Текст книги "Алькатрас и рыцари Кристаллии"

Автор книги: Брендон Сандерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 4

Ну хорошо, я все понимаю. Вы в замешательстве. Но здесь нечего стыдиться; время от времени такое случается со всеми. (Кроме меня, разумеется.)

Прочитав два предыдущих тома моей автобиографии (уверен, к этому моменту вы их все-таки осилили), вы наверняка знаете, что себя я, как правило, не жалую. Я уже называл себя лжецом, садистом, да и попросту ужасным человеком. И однако же, в третьей книге вдруг завел речь о собственной неординарности. Неужели я и правда изменил свое мнение? Неужели и правда счел себя героем? Неужели прямо сейчас на мне носки с котятами?

Нет. (На самом деле – с дельфинами.)

Я кое-что понял. Третируя себя в предыдущих книгах, я произвел впечатление простого скромника. Читатели решили, что раз уж я называю себя ужасным человеком, значит, на деле непременно должен быть святым.

Вот честное слово, вы что, с ума меня хотите свести? Неужели тяжело просто меня выслушать?

Так или иначе, я пришел к выводу, что убедить читателей в том, насколько я отвратителен, можно лишь одним способом – продемонстрировав весь масштаб моего гонора и эгоизма. И добьюсь я этого, рассказывая вам о своих достоинствах. Без умолку. Все время. Пока вас тошнить не начнет от россказней о моем превосходстве.

Может быть, тогда вы, наконец, поймете.

Королевским дворцом Нальхаллы оказался белый пирамидальный замок, расположенный в центре города. Я вышел из гондолы и, стараясь не слишком пялиться, запрокинул голову, чтобы оглядеть величественное строение. Каменная кладка возносилась к небу насколько хватало глаз.

– Вперед! – воскликнул дедушка Смедри, помчавшись вверх по ступенькам, будто рвущийся в битву генерал. Он был довольно энергичен для человека, который постоянно и всюду опаздывал.

Я мельком взглянул на Бастилию, и ее вид показался мне нездоровым.

– Я, пожалуй, подожду вас снаружи, – сказала она.

– Ты идешь, – рявкнула Драулин, поднимаясь по ступенькам в сопровождении звуков бряцающей брони.

Я нахмурился. Обычно Драулин всячески настаивала, чтобы Бастилия ждала снаружи – ведь простому «оруженосцу» не место там, где решаются важные вопросы. Так зачем настаивать, чтобы та вошла во дворец вместе с остальными? Я вопросительно взглянул на Бастилию, но она лишь скорчила рожу. И тогда я помчался вперед, чтобы догнать дедушку и Поя.

– …боюсь, что большего вам сказать не могу, государь Смедри, – говорил в этот самый момент Пой. – В ваше отсутствие за деятельностью Совета Королей следил Фолсом.

– Ах да, – вспомнил дедушка Смедри. – Он ведь тоже здесь будет, верно?

– Должен! – ответил Пой Синг.

– Еще один кузен? – спросил я.

Дедушка Смедри кивнул.

– Старший брат Квентина, сын моей дочери Автозакии. Фолсом – отличный парень! Мне кажется, Гауптвахт уже давно к нему присматривается с расчетом, что тот женится на одной из его дочерей.

– Гауптвахт? – удивился я.

– Король Дартмур, – пояснил Пой.

Дартмур.

– Погоди-ка, – сказал я. – Это ведь тюрьма, верно? Дартмур? (Как вы уже, наверное, поняли, в тюрьмах я разбираюсь.)

– Так и есть, парень.

– Разве это не означает, что он наш родственник?

Вопрос, конечно, был глупым. К счастью, я уже знал, что однажды займусь написанием мемуаров, и прекрасно понимал, что многих читателей эта сцена может поставить в тупик. И тогда, я, применив свою потрясность, решил задать этот глупый на вид вопрос, дабы заложить фундамент для будущей серии книг.

Надеюсь, вы оцените мою жертву по достоинству.

– Нет, – ответил дедушка Смедри. – Имя, совпадающее с названием тюрьмы, необязательно указывает на принадлежность к клану Смедри. Королевская семья, как и наша, следует традициям и, как правило, раз за разом использует имена одних и тех же знаменитых людей. А Библиотекари, в свою очередь, пытаются дискредитировать выдающихся личностей, называя их именами тюрьмы.

