Текст книги "Тетраэдр"

Автор книги: Charles L. Harness

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Чарльз Л. Харнесс

Тетраэдр

Перевод с английского Белоголова А.Б.

Элизабет

Элизабет настороженно выжидала в своем кресле… в кресле, которое обычно занимали только очень важные персоны.

Человек по другую сторону стола, старший партнер самой престижной юридической фирмы в Вашингтоне, округ Колумбия, вызвал ее из ее маленькой каморки. Почему? Какой ужас она, всего лишь младший помощник, совершила, требуя личного внимания Баррингтона Райта? Ее собирались уволить. Она просто знала это.

Закутанный в плотную невидимую броню, Райт мрачно посмотрел на нее: – Мисс Джерард, вы знаете, что такое МВ?

МВ? Она подумала. Что это было, черт возьми? Она должна была знать это? Она подозревала, что нет. Так что нужно просто сказать ему правду. – Нет, сэр. Не думаю, что я когда-либо слышала об этом.

Она украдкой наблюдала за его лицом. Да, мышцы вокруг его рта, казалось, расслабились. Она прошла какое-то испытание. Она не знала, что такое МВ, и по какой-то причине это было хорошо.

– В мире есть только десять человек, имеющих допуск к МВ, – произнес он мягким монотонным голосом. Это число включает меня, а теперь и вас.

Она моргнула. Они не собирались ее увольнять. Совсем наоборот.

– «МВ», – сказал Райт, наблюдая за ней, – означает машину времени.

Она знала, что слышит его отчетливо, но в этом не было никакого смысла. Она ждала ответа.

– Клиент, – сказал он, – изобрел машину времени. Теоретически, она работает. Наш мистер Пеллар подготовил и подал на нее патентную заявку. Он замолчал и посмотрел на свои часы. – Я ожидал, что он сядет с нами, но он задержался с возвращением из аэропорта. Поэтому мы продолжим предварительные переговоры. Чтобы продолжить, патентное ведомство поместило нашу патентную заявку в конфликтную ситуацию при одновременной подаче нескольких патентных заявок с другой заявкой, ранее поданной и направленной на то же изобретение. Он замолчал и посмотрел на нее.

Она кивнула. К. Кутберт Пеллар, очевидно, был одним из членов-учредителей этого МВ клуба. Пеллар Кут. Они называли его клоном Райта, но не в лицо.

Райт что-то говорил ей. – Вы меня понимаете?

– Да, сэр. Мы – младшая сторона. Чтобы победить в конфликтной ситуации, мы должны доказать, что наш клиент является первым изобретателем.

– И что бы это значило?

– Нам нужна, по крайней мере, предварительная концепция, должным образом подтвержденная, с хорошим проявлением осмотрительности, приводящая к уменьшению формального осуществления изобретения на практике.

– А что, если клиент ничего этого сделать не может?

– Тогда кто-то должен сказать ему, что он не может победить. По крайней мере, избавить его от бесполезных судебных тяжб.

– Обычно это хороший совет. Но здесь все немного сложнее. Нашим клиентом является Министерство Обороны.

– И Оборона не позволит вам отказаться от дальнейших попыток?

– Вот именно. Так что же нам теперь делать, мисс Джерард?

– Найти какой-нибудь действительно близкий, предшествующий уровень техники, а затем перейти к устранению конфликтной ситуации, как непатентоспособной для любой стороны. Таким образом, никто не получит патент, но Министерство Обороны будет иметь возможность использовать изобретение.

Она очень хорошо знала, что у них нет «действительно близкого предшествующего изобретения», и что каким-то образом она будет вовлечена в исправление этого упущения. Все начинало сходиться.

Зазвонил интерком. – Да? – ответил Райт, не оборачиваясь.

– Мистер Пеллар, сэр, – произнес бестелесный женский голос.

– Пусть войдет.

К. Кутберт Пеллар заискивающе улыбнулся человеку, который мог бы сделать его своим партнером, хмуро посмотрел на Элизабет и занял указанное ему кресло.

– Ничего? – спросил Райт.

