Текст книги "Джек Победитель Великанов"

Автор книги: Чарльз де Линт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Глава 3

На этот раз Виндзорский парк, казалось, не таил никакой сверхъестественной угрозы, в отличие от позапрошлой ночи. Может, это была пьяная галлюцинация? Ее страх? В темноте и теперь было что-то таинственное, но это ощущаешь в любую ночь – свет звезд высоко в небе, шепот ветра, темные силуэты домов и горящие окна.

Джеки остановилась напротив заброшенного дома. Пока она смотрела на него, видения, преследовавшие ее с позапрошлой ночи, растаяли. Боже, какой глупой она временами бывает. Мало того что остригла волосы и напилась так, как не напивалась с той самой вечеринки, которую они с Кейт устроили по случаю первой зарплаты, позволила Уиллу совершенно вывести себя из равновесия... еще и эти фантазии с мужчинами, подглядывающими за ней из окон пустых домов, бандами мотоциклистов и маленькими человечками...

Она вынула из кармана шапку и стала ощупывать ее в темноте. Да, но шапка-то вот она. Ей нужно рассказать об этом Кейт. И как-то привести себя в порядок. Завтра первым делом она отправится к парикмахеру. Когда ее спросят по поводу стрижки, она просто ответит, что ей захотелось поменять имидж. Пришло время измениться. Время, чтобы найти... какой-то смысл.

Она нахмурилась. Провела пальцами по коротким прядям. Лучше бы Уилл держал свое мнение при себе.

Шапка все еще была у нее в руках, Джеки растянула ее, решив примерить. По крайней мере, под ней можно спрятать свою «модную» стрижку. Она надела ее и зажмурилась. Мгновенно закружилась голова, так что Джеки чуть не упала. Когда приступ прошел, ночь изменилась.

Джеки вновь охватила тревога. Тишина. Неясное предчувствие. Она посмотрела на пустой дом и опять увидела его: наблюдатель стоял у окна, всматриваясь в ночь, глядя на нее, сквозь нее. Джеки обернулась и посмотрела на парк, в который он вглядывался.

Вроде бы стало светлее, или ее зрение обострилось. Она могла видеть сквозь густые тени, которые отбрасывали деревья у реки, различала колышущиеся ветки, каждый лист, и вдруг... Она судорожно вздохнула. На своем «харлее» неподвижно сидел один из тех мотоциклистов, которых она видела прошлой ночью, – черный силуэт на серебристо-черной машине, тень тоже наблюдала за ней.

Между мотоциклистами и человеком в доме явно была какая-то связь. Теперь она это знала. Джеки не осмелилась приблизиться к мотоциклисту, позапрошлой ночью только пьяный кураж заставил ее выскочить из укрытия, на трезвую голову она не была готова повторить свой подвиг. Наблюдателя могло и не оказаться сзади. Ей нужно было поговорить с ним, окликнуть его через окно. И Джеки начала продираться сквозь живую изгородь.

– Тш-ш-ш!

Она быстро обернулась и принялась оглядываться по сторонам. Никого. По спине у нее побежали мурашки. Прежде чем она снова смогла пошевелиться, тихий голос прошептал прямо у нее над ухом:

– Не стоит спешить на встречу с гругашем Кинроувана. Ходят слухи, будто он присягнул на верность Неблагословенному двору и предал своего лэрда.

На этот раз она подняла голову. На ветке дуба, росшего между парком и двором пустующего дома, сидел маленький человечек. Она видела его совершенно отчетливо. На нем была синяя куртка и красная шапка, точно такая же, как на ней. Бородатый старичок с грубыми чертами лица, крючковатым носом и бегающими хитрыми глазками.

– Кто?.. – хотела переспросить Джеки, но в горле пересохло, и она закашлялась.

– Данробин Финн мое имя. Держись. – Он протянул ей руку с узловатыми пальцами и набухшими венами.

Джеки колебалась.

– Давай живее. Или ты хочешь угодить на ужин к Большому Человеку? – сказал Финн, указывая в направлении черной тени.

– Ты... ты имеешь в виду мотоциклиста? – удалось наконец ей выговорить.

