Текст книги "Сфера Жизни"

Автор книги: Чарльз Керк Монро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

На всякий случай варвара снарядили так, будто он направлялся в самое логовище Черного Круга для того, чтобы похитить магическое кольцо Тот-Амона или выкрасть из сокровищницы Птейона самые могучие артефакты. Пришлось взять с собой изрядное количество хитрых снадобий Ночной Стражи, полдесятка самых необходимых амулетов, позволяющих человеку свободно действовать ночью и способных отпугнуть нечистую силу, оружие и, разумеется, провизию из расчета на двоих человек. Запас, как известно, карман не тянет.

Конан въехал под мрачный полого Железного леса, когда закат уже догорал. Если на открытом пространстве еще синели предночные сумерки, то в лесу было темно, будто в склепе и полагаться приходилось исключительно на прекрасное ночное зрение Гнедого, самостоятельно выбиравшего дорогу.

Очень скоро киммерийца окликнули – его встречал один из боевых магов, на тюрбане которого сияла бледным голубоватым светом брошь с крупным светящимся алмазом. Опять магические штучки! Впрочем, удивляться ту нечему – для стигийца магия является столь же естественной, как для любого другого человека ночной сон или пища, они не представляют себе жизни без волшебства.

Всадник жестом приказал варвару следовать за ним и вскоре они оказались возле каменного куба заброшенной мельницы. Поскольку она стояла на берегу и вдали от деревьев, здесь было относительно светло.

– Лошадь привязать, сидеть в доме, – с ужасающим акцентом сказал варвару маг. – Никуда не ходить. Когда придет второй – проверю.

– Как скажешь, – подал плечами Конан, набросил поводья сартака на старинную коновязь возле дома, забрал мешок с вещами и вошел в каменное здание, с твердым расчетом забраться на чердак и попытаться оттуда рассмотреть, что будет происходить вокруг – вдруг получится узнать нечто важное? На Эйнара в любом случае надежды никакой – обязательно что-нибудь забудет или перепутает!

Кто-то заботливо зажег внутри мельницы несколько факелов, воткнутых в проржавевшие кольца. Конан запнулся и раскрыл рот от удивления.

Все охотники из отряда Рульфа действительно были здесь. Стигийцы проделали большую работу, перетащив сюда погруженных в колдовской сон людей, разоружив их и аккуратнейшим образом сложив снаряжение Ночной Стражи в дальнем углу – меч к мечу, арбалет к арбалету – идеальный порядок!

Варвар присел возле одного из охотников и пощупал его шею. Кожа теплая, дышит очень слабо, сердце бьется раза в три реже, чем у обычного человека. Живы, это главное – могли ведь и погибнуть…

Взяв один из факелов и взобравшись по ветхой деревянной лестнице на второй этаж, Конан спугнул нескольких летучих мышей, обитавших на чердаке, и принялся устраиваться возле отдушины, из которой открывался отличный обзор на поляну, и изгиб речушки. Расстелил плащ, извлек из объемистого кожаного мешка свертки с провизией и бурдючок с вином, деревянную коробку со снадобьями и оберегами поставил поближе к узкому окну, чтобы всегда была под рукой. Теперь оставалось ждать явления Рэльгонна или кого-то из его семьи.

– Что за бесовство? – киммериец встрепенулся в который уже раз расслышав навязчивый звук – тоненькие злорадные смешки, точно такие же, как утром и днем на сеновале Пузатого Хэма. – Я что с ума схожу?

Заново перепроверил все вещи – ничего! Никаких признаков присутствия посторонних, будто человек, зверь или некое неведомое существо с пакостным характером и дурными привычками. На всякий случай Конан убрал запас пищи повыше – на подгнившую поперечную балку, мало ли что? Очень не хочется повторения истории с котелком…

Дом, ясное дело, охраняли снаружи – в стремительно сгущающейся тьме Конан успел рассмотреть три фигуры стигийцев, неспешно прогуливающихся вокруг дома. Нет никаких сомнений в том, что рядом с мельницей в самом здании натянуты магические «ничточки», которые дадут знать магам о любых передвижениях киммерийца. А вздумай он нарушить соглашение и вылезти наружу, неприятностей не миновать.

