Текст книги "Смертельные обеты"

Автор книги: Бренда Джойс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Сара захлопала ресницами.

– Франческа, ты ведь была с Брэгом в его кабинете, когда я позвонила в полицию. Я обнаружила пропажу в воскресенье днем, около часа.

Звонок поступил в два часа дня.

– А как ты поняла, что его нет? Вошла в студию и увидела? Там все было как обычно? Вор больше ничего не взял? Все вещи лежали на своих местах? Дверь была открыта или закрыта – уходя, ты ее закрывала? – Франческа понимала, что должна сбавить обороты, но ее охватил азарт, привычный эмоциональный подъем, который случался в моменты погружения в работу.

Сара терпеливо отвечала на все вопросы по порядку.

– Уходя, я всегда закрываю дверь, но она была открыта настежь, что меня и насторожило. Сюда заходят лишь горничные, которых я прошу прибрать приблизительно раз в два месяца. Студию убирали всего неделю назад, я сразу поняла, что приходил посторонний. Первое, что я заметила, – отсутствие портрета на мольберте. Он стоял в самом центре комнаты, но был накрыт тканью. Теперь она валялась на полу, мольберт был пуст. Все остальное показалось мне таким же, как прежде.

Франческа достала из сумки блокнот и начала делать записи. Сара помолчала и продолжала:

– Франческа, я не раз повторяла все это и детективам Харта, и полиции.

Она похолодела и подняла глаза.

– Ты разговаривала с полицией?

– Как же я могла отказать, когда шеф Фарр лично приходил сюда, чтобы узнать детали.

Франческа вскрикнула. Брэг не сообщал полицейским о краже. Они оба боялись, что кто-то захочет найти портрет и увидит, что на нем изображено, тогда сам факт его существования перестанет быть тайной. Полиция слишком коррумпирована, чтобы доверять всем сотрудникам.

– Почему у тебя такое лицо, словно мои слова повергли тебя в шок? – спросила Сара, несколько смутившись.

Франческа постаралась взять себя в руки. Шеф Фарр невзлюбил ее с первого момента их знакомства. Скорее всего, по той причине, что, будучи женщиной, она посмела взяться за расследование преступлений, и успешно справлялась, иногда даже без помощи полиции. Он считал ее самозванкой в серьезном мире мужчин, выскочкой, нагло вторгшейся в полицейские круги. Фарр открыто заявлял, что является сторонником традиционных взглядов на место женщины в обществе; Франческа знала также, что он осведомлен о ее отношениях с Брэгом, и отзывается о них с осуждением. Фарр с презрением терпел влияние Франчески на комиссара, и с каждым новым расследованием его некогда завуалированная враждебность становилась все более очевидной и явной.

– Сара, что сказал Фарр, прежде чем задать тебе вопросы?

Девушка была совершенно сбита с толку.

– Он сказал, что намерен отыскать портрет и наказать вора.

Франческа взяла подругу за руку:

– Сара, Брэг не посвящал в это дело никого из офицеров. Он считает это делом личного порядка. Как Фарр мог о нем узнать?

Сара смотрела на нее, пораженная ужасом.

– Я не знаю, откуда ему известно о краже. Он появился здесь на следующий же день, потом приходил еще дважды в течение недели. Он выглядел очень озабоченным этой проблемой.

Франческа затаила дыхание.

– Фарр разговаривал с тобой три раза? Должно быть, ему известно, что это мой портрет. Ты ему об этом говорила? – В противном случае он не заинтересовался бы его пропажей.

Сара побледнела.

Если Фарр знал, что это ее портрет, нет ничего удивительного в том, что он трижды опрашивал Сару. Он намеренно занялся этим делом, зная о ее неприятностях. Франческа посмотрела на Сару, ужаснувшись внезапной догадке.

– Ты упоминала в разговоре с Фарром, что на портрете я изображена обнаженной?

Сара побледнела.

– Сара!

– Я не говорила, что ты была без одежды! – воскликнула она. – Но я была так расстроена, и он спросил почему. Я ответила, что портрет может тебя скомпрометировать и что он ни в коем случае не должен быть выставлен.

Произошло именно то, чего Франческа так боялась.

