Текст книги "Крылья бабочки"

Автор книги: Бронуин Джеймсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Потому что была должна. Единственная причина вихрем пронеслась в сознании Макса, вызвав бурю, шок и недоверие.

– Ты была беременна?!

– Нет. – Мгновение спустя она вытаращила глаза, будто смысл его вопроса только сейчас дошел до нее. – Нет! Я бы никогда не вышла замуж за Дэвида, если бы носила твоего ребенка!

Не могу поверить, что ты думаешь, будто я… могла бы держать это в секрете от тебя.

– Ты сказала, что тебе пришлось выйти замуж, – оправдывался Макс. – Что еще я мог подумать?

– Бывают другие причины.

– Какие?

– Долг. Обязательства. Бизнес. – Она высвободила руку и встала. – Я приготовлю кофе.

– Нам не нужно больше кофе. Объясни мне, что случилось.

Диана со вздохом прислонилась к рабочему столику, будто нуждалась в поддержке,

– Не знаю, помнишь ли ты, что я рассказывала о своей семье. В особенности об отце.

– Он был известным режиссером. Пьесы на Бродвее. Несколько фильмов.

– Правильно, – кивнула она. – Дэвид спонсировал некоторые пьесы отцы. Завязалась, скажем так, деловая дружба. Они сделали пару шоу, будучи партнерами. Дэвид втянул отца в кинобизнес, это обернулось колоссальной ошибкой. Чтобы долго не рассказывать, у отца начались финансовые проблемы после участия в паре крупно-бюджетных картин. Дэвид поручился за него.

– Продолжай.

– Дэвид предложил погасить основную часть долга при одном условии. Он увидел в нашей семье золотой шанс повысить свой социальный статус.

– Женившись на тебе,

К его удивлению, Диана не подтвердила очевидное.

– Он не хотел жениться на мне. Он хотел породниться с Филдингами. Сначала его выбор пал на мою сестру Розу.

– Актрису?

– Да. – Диана хмуро улыбнулась. – Дэвид считал ее будущей звездой, и это его очень устраивало.

– Что же случилось?

– Последние недели, когда я была в Австралии, меня бомбардировали телефонными звонками. Я думала, что это очередная семейная мелодрама. Но Роза, и правда, нуждалась в моей помощи. Понимаешь, у нее была связь с очень известным актером. Женатым. Дэвид обнаружил это и надавил на Розу, заставляя ее согласиться на брак.

– Он ее шантажировал? – Напряжение, скопившееся в Максе, наконец, вырвалось наружу. – Черт возьми, почему она не обратилась в полицию?

– С чем? Точно знаю, он не посылал ей никаких писем. Я даже сомневаюсь, были ли у него твердые доказательства их связи. Но это не имеет значения. Он мог разрушить ее карьеру, беззаботно шепнув в нужное ухо пару сплетен. И, ох, он угрожал, что скажет отцу. А это еще хуже.

– Наверное, Розе следовало сначала подумать, а потом впутываться в историю с женатой звездой, – коротко бросил Макс.

– Наверное. Но с Розой всегда так. Она не думает, она делает. И сестренка приготовила коктейль из лекарств и алкоголя и легла в постель. – Три последних отчаянных слова Диана еле выговорила. Глаза ее сверкали от невыплаканных слез.

Беззвучно ругаясь, он встал и пошел к ней. Но она остановила его, подняв руки и быстро качая головой.

– Нет… Только… нет. Позволь мне закончить.

Черт, Макс не хотел слышать остальное. Он знал, чем все кончилось. Он появился со своим кольцом слишком поздно, чтобы все изменить. Мог бы и сам догадаться.

– Поэтому ты уехала в такой спешке?

Она кивнула.

– А твоя сестра выздоровела?

– Да.

Когда Макс снова заговорил, голос его звучал хрипло.

– И что случилось? Ты добровольно бросилась в эту пропасть?

– Я поехала к Дэвиду, чтобы поговорить с ним. Подумала, может, это просто недопонимание. У меня всегда были хорошие отношения с ним. Он казался таким спокойным, собранным. – Диана изо всех сил старалась держать под контролем эмоции и прерывисто выдохнула воздух. – Тогда он и решил, что я стану даже лучшей женой, чем Роза.

