Текст книги "Ревность"
Автор книги: Бровинская Юлия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
– Здорово, ты про папу ему сказала! – восхитилась я. – Я бы не додумалась соврать так. Сразу тебе поверил, что я все родителям рассказываю.
Милана весело глянула на меня.
– А мне до сих пор не верится, что ты им все не рассказываешь. Все жду, что ты маме пожалуешься, что тебе прохода не дают в университете парни.
– Я когда меня обижали и дразнили, не жаловалась, – ответила я, пожав равнодушно плечами, – а тут с чего мне плакаться? Я, как только их на переменах вижу, так сразу прячусь либо в туалете, либо за Аней. А то, что они постоянно дерутся между собой если кто-то без другого ко мне приходит, так я тут ни при чем. Я никого из них не выделяю. Мне оба не нравятся в равной степени.
Милана добродушно рассмеялась.
– Идем на лавочке посидим. Погода классная. Чего в комнате зря торчать.
Я согласилась с этим и мы вышли на улицу.
8
Глава 8
На радость мне моих «ухажеров» не видно на горизонте и мы с Миланой просто сидели и разговаривали, наслаждаясь теплой осенью. Где-то около семи вечера к общежитию подъехало такси, и из него вышла Лариса. По тому, как она хлопнула дверью машины, какой походкой шла к нам, стало понятно, что она пребывает в крайней степени бешенства. Сев напротив Миланы на лавочку она шумно дыша, произнесла в возмущении.
– Литвин, сука! Скотина! Трепло поганое! Сволочь!
Милана вопросительно подняла брови, на что Лариса переведя дыхание и зло насупившись, стала пояснять причину своей вспышки ненависти к мажору.
– Вчера раскрутила своего нового папика на поход в ювелирный магазин. Стою слюну глотаю, выбираю себе серьги, а тут Золотой принц рядом нарисовался. Угораздило же, блин, именно в его магазин зайти! Как оказалось, мой папик с ним знаком. Пока я серьги выбирала, они парой слов перекинулись. Олег Николаевич даже не намекнул, что я с ним сплю. А этот ублюдок сразу же Валевскому настучал, что я за деньги с ним трахаюсь.
– А разве нет? – усмехнулась Милана. – Литвин же не тупой. Быстро сообразил, что к чему. Золотые серьги девушке просто так не дарят.
Лариса досадливо поморщилась.
– Валевский так же сказал. Я распиналась, как дура перед ним, что у меня подработка такая в службе эскорта. Я месяц Нестерова на все его корпоративны сопровождала. Таскалась за ним по всем светским мероприятиям, улыбалась красиво тостопузым продюсерам, пока он деньги выбивал на свой новый сериал. Радим верил мне. Считал, что я еще девственница. А стоило Литвину сказать, что мне серьги купили, как все! Валевский теперь только ему верит, а не мне. А вдобавок ко всему, я сегодня узнала, что мой папик родной дядя Радима. Я в полной жопе, Милка!
– Ну, да, – посмеялась моя соседка. – Больше изображать из себя девочку не получится.
Лариса устало вздохнула и, прикрыв глаза, произнесла.
– Что ж, – цокнула она языком. – Теперь Нестеров будет для всех моим первым мужчиной. Деваться некуда.
Лариса достала из сумочки – клатча пачку сигарет и закурила.
А вдалеке неожиданно раздался рев мощного мотора. На повороте улицы, что вела на парковку перед корпусом университета, показалась спортивная машина желтого цвета. Мчалась она прямиком к нашему общежитию. Почти перед самим подъездом сделав разворот, взвизгнув тормозами, она резко остановилась. Пассажирская дверь распахнулась и из нее на асфальт ступила сначала женская нога в туфельке, а потом и следом показалась ее обладательница.
– Ну, вот, – хмыкнула Лариса, наблюдая, как растрепанная девушка, что вышла из машины, утирая слезы, шла ко входу общежития, – еще одной идиотке вкусить его популярности захотелось. Ну, что понравилось? – сьехидничала Лариса ей вслед, но студентка, конечно, же ее не слышала.
