Текст книги "Ревность"
Автор книги: Бровинская Юлия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
– Университет – не школа, – напомнила мне Милана, свое главное наставление, которое я должна постоянно твердить про себя. – Здесь мальчишки тебя дразнить и за косички дергать не будут. Тут уже взрослые парни, которым по барабану, какой у тебя носик. Курносый или нет. Им интересны совсем другие вещи. Здесь каждый второй начнет говорить тебе, какая ты миленькая и красивенькая. Дразнить никто не будет. У них другие цели. Не растай от первых же комплементов. И не верь каждому встречному, что начнет заливать тебе о любви. Поняла меня?
Я послушно кивнула. Милана мне говорила почти те же слова, что и мама. Только мама не знала, что надо мной в школе издевались. Я не признавалась родителям, что изгой. Но не потому, что не хотелось пожаловаться. А потому, что боялась, что папа пойдет разбираться в школу и все станет только хуже. Заставить кого-то принять тебя и полюбить не возможно. Ведь и у меня есть гордость, в конце концов. Попросить помощи у родителей – это признаться самой себе, что ты вообще ни на что не годна. Я же не хотела быть в собственных глазах еще и малодушной трусихой. И поэтому терпела. И вот мои мучения закончилась. Школа и все, что с ней связано позади. Впереди у меня взрослая жизнь и взрослые отношения.
После полудня мы с Миланой сходили за продуктами в ближайший супермаркет. Моя подруга хотела за все на кассе заплатить сама, но я настояла, чтобы мы разделили сумму покупки на двоих. Готовить мы будем вместе, и есть тоже. Значит, и траты на продукты делим поровну. Когда стояли не далеко от выхода и паковали свои покупки с тележки в пакеты, то заметили, что в супермаркет, среди прочих покупателей, зашел Виталик. Похоже, все кто заехал в этот день, отправились за покупками именно в этот магазин. Я помимо него, еще несколько лиц студентов, которые мелькали в фойе общежития, видела. Но Виталик почему-то сразу вглубь маркета не пошел, а направился прямехонько к нам. Точно специально встречи с Миланой искал. Мне так показалось. По внешности этот парень был не такой симпатичный, как его друг Роман. Выше среднего роста, крепкого телосложения. Устрашающе крепкого. Точно все мышцы его тела накачены и перекачены. От шеи до лодыжек. И лицо такое же большое. С массивной квадратной челюстью, крупным носом, с глубоко посаженными темными карими глазами под густыми бровями. Волосы так коротко стрижены, что их цвет определить невозможно. Одним словом качек. Мне такие парни не нравились. Если такой дернет за косу или пихнет, то мало не покажется.
А Виталик сначала смерил меня изучающим взглядом с головы до ног, а потом заговорил с Миланой. Неожиданно резко и грубо. Совсем не таким тоном, каким он с ней раньше говорил, когда у нее вещи на вокзале забирал.
– Милка! – рявкнул он, – ты совсем сдурела?! Какого черта, ты пустила в свою комнату несмышленыша?! Теперь вся общага будет думать, что вы на пару работаете. Девочке проходу, твои же клиенты давать не будут!
Светло карие глаза Миланы недобро сверкнули.
– А с чего вдруг, ты так разнервничался? Конкуренции испугался? Боишься, что более шустрые парни тебя опередят? – она раздраженно, сунула свой кошелек в пакет с продуктами. – Лучшего места чем, рядом со мной для несмышленыша, как ты выразился, нет! Будет все время на виду. Научу ее, как держаться от разных козлов, как можно дальше. Безболезненно помогу адаптироваться к взрослой жизни. Не через смену постелей.
Виталик поубавил пыл. Сменил гнев на милость.
– Мила, – немного смущенно произнес он, – ты меня не так поняла. Я совсем другое имел ввиду.
Милана прямо и жестко посмотрела на парня.
– Я тебя прекрасно поняла, – криво усмехнулась она. – Но запомни на будущее. Ни одного моего клиента я и пушечный выстрел к несмышленышу не подпущу.