– Ничего, сэр. Мы исследовали всю область американских и зарубежных патентов, а также всю научную литературу. Мы потратили три месяца и три миллиона долларов, ища ссылку, чтобы доказать, что МВ является старой вещью в технологии. Мы ничего не нашли. Он посмотрел на Элизабет. Выражение его лица ясно говорило, что и она не может ничем помочь.

– Как я уже объяснял, – сказал пожилой человек, – Министерство обороны изучило биографические данные каждого сотрудника фирмы, включая сотрудников, не только по соображениям безопасности, но и в поисках специальных навыков. Он поднял распечатку, поправил очки и внимательно изучил листок. – Полковник Инман обратил мое внимание на некоторые интересные аспекты прошлого мисс Джерард. Она получила степень магистра по подборке и переводу древних рукописей. Она имеет множество привилегий в крупнейших международных библиотеках. Она достаточно свободно владеет несколькими иностранными языками.

– Сэр, – сказал Пеллар, – я не понимаю.

– «Да», – подумала Элизабет. – «Я тоже».

– Все просто, – сказал Райт. – Мы исчерпали печатное искусство; теперь мы пойдем дальше, в рукописи.

– Но... – начал Пеллар.

– Об этом просил клиент, мистер Пеллар, – твердо сказал Райт. – Пожалуйста, опишите машину мисс Джерард, чтобы она могла приняться за работу.

– О, да, сэр. Конечно, сэр. Мы можем начать с пункта искового заявления конфликтной ситуации. Цитирую. Он прикрыл глаза и принялся ритмично говорить нараспев. – Устройство для смещения пространственно-временной оси, состоящее из:

(а) серебряных трубок, содержащих тяжелую воду и расположенных таким образом, чтобы образовать тетраэдрический каркас;

(б) источника ЭДС, приспособленного для подачи электрического тока через указанный каркас;

(в) кубического кристалла уранинита;

и (г) млекопитающего, находящегося в мозговом электрическом контакте с указанным источником ЭДС и указанным уранинитом.

– «Черт побери», – подумала Элизабет. – «Он все запомнил наизусть». А тем временем она размышляла... тетраэдр? Может, она что-то, где-то видела?

Пеллар искоса посмотрел на нее. – Ну и что? Вы вникли?

– «Он уже злится на меня», – подумала она. – «Первая команда потратила три миллиона и ничего не добилась. Так что теперь проблема передана одной одинокой женщине – младшему помощнику. И худшее еще впереди, Кутберт, потому что я действительно кое-что помню». – Одну минуту, пожалуйста. Она позволила образу сформироваться в ее сознании. Четыре равносторонних треугольника из серебряных трубок... Где она это видела? Что-то в рукописи. Она вспомнила странный почерк. Она мысленно пробежалась по списку главных средневековых математиков. Гебер... Коши... Коперник. Нет, ни один из них. А как насчет менее значительных? Бьяджио де Равенна... Паоло даль Поццо Тосканелли... два лучших математика Италии эпохи Возрождения, и оба учили мальчика Леонардо да Винчи.

Ну, конечно.

Вот где она видела набросок. В копии страницы из одной из многочисленных записных книжек Леонардо. В какой именно? Их были десятки, и они были разбросаны в библиотеках по всему миру. Да, вот где. В тетради, которую недавно купила Библиотека Конгресса США. – Джентльмены, – сказала она, – ваша машина времени действительно могла быть описана в непечатной литературе.

Двое мужчин озадаченно уставились на нее.

Пеллар был первым, кто пошевелился. Он посмотрел на Райта. Это был выразительный взгляд, и он сказал: – Видите ли, мистер Райт, вот что вы получаете, когда приводите женщину.

Элизабет покраснела и поборола желание сжать кулаки. «На дворе двадцать первый век. Почему мы все еще должны мириться с этим»?

– Мисс Джерард, – мягко сказал Райт, – оставьте нас на минутку.

– Конечно. Она поднялась со своего кресла. Они решили, что она бесполезна, и собирались отстранить ее от дела еще до того, как она им займется.

«Черта с два они добьются».

