Текст книги "Сфера Жизни"

Автор книги: Чарльз Керк Монро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Железная логика, – бесстрастно отметил Гвай. – Асгерд, что еще исчезло?

– Талисман, защищающий от «Черной Радуги», но это заклятье утеряно со времен падения Кхарии и с тех пор ни единого разу не применялось. Два деревенских оберега обороняющие от мелкой домашней нечисти. Кажется, все…

– Бред, – повторил Гвай исходный постулат. – Как связать Местер Струворма, заклинание «Черной Радуги» и мелкую нечисть, вроде домовых или хохотунцев? Не знаю, как у вас, но у меня нет никаких мыслей.

– Может, у нас своя собственная нечисть завелась? – предположил Конан. – Вот не знаю, как с этим сомнительным добром обстоят дела в Бритунии, а у нас в Киммерии присутствие в жилище незримых тварей, которых мы называли «хранителями очага» – дело вполне привычное. Помню, у отца в кузне огневичок жил – помогал огонь в тигле разводить, а мать ему всегда миску с козьим молоком ставила…

– Нет, тут что-то другое, – покачал головой Эйнар. – Описанные тобой существа родственны нам, броллайхэн, Духам Природы. Я бы почувствовал присутствие чужака. Если в доме и завелось… нечто, то оно очень умело прячется от меня.

– По крайней мере, это самое «нечто» не особенно вредоносно, – сказал киммериец. – Не знаю как вы, а я полагаю, что оберег против морских змеюк нам в обозримом будущем не потребуется. Если кто не помнит, до ближайшего побережья почти полторы тысячи лиг. Я что, не прав?

– Насчет вредоносности – не прав, – отрезал Гвай. – Ладно бы ненужные амулеты, но половина кувшина декокта из кладовой? Знаешь, сколько его алхимическая милость мэтр Гизульф запрашивает за каждый такой сосуд? Можно пять тяжеловозов купить…

– Или тысячу пар сапог, – мрачно сказал Конан. – Руку даю на отсечение – утренняя шутка с нашими сапогами его рук дело!

– Кого – его? – фыркнул Гвайнард. – Ты еще скажи что этот «он» Малыша перековал! Хватит болтать, до вечера еще кучу дел надо переделать! А потом – как следует выспаться, поскольку выезжаем с самым рассветом!

* * *

Небольшие, провинциальные городки наподобие Райдора просыпаются рано. Еще до восхода солнца над пекарнями начинают подниматься дымки, на улицах появляются молочницы и золотари, торговцы начинают стекаться к рыночной площади, чтобы приготовить лавки для дневной торговли, позевывающая стража лениво обходит кварталы и с нетерпением ожидает смены. А когда золотой диск выползает из-за далеких зубчиков Кезанкийского хребта, открываются городские ворота, чтобы впустить повозки окрестных кметов, привезших в город продукты.

Ватагу охотников привратная стража отлично знала – почтеннейшие Ночные Стражи частенько отлучались из Райдора по своим загадочным делам, кроме того, именным указом его светлости герцога Варта им дозволялся беспошлинный проезд по всем землям герцогства и королевства Бритуния, а кроме того был выписан так называемый «золотой лист». Сей бессрочный документ предписывал всем коронным управителям и дворянам, являющимся вассалами скипетра Пайрогии оказывать охотникам за чудовищами все возможное содействие, а при необходимости помогать деньгами, фуражом или людьми. Фактически, это была самая настоящая охранная грамота, какие обычно даруются лишь «государственным людям» – посланникам, спешным гонцам или королевским чиновникам, отправленным в провинцию по неотложным делам.