Взгляд Виталика стал растерянным. Он молча проводил нас взглядом. Стоял и смотрел, как мы с Миланой берем тяжелые пакеты в обе руки и выходим из супермаркета. В этот раз он свою помощь не предложил. Хотя она не помешала бы. Мое мнение об этом парне ухудшилось.
3
А вот Роман, когда увидел, что мы с Миланой тащим тяжелые пакеты, сразу бросил сигарету в урну и посмешил к нам на помощь. На курилке находились еще парни, но только он захотел нам помочь донести ношу. Я мысленно поставила ему плюсик. Хороший поступок. Но он не перебил все те минусы, коими я успела его наградить. Если мою оценку сравнивать с весами, то чаша с минусами находилась где-то на уровне земли. И чтобы ее поднять и у меня появилось к нему прежнее чувство симпатии, одного доброго дела мало. Тем более, что я за его добротой усматривала совсем не добрые намерения. А именно желание сломать мою целку.
Роман занес нам в комнату пакеты, поставил их на стол и не спешил уходить. Все пытался меня разговорить. Сыпал вопросами. Словно ему, и правда было интересно, на кого я собираюсь учиться и чем планирую заниматься на выходных. Я смущенно отводила лицо и, краснея, опускала глаза. Злилась на себя, что не могу прямо сказать ему, что мне его компания не интересна. Милана некоторое время послушала и понаблюдала за нами, а потом резко оборвала парня и выставила его за дверь.
– С сегодняшнего дня, – объявила она, – будешь учиться отшивать парней! А то ты такая мямля, что даже нет, не скажешь, когда тебя без разрешения раздевать начнут.
– Если меня начнут раздевать, – возразила я, – то я тогда сразу смелая стану. Стесняться не буду. Инстинкт самосохранения у меня в критических ситуациях отлично работает. Когда на выпускном балу меня одноклассник решил облапать, то я двинула ногой ему между ног и убежала. Он этого совсем не ожидал. Главное весь год издевался надо мной, – возмущенно стала делиться я своими горестными воспоминаниями, – за щеки щепал, юбку постоянно задирал стоило мне ее надеть вместо джинсов, а сам потом пристал ко мне со словами: – Помидорчик! Давай после школы начнем встречаться…
Я перевела дыхание, дабы успокоиться, но не получилось: – Может я мямля, но не дура, какой меня он называл! Думал, сначала будет издеваться надо мной, потом подойдет с сомнительным предложением, а я вся сразу такая счастливая стану?! Сам дурак! Я его за этот год так возненавидела, что даже то, что он самый крутой и классный парень нашего класса меня не привлекло. Опротивел до тошноты.
Соседка на мою возбужденную тираду только рассмеялась. Подошла ко мне и, взяв за руку, подвела к зеркалу.
– Смотри на себя, Милана, – сказала она мне, – каждый день смотрись в зеркало и говори себе, что красивая. Ты красивая, и поэтому мальчики одноклассники затрагивали тебя, чтобы твое внимание к себе привлечь. Твой курносый носик вызывает умиление, большие глазки заставляют потеряться в них, а губы изнывать от желания их целовать.
– Но я совсем не по взрослому выгляжу, – мои зеленые глаза в отражении зеркала погрустнели, – мне никто больше пятнадцати лет не дает. Я слишком худая и груди у меня нет. Мне все об этом постоянно говорили.
– Не худая, – возразила Милана, – а тоненькая и изящная. Большая грудь, на самом деле, не всем мужчинам нравится. Это устоявшийся стереотип, что мужчины хотят большие сиськи. Некоторым попа больше нравится. И от ее вида они возбуждаются, а не от груди.
Слушая, ее я сильно покраснела и Милана легко ущипнула меня за щеку.
– Мне твои ямочки на щечках тронуть хочется, – улыбнулась она, – представляю, что с тем несчастным парнишкой творилось.
