Текст книги "Наши интересы на Памире"

Автор книги: Бронислав Громбчевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Громбчевский Бронислав Людвигович
Наши интересы на Памире

Громбчевский Бронислав Людвигович

Наши интересы на Памире

{1} Так помечены ссылки на примечания. Примечания в конце текста

Смолянин: Эта брошюра является секретным докладом в Николаевской академии Генерального штаба. В докладе подробно рассмотрены физико-географические условия Памира и Гиндукуша исключительно с точки зрения возможности передвижения в регионе крупных войсковых соединений и артиллерии, произведен анализ направления главных и вспомогательных ударов русских войск в случае столкновения с британской колониальной армией в Индии. Этот доклад явился определяющим документом для всей среднеазиатской политики России в завершающее десятилетие XIX века и сыграл решающую роль для окончательного присоединения Крыши Мира (Памира) к России.

Об авторе: Б.Л. Громбчевский (1855-1926) – выдающийся русский разведчик и путешественник. После окончания военного училища был направлен на службу в штаб Туркестанского генерал-губернатора, был ординарцем у М. Д. Скобелева. В 1885 обследовал пограничные районы Тянь-Шаня, в 1886 Центральный Тянь-Шань и бассейн Нарына. В 1888-1889 осуществил труднейшую экспедицию по Памиру, Кафиристану, Кашмиру и Северо-Западному Тибету, сумел проникнуть в пределы английской Северо-Западной Индии, разведать некоторые истоки Инда. В 1892 г., участвовал в Памирском военном походе полковника Ионова, затем состоял начальником Ошского уезда Ферганской области. С 1903 г. был астраханским губернатором и наказным атаманом астраханского казачьего войска. За совершение многочисленных экспедиций по горным районам Средней Азии награжден Золотой медалью Географического Общества.

Печатать разръшаю на правахъ рукописи.

Сентября " 8 " дня 1891 года.

Подписалъ: Военный Губернаторъ Ферганской Области,

Генеральнаго Штаба Генералъ-Маiоръ Корольковъ.

ДОКЛАДЪ

Подполковника ГРОМБЧЕВСКАГО

читанный въ Николаевской Академiи Генеральнаго Штаба 14 марта 1891 г.

Англо-русскимъ соглашенiемъ 1872-73 г. условлено было между обоими государствами, что влiянiе Россiи не должно распространяться на лъвый берегъ Панджа, а влiянiе Англiи – на правый. Соглашенiе это въ 1883 г. нарушено было англичанами, которые побудили авганцевъ занять Шугнанъ, Рошанъ и Ваханъ, т. е. памирскiя ханства, при чемъ сфера влiянiя Авганистана распространилась далеко на правый берегъ Панджа и достигла до окраинъ Памира. Министерство иностранныхъ дълъ, хотя и опротестовало столь существенное нарушенiе договора, но, въ виду политическихъ событiй того времени, англiйское правительство нашло возможнымъ не удовлетворить законныхъ требованiй нашего министерства и занятыя провинцiи остались во власти Авганистана.

Осенью 1888 г. разразились событiя, хорошо памятныя всъмъ интересующимся судьбою Средней-Азiи. Событiя эти поразили своею неожиданностью и доказали наглядно непрочность и отсутствiе внутренней связи въ такомъ сильномъ, повидимому, государствъ, какъ Авганистанъ. Если бы не великодушiе и безпримърное въ лътописяхъ безкористiе Россiи – весь Съверный Авганистанъ вошелъ бы въ составъ имперiи и Россия встала бы твердою ногою на Гиндукушъ. Оплотъ, воздвигнутый англичанами противъ Россiи и поддерживаемый цъною громадныхъ матерiальныхъ затратъ, а именно: выдачею 1.200.000 рупiй ежегодной субсидiи, рушился было самъ собого, а занятiе Съвернаго Авганистана и непосредственное сосъдство съ Индiею причиняло бы не мало заботъ и горя остъ-индскому правительству.

Дъло въ томъ, что намъстникъ Съвернаго Авганистана Исхакъ-ханъ, двоюродный братъ эмира Абдурахмана, отложился и просилъ защиты и покровительства у Бълаго Царя. Преданныя эмиру войска бъжали, очистивъ весь Съверный Авганистанъ. Событiя эти застали англичанъ врасилохъ и слъдовали такъ быстро, что уже въ Ноябръ 1888 г. въ памирскихъ ханствахъ и Бадахшанъ водворились законные владътели, а въ Мазаръ-и-Шерифъ – возсълъ Исхакъ-ханъ. Все это случилось въ теченiи одного мъсяца и совпало съ пребыванiемъ моимъ въ Канджутъ. Происшествiя эти чрезвычайно подняли престижъ Россiи и усилили естественную къ намъ симпатiю средне-азiатскихъ народовъ. Для поясненiя насколько симпатiя эта сильна, я позволю себъ привести нъсколько случаевъ, подтвержденныхъ офицiальными письмами и документами:

Уъзжая изъ Канджута, я оставлялъ хана серьезно больнымъ. Тъмъ не менъе, онъ принялъ меня во дворцъ и въ торжественной прощальной аудiенцiи, въ присутствiи сановниковъ страны и пословъ из Гильгита, поручилъ мнъ довести до свъдънiя ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА, что онъ проситъ принять его и страну въ подданство Россiи. Сафдеръ-Али-ханъ, показывая мнъ письмо къ нему Вице-Короля Индiи, между прочимъ, сказалъ: "Вотъ письмо, въ которомъ онъ объщаетъ сдълать страну мою арсеналомъ и казнохранилищемъ Индiи (т. е. переполнить оружiемъ и деньгами). Я ненавижу англичанъ и прогналъ послапцевъ. Я знаю, англичане будутъ мстить мнъ за это, но я не боюсь ихъ, ибо прислонился къ скалъ, на которой незыблемо стоитъ Великiй Бълый Царь". Дальше онъ просилъ снабдить его хотя бы двумя горными орудiямм и сотнею берданокъ, объщая никогда не допустить въ страну свою англичанъ. Ръчъ свою правителъ Канджута закончилъ словами: "я молюсь о здравiи Бълаго Царя, моего Великаго Покровителя" и, повернувшись къ западу, сотворилъ молитву вмъстъ со всъми присутствовавшими.

Заявленiе это поставило меня въ крайне затруднительное положенiе. Я посътилъ Канджутъ съ научною цълью, не имъя никакой политической миссiи и не зналъ что отвътить хану, избалованному предложенiями и ухаживанiямя англичанъ. Поэтому, подтвердивъ еще разъ о совершенно частномъ характеръ моего посъщенiя, посовътовалъ хану обратиться къ ИМПЕРАТОРСКОМУ россiйскому консулу въ Кашгарiи. Сафдеръ-Али-ханъ снарядилъ въ Кашгарiю посолъство, снабдивъ посла собственворучными письмами къ консулу, туркестанскому генералъ-губернатору и министру иностранныхъ дълъ. Послу поручено было дойти, по крайней мъръ, до Ташкента и вручить лично письма генералъ-губернатору, но консулъ нашъ въ Кашгаръ задержалъ его, письма отобралъ, а самого въ Ташкентъ не пустилъ. О дальнъйшей участи ходатайства Сафдеръ-Али-хана достовърныхъ свъдънiй не имъю. Кажется письма отправлены были въ азiатскiй департаментъ министерства иностранныхъ дълъ, правитель же Канджута не былъ даже почтенъ отвътомъ. Повидимому, такая же участь постигла и письмо Сафдеръ-Али-хана{1} ко мнъ отъ 30 Августа 1888 г., въ которомъ онъ, узнаiвъ о Тезоименитствъ ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА, проситъ довести до свъдiнiя ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА о его безпредъльной преданности, при чемъ, между прочимъ, пишетъ: "Узнавъ о высокоторжественномъ днъ, который празднуютъ всъ подданные Великаго Бълаго Царя, я съ моимъ народомъ надълъ новыя платья и отпряздновалъ этотъ день настолько торжественно, насколько позволили то средства моей бъдной страны. У меня одна только пушечка и я приказалъ стрълять изъ нея во славу Великаго Государя".

Въ 1889 г. въ рошанскомъ селенiи Сарезъ я прiятно удивленъ былъ симпатiею населенiя къ русскимъ. Жители называли себя не иначе какъ подданными Бълаго Царя и новое занятiе Рошана авганскими войсками объясняли тъмъ, что русскiя войска далеко и не могли подоспъть во время, чтобы прогнать авганцевъ. Въ день прибытiя экспедицiи въ Сарезъ, явились ко мнъ старики и привели связаннымъ вновь назначеннаго авганцами сельскаго старшину, прося примърно наказать его за то, что онъ заставляетъ ихъ подчиняться "дузамъ", т. – е. ворамъ (другой клички здъсь для авганцевъ не существуетъ). Я поспъшилъ освободить старшину и одарилъ его халатомъ, а старикамъ объяснилъ значенiе русской поговорки: "До Бога высоко, до Царя далеко". . .

Бывали случаи, когда правители памирскихъ ханствъ подвергались самымъ жестокимъ наказанiямъ за симпатiи, оказанныя русскимъ. Такъ напримъръ: правитель Шугнана, Юсуфъ-Али-ханъ, казненъ былъ эмиромъ Абдурахманъ-ханомъ за гостепрiимство, оказанное имъ русскому путешественнику доктору Регелю. Правитель Вахана, Али-Морданъ-Ша, принялъ у себя экспедицiю капитана Путяты и, опасаясь участи постигшей Юсуфъ-Али-хана, бъжалъ въ Чатраръ, гдъ скитается по настоящее время. Тъмъ не менъе, симпатiи его къ намъ не уменьшились и въ 1888 г., выбравшись изъ Канджута на Памиры, я получилъ письмо отъ правителя Вахана, Али-Морданъ-Ша, въ которомъ онъ сообщалъ о бъгствъ авганцевъ и водворенiя своемъ на прародительскомъ престолъ, выражалъ искренное желанiе служить Россiи и приглашалъ меня въ страну свою, объщая препроводить въ Шугнанъ и ручаясь за полную мою безопасность. Пясьмо это получено было мною въ первыхъ числахъ Октября, т. е. немедленно послъ выхода изъ Канджута, когда всъ денежные рессурсы экспедицiи заключались въ 37 металлическихъ рубляхъ. Кромъ того, у меня не осталось ничего изъ подарочныхъ вещей, а также погибли почти всъ лошади, какъ лично мои, такъ и казачьи. Идти въ Ваханъ и дальше черезъ Шугнанъ и Бадахшанъ въ Бухару пъшкомъ, безъ денегъ и необходимыхъ въ Средней Азiи подарковъ – не позволяло мнъ чувство нацiональнаго достоинства. Я направился въ Кашгаръ, предполагая занять деньги въ консульствъ, прiобръсти лошадей и кое что изъ подарочныхъ вещей и, снарядившись заново, черезъ, Памиры проникнуть въ Вахань. Въ Кашгаръ я встрътилъ самый радушный и сердечный прiемъ въ семьъ консула Н. Ф. Петровскаго, который, снабдивъ меня всъмъ необходимымъ для перехода зимою черезъ Тянь-IIIань въ Ферганскую область, однако категорически отклонилъ предполагаемую поъздку въ Ваханъ, ссылаясь на отсутствiе разръшенiя со стороны министерства иностранныхъ дълъ.