– О, ясно, – сказал я.

Что-то в его словах меня обеспокоило, но ухватиться за эту мысль у меня никак не получалось. Возможно, из-за того, что сама мысль находилась у меня в голове, и чтобы ее «ухватить», мне пришлось бы буквально засунуть руку себе в голову, что звучит как довольно болезненная процедура.

Ко всему прочему, великолепие холла, оказавшегося за этими дверями, ввергло меня в настоящий ступор и начисто лишило каких бы то ни было мыслей.

Я не поэт. Всякий раз, когда я пытаюсь писать стихи, они звучат так, будто я над кем-то глумлюсь. Мне, наверное, следовало стать рэпером или, на худой конец, политиком. Как бы то ни было, подчас мне бывает сложно выразить красоту в словах.

Достаточно сказать, что гигантский холл ошарашил меня после того, как я уже повидал город, полный замков, и даже прокатился на спине дракона. Холл был огромным. Он был белым. А его стены – увешаны чем-то вроде картин, хотя рамы выглядели пустыми. Не считая стекла.

«Разных видов стекла, – понял я, пока мы шли по роскошному холлу. – Стекло здесь – настоящее искусство». И действительно, каждая из помещенных в рамку стеклянных пластин имела свой оттенок. Над каждой висела табличка с указанием типа стекла. Некоторые я уже знал, а большинство слегка светилось. Сейчас на мне были Линзы Окулятора, благодаря которым я мог видеть ауры мощных стекол.

Короли Тихоземья в своих дворцах выставляли напоказ золото и серебро. Здешние же короли хвастались редкими и дорогими видами стекла.

Я изумленно наблюдал, мысленно желая, чтобы Пой с дедушкой Смедри не неслись во весь опор. В итоге, миновав несколько дверей, мы вошли в длинную прямоугольную комнату, по левую и правую сторону которой располагались приподнятые над полом сидения. Большая их часть была занята людьми, молчаливо наблюдавшими за происходившим внизу совещанием.

В центре комнаты находился широкий стол, за которым сидели примерно две дюжины мужчин и женщин, облаченных в роскошные наряды разнообразных экзотичных моделей. Я сразу же заметил короля Дартмура, который занимал приподнятое кресло в конце стола. Он был облачен в царственную золотисто-синюю мантию и носил окладистую рыжую бороду; при взгляде через Линзы Окулятора – в которых люди и места порой выглядели заметно лучше, чем без них – он казался чуть выше, чем был в действительности. Более благородным, более значительным как личность.

Я остановился в дверях. Раньше мне не случалось находиться в присутствии королевских особ, и…

– Ливерворт Смедри! – пронзительно воскликнул бодрый женский голос. – Ах ты подлец! Вернулся-таки!

Вся комната разом повернулась в сторону дородной (помните, что это означает?) женщины, которая спрыгнула со своего кресла и пулей помчалась к моему дедушке. У нее были светлые волосы, а лицо так и сияло от возбуждения.

Кажется, я впервые заметил в дедушкиных глаза нечто, похожее на страх. Женщина заключила миниатюрного Окулятора в свои объятия. Затем она увидела меня.

– А это не Алькатрас ли? – спросила она. – Битые стекла, мальчик, ты всегда что ли с отвисшей челюстью ходишь?

Я закрыл рот.

– Парень, – сказал мне дедушка Смедри, когда женщина, наконец-то, выпустила его из своей хватки. – Это твоя тетя, Автозакия Смедри. Моя дочь и мать Квентина.

– Прошу прощения, – прервал их чей-то голос снизу. Я покраснел, когда до меня дошло, что за нами наблюдают монаршие особы. – Государыня Смедри, – прогремел король Дартмур, – вам обязательно прерывать наше заседание?

– Прошу прощения, Ваше Величество, – прокричала она сверху вниз. – Просто с ними куда интереснее, чем с вами!

Тяжело вздохнув, дедушка Смедри шепнул мне:

– Отгадаешь, какой у нее Талант?

– Устраивать беспорядок? – прошептал я в ответ.

– Почти, – ответил дедушка Смедри. – Произносить неуместные фразы в самый неподходящий момент.

