Текст книги "По законам сердца"
Автор книги: Бренда Голдсмит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Бренда Голдсмит
По законам сердца
День начинался как всегда. Подъем в семь утра. За окном еще пасмурно, но к полудню небо обещает очиститься. Сайрин вскочила с кровати и, не глядя, протянула руку к стулу. Там уже с вечера была аккуратно разложена спортивная форма для утренней пробежки – тенниска и шорты.
Сайрин Уорд, член Совета директоров концерна «Уорд», старалась поддерживать физическую форму как должно. Во всем, за что ни бралась Сайрин, она должна была быть на высоте. Поэтому молодая директриса концерна успешно участвовала и в многочисленных марафонских пробегах. Успех везде – в сложной работе, в занятиях спортом – необходимое условие ее отличного настроения. А иначе зачем вообще браться за что-либо? Правда, для счастья женщины, говорят, нужна еще любовь… Но Сайрин отгоняла эти мысли всякий раз, когда они только начинали заполонять ее голову. Она – деловая женщина, и точка!
Через час, совершив свой утренний ритуал – пробежку, она уже стояла под душем. Так, все идет по плану, по обычному ее плану – изо дня в день. Душ, корнфлекс с молоком на кухне, чашка кофе и – в качестве десерта – кроссворд (не более пяти минут!).
Затем – одежда. Строгий костюм, выглаженная с вечера блузка, туфли на невысоком каблуке – она много времени проводит на ногах. Да, волосы убрать назад и заколоть. Косметика? Можно чуть-чуть подкрасить губы – тридцатилетней женщине это ничуть не повредит, и в то же время никто не упрекнет ее в легкомысленности.
Итак, Сайрин Уорд готова – в зеркале отразилась подтянутая деловая женщина в бежевом костюме, коричневой блузке, с портфелем в руке. Она, как всегда, встречает свой очередной рабочий день.
– Чего тебе недостает, Сайрин, так это мужа, – нагло заявил ее собственный братец, Грегори, после того как она потребовала для себя места в Совете директоров на том основании, что она тоже владеет унаследованными от отца акциями. – Ты становишься угрюмой и агрессивной.
Подобные советы она слышала от своих родственников мужчин из года в год. «Что тебе нужно, Сайрин, так это чувство юмора». «Что тебе требуется, Сайрин, так это расслабиться». «В чем ты нуждаешься, Сайрин, так это стать более гибкой». И, конечно, такие советы она выслушивала, когда выражала несогласие с мнением родственников или претендовала на привилегии, на которые имела право лишь мужская часть рода Уордов.
Впрочем, когда было обнародовано завещание их крестной, Софии, брат даже не счел нужным скрыть свою радость – ведь Сайрин так и не вышла замуж…
При мысли о Софии она, как всегда, почувствовала острую боль. Потерять такого близкого человека! Конечно, время лечит, и она свыкнется и с этой, совсем пока еще недавней потерей! Но сейчас это так больно! Никогда уже больше не услышит она голоса Софии в телефонной трубке; никогда не встретит ее крестная на пороге своего старого домика. Сайрин любила эту женщину, ведь настоящим домом ее детства был дом Софии. Крестная единственная в мире понимала ее, знала, какой ценой Сайрин обеспечила себе место под солнцем, как дорога ей независимость. София обожала девушку, преклонялась перед ее способностями, верила в ее будущее. И вот ее нет на этом свете!..
Дом ее детства крестная фактически завещала Грегори, а ведь тот видел в нем лишь груду кирпичей! По завещанию Грегори становился единоличным владельцем. Если только…
– Если только я не выйду замуж до того, как мне исполнится тридцать, – говорила несколько дней спустя Сайрин в мастерской художницы Дороти Уорд. Жена ее двоюродного брата Джулиана превратила старинный дом в огромную студию. Запах масляных красок, льняного масла и скипидара как будто въелся в стены, словно так было всегда. Сайрин продолжила: – Если я выйду замуж, то унаследую дом с обстановкой. Если нет, все достанется Грегори.
Дороти, стоя на коленях, грунтовала очередной огромный холст. Скоро ее персональная выставка. Она сочувственно покачала головой.