«Я красивая, красивая!» – повторяла про себя точно мантру эти слова. Вечером, одетая в коротенькую джинсовую юбку и трикотажную кофточку – наряд, что Милана подобрала мне под мои кроссовки, я смотрелась в зеркало и убеждала себя, что это так. Что мне идут распущенные волосы, и что моей по детски невинной внешности не требуется декоративная косметика. У меня свои длинные черные ресницы, а губы такого насыщенного природного цвета, что их подкрашивать не нужно. Мне безумно повезло, что я выгляжу как подросток. Буду молодо выглядеть даже в зрелые годы. Вот такие мысли, по словам Миланы, должна я пропускать через свой разум, а не перечислять надуманные недостатки при взгляде на свое отражение и потом страдать от них.
Милана вышла куда-то. Ей захотелось пообщаться со своими знакомыми, а я, ожидая ее, вертелась перед зеркалом. Когда она вернется, мы пойдем на приветственную вечеринку, что каждый год устраивали парни с верхних этажей, перед началом учебного года.
На улице уже стемнело, и в комнате горел свет. Неожиданно под нашим окном раздался чей-то свист. Я проигнорировала этот звук. Мало ли кто из прохожих решил под нашим окном посвистеть. Но звук настойчиво с небольшими перерывами возобновлялся, и все усиливался, делался громче и противнее. Сообразила, что кто-то, намеренно так свистит, чтобы вызвать кого-то и заставить посмотреть в окно. Я решила, что раз это точно не меня зовут, а девушку с верхних этажей, то я просто подошла к окну, закрыла форточку и плотно задернула штору. Была бы я смелее, то крикнула бы свистуну, что время уже позднее, и кто-то может уже собирается спать или видеть его не хочет, раз не выглядывает в окно, а он рассвистелся тут. Позвонить девушке нужно, а не свистеть. Но, я естественно, ничего подобного не сделала.
Пришла Милана и мы пошли на вечеринку. Когда подошли к лифту, то я обратила внимание, что комендантша, уже другая женщина. Не та, что утром с нами разговаривала и помогала мне заселиться в комнату Миланы. В ночную смену вышла другая женщина. И она почему-то смотрела на нас уничижительно и зло. Точно бешенная собака из своей будки резко гавкнула на Милану.
– Проститутка! Только попробуй в этом году тут публичный дом устраивать! Поймаю, гадину – в полицию сразу заявлю! Иди на панель зарабатывать, раз так неймется, а здесь не смей мне приличных парней развращать!
Милана косо насмешливо глянула на нее. Лифт в это время спустился на первый этаж, и она шагнула в него.
– Не слушай эту невменяшку, – обратилась ко мне с улыбкой изнутри кабины она, – у женщины параноидальный бред. Поехали наверх, повеселимся.
Я прекратила смотреть на странную женщину и, кивнув, так же шагнула в лифт.
Гром музыки оповестил, что вечеринка уже началась. Ее стало слышно еще в лифте. А когда мы вышли на пятом этаже, то меня словно накрыло волной какафонии. Качество звука отвратительное. В груди все тряслось от гудящих и бубнящих низких частот. И, вскоре я поняла, почему вместо нормального звука все гудело от бухающих колонок. На импровизированном месте ди-джея стоял обычный музыкальный центр и транслировал музыку с подключенного к нему телефона. Мой папа увлекался музыкой, и в нашей семье я с рождения слышала только качественный звук. Папа будет ездить на старой машине, но от чистого звучания дорогих колонок, крутого усилителя или нового сабвуфера никогда не откажется.