Милана посмотрела на желтую машину и отвернула лицо, опустив глаза, смотрела на свои руки, лежащие на коленях. А из машины показался ее водитель. Высокий темноволосый парень, разговаривал с кем-то по телефону, когда небрежно захлопул дверь сначала со своей стороны, а потом обогнув спорткар перед капотом, также закрыл и пассажирскую, оставленную девушкой открытой. Брюнет оперся спиной о машину и продолжая с кем –то говорить, посмотрел в нашу сторону. Лариса радостно махнула ему. Парень иронично усмехнулся и кивнул ей в ответ. Таких красивых людей мне в своей жизни еще не доводилось встречать. Раскрыв рот, я разлядывала парня, не веря, что вижу такое чудо своими глазами.
– Боже! Какой же он класный! – сначала глубоко вздохнув, а потом выдохнув в восхищении произнесла Лариса. – Милка, я тебе прямо завидую.
– А кто это? – спросила я Новикову.
– В смысле, кто? – удивилась она. – Это Радимир Валевский. Самый богатый и популярный в нашем универе красавчик. Уже запала на него, да? – улыбнулась Лариса.
Я посмотрела на парня еще раз. И как-то резко он перестал мне казаться таким уже и красивым. Пожив неделю в общежитии и пообщавшись со старшими девушками, я уже смогла понять, почему та девушка, что выходила из его машины плакала. Как говорила Милана, она получила свою дозу унижения. А человек, который любит унижать женщин никогда в моих глазах привлекательным не будет. Я молча осудила его, в то время как Лариса пребывала в полном восторге.
Дверь общежития распахнулась, и я увидела Виталика. Валевский перестал разговаривать по телефону и поздоровался за руку с подошедшим к нему одногрупником. Виталик оглянулся на нашу лавку и как-то быстро стал прямо перед лицом парня, точно меня от его случайного взгляда загораживая. Или его от моего. Пока они о чем-то негромко разговаривали, на улицу вышла Нюша и еще одна девушка. Нюша подошла к нам и села рядом со мной. Так же стала смотреть на Валевского, а другая девушка, радостно улыбаясь, направилась к желтой машине.
– Покатаешь? – громко спросила она брюнета.
Валевский смерил ее взглядом, слегка нахмурившись спросил.
– А я тебя раньше разве не катал? Что-то лицо у тебя больно знакомое.
– Нет, – хихикнула девушка. – Я со своей подружкой к тебе в универе подходила. Вот ты меня и запомнил, – счастливо улыбалась она.
– Точно, – кивнул парень. – Вспомнил. Скорости не боишься, красавица?
– Нет, – со смешком ответила она.
– Когда с ветерком едешь – в сидение больно вжимает. Плакать, как твоя подружка потом не будешь?
– Она сказала, что ей очень понравилось.
– Да, ну? – комично изумился Валевский, а потом вдруг резко рассмеялся. – Ну, садись, смелая подружка, прокатишься и ты разок, – и он распахнул перед девушкой пассажирскую дверь. – Сегодня Иван устраивает гонки ночью на трассе. Будешь главным призом победителю. Не передумала? Я ведь могу и не выиграть.
– Я в тебя верю, – хмыкнула девушка, усаживаясь на сидение автомобиля. Валевский захлопнул за ней дверь. Кивнул Виталику и глянул в нашу сторону. А точнее на Милану презрительно посмотрел. Цинично улыбнулся и сел в машину. Меньше чем через минуту спорткар сорвался с места и умчался.
– Вы видели, как он от меня глаз оторвать не мог, – изрекла Нюша, с довольным видом поправляя волосы. – Литвин каждый раз умоляет меня не смотреть на него. Все боится, что меня соблазнит Валевский. Но я на таких бабников внимания не обращаю.
Лариса со смехом во взгляде выпустила ртом струйку дыма.
– Конечно, мы заметили, – с издевкой произнесла она, но Нюша на ее укол не обратила внимания, только довольно глянула на меня. А Лариса, продолжая смеяться, спросила ее.