Капитан стражи, ясное дело, подорожную у Гвайнарда спрашивать не стал – всем известно, что обладатели «золотого листа» могут ездить когда угодно и куда угодно, в любое время. Даже ночью караульные обязаны открыть для них городские ворота по первому требованию. Опытный гвардеец отметил, что Ночные Стражи собрались в дальнее и опасное путешествие, поскольку вслед за отрядом, на коротком чембуре, величественно шествовал соловый тяжеловоз, нагруженный изрядным количеством поклажи. Если охотникам предстояло заурядное дело по изведению какого-нибудь болотного ящера или объявившегося в ближнем лесу мантикора, тяжеловоз оставался дома, и ватага отправлялась на промысел налегке. Если же отряд Гвайнарда берет с собой эту гигантскую конягу, значит, и впрямь стряслось нечто весьма серьезное…

Прямой как стрела добротный наезженный тракт вел точно на Закат, к Пайрогии. Возле бритунийской столицы дорога расходилась на два важнейших пути. Один вел в Немедию, другой – на Полночь, до земель Пограничья к Граскаальским горам и далее через Перевал Черепа, в Гиперборею. Охотникам же требовалось направиться от Пайрогии в сторону Полуденного Заката, к «ничейным землям» расположенным над Солеными озерами. Если в пути не возникнет задержек, Стражи смогут достигнуть пределов баронства Лотар к вечеру четвертого дня пути. А дальше – как повезет…

Сартак Конана шел упругой размашистой рысью – зверюга почуяла дальнюю дорогу и теперь радовалась возможности показать свои способности во всей красе, поскольку зубастые хищники с Ауруса гораздо выносливее и резвее любой лошади, включая знаменитую пуантенскую породу, которой отдают предпочтение большинство разбирающихся в лошадях опытных путешественников. Впрочем, лошадки Асгерд, Гвая и Эйнара тоже не отставали. Малыш грузно топал позади, причем умный тяжеловоз сейчас шел самостоятельно, без хозяйского чембура – боссонские великаны никогда не отойдут от отряда, не отстанут и не свернут с дороги.

В окрестностях Райдора по пути еще встречались поселки или усадьбы местных дворян, больше похожие на маленькие деревянные крепости, но через семь-восемь лиг начались дремучие пущи, простиравшиеся едва ли не до самой столицы рубежей Немедии. Бритуния доселе была мало населена, а тысячелетние леса вообще не были обжиты людьми – человек старался селиться по берегам рек или ближе к горам, богатым рудами и серебром, которое и было основой благополучия небольшого полуночного королевства: рудники исправно снабжали казну государя Эльдарана бесчисленными серебряными слитками.

Разумеется, в как в Райдоре, так и в области, окружающей Пайрогию, имелась своя дорожная стража, обязанная следить за порядком на торговых путях, и оберегать мирных путников от возможных неприятностей, наподобие разбойников и иных лихих людей, но гвардейские разъезды предпочитали не забираться за пределы владений герцога или королевского домена, так что примерно половина Пайрогийского тракта никогда и никем не охранялась. Торговцы предпочитали нанимать охрану, а одиночные путешественники предпочитали собираться в компании по восемь-двенадцать или более человек и ехать вместе – так оно надежнее.

Конечно, шайки дорожных грабителей, в относительно спокойной Бритунии, были редкостью (а в Райдоре их вообще повывели, спасибо тяжелому на руку и быстрому на расправу герцогу Варту), однако лишний раз рисковать никому не хотелось.

Более того, на всем протяжении тракта встретить придорожную таверну или постоялый двор было невозможно – никто не желал селиться в эдакой глухомани, да и проезжающих которым могут потребоваться услуги постоялого двора не так много, как может показаться. Таким образом, путешественникам следовало надеяться только на себя и брать с собой достаточно припасов, чтобы их хватило на несколько дней. Конечно, в крайнем случае, можно охотиться – зверья в лесу великое и непуганое множество – но где раздобыть среди дикой чащи вино или хлеб? Если сам о себе не позаботишься, никто о тебе не позаботится!

Как и предполагалось, отряд Гвайнарда провел в седлах полный день, дважды остановившись перекусить и дать отдохнуть лошадям. Лишь когда солнце начало касаться верхушек вековых деревьев, было решено искать место для ночлега.

Таковое обнаружилось почти сразу – очень симпатичная полянка по правой стороне тракта, здесь же журчала неширокая речка с каменистым дном и ледяной чистейшей водой. На самой поляне обнаружилось старое, окруженное булыжниками кострище – несомненно, путники, останавливались здесь и прежде. Более того, у корней огромной, в три охвата, сосны, были аккуратно сложены нарубленные кем-то полешки для костра.