Финн только усмехнулся. Прежде чем Джеки успела сообразить, что он собирается делать, Финн спрыгнул на землю и оказался рядом с ней. Он зажал ее под мышкой и вновь вскарабкался на дерево. Джеки поразила его сила и скорость. Она отчаянно ухватилась за сук, на который он ее усадил. Падать было бы высоко.

– Мотоциклист – один из Неистовых Охотников. Бояться их нужно только, когда они соберутся вдевятером. – Он вновь указал рукой. – А вон там Большой Человек – Гир Младший.

Джеки посмотрела туда, куда указывал его палец. Спиной к ним и лицом к реке стоял человек по крайней мере восемнадцати футов ростом. Он был почти вровень с деревьями, росшими на берегу. Она подтянула ноги и, почувствовав головокружение, еще крепче вцепилась в ветку, на которой сидела.

– Где мы, Данробин? – спросила она. Место по-прежнему походило на Виндзорский парк, но теперь он кишел великанами и маленькими человечками, прячущимися в кронах деревьев. Это явно была не Оттава.

– Данробинами называют всех членов моего клана, ты должна звать меня Финн. Мы, хобы, разделяем наши имена, по крайней мере те, которые можно произносить вслух. Это по-прежнему твой мир, просто ты смотришь на него другими глазами, потому что на тебе волшебная шапка хобов.

– Я что-то не узнаю своего мира, – медленно произнесла Джеки.

– Существуют и другие миры, – пояснил Финн. – Но они не для таких, как мы. Мы здесь пришельцы. Другие миры открыты тем, кто жил на этой земле до нас. Шапка, которая сейчас на тебе, принадлежала Тому Редфэйрну. Я его знаю, он приходится мне двоюродным братом со стороны отца. Где ты ее взяла?

– Я...

Джеки не знала, что ответить. Если она расскажет кому-нибудь о том, что она видела позапрошлой ночью, то люди решат, что у нее не все дома. Но этот человек... поверит. Однако главная загвоздка состояла в том, что она сама сомневалась в его реальности. Это была какая-то ерунда.

– Дай мне твою куртку, пока будешь рассказывать.

Она вопросительно посмотрела на него.

– Что?

– Твою куртку. Пока суд да дело, я вышью на ней одно-два заклинания. А то тебя видно как на ладони. Воинство набирает силу каждый день. Увидят, что на тебе шапка хоба, схватят, ты и охнуть не успеешь. Давай, давай. У тебя вон еще рубашка, не так уж сейчас холодно. А потом дашь мне свои ботинки.

– Ладно, – сказала Джеки. – Но я не понимаю, что происходит.

– Да что тут понимать, разгуливаешь перед носом у великана. Собираешься заглянуть к самому могущественному волшебнику Кинроувана без всякой защиты, так, в одной красной шапке. Неудивительно, если он решит, что ты вражеский шпион, и превратит тебя на всякий случай в жабу.

– Нет же, нет.

– Чего именно ты не понимаешь? И дай мне наконец свою куртку. Сейчас великан повернется и увидит тебя здесь, сидящую как курица на насесте.

– Я вообще ничего не понимаю. О каком Кинроуване ты говоришь? Моя фамилия тоже Роуван. – Она сняла куртку, неуверенно балансируя на ветке, и протянула своему собеседнику.

– Это счастливое имя, обозначающее красные ягоды рябины. Рябина, янтарь и красная нить остановят даже богана. У тебя только одно произносимое имя?

Она покачала головой.

– Жаклин Элизабет Роуван – но друзья зовут меня Джеки. А что значит произносимое имя?

– Обычно это мальчики, – пробормотал Финн себе под нос.

– Что?

– Так, ничего. – Он продел нитку в иголку и стал что-то вышивать на подкладке своими узловатыми пальцами, которые тем не менее двигались быстро и ловко. – Произносимое имя – это то, которым ты позволяешь другим называть себя вслух. А свое настоящее имя лучше хранить в тайне; если его узнает гругаш, то сможет тебя заколдовать.

– У меня нет тайного имени – только то, которое я тебе назвала.

– В самом деле? Тогда лучше не называй его полностью, Джеки Роуван. Никогда не знаешь, кто тебя слушает, если ты понимаешь, о чем я. – Он смерил ее суровым взглядом, давая понять, что не шутит. Джеки совсем перепугалась.

– Я... я запомню.