– Приветствую достойнейшего Конана Канах, – варвар вздрогнул от неожиданности, когда за спиной послышался ровный голос упыря. – Готов составить тебе компанию до грядущего утра, а чтобы нам не скучать…

Рэльгонн усмехнулся, потряс извлеченным из складок балахона мешочком, в котором брякали игровые кости. Проклятущий кровосос отлично знал, что киммериец падок на азартные игры и считает их одним из самых лучших развлечений.

– Гвай мне все рассказал, – упырь уселся рядом с Конаном и с любопытством выглянул в окно. – Очень жаль, что нам запрещено выходить наружу, но это дело поправимое.

– Даже не думай об этом! – воскликнул варвар, полагая, что Рэльгонн все-таки собирается провести разведку с помощью прыжков через Ничто. – Мы с Гваем дали слово, что будем сидеть в мельнице и носа отсюда не высовывать! Пойми, речь идет не только о нашей собственной безопасности! Мы отвечаем за жизни еще сорока шести человек!

– Разве я утверждаю обратное? – удивился Рэльгонн. – Наблюдать за происходящим можно и другими способами… Вот, смотри!

Оказывается, упырь притащил с собой большой черный ящик из неизвестного Конану материала – прочного, но очень легкого. А когда Рэльгонн щелкнул замочками и поднял крышку, варвар лишь рот раскрыл.

Охотники отлично знали, что каттаканы привезли из своего мира довольно большое количество различных приспособлений, позволивших им выжить в негостеприимном человеческом Универсуме – на своей далекой родине, отстоящей от Сферы Хайбории на тысячи тысяч лиг, упыри умели делать самые невероятные механизмы. Но такою хитрую штуковину Конан видел впервые.

На обратной стороне крышки располагалось большое овальное зеркало, а в самом ящике лежало множество металлических цилиндров размером с палец, к каждому из которых было прикреплено словно бы по паре прозрачных стрекозиных крылышек.

Здесь же оказалась небольшая выдвижная дощечка, на которой мерцали зеленоватым светом сложные иероглифы – Конан уже знал, что это буквы каттаканов.

– Держи, – Рэльгонн перебросил варвару несколько цилиндров. – Расставь во всех отдушинах ведущих наружу, на лестнице и на подоконниках. Остальные я заброшу на крышу…

Когда дело было сделано, упырь пробежался кончиками длинных пальцев по дощечке с иероглифами, зеркало залилось ровной изумрудной краской, а сам ящик начал жужжать, будто пчелиный улей.

– Скоро это замечательное приспособление определит, сколько живых существ находится в округе двух лиг от мельницы и что они делают, – удовлетворено пояснил каттакан. – Только не спрашивай, как оно работает, все равно не смогу объяснить!

– А ты попробуй.

– Ох, и въедливый же ты, Конан! Ладно… Тебе известно, что человек или зверь излучает тепло?

– Конечно!

– Так вот, цилиндры улавливают это тепло и направляют его в… коробку, которая затем может показать в зеркале изображение человека, причем находящегося довольно далеко. Еще цилиндры могут различать движение, звуки, даже запахи! Очень сложная вещица, но в определенных ситуациях совершенно незаменимая!

И тут Конана озарило. Мысль показалась вполне разумной и своевременной, и он поинтересовался:

– Слушай, а эта коробка способна проверить, сколько живых существ находится здесь, в этом доме? Любых – больших, маленьких?

– Конечно, – кивнул упырь. – Только зачем это тебе?

– Надо!

– Раз надо, значит надо, – покладисто согласился Рэльгонн и вновь коснулся мерцающих в полутьме иероглифов. – Вот гляди… Синими линиями нарисован силуэт здания. Ярко-голубые точки показывают, где стоят детект… в общем, цилиндры. А сейчас мы проверим, сколько нас всего.

Ухоженный ноготь каттакана коснулся большого значка, напоминающего двух переплетшихся змей и в нижней части зеркала вспыхнули зеленые буквы.