Полицейское управление находилось недалеко от ужасных трущоб близ Малберри-стрит. В теплую погоду от неприятного запаха страдал весь район, и Франческа, едва выйдя из автомобиля, приложила к лицу носовой платок. «Даймлер» Рика стоял недалеко от пятиэтажного коричневого здания, где и располагалось управление. Два полицейских в синей саржевой форме и шлемах охраняли автомобиль босса.

Несколько лет назад, когда Брэг только приобрел автомобиль, он был диковинкой, необходимость в охране была вызвана и неприятным соседством – вокруг крутились воры, грабители, жулики, не говоря уже о проститутках, выходивших на работу в квартале. Сейчас на автомобиль перестали обращать внимание. Да и многие преступники перебрались в другие районы, подальше от полицейского надзора. Брэг всерьез взялся за соблюдение закона. Грабежи и разбой не должны совершаться у самого входа в управление.

Выйдя из автомобиля и велев Дженнингсу возвращаться домой, Франческа подумала, наступят ли в этом городе времена, когда люди будут законопослушными и перестанут совершать преступления. Скорее всего, до тех пор, пока многоквартирные дома переполнены, а жителям придется обходиться без электрического освещения, вентиляции и воды, работать за сущие копейки – многие из граждан эмигранты и не говорят по-английски, – мечты ее так и останутся мечтами. Жизнь в трущобах повергает людей в отчаяние и способствует развитию преступности.

Франческа мельком взглянула на сержантов за стойкой, нескольких бродяг за решеткой камер и отметила, что большая часть стульев и лавок в фойе пустует. Воскресное утро выдалось тихим; обычно здесь слоняются репортеры в ожидании громких историй. Сейчас она не увидела ни одного газетчика и с облегчением выдохнула. Франческа поспешила к лифту и, войдя в кабину, нажала на кнопку третьего этажа. Через мгновение мотор заработал, и кабина медленно поползла вверх, открывая Франческе лучший обзор на происходящее в фойе.

Всю дорогу по городу она размышляла о внезапном интересе Фарра к ее портрету, поэтому сейчас быстрым шагом прошла к кабинету Брэга. Дверь была открыта, а сам Рик стоял у стола вполоборота к окну, глядя на Малберри-стрит и одновременно разговаривая по телефону. Увидев ее, он кивнул, черты лица смягчились. Франческа приветливо улыбнулась и прошла в комнату, ожидая окончания разговора.

– Доброе утро, – сказал Брэг, вешая трубку на рычаг. – Тебе удалось поспать прошлой ночью?

У него был такой вид, словно он ни на минуту не сомкнул глаз – под глазами залегли темные тени.

– По правде говоря, я спала как сурок. К тому времени, как удалось добраться до кровати, я едва стояла на ногах от усталости.

– Приятно слышать. Ты точна, как обычно. Есть новости от Ньюмана. Вчера он узнал от соседей, что Даниэль Мур живет в нескольких кварталах от галереи. Утром они уточнили адрес. – Брэг взял ручку и быстро начал писать.

Франческа подошла ближе и увидела: 529, Бродвей.

– Отлично, – кивнула она. – После тебя сразу же отправлюсь к мистеру Муру.

– Поедем вместе.

Франческа благодарно сжала его руку:

– У меня еще новости, но они не очень приятные, по крайней мере с моей точки зрения.

Брэг пытливо вгляделся в ее лицо:

– Мы говорим о расследование или о моем брате?

Франческа знала, что краснеет.

– Я не видела Харта со вчерашнего вечера.

Брэг вскинул брови:

– Ты не разговаривала с ним утром?

Франческа решила оставить его вопрос без ответа. Неизвестно, что скажет Рик, если узнает, что Харт не ночевал дома.

– Мы идем по ложному пути, Рик! Фарр трижды за неделю допрашивал Сару в то время, когда мой портрет уже похитили.

Его глаза расширились от удивления.

– Сара не знала, что мы храним расследование в тайне, – добавила она. – Она сказала Фарру, что портрет может меня скомпрометировать. Бог мой, оказывается, он знал обо всем с самого начала!