Лошадей расседлали и стреножили, Конан и Гвай сняли с Малыша поклажу и отпустили тяжеловоза погулять – так или иначе далеко он не уйдет. Сартак ушел в лес – охотиться, поскольку предпочитал питаться не травкой, а чем-то посущественнее. За Гнедого Конан не беспокоился: плотоядное чудовище в лошадином обличье могло отлично постоять за себя – даже случись ему схватиться с медведем или обитающей в райдорских дебрях «лесной кошкой», повадками и размером более напоминающей тигра, сартак непременно выйдет победителем, слишком умен и силен.

Асгерд с Эйнаром взялись за костер и котелки. Ужин предстоял простой, но сытный – Асгерд давно изобрела прекрасный способ накормить голодных мужчин: в котелок отправляются тонкие ломти солонины, мелко нарубленные овощи и нарезанное «соломкой» сушеное тесто. Конан непременно добавлял в варево туранские специи, к которым на веки вечные приучился еще в давние времена службы при дворе императора Илдиза в Аграпуре после нескольких щепоток жгучих пряностей похлебка приобретала совершенно неземной вкус и аромат – хоть к королевскому столу подавай!

– Эт-то что еще такое? – озадачилась Асгерд, когда из мешка с провизией вывалилась некая блестящая вещица на серебряной цепочке.

– Здрасьте, это ж потерявшийся амулет! – Эйнар нагнулся и поднял литую подвеску в виде свернувшейся в кольцо змейки с синими глазками-сапфирами. – Тот самый, который Местер Струворма отпугивает! Ну-ка други любезные, признавайтесь, кто засунул его в мешок с солониной? А самое главное – зачем?

Гвай и Конан дружно пожали плечами, Асгерд только глаза закатила:

– Будем считать, что он завалился туда случайно, – сказала она, сделав ударение на последнее слово. – Эйнар, засунь талисман в споран и забудь о нем! Не время ломать голову над пустяками!

Не желая спорить, броллайхэн положил серебряную змейку в висевшую на поясе круглую кожаную сумочку, подаренную недавно Конаном (такие спораны были весьма распространены в Киммерии) и молча отправился за хворостом.

…В вечерних сумерках ярко пылал веселый оранжевый костер, искры рвались в темно-синее небо, вовсю булькал и исходил паром вместительный котел, а вся компания удобно рассевшись вокруг огня на теплых попонах, ожидала, когда таинство приготовления ужина свершится и можно будет приступить к священному ритуалу поглощения пищи.

– Интересная штуковинка, – Эйнар вертел в пальцах злосчастный амулет, рассматривая выгравированные на змейке старинные нордхеймские руны. – Изготовлен явно в Асгарде, поскольку форма оберега точь-в-точь совпадает с известными изображениями Йормунганда, Мирового Змея, отпрысками которого считались Местер Стурвормы. Разумеется, до тех пор, пока их окончательно не перебили. Кстати, ничего магического в этих тварях не было, обычнейшая морская змеюка, только слишком уж здоровенная. Обитала в Полуночных морях и иногда доставляла мореплавателям множество неприятностей – когда Местер Струворм голоден, он может запросто утащить человека с открытой палубы. Между прочим, магия в амулет вложена довольно мощная, но я не могу понять, как асиры умудрились сделать такую вещицу – в Асгарде отродясь не было знающих магов. Так, шарлатаны…

– Наверное, использована сила рун, – предположил киммериец. – Руническая магия – самая древняя и действенная.

– Посмотрим, – прищурился Эйнар, разбирая руническую надпись. – «Тюр», «Беркано», «Эйваз», перевернутый «ночной» «Тейваз», «Арикс», «Алгиз»… Смысла не понимаю! Какое-то забытое заклинание… Ой, змея!

Броллайхэн шарахнулся в сторону, поскольку на его попону без всякой боязни заползла толстая черная гадюка – самая настоящая, с зигзагообразным рисунком на спинке и ромбовидной головой.

