Текст книги "Великолепие"
Автор книги: Бренда Джойс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Прости, я не подумал. Бедняжка Катя. Она, наверное, расстроена? Где она? Я хочу видеть ее.
– Она наверху с Лизой, – сказал Николас и задумался. Интересно, что на самом деле известно Алексу? Пять лет назад, когда Николас начал подробно расследовать похождения Мари-Элен в прошлом и настоящем, до Алекса, несомненно, доходили кое-какие слухи, но сам Николас, как человек чрезвычайно сдержанный, ни словом не обмолвился ни брату, ни кому-либо другому о том, что Катя, возможно, не его дочь. И даже сейчас он не мог заставить себя поделиться своими подозрениями даже с близким человеком.
Николас подошел к раскрытому окну.
– Как по-твоему, Катя – счастливый ребенок?
– Не знаю, что и сказать, Ники. Она очень замкнутый ребенок.
– Мне кажется, она несчастлива, но я не знаю причины. Я стараюсь почаще бывать дома. К тому же, несомненно, я более любящий отец, чем многие мои знакомые, совершенно игнорирующие своих детей, особенно дочерей. Мари-Элен не отличается от других мамаш, интересующихся приемами, драгоценностями и любовниками несравненно больше, чем собственными детьми. Может, мое беспокойство излишне?
– Не знаю. У меня нет опыта. Ты по крайней мере по-настоящему любишь свою дочь.
– Что ты имеешь в виду? – резко спросил Николас. Алекс вспыхнул.
– Не знаю. Лучше поднимусь наверх. А что, если позднее нам с тобой выпить и прогуляться по городу? – задержавшись в дверях, с улыбкой предложил Алекс.
– Что ж… возможно.
Сейчас Николас не имел желания ни бражничать, ни развлекаться с женщинами. Но что хотел сказать Алекс? Неужели то, что Мари-Элен не любит свою дочь? Николас не мог поверить этому. Он задумался, глядя в окно.
– Ладно, оставляю тебя любоваться пейзажем. Увидимся позже, большой братец.
– Знаешь, а вокруг дома, пожалуй, рыщет шпион, – заметил Николас так небрежно, словно говорил о погоде.
– Шутишь?
Николас повернулся к брату.
– Ничуть. Это молодой паренек. Он уже давно крутится здесь и что-то вынюхивает. Вот я и думаю, как мне поступить: разделаться с ним сейчас или немного позднее. После событий прошлой ночи у меня нет настроения играть в такие игры. – Николас был бы и в самом деле не прочь схватить шпиона за тощую шею и трясти его, пока не скажет, что здесь вынюхивает. Но опыт и хитрость побуждали его воздержаться от крайних мер. Николас решил сам поиграть со шпионом в кошки-мышки. – Пожалуй, сначала просмотрю утренние газеты и позавтракаю, а потом разберусь с этим соглядатаем.
– Ладно, делай как знаешь. А я тем временем поднимусь к племяннице. – Алекс улыбнулся и быстро вышел.
Николас, чуть помедлив, последовал за ним. Едва он открыл дверь библиотеки, как перед ним появился Жак.
– Ваше сиятельство, завтрак подан. – Расторопный француз-слуга, похоже, умел читать мысли хозяина. – Я приготовил вам свежую одежду. Не хотите ли перед завтраком принять ванну? – Он деликатно откашлялся. – Сейчас уже довольно поздно, а вы сегодня обедаете с лордом Стюартом Дэвисоном, ваше сиятельство.
Николас не забыл об этом. Дэвисон – сотрудник министерства иностранных дел, работал в тесном контакте с Каслеро. Князь уже встречался с этим человеком, на словах полностью поддерживавшим подписание договора между двумя странами, но Николасу показалось, что он себе на уме.
– Я приму ванну, – сказал он. – Кстати, Жак, у меня есть для тебя одно поручение. Купи котенка.
– Для княжны Катрин? – улыбнулся Жак.
– Да. Найди такого, чтобы она полюбила его… с хорошим характером. Я хочу сегодня вечером сделать ей подарок.
– Как прикажете, ваше сиятельство.
Николас отправился в малую столовую – уютную комнату с обтянутыми веселенькой тканью в цветочек стенами. Впрочем, на вкус князя, эта ткань придавала комнате слишком легкомысленный вид. Он вообще не очень любил этот городской особняк, даже отдаленно не походивший на те великолепные дома, которые принадлежали ему в России. Уж не говоря о фамильном особняке в Санкт-Петербурге, роскошном новом дворце, недавно построенном князем в Москве, и поместье под Тверью – огромной усадьбе его далеких предков.
Дом в Лондоне Николас арендовал, а прислугу привез сюда из России. Он не доверил бы свою кухню английскому повару, который мог бы отравить его, польстившись на хорошие деньги. Европейский континент был охвачен войной, союзы заключались и распадались, и тайные агенты развивали бурную деятельность в каждом крупном городе. Николас, просматривая газеты, рассеянно отправлял в рот кусочки жареной вырезки с гарниром из красной капусты. Он развернул «Морнинг кроникл», и в этот момент спиной почувствовал на себе чей-то взгляд.
Он насторожился и разозлился: неужели даже позавтракать не дадут спокойно? Наверное, шпион пробрался к окну и подсматривает за ним. У него возникло искушение сию же минуту расправиться с наглым соглядатаем.
Но, подумав, Николас решил сделать вид, что не замечает шпиона, и продолжал просматривать газету. Неожиданно он замер, увидев в газете свое имя.
Отложив нож и вилку, князь взглянул на заголовок статьи: «Великосветские лицемеры».