– Городской центр перепланировали, – добавила Сайрин. – Грегори рассчитывает снести дом, а участок с таким прекрасным садом продать под строительство административного здания! Что делать, ума не приложу!
– Но, может быть, он не сделает этого…
– Сделает! Чтобы заработать еще одно очко в свою пользу. – Сайрин вздохнула. – Он до сих пор прыгает от радости, что обошел меня. Я употребила все свое влияние, продвигая на освободившееся в Совете место одну очень способную женщину, однако приняли кандидата, выдвинутого Грегори. Я согласна: он знающий человек, но звезд с неба не хватает… Зато он – мужчина, видите ли, кроме того, состоит членом всех необходимых клубов, и произношение у него именно такое, как полагается.
Дороти сморщила нос:
– Слышала я эту историю.
– Мужчины, – заявила Сайрин, разглядывая абстрактные полотна Дороти, прислоненные к стене, – сговариваются, чтобы продвигаться по служебной лестнице. Женщины же только ворчат. Мужчины открыто обсуждают промахи своих коллег. Женщины перемывают косточки людям у них за спиной. Мужчина носит серый костюм, голубую рубашку и одинаково стрижется всю жизнь, и, заметь, никого это не волнует. Однако женщину находят по меньшей мере странной, если та предпочитает ходить в брючных костюмах и не меняет прическу, потому что ей это удобно и она выглядит по-деловому.
Дороти покосилась на гостью: превосходно сшитый костюм цвета бургундского вина, светло-каштановые волосы, туго стянутые узлом на затылке.
Не ускользнула от ее внимания и кофейная чашка, заметно дрожавшая в руках ее гостьи. Сайрин поймала этот взгляд и, чтобы отвлечь внимание собеседницы, спросила о муже Дороти, своем кузене. Он постоянно разъезжает между Мельбурном и Брисбеном, где управляет фирмой «Колосс», принадлежащей концерну «Уорд».
– А как наследник? – продолжила расспросы гостья.
Присев на полу, Дороти погладила заметно округлившийся живот под широким платьем.
– Брыкается! Осталось всего два месяца… Джулиан места себе не находит от радости. Я и не предполагала, что он придет в такой восторг! Ведь для него все это не в новинку, у него же есть сын Тони от первого брака. Тот тоже ждет не дождется братика или сестричку.
Разумеется, мальчик получит сводного брата, подумала Сайрин. Так уж суждено. Почти вся родня Уордов – особи мужского пола. Этим наследникам достаются по праву лучшие посты в семейном бизнесе, перед ними открыты все пути. Сайрин допила кофе, налила еще.
– Сколько чашек в день ты пьешь? – Сайрин неопределенно пожала плечами. – Ведь у тебя уже руки дрожат! И я готова биться об заклад, что спишь ты плохо: под глазами мешки…
– Ладно, ну и пусть, – вяло улыбнувшись, ответила Сайрин.
– Знаешь, как это называется, нет? Сгореть на работе!
Сайрин жалко ухмыльнулась:
– Нет, я не могу даже сгореть на работе. Это бывает только с мужчинами. Женщины же выходят из строя из-за нервных срывов. – Она даже вздрогнула, представив себе, как судачат по поводу ее нервного срыва в коридорах и в кабинете, где заседает Совет директоров: «О, бедная Сайрин! Нельзя ожидать от женщины, что она выдержит все перегрузки как мужчина. Мы всегда опасались, что в один прекрасный день она сорвется…»
– Сайрин, то, что тебе надо, это отпуск! – То, что тебе надо… Навязший в зубах оборот вызвал у Сайрин прилив гнева, однако она так устала, что решила просто промолчать. – Я даже не имею в виду твои ошеломительные броски за границу на соревнования марафонцев, ведь они проходят в самых задымленных и замусоренных городах, какие только можно найти! Где это происходило в последний раз? В Токио? – продолжала Дороти.
– У меня нет времени для настоящего отпуска, – отрезала Сайрин, резко отмахнувшись. Она сбила со столика чашку кофе, забрызгав черными пятнами свой костюм. Взглянув вниз, она заметила к тому же дыру на чулке. Ну вот, опять! – Утром ведь надела новые! – воскликнула Сайрин. – Что получается: мы летаем в космос и не можем придумать, как сделать чулки, которые служили хотя бы несчастных двадцать четыре часа?