– Хорошо. А теперь давай начнем с начала. Где ты взяла шапку Тома?

Глядя, как он вышивает, Джеки рассказала обо всем, что видела, или вообразила, что видела позапрошлой ночью. После того как она закончила, финн некоторое время молчал.

– Скверно все это, – сказал он наконец. – Очень скверно. Бедняга Том. Он был славным старым хобом, никогда не доставлял никому хлопот. Я не был с ним близко знаком, но они частенько путешествовали с моим братом. – Финн вздохнул и посмотрел на Джеки. – Для тебя это тоже плохо, Джеки Роуван. Теперь они тебя отметили.

Джеки подалась вперед и потеряла равновесие. Она бы точно свалилась, если бы Финн вовремя не подхватил ее и не усадил обратно на ветку, невесело усмехнувшись.

– Кто... кто меня отметил?

– Воинство, Неблагословенный двор, кто же еще? Почему ты думаешь, девочка, я с тобой говорю? Почему тебе помогаю? Я бы скорее позволил проломить себе череп, чем допустил бы, чтобы кто-нибудь попался в их когти.

– Ты уже упоминал о них. Кто это или что?

Финн сделал последний стежок и вернул Джеки куртку.

– Вначале надень это, а потом дай мне свои ботинки.

– Что ты сделал с моей курткой? – спросила она.

– Вышил заклятие хобов. В ней ты станешь невидимой для смертных, а нашему народу и Неблагословенному двору будет труднее тебя заметить. – Он взял у нее из рук кроссовки. – Так вот, народ Кинроувана исстари называют Благословенным двором. А Неблагословенный двор – это боганы, Воинство слоа, мертвецы, не обретшие покоя, и прочая нежить. Мы последовали в эти страны за вашими предками. Вначале мы уживались с духами, которые были здесь до нас, пока они не отправились в свои миры, оставив эту землю нам. Мы в основном селимся в городах. Поближе к людям, наша сила зависит от людской веры. Не знаю, правдиво ли это предание, но время сыграло с нами злую шутку: мы умаляемся, в то время как Неблагословенный двор становится все могущественнее.

– Но я вообще не знаю никого, кто бы в вас верил, – возразила Джеки.

– Ну, здесь ты не права, есть еще некоторые, кто продолжает верить в добрый народец. Но Воинство... Я видел ваши книги и фильмы. В них рассказывается о живых мертвецах и всякого рода жути, которая служит Гиру Старшему. Может, люди и не признаются, когда их спросят, верят ли они во все это. Но каждый раз, когда они читают и смотрят... это, Джеки Роуван, те делаются сильнее, а мы слабеем. Нас осталось совсем мало, а Воинство никогда еще не было так могущественно. Они выживают нас из больших городов. Ты сама видела великана: он просто стоит там и ждет, пока гругаш Кинроувана не падет, если только он уже не продал им свою душу. Для нас наступают тяжелые времена. И для тебя тоже, ведь теперь ты у них на крючке, Джеки Роуван.

– С чего бы это? – спросила она.

– Как одна из нас.

Он вышивал какие-то знаки на обратной стороне язычков ее кроссовок, сначала на одном, затем принялся за второй, напомнив Джеки слышанные в детстве сказки о волшебных портных и сапожниках.

– Но я ведь не одна из вас, – сказала она.

– Это уже не важно, во всяком случае для них.

– За мной тоже приедут эти... на мотоциклах? Финн пожал плечами:

– Не знаю. Заклинания должны помочь, – добавил он, отдавая ей кроссовки. – Теперь они как скороходы. Даже Большому Человеку нелегко будет поймать тебя в них. Ну а насчет Неистовой Охоты ничего сказать не могу. Наверное, еще не время.

– Мотоциклисты тоже принадлежат к Неблагословенному двору?

– Нет. Но у Гира Старшего есть Рог, зову которого они подчиняются. И когда он приказывает им преследовать кого-либо, они пускаются в погоню. Когда он велит им убить, они убивают.

Он замолчал, сосредоточившись на своей работе. Джеки посмотрела на мотоциклиста сквозь листву, но его заслонил великан, продолжавший молча наблюдать за чем-то на другом берегу реки.

