Текст книги "Мертвые не целуются"

Автор книги: Бретт Холлидей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Глава 19

Шейн вошел в кабинет Джентри через несколько минут после того, как Ренслоу сообщили об освобождении из тюрьмы. Он, побледнев и не шелохнувшись, выслушал это постановление.

– Вас, без сомнения, допросят как свидетеля по делу Трип, чтобы опознать письмо. Вам здорово повезло, что Шейн догадался подобрать клочки этого письма. Если бы не он, плохо было бы ваше дело!

Ничего не ответив, Ренслоу бросил непонимающий взгляд на Шейна и это было единственной реакцией на слова Джентри.

– Я прошу вас не покидать город,– продолжал Джентри.– А сейчас можете быть свободны.

– Благодарю.

Шейн и Ренслоу вышли в прохладу пустынных улиц. Ренслоу глубоко вздохнул и произнес:

– До чего же хорошо…

В молчании раннего утра их шаги звучали таинственно и глухо. На небе еще был виден бледный серп луны. Проехавший молочный фургон испугал кота, и тот нырнул в подворотню. Шейн и Ренслоу были одни в этом сонном городе.

Пройдя сотню шагов, Ренслоу первым нарушил молчание.

– Я ничего не понимаю. То, что сказал Джентри, до меня не доходит. Если вы подобрали клочки и сложили их, то почему в убийстве обвинили не меня?

– Джентри не видел записки Мелдрума.

– Что? Он ведь говорил именно о ней!

– Он думал, что это так. Мы поднимемся ко мне, и я вам всю объясню.

Они прошли через маленькую служебную дверь, и Шейн провел Ренслоу в свое бывшее жилище на втором этаже, теперь служившее ему конторой.

После его потасовки с Эрнстом гостиная была в плачевном состоянии. Под изумленным взглядом Ренслоу Майкл обошел комнату, поднимая опрокинутую мебель, и кое-где навел порядок. Потом он открыл шкафчик с ликерами.

– Что будете пить?

Ренслоу внимательно осмотрел бутылки и остановился на бурбоне. Шейн же предпочел коньяк. Он поставил на стол стаканы, сифон и кувшин со льдом.

Ренслоу сел за стол, Шейн, перекинув ноги через подлокотники утонул в кресле. Они закурили и выпили в полном молчании. Майкл не торопился начинать разговор.

Наконец после небольших колебаний Ренслоу заговорил:

– Я слышал один разговор в тюрьме… похоже на то, что они поймали мышку, которая убила Карла…

– Они задержали молодую женщину, которую вы видели у Моны… после смерти Мелдрума.

– И она… так кто-то сказал, что это ваша жена?

– Да.

– Но как же так… Я ничего не понимаю. Скажите, между нами, вы знаете содержание той записки? Ведь я должен был помчаться к Карлу и убрать его, чтобы он не выдал меня полиции якобы за убийство сестры. И если в полиции прочтут это письмо, им будет наплевать на то, что я ни в чем не виновен. Безусловно, они отправят меня без промедления жариться на электрическом стуле.

– Да, вы близки к истине.

– Я не понимаю, почему вы не показали им этого письма. Меня из тюрьмы выпустили, так что теперь все подозрения падают на вашу жену. Ведь если не я, так только она могла убить Карла.

– Может быть, мне больше по душе ваше общество?

– Идите знаете куда? Вы что-то замышляете, я уверен в этом.

– Да,– признался Шейн.– Я сделал фальшивку, подделав подпись Мелдрума. Это письмо Мелдрума у Джентри, а подлинное у меня. В подложном письме Мелдрум признается, что убил Леору, и угрожает, что если не получит вознаграждения за молчание, то обвинит вас в том, что вы его наняли. Он предусмотрел и тот случай, если вы вздумаете от него избавиться, и для страховки подготовил еще одно письмо, которое будет опубликовано в случае его смерти.

– Теперь понятно, почему меня освободили. Какова цель вашей игры? Почему вы сделали это для меня и бросили жену на произвол судьбы?

Майкл зашевелился в кресле.

– Только одно – деньги.