Что ж, Талант, похоже, как раз для нее.

– Ой, только не надо так на меня смотреть, – сказала она, погрозив королю пальцем. – Скажи еще, что сам не рад их видеть.

– Мы прервемся на час по случаю семейного сбора, – со вздохом объявил король. – Государь Смедри, мне сообщили, что вы можете вернуться вместе с внуком, который пропал много лет назад. Полагаю, так и есть?

– Еще как! – возвестил дедушка Смедри. – Мало того, нам удалось раздобыть пару легендарных Линз Переводчика, выплавленных ни много ни мало из самих Песков Рашида!

Эти слова тут же спровоцировали реакцию толпы, и люди начали вполголоса переговариваться друг с другом. Но сидевшая напротив нас группка мужчин и женщин, похоже, была совсем не рада возвращению дедушки Смедри. Одеты они были не в мантии и туники, а в костюмы, которые у мужчин дополнялись галстуком-бабочкой, а у женщин – шалью. Многие из них носили очки в роговой оправе.

Библиотекари.

Затем весь зал погрузился в хаос, когда публика начала подниматься со своих мест, подняв такой возбужденный гул, будто кто-то то выпустил на волю тысячу шершней. Тетя Закия завела оживленную беседу со своим отцом, требуя подробностей о его тихоземских похождениях. Ее голос каким-то образом пересиливал толпу, хоть она даже не пыталась кричать. Такой уж она человек.

– Алькатрас?

Я глянул вбок, где стояла Бастилия, которая неловко переминалась с ноги на ногу.

– Да? – ответил я.

– Возможно… сейчас как раз подходящий момент, чтобы кое о чем упомянуть.

– Постой, – возразил я, чувствуя нарастающую тревогу. – Смотри, к нам идет король!

– Ну конечно идет, – сказала Бастилия. – Он хочет повидаться со своей семьей.

– Само собой. Он хочет… Подожди, что?

В этот самый момент к нам подошел король Дартмур. Дедушка Смедри и остальные – даже Закия – ответили ему поклоном, так что я последовал их примеру. Затем король поцеловал Драулин.

Да-да. Он ее поцеловал. Я с ужасом смотрел на происходящее – и не только из-за того, что и подумать не мог, будто кто-то захочет поцеловать Драулин. (Как по мне, это отчасти напоминает поцелуй с аллигатором.)

А если Драулин была женой короля, значит…

– Ты принцесса! – воскликнул я, обвиняюще указав пальцем на Бастилию.

Она состроила гримасу.

– Ну да, типа того.

– Разве можно быть «типа» принцессой?

– Ну, наследовать престол я не могу, – ответила она. – Став Рыцарем Кристаллии, я отказалась от любых притязаний на трон. Обет бедности и все такое.

Вокруг нас кружила толпа: одни направлялись к выходу, другие как-то чудно останавливались, чтобы поглазеть на нас с дедушкой.

Мне следовало догадаться, что Бастилия принадлежала к королевской семье. Названия тюрем. Ее имя совпадает с одной из них, а вот имя матери – нет. Зная это, можно было легко догадаться, что семья ее отца принадлежала к высшим кругам. К тому же в таких историях среди персонажей первого плана всегда прячется кто-нибудь из особ королевской крови. Это что-то вроде профсоюзного предписания.

На тот момент у меня было несколько вариантов. К счастью, я выбрал именно тот, который не выставил меня полным идиотом в глазах Бастилии.

– Это же обалденно! – воскликнул я.

Бастилия моргнула.

– Ты не злишься, что я это скрыла?

Я пожал плечами.

– Бастилия, я и сам принадлежу к какой-то чудаковатой знати. Какая разница, если ты тоже из ее числа? Да и не скажешь, что ты мне как-то врала. Ты просто не любишь говорить о себе – вот и все.

А теперь приготовьтесь. Вот-вот произойдет кое-что очень и очень странное. Более странное, чем говорящие динозавры. Более странное, чем стеклянные птицы. И даже более странное, чем мои аналогии с рыбными палочками.

На глаза Бастилии навернулись слезы. А затем она заключила меня в объятия.

Девчонки, могу я внести одно предложение? Не стоит обнимать людей без предупреждения. Для многих из нас (примерно 1/2 всего человечества) это все равно что выпить залпом целую бутылку огнедышащего соуса.