– И ты согласилась выйти замуж за этого подонка?

– А что еще я могла сделать? Финансово он держал мою семью смертельной хваткой. Младшие сестры еще учились в школе. У него были закладные на оба наших дома. Это не имело бы такого большого значения, если бы дом в Хемптонсе не был гордостью и радостью матери.

– Твой отец – известный человек. Он мог бы найти финансовую поддержку в другом месте.

– Папа жил прошлой славой. Только благодаря своему имени. Поэтому провалились его шоу. Начались денежные проблемы. И он принял первое же предложение о займе от Дэвида, не думая о последствиях.

– И ты продалась отцовскому деловому партнеру, – грубо подвел итог Макс. – Вместо того, чтобы позвонить мне, или Элизе, или еще кому-нибудь, кто мог бы помочь.

– Как помочь?

– Взять твоего отца за шиворот и встряхнуть, чтобы он отвечал за свои ошибки. В конце концов, тебе же было только двадцать лет!

– А Розе восемнадцать. И она лежала в больнице, – возразила Диана. – Поверь мне, если бы я лучше знала Дэвида, то, наверное, не согласилась бы. Но я, молодая, доверчивая, надеялась, что с Розой все будет в порядке, финансовые несчастья уладятся, и тогда я разведусь с ним. Он обещал, что предоставит мне все, что захочу. Но, конечно, лгал. У него хватило ума держать под контролем финансы моей семьи и каждый мой шаг.

– Тебе следовало позвонить. Приехать ко мне.

– Я пыталась дозвониться, но ты был недосягаем. Я оставила записку.

– Пару небрежных строчек о необходимости вернуться домой, – пробормотал он. – Если бы я знал, что все так серьезно, то на первом же самолете прилетел в Нью-Йорк. – Он прилетел бы значительно позже, когда перестал чувствовать себя загнанным в тот угол, куда сам себя и загнал. Когда понял, что хочет всегда быть с ней, чего бы это ни стоило.

– Когда я улетала из Австралии, то не знала всего. Мне только сообщили, что Роза пыталась покончить с собой. Я тебе несколько раз звонила, когда выяснила, что происходит.

Он не отвечал на ее звонки.

– Узнав, что ты пригласил на свадьбу в качестве своей девушки Еву Меджер, я восприняла это как сигнал.

Покачав головой, Макс отрывисто и невесело засмеялся.

– Это такая же моя девушка, как Джеффри, который сопровождал тебя на свадьбу Кейза. Не говори, что ты бросила меня, подумав, будто я закрутил роман с другой женщиной.

Именно так Диана и подумала. Он прочел это в ее глазах.

– Какое это имеет значение? – Диана беспомощно развела руки и пожала плечами. – Все случилось так давно. Бесполезно сейчас рассуждать, что бы ты сделал, если бы знал, или если бы Евы не было под рукой, или я была бы настойчивей. Теперь это история.

– Это не значит, что она должна мне нравиться.

– Я и не жду, что она тебе понравится. – Ее попытка игриво улыбнуться будто ударила его в самое сердце. – Я хотела рассказать тебе все полностью, – продолжала Диана. – Чтобы ты знал – я не перепрыгнула из твоей постели в кровать Дэвида. Не вышла за него замуж ради обручального кольца или потому, что ты стал недоступен для меня.

Она замолчала. Над ними нависла тишина, утяжеленная сожалениями. Макс хотел сказать, что ему очень жаль. Но это прозвучало бы банально. Как вымолить прощение за гордость, слишком долго не позволявшую ему позвонить? За безобразные обвинения в то утро в конюшне? За многозначительные подарки, с помощью которых он намеревался переспать с ней?

Он хотел сказать… Черт, он не знал, какие слова подобрать. Не знал, как изменить положение.

Макс подошел и заключил Диану в объятия. Она пыталась сопротивляться, но он не позволил, прижав ее голову к своей груди. Это все, что он мог придумать. Предложить поддержку. Дать ей понять, что она больше не одна.

– Какой тяжелый вечер, – пробормотал он, имея в виду не только недавний рассказ Дианы, но и более ранний эпизод с неожиданным визитером. – Позволь мне только обнять тебя. Пожалуйста.