Мне даже танцевать расхотелось. А двигаться под зажигательный ритм хорошей музыки я любила больше всего. Стоило мне услышать модный мотив популярного шлягера или прослушивать через наушники свои любимые треки, как моя стеснительность куда-то испарялась. Я словно покружилась в другой мир, и мнение людей вокруг меня переставало меня волновать. С заводящим ритмом, я могла смело выходить на сцену школьных утренников и танцевать при всех в группе участниц хореографического кружка, который я посещала. Когда звучит музыка, мое тело раскрепощается, становится гибким и пластичным, и я сама себе кажусь сексуальной. Но сегодня вечером нормально потанцевать не получится. Зато все вокруг всем были довольны. Разноцветные огоньки развешенных под потолком елочных гирлянд подмигивали не в такт ритма, а как попало. И это раздражало. Но всем было все равно. Жильцы общежития веселились во всю. Мы с Миланой прошлись ближе к центру помещения и стали около стены. Вынырнув из гущи тел молодежи, к нам тут же подошел Рома. Из-за громкой музыки, он прокричал, что рад нас видеть на вечеринке, а особенно меня новенькую и вызвался познакомить меня со всеми. Он хотел взять меня за руку, но я быстро сложила руки на груди и стала смотреть в другую сторону, не на него. Случайно мой взгляд упал на Виталика, который на этом вечере был в роли ди-джея и он, почему – то расценил это, как приглашение присоединиться к нам. Я раньше думала, что ему нравится Милана. Но по взгляду, которым он на меня в этот момент посмотрел, я поняла, что ошиблась. Оставил свой пост и направился в нашу сторону. Неотрывно пялился на мои ноги в коротенькой юбке пока шел. Я растеряно, ища сторонней помощи, посмотрела на подругу. Провести весь вечер в компании парней, которые мне совсем не нравились, мне не хотелось. Милана была рядом и наблюдала за мной с выражением ученого, который следит за ходом своего эксперимента.
– Учись четко говорить нет, прелесть моя, – наклонилась она к моему уху, – а иначе кто-то из этих двоих совсем скоро станет твоим первым мужчиной.
Ни за что! От подобной перспективы я пришла в ужас. Роману, не смотря на его симпатичную внешность, я абсолютно не доверяла, а Виталик мне просто не нравился. И хотя, я мечтала завести в университете отношения с парнем, но точно не с кем-то из этих двоих!
Виталик приблизился к нам. Без церемоний взял за плечо своего друга и отодвинул его от меня. Сам стал на его место. Своей массивной фигурой, точно стеной, загородил меня ото всех. Начал было говорить со мной, спрашивать о том, какая музыка мне больше по вкусу, но Роме это, почему-то, не понравилось. Он разозлился и тоже стал хватать Виталика за плечо. Тот развернулся и оттолкнул друга посильнее. В результате чего, Рома налетел на кого-то из танцующих девушек. Раздался визг и парень, что танцевал рядом с пострадавшей, с разворота въехал кулаком Роме в лицо. Крика стало еще больше, когда Рома упал. А когда он поднялся с пола, то с перекошенным от ярости лицом кинулся на Виталика. Началась драка. Все бросили танцевать и смотрели в нашу сторону, с интересом следили за происходящим. От стыда не знала, куда себя деть. Отвернулась к стене и, делая старательно вид, что я здесь не причем, я маленькими шажочками двигалась к выходу. Милана, наблюдавшая, за всем блестящими от сдерживаемого смеха глазами, наконец, не выдержала и громко расхохоталась. Догнала меня и взяла за руку. Вместе мы вернулись в нашу комнату. Вот таким был мой первый поход на вечеринку. Короткий и запоминающийся. Для всего общежития. Теперь все знали, кто такая Милана Золотарева и что из-за нее подрались лучшие друзья.
4
– Я опозорилась! – всхлипывала я. Сидя на своей кровати, утирала набегающие слезы обиды на жизнь, – вечно вокруг меня создаются какие-то ненормальные ситуации, все почему-то начинают между собой драться. Что выпускной классу испортила дракой, что тут всем настроение. Лукьянов после того, как от меня получил, еще и с другими одноклассниками подрался.
– Разве то, что из-за тебя у парней просыпаются собственнические инстинкты, не повышает твою самооценку? – задала мне вопрос Милана. Она сидела за столом и смывала с лица макияж. С интересом слушала мое нытье. – Ты такая нежная и беззащитная, что каждому хочется тебя защитить от воображаемых угроз. А угрожает тебе, ясное дело, только другой. Соперник.
– Что в этом хорошего? – ответила я вопросом на вопрос, – вместо того, чтобы преподнести себя с привлекательной стороны, начать ухаживать красиво, показаться лучше, она начинают при мне друг друга бить. Совсем не думая обо мне в этот момент. А я, между прочим, от вида крови в обморок могу упасть. И мне ситуации, когда все на меня смотрят, не приятны. Не нравится мне ни один из этих парней.
