Текст книги "Пленники Камня 4. Фонтан Жизни"

Автор книги: Брэнт Йенсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Тара, вставай! – велел Коратцо воительницы. – Пойдем. Ты свободна от заклинания «веры», которое на тебя наложили на базаре.

– Вы не уйдете отсюда, – сказал святой, – пока я вам не позволю. За домом следят мои люди. Если я не подам им знак, они последуют за вами и убьют.

– Ты о них? – спросил Коратцо.

Из воздуха материализовалось шесть человеческих тел. Мертвых. Сложил их дух Камня аккурат перед бойким стариком.

Тот попытался что-то ответить, но язык его не слушался.

– Теперь твоя очередь! – сказал Коратцо, и святой исчез.

Вслед за ним дух убрал и тела, чтобы Тара могла спокойно выбраться с кровати. Воительница отряхивалась, морщила носик и виновато смотрела на Сигурда. Черс, которого тоже околдовали на «Хлебной», явно разделял её смущение.

– Успокойтесь вы, – примиряюще сказал Коратцо. – Это я во всем виноват, не догадался проверить вас на магию.

– Что ты сделал с дедком? – спросил Сигурд.

– Поместил его душу внутрь статуи Иштар, – ответил дух Камня. – Срок смерти назначил через пятьдесят лет. Пусть постоит в этом уродстве, помучается. Знали бы вы, скольких людей он на смерть обрек!

– Так кто он такой? – спросила Тара, Черс к ней присоединился.

– Вам Сигурд по пути расскажет, – сказал Коратцо. – Этот святой навел меня на мысль, как искать любовника. Кто знает слухов больше, чем люди обитающие на базаре? Бандиты, которые там промышляют. А кто больше, чем они? Те, кто их ловит. «Лиловые»!

– Сет, меня возьми, – выдохнула Тара.

– Надо будет найти их главного, – продолжал дух Камня, – и выжать из него всё, что только можно. Там будут сведения и обо всех необычных событиях, и о том, в каких районах первая волна безумия себя не проявила. Идемте скорее! У нас в запасе чуть больше колокола.

На улице в процессе споров изначальный план немного скорректировали. Главного «лилового» решили не искать, так как он, наверняка, сидит в поместье Хозяев, а там Ксарти. К тому же Сигурд с пеной на устах доказывал, что все новости до него не доходят, только самые важные. Их отбраковкой должен заниматься один из помощников главного, и именно его и следовало навестить.

Но для начала требовалось найти простого «лилового», чтобы узнать у него, где обитает начальство. А их, как назло, поблизости не наблюдалось.

– Коратцо, ты не мог бы, – спросила у духа Тара, – доставить «лилового» сюда, как тех шестерых бандитов?

– Мертвым что ли? – попытался пошутить Коратцо, и потом уже серьезно добавил. – Мне надо хоть приблизительно знать место, откуда его брать, и внешность нужна. Святой подручных вспомнил, вот я у него образ и позаимствовал.

– Глядите! – оборвал Черс разговор духа и воительницы. – Навстречу нам идет парень, у него на шляпе лиловая ленточка повязана.

– Хватаем его, как приблизится. На счет три, – велел Сигурд и, когда расстояние сократилось до нескольких шагов, начал отсчет. – Раз, два, три.

Сигурд, Тара и Черс набросились на не ожидавшего подобной наглости «лилового» и повалили его на землю. Коратцо поколдовал, чтобы никто их не мог видеть, а заодно желал обойти стороной.

– «Лиловый»? – спросил Сигурд у пленного.

– Немедленно отпустите! – потребовал тот. – Иначе хуже будет.

– Наш это парень, – сказал подошедший Коратцо. – Он сейчас думает, как бы нас достать, когда освободится.

Пленный удивленно уставился на духа Камня, но ничего не сказал.

– Он догадался, – продолжал Коратцо, – что я один из тех троих, кого им поручил найти мой братец. Пытается ни о чем не думать, чтобы не выдать лишнего. Трудно нам с ним придется.

– У нас времени нет, – напомнил Сигурд духу. – Ты должен в него вселиться.