Понадобилось меньше секунды, чтобы понять, как правильно Макс поступил. Диана начала расслабляться. Его охватило удовлетворение. Полное, нежное и глубокое. Он долгое время только держал ее в своих объятиях, гладил спину и волосы.

Острая боль в груди постепенно стихала. Прошлое нельзя переделать. Он не может исправить то, что случилось тогда, как бы сильно ни хотел все сделать по-другому.

– Есть еще одно, о чем я должен спросить. – Макс постепенно успокаивался, наматывая на пальцы ее прохладные шелковистые волосы. – Он обижал тебя? Твой муж… он применял насилие?

– Дэвид не бил меня, – мягко проговорила она, – если ты об этом спрашиваешь.

Макс так и предполагал. Слабое утешение. Он чувствовал, что она страдала от не менее жестоких ран. Бедная бабочка, угодившая в ловушку.

Диана прижалась щекой к его груди, а руки обхватили его талию и ласкали спину.

Блаженство продолжалось долго. Диана в его объятиях. Он вдыхает запах ее волос, теплый и знакомый.

– Ты пользуешься тем же шампунем. – Макс заправил прядь волос за ухо и коснулся пальцем маленькой жемчужной сережки. – Те же самые серьги?

– Ты помнишь?

– Помню.

Воспоминания проникли в кровь. И обещание, что он хочет только обнять ее, сейчас прозвучало бы насмешкой. Он улыбнулся:

– Я собирался повести тебя танцевать.

Диана засмеялась. Ее тихий, страстный смех, казалось, проник сквозь его рубашку и обдал жаром кожу.

– Если ты хочешь, мы еще можем пойти… – Он крепче прижал её к себе. – Хотя и здесь очень приятно.

Она замерла, а затем Макс почувствовал движение ее бедер и деликатное давление живота.

В его мужской реакции не было ничего деликатного.

От вспышки желания словно загустела кровь. С низким стоном Макс скользнул руками по ее спине и крепче прижал к себе. Диана подняла голову. Он увидел в глазах неуверенность и тень беззащитности. Это пробудило в нем такую нежность, какой он еще не испытывал.

Это его женщина. Он не позволит ей уйти.

Макс медленно ослабил объятия, поднял руки и в долгой, нескончаемой ласке провел ими от ее бедер к талии и потом к плечам. Затем подушечками пальцев ласкал ее щеки, дразнил нижнюю губу. Когда он наклонил голову, чтобы поцеловать Диану, когда ощутил знакомый вкус ее губ, волна страсти захлестнула его. Макс испытал сокрушительное желание немедленно принять решение. Вместо нее. Покорить Диану.

Но он знал, что это тупик. Этого делать нельзя – ведь именно насилие привело к ее браку. Следующий поцелуй – за ней. Следующее объятие – по ее команде. И когда она станет его любовницей, это будет ее выбор. Она соблазнит его.

Нехотя он прервал поцелуй и наблюдал за Дианой. Ее пальцы порхали возле его щеки.

Он не мог позволить ей совсем уйти от него. Обхватив ее руки ниже локтя, Макс ждал, когда она посмотрит ему в глаза.

– Итак, танцы окончены. – Диана покраснела. – Что теперь?

– Выбирай, – сказал Макс. – Я остаюсь здесь на ночь на случай возвращения подонка. Буду я спать в твоей постели или в гостевой комнате – решать тебе.

– И никакого давления?

– Диана, я никогда не давил на тебя, заставляя спать со мной.

– Существуют разные способы давления.

Макс сощурился, когда до него дошло значение ее слов.

– Я не оправдываюсь.

– Ты говоришь, что готов уйти, не добившись своего?

– Я отправлюсь прямо в гостевую комнату, если это твой выбор.

Он удивил Диану. Но это принесло ему мало удовлетворения. В глазах у нее по-прежнему таилось подозрение. И это при том, что он был искренен и благороден.

– Или ты хочешь спать со мной, или не хочешь. Все очень просто. Это не какой-то сложный вопрос, и у меня нет скрытой цели. По-моему, ты можешь это оценить и принять решение без моих подталкиваний.

Она с минуту смотрела на него все еще недоверчивыми глазами, потом засмеялась и покачала головой.

– Прости, но ты генетически не способен не подталкивать.

– Что это должно значить?