– Мне тоже, – хмыкнула Милана, – найдем тебе другого. Внимательного и ласкового. Чтобы пылинки с тебя сдувал и на руках носил. Ты такого себе хочешь?
– А разве не все девушки хотят таких мужей? – резонно, как мне думалось, спросила я.
– Поверь, милая, – протирая кожу лица тоником, ответила Милана, – не все, такие как ты. Большинству, нравится, когда парни из-за них морды друг другу бьют и кровь пускают. Они от вида грубой силы в экстаз приходят. Виталик, между прочим, сейчас самый популярный парень среди девчат нашего общежития. После Валевского, конечно. Но к тому парню тебе и близко подходить нельзя. Да и вообще лучше держаться подальше от всех богатеньких мажоров.
– А кто этот Валевский? Он в нашем общежитии тоже живет или местный?
– Местный, – усмехнулась соседка, – самый популярный красавчик всего университета. Очень богатый парень. Увидишь, когда учеба начнется, как все побегут в очередь к нему выстраиваться. За дозой унижения.
– Понятно, – кивнула я, – мне такие парни тоже не нравятся. Бабники. Кого еще мне следует избегать? Хочу заранее знать, чтобы не встрять в неприятности. Так. На всякий случай.
Милана закончила свое дело и спрятала свои косметические средства в большую косметичку. Подошла ко мне и ласково потрепала мою челку.
– А мы все неприятности от тебя отгоним. Дадим им отворот поворот, – улыбнулась она мне. Потом села на свою кровать и сказала.
– Запоминай. После Валевского по списку самых худших вариантов идут: Литвин, Лысенко и Ильин. В этих парней под страхом смерти влюбятся простой девушке нельзя.
– А эти тоже бабники?
– Хуже. От Валевского четко все знают, что кроме грубого секса на один раз ничего не получишь. Он прямо говорит, что ничего больше тебе не даст. Честный в этом плане, – Милана, почему-то грустно улыбнулась, – поэтому и захомутать его особо никто не стремится. А вот Литвин… Наш золотой принц и самый завидный жених, будет улыбаться тебе, комплементами сыпать, влюблять в себя. Но как только увидит, что ты созрела, сразу бросит. Никогда не снизойдет до серьезных отношений с девушкой не его круга. Дурехи с общаги этого никак понять не могут. Думают, раз он не трахает всех подряд, как Валевский то у них есть надежда выскочить замуж за принца. Короче развлекается он так. Влюбляя в себя и получая от этого удовольствие, что девчонки по нему сохнут.
– Ужас, какой, – согласилась я, – мерзкий человек.
– Ильин, – продолжила мне рассказывать Милана, – восходящая звезда, актер. Красавчик номер два в университете. Самовлюбленный нарцисс. Если тебе нравится, когда парень любуется собой точно девушка, делает свое селфи и выкладывает его в интернет…
– Не продолжай, – морщась от отвращения, перебила я соседку, – фу..
Милана посмеялась, но продолжила.
– Еще про ледяного принца не рассказала. Лысенко. Карьерист, каких мало. Одержим учебой и своим политическим будущим. На километр к себе девушек не подпускает, чтоб ему репутацию не испортили. Не иначе, как в президенты метит. Высокомерный и холодный. Если за такого выйти замуж, то можно забыть, что у тебя муж есть. Он даже изменять не будет, времени ему на такое жалко тратить. Его карьера или бизнес будут ему первой и главной женой, а ты уже, как времени по расписанию хватит.
– Мне парень мажор не нужен, – я нырнула под одеяло и устраивалась удобнее на кровати. – Я хочу себя обычного парня. Чтоб из нормальной семьи был. Чтоб учился хорошо, о будущем задумывался. Работал и не сидел на шее у родителей. Не пил и не курил. Не матерился. Папа у меня с матом не разговаривает, как другие отцы. И я себе тоже такого мужа хочу. Не гулящего. У меня скромные запросы. Красавца мне не нужно, но чтоб приятно было на него смотреть.
Милана выключила в комнате свет.