Кажется, в этот момент я издал несколько весьма занятных и бессвязных звуков, за которыми последовало отрешенное выражение лица, а потом я и вовсе начал одурело пускать слюни.

Затем до меня донесся чей-то голос.

– …Бастилия, я не могу вмешиваться в правила Кристаллии.

В голове просветлело. Бастилия выпустила меня из своих беспричинных, несанкционированных объятий и отошла, чтобы поговорить со своим отцом. В комнате стало куда меньше людей, хотя несколько человек по-прежнему стояли вдоль ее периметра, с любопытством наблюдая за нашей группкой.

– Знаю, отец, – ответила Бастилия. – Я должна встретиться с наказанием лицом к лицу, как обязывает мой долг перед орденом.

– Узнаю свою девочку, – произнес король, кладя руку ей на плечо. – Только не принимай их слова слишком близко к сердцу. Мир вовсе не так опасен, каким его подчас рисуют рыцари.

В ответ Драулин приподняла брови. Глядя на эту пару – короля в сине-золотой мантии, Драулин в ее серебристых доспехах – казалось, что они и правда подходят друг другу.

Но мне было по-прежнему жаль Бастилию. «Неудивительно, что она вся на нервах», – подумал я. Королевская кровь с одной стороны, твердолобые рыцари с другой. Это все равно что расти зажатой между двумя булыжниками.

– Гауптвахт, – обратился к королю дедушка Смедри. – Нам нужно поговорить о планах Совета.

Король повернулся.

– Ливенворт, боюсь, уже слишком поздно. Решение уже почти принято. Ты еще сможешь проголосовать, но это вряд ли на что-то повлияет.

– Как вы вообще могли подумать о том, чтобы сдать Мокию? – спросил дедушка Смедри.

– Все для спасения жизней, мой друг. – В голосе короля прозвучала усталость, и я почти наяву увидел бремя, которое ему приходилось нести. – Решение не из приятных, но если оно поможет остановить войну…

– Ты же не можешь всерьез ожидать, что они сдержат слово. Хандрящие Хайнлайны, Гауптвахт! Это же безумие.

Король покачал головой.

– Я не стану королем, отказавшимся от предложенного перемирия, Ливенворт. Не стану разжигать конфликт. Если у нас есть шанс достичь мира… Но об этом не стоит говорить у всех на виду. Предлагаю перейти в мою гостиную.

Дедушка отрывисто кивнул, затем отошел в сторону и помахал мне рукой.

– Что думаешь? – тихо спросил он, когда я подошел.

Я пожал плечами. – Он выглядел искренним.

– Гауптвахт – само воплощение искренности, – прошептал дедушка Смедри. – Он полон энтузиазма; эти Библиотекари наверняка обработали его своими умными речами, раз уж он согласился. Но он не единственный голос во всем Совете.

– И все-таки он король, разве нет?

– Он Верховный король, – пояснил дедушка Смедри, поднимая палец вверх. – Он наш первейший лидер, но кроме Нальхаллы в коалицию входят и другие королевства. В Совете состоят тринадцать королей, королев и сановников вроде меня. Если мы сумеем настроить значительную их часть против договора с Библиотекарями, у нас, возможно, получится зарубить всю затею на корню.

Я кивнул.

– Чем я могу помочь? – Мокия просто не могла пасть. Я бы приложил все усилия, чтобы этому помешать.

– Я поговорю с Гауптвахтом, – сказал дедушка Смедри. – А ты пока попробуй отыскать своего кузена Фолсома. Я назначил его ответственным по всем связанными со Смедри вопросам в Нальхалле. Не исключено, что у него есть какие-то соображения по поводу этого бардака.

– Идет.

Дедушка Смедри порылся в одном из карманов смокинга.

– Вот, ты, наверное, хочешь ее вернуть. – Он протянул мне единственную, совершенно бесцветную Линзу. Своим окуляторским взглядом я видел ее яркое свечение; другие не шли с ней ни в какое сравнение – за исключением Линз Переводчика.

Я о ней едва не забыл. Эту Линзу я нашел на могиле Алькатраса Первого в Александрийской библиотеке, но так и не смог выяснить, что она делает. В итоге я отдал Линзу дедушке, чтобы тот ее изучил.