– Я ослабею, – ответил Коратцо. – Мне придется постоянно заниматься подавлением его личности в себе. Это очень сильно помешает, если придется биться с братьями.

– Выбора нет, – настаивал ванир. – Вспомни, ты говорил, что Бруан желает уравнять силы сторон. Это его подарок для нас. Если ты его примешь, ослабнешь. Если нет, то мы не успеем найти твоего отца.

– Братец мастерски всё подготовил, – сказал дух. – Придется побыть немного «лиловым».

При этих словах пленник оттолкнул Сигурда и Тару и попытался бежать. Коратцо с помощью магии вернул его на место.

– Не дергайся, болван, – обратился он к «лиловому». – Я верну тебе тело, как только ознакомлюсь со всеми воспоминаниями. Мне в своем намного привычней.

Безо всяких предупреждений Коратцо вступил в сознание пленника. Принял в себя его личность и тут же раздавил в зародыше ростки её воли. Духа интересовала только возможность обращаться к воспоминаниям. Анализом он их решил заняться в собственном теле.

Казалось, его перемещения никто, кроме «лилового» не заметил. На исход и возвращение у Коратцо ушло времени не больше, чем человеку понадобилось бы, чтоб сделать пару вздохов.

– Готово, – объявил дух. – Нам нужен человек по имени Рашил. Он обитает в таверне «Морской Змей».

– Я знаю, о ком ты говоришь, – сказал Сигурд. – Не думал, что он такая важная шишка. Больше ничего интересного у него в голове не обнаружил?

– Мало, – признался Коратцо. – Наш парень один из самых младших чинов в иерархии «лиловых». Знает только, кого надо искать и в каком виде надлежит доставить.

– Что с ним делать будем? – поинтересовался Черс.

– Отпустим, – сказал Коратцо. – Я уничтожу его воспоминания об этой встречи.

– Делай и пошли, – поторопил духа Сигурд.

– Уже сделал, – ответил Коратцо.

Парень лежал без сознания, но дышал ровно, и за жизнь его беспокоиться не приходилось.

До «Морского Змея», не сговариваясь, решили добираться бегом. Коратцо, на всякий случай, снабдил всех заклинанием невидимости. Поначалу с ним возникли проблемы из-за того, что прохожие не замечали трех бегущих мужчин и одну женщину и не стремились освободить им дорогу. Но вскоре все четверо приноровились маневрировать меж этих ходячих препятствий.

Примерно на полпути Коратцо начал замечать, как к городу подкатывает вторая волна безумия. Она была в разы сильнее предыдущей. Теперь не останется случайных мест, не попавших под влияние Бруана. То ли братец решил подсобить, то ли просто так совпало.

Достигнув прибрежной таверны, дух Камня попросил обождать товарищей пару мгновений с визитом внутрь. За это время он успел произнести заклятье «недвижения».

– Теперь, прошу проходить, – объявил он, когда покончил с волшбой.

Внутри всё было, как и прежде, но только замершим на своих местах. Люди, мыши, насекомые и даже воздух и звуки. Сигурд, Тара и Черс изумленно оглядывались по сторонам. То был один из тех редких типов красоты, что человеческому глазу узреть чаще всего не суждено.

– Сигурд, – сказал Коратцо, касаясь плеча ванира. – Ты говорил, что знаешь о Рашиле. Где он?

Духу Камня не хотелось лишний раз по пустякам обращаться к воспоминаниям «лилового». Они подтачивали его силы.

– Идем, – ответил Сигурд, отрываясь от созерцания. – Я покажу.

Ванир отправился вглубь таверны, в огороженный шелковой тканью уголок у одной из двух сцен. Там находилось несколько столов, за каждым из которых сидели люди. Сигурд указал духу на толстого офирца в наряде лилового цвета.

Коратцо взял себе свободный стул, уселся напротив Рашила и оживил «лилового». К столику уже успели подтянуться и Черс с Тарой, желавшие послушать разговор.

Стоило Рашилу ощутить в себе способность двигаться, как он немедля подпрыгнул на месте от удивления. Нормальная реакция. В «Морском Змее» использовалось столько защитных артефактов, что ни одному человеческому магу было не под силу повторить опыт духа Камня с «недвижением».