– Запросы скоромнее некуда, – усмехнулась в темноте Милана, – ты главное их не забудь, когда к тебе полные противоположности подкатывать начнут.
Рано утром, часов в шесть нам в комнату постучали. Я сонная пошла открывать дверь. Оказалось, мама с папой приехали. Первой в комнату зашла мама, сразу стала меня целовать и обнимать. Я ее тоже. Соскучились уже друг за другом, хотя я вчера с ней раза четыре по телефону за день разговаривала. Милана тоже проснулась и села в постели. Папа зашел, но, увидев, что мы с мамой не одни, тут же извинился и вышел. С коридора попросил прощенья, что так бесцеремонно вломился в комнату девочек. Сказал, что пойдет к машине за вещами. Пока я маме показывала свое место для сна и отделение шкафа, моя соседка встала и переоделась в домашнюю одежду. В легкий трикотажный костюм. Она села на своей кровати по турецки скрестив ноги и с всевозрастающим изумлением наблюдала за тем, как мои родители обустраивают мое теперешнее место жительства. Мне привезли из дому: новый матрас, подушку, два сезонных одеяла. Постельное белье моей любимой расцветки, мои мягкие игрушки с которыми я дома спала – мишку и зайца. Пижамы, тапочки. Тарелки и столовые приборы, чашку для чая и кофе. Одежду и обувь. Папа забрал с кровати старый матрас и постельное белье с подушкой и понес его сдавать коменданту. Потом он разложил тот, что с дома привезли, и мама застелила мне постель. Так же она развесила мою одежду в шкафу и расставила на нижних полках обувь. Зимнее одеяло и мою курточку она засунула в антресоль. Потом я тоже переоделась в халатик, что мне привезли, и мама усадила меня на стул. По своему обыкновению принялась расчесывать мои волосы, чтобы заплести их в две косы. Папа, закончив носить вещи в комнату, сказал, что загрузит на общей кухне холодильник контейнерами с едой, что мама мне наготовила, а потом пойдет, вздремнет в машине, так как он всю ночь не спал, пока был за рулем. Пробыть со мной они собирались не долго, им завтра на работу и поэтому выедут обратно пораньше. Мама плела мне косы и я в отражении зеркала видела, как она часто поглядывала на мою соседку.
– Вы, что-то хотите спросить? – прямо задала ей вопрос Милана.
– Такое чудное совпадение, что вы с Миланой почти полные тески, – заговорила с ней мама. – Она рассказывала, что вы очень хорошая девушка. Серьезная и ответственная. Помогаете ей адаптироваться к университетской жизни. Вы на психолога учитесь, да?
– Да, – коротко ответила Милана. – На пятом курсе.
– Уже совсем взрослая девушка, – кивнула мама, точно соглашаясь с какими-то своими внутренними мыслями. – У вас должно быть и парень есть? – осторожно поинтересовалась она. – Заходит к вам часто, наверное?
Взгляд Миланы стал странным. Она отвела на миг глаза в сторону, а потом, снова посмотрела на маму.
– Парня у меня нет, – ответила она ей. – Не переживайте за вашего ребенка. Если рядом со мной и появится мужчина, то я его к вашей девочке и близко не подпущу.
Мама облегченно перевела дух.
– Как хорошо, – довольно вздохнула она, – что вы понимаете мое беспокойство.
– Прекрасно понимаю, – улыбнулась Милана.
Мама доплела мне косы. Мы с ней сходили на кухню, где под ее присмотром я поела привезенную с дома еду. Потом я проводила ее к нашей машине. Папа проснулся и вышел со мной прощаться. По очереди меня обнимали и целовали. На месте для курения в это время, а уже было часов девять утра, сидел на лавочке Роман и рядом с ним стоял Виталик. Оба с каким-то кислым выражением лица смотрели, как я прощаюсь с родителями. Папа заметил, что они смотрят на нас, и нахмурился. Оставил нас с мамой и подошел ближе к моим соседям по общежитию.
