Текст книги "Новая весна"

Автор книги: Бьюла Астор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

8

Сначала ей хотелось ворваться в кабинет Реджи и выяснить, почему он не сообщил ей об изменении завещания деда, но когда она вошла в кухню, это желание испарилось, и его место занял спутанный клубок эмоций, с которыми она с трудом пыталась справиться.

Как Реджи смеялся бы, узнай он о том, что она свято верила в свое право жить в Вермонт-хаус! Это предположение причиняло ей нестерпимую боль, но хуже всего было то, что, услышав из уст Миранды ошеломляющую новость, она в первый момент готова была даже нарушить обещание, данное девочкам.

Теперь мысль о том, чтобы остаться в этом доме, казалась просто невыносимой. Противоречивые чувства бушевали в душе Деборы: с одной стороны, ей хотелось пойти к Реджи и напрямик заявить, что поскольку ей стало известно истинное положение вещей, она больше не намерена оставаться под крышей чужого дома. Но с другой стороны она понимала, что нельзя действовать под влиянием минутного порыва, забыв об интересах Полли и Джин.

В конце концов, голос рассудка подсказал Деби, что если бы у Реджи было желание сообщить эту новость, его бы ничего не остановило. То, что он скрыл, что дом больше не принадлежит ей и кузинам, говорил только об одном: Реджи в глубине души радовался ее приезду, поскольку у него появлялась веская причина отвергнуть требование Миранды отправить девочек в интернат.

Ведь если бы у него действительно было такое намерение, неужели бы он не осуществил его прежде, чем девочки пошли в школу?

Дебора заставила себя выбросить эти мысли из головы и начала готовить ужин. Она рассудила, что вместо того, чтобы накрывать стол в огромной, чопорной столовой, выходящей на север, лучше поесть в той комнате, в которой обычно завтракали во времена ее детства. Красивые льняные скатерти и салфетки, которыми всегда пользовалась мать Реджи, куда-то запропастились, и, не желая терять время на их поиски, Деби решила, что старинный дубовый стол красив сам по себе.

Она вышла в сад и аккуратно, чтобы не нарушить красоту бордюров, которыми так дорожили Реджи и его покойная мать, срезала несколько цветков для украшения стола.

Небольшой букет из веточек дельфиниума в белом с синим рисунком кувшине подчеркивал милую, неофициальную обстановку комнаты, оклеенной веселенькими обоями.

В восемь часов Деби подошла к кабинету и, поколебавшись, постучала.

– Ужин через полчаса, – коротко сказала она и закрыла за собой дверь, прежде чем Реджи успел ответить.

Потом Дебора быстро взбежала по лестнице и постучалась к кузинам.

– Садимся за стол в половине девятого, – напомнила она и спросила: – Как уроки?

– Почти выучили, – заверила ее Полли. – А что у нас на ужин? Я просто умираю от голода.

– Запеканка и бараньи отбивные, – ответила Деби. – Этот рецепт мне дала ваша мама.

Возникла странная тишина, потом Джин застенчиво попросила:

– Расскажи нам о ней еще. Какая она была?

В глазах девочек светилась такая мольба, что Деби, оставив свою затею переодеться к ужину, опустилась на маленький стул с прямой спинкой и задумчиво сказала:

– Она была очень хорошим человеком. С ней рядом всем и всегда было хорошо. Мы были едва знакомы, когда я в первый раз приехала сюда после смерти родителей. Элиза с дядей поженились незадолго до этого, и мне совсем не хотелось жить в одном доме с чужой женщиной. Но ваша мама словно читала в моей душе. Она не суетилась, не сюсюкала, не приставала ко мне с сочувствием. – Деби умолкла, а потом со вздохом произнесла: – Она просто незаметно поддерживала меня, и я никогда не забуду этого.

– Так вот почему ты решила остаться здесь с нами? – вдруг спросила Полли, с недетской проницательностью глядя на кузину. – Чтобы отплатить за то, что она для тебя сделала?

– Отчасти поэтому, – согласилась Деби, полагая, что девочкам не вредно узнать, что она чувствует себя в долгу перед их матерью. – Но, кроме того, мне всегда хотелось вернуться, – добавила она, грустно улыбнувшись.