– Понятно. И если я не ошибаюсь, в случае моего отказа вы предъявите полиции подлинник, и у меня на шее будут два преступления?

– Браво!

– Но я-то ведь никого не убивал! Ни того, ни другого!

– Не убивали?

– Клянусь вам!

– Ваши клятвы мне ни к чему,– холодно парировал Шейн.– Но, безусловно, это очень заинтересует полицию. Вы знаете, как это обычно бывает. Сперва исполнят, а уж потом задают себе вопросы.

Ренслоу подскочил. Его била дрожь.

– Да, да, тогда мне конец. Я это сразу понял, прочитав письмо. У меня потемнело в глазах… И если бы я не разорвал этого письма и так неосторожно не оставил его там…

– Эта ошибка обойдется вам очень дорого. Очень дорого.

Ренслоу дрожащей рукой поднял стакан. Бурбон потек у него по подбородку.

– Я пропал, это конец. Я не возражаю, но у меня сейчас мало денег, и я не знаю, смогу ли я…

– Не пудрите мне мозги. Зарубите на носу, что я не играю в игрушки. Лучше подсчитайте, сколько может стоить ваша шкура.

– Неизвестно, что я получу, а пока у меня только ежемесячное пособие.

– Которое намного больше того, что вы получите, если вас осудят.

– Знаю. Я ведь сказал, что не стану спорить. Я не совершал преступления, но если вы покажете мне подлинное письмо, мне крышка Я просто хочу, чтобы вы поняли, что сейчас я не богат.

– Неважно. Вот, выпейте еще.

– Да, мне необходимо выпить.

Ренслоу наполнил свой стакан, медленно опорожнил его и продолжал дребезжащим голосом:

– Я не собираюсь жадничать, говорю вам откровенно. Я отдам вам все, что удастся собрать, до последнего цента…

– А сколько вы сможете собрать? Пятьдесят тысяч?

– Пятьдесят ты?!. Что с вами? Где мне достать такие деньги?

– Тогда двадцать пять тысяч, идет?

У Ренслоу перехватило дыхание. Открыв рот он посмотрел на Шейна и запричитал:

– Вы просто сумасшедший! Ненормальный! Это будет чудо, если я смогу собрать две тысячи долларов!

– Мелкой монетой! – ехидно заметил Шейн.

– Клянусь вам, я не смогу достать больше.

– Тем хуже для вас. Я не знал, что даром теряю время с нищим. Нужно было оставить вас в тюрьме.

– Проклятье! Вы очень жестоки. Я ничего больше не смогу сделать.

– А разве вы не наследуете миллионы?

– Не ранее того, как все будет закончено. По крайней мере не раньше, чем через год. Если вы сможете подождать…

Насмешливый хохот Шейна заглушил лепет Ренслоу.

– Все ясно…

Он нахмурился и погрузился в раздумья. Ренслоу хотел что-то сказать, но Майкл жестом остановил его.

– Подождите, я сейчас подумал вот о чем. Может быть, мне стоит продать товар другому покупателю… Как глупо, что это не пришло мне в голову раньше! Если вас осудят за убийство сестры, то Трипу достанется все состояние жены. Он получит миллионы, не так ли?

– Боже мой! Не делайте этого! Неужели вы хотите продать меня тому, кто больше даст?

– Почему бы и нет? Для меня вы всего лишь возможность заработать деньги. Трип – деловой человек. Он сразу смекнет, что он выиграет, если вас засудят. Уж он-то заплатит! Это будет лучше со всех точек зрения. И пользы больше. Отдав вас в руки фликов, я не только заставлю Трипа платить, но и спасу жену. Совсем неплохо!

Шейн со смехом поднял стакан и выпил.

– Да, вы способны на это,– со вздохом отметил Ренслоу.

– А почему бы и нет? Вчера я сказал вам, что мне нужен виновный, и он у меня будет, неважно, кто…

Ренслоу вдруг вскочил и заорал:

– Вы сошли с ума! Я не позволю сделать это. Может быть, вы поступили не слишком умно, сохранив это письмо. Никто о нем не знает, и, если я убью вас, этого тоже никто не будет знать.