– Существ, похожих по весу и размеру на тебя или меня – сорок восемь, – перевел упырь. – Как и должно быть: сорок шесть охотников Рульфа и нас двое. А это еще что такое?.. Смотри, смотри!

Контуры людей и упыря зеркало показывало розовым, точно таким же цветом оказались выделены две точки, быстро передвигавшиеся по чердаку к одному из цилиндров, установленных у самого дальнего окна.

– Мыши? – бормотал Рэльгонн. – Нет, быть не может, слишком крупные для мышей! Ну-ка, увеличим… Ах вы, маленькие мерзавцы! Я-то гадал, что за напасть на нас свалилась! Конан, жди здесь!

Упырь растворился в воздухе – прыгнул через Ничто. А дальше у киммерийца в глазах зарябило: единственный факел давал достаточно света, чтобы разглядеть, как Рэльгонн на мгновение появляется то возле окна, то у выхода на лестницу, то у полуночной стены и вновь исчезает – каттакана совершил не меньше пятнадцати перемещений.

Слух варвара попутно различал некие посторонние звуки, напоминающие тоненький перепуганный визг.

В тот момент, когда Рэльгонн вынырнул из пустоты прямо перед варваром, по лестнице прогрохотали сапоги, и в покосившемся дверном проеме показался один из стигийцев-охранников. Взгляд у него был встревоженный.

– Что здесь происходит? – осведомился маг, а упырь быстро спрятал за спину обе руки.

– Э-э… – даже каттакан не нашелся с ответом. – Мы…

Конан брякнул первое, что пришло на язык:

– Играем в прятки!

– Ну-ну… Смотрите, не доиграйтесь.

Маг, недовольно покачав головой, ушел вниз. Киммериец воззрился на упыря:

– Что это было? Ты за кем охотился?

– За ними! Невероятно проворны, но я все-таки быстрее!

С этими словами Рэльгонн предъявил варвару двух диковинных существ, которых крепко держал за шкирки.

– Прошу любить и жаловать, – провозгласил упырь. – Лет триста таких не видел вживую! Самые натуральные джерманлы!

– Кто? – киммериец едва не поперхнулся собственной слюной. – Их же не бывает! Это сказки!

– Сказки? Никаких сказок, прими угрюмую реальность такой, какая она есть! Нам всем еще крупно повезло, что удалось вовремя их поймать! Посмотри в моем ящике, там должны быть мешочки из материала, похожего на очень мягкую прозрачную слюду… Нашел? Отлично! Теперь давай поместим наших маленьких друзей внутрь, и оставим до утра – пусть подумают о смысле своей бессмысленной жизни. Потом отвезешь их Гваю, ему будет интересно посмотреть.

Твари бешено сопротивлялись, пытались кусаться, но совместными усилиями Конана и Рэльгонна все-таки были водворены в мешки, горловины которых упырь затянул металлическими скобами.

– Не задохнутся? – озабоченно спросил Конан, когда оба малыша оказались в заточении.

– Материал пропускает воздух, – уверенно ответил Рэльгонн. – Ничего с ними не сделается! Главное – не упустить, потом не поймаем. Все, забудь на время об этих уродцах, давай заниматься делом! Даже если Эйнар не сможет ничего разведать, полагаю что мы соберем достаточно сведений о том, что делают в железном лесу твои стигийские друзья.

– Они мне не друзья!

– Какая разница?..

Глава четвертая

– Совершенно невероятная история! Немыслимо и непостижимо! Отказываюсь верить!

Столь эмоциональные высказывания Эйнара имели под собой серьезные основания. Причем настолько серьезные, что вся компания охотников предпочла забраться в обширный и холодный погреб Пузатого Хэма (сюда не проникало ни единого луча дневного света, довольствовались четырьмя масляными лампами) и срочно вызвать из Рудны Рэльгонна, поутру отправившегося на отдых в свой отдаленный замок. Как и следовало ожидать, упырь появился незамедлительно.

– …Давайте объединим все полученный минувшей ночью сведения и попытаемся нарисовать относительно ясную картину случившегося, – руководство спешным совещанием, само собой, взял на себя умный каттакан. – Поскольку утром мне не удалось дождаться Эйнара, я хотел бы выслушать не бессвязные восклицания, а подробный и обстоятельный рассказ. Итак?