– Ты разобрался, что она делает? – спросил я, забирая Линзу.

Он энергично кивнул.

– Мне пришлось провести целую кучу испытаний. Я хотел рассказать тебе еще вчера, но, в общем…

– Опоздал.

– В точку! – подтвердил дедушка Смедри. – Как бы то ни было, Линза крайне полезна. Весьма и весьма. О ней практически ходят легенды. Я сам не мог поверить; чтобы окончательно убедиться, мне пришлось проверить ее трижды.

Я почувствовал нарастающий восторг, представив Линзу, которая призывала духи мертвецов, чтобы те сражались вместе со мной в бою. Или, как вариант, заставляла людей взрываться в облачке красного дыма, стоило лишь на них сфокусироваться. Красный дым рулит.

– Так что она делает?

– Она показывает, кто говорит правду, а кто – нет.

Я ожидал немного другого.

– Вот-вот, – добавил дедушка Смедри. – Линза Правдоискателя. Я и не думал, что когда-нибудь буду держать ее в руках. Поразительно!

– Я так понимаю… что те, кто врут, от нее не взрываются?

– Боюсь, что так, парень.

– И никакого красного дыма?

– Никакого красного дыма.

Я вздохнул, но все-таки сунул Линзу в карман. Она и правда казалась полезной, хотя, отыскав ее в скрытой гробнице, я всерьез надеялся, что она окажется каким-нибудь оружием.

– Выше нос, парень, – сказал дедушка Смедри. – Думаю, ты и понятия не имеешь, что за сокровище сейчас лежит в твоем кармане. В течение ближайших дней эта Линза может тебе сильно пригодиться. Держи ее наготове.

Я кивнул.

– Я так понимаю, что еще одной пары Линз Поджигателя у тебя взаймы нет?

Он хмыкнул.

– Ага, то есть с предыдущей парой ты наворотил недостаточно? Таких Линз у меня больше нет, но… так, давай-ка посмотрим. – Он снова порылся в кармане смокинга. – А! – воскликнул он, вытаскивая еще одну пару Линз. Они слегка светились и были окрашены в фиолетовый цвет.

Именно, фиолетовый. Мне сразу подумалось: может, люди, выплавляющие Окуляторные Линзы, намеренно пытаются выставить нас слюнтяями, или это все-таки простое совпадение?

– Что это такое?

– Линзы Маскировщика, – ответил дедушка Смедри. – Надеваешь их, мысленно сосредотачиваешься на образе какого-нибудь человека, и Линзы придают тебе его облик.

Звучало это довольно круто. Я с благодарностью взял протянутые им Линзы.

– А с их помощью я могу принять облик чего-то другого? Например, камня?

– Думаю, да, – ответил дедушка Смедри. – Правда, этот камень будет носить очки. Сами Линзы остаются видимыми при любой маскировке.

Это ограничивало их возможности. Но я решил, что все равно сумею найти им применение.

– Спасибо, – сказал я.

– Как вернусь в Цитадель, возможно, сумею откопать там какие-нибудь атакующие Линзы, – добавил дедушка Смедри. – Думаю, наше совещание будет продолжаться еще часа два или три, а потом мы устроим перерыв перед вечерним голосованием. Сейчас около десяти утра; через три часа встретимся в Цитадели Смедри, чтобы обменяться информацией, договорились?

– Договорились.

Дедушка Смедри мне подмигнул.

– Значит, увидимся сегодня днем. Если сломаешь что-нибудь важное, постарайся переложить всю вину на Драулин. Ей это будет полезно.

Я кивнул, и мы оба направились по своим делам.

Глава 5

А сейчас самое время поговорить о ком-то помимо меня. Только, пожалуйста, не убивайтесь так сильно; время от времени приходится заводить речь и о тех, кто не может похвастаться тем же обаянием, умом и импозантностью, что и я сам.

Вот именно, пришло пора поговорить о вас.

Время от времени, проникая на территорию Тихоземья, мне доводилось встречать предприимчивых молодых людей, горевших желанием бороться с библиотекарским контролем в их стране. Вы спрашивали, что можно сделать для пользы сопротивления. Так вот, на этот счет у меня есть три ответа.