– Что же будет, если сегодняшнюю гонку Литвин выиграет, а? Валевский круто плавает, а вот на трасе Ваня первый чаще бывает.
Взгляд Нюши заметался из стороны в сторону в поисках ответа и оправдания своему парню.
– А он…он…он сегодня точно проиграет! Я в этом уверена. Вот если бы я была главным призом, то он бы никому меня не уступил.
Лариса швырнула окурок в урну и, взявшись рукой за голову, уже откровенно громко засмеялась.
Виталик, что стоял неподалеку и курил, слышал весь наш разговор. Он вдруг решил подойти ближе. Стал напротив меня и сказал.
– Видела Милана, какие только эти мажоры? Девушек главным призом делают. Не подходи и близко к ним. Но ты и не бойся их слишком сильно. Я смогу тебя защитить от плохих парней. Это только с виду они такие крутые, а на деле полные слабаки. Если Валевский с Лысенко еще на физподготовке показываются, то Литвин вообще забил на это дело. Дохляк малорослый. Вот где сила, – и Виталик продемонстрировал нам всем свой внушительный бицепс сначала на правой руке, а потом на левой руке. Я, прикрыв глаза ладонью, отвернула лицо. Испанский стыд! Да когда же это закончится?!
– И вовсе он не низкорослый! – вступилась за своего парня Нюша. – Ну и что, что он драться не умеет. Он не дворняга, какая нибудь, чтобы дурной силой мерятся со всеми подряд!
А Милана, все это время сидела молча и только Лариса с довольным видом поглядывала на нее. Потом моя соседка резко встала и так ничего, не сказав, быстро пошла в общежитие. Я попрощалась с Нюшей и побежала следом за ней. Когда я зашла в нашу комнату, то обнаружила Милану лежащей на кровати. Она отвернулась лицом к стене, и плечи ее подрагивали от с трудом сдерживаемых рыданий.
– Что случилось? – обеспокоенно спросила я, сев рядом с ней на ее кровать.
– Ничего, – всхлипнув ответила подруга. – Ничего не случилось и не случится уже никогда. – Она продолжала плакать, а сидеть рядом с ней. Потом спустя некоторое время Милана тихо заговорила.
– До сегодняшнего вечера у меня была надежда. Совсем крохотная, меньше песчинки. Что он все еще любит меня. Ненавидит, презирает, но любит... а сегодня я окончательно прозрела. Он ненавидит меня, но не потому, что ревнует или злится на мой обман. Он посто меня ненавидит! Как и Лариску, как и всех кого на своей машине катает. У него больше нет сердца. Ему все равно...все равно...– и плечи Миланы снова затряслись от слез.
9
Глава 9
А утром Милана, словно забыла, что плакала накануне вечером, растолкала меня в постели и сообщила бодрым голосом, что меня ждет следующий этап на пути взросления. А именно моя работа. На неделе я нашла подходящее объявление в интернете, и созвонившись, дрожащим голосом (а мне и по телефону сложно было вести разговор с незнакомыми людьми) договорилась о подработке на субботу. Работа была не сложная и малооплачиваемая. Но Милана мой выбор одобрила. Сказала, что это как раз то, что нужно для борьбы с социофобией. Раздавать прохожим рекламные листовки.
Нервничать я начала, еще только собираясь на работу. Погода по-летнему жаркая и я надела короткие джинсовые шорты и блузку – топ, что завязывалась узлом под грудью. С грустью отметила, что в треугольном вырезе блузки отсутствует красивая ложбинка, как у Нюши. С моим размером я обходилась без бюстгальтера.
А на выходе я столкнулась с Нюшей.
– Я на свидание к Литвину иду, – сообщила мне подруга, – а ты куда?
– На подработку, – ответила я.
Нюша была одета, примерно так же как я, только вместо шорт джинсы, а ее топ был трикотажным. Из выреза, которого ее объемная грудь грозила вывалиться при любом глубоком вздохе. Нюша заметила мой украдкой брошенный взгляд на ее грудь.