Стоп! – сказала себе Дебора. Главное – не переборщить. Не нужно, чтобы они считали тебя страдалицей, из чувства благодарности приносящей себя в жертву.

– Поскольку я не замужем и у меня нет детей, а вы лишились родителей, – добавила она, – думаю, мы можем заполнить эти пробелы в жизни друг друга.

Ей хотелось, чтобы Полли и Джин знали, что их отношения строятся на взаимной привязанности и дружбе, и не считали себя обузой для нее.

– А почему? – спросила Полли и, поймав ее недоумевающий взгляд, уточнила: – Я хочу сказать, почему ты не замужем?

– Не знаю, – пожав плечами, сказала Деби, стараясь справиться с болью, которую вызвал этот простодушный вопрос. – Наверное, мне не очень этого хотелось.

– А я знаю, почему… – встряла в разговор Джин, лукаво поглядывая на кузину. – Полли говорит, что это оттого, что ты была безумно влюблена.

– Ну, пойдем, я есть хочу, – перебила опасные откровения младшей сестры Полли и так резко толкнула стул, так что он с грохотом свалился на пол.

Деби придержала ее за плечо и требовательно спросила:

– С чего это ты взяла, что я была влюблена?

– Мы уже давно об этом догадались, – беззаботно заявила девочка. – Я думаю, что ты сбежала в Лондон, потому что по уши влюбилась, а дедушка и Реджи не позволили тебе выйти замуж.

– Полли, – запротестовала Джин, – ты…

– Пойдем мыть руки. – Та явно не хотела, чтобы младшая сестра продолжала разговор, словно боялась, что она выдаст какую-то тайну. – Посмотри, они у тебя все в чернилах, – укорила она Джин. – Увидимся за ужином, – бросила Полли Деби и, схватив сестру за руку, увлекла ее за собой.

Как же глупо предполагать, что всем известны мои чувства к Реджи, бранила себя Деби, спускаясь по лестнице. Задержавшись на втором этаже, она заскочила к себе в комнату. Темно-зеленое шелковое платье, приготовленное ею к ужину, лежало на кровати. Дебора погладила прохладную ткань и повернулась к зеркалу.

Зачем мне наряжаться, размышляла Деби, разглядывая свое отражение. Реджи совершенно безразлично, в шелках она или в рубище. К тому же он слишком умен, чтобы оценивать женщину исключительно по внешнему виду.

Но эта мысль быстро сменилась другой.

Если Реджи действительно такой проницательный, то как его угораздило влюбиться в Миранду, эту мелочную и бессердечную женщину, намеревавшуюся отправить его сестер в интернат только потому, что она не желала нести за них ответственность?

Деби взяла щетку и начала машинально расчесывать волосы. В конце концов она отказалась от своего намерения переодеться, а просто сменила льняную блузку на красивый бирюзовый джемпер и, даже не заметив, как он подчеркивает ее высокую грудь, спустилась вниз. Реджи стоял в кухне, с нескрываемым раздражением уставившись на пустой стол.

Деби смущенно взглянула на него. Это был мужчина, которого она любила. Ей хотелось подойти к нему, взять за руку, поделиться тем, что накипело у нее на душе. Она страстно мечтала преодолеть возникшую между ними пропасть, просто и правдиво рассказав, как сожалеет о той боли, что причинила ему. Но больше всего она хотела, чтобы Реджи улыбнулся ей и снова принял в тесный круг близких ему людей. Увы, эта дверь захлопнулась для нее навсегда, и в глубине души Деби считала, что это к лучшему, раз уж он решил жениться на Миранде.

– Ты, кажется, говорила, что мы ужинаем в половине девятого, – резко сказал Реджи, прервав ее размышления.

– Да, уже все готово, – ответила Деби и только сейчас поняла, почему он так раздражен. – Ой, я забыла предупредить, что накрыла в маленькой столовой. – От его взгляда она вспыхнула. – Но если ты против, я принесу ужин сюда, – неловко предложила Деби.