Въ 1889 году, не имъя возможности проникнуть въ Кафиристанъ со стороны Бадахшана, я ръшилъ попытаться пройти туда черезъ Чатраръ и, съ этою цълью, снарядилъ нарочнаго съ письмомъ къ Амоны-уль-Мульку, въ которомъ просилъ пропустить меня въ Кафиристанъ, хотя бы въ сопровожденiи одного изъ слугъ, при чемъ въ вознагражденiе предлагалъ все, что ему понравится изъ имущества экспедицiи. Отославъ письмо, я оставилъ экспедицiю на верховьяхъ р. Акъ-су и, въ сопровожденiи 3 казаковъ, перешелъ на истоки р. Ваханъ-Дарьи съ цълью изслъдовать перевалъ Хударгуртъ (Сухсураватъ), ведущiй въ Чатраръ и Ясинъ. Экскурсiя эта была очень рискованна, такъ какъ приходилось пройти въ виду урочища Лянгаръ, гдъ стоялъ авганскiй постъ. Благодаря сильной мятели намъ удалось пройти мимо Лянгара незамъченными, но та-же мятель занесла слъды тропинки и нагромоздила такiя массы снъгу, что перевалить черезъ перевалъ намъ не удалось. Тъмъ не менъе положенiе переваловъ Хударгуртъ и Келенджъ (Иршоодъ) въ Канджутъ – опредълено точно. На обратномъ пути намъ пришлось остановиться на ночлегъ такъ близко отъ авганскаго поста, что мы ясно слышали ржанiе лошадей и оклики часовыхъ. Миновавъ на разсвътъ постъ, мы вышли на большую дорогу въ Бозай-и-Гумбезъ и на четвертыя сутки вернулись къ экспедицiи. Вскоръ прибылъ посланецъ мой изъ Чатрара и привезъ письмо отъ Сарваръ-уль-Мулька, правителя Мастуджа, который между прочимъ пишетъ: "Именемъ отца моего извъщаю васъ, что страна моя переполнена англичанами, которые слъдятъ за каждымъ шагомъ моимъ. Поэтолу пропустить васъ въ страну Сiахнушей никакъ невозможно. Вы пишете:

– "пропустите меня съ однимъ или двумя слугами; какой вредъ могу я причинить вашей родинъ, придя одинокимъ?" Вы не знаете, чего требуете. Какъ стадо овецъ бъжитъ въ безпорядкъ при видъ одного волка, такъ ференги боятся одного русскаго. Какъ могу я защитить васъ отъ вашихъ злъйшихъ враговъ, которые, говорю вамъ, переполняютъ страну мою? А въ случаъ несчастья съ вами, что отвъчать мнъ Бълому Царю?" Письмо это интересно тъмъ, что написано правителемъ страны, неимъвшимъ никакихъ сношенiй съ Россiею и, наоборотъ, получающимъ въ теченiи многихъ лътъ субсидiю отъ остъ-индскаго правительства.

Когда мы подошли къ границамъ Рошана, то правитель ея, Сеидъ-Акбаръ-Ша, прислалъ ко мнъ письмо слъдующаго содержанiя: "Завоевателю мiра, подобному орлу, великому господину. Да будетъ вамъ, владътелю вселенной, оказывающему помощь, извъстно, что до настоящаго времени я страну мою считалъ входящею въ составъ владънiй Великаго Бълаго Царя, теперъ же явились сюда воры-грабители и овладъли половиною моихъ владънiй. Раньше этого времени о положенiи моемъ я отправилъ донесенiе къ слугамъ Великаго Государя, но отвъта еще не получилъ. Докладывая вамъ о положенiи дълъ, высказываю надежду, что страна моя будетъ принята подъ покровительство Великаго Бълаго Царя, воры же убъгутъ и перестанутъ разорять мою родину. О послъдующихъ событiяхъ буду извъщать васъ своевременно. Пока Рошанъ находится въ моихъ рукахъ – считайте эту провинцiю своими владънiями. Что могу я еще добавить къ высказанному?" Къ письму приложена печать: Сеидъ – Махометъ-Акбаръ-хана сына Сеидъ-Эмиръ-хана.