– Демоны зеленые! Еще одна! – рявкнул Гвай, узрев у своих сапог вторую гадюку, только на этот раз обычную, серенькую. – И еще!

Сразу три змеи устремились к Конану, однако варвар не растерялся – выхватил из костра пылающий сук и отогнал тварей подальше. Осмотревшись, киммериец внезапно понял, что некогда тихая полянка полна змей – самых разных, начиная от безобидных веретениц и ужей до зеленых лесных аспидов, укус которых, безусловно, смертелен. Это тебе не гадюка какая-то, чей укус поболит денек-другой, а настоящий аспид, истинное проклятие болот и дремучих лесов!

– Эйнар, они к тебе ползут! – заорал Конан, совершая прыжок в сторону, к дороге – там змей было поменьше. – Амулет! Проклятый амулет! Ты прочел руны, произнес заклятье! Быстро кидай его в огонь! Немедленно!

– 3-зачем? – заикнулся броллайхэн, но рассуждать было некогда – змеи и впрямь решили, что Эйнар является самой привлекательной добычей и, не обращая внимания на остальных, двигались к нему.

– Кидай, говорю!

Серебряная змейка сверкнула в пламени костра и упала точно на раскаленные добела угли. Спустя несколько мгновений, металл начал плавиться. Сверкнула синяя вспышка – сосредоточенная в вещице магия высвободилась и рассеялась.

Сонмище чешуйчатых гадов, как ни в чем ни бывало, развернулось и поползло обратно в лес. Вскоре на поляне не осталось ни единой змеи.

– Ф-фу… – утер лоб Гвайнард, а Асгерд буркнула под нос такое словечко, что даже Конану стало чуть-чуть стыдно. – Что это было?

– Понятия не имею, – выдавил Эйнар. – Теоретически, амулет обязан отпугивать змей, причем именно гигантских и именно морских. А он вдруг привлек самых обычных и вполне себе сухопутных. Почему?

– Может, у него было сразу несколько действий? В том числе и такое? – озадачился Конан, но Эйнар сразу запротестовал:

– Запомни навсегда: один амулет – одно заклинание! Это закон магии, который еще никто не отменял! Нельзя при помощи одного оберега защититься от Местер Сруворма и поджарить яичницу без огня и яиц!.. Тихо! Слышите?

В лесу, совсем рядом с полянкой, за стволами деревьев кто-то хихикал. Мерзко так хихикал, словно над скверной шуткой. И голос был явно не человеческий.

– А ну, глянем! – Гвай моментом выхватил из ножен посеребренный клинок, предназначенный для поражения нечистой силы. Хотя, откуда сейчас возьмется нечистая сила? Солнце-то еще не зашло за горизонт!

Не менее полного квадранса вся четверка бравых охотников обшаривала подлесок, но неизвестного весельчака обнаружить не удалось. Чужих следов тоже не было. Пришлось возвращаться к костру.

– Так, – сквозь зубы сказала Асгерд. – Чудеса продолжаются!

Котелок был аккуратно снят с огня и теперь стоял возле кострища. Крышка валялась рядом.

– Прирежу гада! – рявкнул Конан, осознав, что именно произошло. – Да что ж это делается на белом свете! Гвай почему-то расхохотался.

Вкусный ужин пришлось отменить по причинам, от охотников не зависящим. Пока Гвайнард и остальные охотились на хихикающего невидимку, некто сожрал всю похлебку (именно сожрал, а не разлил!) а потом…

А потом преизобильно облегчился прямиком в котелок.

Глава вторая

Конан бушевал до наступления темноты, понося на чем свет стоит неизвестного шутника – мало того, что оставил весь отряд без ужина, так еще и… Убивать за такое надо!

В любом случае котелок придется выбросить – если Гвай и Эйнар предложили его отмыть, а потом прокалить на огне, то Асгерд с Конаном решительно этому воспротивились. Дело в том, что у асиров (Асгерд происходила родом из Нордхейма) и киммерийцев существует неписаный, но нерушимый закон, гласящий, что если исходящая от тела нечистота коснулась любого предмета, связанного с употреблением пищи, от такового предмета следует немедленно избавиться, чтобы не навлечь гнев богов – любая трапеза есть священнодействие, вкушение божественных даров. Следовательно, нечистота может оскорбить Незримых.

