Текст книги "Рожденный свободным"

Автор книги: Брендон Мулл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

5
Обучение

Абеке села на край пухового матраса. В ее комнате стоял резной письменный стол, изысканный диван, кресла с мягкими подушками и зеркало в раме, которая, как подумала Абеке, могла быть из настоящего золота, – и все это было предоставлено в ее личное распоряжение. Все, с кем она встречалась, обращались с ней уважительно, а слуга приносил вкусные блюда. Леопард Абеке превратил ее в королевскую особу.

Комната слегка покачивалась из стороны в сторону. Трудно поверить, что такая роскошь может быть на корабле! Если бы Абеке не увидела этого собственными глазами, ни за что бы не поверила. Она была признательна за обходительное обращение, но в этой изысканной комнате Абеке было неуютно. Здесь все было не так, как дома. Не было знакомых лиц и привычных мест.

Зериф не отправился вместе с ней в путешествие по морю. В порту он объяснил, что ему нужно ехать в какое-то другое место по срочному делу, и поручил чужестранцу, парню по имени Шейн, заботу об Абеке. После того как она потеряла все, расставаться снова было больно.

Еще не прошло и недели с того момента, как Зериф убедил ее отца, что Абеке надо покинуть Окаихи не просто ради собственной безопасности, но ради блага деревни. Пожало согласился быстро. В глубине души Абеке жалела, что отец не противился этому решению дольше. В голове то и дело возникал вопрос: сдался бы он так же легко, если бы речь шла о Соаме. С одобрения отца Зериф тайно увез Абеке и Уразу в ту же ночь.

Абеке сожалела о том, что, прежде чем уехать, так и не поговорила с Чинве. Та ведь подумала, что Абеке станет новой Заклинательницей Дождя, которая была так необходима деревне. Торопясь последовать совету Зерифа, Абеке совсем об этом не подумала. А что, если из-за ее отсутствия продолжится засуха? Что, если она отказалась от своей судьбы? Вдруг она упустила последний шанс найти наконец свое место в жизни?

На борту корабля было комфортно, но все же Абеке отчаянно скучала по сестре и отцу. Дома им хватало одной комнаты на всех. У них были общие дела по хозяйству, они вместе ели, и Абеке привыкла засыпать под храп отца.

А на корабле Абеке вообще не могла заснуть. Все было чужим. Поначалу ее окружало слишком много нового и по дому скучать было некогда: восхитительная поездка в экипаже, шумный город, море – вода без конца и края, слишком соленая, чтобы пить; а затем корабль, большой настолько, что на нем уместились бы почти все жители деревни. И только после того, как подняли паруса, Абеке почувствовала беспокойство. Появилось время на размышления, время на ностальгию о прогулках в саванне, время для тоски по знакомым лицам.

По крайней мере, у нее была Ураза. Абеке чесала шею леопарда, и громадная кошка урчала, приятно щекоча вибрациями ладонь. Ураза не проявляла любовь как-то особо, но никогда не возражала против того, чтобы Абеке ее гладила.

В дверь постучали. Должно быть, пришел Шейн. Его присутствие было еще одной приятной частью путешествия. Он помогал Абеке понять, как улучшить связь с Уразой.

– Войдите, – сказала Абеке.

Шейн открыл дверь. Он был всего лишь на год старше Абеке, ему исполнилось двенадцать. Белокожий, но симпатичный. Абеке восхищало его крепкое телосложение и спокойная уверенность. Как и у Абеке, у Шейна был свой дух зверя – росомаха.

– Сходим в трюм? Ты готова? – спросил он.

– Я уже думала, что ты не придешь, – пожаловалась Абеке. – Не привыкла сидеть взаперти.

Шейн стоял в дверном проеме, выжидающе глядя на девочку.

– Трудно бросить все, что знакомо. Мне тоже пришлось уехать от родителей. Мой дядя помог мне в обучении, но его тоже теперь нет рядом.

– Моя мама умерла четыре года назад, – призналась Абеке. – Она была единственной, кто меня понимал. Отец и сестра… с ними все по-другому. Но я все равно по ним скучаю. Знаю, что они беспокоятся обо мне так же, как и я о них.

Выражение лица Шейна смягчилось.