– Из-за беременности она немного больше стала, – довольно хихикнула она, – но Иван теперь в полном восторге…
Мы вместе шли по направлению к станции метро, и я всю дорогу выслушивала то, как именно любит ее парень. Как он целуется классно, как ей приятно, когда он на ней сверху лежит. Еще немного и я так же начну бегать от Нюши, как от Виталика с Ромой. Меня начинало тошнить уже только от упоминания фамилии этого мажора. Желания посмотреть на него больше не возникало. Из-за постоянных разговоров о нем, мне стало казаться, что я знаю его лучше, чем сама Нюша. Бесхребетная тряпка он и трепло, а не мужчина! Даже не заехал за своей беременной девушкой и ей к нему приходится добираться через весь город на метро. Совсем ее не уважает и не ценит. Сам-то никогда пешком не ходит, постоянно разъезжает на своем спорткаре, а не на метро. Что она в нем только нашла? По ее словам он ее очень сильно любит, но я каких-то особых действий, доказывающих его любовь с его стороны, так и не увидела. Может, Милана с девочками правы? И Нюша несколько преувеличивает серьезность их отношений? И она для него просто девушка по выходным дням?
Распрощалась с Нюшей в метро – мы разъехались в разные стороны. До места работы я добралась без приключений. Все оказалось не так сложно и страшно, как я себя перед этим накрутила. Зашла в булочную по нужному адресу. Там находились еще несколько девушек, и я с ними ожидала хозяина. В назначенное время к нам вышел мужчина средних лет, поздоровался со всеми. Представился, как Пирогов Семен Борисович и потом расспросил, как нас зовут. Всех сразу запомнил и выдал каждой девушке по симпатичному коротенькому белому фартуку и пекарскому колпаку. Потом он раздал нам по стопке рекламных брошюр и обозначил для каждой маршрут по которому мы будем идти и раздавать прохожим его рекламу. Все девушки надели фартуки, получили предоплату и пошли каждая на свою улицу. Раздавать брошюры мы должны были не всем подряд, как объяснил нам работодатель, а присматривать прохожих по состоятельнее, так как его булочная дорогая и рекламировать его хлеб всем подряд смысла нет. Пенсионерам его товар не по карману.
Я шла по отведенной мне улице и, как назло, тут совсем не попадались пешие состоятельные граждане. Они все проезжали мимо на дорогих машинах или уже находились в магазинах или бутиках. А когда они выходили из магазина, то руки у всех были заняты покупками, и предлагать брошюру уже было как-то неудобно. Потом я решила, что лучше напрасно не бегать по улице вверх вниз, а стать в одном месте и желательно около того магазина, откуда гружеными покупками точно никто не выйдет. Столько денег просто ни у кого не будет.
«Версаль» – ювелирный магазин и отличное место, около которого можно покрутиться, и раздавать рекламу дорогой булочной.
Где-то около часа я прохаживалась туда сюда и смущаясь, пыталась раздавать брошюры. Именно пыталась. У меня за целый час взяли только одну штуку. Пока я собиралась с духом, чтобы пристать к выходящим из магазина покупателям, они успевали уже дойти до своих машин, сесть и уехать. С такой скоростью я буду целый год их раздавать! Досадуя на себя, я прислонилась попой к большой бетонной клумбе, что служила ограничителем и разделяла место парковки машин от пешеходной части улицы перед магазином и стала смотреть на вывеску «Версаля» большая буква которой, в отличии от остальных, почему-то не светилась.
Неожиданно дверь магазина распахнулась, и из нее вышел мужчина продавец. Прошелся немного в мою сторону, потом развернулся и так же посмотрел на вывеску. Выругался и достал из кармана униформы телефон.
– Иван! – обратился он к кому-то, – Ты был прав! Опять «В» не горит!