Гвай согласился с этими доводами, злосчастный котел был отнесен на пятьсот шагов ниже по течению реки и выкинут в заросли осоки. Засим, невозмутимая как богиня Фрейя Асгерд извлекла из мешков с поклажей запасной походный котел и с помощью Эйнара вновь принялась за труды – поскольку никто не желал оставаться голодным.

Тем временем вернулся Гнедой: судя по окровавленной морде, сартак славно поужинал, скорее всего, завалив лань или некрупного оленя. Конан в который раз подумал о том, насколько странный скакун ему достался – по виду лошадь лошадью, а повадки хуже, чем у иного леопарда. Но умен мерзавец, этого не отнимешь.

Гнедой прошелся по лагерю, ненадолго задержался у сваленных в кучу вещей, шумно обнюхал мешки и отправился к речке, на водопой. Киммериец обратил внимание на то, что вид у сартака был слегка озадаченный – будто учуял что-то…

– От костра не отлучаться, – приказал Гвай, когда котел был утвержден на углях и начал закипать. – Хотя бы один из нас постоянно должен находиться в лагере. Есть у меня нехорошее подозрение, что мы обзавелись донельзя странным попутчиком, который преследует нас от самого Райдора.

– Если это так, то к нечистой силе он не относится, – немедленно дополнил Эйнар. – Действует при свете солнца, лошади не беспокоятся, да и наши амулеты молчат.

Броллайхэн был абсолютно прав. Каждый охотник носил на шее оберег в виде серебряной головы волка. Если неподалеку использовалась черная магия или разгуливала нечисть, амулет становился холодным и начинал вздрагивать. Однако сейчас охранная магия Ночной Стражи молчала, не предвещая никакой опасности.

…Дозвольте пожелать всем вам доброго вечера, – из темноты неожиданно послышался отлично знакомый охотникам голос. – Могу я присоединиться к вашей трапезе?

В круг света костра вошел человек, облаченный в широкую черную хламиду с капюшоном и церемонно раскланялся с Гвайнардом. Если быть точным, это был не совсем человек, а еще точнее – совсем не человек. Компанию Ночных Стражей решил навестить старинный приятель и незаменимый помощник в делах – Рэльгонн из Рудны, упырь, вампир и просто очень хороший друг Гвая и всех остальных райдорских охотников на монстров.

– О, кого к нам на огонек занесло, только посмотрите! – обрадованно воскликнул киммериец. – Ты где гулял последнюю седмицу, морда вампирская?

– Конан, когда же ты научишься достойному обхождению? – огорчился Рэльгонн, сбрасывая капюшон, под которым действительно обнаружилась самая настоящая вампирская морда – желтые глаза навыкате, тонкие синеватые губы за которыми скрывались ужасающие конические зубы, длинный крючковатый нос, серо-белая пергаментная кожа и острые, прижатые к лысому черепу уши. Тут Конан оказался непогрешимо прав – покажи эдакое страшилище любому непривычному человеку, со страху штаны намочит.

– Извините, что так долго не навещал, – упырь запросто присел к костру, не забыв перед тем извлечь из складок своего балахона весьма вместительную баклагу и передать варвару. – Вот, это в качестве извинений – перед тем, как заглянуть к вам, слетал в Пуантен, на винодельню «Золотая Лоза». Не подумайте, вино я не украл! Честно взял из хранилища, оставив на месте сосуда четыре золотых аурея, вино-то очень дорогое.

Охотники согласно покивали, отлично понимая, в чем тут дело.

Во-первых, рудненские упыри-каттаканы отличались от людей обостренным чувством справедливости, почти невероятной честностью и трепетным отношением к чужой собственности.

Во-вторых, не было ничего удивительного в том, что Рэльгонн смог так запросто «слетать» в Пуантен – благодаря уникальной способности «прыгать через Ничто», каттаканы могли за долю мгновения преодолевать любой расстояние в пределах Хайборийского мира. В-третьих, Рэльгонн был очень благовоспитанным вампиром и наверняка посчитал, что семидневное отсутствие, за время которого Стражи гадали, что могло приключиться с каттаканом, ранее являвшимся в гости каждый вечер после заката, потребует возмещения.