С горящими от гнева глазами он повернулся и схватил стул. Шейн засмеялся ему в лицо:

– Поставьте стул. Мертвых уже более чем достаточно.

– Вы сами лезете на рожон!

– Не валяйте дурака. Вы не далеко продвинетесь, если я разобью вам морду. Итак, ваши предложения…

Ренслоу колебался. Пальцы его разжались и выпустили стул.

– Вы знаете, что я не могу предложить вам так много, как Трип,– начал он,– у меня нет кругленького счета.

– Поставьте стул и сядьте.

Ренслоу сел. От резкого взрыва ярости он задыхался и был очень бледен.

– Вот так-то лучше. Послушайте, разве вы не можете достать денег под будущее состояние? Тот, кто должен унаследовать несколько миллионов долларов, безусловно, может достать несколько тысяч… Это не составит труда.

– Я не уверен, смогу ли…

– Послушайте, пять тысяч долларов – это ведь не сумма. Что вы скажете на этот счет?

Ренслоу опорожнил стакан, и щеки его стали понемногу приобретать естественный цвет. Он медленно наклонил голову.

– Я полагаю, что смогу достать такую сумму. Мона… Она знакома с богатыми людьми.

– Устраивайтесь, как знаете, но завтра в полдень – последний срок.

– Вы даете мне слишком мало времени.

– Я не могу дать больше.

– Хорошо. Я попытаюсь…

– Советую вам добиться успеха. Завтра в полдень жду вас здесь с деньгами, иначе подлинник будет отправлен в полицию.

– И если я приду?…

– И если завтра придете с пятью тысячами долларов, то будете вне всякой опасности. Я вам это гарантирую.

– Вы не подстроите какую-нибудь неожиданность? Не пойдете к Трипу с предложением заплатить подороже?

– Если вы мне не доверяете, тем хуже для вас. Если хотите знать, я расписок не даю. Чтобы дать вам шанс, мне приходится играть с огнем. Так что все строится на доверии…

– Да, видимо, так и нужно. Хорошо, я достану деньги.

– И вы об этом не пожалеете.

Когда Ренслоу ушел, Майкл открыл окно и взглянул на просыпающийся город. Он вдруг подумал, что уже более двадцати четырех часов, с того момента, когда телефонный звонок поднял его с постели он не смыкал глаз.

Майкл подошел к телефону, набрал номер Трипа и довольно доли ждал, пока сонный швейцар не снял трубку.

Майкл попросил к телефону мистера Трипа, но швейцар заявил, что не может быть и речи о том, чтобы разбудить хозяина в столь ранний час. Шейн настаивал, и, наконец, швейцар сдался.

И вот на другом конце провода раздался раздраженный голос Трипа:

– Мистер Шейн? Черт побери, что за срочность? Неужели нельзя подождать до утра? Я уверен…

– Напрасно вы так уверены. Ущипните себя и проснитесь, чтобы мне не пришлось повторять дважды. У меня в руках записка, которую Карл Мелдрум послал вашему шурину в «Телли-Хо». Мелдрум утверждает, что был свидетелем убийства вашей жены, и требует деньги за молчание. Как вам известно, Мелдрум убит, и это единственная улика против Ренслоу. Если я уничтожу записку, Ренслоу получит половину наследства, но если я отдам ее полиции, Ренслоу будет осужден. Он предложил мне пять тысяч долларов, чтобы я уничтожил записку. Сколько дадите вы за то, чтобы отдать ее в полицию?

– Но это невозможно! Незаконно! Никто не имеет права уничтожать такие документы!

– Почему?

– Почему… Но… Я отказываюсь выслушивать такие подлые предложения. Я заявлю о вас в полицию, мой друг!

– Не будьте кретином. Я уничтожу записку и буду отрицать этот разговор. Вы получите удовлетворение и потеряете несколько миллионов. Удовлетворение от того, что убийца вашей жены наказан…

– Но ведь вы все равно не сможете…

– Все, так, папаша.– Шейн повесил трубку.

У него едва хватило времени закурить сигарету, как вновь зазвонил телефон. Шейн не торопился поднять трубку. Тон мистера Трипа изменился:

– Мистер Шейн, я был немного несдержан с вами.