Наверное, Реджи проклинает ее за напрасную прогулку от кабинета до кухни, виновато подумала Дебора. Не повредит ли ему излишняя нагрузка? Конечно, это пустяки, но ей так хотелось заботиться о нем, следить за тем, чтобы он не перегружал себя работой, больше отдыхал… Она мечтала, чтобы морщинки на его лбу и в уголках рта разгладились. А ведь многие из них лежат на моей совести, упрекнула себя она.

На дубовом столе в маленькой гостиной красовалась ваза со спелой, сочной дыней, которую Деби купила утром. Она разрезала ее пополам и наполнила крупной, душистой малиной, посчитав, что это будет подходящей закуской в жаркий июньский вечер.

Реджи удивленно приподнял брови. Видимо, миссис Кросби и сменившие ее приходящие экономки не утруждали себя такими изысками, как обед из трех блюд. Предположения Деби подтвердились, когда она увидела округлившиеся от изумления и радости глаза кузин.

– Дыня… моя любимая! – воскликнула Джин и потянула к себе вазу со свойственной юности непосредственностью.

– Это так полезно для кожи, – назидательно добавила Полли. – Мне просто повезло, что от того, чем нас кормят в школе, у меня лицо не пошло пятнами.

– А некоторые девочки приносят еду с собой, – бесхитростно сказала Джин, и Деби, улыбнувшись, пообещала:

– Дайте мне немного осмотреться, и через пару недель мы снова поговорим об этом.

К ее удивлению Реджи строго отрезал:

– У Деби и так достаточно дел, чтобы потакать вашим прихотям. Если хотите брать ланч с собой, то готовьте его сами.

Джин была совершенно сбита с толку его тоном.

Припомнив, в каком настроении выскочила из кабинета Миранда, Деби пожалела, что не может откровенно сказать Реджи, что не стоит вымещать свое дурное настроение на ни в чем не повинных сестрах.

– Давайте договоримся так, – примирительно заметила она. – Для начала я буду готовить вам ланч, а со временем вы и сами научитесь. Идет? Это вам пригодится в жизни, – добавила она с улыбкой.

– Ну да, когда мы будем замужем, – назидательно протянула Полли, состроив озорную рожицу.

– Вовсе нет. Каждый, будь он мужчина или женщина, должен уметь приготовить себе элементарный обед, – спокойно возразила Деби. – Точно так же как выгладить рубашку или блузку, – сухо добавила она, бросив взгляд на мятый воротничок Полли.

Когда с дыней было покончено, Дебора поднялась, чтобы собрать тарелки, но Реджи, нахмурившись, скомандовал:

– Девочки, помогите своей кузине.

Полли отвесила церемонный поклон и, прыснув в ладошку, произнесла:

– Слушаюсь и повинуюсь, господин мой. Твоя воля для меня закон.

– Если бы не гипс и этот костыль… – притворно угрожающим тоном прорычал Реджи, но на его губах появилась веселая улыбка.

– Что тогда? Ты сам бы отнес посуду в кухню? – поддразнила брата Полли и, подхватив свою и его тарелку, отскочила на безопасное расстояние.

Эта забавная выходка явно разрядила атмосферу, но Деби чувствовала себя слишком напряженно, чтобы веселиться вместе со всеми.

Она удовлетворенно наблюдала, как девочки с аппетитом уплетают отбивные. Вдруг Джин выпалила:

– Реджи, Деби говорила нам, что мама готовила это блюдо специально для тебя, что оно твое любимое. Это правда?

Дебора опустила голову. Только бы он не подумал, что она готовила исключительно для него.

И даже когда тарелки опустели, Дебора не посмела поднять глаз. Потупив взгляд, она вышла за мороженым.

Попробовав пломбир, политый медом, посыпанный орешками и украшенный малиной, Полли и Джин в один голос признались, что у них уже сто лет не было такого роскошного обеда, и выжидающе посмотрели на Реджи. Деби, отодвинув стул, неловко поднялась. Ей не хотелось выслушивать его комплименты, но она их и не дождалась. Вместо того чтобы присоединиться к восторгам сводных сестер, он скомандовал:

– Девочки, помогите Деби помыть посуду.

Он поднялся, и гримаса боли исказила его лицо. Деби отчаянно захотелось броситься к нему на помощь. По-видимому, травмы все еще причиняют ему много страданий. Она прикусила нижнюю губу, чтобы подавить вздох сочувствия.