Вслъдъ за симъ получилось второе письмо отъ правителя Шугнана, въ которомъ онъ между прочимъ пишетъ: "освъдомившись о желанiи вашемъ пройти въ Кафиристанъ, докладываю, что дороги чрезъ Шугнанъ охвачены желъзнымъ кольцомъ Авганцами и всъ находятся въ ихъ рукахъ. Дорога по ущелыо р. Бартангъ на Памиры, вслъдствiи обвала балконовъ и разлива ръки, представляетъ серьезныя опаспости и едва-ли проходима даже для пъшеходовъ. Не подумайте, что я хочу воспретить вамъ проходъ по р. Бартангъ! Дорога эта въ вашемъ распоряженiи, я же докладываю объ ожидающихъ васъ трудностяхъ".

Подлинники всъхъ только что прочитанныхъ писемъ частью сданы въ министерство иностранныхъ дълъ,частью-же хранятся въ географическомъ обществъ и у меня.

Вотъ въ общемъ, характеръ отношенiй къ намъ, русскимъ, правителей самыхъ дикихъ и разбойничьихъ племенъ, какiя еще сохранились въ дебряхъ Центральной-Азiи. Къ этому не лишнимъ считаю добавить, что явился я въ Канджутъ въ сопровожденiи 4-хъ казаковъ и не имълъ возможности прельстить хана ни щедростью, ни подарками, такъ какъ всъ средства экспедицiи заключались въ 2,000 кр. р., отпущенныхъ мнъ географическимъ обществомъ, да въ 300 р. золотомъ, подаренныхъ экспедицiи министромъ ИМПЕРАТОРСКАГО Двора, графомъ И. И. Воронцовымъ-Дашковымъ.

Для характеристики народныхъ чувствъ сообщу теперь объ отношенiи канджутцевъ къ англичанамъ. За два года до меня посътилъ Канджутъ полковникъ Локхартъ. Онъ явился въ Канджутъ со стороны Гильгита, прошелъ всю страну съ юга на съверъ и спустился въ Ваханъ, откуда чрезъ Чатраръ вернулся въ Индiю. Долго длились переговоры съ отцемъ ныняшняго правителя Канджута, Газанъ-ханомъ, о пропускъ полковника Локхарта, который, за пропускъ чрезъ страну, предлагалъ солидную сумму денегъ, но требовалъ заложниковъ, которые гарантировали бы жизнь и безопасность экспедицiи. Наконецъ сдълка состоялась. Младшiй сынъ хана и сынъ визыра отправились въ Гильгитъ въ качествъ заложниковъ и оставались тамъ подъ стражею все время, пока полковникъ Локхартъ находился въ предълахъ Канджута. Англiйская экспедицiя вступила въ страну въ сопровожденiи значителънаго конвоя и сотенъ носильщиковъ. Я видълъ списокъ подарковъ, поднесенныхъ англiйскимъ офицеромъ правителю страны, его сыновьямъ и сановникамъ. Подарки эти, преимущественно: деньгами, оружiемъ, парчею и сукномъ, по самой скромной оцънкъ, превысили сумму въ 30 тысячъ рупiй. Тъмъ не менъе, не смотря на заложниковъ, не смотря на то, что полковникъ Локхартъ сыпалъ деньгами щедрою рукою, стараясъ угодить всъмъ и каждому, Газанъ-ханъ приказалъ ловить носильщиковъ экспедицiи и 18 человъкъ изъ нихъ продалъ въ рабство киргизамъ Памира, сарыкольцамъ и проч. Пока англiйская экспедицiя находилась въ предълахъ Канджута, полковникъ Локхартъ, повидимому, не рисковалъ протестовать противъ захвата въ плънъ его людей, но изъ Вахана онъ написалъ письмо правителю страны, въ которомъ проситъ выдать захваченныхъ людей, при чемъ пишетъ: "Ради достоинства Великобританiи я заплачу за нихъ сколько пожелаете". Газанъ-ханъ однако выдать людей не согласился и гордо отвътилъ: "Ради моего достоинства я продамъ ихъ тъмъ, кому пожелаю". Оскорбленiе это было далеко не единствеiннымъ. Населенiю разръшено было воровать у экспедицiи все, что удавалось, брать за съъстные продукты неимовърiныя цъны (мука продавалась на въсъ серебра) и т. д. Сафдеръ-Али-ханъ, разсказывая мнъ о пребыванiи англiйской экспедицiи, прибавилъ: "лордъ Локхартъ выбрался отъ насъ вотъ такъ", при этомъ ханъ показалъ мнъ среднiй палецъ, предварительно пососавъ его, что должно было означать, что полковникъ Локхартъ ушелъ только съ жизнью, лишившись всего имущества. Казалось бы, что разъ экспедицiя выбралась изъ предъловъ Канджута всъ перенесенныя оскорбленiя могли быть вымещены на заложникахъ. Однако политика заставила подавить чувство естественной и вполнъ справедливой злобы и заложники, щедро одаренные, возвратились спокойно на родину, а несчастные носильщики предоставлены были собствснной судьбъ.

Газанъ-ханъ не долго пользовался богатыми подарками англiйской экспедицiи. Населенiе не простило ему пропуска чрезъ страну людей, которыхъ оно считаетъ естественными и злъйшими своими врагами. Въ странъ образовалась сильная партiя недовольныхъ, во главъ которой всталъ старшiй сынъ Газанъ-хана и нынъшнiй визиръ Даду. Заговоръ созрълъ и Газанъ-ханъ убитъ былъ выстрълами изъ дома Сафдеръ-Али-хана въ тотъ моментъ, когда онъ проъзжалъ изъ загороднаго сада во дворецъ. Сафдеръ-Али-ханъ; вступивъ на престолъ, офицiально сообщилъ китайскимъ властямъ въ Кашгаръ, что отецъ его убитъ имъ за то, что пропустилъ чрезъ страну англичанъ.