– …Кажется, мы нащупали ниточку, ведущую к тайне Врат Миров, – неторопливо повествовал упырь, глядя в пламя костра своими замечательными золотыми глазами. – Собственно, все минувшее время мы занимались только этой проблемой, и я не мог уделить время для визита. Потом расскажу в подробностях… Сегодня вечером я нагрянул в ваш дом на Волчьей улице, но домоправительница, госпожа Тюра, сказала, что вы уехали на Закат. Пришлось догонять.

– Догонять! – фыркнул Конан. – Мы-то ехали полный день, с рассвета, а ты способен за один миг очутиться где угодно!

– У людей тоже есть недоступные каттаканам способности, – парировал Рэльгонн. – И, поверьте, они не менее впечатляющи, чем прыжки сквозь Ничто. Итак, я слушаю вас, друзья. Что такого случилось? Отчего вы спешно отправились на Закат? А самое главное – требуется ли моя помощь?

Гвай рассказал. Про письмо от Хранителей, про загадочную историю с исчезновением большого отряда охотников, про странности с сапогами и пропавшим, а потом внезапно появившимся амулетом, про змей… Даже про изгаженный котелок поведал. Сам Гвайнард не видел особой связи между всеми этими событиями, но Рэльгонн, как существо, обладающее логическим складом ума, призадумался.

– Что происходит в баронстве Лотар, я разведаю нынешней же ночью, – уверенно сказал упырь. – И попробую отыскать ваших потеряшек. Для этого придется поднять на крыло всех моих родственников, ну да ничего – они засиделись в Рудне, надо поразмяться! А вот странности с мелкими пакостями меня весьма настораживают.

– Мелкие пакости?! – снова взорвался Конан. – Если ты думаешь, что наср… гм… нагадить в котелок – это мелкая пакость, то у нас разные представления о жизни!

– А разве я когда-либо отрицал последнее? – не без иронии спросил Рэльгонн. – Оставим частности, и подумаем о главном. Со вчерашнего дня вы начали чувствовать на себе чье-то неусыпное, внимание, верно? Кто-то таскает мелкие вещицы…

– И сапоги! – напомнил варвар.

– Таскает мелкие вещицы, сапоги, пищу, – мирно согласился упырь. – О не слишком остроумных шутках мы вообще умолчим. Лично я, пусть и являюсь существом из иного мира с совершенно другой системой ценностей, такого юмора решительно не понимаю. Однако, меня заинтересовала история со старинным амулетом. Вопрос ко всем: вы уверены, что амулет был предназначен именно для отпугивания морского животного, которое вы именуете «Местер Струвормом»? Никакой ошибки?

– Клянусь, никакой! – уверенно сказал Гвай. – Талисман мне подарил волшебник Пелиас Кофййский, покровитель гильдии Ночной Стражи от конклава Золотого Лотоса. Столь многоученый маг не мог ошибиться!

– Верно, не мог, – согласился Рэльгонн. – Я знаком с Пелиасом, он действительно разбирается в своем деле… Пожалуй, соперничать с Пелиасом может только Тот-Амон из Черного Круга Стигии, исключительно одаренный человек! Итак, вывод я могу сделать только один: некто или нечто изменило свойства амулета. Основа заклинания осталась нетронутой: оно воздействовало на змей. Однако, изменились частности – заклятье стало привлекать, а не отпугивать гадов, кроме того в Райдоре Местер Струвормы по определению не водятся, но зато их более мелкие сородичи охотно откликнулись на зов… Что это может означать?

– Понятия не имею, – отозвался Гвай. – Может, Эйнар неправильно прочитал руны и тем самым изменил заклятье?

– Исключено, – покачал головой Рэльгонн. – Перепутай в заклятии хоть одну букву, и оно не подействует. Существует распространенное заблуждение, что если заклинание прочитать наоборот, с последней буквы, то действие будет обратным исходному, но это тоже полнейшая чепуха, проверено не одним поколением магов… Повторяю: логика подсказывает, что свойства амулета были преднамеренно изменены. Но кому это понадобилось, и с какой целью? Ситуация донельзя абсурдная, вам не кажется?