– Догадываешься, кто я? – спросил Коратцо у «лилового».

– Примерно, – ответил Рашил.

– Вижу, – сказал дух Камня, – кем ты меня считаешь. Ты не так уж и далек от истины. Возможности мои ты представляешь, «лиловый». Я желаю, чтобы ты честно и подробно ответил на мои вопросы. Если ты скажешь правду и поможешь мне, я сохраню тебе жизнь и сделаю так, чтобы ты забыл об этом визите. Есть другой вариант. Ты станешь увиливать, и тогда я вселюсь в тебя и заберу все твои воспоминания. Мне не хочется этого делать, подобные вещи лишают меня силы, но если у меня не будет выхода, я буду готов претерпеть неудобства. Тебе же после того, как я вернусь в своё тело, я подберу очень мучительную смерть. Ты понял меня?

– Я отвечу на вопросы, – сказал Рашил.

– Ты знаешь, где искать в городе существ, подобных мне? – спросил Коратцо.

– В поместье Хозяев, – ответил «лиловый».

– А еще? – настаивал дух Камня.

– О других мне не известно, – сказал офирец.

– Расскажи мне теперь, – попросил Коратцо, – обо всех необычных событиях за два последних дня. То, что лично ты считаешь важным.

– Главу «лиловых» обвинили в краже артефактов из сокровищницы Хозяев, – начал Рашил. При этих его словах лицо Сигурда удивленно вытянулось. – За ним устроили охоту, но результатов она не принесла. Разве что сегодня утром видели, как он зарезал одного из наших, спасая преступного митрианского монаха. С ним связано второе крупное происшествие. Мы его наняли на службу, как тайного агента, всего несколько дней назад. Но внезапно он сошел с ума и зверски убил настоятеля своей обители. Сегодня утром с помощью неизвестной магии он расправился с тринадцатью нашими людьми. Его пока тоже не можем обнаружить. Еще второй день мы охотимся за двумя заезжими типами. Кто они, неизвестно, но приказ об их поимке предположительно исходил от того существа из поместья. Велено приложить все силы к их уничтожению. Их надо не просто убить, но еще и разрушить тела. Только мы до этих двоих и добраться-то не можем. Удалось проследить их до особняка, на окраине купеческого района. Но достать их из дома нет никакой возможности. Там действует какое-то защитное заклятье, а нам в помощь не выделили ни одного Хозяина, даже из третьего круга.

– Монах может быть как-то связан с существом из поместья? – спросил Коратцо.

– Вроде бы, нет, – сказал Рашил. – Если только через Карфота, прошлого нашего начальника, но и то вероятность очень маленькая.

– А сейчас сосредоточься, – обратился к «лиловому» Коратцо, – и представь, где находится особняк с двумя беглецами. Проложи отсюда мысленную дорогу к нему.

Толстый офирец нахмурил лоб и начал непроизвольно водить глазами из стороны в сторону. Зрелище было настолько комичным, что улыбки появились на лицах всех четырех зрителей.

– Молодец, – похвалил Коратцо Рашила, когда тот завершил свой путь у ворот особняка. – Ты всё правильно сделал. Сейчас мы уйдем, а ты всё забудешь.

Дух Камня погрузил офирца в «недвижение» и пошел к выходу из таверны. На улице он остановился, дождался, пока к нему присоединятся остальные, и вернул жизнь в «Морского Змея».

– Любовника найти не удалось, – сказал Коратцо, – зато вышло подойти с другого конца. Эти двое из особняка, наверняка, носители оболочки для отца. Братец-маг как-то прознал про это и приказал их разрушить, только всей опасности он так, похоже, и не осознал.

– Далеко этот особняк? – спросил Сигурд.

– Прилично, – ответил дух Камня. – Лучше будет поторопиться, времени совсем в обрез.

И снова они побежали.

Коратцо, не жалея магии, подпитывал физические силы своих соратников. Вроде бы, они и так успевали добраться до особняка, но лучше было подстраховаться. Бруан мог приготовить еще пару неприятных сюрпризов. Безумие, кстати, уже вовсю разгуливало по городу. Без невидимости пары драк со взбесившимися горожанами было не миновать.