Вышеизложенные факты настолько характерны, насколько ясно свидътельствуютъ о чувствахъ народа къ англичанамъ и къ русскимъ, что всякiе комментарiи къ этому считаю излишними.

Резюмируя все вышеизложенное нельзя не признать, что политическiя событiя въ этомъ отдаленномъ углу Центральной-Азiи складывались для насъ вь концъ 1888 г. весьма благопрiятно. Къ сожалънiю, мы не пожелали ими воспользоваться и дали англичанамъ возможность не только оправиться, но и значительно расширить сферу своего влiянiя.

Такъ ость-индское правительство, сознавая непрочность Авганистана, ръшило не только укръпиться на южныхъ склонахъ Гиндукуша, но и захватить въ свои руки все, что, удастся, къ съверу отъ этого горнаго хребта.

Обратное завоеванiе Съвернаго-Авганистана закончено было къ половинъ Iюля 1889 г., при чемъ вновь захвачены были и всъ памирскiя ханства. Завоеванiе это сопровождалось невъроятными звърствами. Казни производились ежедневно. Деревни, заподозрънныя въ сочувствiи къ Сеидъ-Акбаръ-Ша, выжигались, а поля вытравлялись лошадьми. Всъ дъвушки и болъе красивыя женщины въ странъ были отобраны и частью отправлены къ эмиру Абдурахману, частью же розданы войскамъ въ жены и наложницы. Изъ Шугнана набрано 600 человъкъ мальчиковъ въ возрастъ отъ 7-14 лътъ, дътей болъе влiятельныхъ родителей; мальчики эти отправлены были въ Кабулъ на воспитанiе. Населенiе изнемогало подъ авганскимъ гнетомъ, а въ перспективъ ожидался голодъ и связанныя съ нимъ бъдствiя. Вообще эмиръ Абдурахманъ въ жестокости превзошелъ всякiя границы. Такъ напримъръ: родственннки бывшаго командующаго войсками въ Шугнанъ и Ваханъ – Джарнейля-Сеидъ-Али-хаиа, перешедшаго на сторону Исхакъ-хана, подверглись слъдующему наказанiю: мужчинамъ выколоты были оба глаза, а женщинамъ по одному, что-бы онъ могли работать и кормить отцевъ и мужей, и всъ они сосланы на жительство въ разоренный Шугнанъ. Одного же изъ подчиненныхъ Сеидъ-Али-хану командировъ полка привязали за шею такъ, что онъ не могъ ни лечь, ни състь, а приставленные часовые ударамя палки по головъ будили несчаетнаго, если онъ вздремнетъ стоя. Кормили его сухою и сильно соленою пищею, когда же онъ, изнемогая отъ жажды, просилъ пить – подавали воду, настоенную на табакъ, которая производила сильную рвоту. Въ этомъ видъ его обвозили по городамъ Бадахшана, выставляя на показъ народу.

Англичанамъ, для того, чтобы укръпиться на южныхъ склонахъ Гиндукуша, потребовалось подчинить своей власти Канджутъ и ввести англiйскiй гарнизонъ въ Чатраръ. Въ виду этого лътомъ со стороны Гильгита снаряжена была экспедицiя въ Канджутъ. Сафдеръ-Али-ханъ отказался было пропустить англичанъ, но къ границамъ двинутъ былъ 12 тысячный корпусъ кашмирскихъ войскъ и англичане, угрожая войною, настойчиво требовали пропуска. Пришлось экспедицiю принять въ Бальтитъ, но дальше въ глубь страны она все-таки не была пропущена. Тъмъ не менъе англiйскому агенту удалось заключить договоръ, на основанiи котораго владътель Канджута за ежегодную субсидiю въ 15,000 рупiй всталъ къ остъ-нидскому правительству въ такiя же отношенiя, въ какихъ находятся къ нему и другiя вассальныя ханства съв. Индiи. Сафдеръ-Али-ханъ, сообщивъ мнъ писъмомъ о договоръ, горько жаловался на старшинъ своихъ, которые, будучи подкуплены англичанами, отказались драться и промъняли родиму на золото. Насколько вновь заключенный съ Англiей договоръ непроченъ можно судить изъ того, что послъ подписанiя договора, канджутскiй ханъ два раза письмами приглашалъ меня посътить его, а капитанъ Younghusband съ нескрываемой злостью разсказывалъ мнъ лътомъ 1890 г. въ Яркендъ, что канджутскiй ханъ, подписавъ договоръ и получивъ субсидiю, на приглашенiе Younghusband'а посътить Иидiю отвътилъ: "Я и мой Великiй Покровитель ИМПЕРАТОРЪ АЛЕКСАНДРЪ III – мы въ Индiю не ъздимъ".