– Это значит, что твои руки все еще держат меня. И ты дал мне ровно три секунды на размышление. И тут же стал говорить, что я слишком долго вожусь с простым вопросом, и стал подталкивать меня. Да, ты подталкивал меня, Макс! К ответу. – Диана замолчала, чтобы перевести дыхание. – Для меня это не простой вопрос. Я знаю, как должно быть. И это не так, как у нас.

– Так твой ответ «нет»?

– Если тебе нужен ответ немедленно, то, по-моему, ты прав.

Он резко кивнул.

– Тогда покажи мне, где гостевая комната.

Невыносимо смотреть, как он уходит.

У Макса всегда было тайное намерение, задача, цель, к которой он стремился с такой непреклонностью, что обязательно добивался успеха. Сегодня он отступил. Не воспользовался преимуществом, когда Диана чувствовала себя бесконечно уязвимой. И ей надо бы поблагодарить его. Ведь он вселил в нее свою силу, когда она чуть не упала в обморок. Он развлекал ее шутками. Поцеловал ее с бесконечной нежностью. Остался ночевать, чтобы защищать ее.

И он дал ей то, в чем она и правда нуждалась, – возможность вернуться к нему на собственных условиях, сделать выбор без какого-либо давления.

Всю ночь Диана мысленно спорила с Максом. Просила прощения, объясняла. Она еще не готова прийти к нему. Сейчас неподходящее время. Не прошел страх от вторжения Грега. Не прошла боль от рассказа о вынужденном браке.

Наконец она заснула, решив утром извиниться и подумать, что делать.

* * *

Диана по привычке проснулась рано. Но Макс встал еще раньше. Она прошла в кухню, чтобы приготовить кофе, и обнаружила его в залитой солнцем комнате. Диана замерла на месте. С кружкой в руке, другой рукой опершись на раму, он смотрел на ее заснеженный двор.

Макс был без рубашки.

Она не могла оторвать от него глаз.

Она смотрела, как солнце освещает его лицо, как серебрятся кончики спутанных в постели волос.

Пальцы искали фотоаппарат. Схватить теплый оттенок кожи, грубовато очерченные скулы.

Он не чувствовал ее присутствия и казался полностью погруженным в свои мысли. Она увидела, как напряглись его мышцы. Пальцы сжались в кулак. Он ударил по оконной раме, но не сильно, а с таким отчаянием, что у нее перехватило горло.

Затем Макс обернулся и увидел ее. Несколько минут она не могла ни думать, ни говорить, ни двигаться.

– Я приготовил кофе. – В голосе еще слышалась утренняя хрипотца. – Надеюсь, ты не против.

– Конечно, нет. Я рада, что ты все нашел. Ты хорошо спал?

Глупый вопрос. Диана это поняла, как только его темные, как лес, глаза остановились на ее лице.

– А ты?

– Не очень, – призналась она.

Сейчас есть шанс попросить прощения за прошлую ночь. Но прежде чем она подобрала нужные слова, заговорил Макс. Тон резкий, содержание четкое.

– Тебе надо поехать в полицию и сообщить о вчерашнем вторжении. Дому необходима приличная система безопасности. Вчера вечером Грег спокойно вошел через парадную дверь. И посмотри сюда. – Он протянул руку к окну. – Из парка видно, что происходит в доме.

Диана посмотрела, куда он показывал. Мурашки забегали по коже. И не от зимнего пейзажа. А от прямоты его замечания. Она туже завязала халат на талии, но дрожь не проходила.

– Если тебе так будет легче, я сообщу в полиции.

– Когда?

– Послушай, я не собираюсь позволять Грегу врываться ко мне в дом, если он вернется. И ты напугал меня разговором о безопасности и о людях, заглядывающих ко мне в окна.

– Хорошо, если так. Но вчера вечером, когда я шел по тропинке… когда услышал, как бьется фарфор, и раздраженные голоса…

Макс резко замолчал. Он никогда не признается, но искренне испугался за нее. Досада Дианы на его хозяйский тон прошла без следа.

– Ты, правда, беспокоишься? – Она смягчилась.

– Да, я беспокоюсь. Мне отвратительна мысль, что я уеду отсюда, не убедившись, что ты в безопасности.