Брэг задумался. Выражение лица оставалось мрачным, и Франческа поняла, что он вспоминает их последнее совместное расследование. Тогда шеф полиции скрыл информацию, имеющую отношение к убийству Дейзи, но они решили не обострять ситуацию, вместо этого Брэг стал внимательнее следить за Фарром. Несомненно, у него есть свой план действий.

Франческа вскрикнула и поспешила поделиться внезапной догадкой:

– Что, если портрет был вчера вечером в галерее, когда туда приехал Фарр?

– У нас нет оснований утверждать, что Фарр готов зайти так далеко из желания тебе навредить. Я знаю, Фарр тебя недолюбливает, но он подчиняется мне и знает, что мы близкие друзья. Кража этого портрета стала бы с его стороны вызовом, весьма рискованным шагом, ведь, если все выяснится, он может потерять работу. Кроме того, как он мог его вынести, ведь Фарр приехал на место с другими полицейскими, а не раньше их.

Значит, Брэг уже выяснил, как действовал Фарр.

– Как собираешься поступить?

– Я дам ему одновременно несколько срочных заданий, чтобы заставить нервничать.

– Может, лучше предоставить ему возможность работать спокойно?

Брэг удивился:

– Он считает себя безупречно служащим делу, представляет все так, будто хочет нам помочь.

Франческа задумчиво кивнула.

– Тем временем мы пустим слух, что он собирает информацию о Соланж Марсо, и обладающие сведениями будут щедро вознаграждены.

– Отличная мысль. – У нее появилась идея. – Брэг, мне надо поговорить с Роуз.

Роуз Купер была дорогой проституткой и близкой подругой Дейзи Джонс. До знакомства с Франческой ее услугами иногда пользовался Харт. Позже Роуз его возненавидела; она была влюблена в Дейзи, а Дейзи влюбилась в Харта. Однако Роуз отлично знала этот мир изнутри.

– Два месяца назад я разговаривал с Роуз, Франческа, она понятия не имела, где искать Соланж Марсо.

– Это было давно. И ты – не я. Роуз не раз мне помогала, кроме того, она мне обязана.

Роуз просила Франческу найти убийцу Дейзи. Она бы в любом случае занялась этим делом, но согласилась, чтобы не мучить обезумевшую от горя женщину.

– Она могла бы свести меня с Дон, той проституткой, что работала на Марсо. Дон может знать, где ее бывшая покровительница, она очень помогла нам, когда мы спасали тех несчастных детей.

– Отличный план, – согласился Брэг. Он взял ручку, сделал запись на странице с адресом и протянул Франческе. – Вот последний адрес Роуз. В начале мая Фарр еще пользовался ее услугами.

Франческа задумалась.

– Надеюсь, они и сейчас поддерживают связь. Это может дать мне средство воздействия на Фарра, если таковое понадобится.

Неожиданно Брэг обошел стол и, встав рядом с Франческой, взял ее за руки.

– Не вздумай даже мысли допустить, что тебе придется воздействовать на Фарра. Если возникнет необходимость, я сам с ним разберусь.

Он всегда будет оберегать ее, даже когда в этом нет необходимости.

– Что ж, значит, нам обоим будет чем прижать Фарра, – улыбнулась Франческа.

Брэгг слегка улыбнулся.

– Мне нужно заехать еще в несколько мест, прежде чем мы навестим Даниэля Мура. Это займет не больше часа. Ты могла бы подождать?

У Франчески не было желания ждать целый час, но Рик выглядел таким уставшим.

– Рик, тебя что-то тревожит? – очень серьезно спросила она. – Вчера ты был очень усталым, сегодня тоже не выглядишь посвежевшим.

Брэг опустился в кресло за рабочим столом:

– Я допоздна работал.

– После того как отвез меня, ты опять вернулся в управление?

Рик молчал и потянулся за карандашом. Стараясь не смотреть ей в глаза, он принялся что-то записывать в блокноте.

– Да.

Франческа подошла к столу и, положив ему на плечи руки, склонилась так, что Брэг был вынужден посмотреть на нее.

– Что случилось? – Она постаралась определить, та ли на нем сорочка, что вчера вечером. – Рик, во сколько ты вчера вернулся домой?

Он вздохнул и откинулся на спинку кресла.

– Возможно, часа в четыре.