Постепенно в сердце духа начал закрадываться страх. Даже если они успеют расправиться с отцом, то останется Бруан, который такими темпами уничтожит Сартос. А как убивать безумца, Коратцо не знал.

Погруженный в свои мысли дух Камня не сразу заметил стоящего посреди дороги человека с широко расставленными руками.

«Он видит нас», – догадался дух.

Но магии никакой от человека не исходило. Присмотревшись повнимательней Коратцо понял, что уже встречал его. В мыслях Рашила. Это тот самый спятивший митрианец, только слегка изменившийся в лице. На его счет у духа тоже имелись подозрения, что и он мог служить потенциальной оболочкой для отца.

Потому он остановился и попросил Сигурда, Тару и Черса последовать его примеру.

– Прошу вас, – сказал митрианец. – Снимите невидимость. Жутко неудобно так с вами общаться.

Коратцо удовлетворил его просьбу.

– Спасибо, – поблагодарил митрианец.

– Кто ты такой? – спросил его Коратцо.

– Мое имя – Ганеш, – сказал человек. – Я – пророк, что три сотни лет служил стигийцам, а теперь обрел свободу. И я не желаю, чтобы в этот же момент мир вокруг меня отправился в пасть к Нергалу. Я хочу вам помочь. Загляни в мои мысли, Коратцо. Убедись, что я не вру.

Коратцо посмотрел не только в мысли, но и чуть глубже.

Ганеш не врал, а прошлое его было полно ужаса, боли и страха. Удивительно, как ему удалось сохранить в целости рассудок.

– Нам надо спешить, – в очередной раз напомнил духу Камня ванир.

– Это не мошенник, Сигурд, – сказал Коратцо. – Мы задержимся.

Пророк удовлетворенно кивнул.

– Чем ты можешь нам помочь? – поинтересовался у него Коратцо.

– Он прав, – Ганеш указал на Сигурда. – У вас очень мало времени. Поэтому ничего объяснять не буду. Умоляю, примите мои слова на веру. Во имя жизни!

– Мы всё исполним, – согласился дух Камня. Он точно знал, что этот человек видел будущее, и сейчас собирается его изменить.

– К отцу пусть направятся Тара и Сигурд, – начал давать указания пророк. – Их помощь там придется там к месту. Тебе же, Коратцо, надо будет найти Бруана, он сейчас устроился на побережье. В противном случае, он всех здесь убьет.

– Я встречусь с ним, – сказал дух, хоть и понимал, что это верная смерть.

– Сначала возьми из моей головы, – велел Ганеш, – образ того места, где укрылся твой отец, и передай его Сигурду с Тарой.

Коратцо выполнил его просьбу.

– Теперь можете идти, – сказал пророк.

– Погоди! – перебил его Черс. – А что я? Что мне делать?

– Твой путь свободен, – улыбнулся ему пророк. – Можешь пойти с Сигурдом и Тарой, можешь с Коратцо, а можешь остаться здесь, если хочешь.

– Я с Коратцо, – не раздумывая сказал юнга.

Дух сначала собирался возразить, но потом понял, как сильно хочет, чтобы кто-нибудь отправился вместе с ним к брату.

– Бежим, – хлопнул он по спине Черса и сказал Сигурду и Таре. – Прощайте, счастья вам.

– Ты победишь, Коратцо, – сказал ванир. – Ты тоже, Черс.

– Удачи вам, друзья, – попрощалась дева-воительница.

Того, как они с Черсом добрались до побережья, дух Камня словно и не заметил. Он напитал и себя, и юнгу энергией настолько сильно, что они практически летели. Особого смысла торопиться, наверное, не было. Четверть колокола, которую они выиграли, по сути ничего не решала. Просто так было меньше шансов допустить в сердце страх или сомнение. Коратцо хотел лишить себя возможности повернуть назад. А Черс слепо следовал за своим другом, чьей силе и уму безоговорочно доверял.

Ганеш показал духу, где следует искать Бруана, но он бы и так обнаружил брата. Коратцо почти физически ощущал мощь, исходившую от безумца.

Бруан стоял на самой кромке воды и смотрел вдаль. Никакой агрессивности он не проявлял.