– Здесь люди тоже заботятся о тебе, Абеке. Мы видим в тебе большой потенциал. У нас непростая судьба, и приходится искать семью там, где получится. У тебя есть дух зверя. Ты научишься находить в этом утешение. Пойдем.

Ураза последовала за ними. Когда они проходили мимо солдат и матросов, которые украдкой поглядывали на леопарда, Ураза двигалась с естественной грацией дикого хищника, и никто не хотел оказаться к ней слишком близко. Даже самые храбрые держались подальше, тогда как остальные старались и вовсе с ней не сталкиваться. Только через четыре дня в море Абеке начала спокойно относиться к подобному вниманию.

Шейн подготовил трюм под площадку для тренировок. Деревянные ящики, тюки и бочки были расставлены по бокам, формируя длинный открытый коридор. Там ребят никто не беспокоил.

– Ты разговаривала с Уразой? – спросил Шейн. – Показывала ей, что ты ее любишь?

– Да, – ответила Абеке.

– Любой дух зверя необычайно умен, – напомнил ей он. – А твой – намного умнее других зверей. Ураза не умеет разговаривать, но это совсем не значит, что она не понимает.

– Великие Животные умели разговаривать, – сказала Абеке, входя в дверь грузового трюма. – По крайней мере, в легендах.

– Когда Ураза была Великим Животным, она была крупнее лошади, – напомнил ей Шейн.

– Это значит, что моя Ураза еще маленькая? – спросила Абеке.

Мощный леопард точно не выглядел, как звереныш.

– Духи животных всегда появляются взрослыми, – ответил Шейн. – Трудно сказать, вырастет ли Ураза до таких размеров, какие были у нее когда-то. Со временем станет ясно.

Абеке повернулась лицом к Уразе. Леопард смотрел на нее умными фиолетовыми глазами.

– Ты можешь почувствовать ее настроение? – спросил Шейн.

– Не знаю, – присматриваясь, сказала Абеке. – Может быть, ей интересно?

– Похоже на то, – подтвердил Шейн. – Чем больше ты будешь заниматься, тем лучше ты станешь понимать ее эмоции. Это первый шаг к тому, чтобы брать у нее энергию, когда потребуется.

– А как вернуть ее в пассивное состояние?

Абеке всегда поражала способность Чинве превращать свою антилопу гну в тату на ноге.

– Это больше зависит от Уразы, чем от тебя, – ответил Шейн. – Ты должна завоевать ее доверие. Она входит в пассивное состояние добровольно, но не сможет появиться снова до тех пор, пока ты ее не выпустишь.

– Ты держишь свою росомаху в спящем состоянии? – спосила Абеке.

Однажды ей удалось уговорить Шейна, и он стыдливо показал татуировку на груди.

– Бо2льшую часть времени. Реннег великолепен в схватке, но с остальными не ладит. Когда Ураза согласится, тебе придется выбирать, где будет татуировка. Многие предпочитают руку или тыльную сторону кисти. Это удобно.

Абеке видела росомаху только один раз, когда они садились на корабль. Она была небольшой, но выглядела угрожающе.

Шейн взял короткую деревянную палку:

– Вчера мы достаточно постреляли из лука. У тебя хорошо получалось, но я не заметил, чтобы Ураза как-то помогала тебе делать это лучше. Я подумал, что сегодня надо попробовать что-нибудь более энергичное. Представим, что это нож. Тебе нужно всего лишь ударить меня им.

Он протянул Абеке палку. Девочка подошла к Уразе и опустилась на колени. Леопард развалился на полу, немного приподняв голову, и вяло помахивал хвостом. Абеке восхитилась совершенством пятнистой шкуры, черной обводкой вокруг живых глаз, силой мышц холеного тела.

Как такое мощное, дивное существо может быть ее партнером? Ураза смотрела на Абеке, не мигая.

Абеке осторожно прикоснулась к одной из лап Уразы:

– Мы теперь – команда. Нравится тебе или нет, мы обе теперь далеко от дома. По крайней мере, мы вместе. Вижу, что ты не в восторге от этого корабля. Я тоже. Но он просто перевозит нас туда, где мы снова сможем гулять. Ты мне правда нравишься – ты спокойная, не назойливая, и мы из одних и тех же мест. Я хочу научиться действовать вместе.