– Неблагословенному двору служат семь таких великанов, – неожиданно вновь заговорил Финн. – Один отвратительнее другого. Здесь сейчас только два: Гира и Танделл, но остальные тоже скоро прибудут. Вначале они хотят захватить Башню гругаша, потому что в ней заключена сила. А затем и Сердце Кинроувана. И тогда... тогда мы все окажемся в их власти, Джеки Роуван. Ты, и я, и весь добрый народ, будь прокляты их каменные сердца!

– Но почему вы их не остановите?

– Кто, я? Что я могу сделать? Ни я, ни кто другой из нашего народа. Мы слабы, я уже говорил тебе об этом, Джеки Роуван. Мы больше не в силах им противостоять. Нам осталось только прятаться и надеяться, что мы не окажемся у них на пути. Молиться, чтобы они не нашли лэрда и не пронзили его Сердце. Но на это мало надежды. Времена героев давно прошли.

– А как же гругаш? – спросила она, запнувшись на этом слове.

– Ну, вот и готово. – Финн закончил возиться со второй кроссовкой и отдал ее Джеки. – Он совсем не прост. Совсем. По линии матери он принадлежит к Кинроуванам. Но сейчас никто из нас ему не доверяет. А сделать мы все равно ничего не можем.

– Но почему же?

– Ходят слухи, что он отдал дочь нашего лэрда Гиру Старшему.

– В самом деле?

– Не знаю, Джеки Роуван. Он провожал ее домой, к холму, они шли вдвоем. Нам известно лишь, что она исчезла, а его нашли на дороге, израненного, но живого. Вот теперь скажи мне: оставили бы они его в живых, если бы он был не из их числа?

– Я... я не знаю.

– Никто не знает.

– А что сталось с дочерью вашего повелителя?

– Это тоже никому не известно. Некоторые говорят, что Гир Старший съел ее. Другие думают, что он держит ее взаперти, но никто не имеет понятия, где именно. Неистовые Охотники могли бы ее отыскать, но Гир Старший завладел Рогом, а они подчиняются только ему.

– Так достаньте Рог, – сказала Джеки. – Неужели гругашу это не по силам?

– Гругаш не может покинуть Башню, – объяснил Финн. – Это единственное безопасное место. А с гругашем ничего не должно случиться, потому что через него можно попасть к повелителю. Понимаешь?

Джеки призналась, что ничего не понимает.

– В мирные времена гругаш заботился о благополучии Кинроувана. Он сидел в Башне и прял нити удачи, спускавшиеся к нам с Луны. Ты имеешь представление, о чем я говорю?

– Очень смутное.

– Так вот, его Башня была чем-то вроде огромного ткацкого станка, там копилась пряжа удачи, из которой он ткал материю королевства. Если нить удачи оказывалась намоченной слезами или порванной, гругаш мог исправить все простым заклинанием, он распутывал узлы, а иногда призывал на помощь хобов или брауни. Удача давала нам жизнь и подкрепляла нас, когда слабели узы вашей веры, – по крайней мере, так говорил наш лэрд. Если бы не нити удачи, мы бы полностью зависели от вас и вскоре исчезли бы из этого мира.

Итак, гругаш пекся о королевстве и охранял его границы, а двор и народ служили лэрду и его роду. Повелитель правил страной, отражал набеги неприятеля. А королева с дочерью сочиняли песни, которые заставляли зерно глубже уходить в землю, делали богаче урожай, обуздывали Воинство в Самхейн. Их волшебство делало жизнь лучше. Только теперь наш повелитель овдовел, а его дочь исчезла... – Финн умолк и посмотрел на Джеки. Казалось, он был удивлен тем, с каким вниманием она его слушала. – А тебе это и вправду интересно? – спросил он.

– О да, – ответила Джеки.

Рассказ Финна захватил ее, словно волшебная история в детстве. Она живо представила себе, как томится в заточении похищенная принцесса – если, конечно, она еще жива – и ее поддерживает только надежда, что отец или кто-то из его подданных освободят ее. А гругаш превратился в сознании Джеки в трагического героя.

– Так вот, – продолжил Финн. – Теперь уже ничего не поделаешь, повелитель овдовел, его дочь исчезла, и гругашу приходится охранять королевство и его народ, поэтому-то он и сидит в Башне. Воинство не может туда проникнуть, но гругаш должен оставаться в ней, потому что, если он снова решится выйти и его схватят, Кинроуван обречен и Благословенный двор никогда уже не будет править на этой земле.