– Уж куда больше…

– Поразмыслив, я понял, что вы до такой степени лишены совести, что способны выполнить угрозу. Хотя мне и не хотелось бы участвовать в ваших махинациях, убийца моей жены должен быть наказан. Вы… кажется, говорили о пяти тысячах долларов?

– Да. Это все, что Ренслоу может наскрести в настоящий момент. Но мне приходится зарабатывать себе на жизнь, и я, разумеется, надеюсь, что вы сделаете более интересное предложение.

– Я никогда еще не видел такого откровенно аморального человека, мистер Шейн. Что, если, скажем… шесть тысяч?

– Это лучше, чем пять,– согласился Шейн.– Приносите наличные. В данном случае это предпочтительнее чека. Жду вас здесь в полдень. Точно в полдень. Позже будет слишком поздно.

Он сообщил свой адрес и повесил трубку.

Майкл не решился подняться в пустую, молчаливую квартиру. Слишком многое там напоминало о Филлис. Филлис, которая проводила эту ночь в тюрьме. Через минуту Майкл уже крепко спал.

Глава 20

Он проснулся в одиннадцать утра, сел, сгорбившись, на постели и, как бы приводя мысли в порядок, провел рукой по рыжим волосам. До назначенного времени нужно было еще выполнить немало дел. Быстро проанализировав выработанный накануне план действий, Майкл пришел к выводу, что все рассчитано верно и во время представления ему, как хорошему фокуснику, останется лишь правильно дернуть за веревочку и вовремя достать из рукава, нужную вещь.

Войдя в ванную, он подставил лицо под струю холодной воды. Надо бы побриться, но бритва была наверху, а у него не хватило духу подняться в пустую квартиру.

Прежде всего он позвонил Пантеру.

– Это Шейн. Нельзя терять времени. Я заканчиваю дело Трипа и Мелдрума. Да, в моей конторе, в полдень. Мне необходимы письма с угрозами, направленные миссис Трип. Я хотел бы, чтобы вы направили кого-нибудь в Палас-отель проверить, не было ли у Мелдрума пишущей машинки. Если была, то захватите ее с собой. Понятно?

– Естественно,– отозвался Пантер, несколько раздраженным тоном.– Вы читали сегодня утром «Геральд»? В моем заявлении я отметил ваше любезное сотрудничество с нами и…

– Я только что проснулся. У меня в полдень будет репортер и «Ньюс». Не упустите возможности быть в курсе событий и приходите…

Под смешок Пантера, заявившего, что он и так все знает, Майк повесил трубку.

Затем он позвонил Джентри, голос которого был усталым и грустным.

– Когда вы кончите со всем этим, Майкл? У меня такое ощущение, будто я сижу на ящике с динамитом. Эти признания Мелдрума в моих руках…

– Точно в полдень,– радостно предупредил его Майкл.– Пантер присоединится к нам, и мы за пять минут покончим с этим делом.

– У вас такой голос, будто вы опять что-то припасли…

– Возможно.

Шейн позвонил в «Дейли Ньюс» и спросил Тимоти Рурке. Ему пришлось держать трубку подальше от уха, так как разъяренный журналист буквально завопил:

– Скажи-ка, ты что, сошел с ума? Что это значит? Ты оставил меня в неведении, а «Геральд» произвел фурор заявлением Пантера. Ведь вчера я сделал все так, как хотел ты. Что ты там выкомариваешь?

– Статью, которая взорвет твоего противника. Не нервничай и слушай. Я всегда устраиваю так, что главные новости достаются тебе. Сегодня утром «Геральд» напечатал лишь туманное заявление Пантера. Приходи в мою контору в четверть первого, не пожалеешь. Захвати кого-нибудь из «Ай». Я хочу чтобы эта история быстрее докатилась до Нью-Йорка.

– Что происходит, Майкл? Ты же знаешь, мы выпускаем в час.

– Поэтому я и назначил спектакль именно на это время. Пусть на первой странице оставят место для твоей бомбы.

Повесив трубку, он задумчиво потер щеку. Желудок Майкла громко заявлял о себе, и он спросил себя, не поправит ли дело хороший глоток коньяка, но передумал. Положение обязывало.