Во-первых, постарайтесь купить как можно больше экземпляров моих книг. У них есть целая масса применений (о которых я чуть позже расскажу подробнее) – к тому же с каждой купленной книги мы отчисляем средства в «Алькатрасовский фонд дикой природы для покупки всяких крутых штук Алькатрасу Смедри».

Второй совет, конечно, не настолько крут, как первый, но все равно довольно-таки дельный. А именно – больше читать.

Библиотекари управляют миром при помощи информации. По мнению дедушки Смедри, информация – куда лучшее оружие, чем любой меч или Окуляторная Линза, и лично я начинаю склоняться к тому, что он может быть прав. (Хотя котят с цепными пилами из книги номер два я бы поставил на второе место.)

Лучший способ борьбы с библиотекарями – это прочесть целую уйму книг. Читайте все, что попадет вам в руки. А потом возьмите на вооружение мой третий совет.

Купите целую гору моих книг.

Ой, постойте-ка. Я что, уже об этом упоминал? Ну что ж, значит, на самом деле у меня для вас есть четыре совета. Но это введение из без того вышло чересчур длинным. Четвертым советом я с вами поделюсь позже. Но предупрежу заранее: это имеет некоторое отношение к попкорну.

– Итак, – сказал я, обращаясь к Бастилии. – Как мне найти этого Фолсома?

– Без понятия, – отрезала она, куда-то указывая рукой. – Может, спросить его маму, которая стоит прямо там?

«О, и правда, – подумал я. – Он же брат Квентина, значит, Автозакия приходится ему матерью».

В этот момент она о чем-то оживленно (она всегда так говорит) беседовала с Поем. Я жестом пригласил Бастилию составить мне компанию, но она замешкалась.

– В чем дело?

– Моя миссия официально завершена, – ответила она, состроив гримасу и указав на Драулин. – Мне нужно отчитаться перед Кристаллией. – Драулин уже стояла у выхода из зала и теперь сверлила Бастилию взглядом, который каким-то образом выражал и терпение, и настойчивость.

– А что насчет твоего отца? – спросил я, мельком взглянув в направлении, куда исчезли он с дедушкой Смедри. – Он едва успел с вами увидеться.

– Дела королевства важнее всего остального.

Как по мне, ее ответ был похож на заранее отрепетированную реплику. Наверное, Бастилии частенько доводилось слышать эту фразу в детстве.

– Ну ладно, – сказал я напоследок. – Что ж, значит, еще увидимся.

– Ага.

Я мысленно подготовился к очередной порции объятий (которые в индустрии известны как «принудительная перезагрузка мальчика-подростка»), но она осталась стоять, где стояла, а потом, ругнувшись вполголоса, поспешила следом за матерью. А мне оставалось лишь гадать, когда именно отношения между нами приняли настолько неуклюжий оборот.

Мне вдруг захотелось вспомнить все те случаи, когда мы с Бастилией весело проводили время. Вот она заряжает мне в лицо своей сумкой. Вот пинает меня в грудь. Вот смеется над тем, как я сморозил очередную глупость. Пожалуй, я имел бы все основания подать на нее в суд за жестокое обращение, если бы (1) сам не сломал ее меч, (2) не пнул ее первым, и (3) не был таким обалденным.

С чувством странной брошенности я подошел к тете Закии.

– Закончил любезничать с нашей молодой рыцаршей? – спросила она. – Такая милашка, не правда ли?

– Вы о чем? – удивился Пой. – Я что-то пропустил?

– Гак! – покраснев, воскликнул я. – Нет, пустяки!

– Не сомневаюсь, – подмигнув, добавила Закия.

– Слушайте, мне нужно найти вашего сына, Фолсома!

– Хмм. А зачем он тебе?

– По важному смедрийскому делу.

– Что ж, как удачно, что я тоже из числа важных Смедри.

Не поспоришь.

– Дедушка хочет, чтобы я разузнал, чем Библиотекари занимались в городе, пока его не было.

– Ну и почему бы сразу это не спросить? – сказала Автозакия.

– Потому что… ну, я…

– Тугодум, – сочувственно сказала Автозакия. – Все в порядке, милый. Твой отец тоже не семи пядей во лбу. Ну что ж, давай поищем Фолсома! Увидимся, Пой!