Помощь девочек оказалась совсем не лишней. Пока они домывали посуду, она включила кофемолку.

– Потрясающий запах, – с видом знатока заявила Полли.

– Придется немного подождать, – заметила Деби. – Приглядите за кофе, а я пока поднимусь на третий этаж посмотреть комнаты.

– Ты хочешь устроить в одной из них мастерскую? – полюбопытствовала Полли. – Там ведь ничего нет, если не считать старой мебели.

Деби быстро прошлась по комнатам. Все они выходили окнами на север и идеально подходили для ее занятий, но чтобы занять одну из них под студию, нужно было получить разрешение Реджи. Нельзя забывать, что это его дом, а не ее собственный.

Удивительно, как это известие изменило ход ее мыслей. Деборе показалось, что вряд ли она была бы так настойчива в своем стремлении остаться, если бы знала о том, что дед изменил завещание. Она чувствовала себя гораздо увереннее, думая, что дом или, по крайней мере, его часть, принадлежат ей. И дело было вовсе не в том, что ей льстило считать себя одной из владелиц Вермонт-хаус. Она не собиралась извлекать из этого никакой материальной выгоды, выкупив долю сестер или, дождавшись, когда они вырастут, продав дом и поделив с ними вырученную сумму. Охватившее ее ощущение утраты лежало скорее в эмоциональной сфере. Деби чувствовала себя как воздушный гимнаст, которого вдруг лишили страховочной сетки.

Она всегда воспринимала этот дом как убежище, как краеугольный камень своей жизни, как место, на которое она имеет неотъемлемое право. То, что она заблуждалась, и у нее не больше прав жить здесь и называть Вермонт-хаус своим домом, чем у любого случайного гостя, порождало чувство неуверенности.

Вернувшись на кухню, она разлила кофе в чашки и решила попросить Полли или Джин отнести его в кабинет, куда после ужина отправился Реджи, объявив, что хочет еще поработать. Но неожиданное заявление Полли заставило ее передумать.

– Значит, сегодня он с Мирандой никуда не собирается, – с удовлетворением заметила та, когда за ним закрылась дверь. – Они теперь не часто выходят в свет. Не удивлюсь, если они вообще поссорились.

– Личная жизнь Реджи – его частное дело, – строго сказала Деби. – Я отнесу ему кофе, а вы, полагаю, все-таки закончите свои домашние задания.

Когда она вошла в кабинет, то увидела, что Реджи стоит у окна спиной к двери. Интересно, он просто отговорился необходимостью поработать, чтобы избежать ее общества, или действительно не мог сосредоточиться на бумагах, задумалась она.

На нем была майка с короткими рукавами, обтягивающая сильную мускулистую спину, и линялые джинсы, разрезанные на боку из-за гипсовой повязки.

Деби кашлянула, и Реджи повернулся, неприязненно взглянув на нее.

– У тебя не найдется свободной минутки? Мне надо кое-что обсудить с тобой, – нерешительно начала Дебора.

Его рот тронула горькая улыбка, в глазах появилось презрение.

– Обсудить? С этого надо было начинать.

Деби вспыхнула, обиженная его тоном, но вспомнив, сколько раз она поступала по-своему, игнорируя его советы, сдержала готовые вырваться колкие слова. Ведь и теперь, приехав, она сразу же заявила, что намерена остаться, а следовало прежде всего поинтересоваться его мнением на этот счет.

– Это касается моей работы, – мягко сказала она, поставив поднос на письменный стол. – Ты не возражаешь, если я займу одну из комнат на третьем этаже под мастерскую? Мне надо закончить пару заказов…

Услышав короткий смешок, Деби подняла голову и заметила на хмуром лице Реджи удивление.

– Зачем ты меня спрашиваешь? – почти грубо воскликнул он. – Почему просто не отнесла туда свои вещи?

Как ни хотелось ей солгать, она знала, что не сможет это сделать.

– Миранда сказала мне сегодня, что дедушка оставил дом тебе. Я об этом и не подозревала, – с трудом выговорила она.