Правитель Чатрара отказался допустить англiйскiй гарнизонъ въ предълы ханства; тогда эмиръ Абдурахманъ-ханъ объявляетъ войну Чатрару и двигаеть къ границамъ его войска, освободившiяся послъ занятiя Шугнана. Правитель Чатрара, не имъя возможности бороться съ сильнымъ авганскимъ эмиромъ, проситъ защиты у англичанъ. Остъ-индское правительство предлагаетъ эмиру Абдурахманъ-хану прекратить готовившiяся было военныя дъйствiя только послъ того, когда въ Мастуджъ, на истокахъ чатрарской ръки, выстроено было англичанами укръпленiе. Въ вознагражденiе за расходы эмиру предоставлено было завоевать Кафиристанъ. Удалось ли это предпрiятiе авганцамъ – свъдънiй не имъю, но генералъ-губернаторъ Съвернаго-Авганистана, въ письмъ ко мнъ отъ половины Сентября 1880 г., называетъ Кафиристанъ провинцiей Авганистана. Такимъ образомъ, осенью 1889 года, т. е. ровно годъ спустя послъ изложенныхъ выше событiй, англичанамъ не только удалось подчинить своему влiянiю отложившiяся было области, но и завладъть Чатраромъ, Канджутомъ, а можетъ быть и Кафиристаномъ. Одновременно съ этимъ англичанамъ, какъ извъстно, удалось прочно укръпиться въ Кашмиръ, магараджа котораго, подъ предлогомъ неумъния вести финансы страны, удаленъ отъ управленiя, а дълами въ настоящее время управляетъ совътъ изъ 8 членовъ подъ предсъдательствомъ англiйскаго резидента въ Кашмиръ полковникъ Nisbet'а. Въ совътъ этомъ только 4 члена кашмирцы, а остальные англичане, при чемъ двое изъ кашмирцевъ – близкiе родственники устраненнаго кашмирскаго магараджи и претенденты на престолъ, а слъдовательно люди, заискивающiе предъ англичанами.

Покончивъ съ Кашмиромъ, англичане перешли на съверные склоны Гималая и заняли укръпленiе Шахидулла-Ходжу, пунктъ очень важный потому, что къ укръпленiю этому сходятся всъ торговыя дороги изъ Кашмира въ Китай и, кромъ того, правительство, владъющее этимъ укръпленiемъ, овладъваетъ вмъстъ съ тъмъ громаднымъ, годнымъ къ культуръ и нъкогда густо населеннымъ бассейномъ ръки Раскемъ-Дарьи.

Исторiя занятiя Шахидулла-Ходжи настолько поучительна и такъ рельефно обрисовываетъ политику англичанъ въ Азiи, что я изложу ее подробно.

Осенью 1888 г., во время пребыванiя моего въ Канджутъ, Сафдеръ-Али-ханъ снарядилъ сильную разбойнячью шайку и подъ начальствомъ одного изъ канджутскихъ старшинъ, нъкоего Махомндъ-Сахи, отправилъ на верховья ръки Раскемъ-Дарьи съ цълью ограбленiя торговыхъ каравановъ, слъдующихъ изъ Китая въ Кашмиръ. Канджутцы подошли скрытно къ Шахидулла-Ходжъ и дознавшись, что выше нынъшняго укръпленiя находится богатый торговый караванъ, ночью напали на торговцевъ, но, встрътивъ сильный отпоръ, какъ со стороны торговцевъ и погонщиковъ каравана, такъ и со сторопы мъстныхъ киргизъ, отступили съ урономъ. Виновниками неудачи канджутцы сочли мъстныхъ киргизъ, заподозривъ ихъ не безъ основанiя въ томъ, что киргизы предупредили торговцевъ о готовящемся нападенiи и помъшали капджутцамъ напасть на караваiнъ врасплохъ. Въ виду этого они напали на стоявшiй въ сторонъ киргизскiй аулъ и захватили въ плънъ 21 человъкъ со всъмъ имуществомъ, а также больше 1000 головъ разнаго скота. Киргизы не посмъли преслъдовать разбойниковъ, которые съ богатого добычею благополучно вернулись домой. Родственники заполоненныхъ направились было къ китайскимъ властямъ въ Яркендъ и Кашгаръ съ просьбою заставить канджутцевъ возвратить хотя бы захвачениыхъ въ плънъ людей, но получили полный отказъ въ содъйствiи. Тогда они снарядили посольство къ Сафдеръ-Али-хану, который, оставивъ скотъ и имущество киргизъ себъ, согласился выдать людей за выкупъ въ 21 ямбу серебра (около 2500 рублей). Выкупъ киргизы внесли, заполоненные люди были возвращены и дъло это кануло бы въ въчность, какъ и масса другихъ разбойничьихъ продълокъ канджутцевъ, если бы въ него не вмъшался англiйскiй коммисаръ въ Ладакъ.