* * *

Факс

Она повернулась, когда подошла к двери. – Прежде чем я уйду, я хотела бы упомянуть, что Леонардо да Винчи описал устройство, очень похожее на устройство в исковом заявлении конфликтной ситуации. Оно в блокноте 23, рукопись IV, страницы сорок и сорок одна. Блокнот находится в банке данных Библиотеки Конгресса, и вы можете вызвать факс в считанные секунды, если вам интересно. Она направилась в приемную.

– Мисс Джерард, – быстро позвал Райт. – Одну минуту, пожалуйста.

– А?

Райт кивнул в сторону своего комода. – Воспользуйтесь моим факсом.

Она вернулась, набрала номер, и принтер выдал ответ менее чем через три минуты. Двое мужчин нависли над аппаратом. Нет места для Элизабет. Неважно. Она мельком увидела набросок тетраэдра, плюс строчки крошечных изящных букв.

– Интересно, – признал Райт. – Очень. Что здесь написано? Он передал лист Пеллару.

Помощник покачал головой. – Все это чушь собачья. Неразборчиво. Ничего не стоит!

– Он писал, справа налево, – объяснила Элизабет. – Вы можете прочитать запись с помощью зеркала. Я предполагаю, что оно есть в туалете мистера Райта?

– Сэр?

– Давайте.

– Это... – начала Элизабет.

Пеллар оттолкнул его в сторону, но через мгновение из маленькой комнаты донесся вопль: – Я всё равно ничего не могу прочитать.

– Это по-итальянски, – сказала Элизабет. Она подошла к нему сзади. – Там сказано, что требуется тетраэдр такого размера, чтобы внутри мог стоять человек. Четыре треугольника образованы серебряными трубками, наполненными водой, дистиллированной из сорока бочек алхимиком. Путешественник стоит в центре базового треугольника. Он надевает повязку на голову. Он держит черный куб и настраивает свой разум на... (хм… здесь странное слово... ах...) время – назад. Он видит... хм... да, шахматную доску. С помощью этого агрегата я смог закончить Сенаколо для монахов в Милане!

– Сей-на-коло? – удивился Пеллар. – Что это такое?

– Тайная Вечеря, – объяснила Элизабет. – Он написал ее на монастырской стене в Милане в конце 1400-х годов.

– Он использовал аппарат, чтобы довести картину до совершенства? – спросил Райт. – Каким образом? Почему?

– Не знаю, – ответила Элизабет. – Он не говорит.

– Но, сэр, – возразил Пеллар, – пятьсот лет назад как можно было что-то знать о пространстве-времени и квантовой физике? И особенно этот человек Леонардо? Он был просто художником.

– Леонардо был ультра-гением с высочайшим IQ, – решительно ответила Элизабет. – Некоторые психологи оценивают его в 250, а некоторые даже в 300 баллов, выше Эйнштейна. У него было достаточно мыслительных способностей, чтобы создать вашу МВ. Из описания, которое он оставил, следует, что он сделал именно это.

– Следует?– усмехнулся Пеллар.

– Так или иначе, но я думаю, что мы сможем это выяснить, – заявила Элизабет.

Райт развернулся на стуле лицом к ней. – Каким же образом?

– Возвратиться назад. Спросить его.

– Его? – тупо сказал Пеллар. – Кого?

– Леонардо, – сухо пояснил Райт. – Взять у него показания.

Пеллар был совершенно сбит с толку. – Я думал, что он умер!

– Она имеет в виду, – терпеливо объяснил Райт, – использовать МВ. Вернуться во времена Леонардо. Найти его. Взять его показания. Попросить его объяснить его рисунок. Это так, мисс Джерард?

– Да, сэр.

– Очаровательно, – задумчиво произнес Райт. – Это может дать нам точное знание, необходимое для устранения конфликтной ситуации. Когда Леонардо сделал этот набросок, мисс Джерард? Что можно сказать?

– Дату можно установить только приблизительно. Это было почти наверняка после того, как он закончил Тайную Вечерю в Милане в 1498 году, но, вероятно, до того, как он начал Мона Лизу во Флоренции, которая, как мы думаем, была написана в 1503 году.

– Итак, где же мы найдем Леонардо в 1503 году?

– С марта по июнь 1503 года он находился во Флоренции. У него была студия в доме богатого друга.