Коратцо подошел к нему, встал по правую руку от брата и тоже устремил свой взгляд к горизонту.

– Мне очень нравится море, – вдруг сказал Бруан. – Когда я гляжу на него, мне становится грустно. Ты, наверное, даже не веришь, что мне знакомо это чувство.

– Отчего ж, – неясно ответил Коратцо.

– Не веришь, – проговорил Бруан. – Я знаю. Но я всё равно скажу тебе. Мне всегда хотелось после смерти стать чем-то вот таким бесконечно прекрасным. Чтобы смотрели на меня, грустили, а на сердце от этого становилось бы тепло.

– Ты всегда любил большие масштабы, – заметил Коратцо.

– Я сейчас совершенно о другом, – сказал Бруан. – Жаль, что тебе этого не понять. Мне жалко тебя, брат. Я хотел бы, чтобы все вокруг стали счастливыми, и ты в первую очередь. Но это невозможно.

– Не знаю, – ответил Коратцо.

– Невозможно, – покачал головой Бруан. – Я старался изо всех сил, но у меня ничего не вышло. Я не смог дать счастье каждому. И я решил, что стоит дать его кусочек всему миру сразу.

– Вздумал стать морем? – пошутил Коратцо.

– Еще лучше, – улыбнулся Бруан. – Просто здесь, у моря, мне хотелось умереть. А влиться я собираюсь в тебя. Мне кажется, ты станешь хорошим богом, брат. Пусть исполнится твоя мечта.

– Но я еще не готов…, – попытался возразить Коратцо.

– Прости, – сказал Бруан. – Но выбор здесь не за тобой.

Ноги безумца подкосились, и он свалился на песок.

Теплая соленая вода омывала мертвое лицо Бруана, на котором навсегда застыла улыбка.

Коратцо наклонился, чтобы закрыть глаза брата, понять которого он так и не смог.

Вскоре вся сила, накопленная безумцем, должна была влиться в него. Он уже ощущал её первые толчки. На всякий случай, Коратцо отошел подальше от воды, чтобы не захлебнуться, если он вдруг потеряет сознание.

Черс стоял чуть в стороне и молча наблюдал за происходящим.

Коратцо подмигнул ему, уселся на песок и стал ждать.

Это было не просто наслаждение, это был экстаз. Хотелось кричать от восторга. Дух чувствовал в себе силы сдвинуть горы, изменить очертания континентов, а энергия всё прибывала. Бруан не соврал. Коратцо предстояло стать единовластным богом этого мира.

Дух готовился вступить на другой пласт реальности, чтобы воочию узреть небожителей Хайбории. Но они первыми вытянули его к себе и сделали это весьма неласково.

Находиться в четырехмерном пространстве оказалось довольно неудобно. Различить между собой существ, обитавших здесь, видимо богов, Коратцо не мог. Выглядели они, как белесые сгустки тумана, чем-то напоминавшие медуз. Внезапно дух понял, что и сам уподобился им.

Но времени поразмыслить о своем внешнем виде, боги духу не дали. Четверо медуз перекрыли поток энергии, идущий из тела Бруана, а остальные набросились на Коратцо. По отдельности дух с ними бы справился, но очень уж мир был непривычный да и числом боги давили знатно. Коратцо чувствовал, что ранит богов, но они медленно, но верно пожирали его. Итог схватки представлялся очевидным. Духа он, однако же, не устраивал, и Коратцо рванулся назад, в мир Хайбории, где преимущество оказалось бы на его стороне. Там боги не смогли бы помешать ему получать энергию от Бруана.

Не обращая внимания на боль и телесные потери, Коратцо двигался к Хайбории. Поначалу боги запаниковали, их атаки сделались беспорядочными, и они скорее мешали друг другу, чем духу Камня. Но потом среди них сыскались и организующие силы. Белесые медузы ставили заслоны, стремясь задержать его. Наиболее хищные боги нападали на него с флагов, вырывая куски плоти. Однако Коратцо не сдавался, и вот впереди показалось побережье Стигии. На песке лежало тело духа, рядом с ним сидел Черс, а Бруана волны уже утащили в море.