– Подробный и обстоятельный? – плаксиво завел броллайхэн. – А это ты видишь, вурдалак проклятый? Что теперь делать?

Конан зажал рот ладонью – понимал, что громкий смех окончательно выведет из себя ранимого Эйнара. Дело в том, что воплотившийся обратно в человеческой тело, Дух Природы в данный момент мог похвастаться неприличествующим людям роскошным беличьим хвостом, каковой и был продемонстрирован всем желающим – до крайности расстроенный Эйнар распустил тесемки на полосатых нордхеймских штанах и, повернувшись к зрителям кормовой частью, предъявил новообретенную часть тела.

– М-да, – кашлянул Рэльгонн, осмотрев пушистый рыжий хвост, который, как и положено, по законам природы, рос из копчика Эйнара. – Оденься, пожалуйста, здесь все-таки женщина…

Может быть, тебе стоит сбросить человеческое воплощение и заново попробовать вернуть себе нормальное обличье?

– Пробовал, не получается! – едва не плача, отозвался броллайхэн. – Стыдобища!

– Неразрешимых проблем не существует, – сказал упырь. – Рано или поздно мы найдем способ, как тебе избавиться от этой… этого ненужного украшения. А теперь рассказывай, и вспоминай любые детали! Даже самые незначительные!

Эйнар, всхлипывая, рассказал. Как и следовало ожидать, охранная магия стигийцев не обратила внимания колдунов на появившуюся в Железном лесу белку, каковая прошмыгнула мимо старой мельницы и благополучно очутилась на соседней поляне, где и трудился Тот-ан-Хотеп вместе с двумя другими магами высшего посвящения.

Что они там делали? Не поверите! Наиболее мудрые колдуны Черного Круга вовсю махали лопатами, будто обычные поденщики! Яма, выкопанная ими за минувшие дни, уже достигала десяти локтей в глубину, так что вылезать из нее приходилось по наспех сколоченной лестнице. Всем магия хороша, но ее не заставишь копать, пилить или класть кирпичи. Посему, даже если самому могучему волшебнику захочется выкопать горшок с золотом или банальный корешок мандрагоры, ему придется взять в руки соответствующий инструмент и работать руками. В крайнем случае – приказать выполнить все необходимое рабам или нанять рабочих. А если судить по объему работы, проделанной стигийцами, в земле находилось нечто столь ценное, что маги «Кольца Сета» наплевали на свое достоинство и решили извлечь эту вещь самостоятельно, не привлекая к работам посторонних…

Эйнар, засевшим на толстой ветке стоящего рядом с поляной дерева, наблюдал за стигийцами вплоть до вечера, когда стало ясно, что маги выкапывают некий округлый предмет, размером с небольшой бочонок. Земля была сырая, сфера до самого последнего момента была покрыта липкой грязью, но броллайхэн чувствовал, как от шара исходят невероятные по своей мощи волны чистого волшебства.

– Понимаете, если бы эта сфера принадлежала Свету или Тьме, она могла бы запросто уничтожить мою сущность, – втолковывал Эйнар притихшим охотникам и Рэльгонну. – Но шар исторгал магию Равновесия, мощь природы, к которой я принадлежу. Более того, это была изначальная магия, великая сила эпохи Сотворения… Сила самой жизни!

– Жизни? – задумавшись, упырь пожевал бескровными узкими губами. – Слушайте, я, кажется, понял, о чем идет речь! Понял! Восемь с половиной тысяч лет назад, когда каттаканы застряли в этом мире, великие артефакты Роты Всадника, знаменитая Великая Цепь и Венец еще действовали! Девять самых великих магических предметов, когда либо созданных под этим солнцем!..

– Ты это о чем? – насторожился Гвайнард.