Райт посмотрел на нее с интересом. – А что подумают местные жители об этой машине? И, о ее экипаже, если уж на то пошло. Не могли бы вы пойти и вернуться назад безопасно?

– Риск есть, но его можно свести к минимуму. Наши итальянские партнеры могли бы предоставить список гостиниц вместе с площадями, которые существуют во Флоренции с 1500 года. Мы бы прибыли на площадь незадолго до рассвета. Еще несколько минут будет темно. Мы разбираем МВ, упаковываем ее и, как положено одетые, предстаем перед хозяином гостиницы.

– Итак, мы регистрируемся, – потребовал Пеллар. – А что потом?

– Мы найдем Леонардо, найдем местного адвоката, который приведет его к присяге, и приступим к снятию показаний.

Райт изучал потолок. – Это может сработать. Он снова перевел взгляд на нее. – Мисс Джерард, а как вы заинтересовались средневековыми рукописями?

– Ну, сэр, если подвести итог и срезать некоторые углы, в Американском университете два моих профессора были международными авторитетами в Ренессансе и его ранней стадии. Это оказалось вполне естественным.

Райт кивнул. – Да. Несомненно, это мудрое решение. Тем не менее, такое совпадение, должно проявить определенные возможности в патентном конфликте. Он наклонился вперед, и теперь его тон и манеры были исключительно деловыми. – Я бы хотел, чтобы вы подготовили меморандум, в котором изложили бы основные моменты, которые нам необходимо будет рассмотреть для снятия показаний. Я рассмотрю его с мистером Пелларом и полковником Инманом, нашим агентом в Министерстве обороны. Кроме того, не могли бы вы подготовить необходимые заметки о снятии показаний.

– Да, сэр. Закрыв за собой дверь, она услышала: – Мистер Пеллар, не могли бы вы задержаться на минутку?.. Слоги были резкими, отрывистыми.

Уходя, она мысленно представила себе вероятную картину, происходящую сейчас у нее за спиной. Райт не стал бы даже повышать голос, но Пеллар вспотеет и будет гадать, сможет ли он еще остаться партнером. Наконец, Райт предложит Пеллару подготовить соответствующую докладную записку полковнику Министерства обороны Инману, объяснив, почему он, Пеллар, потратил, впустую, три миллиона долларов, прежде чем перейти к предложению относительно Леонардо. Совершенно не имело значения, что Пеллар, по сути, был безупречен; просто так все устроено.

Во всяком случае, она была слишком взволнована своим новым назначением, чтобы жалеть Пеллара. Все эти усилия в эпохе Возрождения наконец-то окупились. Она знала средневековую Флоренцию вдоль и поперек. Она знала, как одеваться, и что надевать. Она могла бы пересечь площадь Синьории в 1500 году и быть принятой за обычную домохозяйку по пути в булочную. И судя по тому, как шли дела, вполне вероятно, что нечто подобное должно было произойти.

Она проплыла всю дорогу до своего крошечного офиса. «Офис» – если только так его можно было вежливо назвать. Он находился между копировальной комнатой и мужским туалетом, но его переделали специально для нее, потому что ее больше некуда было поместить. Помощникам-мужчинам приходилось пройти за ее столом, чтобы добраться до двери туалета.

На ее столе стояли две фотографии. На одной была хорошая миниатюра Мона Лизы, на другой – фотография дома, где она родилась и выросла в Неаполе, штат Техас. Ей нужна была первая фотография, потому что, по ее мнению, леди Лиза была самой красивой женщиной в истории. Вторую она просто сохранила как замену настоящей вещи. Она мечтала вернуться домой, но знала, что, скорее всего, никогда этого не сделает. Она не могла смириться с громким обвинением матери: – Двадцать восемь лет, и все еще не замужем!

А пока перестань мечтать и достань свое досье! Подготовь уведомление для мистера Райта, чтобы он его подписал и отправил... кто выступал против главного адвоката? Ларви? Да, Ральф Ларви из Геттерфилда, Уайт. Прямо по улице. Добро пожаловать в 1503 год, адвокат!