Последнее усилие, и вот лишь едва заметная дымка отделяет духа от Хайбории. Боги поняли, что их жертва уходит, и удесятерили свой натиск. Коратцо кое-как скинул их и узрел, что поток энергии Бруана перекрывает дюжина крепких богов. Справиться с ними в нынешнем состоянии дух не мог. Он уже приготовился сдаться, как увидел новый источник силы. Если убить Черса сквозь остатки дымки, это будет засчитано, как человеческое жертвоприношение. Тогда он разрушит барьер перед Бруаном.

Коратцо уже занес трепещущую белесым туманом конечность над Черсом, когда понял, что не сможет осуществить задуманное. Юнга считал его другом, пришел с ним к Бруану, чтобы разделить печальную участь. И теперь дух не мог его предать.

«Наверное, это и называется дружба», – подумал Коратцо и шагнул назад в Хайборию.

Когда Коратцо пришел в себя, никаких богов рядом не было.

Он поднялся на ноги и увидел Черса и Ганеша, стоявших у кромки воды. Дух Камня медленно подошел к ним.

– Ты рассказал ему? – спросил он у пророка.

– Ты – теперь человек? – вместо ответа дух получил вопрос, и исходил от Черса, а не от Ганеша.

– Да, – кивнул Коратцо. – Я стал таким, как вы.

Глава 5.
«О победе»

На то, чтобы принять решение оставались считанные мгновения.

Восемь саббатейцев – это та сила, с которой нельзя не считаться. Конан оценивал свои шансы выйти победителем из схватки с ними, как внушающие опасение.

Надо было быстро думать, что делать с умирающим полубогом. Киммериец сомневался, не поможет ли он ему, если добьет. Вдруг он только и ждет этого, чтобы переменить тело…

И Конан решил положиться на собственные силы, сделать ставку на то, что ему удастся выйти живым из схватки с поклонниками Павлина. В худшем случае он умрет, а полубога съедят. Пусть уж лучше саббатейцы причастятся к его силе. Куда хуже будет, если у древнего мага получится вырваться из тела Ясуда.

Действовали саббатейцы очень слажено. Воспользовавшись замешательством Конана и Харольда, они отсекли их друг от друга, так чтобы у киммерийца не было никакой возможности защитить мага. Конан мысленно обругал себя последними словами за то, что позволил совершить им этот маневр. Загороди он Харольда от нападавших, и колдун смог бы помогать ему заклятьями из-за спины. А теперь некромант обречен.

Но Харольд решил удивить всех напоследок. Превратился в огромного бурого медведя и прикончил всех троих напавших на него саббатейев. Правда, и сам погиб, получив колотый удар мечом в шею.

«Достойная гибель», – подумал киммериец. – «Хороший был человек, несмотря что маг».

Пять врагов это уже не восемь. С ними можно драться и побеждать их.

Конан добавил к мечу в правой руке кинжал в левой, в ограниченном пространстве любимый киммерийцем двуручный хват использовать было неудобно. В два шага варвар сместился поближе к углу комнаты так, чтобы и размахнуться, где было, и напасть на него могли без вреда для себя одновременно только двое саббатейцев. Те, правда, это осознали не сразу и полезли сначала втроем. В результате, нормального удара ни у кого из них не получилось. От одного киммериец успел увернуть, два других заблокировал мечом. Кинжал его в это время отправился в путешествие в живот одного из саббатейцев.

После гибели своего товарища поклонники Золотого Павлина стали действовать более аккуратно. Двое терзали своими выпадами киммерийца, третий стоял неподалеку, готовый придти на помощь, но в схватку пока не вмешивался. Четвертый, как заметил боковым зрением Конан, вообще отправился караулить дверь.

«Самоуверенные ребята», – мелькнула мысль у киммерийца. – «Не сомневаются в своей победе».

Но основания рассчитывать именно на такой исход схватки у саббатейцев, в принципе, имелись. Двое сражавшихся с Конаном бойцов были очень хорошими мечниками, которых не глядя бы записали в гвардейцы большинства хайборийских стран. Бились они очень спокойно, старались обойтись без лишнего риска. Все раны полученные Конаном на деле были пустяковыми царапинами, но зато киммерийцу не дали ни единой возможности для контратаки. Саббатейцы явно стремились измотать варвара, чтобы более свежие товарищи, пришедшие им на смену, смогли его легко добить.