– Я же рассказывал вам! Цепь Сотворения, из Трех и Семи сфер! Никто не знает, кто ее создал, но Рота в древнейшие времена смог отчасти подчинить камни себе, и потому они связаны с его именем… Но он был только владельцем Цепи, не создателем и не повелителем! В Семь камней была заключена сила стихий, из которых образовался мир. Огонь, воздух, земля, вода, мир зверей, мир растений, мир разумных рас. Эти камни поддерживали равновесие вселенной, и Рота спрятал их так, что камни безуспешно искали вплоть до нынешнего времени. Ни одного так и не нашли, кстати… Точнее, нашли – один камень, скрытый в Железном лесу… Далее: три Великих камня, связывали сферы стихий в единое кольцо и даровали владельцу силу Познания, Сотворения и Жизни. Постойте-ка…

Белая кожа Рэльгонна побледнела до такой степени, что он стал казаться синим. Жуткое зрелище.

– Я ошибаюсь, – проронил упырь. – Черный Круг обнаружил не один из камней Радуги, а Третий из Великих. Сфера Жизни… Сфера, способная соединять живое с неживым!

– Но при чем тут хвост Эйнара? – невпопад спросил Конан.

– Помолчи, варвар! – взъярился упырь. – Теперь мне ясно, какая магия действовала в Железном лесу! Хотите спросить, почему столь необычны тамошние деревья? Да очень просто! Под окрестными холмами скрыты огромные залежи железной и медной руды, это известно со времен правления немедийского короля Рагнара IV! Одно время здесь были копи, рудники, но потом обнаружились более близкие к Бельверусу рудные жилы в Немедийских горах и люди отсюда ушли… Под воздействием Сферы Жизни дерево впитывает металл, живая плоть объединяется с мертвой материей!

– А чудовища? – спросила Асгерд.

– Ничего сложного! Приведу чисто умозрительный пример: допустим, некая девица из Лотара пошла на реку купаться и случайно утонула. Для Сферы Жизни смерть в любых ее проявлениях нестерпима и она пытается вернуть существование всему мертвому. Рядом с утопленницей проплывает рыба, магия действует как на мертвое тело, так и на рыбу, объединяя их – получается русалка! Понимаете? Синяя водяная свинка, которую Гвай и Конан видели вчера, могла быть укушена змеей-аспидом и точно так же воссоединилась в одном теле со своим убийцей! И так далее – комбинации бесконечны!

– Теперь все ясно, – кивнул Гвайнард. – На нашем материке достаточно загадок, и Железный лес, который был пронизан идущей из глубин земли магией Сферы, был лишь одной из них. Черный Круг всегда интересовался необычными явлениями и вот, в прошлом году дошла очередь до Железного леса. Стигийцы посылают сюда мага, который обязан разведать, что именно происходит, а когда ситуация стала относительно ясна, в Лотар отправился большой отряд, который был обязан найти артефакт и доставить его в Птейон! Тут случайно вмешалась Ночная Стража и стигийцы были вынуждены лавировать – им не хочется с нами ссориться, но и секрет требуется соблюсти в полной мере. Когда мы с Конаном выставили свои условия, Тот-ан-Хотеп заключил договор, тем не менее, оставив в заложниках отряд Рульфа.

– Что же это получается? – подал голос Конан. – Завтра они переправят Сферу в Стигию и будут таковы? Вам не кажется, что отдавать в руки Черному Кругу такое мощное оружие – чревато? Тот-ан-Хотеп, конечно, приличный человек, но он трудится только во благо Круга, главой которого является Тот-Амон. А его никак не заподозришь в любви к ближнему и дальнему своему! Знаю что это за тип, сталкивался…

Гвай только руками развел.

– А что мы можем сделать? – обескуражено вопросил он. – Пойти в лес и вежливо попросить закопать артефакт обратно? Отобрать силой? Уничтожить всех магов и тем самым не оставить свидетелей? Допустим, при очень большом желании это у нас получится, но кто снимет заклятье сна с Рульфа и его людей?

– Можно я скажу? – попросил Рэльгонн. На безобразной физиономии упыря появилась гнуснейшая улыбочка, будто у злодея из балаганного представления. – Конан, Гвай, мы совершенно позабыли о том, что в наших руках находится весьма необычное, но сокрушительное и беспощадное оружие!

– Это какое же? – не понял Конан.