– Кажется, – уверенно сказал Конан. – Рэльгонн, ты здесь самый умный. Так что объясни, что происходит. И я действительно не вижу связи между дерьмом в котелке и магией!

– Нет, связь существует, – убежденно ответил упырь. Какая именно – мне пока неясно, но… Боюсь, придется мне забросить на время свои дела и каждую ночь навещать вас, почтеннейшие охотники за чудовищами! Не могу устоять перед очередной загадкой, пусть даже и глупой!

– Кажется, ужин готов, – прервала разговор Асгерд, помешивавшая в котелке оструганной палочкой. – Рэльгонн, хочешь поесть?

– Пожалуй, уже не хочу, – задумчиво сказал каттакан. – Вот что мы сейчас сделаем. Вы ужинайте, отдыхайте, а я сейчас прыгну через Ничто к себе в Рудну, призову на помощь возлюбленных сородичей и мы отправимся в баронство Лотар, разведывать, разнюхивать и выяснять обстановку… Ждите новости к утру, до рассвета.

Не попрощавшись, упырь запахнул плащ поплотнее и мгновенно исчез, словно некая колдовская сила вырвала его из ткани реальности.

– Давайте миски, – вздохнула Асгерд. – Конан, надеюсь ты не успел выпить принесенное Рэльгонном вино в одно горло?

Оскорбившийся варвар продемонстрировал темневшую на горлышке баклаги нетронутую печать пуантенских виноделов.

Поужинали. Похлебка, взятые из дома пшеничные лепешки и вино оказались выше всяких похвал. Настало время ложиться спать.

– Я посторожу до восхода луны, – сказал киммериец Гвайнарду. – В сон пока не клонит, да и Рэля надо обязательно дождаться. Когда появится луна, разбужу.

– Хорошо, я тебя сменю, – кивнул командир отряда, закутался в попону и мигом уснул. Асгерд с Эйнаром немного поворочались на своих лежанках, и вскоре тоже отбыли в призрачный мир, обычно именуемый стихосложителями «царством грез».

Сонно всхрапывали лошади, журчала речка. Гнедой бродил вокруг стоянки – сартак мог поспать всего два-три колокола, а затем вновь становился бодрым и полным сил, это тоже было его полезной особенностью. Конан начал задремывать, зная, что четвероногий клыкастый монстр в конской шкуре охранит лагерь куда лучше самого чуткого сторожевого пса и будет способен намылить холку любому врагу или просто разбудить людей в случае необходимости.

Первый (и он же последний в эту ночь), сон варвара был замечателен – из сине-серебристой дымки вышла старая подруга, хауранская королева Тарамис, уселась рядом на ковре, положив голову на колени Конана, и…

– Поднимайтесь! Конан, хватит дрыхнуть! Киммерийца будто пружиной подбросило. Он вскочил, протер глаза и обнаружил стоящего возле сияющего багровыми угольками кострища Рэльгонна. Сартак яростно, завизжал – упыря Гнедой недолюбливал из-за недавнего происшествия в Райдоре, связанного с появлением допплегангера. Каттакану тогда пришлось перенести сартака через Ничто, а Гнедому это краткое путешествие по неясным для Конан причинам очень не понравилось.

– Что? – выдохнул варвар.

– Немедленно собирайтесь! Через два квадранса вы должны быть готовы! Отправляемся в баронство Лотар! Ваше присутствие там необходимо! Мы обязаны успеть до рассвета!

«Приехали… – подумал киммериец. – Да что такого жуткого стряслось? А Гнедой вообще перестанет повиноваться после нового путешествия сквозь пустоту…».

Рэльгонн тем временем пытался разбудить никак не желавшего просыпаться Эйнара.

* * *

По меркам огромного Закатного материка расстояние между Райдором и вольным баронством Лотар было невелико, всего-то около ста двадцати аквилонских лиг, считая по четыре с половиной тысячи шагов в каждой лиге.