Дебора ожидала увидеть в его глазах презрение, насмешку, даже требование немедленно убраться отсюда, но не такую реакцию. Реджи резко спросил:

– Миранда?

– Да, – в замешательстве подтвердила Деби.

– И теперь тебе не терпится узнать, почему дед принял такое решение?

– Нет, – испуганно воскликнула она, – вовсе нет.

Он смотрел на нее со странной смесью боли, печали и иронии. Дебора шагнула было к нему, но тут же заставила себя остановиться.

– Я знаю, что дала тебе веский повод для того, чтобы дурно думать обо мне, – хрипло выговорила она. – Но если мой дед оставил дом тебе, значит, так было нужно. Я хотела поговорить с тобой не об этом…

– А о чем? – неожиданно мягко спросил Реджи, и Деби смущенно заметила, как потеплели его глаза. Черты хмурого лица разгладились, и даже губы расплылись в слабой улыбке.

Дебора перевела дух и поймала себя на том, что не может оторвать взгляда от его чувственного рта, представляя, как она, лаская и дразня, проводит по нему языком…

– Деби!

Этот окрик прервал ее головокружительные мечтания и вернул к действительности.

– Где ты витаешь? Должно быть, вспоминаешь своего любовника?

Господи, как он опасно близок к истине, подумала Деби.

– У меня нет любовника! Я…

Она мгновенно умолкла, увидев, что Реджи пошатнулся и потерял равновесие. Дебора инстинктивно бросилась к нему, чтобы поддержать, и случайно прижалась головой к его плечу. Обхватив его за талию, она почувствовала, как он похудел.

Реджинальд уже твердо стоял на ногах, а она все еще не могла прийти в себя, настолько ошеломляющим было ощущение его близости.

Она вдохнула мускусный запах его одеколона, и вдруг ее охватило такое бурное желание, что она даже испугалась. Фантазии ее юности никогда не были так эротичны, и сейчас она испытала настоящий шок. Деби едва стояла на ногах, и поддержка требовалась уже не ему, а ей самой.

Реджи, видимо почувствовав это, отпустил стол и здоровой рукой подхватил Дебору. Она так сильно прижималась к нему, что ее грудь напряглась, и набухшие соски предательски проступили сквозь тонкий джемпер. Заметив это, Деби одернула его, и покраснела. В другое время она гордилась бы тем, что ее тело так живо реагирует на мужчину, но сейчас страшно смутилась и тут же начала вырываться, отчаянно прикрывая грудь руками.

Но было уже поздно. Надежда, что Реджи не обратит на это внимание, угасла, когда, подняв голову, Деби заметила на его лице насмешливое, почти хищное выражение удовлетворения. Затем, совершенно ошеломив ее, он вкрадчиво произнес:

– Какой у тебя чудесный свитер. Этот оттенок всегда был тебе к лицу.

Нужно что-то срочно сделать, чтобы выйти из кошмарной ситуации, в которую она попала, лихорадочно сообразила Деби и выпалила первое, что пришло на ум:

– Спасибо за комплимент. Кажется, к вечеру похолодало. Я совсем замерзла.

Она притворно поежилась, но, к ее досаде, Реджи насмешливо ответил:

– Ты так думаешь? А мне, наоборот, кажется, что здесь довольно… жарко. – Деби показалось, что его взгляд задержался на ее пылающих щеках. – Значит, у тебя нет любовника… – В его голосе слышалось нескрываемое удовлетворение. И когда она отскочила от него, ей послышалось, что он пробормотал себе под нос: – Какая жалость.

Дебора уже подошла к двери и открыла ее, когда Реджи заметил:

– Куда же ты? По-моему, мы так и не закончили нашу беседу. – Она была вынуждена повернуться и взглянуть ему в лицо. – Так значит, тебе теперь известно, что дом принадлежит мне?

Деби попыталась сосредоточиться.

– Конечно, если бы я знала об этом раньше… то не настаивала бы на том, чтобы остаться здесь, – проговорила она и добавила сдавленным голосом: – Почему ты не… не указал сразу на мою ошибку?

– А зачем? Ты была так уверена в своей правоте, что глупо было бы разубеждать тебя, – с иронией заметил Реджи.