– Наши маленькие мерзавчики! Джерманлы! Если правильно их использовать, в Птейоне скоро произойдут весьма знаменательные события, а магам Черного Круга придется выкинуть Сферу Жизни в океан. Причем, желательно, подальше от берега! Конан, сбегай наверх, принеси мешки, в которых мы засунули джерманлов. Настало время поговорить с ними по душам!

Гвай, слушая упыря, лишь сокрушенно покачивал головой – видать, подумал, что Рэльгонн сошел с ума на старости лет. Все-таки по человеческим меркам каттакан был очень и очень стар – восемь с половиной тысяч лет, это тебе не шутка!

А вот киммериец, прошлой ночью успевший наслушаться от каттакана множество любопытнейших историй об этих древних и невероятно оригинальных созданиях, моментально понял всю блистательность и изящность необычного замыла упыря.

Если все действительно получится, некий Тот-Амон и его дружки огребутся таким количеством самых разнообразных и очень неожиданных трудностей, что даже нападение на Стигию объединенных армий Аквилонии, Немедии, Зингары, Аргоса и Турана покажется Черному Кругу детской забавой!

– Сейчас притащу! – киммериец вскочил на ноги и рванул к лестнице, ведущей к выходу из погреба, уставленного бочонками с вином и кадушками, заполненными солониной и разнообразными вареньями-солениями, что припас на черный день Пузатый Хэм.

– Только осторожнее! – рявкнул в ответ Рэльгонн. – Не упусти! И ради всех богов, закрывай двери! Ты де знаешь, что я не переношу солнечный свет!

Упырь повернулся к остальным охотникам и увидел сразу три пары очень заинтересованных глаз. Гвай, Асгерд и Эйнар ждали внятных и обстоятельных объяснений.

– Гвайнард, ты ведь слышал легенды о джерманлах? – спросил Рэльгонн. – По крайней мере, в бестиариях вашей Гильдии отыщутся о них сведения?

– Разумеется, – кивнул командир охотничьей ватаги. – Но ведь они или вымерли, или… Или просто являются мифическими существами!

– Вот сейчас киммериец принесет сюда этих самых «мифических существ», и ты посмотришь, как близко друг от друга стоят правда и легенда… Давным-давно мы, каттаканы, частенько сталкивались с этой забавной расой. Не слышали, что они состоят в отдаленном родстве с гномами-двергами? Тогда, я поведаю вам некоторые подробности об интересных особенностях и привычках джерманлов…

* * *

Джерманлы родственны не только двергам, но и данхан – крошечным лесным карликам, наделенным определенными магическими способностями. Однако, по части магии и врожденного владения волшебством, джерманлы оставляют своих отдаленных сородичей далеко позади. Да только магия у них весьма и весьма специфическая.

Как, когда и при каких обстоятельствах раса карликов появилась на свет, то никому не ведомо, вероятнее всего они ведут родословие со времен Всадника Полуночи, Роты, когда на земле существовали многие сотни разновидностей разумных тварей, не имеющих никакого касательства к человеческому племени, тогда еще совсем юного. Но и тогда эти существа были крайне немногочисленны.

Обитали джерманлы в горах, чаще всего, облюбовывая старые выработки гномов. На поверхности появлялись редко, предпочитая уютный мрак подземелий полному опасностей и недоброжелателей открытому миру. Но если уж хоть один джерманл оказывался в крупном, населенном людьми городе, следовало ожидать самых невероятных сюрпризов. А поймать такую тварь практически невозможно – они отлично умеют отводить глаза, прятаться и очень быстро бегать. Не окажись прошлой ночью рядом с Конаном каттакана – охотники никогда не сумели бы изловить своих обидчиков.

– По сути, джерманлы не владеют волшебством в привычном для нас смысле данного слова, – неторопливо повествовал Рэльгонн. – Они не могут превратить свинец в золото, использовать боевые или защитные заклинания, воздействовать на людей или природу. Подозреваю, что они даже не понимают смысла слова «заклинание». Природа магической силы этих малышей совершенно иная и, вероятно, принадлежит к стихии Хаоса.