Ураза заурчала, и Абеке тоже задрожала внутри. Сработало ли воображение или они начали соединяться? Так точно и не скажешь. Абеке обернулась к Шейну.

– Начнем, как только будешь готова, – сказал он.

Абеке скользнула вперед, держа перед собой палку. Еще дома она временами пользовалась копьем и много упражнялась с луком. Но о том, как драться с ножом, она почти ничего не знала. От него, казалось, было мало толку в сражении с более крупным и опытным противником. Абеке ни за что не приблизилась бы открыто к кому-то вроде Шейна. На такого можно напасть только сзади, оставаясь незамеченной, – это единственный шанс. Абеке очень удивилась бы, если б узнала, что с ножом у нее гораздо больше возможностей победить. Но это была просто тренировка. Абеке надо будет сражаться, как говорил Шейн.

Может быть, что-то от хищника прибавит силы ее попыткам? Приблизившись, Абеке попробовала сделать быстрый выпад. Шейн извернулся, шлепнув ее по кисти. Три следующих выпада привели еще к трем шлепкам. Абеке не почувствовала помощи от Уразы.

– Это бессмысленно, – простонала Абеке, выходя из боевой стойки.

– Тебе просто надо…

Абеке бросилась вперед и с силой ударила, надеясь застигнуть Шейна врасплох. Он уклонился от ее атаки и схватил за кисть. Они боролись всего мновение. Абеке мысленно попросила Уразу помочь. Шейн выкрутил палку из рук Абеке и коснулся ею живота девочки.

– Хорошая попытка, – сказал он. – Ты почти поймала меня.

– В реальной жизни я бы никогда так на тебя не нападала, – ответила Абеке. – Я бы подкралась.

Шейн кивнул:

– Это было бы умнее, и это больше похоже на то, как охотился бы леопард. А давай так: я пойду в дальний угол трюма и повернусь к тебе спиной. И не буду оборачиваться, пока не услышу что-то подозрительное. Идет?

Абеке кивнула в ответ. В этой новой игре можно будет использовать уже проверенные способности.

Шейн вернул Абеке палку и побежал в другой конец помещения. Пригнувшись и выставив наготове воображаемый нож, Абеке начала на цыпочках продвигаться вперед. Шаг, еще один, она подходила все ближе.

– Ты еще стоишь? – спросил Шейн, не поворачиваясь к ней лицом. – Если нет, то у тебя получается неплохо. Если да, поторопись, мы не можем заниматься целый день.

Абеке сдержала улыбку, зная, что подкрадываться она умела хорошо. Было приятно услышать, что и Шейн признал это. Скользнув взглядом через плечо, Абеке увидела, что леопард наблюдает со всем вниманием, приняв более настороженную позу, чем раньше.

Дверь возле Шейна внезапно распахнулась, и на него набросился какой-то человек. Одетый в черное, с закрытым лицом, нападающий держал наготове кривую саблю. Шейн увернулся от обрушившейся на него сабли и сцепился с незваным гостем.

– Беги, Абеке! – выкрикнул Шейн. – Это ассасин. Зови капитана!

Ассасин был крупнее Шейна. Они начали драться за выпавшую саблю.

Абеке инстинктивно припала к полу в непривычной позе. Чужая энергия закипела в ее мышцах, погрузив в напряжение каждую клеточку тела. Она была готова выплеснуться в любой момент. Никогда еще ее ощущения не были такими острыми. Абеке услышала легкое потрескивание шпангоутов из-за того, что корабль чуть повернул вправо. Она чувствовала запах нападавшего взрослого мужчины и могла запросто различить, как пахнет он и как пахнет Шейн. Ее зрение тоже улучшилось, стало четче. Абеке даже не собиралась бежать за подмогой, как велел Шейн. Ее сердце переполнила смелость, и Абеке бросилась вперед.

И хотя до Шейна было несколько шагов, Абеке преодолела это расстояние в один прыжок. Со свистом рассекая воздух, она ногой ударила по руке нападающего. Тот рухнул на колени, выронив саблю, и она с грохотом упала на деревянный пол. Мужчина вскочил на ноги, нанося коварный удар снизу, от которого Абеке уклонилась, даже не задумавшись, почти инстиктивно. Убийца отступил на пару шагов и поднял руку, готовый к бою, другая его рука повисла как плеть.