* * *

3. Как «спёртый мат» в шахматах

В назначенное время Элизабет и Пеллар выехали в армейский комплекс близ Манассаса, штат Виргиния, чтобы встретиться с полковником Инманом и получить инструкции по эксплуатации МВ.

Полковник был высоким, худым, седовласым мужчиной. Элизабет знала о нем очень мало, только то, что он женат, что его дети выросли и уехали. У него было несколько дипломов, включая физику и юриспруденцию, и теперь он управлял специальными активами.

Она также знала, что в данный момент всепоглощающий интерес полковника состоял в том, чтобы не купить противоборствующую заявку Россо на патент, предложенный армии за сто миллионов долларов.

Офицер повел их по усыпанной гравием дорожке к строению из волнистого железа. Он отпер дверь, щелкнул выключателем, и они вошли. В центре комнаты стоял семифутовый фанерный тетраэдр.

– Я думала, что МВ – это просто каркас из трубок, – сказала Элизабет.

– Настоящая штука именно такая, – объяснил Инман. – То, что вы видите здесь, – это просто тренажер, чтобы познакомить вас с управлением. Мы хотим свести к минимуму использование реальной вещи. Вы слышали о теории «пробоя пространства»?

Элизабет кивнула. У одного из ведущих физиков Министерства обороны была теория, что МВ может преодолеть пространственно-временной барьер лишь ограниченное число раз. После этого МВ работать не будет.

– А где же настоящая машина? – спросил Пеллар.

Элизабет уже поняла это. У дальней стены стоял невзрачный кожаный саквояж. По ее расчетам, если трубы каркаса развинтить на четверти и упаковать вместе с батарейным блоком и компьютерной консолью, то все это должно было поместиться в этот саквояж.

– Она в безопасном месте, – уклончиво ответил Инман. Он распахнул дверь тренажера и включил маленькую лампочку дневного света. Они присоединились к нему внутри.

– Здесь достаточно места для трех путешественников и этих двух чемоданов, – сказал он. – Один чемодан может вместить разобранный тетраэдр, включая консоль и аккумуляторную батарею. Другой чемодан предназначен для материалов, которые вам понадобятся для вашего снятия показаний. Взгляните, – попросил он Элизабет, – достаточно ли одного чемодана для ваших нужд?

– Хм. Переводчик ЭВМ и принтер прекрасно вместятся, но с нашим блоком питания может возникнуть проблема с местом. Как вы думаете, мы могли бы использовать батарею МВ?

– Какая мощность вам понадобится? – спросил Инман.

– Сто ватт, вероятно, на два-три часа.

– Батарея МВ может легко обеспечить это. А теперь давайте продолжим. Я уверен, что вы оба знаете теорию изобретения. Она основана на процессе холодного синтеза Аризонского университета. В этом процессе тяжелая вода преобразуется до гелия – четыре и выделяет тепло. Просто, а? На самом деле все не так просто. Оказалось, что при синтезе исчезало больше тяжелой воды, чем можно было бы объяснить восстановлением гелия – четыре. Аса Грин, наш изобретатель, обнаружил, что потеря идет в реальное антивещество гелия – четыре, которое не было обнаружено, потому, что аппарат синтеза отправлял его в прошлое. В интересах эффективности и управления Грин разработал четырехгранный каркас из серебряных труб. Тяжелая вода циркулирует в каждом частичном участке трубы. Для управления макроскопическим движением он использует кристалл черного оксида урана, связанным с консолью и каркасом электрическим проводником. Для тонкой настройки он использует оголовье, – он указал на венец из тонкой золотой тесьмы, также соединенным с консолью. Таким образом, «водитель» поддерживает постоянный контакт с процессом синтеза в серебряных трубках.

– А на что именно похож этот «постоянный контакт»? – спросила Элизабет.

– Это визуальная вещь, – сказал Инман, – переживаемая образами, созданными в затылочной доле головного мозга. Что-то вроде удара по голове и видения звездочек, только боли нет, и вместо звездочек ты видишь движущиеся геометрические узоры. Вы играете в шахматы?

В прошлом году она заняла первое место на открытом чемпионате округа Колумбия, но осторожно ответила: – Я знаю ходы.

– И я тоже! – вмешался Пеллар.