Ему еще надо было сделать многое. Шейн опустился вниз и направился в отель, где он накануне снял комнату. Майкл вчера предусмотрительно захватил с собой ключ от номера, поэтому, не останавливаясь, прошел мимо портье.

В комнате он перевернул матрас и запустил руку в дырку. Записка Карла Мелдрума была на месте. Сунув ее в карман, Майкл спустился вниз, вернул ключ дежурному и вышел из отеля.

Заскочив по пути в маленькое кафе, Шейн проглотил омлет из четырех яиц с беконом, и желудок его перестал ворчать. Когда он допивал вторую чашку кофе, было уже одиннадцать часов пятьдесят минут.

В одиннадцать пятьдесят три Шейн выходил из лифта на своем этаже.

В дверь его комнаты стучал какой-то мужчина. Буслл Ренслоу обернулся, услышав шум лифта, на его бледном лице появилось выражение облегчения.

– Я немного раньше, так как боялся, что вы не станете ждать меня.

– Отлично,– одобрил Майкл, пропуская его вперед.– Принесли деньги?

– Да… да, вот они.

Ренслоу вынул из кармана пачку долларов и сунул ее в протянутую руку Майкла. В коридоре послышались шаги. Ренслоу испуганно оглянулся.

Шейн безмятежно, не считая, сунул деньги в карман и пошел отворить дверь.

Уилл Джентри вошел первым. За ним показались мистер Трип и Пантер, который приволок пишущую машинку.

Арнольд Трип явно нервничал и старался поймать взгляд Шейна. Увидев Джентри. Ренслоу быстро отступил к двери. Он намурился и казался испуганным. Когда же вошли Пантер и Трип, он бросился к выходу.

Шейн протянул руку и втолкнул его обратно в комнату.

– Оставайтесь здесь, Ренслоу.

Потом он запер дверь и положил ключ в карман.

У Ренслоу был вид затравленного зверя. Он сделал движение в сторону Шейна, потом прислонился к стене, как будто ноги отказывались держать его. Губы Ренслоу почти беззвучно шептали:

– Боже мой… боже мой…

Шейн остановился около запертой двери, ожидая, когда Пантер поставит тяжелую машинку на стол.

– Добро пожаловать, господа,– произнес он наконец.– Уилл, я думаю, что мистер Трип и вы знакомы с Ренслоу, но Пантер никогда не видел его. Ренслоу, усы, которые вы видите перед собой, скрывают Питера Пантера, начальника уголовной бригады Майами-Бич, человека, который очень надеется обнаружить убийцу.

Пантер провел пальцем по тощим усам, но ничего не ответил. Ренслоу неподвижно стоял у стены, с ужасом переводя взгляд с одного на другого. Мистер Трип повернулся к Шейну и сказал торжественным голосом:

– Я, может быть, ошибся, мистер Шейн. Я не думал, что здесь будет так много народу.

– Это ничего не значит. Вы можете совершенно свободно на глазах у свидетелей передать мне деньги. Мистер Трип нанял меня,– пояснил Шейн полицейским,– чтобы я нашел убийцу его жены. За определенную сумму я обещал передать в руки полиции доказательства, позволяющие арестовать виновного. Сейчас вы можете спокойно отдать мне эти шесть тысяч, мистер Трип.

Буслл Ренслоу тихо стонал:

– Подонок! Подонок! Я должен был предвидеть это!

Но на слова Ренслоу никто не обратил внимания. Пантер и Джентри молча наблюдали, как Трип колеблясь, нерешительно вытащил из кармана конверт и передал его Шейну. Детектив вскрыл конверт и с заметным удовольствием пересчитал деньги, затем вложил их в конверт и сунул в карман, где уже лежали деньги, полученные ранее от Ренслоу.

– Ну что ж, теперь, когда это маленькое дело завершено, мы сумеем очень быстро закончить и остальное… Это машинка Карла Мелдрума?

– Нет, она принадлежит Палас-отелю,– пояснил Пантер,– но Мелдрум часто пользовался ею. Портье помнит, что в последний раз Мелдрум брал машинку незадолго до смерти.