Абеке выпрыгнула вперед и ударила его ногой по ребрам, несмотря на поставленный ассасином блок. Удар оказался такой силы, что ассасин отлетел к стене и упал лицом вниз.

Внутренние инстинкты требовали прикончить его, но, прежде чем Абеке напала снова, она почувствовала на своем плече твердую руку.

– Нет, Абеке! Хватит! Он не настоящий. Он притворялся.

Абеке вынырнула из своего измененного состояния и уставилась на Шейна:

– Не настоящий?

Ураза сердито зарычала – первое, что услышала Абеке от леопарда.

– Я хотел увидеть, как ты будешь действовать в экстремальных условиях, – пояснил Шейн. – Сработало, Абеке. Это было невероятно! Многие из Отмеченных тренируются всю жизнь и все равно не могут так же атаковать.

Дрожа от переполняющей ее энергии, Абеке изо всех сил попыталась успокоиться. Похвала не ускользнула от ее внимания, но ее было трудно принять сейчас, когда оказалось, что опасности не было.

– Ты получил настоящую реакцию при помощи хитрости, – сказала она. – То, что ты сделал с нами, было предательством.

– П-прости, – Шейн перестал улыбаться. Радостное возбуждение уступило место смущению. – Правда. Я пытался помочь. Это такая техника обучения. Я не знал, что ты так это воспримешь.

– Больше никогда так не поступай, – сказала Абеке, все еще пытаясь успокоиться, – иначе в следующий раз, когда ты попадешь в переделку, мы позволим напавшим делать с тобой все, что они захотят.

– Согласен, – Шейн запустил пятерню в волосы. – Ты права. Это было нечестно по отношению к тебе и Уразе. Больше не повторится.

Абеке почувствовала, что напряжение стало отступать. Она кивнула на упавшего ассасина:

– С ним все в порядке?

Шейн наклонился над мужчиной и пощупал пульс на шее.

– Без сознания. Жить будет. – Он покачал головой. – Честно, я и представить себе не мог, что у тебя получится вывести из строя взрослого, хорошо обученного соперника. Я позабочусь о нем. Дорогу до своей каюты ты знаешь.

Абеке отвернулась и обнаружила позади Уразу, приблизившуюся к ней совершенно бесшумно. Теперь не было и сомнений в том, что они понимают друг друга без слов. Абеке вытянула руку. Ураза прыгнула, Абеке обожгла яркая вспышка боли, и на ее руке появилась татуировка.

6
Башня рассвета

Роллан стоял, запрокинув голову и прикрыв ладонью глаза от солнца, и следил за полетом своего ястреба. Эссикс сделала два широких круга, взлетев выше самого высокого шпиля.

Трава доходила Роллану до колен. В Башне Рассвета были комнаты для обучения и просторные дворы, но Роллан предпочитал проводить время за стенами крепости. В самой крепости люди постоянно смотрели на него: одни с сомнением, другие с надеждой. И от того и от другого Роллану было не по себе. Вдобавок снаружи было красивее. Конкорбу окружал дикий пустырь, но и тот Роллан видел редко. В городе было несколько парков, участков, заросших сорняком, и грязные берега реки Сипимисс. Портовый город в основном жил торговлей. Роллан однажды случайно увидел фермерскую землю за пределами города, но и там не было ничего похожего: ни больших холмов, ни лесов, ни диких лугов.

Башня Рассвета представляла собой внушительное собрание громоздких строений, окруженных высокими стенами из тяжелого камня, но не была основным оплотом амайянских Зеленых Мантий. Она, скорее, играла роль их самого западного аванпоста в Северной Амайе. Дальше на запад простирались лишь дикие земли, где хозяйничали в основном звери и амайянские племена.

Роллан свистнул:

– Эссикс, ко мне!

Птица продолжала скользить, подхваченная воздушными потоками.

– Эссикс, сюда!

Ястреб лениво повернул на еще один круг.

– Спускайся! Неужели так трудно выполнить простые указания? Уверен, самый тупой ребенок может это сделать!