Высокий застекленный потолок студии эхом разнес ее голос, такой нервно-визгливый, что она сама в ужасе уставилась на свою невестку.
– Отпуск! – категорично заявила та. – И чем скорее, тем лучше. Пожалуй, я сама тебе все организую. Найду какой-нибудь тихий уголок, где ты сможешь полностью расслабиться. Но чтобы и развлечения были, – добавила Дороти тоном врача, прописывающего больному лекарства. – И, быть может, ты наконец-то встретишь там мужчину…
Сайрин решительно разрубила воздух рукой.
– Никаких мужчин! Впрочем… Если ты предложишь подходящего кандидата, готового жениться на мне до августа месяца, а потом послушно испариться, уйти в тень, дав мне возможность жить своей жизнью, тогда… По крайней мере, Грегори перестанет злорадствовать!
Улыбка Дороти выразила сочувствие, смешанное с сожалением: она не знала мужчин, отвечающих таким требованиям.
– А что ты думаешь насчет острова? В тропиках. Ты сумеешь жить в палатке?
1
Две недели спустя Сайрин была уже в пути. Дороти подыскала для нее необитаемый остров, где уже даже стоит палатка. Чартерный пароходик должен был доставить Сайрин в этот земной рай, а затем регулярно снабжать ее провизией и свежей питьевой водой.
Она была настолько очарована перспективой отпуска, что небольшое поручение, навязанное дядюшками в Совете, не встретило с ее стороны особых возражений. Мол, не взглянет ли она заодно на участок у побережья Квинсленда, прилегающий к владениям концерна? Это недалеко от места ее отдыха. Земля принадлежит некоему Стоуну; тот, вероятно, продаст участок, но в качестве предварительного условия потребовал встречи с одним из директоров концерна «Уорд». Сайрин согласилась – это небольшое дело задержит ее всего часа на четыре.
Конечно, «недалеко» в действительности означало примерно сорок пять минут езды от побережья, и Сайрин пришлось взять напрокат машину.
В крошечном служебном кабинете «Школы выживания Стоуна» ее встретил человек с остатками волос на голове, представившийся Биллом. Он поведал, что хозяин опаздывает, потому что выехал на происшествие, и гостье придется подождать, если она намерена съездить в сопровождении Стоуна на участок. В ответ на все дальнейшие вопросы и протесты Билл лишь пожимал плечами и ухмылялся да пялился на ножки дамы.
Сайрин сначала рассмотрела развешенные по стенам фото, запечатлевшие, как энтузиасты карабкаются на скалы и переходят вброд реки; затем внимательно изучила плакат, призывающий разжигать костры с осторожностью, дабы не сжечь лес; после этого полистала четыре книжки самого Стоуна о секретах выживания; наконец познакомилась с образцами снаряжения для скалолазов. Покончив с осмотром, Сайрин вышла наружу и пошла по раскаленной пустынной улице городка, расположившегося в сотне миль от моря.
Сайрин прикрыла глаза ладонью, когда на дороге возникло облачко пыли, означавшее какое-то движение. Затем появился быстро мчащийся джип. Дико завизжав тормозами, машина резко остановилась перед сгрудившимися в кучу магазинчиками. Из нее выскочил мужчина высоченного роста и зашагал по дорожке с такой скоростью, что оказался у крыльца «Школы выживания Стоуна» почти одновременно со звуком, напомнившим пушечный выстрел, – столь решительно он закрыл дверцу джипа.
Сайрин вздрогнула. Несомненно, это сам Стоун и, судя по походке, он не так уж спешит, скорее демонстрирует дурное настроение. Закрыв глаза, она подумала о своем острове, вернулась назад и вошла в знакомое уже здание. Из-за двери кабинета до ее слуха донеслось:
– …А ее нет. Ушла прогуляться. Она явно леди с характером. Привыкла командовать. Видно, не любит, когда ее заставляют ждать. Ну, так она же из семейки Уордов.
В ответ раздалось ворчание. Затем что-то странно задребезжало, заглушая голоса и звук шагов Сайрин, подошедшей вплотную к кабинету. Дребезжание прекратилось.
– Что, департамент налогов не радует, а? Значит, нас пустили в расход, босс? – снова заговорил Билл.
– Они дали максимальную отсрочку, то есть мы можем протянуть еще месяц-два. Эх, добраться бы мне до этого бухгалтера…
Голос говорившего звучал с такой злобой, что заканчивать фразу не было нужды.
– То, что тебе требуется, это выиграть в лотерею. Или найти состоятельную вдову. Вообще богатую женщину…
Опять это выражение: то, что тебе требуется… Сайрин едва не посочувствовала незнакомому Стоуну. Еще больше ей было жаль местных богатых вдов. Она подняла руку, чтобы постучать в дверь, но замерла, услышав собственное имя.
– Вот, к примеру, эта Сайрин Уорд, – захихикал Билл. – Почему бы тебе к ней не подкатиться? Никто еще на нее не позарился.
О, как смешно! Сайрин постучала, но из-за дребезжания ее не услышали. Снова начал болтать Билл.
– Ей под тридцать, по-моему. Штучка что надо! Будто на ней мундир с медными пуговицами и офицерские погоны. Глаза такие умные, что становится страшно, а от рукопожатия мороз дерет по коже. С такой женой, сдается, только полеживай на боку да думай о чем-нибудь приятном. Все остальное она возьмет на себя.
За этим выдающимся образцом остроумия последовал взрыв грубого, типично мужского хохота.
– Имя тоже кошмарное – Сайрин, – добавил Билл, видимо, поразмыслив. – Впрочем, глаза у нее ничего, серые, и ножки подходящие.
– В таком случае, жертва будет не так ужасна, – произнес Стоун, и Сайрин явственно ощутила, как он ухмыляется.
Билл снова захихикал. Сайрин разозлилась, рассеянно потерла свои вечно холодные руки. Наглецы, свиньи! Обсуждают ее, словно она – залежалый товар, дожидающийся, чтобы его нехотя взял с полки какой-нибудь самодовольный мужлан! Когда прекратился очередной приступ дребезжания, Сайрин опять постучала. Дверь приоткрыл Билл.
– Гм, гм… Здрасьте, мисс Уорд. А мы только что говорили о вас с мистером Стоуном. – У этого типа хватило нахальства на такое признание. – Удивлялись, куда вы пропали.
– Значит Стоун все-таки в самом деле существует? – ядовито заметила Сайрин. – Я надеюсь вскоре получить доказательства, что это не просто плод вашего воображения. Мой пароход не станет ждать.
– Я – Стоун.
Доказательства были налицо и в избытке. Рослый мужчина, одетый в выгоревший армейский комбинезон для хозяйственных работ, предстал перед ней в дверном проеме. Широкоплечий, длинноногий, с выпуклой грудью.
Стоун прислонился плечом к косяку, вытянув руку поперек дверного проема. Получилось очень эффектно: так выглядела бы попытка поддержать обрушившуюся крышу или помешать кому-либо пойти в помещение. Глаза его были в тени от козырька кепи, но Сайрин поймала острый взгляд, направленный на нее.
Стоун защелкнул крышку маленькой электробритвы и сунул ее в карман, затем, оттолкнувшись от косяка, с видимой неохотой протянул гостье руку. Сайрин ответила на приветствие, на миг ощутив сдержанную силу и тепло мозолистой ладони.
– Я человек занятой, мистер Стоун, и была бы признательна, если б вы позвонили и дали знать, на сколько вы задерживаетесь, – сказала она достаточно мягко.
Стоун оттопырил губы. Сайрин видела, что его гнев еще не улегся. Шутки с Биллом на ее счет не улучшили настроения босса.
– В следующий раз принесу объяснительную записку от мамы! Пойдемте.
Он приподнял кепи, потер широкой ладонью лоб, почесал в затылке. Его длинные волосы были довольно аккуратно зачесаны назад и падали на ворот комбинезона. Сайрин не нравились длинноволосые мужчины. Стоило ей представить себе, как такой представитель сильного пола занимается своей прической, у нее сразу же возникало ощущение снисходительной неприязни. На ногах у Стоуна были огромные походные бутсы, и передвигался он по деревянному полу с грохотом.
Руководитель «Школы выживания» открыл дверь и направился к своему джипу.
– Мистер Стоун, если ваше настроение не улучшилось, то я не расположена садиться в машину, которой вы управляете.
Он распахнул дверцу перед Сайрин и повернулся к ней, не веря своим ушам. Та продолжила сухим тоном:
– Я стала свидетелем вашего прибытия сюда. У меня как раз начинается первый отпуск за целых три года, и жить мне еще не надоело. Я взяла машину напрокат. В ней мы и поедем.
– Я не расположен вытаскивать вашу шикарную машину, к тому же взятую напрокат, из бесчисленных ям, поэтому мы едем на моем джипе, или поездка отменяется вообще!
– Вы грубиян, мистер Стоун!
– Простите, мэм, – протянул тот тоном, даже отдаленно не напоминающим о раскаянии. – У меня сегодня день очень трудно начался.
– Вы приехали на встречу с большим опозданием. Рвете и мечете. Под глазами у вас мешки. Побрились только сейчас. Уж не с похмелья ли вы?
Оставив дверцу открытой для Сайрин, Стоун перешел на другую сторону машины.
– Никакого похмелья, мисс Уорд. Если желаете ехать, садитесь. Если нет, то скатертью дорога!
Сайрин хотелось бросить всю эту затею, но уже столько времени было потрачено!.. А! Все равно! И она села в джип. У машины была высокая подножка, а у Сайрин – узкая юбка, не приспособленная для резких движений. Пытаясь прикрыть юбкой колени, Сайрин, заметив, что Стоун проявляет внимание к ее ногам, подумала, не появилась ли на чулках новая дыра и не согласился ли этот верзила с мнением Билла о том, что у нее «ножки подходящие». Господи, о чем это она! Как будто ей не безразлично и то, и другое.
– Куда это вы так собрались? – спросил Стоун. Вы одеты словно на прогулку по центральной площади Мельбурна.
– Мистер Стоун, – с живостью оборвала его Сайрин, складывая руки на портфеле, который поместила на коленях, – я занимаюсь бизнесом, и моя одежда соответствует моим занятиям. Доставьте меня на интересующий нас участок, а заботы о моем внешнем облике предоставьте мне.
Наклоняясь над коленями Сайрин, он протянул руку к бардачку под щитком приборов и принялся ковыряться в куче бутылок и пакетов из-под хлеба. Там же валялись бинокль и фотоаппарат. Остановился он, лишь когда нащупал дужку очков от солнца. Вытягивая нужный предмет, Стоун взглянул на молодую женщину. Его лицо было так близко, что козырьком кепи он коснулся ее лба.
У него оказались темно-голубые, даже синие глаза и густые ресницы. На миг его взгляд остановился на лице Сайрин, как будто он нашел что-то, достойное дальнейшего рассмотрения. А может, этот мужлан просто дал ей возможность полюбоваться собою во всей его бродяжьей красе. Нет, он решительно не из тех мужчин, какие нравятся Сайрин! Тем не менее надо признать: даже с длинными волосами он довольно привлекателен… Его почти синие глаза волнуют. Она немного отодвинулась и поинтересовалась:
– Вы кое-что недоглядели, мистер Стоун?
Уголки его губ опустились:
– Прошу извинить меня. Я никогда прежде не видел члена Совета директоров «Уорда». Во плоти… – Он скользнул глазами по ее застегнутой на все пуговицы кофточке и льняному жакету и насмешливо, с издевкой добавил: – Так сказать…
– Я – не типичный для «Уорда» директор. Хотя бы потому, что я единственная в Совете женщина.
– Ну да, сборище женских особей, черт их побери, во сто крат опаснее, чем горстка мужчин. По личному опыту знаю.
– Не волнуйтесь, – с кривой усмешкой возразила Сайрин. – Большой бизнес старается вовсю, чтобы не допускать опасных женщин к управлению.
Ее тон заставил Стоуна досадливо прищуриться, и она пожалела, что не сдержалась. Тут он наконец извлек очки из кучи хлама и откинулся на свое сиденье.
– Вы сказали, что не видели людей «Уорда» во плоти. Иначе говоря, у вас и прежде были какие-то дела с нашей фирмой? – спросила Сайрин и добавила, заметив его скептическую физиономию: – У нас огромная организация, мистер Стоун. Я не могу знать все.
Он завел мотор.
– Вы, дельцы из «Уорда», точите зубы на мой участок с того самого дня, как здесь начался Строительный бум с курортными отелями. И какую находчивость проявили ваши люди в своих методах убеждения! Мне даже пришлось подавать в суд на одну из ваших компаний по продаже недвижимости.
Сайрин заинтересовалась:
– И чем это кончилось?
– Я выиграл дело. – Глаза его оставались скрытыми под черными очками, но говорил он с горечью: – Правда, битву выиграл, зато войну проиграл. Но не думайте, будто я отдам землю даром. У меня есть еще один покупатель.
Оставалось только улыбнуться:
– Обычно все так говорят, мистер Стоун!
Сайрин открыла свой портфель и извлекла оттуда красочную брошюру с расписанием движения пароходов – Дороти на самом деле все организовала сама, включая даже такие мелочи! Невероятно синее небо и необычайно зеленые тропические острова на фотографиях казались не менее фантастичными, чем эта поездка с дерзким и колючим Стоуном в его видавшей виды машине.
Она отобрала нужную папку, блокнот и ручку из соответствующих отделений в своем портфеле, где все было в безупречном порядке, и поймала изумленный взгляд Стоуна. Защелкнув замок портфеля, Сайрин бросила:
– Слева, под ухом.
Стоун повернулся к ней в полном недоумении:
– Что?..
– То, что вы недоглядели, – объяснила она.
Задумавшись на миг, Стоун приблизил лицо к зеркалу заднего вида и потрогал пониже уха кустик волос, не срезанных бритвой. Сайрин даже показалось, будто она слышит, как заскрипела щетина под его пальцами, хотя вряд ли она на самом деле что-либо слышала – джип ревел, как раненый зверь. Тем не менее басовитый, раскатистый смех Стоуна не смог заглушить даже его автомобильный монстр. При виде его крупных, ослепительно белых зубов Сайрин поспешно выпрямилась на своем сиденье и вся углубилась в изучение документов, которыми ее снабдил Грегори.
– Пожалуй, мы могли бы решить некоторые вопросы еще по пути на участок, – заметила Сайрин, однако в этот самый миг их обогнала, несколько раз просигналив, сверкающая серебристая машина.
За рулем открытой, низко сидящей спортивной модели Сайрин увидела загорелую женщину. Вопреки всяким правилам, та резко, со скрежетом, затормозила прямо перед ними и остановилась на обочине. Стоун приткнулся позади, выпрыгнул из джипа и направился вперед, но на полпути был остановлен. Из-за руля серебристой машины на дорогу выскочила рыжеволосая дама, бросилась к Стоуну, заключила его в объятия. Женщине было лет тридцать пять, она обладала пышными формами и гладкой загорелой кожей. Вся она была увешана золотыми и серебряными браслетами и цепочками.
Сайрин отвела взгляд в сторону. Лучше сосредоточиться на деловых бумагах. Она записала кое-что, но не могла удержаться, чтобы время от времени не кинуть взгляд на любезничающую парочку. Каждый раз она возвращалась к своей папке, обогатившись яркими впечатлениями: солнечные блики на покрытых лаком ногтях женщины; могучие плечи Стоуна, его массивное тело, как бы прикрывающее даму тенью; женское лицо, тянущееся вверх к опущенному вниз лицу мужчины; два профиля, почти сливающиеся: широкая мужская ладонь, поглаживающая рыжекудрую по голове с нежностью, что выглядело, как ни странно, даже трогательно.
Вот и доверяйся инстинктам, подумала Сайрин. Объятия Стоуна казались очень даже радушными. Она проинспектировала состояние своих ногтей, удостоверилась, что чулки не подвели, покопалась в мусоре под щитком – лишь бы не видеть любезничающих голубков.
О, Господи! Сайрин начинала злиться. Время неумолимо бежит, а парочка все никак не разомкнет объятий! Они так распалятся, что того и гляди вот-вот помчатся в придорожные кусты! Сайрин отложила в сторону портфель и открыла дверцу.
– Мне ужасно не хотелось бы вас прерывать, мистер Стоун, – заявила она. – Однако как еще долго вы предполагаете задерживаться на этот раз?
Голова рыжей дамы покоилась слева у его подбородка, и островок несбритой щетины, должно быть, терзал нежную атласную кожу красавицы. Та повисла на руке Стоуна, и они вместе пошли к джипу. Сайрин поразили слезы у женщины на лице, хотя та улыбалась.
– Извините, – сказала красотка, – это я виновата. Но ведь не каждый день случается так, что чуть не теряешь сына. – Эти слова будто снова нагнали на нее страх, и она схватила Стоуна за руку. Пальцы ее впились в его рукав, сминая ткань. – Мой Ники погиб бы, если бы ты не… не… Как мне только отблагодарить тебя?
– Как? Научи юного дуралея понимать, где его подстерегает опасность. Я дам ему несколько уроков, когда он выйдет из больницы. Не позволяй ему лазить на скалы, пока он не усвоит основные правила осторожности, диктуемые здравым смыслом. И выбрось подальше все гнилые веревки, если они еще у тебя есть.
– Я их сожгу, – горячо заверила женщина. Она смачно чмокнула Стоуна в губы и только после того отпустила его руку. – Увидимся вечером?
Тот, поколебавшись, утвердительно кивнул.
– Заеду часиков в восемь. С Ники все будет в порядке. Не горюй, Марджори!
Серебристая машина отъехала первой и вскоре свернула в проезд между двумя каменными столбами. Сайрин увидела за ними великолепную виллу в стиле «ранчо».
– Сколько лет этому Ники? – полюбопытствовала она, преодолев желание не вмешиваться.
– Шестнадцать.
– Вы его… спасли?
Стоун кивнул:
– Шалопай задумал спускаться в пропасть по веревке, которая провалялась где-то в чулане тридцать лет и вообще не предназначалась для скалолазания. Да и пошел он в горы один! Глупее не придумаешь. Веревка могла просто лопнуть, если бы он попытался воспользоваться ею. Но ему повезло: нога застряла в расщелине и он не смог продолжить спуск. Короче, парень отделался единственным переломом и несколькими царапинами.
– Билл говорил, что вы выезжали на происшествие. Вы числитесь в добровольной спасательной службе?
– Да. Дежурю по несколько дней в неделю, когда не в отъезде.
– Мальчик мог разбиться, не окажись вас поблизости. Разве это не… Я хотела сказать: для вас это была, наверное, встряска!
Стоун усмехнулся.
– Вы все еще опасаетесь, что я не смогу вести машину? Мне приходилось садиться за руль и после более серьезных переделок, чем доставка на землю со скалы перепуганного до смерти парнишки. Вот смотрите. – Он вытянул в сторону руку на уровне лица Сайрин. – Тверда, как скала.
И действительно, Сайрин вдруг почувствовала силу, надежность, исходящую от этого человека. Да поможет небо некомпетентному бухгалтеру, если эти руки доберутся до него! Могучие загорелые, умелые руки, способные и нежно погладить женщину и вернуть к жизни запаниковавшего в горах неопытного мальчишку. Сайрин пришла в восхищение. Стоун оказался весьма интересным человеком. Да еще его «Школа выживания»!.. Сразу даже не вникнешь в значение этих слов.
– Вы же могли объяснить мне, что занимались спасением человеческой жизни, когда я заподозрила, будто вам нездоровится с похмелья.
Стоун ухмыльнулся:
– Простите, мол, мэм. Я, дескать, опоздал, так как спасал одного человека. Так? И вы бы поверили?
Сайрин развела руками, признавая его правоту. Немного помолчав, она сказала:
– Марджори, очевидно, родила сына, когда была еще очень молода.
Нет, не следовало ей говорить эти слова! Сайрин заметила, как улыбнулся, и не без самодовольства, ее спутник. Вероятно, он подумал, что она намеревается выведать, какие у него отношения с рыжекудрой дамой, хотя ее это совершенно не касается. И вообще это типично для крупных, самоуверенных мужчин неробкого десятка. Такие всегда считают, что женщины интересуются только ими.
– Ей было тогда, по всей видимости, девятнадцать. Приехала сюда с Ники несколько месяцев назад. У нее художественный салон в приморском парке на побережье. Она продает произведения искусства туристам, и очень успешно…
– Она вдова? – спросила Сайрин наугад. – Может быть, это именно та женщина, что вам нужна? Богатая вдова! К тому же многим вам обязана…
Стоун резко повернулся к ней.
– Так вы все подслушали?
– Не все, а кое-что. Подозреваю, что ваша замечательная бритва спасла меня от самого худшего. – Сайрин немного подождала, но реакции не последовало, и тогда она спросила: – Так что же, выходит, я понапрасну жду извинений за то, что вы с Биллом прошлись по моему адресу?
– Ну, если слушать у закрытых дверей… – Стоун картинно пожал плечами. – Что же касается Марджори, то ее супруг отнюдь не ушел в мир ИНОЙ. Они просто живут врозь, однако муж из вредности не желает давать ей развода. Ей приходится тяжело с сыном: Ники немного отбился от рук. Что ему нужно, так это мужское влияние.
– Еще бы! – У Сайрин последняя его фраза вновь вызвала раздражение, и уже довольно ядовито она предложила: – Все это восхитительно, но давайте вернемся к бизнесу.
– Милая леди, – лениво откликнулся Стоун с каким-то угрожающим спокойствием, – ведь это же вы хотите что-то разузнать.
К удовольствию Сайрин, он нервно заерзал, когда речь пошла об участке. Его ответы были сжатыми, лицо оставалось хмурым. К тому времени, когда машина, съехав с дороги, запрыгала по ухабам и ямам, полным дождевой воды, в кабине установилось мрачное молчание.
Причина обнаружилась очень скоро. За воротами перед ними открылась земля, заросшая эвкалиптами на холмистой части, низины же затянуло порослью, оживающей только на период дождей. Они увидели почти высохшее, то широкое, то сужающееся русло речки – остатки мощного потока, который много столетий назад проложил здесь себе путь сквозь скальные породы. Вокруг вставали зеленой стеной травы и дикий виноград. Водоплавающие птицы и попугаи, сверкая всеми цветами радуги, блаженствовали в чаще.
Сайрин еще не видела строения, однако сразу поняла, почему напрягся, насупил черные брови хозяин. Сам дом тоже жил, дышал, хотя стройка еще не была завершена. Он стоял на склоне, обращенном к речке. Позади виднелся молодой лес. Окна, казалось, притягивали к себе солнечные лучи своими яркими витражами.
– Как необычно, – заметила Сайрин.
Дом внушал ощущение покоя, мира и этим располагал к себе. Здесь еще столько предстояло сделать, но уже сейчас создавалось впечатление какой-то прочности, основательности, как и у дома ее крестной, Софии. Интересно, близка ли Стоуну ее собственная тревога? Ведь им обоим грозит потеря родного гнезда, а за продажей неумолимо последует уничтожение. Концерн «Уорд» с его японскими инвесторами, разумеется, не потерпит никакой дикой растительности. Деревья будут вырублены, участок засадят сотнями пальм из питомника. Мелкие овраги засыплют, речку загонят под землю в трубу и часть ее превратят в искусственное озеро, вокруг поставят пестрые зонты от солнца и чугунные литые столики для гостей.
Таков бизнес, иные назовут это прогрессом, и Сайрин как юрист выступала на его стороне сотни раз. Однако в последнее время она стала задумываться, нуждается ли мир в еще одном административном здании в новом курортном районе? У Сайрин возникло странное ощущение – нечто вроде солидарности со Стоуном.
– Вы строите… своими руками?
– Строил… – резко возразил тот. – Я хотел пристроить к дому еще одно крыло, чтобы увеличить число слушателей.
– Вы проводите здесь занятия?