– Тогда я не понимаю, почему никто ему не доверяет? – спросила Джеки. – Похоже, он делает свое дело.

– Некоторые считают, что он просто выжидает, когда придет время, и тогда он предаст всех нас врагу, так же как он поступил с дочерью лэрда.

– Почему же вы не найдете другого гругаша?

Финн вздохнул:

– Другого просто нет. Но трудно доверять тому, кто настолько себе на уме.

– Так, значит, вам нужно освободить принцессу, – не унималась Джеки. – Он знает, как это сделать?

– Кто «он»?

– Ну, этот ваш гругаш. Он же должен знать, как раздобыть Рог?

Финн уже собрался было ответить, но только покачал головой и бросил быстрый взгляд на пустой дом.

– Я не знаю, – сказал Финн. – Никто его не спрашивал.

– Почему?

Финн потупился, не желая встречаться с Джеки взглядом.

– Почему? – повторила она свой вопрос.

– Потому что мало кто решается заговорить с ним после того, что случилось с принцессой, даже лэрд его избегает. И ни один не отважится отправиться за Рогом. – Он посмотрел на Джеки и снова отвел глаза. – А может, ты? – неожиданно спросил он.

– Я? Но с какой стати? Ведь это не моя принцесса пропала.

– Но ты сообразительна. И тебя зовут Роуван.

– Финн, до этой самой ночи я даже не подозревала о вашем существовании.

– Вот видишь, – вздохнул он. – Ты ничем не лучше нас. Никто не пойдет, и не важно, что мы при этом говорим, просто у нас нет мужества.

Теперь пришла очередь Джеки потупить взгляд. На мгновение она будто снова оказалась в своей квартире, когда Уилл хлопнул дверью.

– Глупость какая-то, – сказала она. – Все это даже нереально.

– Да? – спросил Финн, сверкнув глазами. – Так почему бы тебе прямо сейчас не подойти к великану и не дать ему пинка под зад? Посмотрим, что он скажет, прежде чем проглотит тебя целиком!

– Его здесь просто нет, ни его, ни даже тебя. Вы мерещитесь только из-за этой дурацкой шапки.

– Мы всегда были рядом с тобой. Просто благодаря этой шапке ты наконец нас увидела, Джеки Роуван. Но уже через каких-нибудь пару лет здесь останется только Неблагословенный двор, сумеречные тени вашего мира. Скоро эта шапка тебе не понадобится. Но тогда... тогда исчезнут веселье и чудеса. Останется лишь Мертвое воинство, и я желаю вам всего самого наилучшего в таком мире!

Они посмотрели друг другу в глаза; затем, прежде чем Финн успел опомниться, она с быстротой молнии слезла с дерева и бросилась к дому, который он назвал Башней гругаша. Благодаря волшебной вышивке ее кроссовки мелькали в воздухе с такой скоростью, что она добралась до двери, прежде чем финн успел спуститься на землю.

– Я тебе докажу, что я не трусиха! – крикнула ему Джеки и забарабанила в дверь.

– Нет, не ходи туда, Джеки Роуван! – выкрикнул Финн.

Он знал то, чего она знать не могла, – что гругаша легко разгневать и что он обладает настоящим могуществом, не сравнимым со слабенькими заклинаниями хобов. Если он придет в ярость, она пожалеет об этом в те короткие мгновения, которые ей останется прожить. Но было слишком поздно. Дверь отворилась, гругаш стоял там, высокий и грозный. Финн увидел, что Джеки отступила на полшага, затем расправила плечи и подняла на него взгляд.

– Мистер гругаш, – услышал Финн, – нельзя ли поговорить с вами?

Финн поспешил через двор, но дверь закрылась за ними, прежде чем он подошел. Он поднял руку, чтобы постучать, секунду постоял в нерешительности и вновь опустил ее. Он долго смотрел на деревянную обшивку, затем медленно вернулся к дубу, забрался на свою ветку и стал наблюдать за великаном и одиноким Охотником. Он подумал о том, что случилось с его родичем Томом Редфэйрном, и вздрогнул.

– Плохи наши дела, – пробормотал он себе под нос. – Куда уж хуже.