– Ребятки, – обратился папа к ним, – не поймите не правильно, но я предупреждаю заранее. У этой девочки есть родители. Есть кому заступиться за нее. Передайте всем парням, что живут тут. Что если хоть один тронет мою дочь…я в землю без разговоров любого закапаю! Спрашивать не буду: «По любви это было, или нет? Соглашалась она или нет?» Просто убью! Вам понятно? Моя дочь здесь чтобы учится, а не для других целей.
Парни переглянулись, а папа вернулся к машине. Меня опять расцеловали, и я помахала уезжающим родителям. Перед тем как зайти в общежитие глянула на вчерашних драчунов. Рома будто забыл, что вышел покурить. С открытым ртом сидел на лавочке, с прилипшей к губе сигаретой, которая вот-вот грозилась выпасть. А Виталик рукой взялся за голову. «Как хорошо, что папа с ними переговорил по-мужски» – мелькнула у меня довольная мысль. «Теперь они больше ко мне приставать не будут»
Когда я зашла в комнату, то застала Милану за разглядыванием моей мягкой игрушки для сна. Она держала мишку в руках и с комическим выражением ужаса на лице на него смотрела. Повернулась в мою сторону и указала на зайца, что сидел на кровати.
– Степа и Ваня? – спросила она, – ты их имена на слюнявчиках сама вышила или твоя мама?
– Я, – улыбнулась в ответ, и забрала с рук соседки Ваню медведя. С любовью, глядя на него, усадила мишку рядом с зайцем. – Это мои дополнительные подушки, а не игрушки. Мне лучше спится, когда я что-то обнимаю. Ваня самый приятный на ощупь. Степу я не сильно люблю. Надо было его маме отдать, чтоб домой забрала.
– Твои родители и правда очень заботливые, – прокомментировала Милана с ошалевшим видом, осматриваясь вокруг. На окнах висели новые шторы, у моей кровати лежал коврик, на прикроватной тумбочке появилась рамочка с фотографией моей семьи. – Мне стало казаться, что еще немного и твоя мама начнет тебя грудью кормить. Как они тебя, с таким подходом, в поезд одну посадили?
– Выбора не было. Все вещи в машине не помещались. Багажник маленький. Пришлось мне поездом ехать. Да и мне самой хотелось одной поехать. Я раньше сама никуда на поезде не ездила. Только на автобусе.
Милана села не свою кровать.
– Твои родители приютские? Сироты, да? – становясь, серьезной спросила она.
Я удивленно вытаращилась на нее.
– А как ты догадались? Они оба в детдоме выросли. Там же познакомились и потом поженились.
– По их поведению понятно стало, – пояснила соседка. – Только люди не получившие родительского внимания в своем детстве с такой гипертрофированной заботой относятся к своим детям. Есть два варианта родителей сирот. Те, которые неосознанно мстят своим же детям за то, что у них не было родительской любви, и поэтому так же оставляют их. Не в буквальном смысле, а относятся без тепла и внимания. А есть противоположный тип. Твои родители – как раз этот случай. Залюбили тебя бедняжку до социофобии. Не дают повзрослеть своей малышке.
– Я тоже так думаю, – согласилась я. – Я очень люблю папу с мамой, но в последнее время меня их контроль немного угнетать начал. Я не могу выбрать из одежды то, что хочу. Покупаем только то, что маме нравится. А если я возражаю, то всегда слышу, что я еще не доросла и сама не зарабатываю. Должна отчитываться, куда я трачу карманные деньги. Куплю то, что папе не понравится, и он потом начинает выяснять мотивы, побудившие меня сделать такой выбор. Объяснять, что это пустая трата и нужно подходить к покупкам с головой.
Милана слушала меня, а потом громко хлопнула в ладоши.
– Так, все! С этого дня начинаем менять твою жизнь. Будем взрослеть. И первым шагом оторвем тебя от маминой сиси и папиного кошелька. Бери в руки смартфон и ищи в интернете объявления о работе для студентов. – Она встала и подошла ко мне. Как мама подвела меня к стулу и усадила перед большим зеркалом, что висело на двери шкафа. – Второе! – объявила она, – будем избавлять тебя от атрибутов детства. Долой косички и хвостики. Только красиво уложенные распушенные волосы. – И она стала расплетать мои косы. Чему я была рада. Так, как я себе со вчерашней прической больше нравилась.