От волнения его голос звучал грубо. Сердце Дианы пропустило несколько ударов, но потом забилось ровно. Она приняла решение. Оказывается, это не так уж трудно.

– Ты будешь знать, что я в безопасности, если я поеду с тобой.

– В Кентукки?

– Да. – Ее уверенный взгляд встретился с его. Они оба знали, чему она говорит «да». – Я с удовольствием поеду с тобой, если твое приглашение еще действует.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Они летели на частном самолете Форчунов и прибыли в аэропорт Лексингтона чуть позже десяти. Управляющий синдикатом, которому принадлежал жеребец, прислал для них машину. Когда водитель, который представился как Роланд Кей, узнал, что Диана никогда не бывала здесь, он взял на себя обязанность везти их по самой живописной дороге.

– Только если это не вызовет задержки. – Диана озабоченно взглянула на Макса. – Когда назначена встреча?

– У нас уйма времени, – заверил ее водитель, глядя в зеркало заднего вида. – Босс не появится в отеле раньше, чем через час.

– Ты хочешь посмотреть окрестности? – спросил Макс.

– Конечно, она хочет, – вмешался Роланд. – Каждому надо видеть, почему у нас выращивают самых быстрых в мире лошадей и делают лучший в мире бурбон.

Он не позволил им открыть рта и возразить, пока не закончил красноречивый монолог. Он отметил все выдающиеся вехи в графстве за последние шестьдесят три года.

– Я здесь родился, и никогда у меня не появлялось даже мысли отсюда уехать, – заключил он, прежде чем перешел к достоинствам ипподрома. – Когда-нибудь вы участвовали здесь в скачках? – спросил он Макса.

– Не имел удовольствия.

– Вам нужно исправить это вопиющее недоразумение. Привезите вашу жену весной. Купите ей красивую шляпу и приведите сюда в День скачек на приз. – Он тихо присвистнул. – Да, сэр, именно хорошенькие девушки и делают прекрасным День скачек.

Диана посмотрела на Макса. Он вроде бы не обратил внимания на ошибку водителя, а она промолчала.

Кровь бросилась в лицо, когда она поняла свой ненамеренный обман.

Снова проснулись сомнения в принятом рано утром решении. Она хотела брать пример с Макса, с его бесстрастности. Все утро он мало говорил. Держался будто на расстоянии. Несомненно, погруженный в обдумывание предстоящей встречи.

Диана все понимала. Но это не помогало успокоить нараставшую тревогу. Ей хотелось быть сильной сексуальной женщиной, способной взять мужчину, когда у нее возникает желание. Наслаждаться его телом. Не более. Но в глубине души она сомневалась, что обладает таким качеством.

– Диана?

Она повернулась и увидела две пары мужских глаз, которые наблюдали за ней. Ждали ответа? Диана сделала виноватое лицо.

– Простите, я витаю в облаках.

– Роланд спросил, не слишком ли сильно включено отопление. Ты не хочешь убавить?

– Да. Спасибо. Здесь тепло, – солгала она.

Диана не сомневалась, что вопрос вызван ее раскрасневшимся лицом. Будто, кроме температуры, для этого не бывает другой причины.

– Как долго вы собираетесь здесь пробыть?

– Это зависит от того, как пойдут дела, – ответил Макс.

У нее живот свело судорогой. Это бизнес, напомнила она себе. Он говорит о бизнесе.

– Если вы останетесь на уикенд, вам понадобятся теплые вещи. Предсказывают сумасшедшую погоду.

– Снег? – спросил Макс.

– Так говорят. Как вы можете видеть, – Роланд обвел рукой поля, уплывавшие назад, – на этой неделе уже выпало достаточно.

Поля лежали, покрытые слоем белого и гладкого снега, будто нарисованного. Диана заметила, что все выглядит очень аккуратно. Миля за милей прямые ряды деревянных заборов и телеграфных столбов. Деревья стояли, будто солдаты в строю.

Как все это отличалось от беспорядка в ее чувствах!

Мужчины все еще обсуждали погоду. Диана не прислушивалась к разговору, пока речь не зашла об определенной ферме, мимо которой они проезжали. Диана поняла, что Макс довольно много знает о ней.

– Ты бывал здесь? – спросила она.

– Здесь я купил кобылу.