Неудачный ход. Эссикс теперь будто специально улетела еще дальше. Роллан вдохнул, пытаясь успокоиться. Он уже знал, что если сердито кричать на птицу, она может летать хоть целый день.

– Пожалуйста, Эссикс, – позвал он более вежливо. – Олван хочет, чтобы мы научились действовать как одно целое.

Ястреб сложил крылья и направился к Роллану. Тот вытянул руку, защищенную большой коричневой перчаткой – подарком Олвана. Упав камнем вниз, Эссикс в последний момент расправила крылья, чтобы замедлить снижение, и села на его предплечье.

– Хорошая девочка, – сказал Роллан, щекоча ее перышки. – Хочешь попробовать пассивное состояние, побыть немного татуировкой?

Роллану не нужно было знать птичий язык, чтобы понять, что ее пронзительный вскрик означал «исключено».

Роллан стиснул зубы, но продолжил ее гладить:

– Ну же, Эссикс. Ты же не хочешь, чтобы мы с тобой выглядели бесполезными, когда сюда прибудут другие. Давай покажем, что мы умеем.

Ястреб задрал голову и уставился на Роллана одним янтарным глазом. Его перья вздыбились, но птица больше не издала ни звука.

– Между прочим, ты тоже выглядишь не лучшим образом, – пробурчал Роллан.

Позади мальчика вострубил горн. Другой ответил ему. Зеленые Мантии в Башне Рассвета любили сообщать о своем прибытии и отбытии при помощи горнов.

– Это, вероятно, означает, что они уже тут, – сказал Роллан.

Эссикс вспрыгнула на его плечо.

Вчера Олван сообщил Роллану, что двое других Павших зверей направляются в Башню Рассвета вместе со своими людьми-партнерами. Олван пояснил, что после того, как они прибудут, Роллан узнает больше о том, что от него требуется. По неизвестной причине Олван не захотел объяснять все сразу.

Роллану было интересно, присягнули другие дети Зеленым Мантиям или нет. Олван сказал, что эта присяга – клятва всю жизнь защищать Эрдас и действовать вместе с другими Зелеными Мантиями. Взамен Роллан получит помощь в развитии связи с Эссикс, он получит цель и обязанности, к тому же он никогда больше не будет голодать, не останется без крова или товарищей.

Роллан сомневался, нужно ли ему это. Возвращение Четверки Павших вообще-то должно было значить что-то очень важное, но Олван не говорил, чем на самом деле они будут заниматься. Интересно, сколько, по мнению Олвана, Роллан еще станет ждать?

Теперь, когда Эссикс овободила Роллана от жизни в нищете, он был совсем не уверен, хочет ли связывать себя обещаниями. Ему никогда не нравилось выполнять приказы. Люди, у которых была власть, обычно ею злоупотребляли. Но с другой стороны, с Эссикс на плече неизвестно, есть ли у него выбор. Может быть, вступить в Зеленые Мантии и вправду будет лучше всего, особенно принимая в рассчет то, что за ним охотятся такие люди, как Зериф. Роллан не успел обдумать все свои альтернативы и поэтому не отказал Олвану, а попросил время на размышления. С того момента прошло уже три дня.

Когда Роллан брел по высокой траве к воротам Башни Рассвета, вдали показался суровый человек в зеленой мантии. Он ехал на крупной лошади. По одну сторону от него шла девочка, по другую – мальчик. Панда неторопливо переваливалась рядом с девочкой, а рядом с мальчиком трусил волк. Все они направлялись к Роллану, поэтому он прибавил шагу. Роллан понял, что панда и волк наверняка были Джи и Бригганом, тоже из Павших Животных.

Подъехав ближе, человек в зеленой мантии спешился, и Роллан рассмотрел его внимательнее. Мужчина принадлежал тому типу людей, каких Роллан, встречая на улицах Конкорбы, предпочитал обходить стороной.

У мальчика были светлые волосы, за его спиной развивалась зеленая мантия. Это значило, что он уже присягнул им на верность. И хотя для своих одиннадцати лет мальчик был вполне нормального роста, выглядел он младше. У мальчика было дружелюбное, открытое лицо, как у детей, которые еще не хлебнули настоящей жизни.