Через минуту из магазина вышел еще один человек. И по тому, как он уверенно подошел к продавцу и стал рядом с ним, так же посмотрел на вывеску, я поняла, что это и есть тот Иван, которому мужчина перед этим звонил. Не знаю почему, но он как-то сразу привлек мое внимание к себе. Пока мужчины стояли и обсуждали причины постоянного перегорания светодиодных ламп в вывеске, я рассматривала этого Ивана. На вид ему было больше двадцати лет. Темноволосый парень с голубыми глазами добродушно улыбался, пока разговаривал и шутил про «китайское» качество заказанных хозяином магазина ламп. Он не высокий, как Виталик и не такой смазливый, как Роман. До внешности Валевского ему вообще далеко. Даже сравнивать не стоит. Но… Я сидела и смотрела, не в силах оторвать взгляд от него. Вот бывает же так, что вот просто все в человеке с первого взгляда понравилось?! То, как он выглядел, как двигался – легко и непринужденно, точно, человек, который полностью владеет своим телом. Не, как Виталик, который большой с накаченными мышцами, но держит себя при этом как увалень. Словно неуклюжий и неповоротливый медведь. А в стройном теле этого Ивана чувствовалась гибкость и ловкость, которую он вскоре продемонстрировал, когда вместе с продавцом вернулся в магазин, и они вынесли оттуда стремянку и он, быстро забравшись по ней, залез на крышу магазина. На поясе у него была прикреплена специальная сумка с инструментами, и он занялся ремонтом вывески.
Мужчина продавец предложил вызвать электрика, но Иван, ответил, что опять сдерут в три дорога за замену одной лампочки, он лучше сам все посмотрит и сам все поменяет, отремонтирует раз и навсегда.
Я даже забыла, что нужно брошюры раздавать, так увлеклась своим занятием. Наблюдением за человеком во время работы. Продавцу было неудобно у двери снизу вверх на крышу смотреть, и он подошел к клумбе. Встал рядом со мной и тоже следил за ходом работы, попутно переговариваясь с парнем на крыше. Спустя пол часа буква «В» загорелась. Иван спустился по лестнице вниз, и мужчины скрылись в дверях магазина, унося с собой лестницу и мое хорошее настроение. Мне вдруг стало очень грустно, так как за все время, пока я наблюдала за ним, я не заметила, чтобы его голубые глаза посмотрели в мою сторону больше одного раза. Он взглянул на меня только один раз, когда выходил из магазина и то, наверное, потому, что в поле его зрения попала. И больше ни разу. Я опустила глаза и посмотрела на вырез своей блузки. Ну конечно, расстроилась я, еще сильнее, смотреть то не на что. И вообще, у него, может быть, уже девушка есть, или даже жена с детишками. Встала и медленно пошла прочь от «Версаля».
А спустя двадцать минут опять вернулась. Ходила перед огромными стеклянными окнами магазина в надежде еще раз его увидеть. Это странное желание подстегивало во мне смелость, и я уже более уверенно раздавала рекламу. «Пока все тут не распространю, никуда не уйду!» – решила я.
Солнце начинало припекать, а рекламные проспекты таять с ужасающей скоростью. Я скоро все раздам, а его так и не увижу!
Снова села на бортик клумбы. Солнце отражалось в стекле окон магазина и то, что происходит там внутри не видно. Может, набраться смелости и зайти? Да где только взять эту смелость, я ее всю на листовки потратила!
Досадуя на себя, на то, что я, оказывается, такая влюбчивая, что с первого взгляда на незнакомых парней западаю, сижу и смотрю угрюмо на свои кроссовки. Звякает дверной колокольчик, оповестив, что очередной покупатель вышел, и я поднимаю глаза. И перестаю дышать. Иван вышел из магазина и быстро шел в мою сторону. Выглядел он почему-то раздраженным. Его голубые глаза смотрели прямо на меня, и восторга от своей персоны я в них не видела.
– Малявка! – подойдя ко мне, резко бросил он, – оторви свой хорошенький зад от клумбы – сидеть девочкам на бетоне нельзя, да еще и в шортах. И топай дальше по улице и там свою рекламу раздавай. Кончай круги наворачивать у окон «Версаля». Бесишь своим видом уже не только меня, но и покупателей.
У меня от обиды слезы на глаза тут же навернулись. Дождалась его на свою голову! Лучше бы сюда не возвращалась!