– Мегги? – Она не заметила, что бессознательно воспользовалась придуманной ею кличкой, пока не увидела вопросительный взгляд Макса.

– Мегги? – повторил он. – Мы говорим об одной и той же лошади?

Она рассказала ему, как это произошло.

– Ты переименовала мою лошадь?

– Я дала ей прозвище. Это техника, какой я пользуюсь. Устанавливаю связь с субъектом, который снимаю, – несколько высокомерно произнесла она. Он может принять ее за сумасбродку, зато сейчас его внимание полностью обращено к ней. Первый раз после отъезда из Сиу-Фоллс. – Тебе не обязательно должен нравиться мой выбор. Можешь пользоваться своим Бутилишиос, – добавила она.

Диана думала, что он будет смеяться или, по крайней мере, пошутит насчет имени, но ошиблась.

– Мне нравится, – проговорил Макс низким голосом. Его одобрительный взгляд вызвал у нее волну удовольствия, прокатившуюся по всему телу. – Вроде бы ты не любишь лошадей.

– Может быть, Мегги – исключение.

– У тебя отличный вкус.

– Я знаю.

Он улыбнулся. Его взгляд стал пристальным. Неужели он умеет читать ее мысли? Там ясно отпечаталось послание: «У меня отличный вкус. Я выбрала в любовники тебя. Мой единственный любовник».

– Ты рада, что поехала? – спросил Макс.

– Посмотрим.

Его глаза потемнели, стали серьезными.

– Только помни, это твой выбор. Никакого давления.

Диана сделала открытие: она не верит Максу. Сердцем не верит. Но вскоре он выдержал очередное испытание.

Они вошли в вестибюль элегантного, в староанглийском стиле, отеля. Управляющий синдиката, Рой Кроули, с двумя коллегами направлялся к ним. Пока мужчины пожимали руки, Диана напряженно ждала: как Макс ее представит.

– Мой друг Диана Филдинг, – сказал он.

Никакой неловкой паузы. Он без запинки определил ее статус. Использовал девичью фамилию, которую она почти забыла. Диана улыбнулась, расслабившись. Макс так легко справился с тем, что смущало ее.

– Номер для вас заказан, – сообщил Кроули. – Очень просторный. – Он посмотрел на Диану. – Надеюсь, мадам, вам будет удобно.

Макс объяснил, что им нужны отдельные номера. В этот момент Диана поняла, что теперь она и вправду будет сама делать выбор.

– Спасибо, – спокойно поблагодарила она, когда они шли к своим номерам.

– Всегда рад.

* * *

Кроули пригласил ее на ланч с группой бизнесменов. Он заверил, что ее не замучают разговорами о лошадях. И конечно, всю долгую трапезу говорили только о лошадях. Но ей совсем не было скучно.

Она наблюдала за Максом. Он не повышал голос, как Кроули. И не старался острить, как молодой юрист, Птит. Но к его словам прислушиваются все. Он не говорил свысока и не старался произвести впечатление. Макс завоевывал внимание знанием дела и меткими наблюдениями. Диана была пленена.

И когда он с помощью логики опроверг утверждение молодого юриста, ей хотелось встать и аплодировать. Но потом, она поняла, что это не спектакль. Просто Макс занимался тем, что он хорошо умеет делать. И ее любовь к нему стала глубже. Оставшееся время Диана провела, обдумывая эту мысль.

Позже, когда мужчины ушли в зал заседаний, чтобы заняться делами, она взяла камеру и отправилась на прогулку. Несколько часов Диана провела, занимаясь тем, что хорошо умела делать. Начало темнеть, и она вернулась в свой номер в отеле. Диана чувствовала себя бодрой и счастливой, предвкушая ночь. Первый раз в жизни она выступала в роли соблазнительницы, а не соблазняемой. Нервы не мучили ее, как все утро, только сердце билось быстрее.

Она мыла голову и вспоминала предыдущую ночь, у нее дома. Макс гладил ее волосы и рассуждал о знакомом запахе. Сейчас она тоже использовала кондиционер с теплым ароматом ванили и миндаля. Гель, который она втирала в кожу после душа, имел тот же запах.

Диана была почти готова, когда позвонил Макс узнать, не хочет ли она присоединиться к ним за обедом.

– Ты закончил с бизнесом? – спросила она.