– Гм… чтобы написать письмо, которое я восстановил после того, как Ренслоу разорвал его. Это не вызывает сомнений. И еще он пользовался этой машинкой, когда писал письма с угрозами. Это тоже ясно. Только он ли автор этих писем?

Майкл вложил в машинку листок бумаги и стал наугад печатать что-то.

– Посмотрим теперь на эти письма и убедимся, что они напечатаны тоже на этой машинке.

Когда Джентри достал из кармана восстановленное Майклом письмо, Трип, бросив на Майкла злобный взгляд, рванулся к нему.

– Но я думал… вы дали мне понять… что письмо находится в вашем распоряжении, вы обещали мне передать его полиции… если… если…

– Если вы не выкупите его,– договорил за него Майкл. Взяв письмо из рук Джентри, он держал его таким образом, чтобы Трип не мог видеть текст.– Иначе вы никогда не дали бы мне этих шести тысяч долларов, не так ли? Ренслоу!… Подойдите же. Результаты сравнения должны интересовать вас.

Ренслоу, вздохнув, не тронулся с места. За эти десять минут он постарел лет на десять.

– Какое это имеет значение теперь? – пробормотал он.– Вы обманули меня. К чему все это?

Шейн вынул листок из машинки, положил его рядом с письмом, сфабрикованным накануне, и отошел в сторону, давая возможность сравнить написанное.

– Посмотрите, мне кажется, шрифты совсем не похожи,– заметил он с невинным видом.

Трип быстро прочитал текст и резко повернулся к Шейну.

– Это не то. Это совсем не то, о чем вы мне говорили… Мелдрум должен был написать…

– Может быть, это написал совсем и не Мелдрум. А что скажете вы? – обратился Шейн к полицейским.

– Не нужно быть экспертом, чтобы увидеть, что они написаны на разных машинках,– подтвердил Джентри.

– А если их сравнить с другими письмами? – предложил Майкл Пантеру.

Тот вынул из кармана толстый конверт и извлек из него несколько листков. Шейн отступил от стола и, иронически улыбаясь, отправился наливать коньяк.

Уилл Джентри покачал головой.

– Ничего похожего. Что все это означает, Майкл? К чему все это, если мы знаем…

– Вот этого-то вы как раз и не знаете!

Жестом фокусника Майкл извлек из кармана послание Мелдрума, разорванное Ренслоу в «Телли-Хо».

– Давайте посмотрим и сравним теперь это.

Прочитав письмо, Джентри издал удивленное восклицание, а Пантер, повернувшись к Ренслоу, напрягся, как сеттер, увидевший дичь. Как только Трип увидел обличающий документ, глаза его заблестели от радости.

– Что это значит?!– взорвался Джентри.– Боже мой, Майкл, что вы вытворяете?

– Похоже, что Мелдрум отстукал письмо на этой машинке?

– Да, да, никакого сомнения,– подтвердил Джентри после того, как долго и внимательно сравнивал письма.

Он с трудом выпрямился, как будто на его плечи навалилась огромная тяжесть, и с грустью посмотрел на детектива.

– Это письмо настоящее, да? Это и есть тот фокус, которого я ожидал от вас вчера вечером, до того, как вы подсунули мне фальшивку. Теперь ясно, почему Ренслоу было выгодно убить Мелдрума, и это снимает обвинение с Филлис. Но, Майкл, к чему вся эта комедия?

– Вы сделали большую ошибку, старина, когда пытались вынудить отдать вам это письмо. Как бы вы поступили тогда? Заперли бы в тюрьму Ренслоу, а это помешало бы мне выудить у него кое-что. А сохраняя записку у себя, я имел единственный шанс что-то получить с него.

– Поздравляю. Вы воспользовались случаем и в обмен на обещание не выдавать его обобрали беднягу. Ничего не скажешь, здорово обтяпано!

– Это было так просто,– возразил Шейн.– Те несколько часов, которые я позволил ему выиграть, стоят пяти тысяч долларов. Он отдал их мне как раз перед вашим приходом.

Джентри пыхтел, как разъяренный буйвол. Его огромная туша дрожала от негодования и презрения.

– Да, это действительно самое грязное дело, которым мне когда-либо приходилось заниматься!