Глава 4

Джеки вошла внутрь вслед за гругашем. Через окно, выходившее в сад, в дом лился рассеянный лунный свет. Они очутились в кухне, только вся мебель там казалась какой-то призрачной, ее очертания то и дело менялись, пока Джеки оглядывалась по сторонам. Ей показалось, что громадина холодильника темнеет возле двери, но в следующую секунду он переместился к раковине. Призрачные табуретки, плиты, столы, буфеты то появлялись, то пропадали, так что их невозможно было даже как следует рассмотреть. В дальнем темном углу, куда не попадал лунный свет, слышалась возня, словно приход Джеки потревожил каких-то маленьких существ.

Гругаш щелчком пальцев зажег свечу, и все тени исчезли. Призрачная мебель как будто испарилась. Они были вдвоем в пустой комнате. Джеки с трудом перевела дух. «Этого не может быть», – сказала она себе. Но теперь, когда Джеки ясно разглядела лицо гругаша, она уже не была в этом так уверена. Во всяком случае, теперь это не имело значения.

Если Финн вначале показался ей немного страшноватым, то гругаш просто излучал грозную силу, и Джеки пожалела, что не осталась на дереве хоба. Голубые глаза волшебника словно видели ее насквозь. Гругаша можно было бы назвать красивым, если бы не рваный шрам через всю левую щеку.

– Это они... они сделали? – спросила она, глядя на шрам. – Неблагословенный двор...

Он не ответил. Вместо этого гругаш сел на подоконник, откуда открывался вид на Виндзорский парк, и стал смотреть в темноту. Джеки было некуда сесть. И она переминалась с ноги на ногу, сама не понимая, что заставило ее прийти сюда. Гругаш смерил ее взглядом и, не сказав ни слова, уставился в окно. «А ведь он еще вроде из хороших парней», – подумала Джеки. Во всяком случае, она на это надеялась. Джеки откашлялась, он оторвался от окна и перевел на нее глаза.

– Зачем ты пришла? – спросил он.

У него был низкий хрипловатый голос, в нем не слышалось ни угрозы, ни дружелюбия. Джеки попыталась улыбнуться, но выражение лица гругаша не изменилось. Он ждал ответа. Казалось, он может так сидеть и ждать целую вечность.

– Я... я хочу помочь, – наконец выдавила Джеки.

Гругаш невесело улыбнулся.

– А что ты можешь? – спросил он. – Повелевать Неистовой Охотой? Или убить великана? Или ты собираешься тайно перевезти всех нас в какое-нибудь безопасное место?

Джеки отступила, уловив в его голосе гневные нотки. Она вспомнила, что Финн говорил что-то про жабу, и ее колени начали подгибаться.

– Я еще не знаю, что я могу, – призналась она. – Но, по крайней мере... я хочу попытаться.

Гругаш долго не произносил ни слова. Он снова смотрел в темноту парка и хмурился.

– Ты права, – сказал он. – Нельзя пренебрегать помощью, даже когда ее предлагают такие... – он оглядел его с ног до головы, – оборванки.

– Я не думала, что это будет модное дефиле, – огрызнулась Джеки, но быстро прикрыла рукой рот.

Ей не следовало этого говорить. Она зажмурилась, когда гругаш поднял руку. Но он всего-навсего подвинулся, освобождая ей место на подоконнике.

– Не бойся, – сказал он. – Я уже дважды проявил бестактность. И дважды заслужил порицания. Как тебя зовут? – добавил он, когда Джеки осторожно приблизилась к окну.

Она села подальше от него, насколько, конечно, позволял подоконник.

– Джеки, – ответила она. – Джеки Роуван.

Гругаш кивнул.

– Теперь мне все понятно, – сказал он.

– Что? Что понятно?

– Почему ты пришла. У тебя счастливое имя. И к тому же мы родичи.

– А как твое имя? – спросила Джеки. – Я имею в виду произносимое имя. Или все просто зовут тебя «гругаш»?

– Со мной уже давно никто не говорил, – сказал он. – Кроме ночи. А она шепчет голосами Воинства. Но мои друзья, когда они у меня были, называли меня Вруик Дирг.

Джеки кивнула.

– Вруик – это название твоего клана?