– Если бы не обещание, которое я дала девочкам… то теперь я бы немедленно уехала, – продолжала Деби, задыхаясь, и увидев его непроницаемый взгляд, вскрикнула: – Ну что мне делать? Что бы я ни сказала, ты все равно мне не поверишь. Ты никогда не простишь того, что я сделала, как солгала…

Не в силах больше выносить этой муки, она повернулась и вылетела из комнаты, не обращая внимания на то, что он просил ее остаться.

9

Одна неделя сменяла другую, и Деби с головой ушла в рутину будничных дел. Закончив хлопотать по хозяйству, она обычно поднималась в мастерскую и садилась за мольберт.

Странно, хотя свалившиеся на нее проблемы должны были бы мешать творчеству, воображение, вероятно, вдохновляемое прекрасным видом за окном, расцвечивало ее рисунки новыми красками. Конечно, не мне оценивать свои работы, думала Деби, но они определенно стали значительно лучше.

Дебора жила в Вермонт-хаус уже полтора месяца, и постепенно ею овладевало странное чувство, что она никогда отсюда не уезжала.

Однажды ранним утром приехала Миранда, чтобы отвезти Реджи в госпиталь, где ему должны были наконец снять гипс. Они вернулись к полудню.

Деби услышала, как хлопнула дверца машины. С легким вздохом сожаления она прервала работу и отложила кисти. Миранда, по всей видимости, рассчитывает, что ей предложат что-нибудь перекусить.

Спустившись вниз, Дебора прошла на кухню и приготовила кофе. Из кабинета доносились голоса: пронзительный Миранды и рассерженный – Реджи. Когда Деби подошла к двери, чтобы пригласить их к столу, Миранда, опрометью выскочив из комнаты, едва не сбила ее с ног.

– Это все из-за тебя, – прошипела она, злобно блестя глазами. – Если бы ты не осталась здесь с этими девчонками… И если Реджи воображает, что я выйду замуж за человека, для которого родственнички значат больше, чем жена…

Не успела Деби и слова вымолвить, как Миранда помчалась вниз по лестнице, выбежала из дома и вскочила в машину.

Прикусив губу, Дебора пошла в кухню. Что ж, не надо много ума, чтобы заметить, насколько эта девица взбалмошна и капризна. Реджи, напротив, всегда был очень уравновешенным человеком. Что ж, видимо любовь меняет человека.

Она сильнее сжала губы, стараясь отогнать боль, которую всегда причиняли ей мысли о взаимоотношениях Реджи и Миранды. Но нужно выяснить, что же сказали ему врачи. Деби замерла в нерешительности, понимая, что сейчас не время соваться к нему с расспросами.

В конце концов благоразумие взяло верх, и она решила отправиться за покупками и отложить разговор до вечера. Прихватив плащ, Дебора направилась к машине.

Хмурое небо было сплошь затянуто тучами, в отдалении погромыхивал гром. Уже в дороге Дебора сообразила, что забыла зонтик, и тут же первые редкие капли дождя упали на стекло. Если бы она выехала чуть раньше, то успела бы покончить с покупками до грозы. Но удача, казалось, отвернулась от нее. Она долго простояла в очереди в кассу и когда, расплатившись, вышла на улицу, тугие струи дождя уже вовсю плясали по булыжникам, а по узким мощеным улочкам неслись бурные потоки воды.

Ослепительные вспышки молний прорезали небо, раскаты грома грохотали прямо над головой. Деби никогда не боялась грозы, но ей совершенно не улыбалась перспектива вымокнуть до нитки. Она задумчиво бросила взгляд на отель, расположенный напротив магазина. Когда она в прошлый раз приезжала сюда, было тепло и солнечно, и постояльцы отеля сидели за столиками на улице, праздно наблюдая течение местной жизни.

Сейчас зонтики были сложены, столики пусты. Деби припомнила, как кто-то говорил, что в отеле есть прелестное маленькое кафе, одинаково популярное и у местных жителей, и у заезжих туристов. Было бы неплохо спрятаться там и переждать дождь, да и чашечка крепкого кофе мне сейчас не помешает, рассудила Дебора, и, съежившись, побежала через площадь к входу в отель.