– Объясни человеческим языком, что они способны делать? – сказала Асгерд. – Пока что кроме мелких пакостей мы ничего от джерманлов не видели! И, в конце концов, почему они привязались к нашей ватаге? Что плохого мы им сделали?

– Я тоже не делал им ничего дурного, мрачно ответил упырь. – И, тем не менее, несколько столетий назад у нас в Рудне завелось несколько этих уродцев, видимо пришли из Кензакийских гор по заброшенным подземным тоннелям, связывающим наш замок со старыми шахтами. Человек или гном пройти не смогли – время не пощадило старые галереи, многие из них обвалились. Но крошечному джерманлу не составит труда протиснуться в любую щель, особенно если в доме, который они решили посетить хранится столько вкусного…

– Они что же, воровали у вас еду? – заинтересовался Гвай.

– Слово «вкусное» я употребил в качестве метафоры, – Рэльгонн поморщился, словно у него зуб заболел. – Помните, я упомянул, что эти твари привержены Хаосу? Так вот, их любимое, занятие – ломать и разрушать. А особенно – портить магические предметы!

– То есть, как? – не поняла Асгерд. – Не представляю себе, как, например, можно сломать волшебное кольцо, в которое волшебники вкладывают часть своей силы! Расплавить, что ли?

– Нет, все куда хитрее… Благодаря своим способностям, джерманлы способны частично изменять действие заклинаний, вложенных в артефакты. Сущность заклятия остается неизменной – то есть, если некий магический жезл, предназначен для превращения кошек в собак и наоборот, то он и будет это делать даже после того, как над ним поработают эти шутники. Одна беда: превращение или не будет завершено, или в результате получится, например, розовая кошка размером с быка или собака величиной с кузнечика, да еще она будет мяукать, а не лаять.

– Вот теперь я понял, – закивал Гвайнард. – Возьмем хотя бы историю с амулетом, отпугивающим морских змеев. Мы же говорили о том, что общие свойства не изменились, амулет воздействовал именно на змей, но не отпугивал, а приманивал, и змеи были не морские а вполне сухопутные… И, что же, джерманлы способны влиять на действия любых артефактов? Каких угодно? И сильных, и слабых?

– Скорее всего, да, – ответил Рэльгонн. – Знаете, почему они пришли в ваш дом? У вас хранится большое количество амулетов, оберегов и прочих магических приспособлений. А волшебство эти поганцы чувствуют за сотню лиг! Ваше счастье, что они не остались в доме надолго – вы лишились бы всей своей коллекции артефактов! Конечно, они продолжали бы действовать, но совершенно по-другому!

– А зачем они увязались за нами? – удивился Эйнар.

– Откуда мне знать? – пожал плечами Рэльгонн. – Может быть, просто спрятались среди ваших вещей, заснули, – а потом выяснилось, что господа охотники отправились в поход и теперь невозможно вернуться назад. Но не признать того, что прятались они великолепно, я не могу!

Наверху грохнула тяжелая дверь, и в погреб спустился киммериец, державший в руках два полупрозрачных мешочка, в которых шевелились маленькие твари, размером с подрастающих котят.

– Дай-ка мне, – вытянул руку упырь. – Попробуем допросить одного из наших уродцев…

Рэльгонн снял стальную скобу с одного из мешков и аккуратно извлек наружу яростно шипящую тварюшку, взиравшую на своего мучителя злыми темно-желтыми глазками.

По ближайшему рассмотрению оказалось, что назвать джерманла симпатичным существом никак нельзя. Строение тела походило на человеческое – две руки, две ноги, голова, но в остальном сие порождение Хаоса более всего, напоминает детеныша лесного гоблина. Тело с буровато-коричневой бугристой кожей покрывали пучки жестких волос, голова словно приплюснута, рот широченный, буквально «до ушей». Крошечные, очень острые зубки, носик пятачком, широкие треугольные уши… Словом, пакостное зрелище.

– Они вполне разумны и могут знать человеческий язык, – пояснил Рэльгонн, аккуратно держа джерманла за короткую шею и решительно пресекая все попытки существа вырваться из цепких пальцев упыря путем несильных, но обидных щелчков по покатому морщинистому носу. – Ну, дружок, побеседуем?