Девочка была необыкновенная. Роллан даже остановился, увидев ее сияющие глаза и робкую улыбку. Выражение ее лица чуть изменилось, и Роллан понял: она заметила, какое произвела на него впечатление, а, значит, робкая улыбка была лишь хитрым приемом. Судя по одежде и чертам лица, девочка была из Цонга, и это объясняло ее дух животного.

Роллан никогда не видел настоящей панды. Впрочем, волка тоже. Он и слышал-то об этих животных только от вдовы Ренаты, которая приходила в приют и читала детям книгу о Великих Животных, показывая картинки.

– Я Тарик, – сказал человек в зеленой мантии. – Полагаю, ты – Роллан?

– Я старался не высовываться, – сказал Роллан. – Откуда вы знаете? Из-за ястреба, не так ли?

– Мейлин, Конор, познакомьтесь с Ролланом, – сказал Тарик. – Он родился и вырос в Амайе. Так же как вы двое призвали Джи и Бриггана, он призвал Эссикс.

Волк вышел вперед, а ястреб слетел вниз и встал перед ним. Панда тоже приблизилась, и Эссикс негромко вскрикнула. Трое животных острожно изучали друг друга.

– Они помнят? – спросила Мейлин на общем языке.

У нее был приятный голос. Впрочем, как и внешность.

– Возможно, – сказал Тарик. – Трудно сказать точно, что они помнят из своих прошлых жизней. Многое на этом уровне пока может быть инстинктивным.

– А как насчет четвертого из Павших Животных? – спросил Роллан. – Уразы?

Тарик нахмурился:

– Кто-то добрался до Уразы и ее нового партнера раньше нас. Так же как Зериф пытался забрать тебя. Девочку зовут Абеке. Мы не знаем, где она сейчас, но будем искать, пока не найдем. Ленори считает, что Абеке и Ураза еще живы. Но разыскать их будет непросто.

– Вы нашли нас благодаря Ленори? – спросил Конор.

Тарик кивнул:

– Ленори – самая талантливая ясновидящая из всех Зеленых Мантий. Благодаря ее уникальному предсказанию мы были готовы к тому, что Четверка Павших вернется.

– Ее способности не так уж уникальны, – отметил Роллан. – Иначе как бы вас обошли с той девочкой из Нило?

– Если пока Ураза потеряна, – проговорила Мейлин, – мы трое должны представлять Четверку Павших. Теперь, когда мы собрались вместе, по-моему, наступило время объяснить нам, что происходит, не так ли?

– Вам все расскажет Олван, – сказал Тарик. – Как вы уже знаете, мы хотим, чтобы вы присоединились к Зеленым Мантиям и помогли сохранить Эрдас.

– Неужели от Пожирателя? – спросил Роллан, не скрывая скептицизма.

На мгновение им показалось, что Тарик испугался этого вопроса.

– Кто говорил о Пожирателе?

– Тот парень, которого я встретил, – сказал Роллан. – Он был верхом на лосе.

– Мы все еще до конца не уверены, против кого нам придется сражаться. Если это не сам Пожиратель, значит, кто-то очень на него похожий. Думаю, Олван совсем скоро вам объяснит, почему нам требуется ваша помощь. А пока вы трое должны воспользоваться возможностью лучше узнать друг друга. Я поскачу вперед и сообщу о нашем прибытии.

– Будьте готовы к тому, что на вас все будут пялиться, – предупредил Роллан остальных, когда Тарик ускакал. – С тех пор как я сюда приехал, люди только этим и занимаются. Сначала я даже волновался, что у меня лицо чем-то измазано.

– Людям присуще рассматривать новичков, – сказала Мейлин. – Особенно важных.

– Думаю, нас делают важными наши животные, – сказал Конор так неуверенно, будто сам не очень в это верил.

Разговор оборвался. Конор выглядел очень скованным. Роллан изучил двух новичков и их животных. Бригган произвел на него наибольшее впечатление. Роллан знавал кое-кого в Конкорбе, кого он с удовольствием попугал бы таким волком. Панда просто уселась в траву. Конор казался скромным. Мейлин, похоже, ничего не интересовало.

– Судя по твоей одежде, ты из богатых, – сказал ей Роллан.