А он заметил мои повлажневшие глаза, и его раздражение сменилось растерянностью. Хотел мне что-то сказать, но так и не произнес ничего, а только стоял и смотрел на меня сверху вниз. В каком-то немом изумлении, изучая мое лицо.
Я себе мысленно приказывала встать и уйти, но попа точно прилипла к краю клумбы. Чувствуя что нужно срочно что-то сказать чтобы меня не прогоняли дальше, я утерев скатившуюся по щеке слезу, свободной рукой, приподняла в указывающем жесте оставшиеся рекламные брошюры.
– Я еще не все раздала, – жалобно глядя на него, произнесла я. – Жарко сильно и я пить хочу. А тут место проходное и у меня, их берут хорошо. – И самой так стыдно за свой детский лепет. Но найти другие слова ума не хватило. Тем более я так раньше постоянно делала, и это всегда срабатывало. С родителями, с преподавателями, когда я уроки не выучила, а говорила, что всю домашку выполнила, но тетрадь дома забыла. Мне всегда верили. Безоговорочно. Одноклассники меня за это ненавидели. Мне постоянно сходило с рук то, за что другие получали. Да, вот такой я подлый и нечестный человек. Страдаю от того, что выгляжу как подросток, а сама своей по – детски невинной внешностью пользуюсь в корыстных целях. А сейчас моя цель это побыть подольше около этого парня. Сама от себя в шоке, но ничего поделать с собой не могу.
Но на Ивана мой несчастный вид произвел совсем не то впечатление, на которое я рассчитывала. Его взгляд медленно спустился с лица по телу вниз. Посмотрев на мои вытянутые ноги в шортах, он потом вернул, ставший вдруг злым, взгляд мне на лицо. Ничего так больше не сказав, он развернулся и пошел обратно в магазин. Я с досадой смотрела ему вслед, понимая, что моя нелепая попытка ему понравиться потерпела полное фиаско. Земля разверзнись! Поглоти меня! Мне первый раз в жизни так отчаянно хотелось понравится парню, но…но он вернулся обратно! Иван снова вышел из магазина и нес он, при этом, в руке пластиковую бутылку воды.
– На, вот, попей, – протянул мне ее, когда ближе подошел, – пей и не маячь тут больше.
От вида воды в бутылке, мне реально сильно захотелось пить.
– Спасибо, – поблагодарила я парня и приняла воду. Открыла крышечку и приложилась губами к горлышку бутылки. Сделала глоток и в этот момент заметила, что он смотрит, как я пью. Не в целом на лицо направлен его взгляд, а конкретно на мои губы. И сразу же я поперхнулась водой и, как дурочка покраснела и закашлялась. А он почему-то раздосадовано чертыхнулся, выхватил у меня оставшиеся брошюры и, отойдя на небольшое расстояние, стал раздавать их прохожим. Всем подряд в руки совал! По две по три штуки за раз. Я в возмущении, наблюдала за ним, прекрасно понимая, что он таким способом пытается быстрее от меня избавиться. Последние несколько штук брошюр он выкинул в урну, что стояла у входа в магазин. Вернулся обратно ко мне.
– Все! – отчеканил он, – твоя работа на сегодня окончена. Ты больше четырех часов бегаешь по улице. Превысишь недельную норму, и твоего работодателя оштрафуют. Тебе, разве не объяснили, перед работой, что нужно время засекать и в день положено только три с половиной часа работать?
Я, если честно, вообще не поняла о чем он говорит. Какие нормы, какие часы?
– Семен Борисович сказал, что, как только раздадим рекламу, то можем возвращаться за оплатой, но у меня сразу плохо получалось это делать.
– Я заметил, – буркнул Иван. Он быстро глянул на меня, но тут же отвел глаза в сторону. Точно смотреть ему на меня было слишком тяжело. – А коротенькие шорты с белыми фартучками и колпаками, тоже этот Семен Борисович, вам сказал надеть? – неожиданно язвительным тоном поинтересовался он.
Я тут же сдернула с головы поварской колпак и густо покраснела от стыда за свой вид, а Иван продолжил говорить.