Несмотря на летнюю пору, в холле, весело потрескивая, горел камин. Официантка, спешившая куда-то с тяжелым подносом, с сожалением покачала головой, когда Деби поинтересовалась, как пройти в кафе.

– Оно работает только по выходным, – объяснила она. – Но если вы не против того, чтобы посидеть здесь, я принесу вам кофе и пирожное.

Поблагодарив, Деби оглянулась в поисках свободного места. Вдоль стены стояло с полдюжины столиков, отделенных друг от друга тяжелой тканью, что создавало атмосферу таинственности и интимности.

Дебора выбрала один из них и с удовольствием опустилась на обитый бархатом диванчик. Судя по всему, за соседним столиком сидела пара. Ей были видны только их ноги. На женщине были лодочки на невероятно высоких каблуках, какие обожала носить Миранда, а на мужчине – светло-серые мокасины почти того же оттенка, что и безупречно отутюженные брюки, на которых не было заметно и следа дождевых капель. Наверное, это постояльцы отеля, решила Деби, хотя такая обувь вряд ли подходит для туристов, собирающихся осматривать руины аббатства.

Она уже подносила к губам чашку, когда услышала знакомый голос Миранды и замерла, подумав, что ослышалась.

– Дориан, скажи, что мне делать? – протянула женщина за соседним столиком таким капризным тоном, что у Деби не осталось никаких сомнений в том, что это действительно невеста Реджинальда.

– Ты сама знаешь, – ответил ее спутник.

Голос у него не такой глубокий и красивый, как у Реджи, отметила про себя Дебора, невольно испытывая к незнакомцу неприязнь. Наверное, дело было в том, что этот, судя по всему, безукоризненно одетый человек совсем не вязался с их провинциальной местностью.

– Но мы не можем вот так встречаться, – возбужденно перебила собеседника Миранда. – В этом маленьком городке нас обязательно кто-нибудь застукает.

– Ну и что? – весело ответил мужчина. – Двигайся ближе, дорогая. Никто нас здесь не увидит, и я смогу…

Голос его стал тише, но не настолько, чтобы Деби не смогла расслышать интимное и откровенное предложение.

Ее лицо вспыхнуло скорее от негодования и обиды за Реджи, чем от неожиданности. Деби ждала, что Миранда напомнит своему кавалеру, что помолвлена, но к ее изумлению, та лишь двусмысленно хихикнула. Судя по звукам, доносившимся из-за занавеса, было понятно, что парочка собирается уходить.

Дебора понимала, что ей придется горько пожалеть о своем поступке, но в тот момент она думала только о защите интересов Реджи. Нельзя допустить, чтобы и его вторая помолвка была расторгнута, решила она, быстро поднялась и загородила дорогу выходящей парочке. Видимо, она послана сюда судьбой, чтобы искупить свой грех и спасти Реджи от грозящей ему беды.

При виде ее Миранда побелела и ухватилась за своего спутника. Это был высокий, элегантный и стройный мужчина со светлыми волосами и яркой белозубой улыбкой, которая, впрочем, совсем не освещала его глаза. Он не идет ни в какое сравнение с Реджи, недоумевала Деби. Что Миранда в нем нашла?

– Пойдем, Дориан. Ради бога, уведи меня отсюда, – вскрикнула та и, когда Деби попыталась остановить их, оттолкнула ее в сторону, так что девушка чуть не упала.

Ей чуть не стало дурно при мысли о том, свидетельницей какой мерзости она невольно оказалась. Дебора решила допить свой кофе, но руки ее так тряслись, что когда она взялась за кофейник, большая часть этого живительного напитка оказалась на блюдце.

Что связывает эту парочку? Совершенно очевидно, что они любовники. Деби вздрогнула. Интересно, Миранда недавно познакомилась с Дорианом или… или это женатый человек, с которым у нее давний роман? И она вдруг вспомнила, как Молли Смит рассказывала ей, что невеста Реджи до помолвки с ним была кем-то увлечена, но тот человек оставил ее, предпочтя другую. Молли говорила что-то еще, но Деби сейчас никак не могла припомнить, что именно.