– Богатство относительно, – ответила она холодно. – У императора намного больше денег, чем у моего отца.

Роллан хмыкнул:

– Если император Цонга – пример кого-то богаче тебя, то ты уж точно при деньгах.

– Мой отец – генерал, кроме того, в моей родословной есть успешные купцы.

– Ага, богачка, значит, – кивнул Роллан. – А как насчет тебя, Конор? У тебя есть семья или родословная?

Конор чуть покраснел, взглянув на Мейлин:

– Семья. У нас есть, наверное, и родословная, но мы этим словом не пользуемся. Мы пасем овец. Я застрял в слугах на некоторое время, но мне всегда больше нравилось проводить время за пределами замка.

– А я сирота, – прямо сказал Роллан. – И я здесь только потому, что Эссикс оказалась моим билетом из тюрьмы.

– Из тюрьмы! – воскликнул Конор. – А что ты натворил?

Роллан выдержал паузу, чтобы эти двое слушали его внимательно, затем признался:

– На самом деле я невиновен, хоть и нет этому доказательств. Меня арестовали за кражу лекарства у аптекаря.

– Ты был болен? – спросил Конор.

– У друга была жуткая лихорадка. Но это не я стянул лекарство. Это сделал другой мой друг, я лишь оказался поблизости, когда это случилось. Поэтому и решили, что я с ним заодно.

– И что из этого ложь? – спросила Мейлин. – То, что ты был в тюрьме или то, что тебя посадили за кражу лекарства?

Роллан пожал плечами:

– Ты меня раскусила. На самом деле я – сын Олвана, и он послал меня за вами шпионить.

Мейлин больше его не расспрашивала, но Роллан понял, что девочка ему не доверяет. А она, похоже, не так уж глупа. История ведь была довольно притянутой за уши. К тому же она еще не согласилась стать Зеленой Мантией.

Конор обернулся, рассматривая Башню Рассвета:

– Как ты думаешь, что они от нас хотят?

– Может быть, тебе стоило спросить прежде, чем ты надел мантию? – предположил Роллан.

– Я считаю, что они хотят, чтобы мы были солдатами, – ответила Мейлин. – Вероятно, лидерами. Война уже началась.

– Готов поспорить, что они хотят сделать из нас талисманы, – сказал Роллан. – Они, вероятно, добавят меня на Амайянский флаг.

Конор рассмеялся, а Роллан продолжил:

– Можешь себе такое представить? Будто бы все это внимание меня еще не окончательно достало.

– Не время для шуток, – бросила Мейлин, и ее глаза вспыхнули. – На Цонг совершено ужасное нападение. Зеленые Мантии тайком вывезли меня, пока мой отец сражался, защищая наш город. Я до сих пор не знаю, жив мой отец или нет! Надеюсь, то, что они нам предложат, будет достойным.

Роллан следил за Мейлин с осторожностью.

– Не уверен, что от меня будет польза, – проговорил он. – У вас есть какие-нибудь успехи в общении с вашими животными? Я едва ли смогу чего-то добиться от Эссикс.

– Я пробую наладить связь с Бригганом, – сказал Конор, нагнувшись, чтобы потрепать холку своего волка. – Он может быть упрямым. Но чем больше мы узнаем друг друга, тем лучше становится. Тарик сказал мне, что в конце концов мы получим от них силы.

Роллан взглянул на Мейлин и ее панду:

– А у тебя что будет за способность? Обнимашки?

Лицо Мейлин стало ледяным. На мгновение ее губы задрожали, и лишь потом в глазах появилась злость. Мейлин вытянула руку, и тотчас Джи стала рисунком на тыльной стороне ладони. Девочка развернулась и стремительно пошла прочь.

– Гляди-ка, – сказал Роллан. – А мне это нравится! Как ты этому научилась?

– Поздно, – вздохнул Конор. – Я не так долго знаю Мейлин, но уже понял, что характер у нее еще тот.

– А ты тоже так можешь делать? – спросил Роллан. – Штуку с татуировкой?

– Еще нет, – сказал Конор.

Роллан погладил Эссикс:

– По крайней мере, мы с тобой не единственные, кто медленно учится.