Я было потянулся к Пою, надеясь, что он не бросит меня наедине с этой ужасной женщиной, но он уже развернулся, собираясь составить компанию кому-то еще, а Закия уже успела схватить меня за руку.

Здесь я должен остановиться и заметить, что за прошедшие с тех пор годы успел проникнуться к тете Автозакии недюжинной симпатией. Это утверждение никак не связано с тем фактом, что она угрожала вышвырнуть меня из окна, если я не включу его в книгу.

Громадная женщина вытащила меня из комнаты и потянула следом за собой по коридору. Вскоре мы выбрались на дневной свет и стояли снаружи на парадных ступенях дворца, пока Закия давала одному из слуг поручение вызвать транспорт.

– Знаете, – сказал я, – если бы вы рассказали, где сейчас Фолсом, я мог бы и сам его найти. Необязательно…

– Он занят делом крайней важности, – ответила Закия. – Мне придется тебя отвезти. Просто так сказать не могу. Видишь ли ему, как специалисту по Библиотекарям, поручили шефство над недавней перебежчицей.

– Перебежчицей?

– Именно, – подтвердила она. – Ну, знаешь, когда иностранный агент решает переметнуться на другую сторону? Одна из Библиотекарей покинула свою родную страну и примкнула к Свободным Королевствам. Задача моего сына – помочь ей адаптироваться. А, вот и наш экипаж!

Я обернулся, отчасти ожидая увидеть очередную рептилию, но, похоже, что для нас двоих полноразмерного дракона было многовато. Вместо него к нам подъехал кучер на карете с открытым верхом, запряженной самыми обычными лошадьми.

– Лошади? – спросил я.

– Само собой, – ответила Закия, забираясь в карету. – А ты чего ждал? Эти… как вы их называете? Корзиномобили?

– Автомобили, – поправил я, садясь в карету следом за ней. – Нет, их я увидеть не ожидал. Просто лошади больше вяжутся… с какой-нибудь отсталой деревней.

– Отсталой деревней? – переспросила она, когда лошади тронулись с места по команде кучера. – С чего бы это, технологически они куда более развиты, чем ваши тихоземные бутылкомобили!

Среди жителей Свободных Королевств широко распространено мнение, что они во всем превосходят нас, отсталых тихоземцев. Считается, к примеру, что меч – более продвинутое оружие, чем пистолет. Это может показаться нелепым, но затем вы понимаете, что мечи-то у них магические и на практике действительно превосходят некоторые виды огнестрельного оружия – а именно, те, которыми сами Свободные Королевства пользовались до перехода на силиматические технологии.

Но лошади… В это я никогда я не верил.

– Ну ладно, смотрите, – возразил я. – В технологическом плане лошади явно не впереди автомобилей.

– Конечно впереди, – парировала Закия.

– Почему?

– Все просто. Навоз.

Я моргнул.

– Навоз?

– Вот-вот. Что производят эти ваши тупомобили? Вонючий газ. А что производят лошади?

– Навоз?

– Навоз, – ответила Закия. – Удобрение. А значит, ты не просто добираешься до места назначения, но еще и получаешь полезный побочный продукт.

Я откинулся в своем сидении, чувствуя себя немного взбудораженным. Не из-за того, что сказала Закия – к обоснованиям местных я уже успел привыкнуть. Нет, причиной было то, что за последние две главы я каким-то образом умудрился завести речь и об экскрементах, и о пускании газов.

Если бы мне удалось приплести сюда еще и рвоту, то собрал бы полную триаду сортирного юмора.

Поездка в карете дала мне возможность как следует рассмотреть горожан, строения и магазины. Как ни странно, я был удивлен… скажем так, нормальностью происходящего. Да, в городе было полно замков. Да, здешние люди вместо слаксов и рубашек носили мантии и туники. Но выражения на их лицах – смех, досада и даже скука – ничем не отличались от тех, что я привык видеть у себя дома.

Само путешествие по запруженной дороге – с вздымающимися, как иззубренные горы, вершинами замков – до одури напоминало поездку на нью-йоркском такси. Люди есть люди. Откуда бы они ни были родом и как бы ни выглядели, суть их остается неизменной. Как однажды сказал философ Гарнглгут Растерянный: «Мне, пожалуйста, банан и сэндвич с мелками». (Гарнглгуту всегда было сложно не отходить от темы.)