– Вы меня знаете,– рассмеялся Шейн. Я не упущу шанса… Иногда это выглядит скверно, но ведь деньги не пахнут…

Он подождал немного и добавил самым беспечным тоном:

– С другой стороны, если бы я вам рассказал все вчера вечером, вам сразу же пришлось бы арестовать Трипа, и я не смог бы вытянуть из него эти шесть тысяч долларов. В итоге я получил одиннадцать тысяч дол…

В этот момент смысл слов, произнесенных им самым спокойным тоном, наконец дошел до четверых мужчин.

– Трипа?! – одновременно воскликнули Джентри и Пантер.

Арнольд Трип с ошеломленным видом уставился на Шейна. Он был не в силах поверить в услышанное, Буслл Ренслоу как-то обмяк и отлепился от стены. Он в недоумении уставился на Шейна.

Майкл улыбнулся.

– Ну конечно же, именно Трипа, который совершил три преступления, убив жену, Дарнелла и Мелдрума.

– Это невероятно, неслыханная глупость! – с нервным смешком воскликнул Трип. – Как… как вы смеете! Сейчас, когда доказательства у всех перед глазами?!

Он показал пальцем на письмо Мелдрума.

– Совершенно верно,– согласился Шейн. – И это письмо – ваш приговор, Трип. Я обещал вам, что отдам в руки правосудия доказательства, позволяющие определить убийцу вашей жены. Вот доказательства. Я выполнил свое обещание. Согласен, что не совсем честно заставил вас заплатить шесть тысяч долларов за собственное осуждение, но вам следовало бы хорошенько подумать, прежде чем обращаться ко мне с подобным предложением.

– Я ничего не понимаю,– пробурчал Джентри.– Это письмо было адресовано Ренслоу…

– Нет, все было несколько иначе. Посмотрите, как хитро! Трип получил от Мелдрума это письмо вчера днем и понял, что пропал, если не заставит Мелдрума молчать. Он рассказывал мне до этого, что Ренслоу слал письма с угрозами, и пояснил, что после смерти сестры получит брат. Поэтому было бы естественно заподозрить Ренслоу, а так как в письме обращения не было, убийца увидел возможность избавиться от Карла и свалить вину на Ренслоу…

Трип попытался что-то сказать, но Шейн не давал ему открыть рот.

– Вы начали с того, что скомпрометировали меня этой инсценировкой ложного ограбления. Вы послали записку для Ренслоу в «Телли-Хо» с таким расчетом, чтобы он приехал к Мелдруму в полночь, а сами были там минут на десять раньше. Убив Мелдрума, вы немного пошумели, чтобы привлечь внимание соседей, и скрылись как раз перед появлением Ренслоу. Полиция застала Ренслоу перед трупом Мелдрума. Вы, видимо, надеялись, что он сохранит ваше послание и полиция при обыске обнаружит его. Оно стало бы неопровержимой уликой, а ваше состояние в результате этого возросло бы вдвое! Вы были страшно довольны, что я восстановил разорванную записку. Еще бы! Вы платите мне шесть тысяч, и я передаю записку в полицию, Ренслоу обвиняется в убийстве, а вы получаете наследство целиком. Записку эту я только что передал полиции и, надеюсь, условие выполнено.

– Он сумасшедший! – вопил Трип, обращаясь к полицейским.– Это невероятное нагромождение лжи!

Буслл Ренслоу бросился к Майклу и схватил его за руки.

– Вы совершенно правы! Вы абсолютно правы! В тот момент я ничего не понял из письма Карла. Я сообразил, что это обвинение, но не знал, как поступить. Я только что вышел из тюрьмы…

– Ну, ну, успокойтесь. Теперь все будет хорошо. Ведь вы заплатили мне эти пять тысяч, чтобы я вытащил вас из беды?

– А что это за история с инсценировкой ограбления? – поинтересовался Джентри.