В Башне Рассвета было темно и тихо, когда Роллан на цыпочках выбрался из своей комнаты. Он остановился, прислушиваясь. Он заготовил ответы, если вдруг его окликнет часовой: не мог заснуть, хотел что-нибудь съесть. Но никто его не окликнул.

Оглянувшись на свою комнату, Роллан увидел Эссикс, устроившуюся на ночлег у окна. Она спала, засунув голову под крыло. Роллан осторожно закрыл дверь. Открытое окно позволит ястребу догнать его. Возможно, птица не одобрит его решения, и потому он не попытался с ней объясниться. Впрочем, она наверняка последует за ним. Теперь они были связаны.

Коридор был тускло освещен небольшими масляными лампами. Мальчик испытывал тревожное чувство вины, будто задумал что-то плохое. Час был поздний, и Роллан наверняка никого не встретит, но если бы встретил, это бы выглядело чересчур подозрительно. Чем дальше он уходил от пути, ведущего на кухню, тем очевиднее казались его намерения. А как объяснить, почему он направляется к воротам замка, полностью одетый и с ранцем за плечами? Зачем ему на кухню, если его ранец до отказа набит украденной едой?

Заготовленные ответы теперь казались такими неправдоподобными, что Роллан не мог расслабиться и чувствовал себя заключенным, ему хотелось на свежий воздух. Да будь у человека хоть половина мозга, и то он догадается, в чем тут суть. Роллан решил сбежать.

Эта мысль вызвала прилив угрызений совести, от которых Роллан пытался отделаться. Разве он просил, чтобы его привезли сюда? Олван пообещал защищать его от Зерифа, но кто защитит его от Олвана? Роллан понимал, что теоретически он был гостем Зеленых Мантий, но на самом деле все больше и больше начинал чувствовать себя пленником. Конечно, пока все улыбались и были вежливы. Но ожидания Зеленых Мантий сковывали Роллана будто цепями. Долго ли продлится это дружелюбие, если он откажется выполнять приказы? Надолго ли их хватит, если они поймают его ночью?

Он и остальные прибыли в крепость раньше под самым пристальным наблюдением. Зеленые Мантии помогли Конору и Мейлин устроиться, но дополнительной информации от них ожидать не стоило. Роллан задавал больше вопросов, но – опять-таки – ни на один не получил прямого ответа. В тот вечер Роллан решил, что слишком долго ждет конкретики. Чем дольше он оставался здесь, тем яснее становилось: Зеленых Мантий устроит только клятва на всю жизнь остаться с ними. Лишь тогда они получат выгоду от его ястреба. В присутствии Конора и Мейлин давление на Роллана лишь усилится. Каждый день ему и так намекали на то, что он должен присягнуть Зеленым Мантиям. Так что, если Роллан хотел уйти, сейчас – самое время.

Сбоку от больших ворот Роллан заметил во внешней стене три двери поменьше. Все они были серьезно укреплены и замаскированы снаружи. Насколько понял Роллан, они открывались только изнутри. За последнюю неделю он проверил каждую из них и теперь знал, какой можно воспользоваться сегодня ночью.

Роллан услышал отзвуки разговоров где-то вдалеке впереди и застыл. Он не мог разобрать слов, но неясное бормотание того и не стоило. Очевидно, это болтали стражники, отвечающие за центральный выход во двор, чтобы скоротать время. Препятствий не было. Слишком много дверей вели из основного здания во двор, каждую охранять не станут. Здесь, в Амайе, войны не было, а людям надо было спать.

Ступая легко и быстро, Роллан шел вперед по узкому коридору к другой двери, ведущей наружу.

Вдруг откуда-то спереди до него донесся голос:

– Ну же, Бригган! Есть ты не хочешь, гулять не хочешь, так почему же это не могло подождать до утра?

Это был Конор! Что он там делал? Роллан скользнул в боковой коридор, не зная точно, куда он ведет. Роллан зашел за угол и притаился, прислушиваясь. Волка он едва слышал, но Конор даже не старался идти тихо. Они шли сюда!

Прибавив шагу, Роллан завернул за пару углов и оказался в зале перед запертой дверью. Он старался дышать тихо, но слышал, что Конор и волк подходят все ближе и ближе. Конечно же, они повернут в другую сторону! Зачем им идти в тупик? Если только волк не шел по его следу.