– Отлично. Взгляните на это так: время движется в квантах – мысленно воспринимается как основания шахматной доски. Каждый момент отличается от следующего изменением положения «шахматных фигур» на основаниях. Когда вы стоите в МВ и приближаетесь к месту назначения, может показаться, что фигуры сгущаются вокруг центральной точки, как пешки и фигуры, защищающие короля в шахматах. Это зависит от вас, чтобы выбрать конечную точку во времени. Совсем как перекрестье в центре мишени, или конь, организующий спёртый мат. Если вы хороший шахматист, у вас не будет проблем с управлением МВ. Итак, давайте начнем.

– Сначала я, – заявил Пеллар.

Инман слабо улыбнулся, протягивая адвокату маленький черный кубик уранинита, а затем золотой ободок. Оба были прикреплены к консоли изолированными проводами. – Готовы?

– Готов.

Раздался резкий металлический щелчок, когда Инман закрыл треугольную дверь. Пеллар дернулся. – Эй! Он уронил черный кристалл. – Вы же не сказали, что будет такой звонок!

Инман усмехнулся. – Попробуйте еще раз, мистер Пеллар. На этот раз закройте глаза и представьте, что вы классный мастер, играющий вслепую.

Пеллар попробовал еще несколько раз, добился спорного результата, и затем передал оголовье и кристалл Элизабет.

Она всё поняла за считанные секунды. Она спросила Инмана: – Когда мы будем возвращаться, будем ли мы использовать такую же технологию?

– Нет. Вернуться гораздо проще. Вам не потребуются оголовье или кристалл. Вы просто захлопните треугольную «дверь» и возвратитесь назад. Вы резко остановитесь в точном времени и месте вашего старта. Он посмотрел на них обоих и улыбнулся. – Думаю, что мы подготовились к встрече с Флоренцией.

* * *

4. Флоренция

Элизабет, Пеллар и полковник пили капучино под навесом открытого кафе на площади Синьория.

Пеллар то и дело поглядывал на часы. – Ларви опаздывает.

Инман пожал плечами. – Вы его знаете?

– Только по репутации.

– То же самое. Очевидно, он мастер по снятию показаний. Я изучил все его прошлые дела, которые смог найти. Он умен, хитер, опасен, скользок, коварен.

– Да, – искренне сказал Пеллар. – Хороший бар.

Инман посмотрел через стол на Элизабет. Его рот дернулся.

Она слабо улыбнулась ему в ответ. Она знала, что Инман настоял, чтобы она прошла обучение МВ вместе с Пелларом и стала членом группы путешествий во времени. Пеллар отчаянно сопротивлялся, и, в конце концов, они пошли на компромисс. Пеллар умел управлять машиной. Она будет языковой связью с Леонардо и другими флорентинцами.

– Это, может быть, наш приятель, вон, он идет через площадь, – сказал Пеллар. – Да, это Ларви.– Он встал и помахал рукой.

Элизабет внимательно наблюдала за приближающимся адвокатом. Ему было около сорока, его волосы редеют, но седины нет. Широкая улыбка. Слишком широкая, решила она.

Пеллар представил их друг другу. Он объяснил и извинился за присутствие Элизабет: – Она говорит на средневековом итальянском языке. Что-то вроде гида.

– «Пусть так и будет», – подумала она. Они перешли к делу. Следующая остановка – у костюмера.

***

– Одежда должна быть простой, но элегантной, – объяснила Элизабет. – Для вас парни, туники и трико, с гражданскими фуражками и мягкими кожаными сапогами. Туники могут быть из шелковой парчи, прошитой золотой нитью, с меховой отделкой на манжетах и воротниках. Также рекомендуются соответствующие плащи. Я буду носить серый шелк, покрывающий множество нижних юбок, с одной нитью жемчуга. Все эти вещи доступны на местном уровне.

– Для костюмированного бала в посольстве? – вежливо спросил менеджер магазина.