– Сразу видно, что ты общалась с хобами, – сказал он. – Нет, я принадлежу к королевскому роду Кинроувана, как и лэрд, хотя он теперь признает это не столь охотно, как прежде. Вруик Дирг – мое бардовское имя, означающее «красные гроздья рябины». Когда-то, очень давно, я был бардом.

– Как мне называть тебя?

– Вруик, если хочешь.

– Хорошо. – Она попыталась улыбнуться, но гругаш, не улыбнувшись в ответ, просто изучал ее.

– Как ты собираешься нам помочь? – наконец спросил он.

Улыбка сползла с лица Джеки.

– Ну... – Она помолчала и начала снова: – Финн рассказал мне о дочери вашего повелителя... – Джеки покосилась на своего собеседника: глаза гругаша потемнели, и она продолжила скороговоркой: – Я подумала, что, если нам удастся вернуть Рог – Рог Неистовых охотников, – мы с их помощью сможем освободить ее... если...

– Если она жива. – Гругаш закончил фразу, которую она не осмеливалась договорить.

– Я уверена, что она жива, – сказала Джеки. – Во всяком случае, надеюсь на это.

– Так может говорить только тот, кто не знает, что такое Неблагословенный двор.

– Ну, а если она все-таки жива...

Гругаш вздохнул:

– Даже если она жива, она уже не она.

– Что это значит?

– Когда Воинству удается взять в плен кого-нибудь из нашего народа... если его не убивают сразу, то околдовывают: забирают все светлое и хорошее и делают таким же, как они.

– Тогда тем более мы должны что-то предпринять!

Джеки не знала точно, почему ее так взволновала судьба принцессы. Просто это было важно. И не только для доброго народа, но и для нее лично. Это имело... значение.

– Ты знаешь, где Рог? – спросила она.

Гругаш кивнул:

– Он должен быть в Крепости Великанов.

– А где это?

– Я тебе покажу.

Он вытащил из-под подоконника туго набитую кожаную сумку и достал оттуда свиток пергамента.

– Ох! – вырвалось у Джеки, когда она склонилась над свитком. Это была карта Оттавы, но все названия изменились. Парламентские высоты стали Замком лэрда, супермаркет – Восточной ярмаркой. Глиб превратился во владения Тома Кокла.

– Это Кинроуван, – объяснил гругаш. – Здесь Замок повелителя, а вот приграничные земли.

Все было, с одной стороны, знакомо, а с другой – совершенно ново. Улицы, дома, расположение окрестных ферм – все было то же, но, когда Джеки читала названия, ей казалось, что она, словно Алиса, вступила в Зазеркалье.

– Все по-другому, – сказала Джеки.

– Только названия. У нас они свои. И двор Кинроувана не единственный Благословенный двор на свете. – Он указал на район к северу от реки Оттавы, туда, где начинался Гатин-хиллз. – Это королевство лэрда Данлогана. – Затем он развернул еще одну карту и провел пальцем от Кинроувана к Кингстону. – А это Кенроуз. Но вот тут есть бреши, видишь. Здесь и здесь. – Он указал на темные пятна между волшебными королевствами. Это пограничные земли, в которых обитают фиана сидх, дикие племена, не присягнувшие на верность ни одному двору. Но так как фиана не принимают ничью сторону, никто не противостоит Неблагословенному двору на наших рубежах. – Он указал на Винчестер. – Эту территорию заняло Воинство, вытеснив войска нашего лэрда. И таких мест с каждым днем становится все больше. Эта карта не самая новая, некоторые границы уже изменились. По мере того как Гир Старший набирает силу, наши владения уменьшаются. Было время, Джеки, когда, путешествуя от самых долин Данлогана до Эйвон-Дху, ты не встретила бы ни одного богана. – Говоря это, гругаш указывал на пролив Сент-Лоуренс. – Но теперь... теперь Гир Младший стоит за стенами моей Башни, так что я заперт в ней, словно узник, и ветер доносит сюда шепот слоа.

– Могут ли другие правители помочь вам? – спросила Джеки.

Гругаш покачал головой:

– Они в таком же положении, как и мы, если даже не в худшем.

– А как насчет этих диких фей?

– Фиан невозможно собрать под одни знамена. Это феи-одиночки, они не видят опасности и спохватятся, когда будет уже слишком поздно. Пока Воинство не двинется против них, они не станут ничего предпринимать. Наступили скверные времена, Джеки Роуван. И не похоже, что они изменятся к лучшему.

