы утихли, «Сихорс» благополучно всплыла на поверхность.

«Находясь в боевой рубке, я слышал удары волн о палубу лодки, а наш единственный глубомер продолжал показывать 25-метровую глубину, – продолжал свой рассказ Грир. – Уверенный в том, что мы уже на поверхности, я приказал старшине рулевых стать у рубочного люка, а сам обхватил его обеими руками за ноги, опасаясь, как бы большое давление внутри лодки не выбросило нас за борт. Затем я приказал ему отдраить люк. Он раскрылся с треском, напоминающим хлопок пробки, вылетающей из горлышка бутылки шампанского. Нас обоих выбросило на мостик, и слава создателю, что мы не свалились в воду».

«Сихорс» пришла на Гуам вместе с «Сидог» и «Торск» в тот день, когда май появился на страничке календаря. Адмирал Браун, остававшийся за меня во время моей поездки в Сан-Диего, и капитан 3 ранга Зиглафф, возглавлявший подготовку к «операции Барни», согласились с Гриром, что его «Сихорс» не сможет выйти в море вместе с группой «морских дьяволов». Ее должна была заменить другая подводная лодка. Выбор пал на «Сидог». Она тоже только что вернулась из похода, но была готова снова выйти в море. Ее опытный боевой командир Эрл Хайдмэн вполне способен был руководить группой подводных лодок, направляемых в Японское море. Пришлось срочно переносить гидролокационное оборудование с «Сихорс» на «Сидог». Кроме того, на «Сидог» необходимо было установить кабели противоминной защиты и спешно провести необходимые тренировки офицеров и специалистов-гидроакустиков.

Эта задача была возложена на личный состав плавбаз подводных лодок, базировавшихся на Гуам, а также на младшего лейтенанта Дая и старшего техника Нигретти.

Наш последний учебный поход на «Бауфин» закончился 18 апреля в 09.38, а в 12.40 я уже находился на борту гидросамолета С-54, летевшего в Пирл-Харбор. Оттуда я должен был направиться в Сан-Диего на испытания гидролокатора, назначенные на 24–27 апреля.

На базу подводных лодок в Пирл-Харборе я прибыл в 19.30 18 апреля. Здесь я узнал, что на следующий день назначены испытания вооружения, установленного на подводной лодке «Скейт». Она должна была испробовать несколько чрезвычайно секретных «штучек», действие которых мне довелось наблюдать на полигоне близ Сан-Диего в августе 1944 года, а кроме того, выпустить несколько самонаводящихся торпед и испытать свой гидролокатор.

Пропустить подобное зрелище было выше моих сил, и несмотря на горы бумаг, ожидавших меня в кабинете, я решил непременно присутствовать на испытаниях.

На эскортном миноносце «Уитмэн» я вышел на следующий день в такую рань, когда спали даже скворцы. И вот начались захватывающие испытания. «Уитмэн» пытался обнаружить и атаковать «Скейт», а она стремилась улизнуть от нас и замести следы, выбрасывая имитационные патроны и ловушки. Гидроакустики на миноносце были отличные, и мы обнаруживали подводную лодку гораздо чаще, чем ей удавалось обмануть нас. Затем я перешел на «Скейт». С помощью некоторых приемов мы все-таки перехитрили акустиков эскортного миноносца. Всплыв, мы увидели, что «Уитмэн» в 24 кабельтовых от нас преследует выброшенную нами ловушку.

Командир «Скейт» Линч был одним из лучших командиров подводных лодок. Еще во время своего командования ветераном «Наутилус» он отдавал всего себя кораблю и его оружию. Кстати, он был энтузиастом-фотографом и своим немецким аппаратом ухитрялся делать фотоснимки даже через перископ. В этом ему, несомненно, принадлежит пальма первенства.

В конце дня морской охотник за подводными лодками снял меня со «Скейт» и доставил на десантный корабль, по которому подводная лодка должна была стрелять самонаводящимися торпедами. Их способность находить нас была поистине изумительной. И вот на втором заходе, видимо в результате неисправности прибора Обри, торпеда попала в десантный корабль и повредила ему винт правого борта. Домой нам пришлось плестись под одной машиной.

На следующий день Линч провел «Скейт», на борту которой я находился, между минами Виргинской банки в районе Браунс-Кэмп. Работа гидролокатора вызвала общее восхищение, и я. собирая свой багаж перед вылетом в Сан-Диего, чувствовал себя, словно боксер, одержавший победу в жестокой схватке на первенство мира.

В Сан-Диего мы прилетели в воскресенье 22 апреля. «Флайинг Фиш» с капитаном 3 ранга Бобом Риссером и «Редфин» с капитаном 3 ранга Миллером были уже готовы к выходу в море. Здесь собрались такие крупные специалисты по электронике, как Харнуэлл, Гендерсон и Кюри из военно-морской научно-исследовательской лаборатории в Сан-Диего, доктор Хэйс и Ричарде из научно-исследовательской лаборатории в Анакостии, а также представители управления кораблестроения, командующий подводными силами Атлантического флота контр-адмирал Стайер и офицеры его штаба.

Испытания в море начались 24 апреля и продолжались три дня. Они проводились на двух учебных минных полях вне гавани Сан-Диего. Одно из них располагалось на глубинах до 50, а другое – до 90 метров. Вода здесь была не так изотермична, как на Гуаме. Ее температура колебалась от 13 °C на 48-метровой глубине до 9 °C на 137-метровой. Подобный температурный градиент крайне невыгоден для работы гидролокатора, но с ним мы могли встретиться в Корейском проливе.

«Флайинг Фиш» имела два гидролокационных излучателя – один на палубе, а другой в килевой части. Подобным же образом располагались излучатели гидролокатора для обнаружения малых целей. «Редфин» тоже была снабжена двумя гидроакустическими станциями.

Когда я возвратился на Гуам, Барни Зиглафф уже отчеканил девиз: «С гидролокатором – хоть к чорту в пасть!».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю