Текст книги "Мятежная красавица"

Автор книги: Бренда Хайатт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 12

Когда они дошли до второго этажа, Куинн почувствовала, что у нее кружится голова. Девушке казалось, что она все еще продолжает скакать галопом и не может остановиться. Она не находила в себе сил сопротивляться происходящему, да и не хотела делать этого.

– Мне кажется, вы еще не видели мою комнату, – хриплым шепотом произнес Маркус. – Не хотите взглянуть?

Куинн кивнула в ответ. Маркус открыл дверь и завел жену в комнату, которая была очень похожа на ее и выдержана в таком же чисто мужском стиле. Но серо-голубые тона, мягкие кресла, прекрасные пейзажи на стенах и огромная кровать под балдахином словно манили к себе.

– Вижу, здесь вам нравится больше, чем в комнате Энтони, – сказал Маркус, наблюдая за супругой.

– Да, да, гораздо больше, – еле слышно ответила она. Ее взгляд был прикован к кровати. Неужели он?.. Маркус закрыл дверь и повернулся к Куинн.

– Я хотел бы разделить с вами одно новое ощущение, которое, как мне кажется, должно вам очень понравиться, – сказал он, кладя руки ей на плечи.

Она отвела взгляд от кровати и тут же утонула в его бездонных глазах.

– Это похоже на бренди? – спросила она. Его губы тронула нежная улыбка.

– Намного лучше.

Понимая, что не сможет бороться с неизбежным, Куинн согласно кивнула:

– Хорошо.

Тогда он наклонился к ней, а она прижалась к его груди, потому что в глубине души ждала этого с того момента, когда увидела Маркуса в доках. Безумная страсть захлестнула ее с еще большей силой.

На этот раз Куинн сумела признаться себе, что для ее желания не существует никаких препятствий и что только оно имеет значение.

Маркус начал развязывать ленты на ее платье, одну за другой, а его губы накрыли ее рот. В его объятиях тело Куинн таяло как воск, и когда он потянул платье вниз, чтобы снять его, она приподняла руки, облегчая его задачу.

Затем она начала стаскивать с него сюртук. Это оказалось непросто, потому что он был сшит точно по фигуре, и Куинн пришлось повозиться с рукавами. Когда настала очередь галстука, ее пальцы замерли в растерянности – она не знала, как развязать такой сложный узел. Куинн на мгновение испугалась, что ее мозг снова проснется, и она не сможет больше чувствовать себя такой раскованной, но тут ей на помощь пришел Маркус.

– Давай это сделаю я, – предложил он и быстро, без видимых усилий, освободился и от галстука, и от рубашки.

Еще никогда ее руки не прикасались к обнаженному мужскому телу, и она с наслаждением принялась ласкать его мускулистые плечи. Неожиданно Куинн поняла, почему художники и скульпторы так любят изображать обнаженную мужскую натуру.

– Ты очень красивый, – прошептала она.

– Таким уж я родился, – рассмеялся он. – Но все равно – спасибо тебе. Не припомню, чтобы кто-то говорил мне эти слова.

Куинн улыбнулась, удивляясь собственной смелости.

– Тебе должны были говорить это, потому что это правда.

Неожиданно она заметила, что Маркус слегка покраснел.

– Я тоже хочу насладиться твоей красотой, – немного смущаясь, сказал он. – Пришло время более близко узнать друг друга.

В первое мгновение его слова испугали ее, но она не могла и не хотела противоречить супругу и сама сняла с себя корсет. Тем временем Маркус избавился от остатков одежды, и теперь они стояли друг против друга совершенно обнаженные.

– Наконец-то я могу сказать тебе, что ты прекрасна, жена моя.

Его глаза смотрели на Куинн с жадностью, но она сочла это приятным.

– А ты еще прекраснее, чем я ожидала, мой муж.

Последнее слово далось ей нелегко, но он действительно был ее супругом, и она не могла отрицать, что хочет стать его женой в полном смысле этого слова.

Маркус подошел и поднял ее на руки, а потом нежно опустил на кровать.

– Я хочу, чтобы ты стала моей по-настоящему, – прошептал он, наклоняясь к ее уху. – Но я не сделаю ничего против твоей воли. Куинн, скажи мне, чего ты хочешь?

– Тебя, – ответила она, и собственный голос показался ей диким и незнакомым. – Ты... ты же обещал мне новые ощущения.

– И я сдержу обещание...

Он встал на кровати на колени. Куинн лежала перед ним, такая доступная и такая уязвимая. Она смотрела на него снизу вверх, пытаясь по выражению его лица догадаться, каким будет следующий шаг.

Глаза Маркуса скользили по ее телу, освещенному теплыми лучами полуденного солнца. Куинн казалось, что она физически ощущает на себе силу этого взгляда.

Когда их глаза встретились, он улыбнулся ей странной, какой-то ленивой улыбкой, а потом наклонился и поцеловал в губы. Куинн закрыла глаза, предвкушая продолжение. Кончики его пальцев заскользили по ее щеке, шее, плечу и остановились возле груди. У Куинн вырвался тяжелый вздох, и она немного выгнула спину, чтобы продлить это божественное ощущение. Когда подушечкой большого пальца он потер ее сосок, она застонала.

Маркус оторвался от ее губ и принялся покрывать поцелуями шею девушки, спускаясь все ниже и ниже, пока его язык не коснулся ее второго соска. Куинн схватила обеими руками его голову и прижала к себе, принуждая мужа продолжать эти совершенно невероятные ласки.

Левая рука Маркуса медленно спустилась на ее живот, а затем ниже, к холмику волос между бедер. Куинн вздрогнула, но не от страха, а от удовольствия. Разгорающееся в ней пламя требовало удовлетворения, и она бесстыдно дотронулась до его руки, заставляя опуститься ее еще ниже. Наконец, пальцы Маркуса коснулись того места, которое изнывало от желания.

Куинн почувствовала, как ее словно пронзило молнией, и волна удовольствия пробежала по всему телу. Она судорожно сглотнула, боясь, что не сможет долго выдержать эту сладкую пытку. Каждое движение Маркуса усиливало эти ощущения, поднимая их на все более высокий уровень. Существовал ли предел наслаждения? Она надеялась, что нет, и была готова умереть, но не отпустить Маркуса от себя.

Согнув ноги в коленях, Куинн облегчила ему доступ к самому сокровенному и дала понять, что Маркус может делать с ней все, что пожелает. Она почувствовала, как ее касается что-то горячее и гладкое. Куинн обняла мужа за плечи и притянула к себе. Он поднял голову и посмотрел на нее затуманенными страстью глазами.

– Тебе нравятся новые ощущения?

Она нашла в себе силы кивнуть и снова закрыла глаза. Наконец его возбужденная плоть заскользила по ее животу и проникла между влажными складками лона. Куинн уже ждала его, сгорая от нетерпения. Ей требовалось больше, поэтому она обвила ногами его бедра, не оставляя Маркусу другого пути, кроме как погружаться в нее все глубже и глубже.

Ее тело откликнулось на его проникновение кратковременной ноющей болью, но это было ничто по сравнению с наслаждением, которое она испытывала в эти минуты.

В тот момент, когда Куинн решила, что достигла вершины блаженства, ее охватила новая волна непередаваемых ощущений. Ее тело словно превратилось в горячую сладкую жидкость, похожую на херес, который она пила в день свадьбы. Еще никогда она не испытывала такого удовольствия.

Постепенно ее тело перестала сотрясать дрожь, и мысли начали приходить в порядок. Неужели у нее всегда были такие неуемные желания? Как могло случиться, что она не подозревала о грешной стороне своей натуры?

Нет, Куинн не ощущала себя грешницей и не испытывала ни малейшего раскаяния в том, что совершила.

Все еще лежавший на ней Маркус зашевелился и лег рядом.

– Это было... великолепно, – прошептал он. – Спасибо тебе.

Ее зеленые глаза, все еще мерцающие от счастья, внимательно посмотрели на мужа.

– Такой уж я родилась.

Маркус облегченно рассмеялся. Он видел, что ей нравится заниматься любовью, но не был уверен, как она поведет себя, когда все будет закончено. Постепенно зарождающееся взаимопонимание между ними вдруг оказалось гораздо важнее, чем он мог ожидать.

– Сегодня мы вместе испытали два новых ощущения, – пошутил он.

– Три, если учесть, что мы катались в парке, – уточнила она. – Я сгораю от любопытства и хочу узнать, что еще ты приготовил для меня.

Прежде чем ответить, Маркус приблизился к ней и поцеловал в губы.

– Наверное, запуск воздушных шаров.

– А разве только что мы не летали на воздушных шарах? – рассмеялась Куинн. – Могу поклясться, что всего минуту назад я была на небесах.

Он рассмеялся в ответ и сел, свесив ноги с кровати.

– Думаю, нам нужно одеться к ужину. Или ты предпочитаешь поесть прямо здесь? – Он посмотрел на жену через плечо и подмигнул.

Некоторое время она смотрела на него, слегка нахмурившись.

– Это, конечно, весьма соблазнительно, но мне кажется, что лучше спуститься вниз. Тем более что затем мы собирались пойти на прием к Тинсдейлам.

Маркус едва не застонал: он совсем забыл об этом приглашении.

– Мы сможем использовать эту возможность, чтобы показать всем, что наш брак удачен во всех отношениях, – сказал он. – Кроме того, это хорошо отразится на твоей репутации.

Однако в данный момент Маркус больше всего хотел провести этот вечер наедине с супругой, занимаясь тем, что имело мало общего с хорошей репутацией.

– Раз ты так считаешь, значит, нам нужно пойти, хотя сейчас моя репутация под вопросом, – игриво заметила Куинн, намекая на свою наготу.

Он почувствовал, что снова начинает возбуждаться. Как ей удалось так быстро получить власть над ним?

С огромным усилием Маркус встал с постели и начал одеваться.

– Если хочешь, можешь пройти к себе через гардеробную, – предложил он. – Тогда тебе не придется одеваться и выходить в коридор.

Он услышал, как Куинн поднялась с кровати, но не рискнул оборачиваться, боясь, что вид ее обнаженного тела заставит его забыть обо всех планах на вечер.

– Да, я так и сделаю.

Куинн подняла с пола платье и прикрылась им спереди. Затем прошла через гардеробную в свою комнату, и спустя несколько минут Маркус услышал, как она зовет горничную. Только после этого он позвонил в колокольчик и вызвал слугу. Ему казалось, что когда он снова оденется, то к нему вернется способность думать рационально. Однако когда Кларенс помог хозяину надеть вечерний костюм, Маркус понял, что уже никогда не будет таким, как прежде.

Ужин прошел довольно странно. О, филе палтуса и жареный фазан были выше всяких похвал, но Куинн и Маркус обращали мало внимания на еду: они не могли решить, о чем должны говорить мужчина и женщина, только что занимавшиеся любовью до исступления?

Заметив, что Маркус чувствует себя так же неловко, Куинн почувствовала себя более уверенно. Она догадывалась, что это был не первый его опыт с женщиной, но, видимо, он никогда не ужинал со своими любовницами.

– В котором часу мы должны быть у Тинсдейлов? – первой нарушила молчание Куинн.

– Гости прибывают в течение всего вечера, – ответил он. – Мы можем приехать, когда захотим.

– Да, конечно, – рассеянно промолвила она, не сводя взгляда с его руки, которой он держал вилку. Это была самая красивая мужская рука, которую она когда-либо видела!

– Хочешь еще репы? – спросил он, заметив ее интерес. – Не могу сказать, что это мой самый любимый овощ, но миссис Маккей умеет готовить из него прекрасное пюре.

Куинн заморгала и перевела взгляд на свою тарелку.

– Я... у меня еще есть. Спасибо. А в какие игры там играют? – Чувствуя непреодолимое желание снова заняться любовью, она решила поскорее отвлечь себя разговором.

– В вист, – после некоторой паузы ответил Маркус, – в белот, а на одном-двух столах обычно играют в покер. Все зависит от желания гостей. У тебя есть любимая игра?

– Нет, но я немного играю в вист, – не сразу ответила она.

Неужели ее способность думать осталась в спальне? Маркус может решить, что она какая-то странная, подумала Куинн и принялась сосредоточенно ковырять вилкой в тарелке. Если ему хочется поддерживать разговор, пусть сам придумывает, о чем говорить. Что касается ее самой, твердо решила Куинн, то она не раскроет рта до тех пор, пока не возьмет себя в руки.

Однако Маркус не проявлял особого желания разговаривать, поэтому остаток ужина прошел в полном молчании.

– Мы можем идти? – спросил он, когда было покончено с десертом.

– Конечно, – ответила Куинн, радуясь, что закончился самый длинный ужин в ее жизни. – Я только велю горничной принести накидку и сумочку.

Монетт принесла накидку цвета лосося, которая прекрасно гармонировала с шелковым вечерним платьем Куинн персикового цвета. Маркус взял накидку из рук горничной и сам помог своей жене одеться.

Когда его руки коснулись ее плеч, по телу Куинн пробежала сладкая дрожь.

– Благодарю вас, милорд, – сказала она, одаривая его томной улыбкой.

Маркус улыбнулся и подал супруге руку, чтобы пройти к ожидавшему их экипажу.

В особняке Тинсдейлов собралось не очень много гостей, но Маркуса раздражало даже это незначительное сборище. Это было странно, потому что обычно он чувствовал себя на приемах как рыба в воде. Теперь же он окидывал сидящих за карточными столами и прогуливающихся людей, думая только об одном – как можно скорее вернуться домой и остаться один на один с Куинн.

– Маркус! Не ожидал встретить тебя здесь, ведь ты совсем недавно женился, не так ли? – Лорд Фернуорт бросился к нему навстречу. – А это леди Маркус, я полагаю?

Маркус с трудом подавил в себе желание залепить Ферни пощечину: тот был сильно пьян и еле стоял на ногах.

– Миледи, разрешите представить вам лорда Фернуорта. – После этого краткого представления Маркус тут же переключил внимание жены на других гостей: – Кажется, вы уже встречались у Трамболов с сэром Сирилом Уэзером? А это мистер Тэтчер. Гарри, а Питер уже приехал?

Гарри Тэтчер галантно поцеловал Куинн руку и покачал головой:

– Он занят делами. Возможно, твой брат приедет позже. А что до меня, ты же знаешь, я терпеть не могу опаздывать на приемы.

– И пропускать дармовую выпивку.

В вопросах спиртного Гарри не уступал Фернуорту, но он был ближайшим другом Питера и всегда вызывал у Маркуса симпатию.

– О, чуть не забыл, – вновь вступил в разговор лорд Фернуорт. – Здесь присутствует человек, который очень хотел с вами познакомиться. Наши отцы были друзьями, но мы с ним не виделись со школы. Ноэль, кажется, последние два года ты провел в провинции? Лорд Маркус Нортроп, леди Маркус, разрешите представить мистера Ноэля Пакстона.

Молодой человек среднего роста с приятной улыбкой на лице сделал шаг вперед и поклонился.

– Милорд, миледи, чрезвычайно рад знакомству. Лорд Фернуорт сказал, что вы совсем недавно поженились. Мне бы не хотелось вам мешать своим присутствием.

– Вы совсем не мешаете, мистер Пакстон, – сказала Куинн, любезно протягивая ему руку для поцелуя. – Мы приехали сюда, чтобы пообщаться с людьми.

– Мне тоже приятно познакомиться с другом Ферни, – добавил Маркус.

– Благодарю вас, – снова улыбнулся Пакстон. – Лорд, если вас не затруднит, я хотел бы поговорить с вами наедине.

Фернуорт хохотнул:

– Ах, чуть не забыл предупредить тебя, Маркус. Ноэль приехал в Лондон по личному приглашению сэра Натаниэля в качестве особого консультанта магистрата полиции. Во время войны он работал в разведке, а теперь наша полиция решила использовать его способности и навыки.

– Неужели? – Маркус сделал вид, что все это его не интересует.

Мистер Пакстон кивнул:

– Теперь, когда война окончена, могу признаться, мне не хватает риска и трудных задач, требующих решения. Но, кажется, я нашел такую задачу – поймать легендарного Ангела Севен-Дайалс.

Глава 13

Немного озадаченная тем, что Маркус внезапно замолчал, Куинн приветливо улыбнулась.

– Какое интересное задание, – сказала она. – Я узнала об Ангеле только вчера, когда прочитала о нем в газете, но он кажется мне настоящим героем.

– Так думаете не только вы, но и большинство дам, – заметил мистер Пакстон. – Однако нельзя отрицать, что этот человек – вор, хотя и необычный. Если вам будет угодно, я высоко ценю его ловкость и изворотливость.

Все стоявшие рядом рассмеялись, но Куинн показалось, что смех ее мужа был довольно натянутым. Видимо, его отрицательное отношение к Ангелу Севен-Дайалс было куда серьезнее, чем она думала.

– А почему вы решили поговорить о нем именно со мной? – спросил Маркус. – Я знаю о нем не больше всех остальных.

Мистер Пакстон продолжал улыбаться, но в выражении его лица произошло какое-то неуловимое изменение.

– Возможно, вы знаете несколько больше, чем думаете. Я готов встретиться с вами в любое удобное для вас время и в любом месте. Буду ждать вашего сообщения.

Маркус пожал плечами:

– Хорошо. Однако теперь прошу извинить меня: я собирался показать жене, как у нас в Англии играют в карты.

Мистер Пакстон и все остальные еще раз поздравили новобрачных, после чего Куинн и Маркус направились к одному из игральных столов.

– Ты не хочешь помогать этому человеку в поимке Ангела? – тихо спросила она, чтобы никто не мог их услышать.

– Я сказал, что не представляю, чем могу быть полезен. Но при возможности я без колебаний помог бы схватить этого грабителя, хотя бы для того, чтобы устранить соперника. – Он недвусмысленно подмигнул ей.

Это выражение шутливой ревности польстило Куинн. Воспоминания о том, что произошло между ними всего пару часов назад, тут же всплыли в ее памяти, вытеснив мысли об Ангеле Севен-Дайалс.

* * *

Маркус недоуменно покачал головой, когда Куинн выиграла уже четвертую партию в вист. Либо его жена преуменьшила свой опыт игры, либо ей невероятно везло. Он даже пожалел, что ставки за столом были слишком низкими.

– Дорогая, ты все схватываешь на лету, – сказал он, поздравляя Куинн с очередным выигрышем. – Не хочешь попробовать силы за другим столом?

– Да, мне хотелось бы выучить новые модные игры, если ты не возражаешь, – послушно откликнулась она.

– Конечно, не возражаю, – несколько рассеянно ответил Маркус, так как все его мысли крутились вокруг мистера Пакстона, который наверняка собирался расспрашивать о Люке. Маркус надеялся, что сумеет уберечь друга от опасности. – А во что ты хочешь сыграть? Может быть, в белот? Игре в пикет я смогу обучить тебя дома, там достаточно двух игроков.

– Белот вполне подойдет, – сказала Куинн, – но, признаюсь, я бы с большим удовольствием научилась играть в пикет.

Он посмотрел на супругу и заметил, что ее щеки покрылись ярким румянцем. Неужели она предлагает вернуться домой, чтобы остаться с ним наедине? Он всецело поддерживал это, так как был совершенно не способен сосредоточиться на картах.

– Я с удовольствием научу тебя, – сказал Маркус после секундного колебания. – Если не возражаешь, мы можем вернуться домой.

Она соблазнительно улыбнулась, и румянец на ее щеках стал еще ярче.

– Я не возражаю, милорд.

Маркус был рад такому повороту событий, потому что не хотел встречаться с Питером, а Куинн... О, в этот вечер она была невероятно красива в бледно-розовом платье и с рассыпавшимися по спине локонами.

Вдруг он понял, что начинает влюбляться в собственную жену. Что ж, это совсем неплохо!

– Нужно найти лорда и леди Тинсдейл и попрощаться с ними, – вслух сказал он.

– О, не извиняйтесь за столь ранний уход, – улыбнулась леди Тинсдейл, когда молодая пара подошла попрощаться. – Я рада, что вы вообще нашли время прийти к нам так скоро после свадьбы.

В глазах женщины читалось огромное желание расспросить о подробностях скоропалительной женитьбы, но она была слишком хорошо воспитана, чтобы задавать нетактичные вопросы.

– Благодарим вас за гостеприимство, миледи, – поклонился Маркус.

– О да, – вторила ему Куинн. – Будем с нетерпением ждать новой встречи.

После этого они сели в экипаж и поспешили на Гроувнер-стрит. Сидя рядом с Куинн, Маркус мог думать только о том, чтобы поскорее оказаться дома и заняться с женой любовью. Желание его было настолько сильным, что он не мог и не хотел разговаривать.

Когда спустя несколько минут он помогал супруге выйти из экипажа и она оперлась на его руку, незначительное прикосновение заставило его пережить бурю эмоций, которые он не испытывал со времен далекой юности.

– Ты собираешься начать учиться играть в пикет сегодня? – спросил он, когда они вошли в дом. – Или отложим это до завтра, а сейчас отправимся спать?

Ее взгляд был красноречивее любых слов.

– Да, я думаю, ты прав. Отложим карты до завтра.

– Я надеялся, что ты скажешь именно это.

Его тело уже слабо повиновалось ему, и он думал только о том, чтобы они с Куинн оказались в его комнате. Отдав плащ и шляпу дворецкому, Маркус взял жену под руку и повел наверх.

Дойдя до двери своей комнаты, она остановилась.

– Может быть...

– Я могу помочь тебе раздеться перед сном, если ты...

– Да, – ответила она на одном дыхании, – это было бы... очень мило с твоей стороны.

Он открыл дверь и жестом приказал горничной выйти. Та немедленно удалилась с понимающей улыбкой. Куинн наблюдала за происходящим в полнейшем смущении.

– Она француженка, – успокоил Маркус жену. – Уверен, она нас поймет, и не будет сплетничать.

Куинн заметно расслабилась.

– Я согласна с тобой. Но даже если она не сумеет держать язык за зубами, какая нам разница, ведь мы женаты.

Всего неделю назад эти слова вызвали бы у Маркуса раздражение, но теперь показались невероятно эротичными.

– Давай я раздену тебя, – сказал он.

Куинн молча взяла его за руки и притянула к себе. Маркус снял с нее накидку, обнажая восхитительные плечи.

– Тебе будет тепло и без этого.

– Да, – еле слышно отозвалась она. – Мне действительно тепло. Пожалуй, даже жарко.

– Это легко исправить.

Он повернул Куинн спиной к себе и принялся расстегивать на ее платье длинный ряд маленьких пуговиц. Не в силах удержаться, он припал губами к обнажившейся спине. Когда платье было снято, он аккуратно повесил его на спинку кровати и подмигнул жене:

– Не хочу вызвать неудовольствие твоей горничной, иначе она может не разрешить мне в дальнейшем выполнять ее обязанности.

Куинн удивленно посмотрела на мужа:

– В дальнейшем?

– Кто знает, – пожал плечами Маркус и начал развязывать ленты на корсете, наслаждаясь ароматом розы, исходившим от волос Куинн.

После этого он встал на колени и снял с нее туфли, а затем один за другим медленно стянул чулки. До этого у него не было возможности рассмотреть ее ноги, и теперь он невольно залюбовался их стройностью и красотой.

– Никогда не замечал, что у Энтони такой плохой вкус, – сказал Маркус, поднимаясь и оглядываясь по сторонам. – Может быть, пойдем в мою комнату?

Куинн согласно кивнула.

– Мне тоже больше нравится твоя комната, по крайней мере, пока я не переделала свою.

В полупрозрачной нижней рубашке и с распущенными волосами она казалась намного моложе своих двадцати лет, но Маркус знал, что это тело прячет в себе настоящую страстную женщину.

Они прошли в комнату Маркуса через гардеробную. Возле кровати стояли подсвечник с зажженными свечами и поднос с графином вина и стаканами.

– Я послужил тебе горничной. Почему бы тебе не заменить моего слугу? – с улыбкой предложил он.

– Кажется, так будет справедливо, – улыбнулась она.

Сюртук, жилетка и рубашка были сняты всего за минуту. Затем Куинн встала на колени, чтобы снять с Маркуса ботинки и чулки. Ее лицо оказалось прямо напротив красноречиво вздыбившегося бугорка на штанах, но она, похоже, ничего не заметила.

Когда она поднялась, то ее соски коснулись его обнаженной груди.

– Я еще не раздет, – хрипло напомнил жене Маркус. Куинн долго колебалась, прежде чем развязать пояс на его штанах. Наконец она решилась сделать это и отступила на шаг назад, изумленно глядя на восставшую плоть. Она нервно облизнула губы, и Маркус тут же представил себе, как ее язык касается его естества.

Он стянул с нее нижнюю рубашку, и они предстали друг перед другом в первозданной наготе.

– Теперь мы равны.

– Какое необычное высказывание для мужчины, – улыбнулась Куинн, – но мне оно нравится.

Он удивленно моргнул, так как не вкладывал в свои слова ничего, что простиралось бы дальше равной степени их наготы. Но тут он подумал, что действительно видит в своей жене ровню, и ему это понравилось.

– Мы равны, но мы все-таки разные, – уточнил он на всякий случай.

– Тогда да здравствуют различия, – усмехнулась она. Они оказались в объятиях друг друга, не заметив, кто из них сделал первый шаг. Их губы слились в поцелуе, который никто не хотел разрывать. Маркус обхватил Куинн за тонкую талию и прижал к своему телу. Ее миниатюрность вызывала в нем восхищение. Подумать только, еще совсем недавно он говорил, что ему нравятся женщины в теле!

Она приподнялась на цыпочки и запустила пальцы ему в волосы. При этом ее живот коснулся его восставшей плоти. С тихим стоном Маркус подхватил Куинн на руки. Та инстинктивно обхватила его за талию ногами и опустилась на его жезл, изнывающий от желания.

Маркус принялся ритмично поднимать и опускать ее, однако его возбуждение оказалось так велико, что он едва устоял на ногах. Тогда он подошел к кровати и сел, держа Куинн на коленях.

– Никогда не думала, что Англия подарит мне так много новых впечатлений, – прошептала она, обжигая его щеку своим дыханием.

Она откинула голову назад и отдалась на произвол завораживающего ритма, в котором двигались их тела. Через некоторое время ее соски затвердели, она закричала, а ее тело сотрясла волна оргазма. Маркусу понадобилось сделать всего два-три движения, и он присоединился к ней, выкрикивая ее имя.

Он откинулся на кровать, прижимая Куинн к себе. У него кружилась голова. То, что произошло между ними в полдень, теперь представлялось ему лишь бледной тенью того наслаждения, которое он получил на этот раз. Ему казалось, что он отдал себя всего, до самого конца.

Прошло довольно много времени, пока Куинн подняла голову и посмотрела на мужа.

– Как ты думаешь, наш разговор за завтраком будет таким же неловким, как в прошлый раз за ужином?

Он рассмеялся:

– Конечно, нет! Мы можем поговорить о висте или пикете.

– Или о лошадях, – добавила она. – И почему это раньше не пришло, нам в голову?

– Наверное, мы были слишком рассеянны, – ответил Маркус и нежно обнял Куинн.

Ему не хотелось отпускать ее от себя ни на мгновение. Он полагал, что это желание пропадет, как только они закончат занятия любовью, но этого не произошло. Может быть, именно это люди называют счастьем?

– Именно так. – Она потерлась щекой о его сосок, и он почувствовал, что снова возбуждается. – Вы, милорд, делаете меня поразительно рассеянной.

– Благодарю за комплимент, но вы обладаете той же способностью.

Должно быть, она почувствовала, как его плоть напряглась внутри ее, потому что начала медленно двигаться вверх-вниз. Он провел руками по ее ногам.

– Кто-нибудь говорил тебе, что у тебя поразительно красивые ноги?

– Нет, но я никому не показывала их, кроме тебя.

Повинуясь внезапному порыву, она лизнула его сосок, и Маркус тут же задвигался быстрее.

– Я рад...

– Тому, что у меня красивые ноги?

Она принялась играть языком с другим соском.

– Нет, тому, что их видел только я. А ты никогда не плавала в Балтиморе?

– Нет. Поблизости не было подходящего места, и я так и не научилась плавать.