Франческа спешно размышляла. С ним определенно что-то происходит. Он был очень озабочен ее свадьбой и событиями последних суток, а она не обращала на это никакого внимания. Перегнувшись через стол, Франческа коснулась ладонью его руки.

– Что с тобой? Чем ты занимался последние две недели?

– На меня давят по службе, Франческа, вот и все. – Он забрал руку. – Лоу решился на переговоры с Таммани-Холлом и немцами. Паркхерст подбивает элиту на выпады против меня. Его сторонники совершают облавы на бордели и салуны. Журналисты следуют за ним по пятам. Я в ужасном положении.

Она всем нутром чувствовала, что дело не только в этом.

– А как Ли Анна? – осторожно спросила Франческа и тут же ощутила, как он напрягся.

«Определенно у Рика семейные проблемы», – подумала она.

– Рик?

Он медленно поднял на нее глаза:

– Нам обязательно это обсуждать?

– Да, потому что… я очень переживаю.

Брэг опустил тяжелые веки и потер рукой подбородок. Затем открыл глаза и натолкнулся на требовательный взгляд Франчески.

– Она плохо переносит ограничение в движении. Чем больше я стараюсь помочь, тем сильнее она меня отталкивает.

– Я тебе очень сочувствую, – прошептала Франческа.

Когда она последний раз навещала его жену? Внезапно ей стало стыдно. Она не виделась с Ли Анной уже больше месяца, но тогда она выглядела хорошо, разумеется учитывая свалившиеся на нее несчастья. – Ей понадобится время, чтобы привыкнуть. Она любит тебя, Рик.

Брэг встал:

– Возможно, когда-то любила, Франческа. Но в том, что сейчас она не испытывает ко мне никаких чувств, я абсолютно уверен.

Она непроизвольно вскрикнула.

– Ты ошибаешься! Ли Анна любит тебя – я сама видела.

– Ты слишком романтична, Франческа. Кроме того, если помнишь, ты – единственная причина, по которой она ко мне вернулась.

Франческа поджала губы.

– Возможно. Но вы помирились, у вас две девочки, и она все еще твоя жена, Рик. Я же вижу, как ты мучаешься. Ты заслужил счастье. Не сомневаюсь, все плохое скоро закончится. В каждом браке случаются трудности.

Брэг странно ухмыльнулся:

– Для меня настали тяжелые времена, Франческа. – Рик был самым твердым, решительным и преданным делу человеком из всех ее знакомых – Она жалуется на боль, – неожиданно добавил он. – Она выпивает, чтобы облегчить ее, и принимает настойку опия, чтобы спать ночью. – Он покачал головой. – Уверен, она испытывает нечто более серьезное, чем физическая боль.

– Мне жаль, Рик. – Франческа взяла его за руку. Она и представить не могла, что происходит за дверями дома Брэгов.

Рик вздрогнул и повернулся в сторону. Франческа проследила за его взглядом. В дверях стоял Колдер Харт, как всегда элегантный, в черном костюме, белоснежной сорочке и галстуке цвета бургундского вина. В следующую секунду на его лице появилась улыбка.

– Вижу, что вторгся не вовремя, но, откровенно говоря, мне плевать.

Глава 8

Воскресенье, 29 июня 1902 года. Полдень

– Почему-то я не удивлен, увидев вас держащимися за ручки и мило перешептывающимися, – бросил Харт, проходя в кабинет.

Франческе показалось, что сердце ее остановилось. Давно ли он стоял там и подслушивал?

– Харт! Мы не держались за руки и не перешептывались. Мы обсуждаем новое дело.

– Ах да, дело о пропавшем портрете. И что вам удалось выяснить вчера вечером? – Его взгляд был прикован только к ней, лицо с наклеенной улыбкой словно окаменело. Через несколько мгновений он повернулся к Рику: – Ты быстро действуешь, братец.

Конечно, он издевался над ними, отчего Франческе стало жутко. Кто мог сообщить Харту, что вчерашний вечер она провела с Риком?

– Мне нужна была помощь. Тебя не интересовали мои проблемы – нет, я не обвиняю тебя, ты пережил шок. Но я не могла поехать домой, зная, что давно пропавший портрет висит в какой-то галерее.