– Так где же живут все эти люди? – спросил я и тут же сконфузился, ожидая, что Бастилия ляпнет в ответ что-нибудь в духе «В своих домах, идиот». Лишь спустя секунду я понял, что Бастилия не сможет надо мной потешаться, ведь ее здесь попросту нет. От этой мысли мне стало грустно, хоть я был рад избежать ее подколок.

– О, большинство из них живут здесь, в Нальхалла-Сити, – ответила Закия. – Хотя должно быть немало и тех, кто прибыл в город сегодня при помощи Стекла-Транспортёра.

– Стекла-Транспортёра?

Тетя Закия кивнула своей светловолосой головой.

– Это довольно любопытная технология, которую разработал Институт Куаналу из Халаики, используя пески, открытые твоим отцом много лет назад. При помощи нее можно моментально преодолевать громадные расстояния, ограничиваясь вполне адекватным количеством светопеска. Мне доводилось читать крайне интересные статьи по этой теме.

Я моргнул. Кажется, я уже упоминал о несоразмерном умственном багаже, присущем клану Смедри. В наших рядах на удивление высока доля профессоров, исследователей и ученых. Мы будто плод нечестивого союза между семейкой Брейди[1]1
  Американский комедийный ситком, выходивший на рубеже 1960-70-х годов. – Прим. пер.


[Закрыть] и целым департаментом почетных профессоров Калифорнийского Университета Лос-Анжелеса.

– Вы ведь профессор, да? – с укоризной спросил я.

– Ну да, конечно, дорогой! – воскликнула тетя Закия.

– В области силиматики?

– Именно так; как догадался?

– Простое везение, – ответил я. – Вы когда-нибудь слышали о теории, что Окуляторы, помимо своих Линз, могут заряжать еще технологические разновидности стекол?

В ответ она хмыкнула.

– Вижу, ты успел пообщаться с отцом.

– С отцом?

– Мне прекрасно известно о его статье, – продолжила тетя Закия, – но я на это не куплюсь. Утверждать, что Окуляторы были чем-то вроде светопеска в человеческом обличии. Это же нелепо, тебе так не кажется? Как песок может иметь человеческий облик?

– Я…

– Я готова признать, что некоторые расхождения и правда существуют, – продолжала она, не обращая внимания на мою попытку вмешаться. – Но твой отец попросту спешит с выводами. Это вопрос требует гораздо большего изучения, чем он в него вложил! Изучения людьми, которые лучше разбираются в чистой силиматике, чем этот шаромыга. О, кстати говоря, похоже, у тебя на носу зреет прыщ. Какая досада, что вон тот мужчина в соседней карете только что сделал твой снимок.

Я подпрыгнул и глянул вбок, где притормозил другой экипаж. Сидевший в ней мужчина держал в руках стеклянные квадраты где-то с фут шириной и, направив на нас, хлопал по ним пальцами. И хотя для меня все это было по-прежнему в новинку, я был более, чем уверен, что этот агрегат был чем-то вроде тихоземской фотокамеры. Заметив, что он привлек мое внимание, незнакомец опустил стеклянные пластины, наклонил свою кепку в мою сторону и поехал дальше.

– И что это было? – спросил я.

– Ну, дорогой, ты ведь прямой наследник семьи Смедри – да еще и Окулятор, выросший в Тихоземье. Это, скажем так, привлекает внимание окружающих.

– Люди про меня знают? – удивился я. Я знал, что родился в Нальхалле, но считал, что в Свободных Королевствах уже об этом забыли.

– Конечно знают! Ты настоящая знаменитость, Алькатрас – Смедри, который таинственным образом исчез в раннем детстве! О тебе написаны сотни книг. Когда несколько назад до нас дошла новость, что ты рос в Тихоземье, это только подогрело всеобщий интерес. Думаешь все эти люди пялятся на нас из-за меня?

Мне еще не доводилось бывать в Нальхалле (еще бы), поэтому люди, которые стояли вдоль улицы и наблюдали за дорогой, вовсе не казались мне чем-то из ряда вон. Теперь же я заметил, что многие из них указывали на нашу карету.