– Что-то в этом роде, – сказала Элизабет. Она наблюдала, как двое мужчин прихорашивались в примерочной комнате. У Пеллара была хорошая фигура. Его ноги красиво обтягивали облегающие колготки – колготки, скорее похожие на женские колготки, только из более тяжелого материала. Дизайн туники был поистине изысканным: красные розы, вплетенные в светло-голубой фон, и вышитые золотыми и серебряными нитями, а также бриллианты и жемчуг. Наряд дополняли туфли от Гуччи из мягкой черной кожи, а тунику – большая золотая пряжка. Пока они смотрелись, портной накинул поверх адвоката длинную, до колен, накидку и повернул его лицом к зеркалу.

– «Впечатляет», – подумала Элизабет.

Ларви был одет точно так же. Он перевел дух и сделал пируэт, как балетный танцор.

***

Некогда площадь Черного Лебедя, а теперь стоянка на пятьдесят машин, была должным образом расчищена и закрыта на ночь. Теперь команда МВ под покровом темноты установила большую парусиновую палатку и принесла два чемодана. Под критическим взглядом Элизабет, Пеллар открыл чемодан с разобранной машиной, и начал собирать ее заново. Полковник Инман, молча, наблюдал за происходящим. Через двадцать минут, после нескольких возгласов и проклятий, все было готово. А теперь последняя проверка фонариком двух ее спутников. Одежда, шляпы, плащи – все в порядке. Далее, дорожный чемодан. Она расстегнула кожаные ремни, подняла крышку и отодвинула в сторону бритвенные принадлежности и запасное белье. Переводчик ЭВМ, видеокамера – всё было на месте. – «Все ли готово»? – спросила она себя. – «Необязательно». Она встала и повернулась лицом к мужчинам. – Я думаю, мы должны убедиться, что ЭВМ находится в рабочем состоянии.

– Я уже проверял, – сухо ответил Пеллар.

– Здесь?

– Нет, еще в Вашингтоне.

– С тех пор она несколько раз летала на самолете и ездила на такси.

– Если это так вас беспокоит, – пробормотал Пеллар, – давайте. Проверьте еще раз.

Она, молча, вынула блок из чемодана, затем открыла отделение для хранения МВ, достала блок питания, подключила его к боковой панели ЭВМ, и щелкнула выключателем. На передней панели переводчика вспыхнул зеленый светодиод. – ЭВМ, – сказала она, – вы в рабочем состоянии? Per italiano?

Из корпуса раздался хорошо поставленный баритон. – Да. Я готов. Posso chiederle chi è?

– Я не думаю, что мы встречались. Io sono la signorina Elizabeth Gerard.

– Ах, Signorina Gerard, sono molto licto di fare la sua conoscenza.

– Grazie. Считаете ли вы себя компетентным, чтобы обеспечить патентное показание под присягой на итальянском языке?

– Si.

– Прекратите, Элизабет, – прорычал Пеллар. – Машина работает. Пошли!

– Да, – ответила она. – Увидимся позже, мистер ЭВМ.

– Arrivederci, signorina.

Она вытащила вилку из розетки и все переупаковала. – Джентльмены, – сказала она двум адвокатам, – вы можете войти. Она подошла к ним, передала фонарик Инману, взяла незажженный керосиновый фонарь из консоли МВ, и огляделась в поисках трутницы с кремнем и кусочком стали. Она нашла их, сделала несколько резких ударов в сторону, и получила множество искр, ни одна из которых не зажгла открытый фитиль. Она сделала паузу, расстроенная.

– Эй, без проблем, – сказал Ларви. Он вытащил зажигалку, щелкнул ею и прикоснулся пламенем к фитилю. Она выхватила у него зажигалку и сунула ее в поясную сумочку. – Ей-богу, Ральф, – задумчиво произнесла она, – если вы сделаете это в 1500 году во Флоренции, вам, наверное, поставят памятную доску.

– Мемориальную доску? Он неуверенно улыбнулся.

– Дощечку. Там будет написано: «Здесь мы сожгли английского колдуна Рафаэля Ларви».

– Ой. Извиняюсь.

Она закрыла треугольную дверь, которая отозвалась удовлетворительным щелчком. – Ладно, Кутберт, действуйте. Адвокат натянул обруч на лоб, подключил его к консоли, и начал настраивать циферблаты.