Харт равнодушно пожал плечами:

– Я не собираюсь осуждать тебя за желание спасти свою репутацию, Франческа.

Харт смотрел на нее не мигая. Она ненавидела его за то, что была не в силах понять, о чем он думает и что чувствует.

– Я благодарна тебе. Мы ведь не первый раз работаем вместе, Харт.

– Но это первый случай после нашего расставания, когда вы с Риком работаете вместе. – Холодная улыбка мелькнула и исчезла.

Франческа задрожала. Ничего не изменилось, Харт не заинтересован в примирении.

– Да, Франческа, полагаю, мой добродетельный брат прав. Любовь – это не только страсть. Ведь жена его не любит, и никогда не любила.

«Необходимо остаться с Хартом наедине», – подумала Франческа, предчувствуя недоброе. Надо вернуться к начатому вчера разговору.

– Почему ты вспомнил о Ли Анне? Какое она имеет отношение к… – Она осеклась на полуслове.

– К нам? – подсказал Харт.

Она едва удержалась на ногах.

– Она не имеет никакого отношения к нашей дружбе.

– Правда? – спросил Харт, и глаза его стали почти черными. – По моим сведениям, брат почти свободный мужчина.

Она никогда в жизни не испытывала такого напряжения. Брэг не причастен к их размолвке.

Рик подошел и встал между Франческой и Хартом.

– К чему вы устроили здесь перепалку, когда сейчас так многое поставлено на карту? Будто я ничего не понимаю! Ты хочешь задеть Франческу, сделать больно, как можно больнее! Разве вчера ты недостаточно ее обидел?

Харт усмехнулся:

– Меня выставили болваном перед тремя сотнями гостей.

– Я была заперта! – выкрикнула Франческа. – Я никогда не смогла бы так поступить по собственной воле.

Похоже, ни один из братьев ее не слушал.

– И я женат, а не свободен, – заявил Брэг. – Моя жена стала инвалидом, если ты запамятовал.

– Ах, как я мог забыть? Когда ты снискал славу своей мученической жертвенностью. – По лицу вновь мелькнула улыбка. – Просто святой мученик. Безупречная личность.

Франческа крепко сцепила руки. С чего Харт решил, что она вернется к Рику?

– Харт, я хотела бы все выяснить немедленно. Мне нужно с тобой поговорить, я хочу повторить, что очень сожалею о случившемся! Если я причинила тебе боль…

Он резко перебил ее:

– Не причинила. Я не впал в отчаяние, моя дорогая.

Франческа отшатнулась от такого выпада:

– Мы можем поговорить наедине? К чему такая враждебность? Я и в мыслях не имела оскорбить тебя, ты должен об этом знать.

В глазах Харта сверкнул металл.

– Ты действительно хочешь опять быть со мной рядом? Франческа, после последнего нашего разговора мое мнение не переменилось.

Столь откровенный отказ поверг ее в ужас.

– Тогда зачем ты здесь? – пролепетала она. – Или рана так глубока, что ты решил нанести ответный удар?

– Нет, я здесь не за этим.

– Она твоя невеста, – вмешался Рик. – Ты не можешь отказать ей в разговоре наедине.

Харт перевел взгляд на брата:

– Она была моей невестой. Теперь я ей ничего не должен.

Франческа отвернулась. Сейчас Харт настроен против нее даже больше, чем вчера. Возможно, его любовь уже сменилась ненавистью. Она посмотрела на Брэга, отчаянно борясь со слезами. Сейчас ни в коем случае нельзя плакать.

Мне противны плачущие женщины.

Рик протянул ей платок.

– Со мной все хорошо, – поспешно сказала Франческа.

– Нет, не хорошо. – Брэг впился глазами в лицо Харта. – Не знаю, зачем ты пришел, но быстро говори и убирайся, раз не умеешь вести себя прилично.

Харт молча покачал головой:

– Какая удача, что вас двоих, словно специально, толкают в объятия друг друга все преступные элементы города. Могу я считать, что вы были поглощены раскрытием преступления до того, как моя бывшая невеста решила утешить тебя в связи с охлаждением в отношениях с женой?

Неужели Харт действительно считает, что она может сейчас броситься в объятия Рика? Менее двадцати четырех часов назад они стояли на пороге брака, а за день до этого ужинали вдвоем в его доме, после чего провели незабываемое время вместе.

– Прошу тебя, остановись. Ты делаешь мне больно, пусть и не нарочно, но я этого не заслуживаю.

Харт с презрением прищурился, но Франческу это не остановило.

– Пусть мы расстались навсегда – во что я никогда не поверю! – я не могу бросить расследование. Это стало моей жизнью, моей профессией. Настанет день, когда Рик покинет пост комиссара полиции, но я буду продолжать усердно работать, чтобы помочь безвинным жертвам. – Она перевела дыхание. – Прошлым вечером, после того как ты прогнал меня, я решила взять дело в свои руки. У меня нет выбора! Я не могу позволить вору разрушить мою жизнь и жизнь моей семьи. Ты предпочел отвернуться от меня, когда мне так необходима твоя помощь, поэтому я обратилась к Рику.

Выражение лица Харта оставалось невозмутимым.

– Это не романтические встречи, Колдер, мы обсуждаем план действий по делу. Мне есть что терять. – Она выдержала недолгую паузу и добавила: – Рик не бросил меня в подобной ситуации, ты уже это понял.

– Да, мой брат никогда не оставит тебя ни при каких обстоятельствах. Он не только благородный человек, но и преданный. Уверен, в паре вы рано или поздно задержите вора, как делали и раньше. – Харт скривился.

Зачем он пришел, если злоба буквально душит его? Единственное, что приходило на ум, об этом она думала и вчера, – что Харт болезненно воспринял ее поступок, и жестокость его слов, нарочитый сарказм был лишь способом скрыть страдания.

О том, что она может ошибаться, Франческа не хотела думать.

Это значило бы, что она потеряла самого могущественного защитника в жизни – самое безопасное пристанище, – человека, который никогда не позволял никому и ничему причинить ей боль.

– Мы можем поговорить наедине?

Харт сложил руки на груди. Франческа знала, что такой жест означает согласие.

– Не более пяти минут, – произнес он. – И заранее хочу предупредить, что отвечу отказом на любую твою просьбу. Между нами все кончено, Франческа.

Брэг приглушенно что-то прорычал, но она не обратила на это внимания, изо всех сил стараясь сдержать рвущиеся из горла рыдания.

– Я хочу поговорить с тобой, а не молить о прощении. И ползать перед тобой на коленях тоже не буду.

– Отлично, – кивнул Харт. – Я сегодня не в настроении раздавать прощения, а унижение для меня еще хуже, чем слезы.

– Я спущусь вниз, проверю кое-какую информацию, – сказал Брэг и с тревогой посмотрел на Франческу.

Она понимала, что должна немного успокоить его и улыбнуться, но мышцы лица плохо слушались.

Брэг вышел, и в комнате воцарилась пугающая тишина.

Франческа прошла мимо Харта, ощутив при этом исходящую от него силу, и закрыла дверь кабинета.

– Я всегда буду любить тебя, – сказала она, повернувшись к нему.

– Не стоит.

– Почему я должна скрывать свои чувства? Я уже поняла, раз ты никогда меня не любил – ты вчера сам заявил об этом, – значит, между нами действительно все кончено. Я не буду преследовать тебя, Харт, и никогда не попрошу вернуться. Однако, даже если наши отношения были ложью, если ты никогда меня не любил и мы расстались, я всегда буду тебе другом.

Его брови поползли вверх. Наконец-то он позволил себе искреннее проявление чувств.

– Видишь, я до сих пор могу относиться к тебе хорошо.

– Не смей! – взревел Харт, краснея от ярости.

Франческа замерла от удивления, видя, как Харт, смутившись, старается обуздать свои чувства. Она и сама едва справилась с эмоциями. «В его душе еще живы чувства», – подумала Франческа, задрожав от прилива восторга. Харта поразила ее преданность!

– А если ты меня любил, – тихо произнесла Франческа, – то скоро придешь в себя и поймешь, что я ни в чем не виновата, и я приму тебя в свои объятия.

На его лице отразилось все внутреннее напряжение.

– Я уже пришел в себя. Я пришел в себя и понял, каким был глупцом, решив на тебе жениться.

Франческа усмехнулась:

– Потому что я слишком эксцентрична? Такую женщину можно хотеть, но не любить?

– Нет, Франческа, потому что ты искренняя и честная, у тебя золотое сердце и амбиции, которых хватило бы на дюжину мужчин. У тебя чистое сердце. Мы не подходим друг другу, моя дорогая.

– Что, ради всего святого, это значит? Мы идеально подходим друг другу! – воскликнула она.

Харт смягчился, и тон его стал более доброжелательным.

– Сколько раз я говорил тебе, что ты заслужила быть рядом с Риком или с кем-то ему подобным. Наше расставание к лучшему. Да, вчера я был очень зол. Ты бросила меня перед алтарем на глазах у всей нью-йоркской знати. Знаешь, это довольно неприятно – более того, это меня шокировало. Однако у меня было время все обдумать. Я не тот мужчина, который тебе нужен.

– Это мне решать! Ты идеально мне подходишь!

– Мое решение окончательно. Ты можешь найти себе лучшего мужа, и я не сомневаюсь, что так и будет. – Губы растянулись в кривую улыбку.

– Бог мой, ты опять стараешься сделать так, как лучше для меня?

– Я не стараюсь поступать благородно, даже не думай об этом.

– Ты заявляешь, что недостаточно хорош для меня, значит, использовал вчерашнее происшествие как повод, чтобы порвать со мной на том основании, что я могу найти себе лучшего мужа. Какой же еще я могу сделать вывод, как не счесть твой поступок благородным?

Харт рассмеялся, но в этом смехе было больше иронии и сарказма, чем радости.

– Возможно, я и использовал вчерашнее событие как повод, но прежде ты сама использовала полученное письмо для того, чтобы оправдать свое нежелание стать моей женой, дорогая.

Франческа похолодела:

– Что ты говоришь?

– Ты меня слышала.

Невозможно представить, что он действительно верит в то, что сказал.

– Я не могла дождаться дня, когда мы обменяемся клятвами! Я мечтала о том часе, когда пойду к алтарю твоей невестой и выйду из церкви женой!

– Но в глубине души ты знала, что я всегда был для тебя на втором месте, и, получив записку, не раздумывая бросилась в погоню за призраками, Франческа, – чтобы избежать венчания.

Она вскрикнула. Он в самом деле думает, что она воспользовалась приглашением увидеть свой портрет для того, чтобы сбежать со свадьбы?

– Ты забыла, что, когда мы познакомились, ты встречалась с моим братом, а меня использовала только для того, чтобы выплакаться? – Он пытливо вглядывался в ее лицо.

Франческа задрожала всем телом. Разумеется, она ничего не забыла, но она не признается в этом Харту.

– Я люблю тебя, – вместо этого сказала она.

Он поднял одну бровь.

– Я уверен, брак Рика обречен. Вы станете идеальной парой – с этим согласны все. Даже я.

– Прекрати! Зачем ты так себя ведешь?

– Вчерашнее послание – судьбоносное – спасает тебя от моего плена. Я ни о чем не жалею. И ты не должна, – закончил Харт.

Франческа не сразу смогла ответить.

– Я не люблю Рика, и у меня нет никаких сомнений по поводу брака с тобой. Я не бросилась на поиски портрета по каким-либо скрытым причинам, из желания не выходить за тебя замуж. Я стремилась спасти свою репутацию! Я была уверена, что приеду в церковь вовремя. Однако, если ты забыл, меня заперли в галерее, Харт! Меня заставили пропустить свадьбу.

Он покачал головой и сделал несколько шагов в сторону.

– Все кончено, Франческа.

Она с трудом заставила себя вдохнуть:

– Всего несколько недель назад ты расторг нашу помолвку, когда был обвинен в убийстве Дейзи, но тогда ты меня любил. Ты сам признался, что твои чувства неизменны. Ты и сейчас меня любишь?

Он смотрел на нее не моргая.

– Ты мне достаточно нравишься, чтобы желать тебе добра.

– Проклятье! – выкрикнула Франческа. – Хватит стараться оградить меня от себя!

Он помолчал несколько мгновений, но все же заговорил:

– Но я опять стал именно тем, кто причиняет тебе боль, Франческа. Опять.