Голос звучал рассудительно и спокойно, хотя ей казалось, что удары сердца слышны и по телефону.

– Не совсем. Птит ставит преграды в мелочах.

– Какие?

– Похоже, нам придется еще помахать кулаками, чтобы выяснить все до конца.

– Тогда я не буду с вами обедать, – решила Диана. – Можешь, не сдерживаясь, решать проблемы.

Макс пытался переубедить ее, но она настояла, что ей будет приятнее, если еду принесут в номер. Он протестовал, но Диана заставила его замолчать, сказав:

– Послушай, я только что из душа и не смогу быстро одеться. Ты мне дашь знать, когда встреча закончится? – Она улыбалась и наматывала телефонный шнур на руку.

– Это может быть поздно, – предупредил он.

– Я не против. Поставлю на лед шампанское, если ты захочешь отпраздновать.

Диана медленно просыпалась. Голова словно в тумане. В первый момент она даже не поняла, где находится. Лексингтон. Отель. Кто-то стучит в дверь…

Диана стремительно села. Макс. Она прикорнула, пока ждала его. Она настаивала, что хочет знать результат. Быстро все вспомнив, Диана потуже завязала пояс халата на талии и заспешила к двери. Она распахнула ее и встретилась с сердитым взглядом Макса.

– Ты не запомнила вчерашний урок? Нельзя открывать дверь любому, кто постучит.

Она так радовалась, что видит его, пусть усталого и хмурого, что не обратила внимание на сердитый тон.

– Не любого, – поправила она. – Только тебя.

Макс уже собирался спросить, откуда она знала, что это он. Но интонация, с какой Диана сказала «только тебя», радость, с какой она распахнула дверь, чтобы впустить его, отмели все упреки, смыли усталость с тела.

В камине горели дрова, из стереопроигрывателя лилась классическая музыка. Диана немного приглушила звук.

– Прости, что не сразу услышала. Я, должно быть, задремала. Хочешь выпить?

– Да, спасибо.

Она достала из ведерка со льдом обещанную бутылку шампанского и вопросительно изогнула бровь.

– Мы поднимем бокалы за успешную сделку?

– Поднимем, но мне нужно что-нибудь покрепче, чем шампанское. – Он налил в свободный бокал бурбон из бара.

– За успех? – спросила она. – Подписано, скреплено печатью, получено?

– Не совсем получено. Но да. Мы пожали друг другу руки.

Ее широкая улыбка заставила его забыть дневное раздражение – позирование Птита, длинные речи Кроули. Отодвинув французское искрящееся вино, Диана налила бурбон и себе. Как он заметил – немного. Она подняла бокал, и они чокнулись.

– За успех.

Их глаза встретились. Местный бурбон валил с ног, но не с такой силой, как тепло в ее глазах.

– Ты выглядишь усталым, – сказала она. – Садись.

Макс больше не чувствовал себя усталым, но сел. Главным образом потому, что она устроилась на обитой плюшем кушетке. Он занял противоположный угол и наблюдал, как она поджала под себя ноги. Интересно, есть ли у нее что-нибудь под белым пушистым халатом. Макс надеялся, что она не заставит его долго гадать.

– Ты хочешь поговорить? – спросила Диана.

– Я весь день занимался разговорами. Почему бы тебе не рассказать, как ты провела время?

Она поведала о долгой прогулке по улицам Лексингтона. О местах, какие видела и сфотографировала. А Макс потягивал бурбон и слушал голос, полный энтузиазма, видел разгоравшуюся страсть в глазах, когда она объясняла, почему сделала тот или иной снимок.

Потом Диана внезапно замолчала. Выражение лица стало смущенным. Она покраснела до самой шеи.

– Прости. Я вогнала тебя в сон.

– Нет.

Она, должно быть, поняла, что он смотрит в вырез халата. Открылась линия одной груди. Диана не спешила прикрыть ее. Она допила свой бокал и позволила Максу покончить со своим.

Затем он поднял глаза и встретился с ее взглядом.

– Это был долгий день. У тебя такой вид, будто ты хочешь его закончить.

– Я готов идти в постель.

Прошла еще одна долгая секунда. В ее глазах мелькнула решительность и что-то еще, темное. Голос на стерео пел «Я здесь, бэби». Диана подошла к нему и взяла из его руки бокал.