– У мужика явно нездоровая фантазия, – он сунул ладони в передние карманы джинсов, оставив снаружи большие пальцы рук. С раздосадованным вздохом посмотрел на меня еще раз и отвел глаза. Потом пнул носком кроссовка бетонную клумбу и добавил со злостью: – Но, похоже, что это только у меня проблемы с фантазией…– и на этом он опять ушел.
Больше оставаться под магазином у меня официального повода не было. С упавшим сердцем, я отправилась в булочную к своему работодателю за оставшейся платой.
Семен Борисович рассчитался и спросил, буду ли я и завтра работать. Я ответила, что да точно буду. И, совсем обнаглев, попросилась не менять мне маршрут и дать в два раза больше рекламных брошюр.
10
Глава 10
Чтобы добраться домой от булочной Семена Борисовича мне пришлось проехать на автобусе две остановки, а потом спустится в метро. Целый час уходил на дорогу. Пока ехала, задавала себе логичные вопросы: Зачем мне вообще это надо? Что в этом Иване такого, что заставляет меня так желать его снова увидеть? Обычный парень, каких полным полно в университете. А двое даже за мной бегают. С несчастным видом посмотрела на свое отражение в стекле окна вагона. Но они мне были не нужны! А у Ивана, когда он протягивал мне бутылку с водой, я заметила отсутствие обручального кольца на пальце. Сердце в волнении забилось от поселившейся в нем надежды. Что если я проявлю настойчивость, то, возможно…все для меня возможно! Добилась же Нюша с ее габаритами, как-то внимания самого завидного жениха университета, а тут просто подсобный рабочий в магазине. Слишком завышенных требований к девушкам у него быть не должно. Не по карману ему красавицы типа Ларисы Новиковой или Ани Игнатовой. А я не притязательная. Мне для счастья многого не надо.
Ободрив себя такими мыслями, я вышла на своей станции. Немного пройдя вперед, увидела, как Аня, выходит из супермаркета. Она несла два пакета и я, подождав, пока она перейдет по пешеходному переходу улицу, предложила ей свою помощь. Аня отдала мне более легкий пакет. Пока шли, я рассказала ей о своей подработке, в надежде, что ее она так же заинтересует и даст возможность хоть немного меньше зависеть в материальном плане от ее благодетеля.
– Я ему почти миллион долларов должна, – горько усмехнулась Аня, – столько на подработках я точно не заработаю.
В шоке я остановилась и уставилась на нее.
– А куда ты потратила столько денег? И зачем вообще брала в долг?
Аня неопределенно повела плечом. Я заметила, что у нее привычка такая, когда ей отвечать не слишком приятно.
– А не я их брала и не я тратила…
Пока, так стояли, на дороге у обочины не далеко от нас притормозила машина. Представительского люкс класса авто. Стекло со стороны заднего пассажирского сидения медленно опустилось. Аня раздосадовано глянула на автомобиль. Вздохнув, она, подошла к машине. Я немного проследовала за ней, и стала неподалеку. На таком расстоянии, что мне было слышно, о чем она разговаривает с мужчиной на заднем сидении.
– Прошла неделя, – строгим отчитывающим тоном, говорил ей пассажир, – я еще не получил твоего ответа. Денис понравился тебе или нет? Сможешь в него влюбиться?
– Да какая вам разница полюблю я его или без чувств с ним буду? – раздраженно отвечала ему девушка. – Я просто отработаю свой долг. Соблазню и разрушу его брак, как вы хотите и на этом все.
Ее собеседника я не видела, но по его голосу поняла, что мужчина крайне не доволен ее ответом.
– Мне твоя бесчувственная покорность ради долга не нужна! – рявкнул он.– Хотел бы только вернуть деньги – под своего сына тебя бы не подкладывал! Продал бы кому-то посолиднее.
– А зачем вы вообще их на меня тратили?! – вскричала Аня, – я вас не просила!
– Ты, нет, – отрезал благодетель, – а вот, мать твоя у меня в ногах ползала, умоляя спасти ее доченьку. Ты мне не деньги, милая должна, а свою жизнь. И раз я сказал тебе влюбиться в моего сына, значит, ты должна полюбить его, а не шлюху из себя изображать. Мой Денис улыбаться должен, и чувствовать себя счастливым рядом с тобой.