Воодушевленная надеждой, она бросилась в бой:

– Мне хотел сделать больно тот человек, что украл мой портрет, Харт, он, а не ты.

Он поджал губы:

– Портрет существует, прежде всего, потому, что я его заказал. Будь я настоящим джентльменом – как мой брат, например, – твой портрет никогда бы не был таким откровенным. Я сам просил тебя позировать обнаженной. И теперь твое будущее в опасности. Не пытайся убедить меня, что я не причастен к твоему затруднительному положению.

Она обвиняла во всем себя, разумеется.

– Последний раз, – продолжал Харт, – мы оказались жертвами моего поведения в прошлом, теперь же – моей порочной натуры.

Франческа ощутила досаду.

– Ты не порочен, Колдер. Это нельзя считать недостатком, ни в каком смысле. Я ведь не просто тебя люблю – я восхищаюсь тобой, и так будет всегда.

Она знала, каким непреклонным может быть Харт. Если он решил думать о ее благополучии, ничто не заставит его изменить мнение.

– Значит, ты глупа.

Она видела, как он зол. Желваки заходили, губы сжались в узкую линию.

– Хочешь, чтобы я видела в тебе эгоиста и негодяя?

– Да, черт возьми, хочу! Вместо того чтобы предвкушать день, когда ты станешь думать по-другому, я просто его дождусь!

Она с трудом понимала смысл его слов.

Франческа подошла к Харту и погладила его по щеке.

– Этот день никогда не наступит.

Его кожа стала горячей под ее пальцами, она чувствовала напряжение мышц под жесткой щетиной. Внезапно ей больше всего на свете захотелось, чтобы он обхватил ее сильными руками, хотела почувствовать его тепло каждой клеточкой своего тела, ощутить грудью взволнованно бьющееся сердце.

Харт оттолкнул ее:

– Не надо.

Франческа облизнула губы:

– Не надо искушать тебя? Соблазнять? Почему? Потому что, когда я прикасаюсь к тебе, ты испытываешь желание?

Харт сунул руки в карманы и отошел к окну. Он молча стоял и сосредоточенно смотрел на Малберри-стрит.

– Желания моего тела не имеют никакого значения.

Она в это не верила. Харт просто слишком обижен, чтобы позволить себе признаться.

– Я скучаю по тебе, – прошептала она. – Ты мне нужен.

Он резко повернулся:

– Я пришел, чтобы помочь тебе раскрыть дело с портретом, поскольку все происходящее, несомненно, моя вина.

Харт молчал, но она чувствовала, что он продолжает винить во всем себя одного.

Что ж, по крайней мере, они разговаривают. По крайней мере, он все еще достаточно хорошо к ней относится, чтобы оказать помощь.

– Так ты решил помочь нам найти портрет? – осторожно спросила Франческа.

Харт заметно занервничал.

– Я не хочу, чтобы тебе кто-то причинил вред, Франческа, не хочу, чтобы разрушили твою жизнь.

– Я тебе небезразлична, – медленно произнесла она.

Взгляд его стал настороженным.

– Мне приятно твое общество, я всегда буду ценить твой ум и интеллект. Я согласен с тобой – мы можем остаться друзьями, во всяком случае, до того дня, когда ты отвернешься от меня. Мой ответ «да». Ты мне небезразлична. Ты удивительная женщина, Франческа. И сейчас я пришел сюда как друг.

Она тяжело вздохнула. На что она надеялась? Что сможет добиться от него признания в любви?

– И мы вместе найдем портрет и вора?

– Я останусь твоим другом и буду поддерживать твои стремления и желания.

Франческа с трудом дышала и едва смогла заставить себя заговорить:

– А если моим желанием будет вернуть тебя?

Он посмотрел на нее почти угрожающе:

– Ты не сможешь добиться меня и победить.

– Мы больше не помолвлены?

– Извини, Франческа. Это была ошибка. – Он перевел взгляд на бриллиант в восемь каратов, который все еще сверкал на ее пальце. – Это лучше хранить в сейфе.

Франческа сжалась при мысли, что единственным ее желанием сейчас было вернуть Харта. О, в этом она не сомневалась, но не знала, как лучше действовать дальше. В этой ситуации казалось, что честность – лучшая политика.