В полутьме она украдкой поглядывала на Пеллара и Ларви. Неужели они так же напуганы, как и она? – «Вполне вероятно», – подумала Элизабет. Она глубоко вздохнула. Ей показалось, что за серебряными трубками она различает смутные очертания полковника. Он продолжал выцветать и увядать.

В это мгновение Инман, палатка, и все, что находилось за пределами тетраэдра, замерцало и исчезло.

* * *

5. Где 1503 год?

Она наблюдала, как Пеллар изучает циферблаты с очевидной компетентностью. Дни проносились мимо, как свет стробоскопа. Задержка сетчатки глаз вскоре слила все в серые сумерки.

Она наклонилась вперед и посмотрела на три циферблата хронометра: год... день... час. 1575 год... 1570... 1565 год... 1560. – «Пока все идет хорошо», – подумала она. Но... он замедляется? Нет, Кутберт, не останавливайся здесь. Он почти остановился! Вода просачивается внутрь! Она громко крикнула ему в ухо: – Кутберт, не останавливайся! Шевелись!

Толчок, много воды. – Кутберт, – завопила она, – ты попал в Великий Потоп 1558 года. Продолжай двигаться! Если вы здесь остановитесь, мы утонем! Она поспешила к задней части тетраэдра и вытащила аккумулятор из воды.

Потребовалось мгновение, чтобы сообщение дошло до него; затем старший помощник ускорился так быстро, что у Элизабет даже голова закружилась.

– Слишком быстро, Кутберт, – крикнула она. – Вы промахнетесь!

– Заткнись! – крикнул он. – Я управляю! Но, наконец, он замедлился до остановки.

Они посмотрели сквозь серебряные прутья. Было раннее утро. Площадь была пуста. За исключением одного... человека, который лежал лицом вниз в нескольких ярдах от них.

– Тсс... Она приложила палец к губам, призывая к тишине. Она прислушалась. Нигде ни звука. Она понюхала воздух. Он был кислым, тошнотворным.

Она снова посмотрела на тело и ее горло сжалось. Она выдавила из себя скрипучий вопрос. – Кутберт, вы уверены, что мы находимся в нужном временном интервале?

– Да, наверное, – пробормотал он.

– В каком году? Проверьте свой хронометр.

– Проверьте сами, если вам так интересно.

– «Какой идиот», – подумала Элизабет. Она вернула блок питания на место и уже собиралась двинуться к панели хронометра, когда заметила движение на площади.

Это была крыса, и она направлялась к ним. Тем временем Пеллар, возможно под влиянием тремоло в ее голосе, вернулся к инструментам.

– Тысяча триста сорок восемь, – ответил он. – Теперь вы счастливы?

Ее спокойствие поразило ее. – Кутберт, вытащи нас отсюда.

– Может, нам стоит выйти и осмотреться, – беспечно отозвался адвокат.

– Черт возьми, Кутберт, вы меня слушаете? Тысяча триста сорок восьмой год – это год Черной Смерти. Полгорода погибло. Это один из мертвых, вон там. Чума распространяется блохами на крысах. Как и та, что идет сейчас сюда. Там! И она показала пальцем.

– Кутберт, – настаивал Ларви, – давай убираться отсюда к чертовой матери! Пеллар с открытым ртом уставился на приближающегося грызуна.

– Ну, Кутберт? – слабо вымолвил Ларви.

Элизабет бесшумно скользнула к Пеллару, сняла с его головы оголовье управления и натянула его себе на голову. Он не протестовал. Она сомневалась, что он понял, что она взяла верх. Она быстро настроила индикаторы. Начала появляться шахматная доска. Сначала медленно. День. Еще один день. Потом все быстрее и быстрее. Вспышка, вспышка, мерцание, мерцание. Неделя, месяц. Быстрее. Год.

Она представила себе, как поперечные волоски выстраиваются в линию в ее затылочной доле. Правильный год. 1503-ий. Она посмотрела на панель хронометра. Правильный месяц. Апрель. А потом нужный день и в нужный час – за несколько минут до рассвета.

Они были там. Она отсоединила кабель, но оставила золотой обруч на голове. Пеллар бросил на нее полный ненависти взгляд.

* * *

6. Черный Лебедь