Небо уже посветлело, и Дебора вдруг сообразила, что если еще задержится здесь, то опоздает в школу. Допив кофе, она встала и поняла, что все еще дрожит. Это вовсе не мое дело, убеждала она себя. Подумаешь, Миранда решила выпить с кем-то чашку кофе, ну что в этом такого?

Теперь Дебора уже горько сожалела о том, что вообще зашла в этот отель. В результате она получила информацию, которой ей вовсе не хотелось обладать.

Нет, она не скажет Реджи ни слова о своем открытии, это просто исключено. Но все равно странное чувство вины терзало ее. Дебора всем сердцем стремилась к Реджи, но понимая, что ей не на что рассчитывать, хотела только одного – чтобы любимый человек был счастлив… Безусловно, он заслуживает лучшей подруги, чем Миранда, но не может же она, Деби, сообщить ему об этом?

Всю дорогу домой она обдумывала, как поступить. Кузины, безуспешно попытавшись растормошить ее, вскоре затихли на заднем сиденье.

Выключив мотор, Дебора заметила у подъезда машину Миранды. Полли и Джин побежали в дом, оставив Деби и невесту брата наедине.

– Что, не терпится наябедничать Реджи? – с вызовом спросила Миранда, и ее красивые глаза налились злостью. – Прости, но я лишу тебя такого удовольствия. Я сама ему все расскажу.

От нее так сильно пахло алкоголем, что Деби невольно отпрянула. Как можно было садиться за руль в таком состоянии?

– Святая невинность, – фыркнула Миранда, заметив это движение, и повернувшись к ней спиной, прошла в дом.

Девочки переоделись и спустились вниз. Полли напомнила Деби, что та обещала отвезти их к викарию поиграть в теннис с Бэкки.

Дебора протянула им бутерброды и задумалась. Интересно, что скажет Миранда Реджи? Что провела время с другим мужчиной? Деби вздрогнула, пытаясь представить себя на месте Реджи. Что бы она чувствовала, узнав о предательстве любимого человека? Она прислушалась, но толстые стены, коридор и две двери, отделявшие кухню от кабинета, не пропускали ни единого звука.

Полли и Джин нетерпеливо поджидали ее у машины. Деби хотелось заглянуть в кабинет и проверить, все ли в порядке с Реджи, но она подавила этот порыв, напомнив себе, что нехорошо вмешиваться в чужие дела. Тем не менее, подбросив кузин к подруге, она деликатно отказалась от предложенного миссис Хадсон чая и поспешила обратно.

Всю дорогу Дебора твердила себе, что случившееся ее совершенно не касается, но все же, проходя мимо приоткрытой двери кабинета, невольно замешкалась.

– Миранда? – окликнул Реджи из глубины комнаты.

Деби захотелось сбежать, но вместо этого она сказала:

– Нет, это я, Деби.

Сама не понимая, что делает, она толкнула дверь и вошла в кабинет. Первое, на что упал ее взгляд, было кольцо, которое лежало на столе, зловеще поблескивая бриллиантами.

– Реджи, мне так жаль, – хрипло сказала Дебора.

– Меня? – недоверчиво усмехнулся он. – Не стоит притворяться, Деби. Миранда уже рассказала мне о твоих взглядах на нашу помолвку.

Дебора с недоумением уставилась на него. Насколько она помнила, эта тема никогда не возникала в ее разговорах с невестой Реджи. Неужели та сама догадалась о ее истинных чувствах к нему?

Она провела языком по пересохшим губам.

– Это правда? – резко спросил он.

– Я…

– Что, Деби? Разве ты не говорила Миранде, как тебе жаль, что она связалась с человеком, который в лучшем случае никогда не избавится от хромоты, а в худшем останется калекой? Таким ты меня себе представляешь? – с угрозой спросил он, подойдя к ней вплотную. Воздух, казалось, вибрировал от его ярости. – Мужчиной, возбуждающим в женщине только жалость, а не страсть?

– О, Реджи… Ничего подобного… – ужаснулась Дебора. – Как ты мог поверить, что я могла сказать такое?

– А почему бы и нет? – жестко бросил он. – После всего того, что ты налгала обо мне деду… Только на этот раз, Деби, я преподам тебе урок, который ты, клянусь, никогда не забудешь.