– Это маленький секрет, мой и мистера Трипа. Почтенный мистер Трип потратил много месяцев на разработку планов одного преступления. Это он слал угрозы своей жене. Вначале он надеялся таким образом выудить у нее побольше денег. Она сказала мне, что он уговаривал ее заплатить шантажисту. Когда же она отказалась, в голове мужа возникла другая идея, по его мнению превосходная. Он использовал письма с угрозами как предлог, чтобы нанять частного детектива для защиты дома, о чем он и сказал жене и Пантеру. Мне же он дал иное задание, ни словом не обмолвившись о письмах. Он просил меня прислать человека, чтобы тот имитировал взлом, оставил следы и стащил шкатулку. Пустую, конечно… После этого страховая компания оплатила бы стоимость драгоценностей.

Шейн перевел дух и взглянул на Трипа, который, казалось, окаменел и больше не протестовал.

– Я поверил его истории,– с горечью признался Майкл,– но не принял его предложение, а вот Джона тем не менее послал на смерть… Почему отказался участвовать в ложном ограблении? Да потому что в тот момент представлял страховую компанию, которую он хотел нагреть. Я, конечно, не святой, но у меня нет привычки кусать руку, которая подписывает для меня чеки. Я случайно встретился с Джоном Дарнеллом, который пытался начать жить честно и подыхал с голоду. Трип обещал положить в пустую шкатулку чек на тысячу долларов, и мне пришло в голову, что это поможет Джону стать на ноги. Тем не менее я считаю, что являюсь соучастником преступления… По моему совету Джон должен был пойти к Трипу и сделать вид, что на все согласен, но мы условились, что он не станет уносить шкатулку и не оставит следов взлома. Я подумал, что мы подложим Трипу хорошую свинью! Но Трип-то замышлял совсем другое. Джон уже был обречен, когда пришел к Трипу, чтобы договориться обо всем… Но можно ли было заподозрить… История с драгоценностями была лишь предлогом, чтобы заманить его в комнату Леоры Трип и на этом основании самым хладнокровным образом убить «вора». Затем это явное, не вызывающее никаких сомнений преступление передается на расследование флику, такому глупому, как Пантер. Может быть, Трипу и удалось бы все именно так, как он задумал, но, на его несчастье, из комнаты его дочери вышел Карл Мелдрум и увидел, как Трип душит жену. Шантажист по сути своей, Мелдрум тотчас же понял, какую из этого можно извлечь выгоду, и постарался подольше задержать Эрнста внизу, чтобы дать Трипу возможность докончить начатое. Разве это не ясно?

– Нагромождение лжи,– невнятно пробормотал Трип.– У вас нет ни малейшего доказательства… Этот человек – сумасшедший, вновь заявил Трип, обращаясь к полицейским.– У него нет никаких доказательств.

– Вот доказательство! – закричал Шейн, указывая на записку Мелдрума.– Как только я ее прочитал, мне сразу стало ясно, что она предназначалась не Ренслоу. Мелдрум хорошо знал Ренслоу, знал, что он друг Моны. Если бы он назначил свидание ему, то написал бы «в полночь у Моны». Ему незачем было писать адрес и номер квартиры. Совершенно очевидно, что записка была адресована человеку, который не был знаком с Моной и не знал ее адреса. Поинтересуйтесь, где был Трип той ночью, Уилл, и убедитесь, что дома его не было.

Трип едва держался на ногах. Его шатало, и, чтобы не упасть, он дрожащей рукой опирался о стол. Весь вид Трипа, казалось, кричал о его вине.

Шейн отступил в сторону и взглянул на часы. В этот момент в дверь постучали.

– Это пресса, Уилл. Объясните Тимоти Рурке всю историю и заявите газетчикам, что я отказываюсь участвовать в надувательстве страховой компании. Я хочу, чтобы они дали это крупным шрифтом в нью-йоркских газетах. В моей бывшей страховой компании есть один тип, который встанет передо мной на колени, когда узнает это!

Шейн открыл дверь Рурке и еще одному журналисту, потом повернулся к Джентри.

– Уилл, как вы отнесетесь к тому, чтобы, прежде чем заняться представителями прессы, позаботиться об освобождении Филлис? Я уже больше суток не видел ее, а для молодоженов это очень много.

Джентри, смеясь, снял телефонную трубку, а Шейн устремился в коридор. Одна рука его ласково поглаживала пачки денег в кармане.