Конан не знал, что противопоставить их такому плану. Разве что пуститься в безрассудную атаку, когда саббатейцы начнут меняться, и постараться смять их напором и физической силой.

Но до этого не дошло. Киммерийцу неожиданного подсобил сраженный кинжалом поклонник Павлина. Из него уже вытекла приличных размеров лужа крови, и в неё угораздило наступить одного из бойцов. Всего лишь на миг он потерял равновесие. Но Конану этого хватило. Вновь кинжал варвара нашел незащищенное место на теле противника. Второй саббатейец тут же атаковал киммерийца, но Конан успел отреагировать. Отведя его меч в сторону, он бросился на третьего саббатейца, что толком не успел подготовиться к схватке. Увернувшись от его неуклюжего удара, киммериец рубанул его мечом по шее и метнул кинжал в лицо четвертому, стоявшему наизготовку у двери. Острие вонзилось точно в левый глаз саббатейца. Теперь оставался только один противник.

Он постарался добраться до незащищенной спины киммерийца. Но Конан каким-то звериным чутьем ощутил этот удар и в последний момент сделал шаг в сторону. Однако инициатива по-прежнему оставалась в руках поклонника Золотого Павлина. Он находился в более выгодном положении и продолжал атаковать. Киммериец только и успевал отбивать его удары. Но вскоре за счет превосходства в физической силе Конан понемногу выровнял ситуацию, а потом начал откровенно давить противника. Кончилось тем, что отступая, саббатейец споткнулся о труп своего товарища. В этот миг его судьба оказалась решена. Меч киммерийца очень точно нашел сердце поклонника Золотого Павлина.

Стоило Конану, расправиться со своим последним противником, как вновь послышался скрип открываемой двери.

На пороге показался тот самый мальчишка, телом которого воспользовался дух-любовник. Впрочем, ничто не говорило о том, что сейчас его в пареньке нет. Мальчишка не смотрел ни по сторонам, ни под ноги, взгляд его был устремлен точно к отцу, подло обманутому Ясудом. Древний маг был всё еще жив, хотя внешне скорее напоминал груду испорченного мяса, нежели человека. В том шипении, что доносилось из его рта, с трудом угадывались призывы к сыну придти на помощь.

Мальчик сделал небольшой шажок в сторону отца, затем еще один покрепче. На лице его отражалась сильнейшая внутренняя борьба. Дух явно не желал приближаться к полуживому телу, но отец, похоже, как-то сумел подавить его волю.

Конан со всей возможной скоростью прокручивал в голове варианты развития событий. Убивать духа никак нельзя. Он тут же сменит тело и переселится в самого киммерийца. Пытаться просто остановить тоже опасно, сметет с дороги и всё. Для него люди считай что муравьи. Оставалось только одно – добить мага. А там будь, что будет.

Киммериец подбежал к отцу вперед мальчишки, двигавшегося очень мелкими шагами да еще умудрившегося споткнуться о саббатейца, занес меч над головой… и понял, что все завершилось и без него. Маг умер, так и не дождавшись помощи от сына.

Любовник, отошедший от отцовского заклятья, встряхнул головой и начал оглядываться, стараясь понять, куда это его занесло. Взгляд его остановился на Конане. На лице духа вспыхнула кровожадная улыбка и он начал приближаться к киммерийцу. Вселяться в него он, видимо, не собирался, помня об отцовской судьбе, а вот придание мучительной смерти, судя по всему, входило в его планы.

Конан решил, что бегство в данной ситуации вариант не зазорный, но любовник предусмотрел и это. Ноги киммерийца словно вросли в пол. Да и руками он пошевелить не мог, оставалось только вертеть головой в надежде узреть что-нибудь годное для дела спасения собственной жизни. Ничего такого, к сожалению, не наблюдалось.

Мальчик остановился в шаге от Конана. Улыбка его стала еще шире.

Он медленно протянул правую руку к киммерийцу, но коснуться его не успел. Два метательных ножа вонзилось ему в спину. Дух-любовник коротко вскрикнул, и упал замертво к ногам киммерийца, в тот же миг обретшим подвижность.