Последний вопрос уже был обращен к джермалу. В ответ раздался целый водопад звуков, которыe ни единый из охотников не мог бы назвать членораздельной речью. Тварь пищала, цокала, взвизгивала, но только не говорила.

Упырь, однако, не растерялся. Он подумал и завел разговор на странном наречии, которое Конан опознал не без труда: так разговаривали горные уруки-гоблины, еще водившиеся в Кезанкии. Как ни странно – подействовало! Заслышав знакомую речь, джерманл слегка успокоился и начал отвечать, но было заметно, что он по-прежнему крайне недоволен обществом людей и уважаемого пожилого вампира.

– Ну и дела… – вздохнул Рэльгонн после того, как они с джерманлом полных два квадранса несли, чудовищную тарабарщину, непонятную никому из охотников. – Не знаю, смеяться или плакать… Если бы кто рассказал мне такую история, никогда бы не поверил!

– Что он сказал? – подался вперед Гвай.

– Подожди, сейчас засуну его обратно в мешок… Вот, готово! Хотите верьте, хотите нет, но это – супружеская пара!

– В смысле… э… самка и самец?

– Можно сказать и так, если вам будет понятнее, – фыркнул Рэльгонн и залился мелким смехом. – У них, если угодно, медовый месяц. Вот и решили вволюшку побезобразничать. Их действительно приманили хранящиеся у вас дома артефакты, тут я был совершенно прав. Все мелкие розыгрыши вроде перековки тяжеловоза, исчезновения сапог и испорченного ужина – их работа! Они так развлекаются, считают, что это очень весело.

– Вот сейчас положу этого весельчака на одну ладонь, а другой прихлопну! – пригрозил киммериец, показав увесистый кулак. – И не помотрю, что они редкие и вымирающие, а у женушки этого урода может быть скоро родятся очаровательные лопоухие детишки!

– Скажите спасибо, что их волосатые ручонки нe дотянулись до действительно ценных артефактов, – остановил кровожадные речи варвара упырь. – Подумаешь, сломали несколько никому не нужных амулетов!

– А заодно утащили мои сапоги и нагадили в котелок! – припомнил варвар недавние обиды.

– Оставь, – отмахнулся Рэльгонн. – Вот что я вам скажу, друзья… У нас появился отличный шанс безнаказанно отплатить Черному Кругу за доставленное беспокойство фактически той же монетой. Конан, кажется уже догадался, о чем я говорю – только посмотрите на его довольную физиономию!

Варвар, пытаясь не расхохотаться в голос, закашлялся. Он-то отлично понимал, о чем идет речь.

– Митра Всеблагой… – выдохнул Гвай, до которого начал доходить смысл замысла Рэльгонна. – Ты хочешь, чтобы эти… джерманлы «сломали» Сферу Жизни?

– Зачем же только Сферу? – невинно поинтересовался упырь. – Я пообещаю джерманлам, что отпущу их. А заодно настоятельно посоветую внимательно присмотреться к неким месьорам, орудующим в близлежащем лесу… Вам не кажется, что в кладовых Птейона наших ушастых малюток ожидает настоящее пиршество?

– Ты просто монстр! – с притворным ужасом воскликнул Конан. – Да если джерманлы появятся в Птейоне, через десять дней Тот-Амон повесится на ближайшей пальме! Вместе со всем своим конклавом! Они там такого натворят, что подумать страшно! Великие Пирамиды доверху набиты самыми невероятными артефактами! Я уж не беру личную сокровищницу Тот-Амона, на которую мне однажды удалось взглянуть краем глаза!

– А если у джерманлов хватит ума спрятаться так, чтобы маги не смогли найти их убежища, и у них действительно народятся детишки, лет через десять-пятнадцать от Черного Круга останутся одни воспоминания, – ехидно хихикнул Рэльгонн. – Я отлично понимаю, что мы задумали ужасающее паскудство, последствия могут быть самыми непредсказуемыми, но, во-первых, Стигия далеко и нас это никоим образом не заденет, а во-вторых, кто здесь испытывает нежные чувства к Черному Кругу?