Джеки указала на первую карту:

– Здесь сказано, что это Башня гругаша.

Джеки ткнула пальцем в то место, где они находились. На карте Бельмонт-авеню превратилась в Путь стражей. – Почему Башня? Это же обыкновенный дом?

– На родине все гругаши жили в башнях, – объяснил Вруик. – Мы народ, приверженный традициям, даже поэтому, если строение и не имеет ничего общего с башней, мы все равно зовем его так.

– А вот Тамсон-хаус, – сказала Джеки, все еще склонившись над картой. – В нашем мире он называется точно так же.

Гругаш кивнул:

– Это древнее магическое место – врата в Другие миры, куда ушли духи, обитавшие здесь до того, как пришли мы.

«Действительно, в этом громадном здании ощущается нечто таинственное», – подумала она. Оно всегда завораживало Джеки, когда она проходила мимо, особенно башни, но она никогда не была внутри.

– А где Крепость Великанов? – спросила она. Гругаш развернул вторую карту и показал ей.

Джеки на секунду задумалась, вспоминая настоящее название этого места, по крайней мере то, под которым оно было известно ей раньше.

– Да это же рядом с Калабоги, – сказала она наконец. Час езды на запад от Оттавы. Летом Джеки с друзьями была там на пикнике. – Но я не припомню в тех местах ничего похожего на крепость. – Потом она улыбнулась. – Но ведь это же не крепость, вы просто так ее называете.

Гругаш кивнул:

– Крепость Великанов – это на самом деле пещера, которая очень хорошо охраняется, Джеки. Тебе будет трудно даже приблизиться к ней, не говоря уж о том, чтобы проникнуть внутрь; тут хитроумные вышивки мало чем тебе помогут.

– Но ведь попытаться стоит?

Гругаш снова кивнул:

– Думаю, да.

– Если я достану Рог, ты поможешь мне созвать Неистовую Охоту? Тогда мы натравим их на великанов, и посмотрим, как им это понравится.

– Я не смогу помочь тебе, – сказал гругаш. – И ты не должна сюда возвращаться. Они уже заметили тебя. Если ты один раз войдешь и выйдешь из моей Башни, они, возможно, дадут тебе уйти, чтобы проследить за тобой и выяснить, кто ты. Дважды туда и обратно – и они будут знать, что ты враг, и убьют тебя.

– Почему они не могут проникнуть в дом?

– Потому что этот дом – моя Башня, Башня гругаша, и я использую все свои убывающие силы, чтобы удерживать Воинство за ее пределами. Чтобы защитить Сердце лэрда и королевство. Моя Башня и двор лэрда – сейчас самые безопасные места во всем Кинроуване. Единственный способ защитить тебя – это сделать так, чтобы ты вышла отсюда незаметно.

– Вот почему хоб бежал позапрошлой ночью через парк, – сказала Джеки. – Он бы спасся, если бы добрался сюда. И потому ты не мог выйти, чтобы вступиться за него.

– Так же как я не смогу помочь тебе, когда ты уйдешь отсюда, – со вздохом произнес гругаш. – Ты можешь вернуться к своей прежней жизни, Джеки Роуван, никто тебя не осудит, ведь это не твоя война, не важно, как тебя зовут. Но если ты сумеешь освободить дочь лэрда, то можешь просить у меня всего, что пожелаешь.

– Мне ничего не нужно. Я просто хочу помочь.

– Ты очень смелая, Джеки.

Она быстро улыбнулась, стараясь скрыть охвативший ее страх. Ей правда очень хотелось быть храброй, она сама толком не понимала почему.

– Если ты все-таки доберешься до Крепости, – продолжил гругаш, – тебе еще придется отыскать Рог. Гир Старший не оставит его на видном месте, но он и не носит его с собой. Гир может использовать его, но носить Рог очень тяжело, потому Гир его прячет.

– А как же мне его найти?

– С помощью своего имени.

– Не понимаю, о чем ты.

– Рябина, – сказал гругаш. – На нем будут ягоды рябины. Во что бы Гир Старший ни превратил Рог, ты узнаешь его по красным гроздьям. Твое имя означает, что мы близкие родичи.