– Третье! – продолжала Милана между делом, – долой игрушки! Выброси эти якобы подушки для сна. Ты должна готовиться к тому, что своего любимого в постели будешь обнимать, а не плюшевый пылесборник.
– Степу выкину, а Ваню нет, – заупрямилась я, – я не могу вот так резко от него отказаться. Мне без него плохо спится.
– В поезде ты прекрасно выспалась и здесь ночью тоже, – возразила мне соседка.
Я посмотрела в отражение, где на заднем фоне виднелась моя кровать и медведь на ней.
– Нет. – Твердо сказала я. – Без него я буду скучать. С ним я еще не готова расстаться.
Отражение Миланы в зеркале довольно улыбнулось.
– Ух, ты! – воскликнула она, – делаем успехи. Твое «нет» уже что-то значит. Ладно, Ваню пока оставим, – лукавая улыбка коснулась ее губ. – Сама потом замену ему найдешь.
5
Где-то около двух часов дня мы с Миланой пошли обедать в общую кухню. Соседка, рассматривая содержимое холодильника, посетовала, что мы зря так много продуктов накупили. Мои родители привезли столько всего вкусного и скоропортящегося, что если начнём есть что-то одно, то другое непременно пропадёт. И поэтому Милана предложила организовать сегодня вечерние посиделки среди девчат, а заодно и познакомить меня с некоторыми из них. На вчерашней неудавшейся вечеринке я так ни с кем и не познакомилась. Я, конечно же, согласилась.
Мы решили устроить посиделки не в общей кухне, а в нашей комнате.
– Я пригласила интересных девушек, – говорила мне Милана, когда мы накрывали на стол, в ожидании гостей. – Узнать их поближе и понять, что они из себя представляют, как личности, тебе полезно. Поможет в будущем. Научишься в людях разбираться.
– А кто к нам придёт? – полюбопытствовала я.
– Я только двоих позвала, так что будем учиться постепенно, – ответила Милана. – Ларису Новикову и её соседку по комнате Аню Игнатову. Обе тебя старше. Лариса на втором курсе факультета психологии учится, а Аня, как и ты, только поступила. Социологию выбрала. К концу вечера хочу послушать твоё мнение об этих девушках. Ларису я давно знаю, а вот с Аней только вчера познакомилась. Вот интересно, – улыбнулась мне подруга на последних словах, – совпадут ли наши с тобой впечатления.
Вскоре к нам пришли гостьи. Брюнетка и блондинка. Первая девушка мне сразу понравилась. Она приветливо улыбалась. Пришла не с пустыми руками, а с огромным тортом и бутылкой шампанского.
– Милана, дорогая моя, – усаживаясь за стол, заговорила она с моей соседкой, – у меня за лето накопилось столько новостей! Зря ты уезжала на каникулы. Хотя… – сделала она небольшую паузу, – смена обстановки тебе пошла на пользу. Выглядишь посвежевшей. Отдохнувшей от работы.
– Ты тоже, смотрю, похорошела, – почему-то язвительно ответила ей соседка. – У меня так не получится никогда. Я от работы морально устаю, а ты всё больше цветёшь и пахнешь.
Лариса, откинув голову, весело рассмеялась.
– С умом нужно работать, дорогая, – парировала она Милане, – в правильной позиции и с нужными важными людьми. А не заниматься самообманом. Даже если у тебя там всё чисто, то репутацию уже ничем не отмоешь. Твоя слава гремит на весь университет, а про меня вот никто ничего подобного сказать не может.
– От славы можно убежать, – ответила ей с ехидством Милана, – мир большой. А вот от себя и своей натуры никуда не денешься...
Пока они разговаривали на непонятную для меня тему, я украдкой рассматривала вторую девушку. Крашенная блондинка мне показалась слишком странной. Взгляд её голубых глаз постоянно смотрел куда-то в сторону, и создавалось впечатление, что на посиделки она пришла не по своей воле и наша компания её совсем не интересует. Она точно о чём-то своём думала.