В дверях стояла довольно ухмыляющаяся дева-воительница, которую они с Сигурдом несколько дней тому назад встретили на базаре. Собственно, и сам ванир возвышался за её спиной.

– Мы вовремя, – сказала Тара, проходя внутрь.

– Надо было догадаться, что ты здесь, – Сигурд дружески похлопал Конана по спине. – Разве ты когда-нибудь пропускал такое веселье?! Кстати, не в обиде на меня за тот случай?

Киммериец не сразу понял, что имеет в виду его первый помощник. Потом вспомнил, что ванир хорошенько приложил его, когда он вернулся из поместья без Зелтрана.

– Ты всё правильно сделал, – сказал Конан. – Я поступил бы так же.

– Рад слышать! – улыбнулся Сигурд.

– Вы-то как здесь оказались? – поспешил узнать киммериец.

Скольких трудов им самим с Харольдом и Ясудом стоило найти это внешне неприметное место, даже вспоминать не хотелось. Конан не представлял, кто кроме Себера и любовника знал о нем, а уж они-то точно с первым помощником в беседы не вступали.

– Мы искали духа-любовника, – объяснил Сигурд, – чтобы не дать ему выпустить на волю своего отца. Коратцо удалось обнаружить двух людей, что являлись заготовленными для него ходячими оболочками. Через них мы и хотели выйти на духа, но внезапно всю нашу компанию отловил по дороге в особняк, где прятались те двое, человек, назвавшийся Ганешем. Он объявил себя древним пророком обретшим новую жизнь, а Коратцо сказал, что ему можно верить. Вот этот самый Ганеш и велел нам со всех ног бежать в этот домик. Его и следует поблагодарить за то, что ты остался жив, а любовник так и не освободил отца.

– Он его освободил, – разочаровал друга Конан.

– Что?! – в один голос закричали Сигурд и Тара. Похоже, кто-то успел растолковать им последствия обретения древним магом воли.

– Один из тех людей, за которыми вы охотились, – сказал киммериец, – нес в своем теле смертельный яд для отца духов. Он отдал жизнь, чтобы убить его.

– Это он? – спросила Тара, указывая на разложившийся труп Ясуда.

– Да, – ответил Конан. – Надо его похоронить, когда все это закончится. И мага, он тоже хорошо сражался.

После смерти Харольд вновь обратился из медведя в человека.

– Я знаю его, – сказал Сигурд, отбрасывая мертвых саббатейцев с тела некроманта. – Один из спутников Бруана, безумного духа.

– Он очень сильно нам помог, – поведал ваниру Конан. – Без него бы мы не нашли духа. Но это прошлое. Надо идти в поместье и постараться спасти Зелтрана. Боюсь, там творится что-то неладное. Маг, пленивший меня, погиб.

Подробности своего визита в сокровищницу и последующего пленения киммериец пересказывать не стал. Сигурд и Тара люди не глупые и в общих чертах произошедшее, наверняка, уже представляют.

– И Ганеш сказал, что мы должны туда отправиться, – поведала Тара. За время разговора воительница уже успела осмотреть импровизированное поле бое и сделать какие-то свои выводы. – Только он упомянул, что кроме воина к нам присоединиться и маг. А он мертв.

– Пророк имел в виду другого мага, – сказал стоящий у двери человек.

Сколько он уже находился в доме, никто не ведал.

Конан узнал его, и с трудом подавил желание броситься на него с мечом. К Тот-Амону, а это был именно он, у киммерийца накопилось множество долгов.

– Я тоже рад тебя видеть, старый друг, – улыбнулся стигиец. – Если бы Ганеш сказал мне, что предстоит иметь дело именно с тобой, меня бы здесь не было. Но на то он и пророк, чтобы и это предвидеть.

– Что тебе надо? – спросил Конан. Руку с эфеса меча он убрал, не желая демонстрировать свои чувства.

– Ганеш предупредил меня, – сказал Тот-Амон, – что в моем деле окажется не лишней помощь воина с хорошей сопротивляемостью магии. Еще он рассказал, как можно с этим человеком договориться. Конан, у тебя в поместье есть друг, обращенный в собаку?