– Я тоже, – сказала она. – Не хочешь сначала принять душ?

О да, он определенно хотел.

Диана подумала было присоединиться к нему в ванной. Но тщеславие взяло верх. Она потратила чуть ли не час, пока сушила феном густые волосы, втирала в кожу крем и накладывала тончайший макияж. Она ждала его в постели, обнаженная и удивительно спокойная. Прохладные простыни, казалось, усиливали чувственность. И она тут же решила, что в будущем всегда будет спать нагишом. И только на простынях из тончайшего египетского хлопка.

Ее развлекла эта мысль. Но тут от предчувствия она перестала дышать. Диана закрыла глаза и сосчитала до десяти. Потом до двадцати. Потом медленно до тридцати. Напряжение обострилось почти до боли. Она оставила проигрыватель включенным, но звук, хотя и очень тихий, маскировал шаги босых ног по ковру. Она знала, что Макс здесь.

Открыв глаза, Диана оперлась на оба локтя и увидела его на пороге в одном из халатов отеля. В руке он держал наполненный бокал. Две лампы освещали теплым мягким светом королевского размера кровать. Тени падали на его лицо, излучавшее силу, на темную щетину на подбородке, на спутанные мокрые волосы. Вид будто бы далекий от цивилизации. И еще более далекий от того лощеного бизнесмена, который сидел за ланчем. И целый мир отделял его от легкомысленного ковбоя, в которого она влюбилась десять лет назад.

Но тело помнило его прикосновение. В крови кипели воспоминания и задавали ритм лихорадочному биению сердца. Диана, не отрываясь, смотрела на него. А когда заговорила, голос ее звучал спокойно.

– Ты идешь в постель?

– Когда допью бурбон.

– Принеси бокал сюда, мне тоже захотелось.

Он не шелохнулся, только выше поднял бокал.

– И сколько ты уже выпила?

Она медленно села, закутавшись по плечи простыней.

– Прошу прощения?

– Я хочу быть уверенным, что ты сознаешь, что делаешь.

– Сознаю, Макс. Ты дал мне много времени все обдумать. И для смелости больше, чем один глоток бурбона, мне не надо. Но если ты хочешь, чтобы я выдержала тест на трезвость, ради тебя я встану и пройду по прямой.

Улыбка заиграла у него в уголках рта. На секунду ей показалось, что он примет ее предложение. Но Макс отпустил ручку двери и направился к Диане, обходя неспешными шагами огромную кровать.

– Большое искушение, – мягко заметил он, но мне ты нравишься там, где ты есть.

Глаза их встретились. И воздух, казалось, заискрился от воспоминаний и предчувствий. Макс склонился к ней. Диана затаила дыхание в ожидании поцелуя. А потом, когда маленькая капля из бокала заскользила по коже, она забыла, что надо дышать.

Макс принялся слизывать капли. Она поняла, что он намеренно расплескал бурбон. Макс не спеша изучал ее кожу от ямочки на шее до углубления в центре живота. И беззаботное движение его языка вызывало невероятный резонанс.

Диана онемела от интенсивности своей реакции, словно волнами набегавшей на нее. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы немного прийти в себя.

– Ты не собираешься поделиться? – спросила она.

– Чем? Бурбоном или чем-то еще?

Она улыбнулась и погладила постель рядом с собой.

– Почему бы тебе не сесть сюда, и мы начнем переговоры?

– Для одного дня я вел больше, чем достаточно, переговоров, уверяю тебя. – Он поднял руки, будто сдавался на милость победителя. – Я весь твой.

Слишком ветреное заявление, но Диана не позволила себе задуматься над ним. Она боялась утратить игривое настроение. Вместо этого она уложила Макса рядом. Потом обняла обеими ладонями его лицо и проверила подушечкой большого пальца нижнюю губу. Какой резкий контраст с жесткой щетиной подбородка.

– Холодные руки, – пробормотал он, повернул голову и прижал губы сначала к одной ее ладони, потом к другой.

– Теплые губы, – пробормотала Диана в ответ и наклонилась, чтобы поцеловать его с такой же чувственной нежностью. Она чуть откинулась назад, чтобы посмотреть ему в глаза, и прошептала: – Спасибо.