Въ Шахидулла-Ходжъ проживаетъ негласный англiйскiй агентъ низшаго разряда авганецъ Джаль-Магомедъ-ханъ. Агентъ этотъ получилъ письмо отъ англiйскаго коммисара въ Ладакъ, въ которомъ послъднiй рекомендуетъ киргизамъ Сары-Кiи{2} еще разъ обратитъся къ китайскимъ властямъ съ просьбою взыскать съ канджутцевъ ограбленное имущество, а въ случаъ отказа китайцевъ удовлетворить эту просьбу, обратиться съ жалобою къ нему, англiйскому комисару, при чемъ объщалъ полное свое содъйствiе и помощъ. Письмо это предъявлено было киргизамъ, которые немедленно направились съ жалобою въ Яркендъ. Китайскiя власти отказали безусловно въ содъйствiи своемъ къ возвращенiю ограбленнаго имущества. Тогда пострадавшiе направились въ Ладакъ и принесли англiйскому коммисару письменное прошенiе, за подписомъ и печатями всъхъ киргизъ, въ которомъ просили защитить ихъ отъ канджутцевъ. Прошенiе это развязывало англичанамъ руки, какъ по отношеыiю къ китайцамъ, такъ и въ особенности – канджутцамъ. Киргизы получили щедрое пособiе, а остъ-индское правительство обратилось съ офицiальнымъ требованiемъ въ Пекинъ – обуздать, подвластный въ то время Китаю, Канджутъ и принять мъры къ прекращенiю безпорядковъ на большой караванной дорогъ изъ Кашгарiи въ Кашмиръ, такъ какъ грабежи канджутцевъ вредятъ сильно торговымъ интересамъ Англiи. Изъ Пекина послъдовалъ запросъ мъстнымъ властямъ въ Кашгарiи, которыя поспъшили отвътить, что канджутцы разбойничье племя, подчиненное Китаю номинально, а нападенiе на торговый караванъ и киргизъ совершено далеко внъ послъдняго китайскаго караула, а слъдовательно и внъ предъловъ Кашгарiи. Отвътъ этотъ сообщенъ былъ изъ Пекина остъ-индскому правительству, которое снарядило экспедицiю подъ начальствомъ капитана Younghusband'а для занятiя мъстностей, отъ которыхъ отказывались китайцы. Начальнику экспедицiи поручено было возстановить укръпленiе въ Шахидулла-ходжъ, занять его кашмирскимъ гарнизономъ и принять вь подданство мъстныхъ киргизъ.

О всемъ вышеизложенномъ я доносилъ годъ тому назадъ, при чемъ высказывалъ предположенiе, что англичане, не встрътивъ противодъйствiя, не остановятся на этихъ успъхахъ и попытаются влiянiе свое распространить на Памиры, т. е. къ самымъ границамъ Россiи. Къ сожалънiю, предположенiямъ этимъ суждено было оправдаться скоръе, чъмъ я думалъ.