Тем не менее, лошади охотников шли бы до «ничейных земель» больше трех дней, а тут подвернулась возможность преодолеть разделяющее Бритунию и Соленые озера пространство за долю мгновения…

Как и следовало ожидать, в Лотаре тоже была ночь – первые сполохи рассвета над Солеными озерами еще не загорелись, на черном небе сияли крупные звезды, а совсем неподалеку от того места, где сопровождаемый каттаканами отряд охотников «вынырнул» из пустоты, мерцали оранжевые точки.

– Факелы, установленные по периметру стен крепости, – определил Конан. – Это и есть обиталище местного барончика?

– Именно! – кивнул Рэльгонн. – Правда, я не уверен, что до рассвета вас впустят в крепость: люди очень напуганы тем, что происходит в Железном лесу…

Каттакан вытянул руку, указывая на черную стену деревьев, возвышавшуюся со стороны Полуночи.

… Причины поднятой упырем паники были весьма существенны.

Во-первых, Рэльгонн вкупе со своим дядей, братом и двумя сыновьями довольно быстро обнаружил пропавший отряд немедийской Ночной Стражи – по словам упыря, «их захватили какие-то странные люди». Гвай немедленно сказал в ответ, что эти самые люди действительно весьма странные – пленить отряд Стражей в сорок шесть мечей, это тебе не шуточки!

Во-вторых, все бойцы отряда Рульфа были обездвижены – неизвестные злыдни содержали их в заброшенном строении на окраине Железного леса, в четырех лигах от крепостишки барона Лотара. По утверждению Рэльгонна, все охотники были живы, но пребывали в состоянии похожем на глубочайший сон. Видимо, не обошлось без магии.

В-третьих, «странные люди» так запугали барона, что он заперся в крепости и делал вид, будто ничто на свете его не интересует. Упырь сообщил, что крошечный деревянный замок явно находится на осадном положении – вооруженная стража на стенах, две единственные самодельные катапульты заряжены и готовы к стрельбе, костры и факелы ночью не гасятся.

Конан спросил, что представляют из себя засевшие в Железном лесу злодеи, но внятного ответа не получил. Рэльгонн сказал, что почувствовал довольно сильную охранную магию и не стал преждевременно рисковать. Сначала требуется провести тщательную рекогносцировку и поговорить с бароном Лотаром, который должен знать, что происходит в его владениях. А поскольку терять время нельзя, отряд Гвайнарда обязан отправиться к Соленым озерам незамедлительно.

Переход через Ничто прошел гладко. Двое упырей – сам эрл Рудны и его дядя Ритагонн, прилетевший вслед за Рэлем в Райдор – сначала без каких-либо затруднений перебросили в маленькое приграничное баронство Гвайнарда и всех лошадей, включая незаменимого Малыша (лошадки перенесли путешествие совершенно спокойно), а затем настала очередь Эйнара, Асгерд и Конана вкупе с крайне недовольным присутствием каттаканов Гнедым.

Варвар едва удержал своего скакового монстра за узду, когда к ним подошел Рэльгонн. Сказать, что сартак был взбешен, значит, ничего не сказать – чудище из Мира за Вратами шипело, взрыкивало, щерило зубы и решительно не желало подпускать к себе каттакана. Наконец, терпение Конана лопнуло, киммериец вскочил в седло, а Рэльгонн моментально переместившись в пространстве, оказался сидящим на крупе сартака позади варвара.

Конан знал, что для переноса через Ничто человека или какой-либо вещи упырям обязательно надо держаться за руки или просто касаться переносимого предмета. Едва Рэльгонн схватил варвара за плечи, а ногами сжал бока Гнедого, как перед глазами киммерийца вспыхнула россыпь цветных искр и появилось ощущение падения – перенос состоялся.

Едва Рэльгонн спрыгнул со спины сартака, мерзкая мстительная тварь извернулась и попыталась схватить упыря своими жуткими клыками, но зубы щелкнули в воздухе – каттакан успел переместиться на безопасное расстояние за долю мгновения до того, как челюсти сартака сомкнулись бы на его шее.