Она говорила медленно, с трудом подбирая слова.

– Тогда я научу тебя, только не здесь, не в Лондоне, – пообещал он улыбаясь.

– Это будет замечательно... ах!

Его рука скользнула между ее бедер, и Куинн ответила на его возбуждающую ласку с той готовностью, на которую он рассчитывал. Впереди целая ночь, подумал Маркус и не торопясь принялся исследовать тело своей возлюбленной.

Куинн потянулась на кровати, и тут ее рука наткнулась на что-то теплое. Она испуганно открыла глаза и увидела над собой жемчужно-голубой полог.

Разбуженный ее прикосновением, Маркус повернулся к ней. Его глаза были такого же жемчужно-голубого цвета, что и полог, только они ярко светились в лучах утреннего солнца.

– Доброе утро, миледи, – сказал он, улыбаясь сонной улыбкой.

– Доброе утро, милорд, – ответила она. Неужели они занимались этим? Увы, теперь было поздно проявлять стыдливость или сожалеть о случившемся. – Наверное... наверное, мне нужно вернуться в свою комнату и одеться. Моя горничная...

– Не беспокойся о том, что подумает твоя горничная. Ты же сама сказала вчера, что мы женаты, в конце концов.

Все, что вчера казалось ей таким правильным, естественным и необходимым, при свете утра неожиданно приобрело оттенок безумия. Как она могла быть такой распутной, да еще и наслаждаться этим? Даже сейчас его улыбка заставляет ее ощущать приближающееся возбуждение. Она села на кровати, повернувшись к нему спиной.

– Да, ты прав. Глупо волноваться из-за горничной. Встретимся за завтраком.

Куинн потянулась за своей нижней рубашкой и быстро надела ее через голову.

– Нет нужды так спешить, – нахмурившись, заметил Маркус. – Но если ты голодна...

– Просто умираю с голоду.

– Тогда буду ждать тебя в столовой.

Она кивнула и направилась к двери гардеробной. Оказавшись в своей комнате, Куинн наспех умылась холодной водой и только после этого позвала горничную.

– Да, миледи. – У Монетт было совершенно бесстрастное выражение лица. – Вы хотите одеться или сначала примете ванну?

– Ванну, – ответила Куинн. – Я хочу помыться. Распорядись, чтобы принесли побольше горячей воды.

Вода смыла с нее все физические признаки прошедшей бурной ночи, но не смогла очистить ее мысли от вожделения. Когда Монетт вытирала ей голову, Куинн подумала, что больше всего на свете хочет, чтобы все повторилось еще раз.

Затем она села перед зеркалом и посмотрела на свое отражение: то же лицо, те же зеленые глаза, но она знала, что в ней произошли необратимые изменения – она стала настоящей женщиной.

Господи, вдруг догадалась Куинн, да она влюбилась! Влюбилась в собственного мужа! Он был скучным, но только не в постели.

Словно находясь в забытьи, она позволила Монетт причесать ее и одеть в домашнее платье розового цвета. Как ей поступить теперь, напряженно думала Куинн. Естественно, не стоит говорить об этом Маркусу, ведь он сам еще ни разу не говорил о любви. Хотя это было бы странно, ведь они едва знают друг друга, естественно, если не брать в расчет их недавнюю близость.

Нет, она оставит свое открытие при себе, по крайней мере, до тех пор, пока не будет уверена, что та ее чувства отвечают взаимностью. Или пока они не исчезнут, что было весьма вероятно, потому что общим у нее с Маркусом было только взаимное влечение.

И тут Куинн приняла для себя одно важное решение – она больше не будет пытаться вернуться в Америку. Если она сделает это, то вырвет сердце из своей груди, а ради чего? Ради семейного бизнеса, который процветает и без ее участия? У нее и здесь найдется важное дело, подумала девушка, вспомнив о своей идее создать школу для девочек.

– Спасибо, Монетт, – поблагодарила Куинн служанку, когда та закончила ее туалет.

После этого она спустилась вниз, думая о том, что Маркус наверняка уже поел и недоумевает по поводу ее долгого, отсутствия. Тем не менее, сначала она зашла на кухню.