– Я что-то не заметила, чтобы он сейчас выглядел несчастным, – огрызнулась Аня. – Все только и говорят, как он любит свою жену, постоянно с ней болтает по телефону. С чего вы вообще решили, что он на меня внимание обратит? И почему мне ему нельзя показываться на глаза до двадцать первого числа?
– Обратит, – ответил мужчина, – уж поверь. Я вкусы своего сына хорошо знаю. Мимо твоего личика он спокойно точно не пройдет. Ты главное, рот на замке держи и не вываливай ему всю информацию о себе. Говори только то, что я сперва разрешу. Денис не глупый парень, но я не хочу, чтобы он обо всем сразу узнал. Он, конечно, будет рад до чертиков, но и обидеться на меня может. А, когда мой сын злится, то ожидать от него можно что угодно. Твоя задача сохранить между нами теплые семейные отношения. Будешь умницей и сделаешь все как надо, и сама станешь членом нашей семьи. Все понятно? – уточняющее спросил голос мужчины, – а теперь иди и постарайся увлечься моим сыном до двадцать первого числа. Тебе же потом самой приятнее будет. В удовольствии переспать с тобой он себе точно не откажет.
Стекло в двери машины так же плавно поднялось, и автомобиль тронулся с места.
Значит, вот почему этот благодетель отправил Аню в университет. Вовсе не учится, а чтобы она влюбилась и влюбила в себя его сына. Как же сильно нужно ненавидеть свою невестку, чтобы пойти на такое? Мир богатых людей такой странный и жестокий. Очень хорошо, что меня в него не тянет, как других девушек.
Аня не стала объяснять произошедшую сцену на моих глазах. Погрузившись в свои мысли, она молча шла рядом со мной, почти до самого общежития, а потом вдруг словно сама себе тихо сказала.
– Он требует от меня невозможное. Я все забыла. Свое имя, лицо, маму, семью, все прошлое, а то, как любила – нет. Меня подло предали, а я во снах слышу все, что он мне тогда говорил, как красиво обманывал меня. Я не смогу полюбить никого другого. Никогда.
Где-то около девяти вечера мы с Миланой сидели в комнате и пили чай. Обсуждали Аню и выстраивали гипотезы ее возможных будущих отношений с сыном «благодетеля». Милана была уверена, что ей удастся разрушить брак парня, а я в этом сомневалась. Соседка улыбалась мне и говорила, что я слишком наивная и идеализирую любовь. По ее словам даже любя кого-то можно отдавать свое тело другому. А вот степень получаемого удовольствия от секса и будет говорить о силе любви. Когда любишь то наслаждения от ласк нелюбимого человека не получаешь, а только их терпишь. С этим я была в какой-то степени согласна. Внимание ко мне Виталика и Ромы должно льстить моему самолюбию, но я его с трудом терпела. А вот странную грубость Ивана, которая меня хоть и задела я хотела почувствовать снова. Услышать его и увидеть. О своем нахлынувшем чувстве к незнакомому парню, я Милане не рассказала. Я еще надеялась, что это у меня временное помутнение рассудка и через пару дней это увлечение само собой пройдет. Раньше, во всяком случае, так и бывало. Как с Ромой, к примеру. Как он мне в один день понравился, так на следующий же и разонравился. Покручусь еще у магазина, выслушаю грубости и точно все так же пройдет.
Вдруг за окном, прервав нашу беседу, раздался негромкий, но слышимый свист. Милана посмотрела на окно, а потом на меня.
– А кто сегодня из комендантов на дежурстве? – почему-то спросила она.
– Цербер, – ответила я, назвав прозвище той самой женщины, что обзывала Милану проституткой. Ее за глаза, оказывается, все в общежитии так называли.
Милана понимающе кивнула.
– Золотце, – обратилась она ко мне ласковым голосом, – сделай одолжение, сходи, прогуляйся к Нюше в комнату. Где-то на пол часика. Получишь за это шоколадку.