Лътомъ 1890 г., изслъдуя среднее теченiе ръки Яркендъ-Дарьи, я узналъ, что въ Яркендъ прибыла большая англiйская экспедицiя подъ начальствомъ капитана Younghusband'а. Офицеръ этотъ извъстенъ своей смълой поъздкой изъ Пекина, чрезъ веесь Китай въ Яркендъ и дальше чрезъ Мустагскiй хребетъ въ Кашмиръ (въ 1886 г.), и заключенiемъ договора съ правителемъ Канджута (въ 1889 г.). Для меня стало очевиднымъ, что столь опытный агентъ командированъ былъ англiйскимъ правительствомъ, для выполненiя важныхт, предначертанiй. Поэтому, закончивъ работы, я поспъшилъ въ Яркендъ, гдъ засталъ англичанъ въ разгаръ переговоровъ съ мъстными китайскими властями. Что переговоры съ китайскими властями должны были вестись совершенно секретно, подтверждается тъмъ обстоятельствомъ, что капитанъ Younghusband, не довъряя скромности переводчиковъ изъ туземцевъ, привезъ съ собою переводчика англичанина, а секретаремъ – китайца, родившагося въ Индiи. Тъмъ неменъе, при нъкоторомъ умъньи ладить съ китайцами, мнъ не трудно было узнать, что цъль переговоровъ состояла въ раздъленiи Памировъ между Авганистаномъ и Китаемъ. Яркендскiй амбань лично мнъ разсказывалъ, что прiъздъ Younghusband'а совпалъ съ активнымъ движенiемъ авганцевъ, которые лътомъ 1890 г. напали невзначай на апмирскихъ киргизъ, считающихъ себя китайскими подданными и угнали 60 кибитокъ этихъ киргизъ въ Шугнанъ. Памиры занимаютъ громадную площадь, приблизительно между 37-39° С. широты и 42-45° долготы къ В. отъ Гринвича. На Памирахъ беретъ начало Аму-Дарья. Къ съверу отъ Памировъ лежитъ Ферганская область при чемъ крайнiй пунктъ, занятый нынъ нашею администрацiею, озеро Большой Кара-куль отстоитъ всего въ 60 верстахъ отъ долины ръки Акъ-су (Мургъ-оба). Съ юга Памиры отдъляются отъ англiйскихъ, владънiй въ Индiи Гиндукушемъ, на южныхъ склонахъ котораго расположены ханства, входящiя въ составъ Индiи. Такимъ образомъ, до настоящаго времени, Памиры составляли нейтральный поясъ, отдъляющiй русскiя владънiя въ Азiи отъ англiйскихъ. Россiя не переступала къ югу отъ Закаракульскаго хребта, англичане къ съверу – отъ Гиндукуша. Между тъмъ, если обратиться къ исторiи, то права Россiи на Памиры возникаютъ сами собою, ибо Памиры всегда входили въ составъ бывшаго Коканскаго ханства и управлялись ставленниками коканскихъ хановъ. Мъстное киргизское кочевое населенiе хорошо помнитъ это обстоятельство и никогда не отрицаетъ, что оно принадлежало Коканскому ханству; наконецъ вездъ на Памирахъ до настоящаго времени существуютъ развалины укръпленiй, въ которыхъ жили ставленники коканскихъ хановъ. Самымъ южнымъ укръпленiемъ слъдуетъ считать развалины Бозай – и – Гумбеза (на истокахъ р. Ваханъ-Дарьи, на Маломъ-Памиръ). Здъсь жилъ послъднiй правитель Памировъ, Бозай-Датха, назначенный коканскимъ ханомъ Худояромъ, и, 27 лътъ тому назадъ, убитый въ стычкъ съ разбойничьей шайкой канджутцевъ. Тъло Бозай-Датхи погребено у самаго укръпленiя, а надъ могилой воздвигнута гробница, отъ которой и самая мъстность получила свое названiе. Занявъ коканское ханство, Россiя естественно имъла полное право занять и Памиры. Покойный туркестанскiй генералъ-губернаторъ К. П. фонъ-Кауфманъ не занялъ Памировъ, руководствуясь, насколько мнъ извъстно, между прочимъ слъдующими соображенiями: а) Движенiе русскихъ въ глубь Центральной-Азiи всегда вынуждалось необходимостью и неръдко не только не одобрялось центральнымъ правительствомъ, но, подчасъ, и шло въ разръзъ съ указанiями, даваемыми изъ С.-Петербурга. Занятiе Памировъ и появленiе русскихъ на Гиндукушъ естественно должно было встревожить англiйское правительство, чего, по обстоятельствамъ того времени (турецкая война 1877 г.), желательно было избъгнуть. б) Памиры въ то время были почти пустынны, такъ какъ ръдкое кочевое населенiе подвергалось непрерывнымъ нападенiямъ разбойничьихъ шаекъ, независимыхъ тогда хановъ Канджута, Чатрара, Вахана и Шугнана. Занявъ Памиры, Россiя вынуждена была бы охранять своихъ новыхъ подданныхъ и слъдовательно пришла бы въ столкновенiе съ вышеупомянутыми ханами, что было тоже крайне нежелательно. в) Памиры съ запада и юга окружены были только что перечисленными мелкими ханствами, а съ востока Кяшгирiею, которою управлялъ въ то время Якубъ-бекъ. Всъ эти ханства не могли представить никакого сопротивленiя могущественной Россiи и слъдовательно Памиры могли быть заняты при первой необходимости. Въ настоящее время обстоятельства ръзко измънились и, какъ мы видъли выше, Шугнанъ и Ваханъ заняты авганцами, Чатраръ, Ясинъ и Канджут, – англичанами, а Кашгарiя – китайцами. Слъдовательно, въ настоящее время, Памиры окружаютъ сильныя державы, изъ коихъ Китай фактически занялъ большую часть Памировъ. Самовольный захватъ этотъ, относясь совершенно беспристрастно, нельзя не признать несправедливым, ен только вслъдствiе вышеизложенныхъ правъ Россiи на Памиры, но и вслъдствiе слъдующихъ соображенiй: а) Прежнiе китайцы, т. е. китайцы, владевшие Кагшарiей до захвата этой страны Якуб-бекомъ въ началъ 60 гг., не распространяли своихъ владънiй дальше окраинъ восточныхъ склоновъ Тянь-Шаня, Кашгарскаго хребта и т. д. Якубъ-бекъ, завладъвъ Кашгарiей, и укръпившись въ ней, воспользовался слабостью и внутренними междоусобiями, раздиравшими Коканское ханство и выдвинулъ передовые посты свои въ глубь горъ Тянь-Шаня и Кашгарскаго хребта, но на Памиры влiянiя своего не распостранялъ. Когда въ 1877 г. умеръ Якубъ-бекъ, а сынъ его Бекъ-Кули-бекъ, не въ состоянiи былъ дать отпоръ китайцамъ, то послъднiе вновь завладъли Кашгарiею и остановились на пунктахъ, занятыхъ прежде Якубъ-бекомъ. Въ 1883 г. памирская экспедицiя капитана Путяты встрътила китайскiе посты уже по р. Муджи (истокъ Геза), но дальше къ западу Памиры не были заняты китайцами. Въ 1888 г., во время путешествiя въ Канджутъ, я совершенно неожиданно наткнулся на китайскiе посты по р. Акъ-су. Въ 1889 г., слъдуя изъ Ферганской области чрезъ Кудару (Кокъ-джаръ) и Памиры за Гиндукушъ, я былъ свидътелемъ, какъ начальникъ пограничной линiи Джанъ-Доринъ назначилъ бековъ по р. Аличуръ, т. е. съ 1883 по 1889 г. китайцами занятъ почти весь Памиръ и б) Памирами владъютъ китайцы совершенно номинально. Они не только не берутъ въ свою пользу никакой подати съ мъстнаго населенiя, но и не въ состоянiи защитить его отъ вымогательствъ каднжутскаго хана, который взимаетъ подати, чинитъ тамъ судъ и расправу. Вся власть китайцевъ заключается въ томъ, что назначивъ беками родовичей измъ мъстныхъ киргизъ, награждал ихъ чинами и небольшимъ жалованьемъ, они заставляютъ прiъзжать разъ въ годъ на поклонъ къ кашгарскому губернатору и доносить себъ о политическихъ событiяхъ въ сосъднихъ ханствахъ.