– Что за чертовщина? – воскликнул он и начал внимательно читать статью, вникая в каждое слово.
Его охватила ярость.
Чарльз Коппервилл! Этот сукин сын слишком наивен и романтичен, но Николас был либералом и до сих пор даже соглашался с некоторыми его высказываниями. Он даже с удовольствием читал кое-что из опусов Коппервилла, особенно один, где тот высмеивал двух весьма авторитетных лордов за неблаговидные интриги в парламенте, причем изображал обоих как тщеславных, самонадеянных болванов. Но в последнее время – черт бы побрал этого парня! – Коппервилл избрал мишенью Николаса, постоянно так или иначе задевая его. А это уже совсем другое дело.
Это не сойдет ему с рук.
Интересно, знаком ли он с этим писакой? Может, Коппервилл – псевдоним и этот человек – его старый приятель?
Николас даже вздрогнул от гнева. Коппервилл изобразил его пресыщенным, безнравственным распутником, тогда как Мари-Элен представил невинной жертвой.
– Черт побери! – прорычал Николас, скомкал газету и, отшвырнув ее, выскочил из-за стола.
Круто повернувшись к окну, он оказался лицом к лицу с белокурым молодым человеком с жиденькой бородкой, в треуголке, небрежно сдвинутой набок. Их разделяло только оконное стекло.
Николас на мгновение замер от неожиданности. Юный шпион побелел от испуга, а глаза его буквально вылезли из орбит.
Князь вдруг недобро усмехнулся. Ко всем чертям игру в кошки-мышки! С него довольно! Шпион присел и исчез из виду.
Николас, рассвирепев, выругался и решительно бросился к окну.
Глава 5
Князь распахнул окно. Шпион сломя голову удирал по газону. Перекинув ногу через подоконник и согнувшись, Николас попытался протиснуться в окно. Не спуская глаз с улепетывающего шпиона, он выругался, ибо понял, что пролезть сквозь окно ему не удастся, князь был для этого слишком крупным и высоким. Он помедлил, скорчившись на подоконнике, и вдруг с удивлением прищурился. Ему привиделось нечто невероятное. Николас не верил своим глазам. Не может быть!
Он спрыгнул с подоконника и, промчавшись по коридору, выскочил через черный ход. Обогнув угол, князь оказался возле фасада, откуда как на ладони была видна вся улица. Его противник бежал теперь по другой стороне улицы. Николас подбоченившись смотрел ему вслед. Его не одурачишь!
Маленький шпион, как ни абсурдно, был не мужчиной, а женщиной.
Это так позабавило князя, что он, рассмеявшись, застегнул камзол. Мгновение спустя Николас пересек улицу и подозвал наемный экипаж.
Кэролайн, едва переводя дух, влетела в магазин. Отец, занимавшийся с покупателями, взглянул на запыхавшуюся дочь, и глаза его округлились. Кэролайн узнала клиента, пожилого джентльмена, большого любителя готических романов. Повернувшись к мужчинам спиной, она сделала вид, что разглядывает корешки книг на одной из полок, и дрожащей рукой начала перелистывать томик Чосера.
Ну и ну, еле ноги унесла!
Девушка все еще не пришла в себя от потрясения, которое испытала, столкнувшись лицом к лицу с Северьяновым. Ведь их разделяло одно лишь оконное стекло! Она не могла забыть его разгневанное лицо и не сомневалась, что если бы замешкалась и не успела удрать, князь разбил бы стекло, и тогда ей не поздоровилось бы.
Одежда на Кэролайн промокла от пота. Ей пришлось пробежать несколько кварталов, прежде чем она наняла кеб и доехала до дома. У нее до сих пор дрожали колени.
Если бы Северьянов поймал ее, то был бы вправе привлечь к суду за нарушение границ частных владений. Вообще-то в подобных переделках Кэролайн еще не бывала. Но и шпионить за частной жизнью объектов своих обличительных статей ей еще не случалось.
Звякнул колокольчик над входной дверью. Кэролайн обернулась и равнодушным взглядом проводила уходившего из лавки мистера Эймса. Как только за ним закрылась дверь, она увидела, с каким изумлением взирает на нее отец.
– Ты не поверишь тому, что со мной произошло! – воскликнула девушка.
Джордж подошел к ней.
– У тебя эспаньолка съехала набок.
Кэролайн провела рукой по своей накладной бородке и поняла, что с одной стороны она отклеилась. Девушка покраснела. Неудивительно, что прохожие так странно поглядывали на нее!
– В следующий раз приклей ненадежнее, – насмешливо посоветовал Джордж.
Кэролайн вздохнула и, сняв бородку, сунула ее в карман коричневого сюртука.
– Прошлой ночью его жена чуть не умерла.
– Чья жена? – удивился Джордж, поправляя сбившуюся набок треуголку дочери.
– Жена Северьянова, – нетерпеливо пояснила Кэролайн, еще не оправившаяся вполне. Она представила себе вчерашнюю сцену: князь приезжает домой после любовных утех и обнаруживает, что его жена при смерти. Интересно, ощутил ли он угрызения совести? Наверное, князя мучило раскаяние, ведь его жена потеряла ребенка. Их ребенка. Однако не очень-то похоже, что он убит горем. Князь завтракал как ни в чем не бывало. Неужели он такой бесчувственный чурбан? Девушка даже передернулась от возмущения. В памяти возникло его красивое, смуглое от загара лицо. Уж лучше бы оно было обезображено шрамами или изрыто оспой!
– Так вот куда ты ходила! – нахмурившись проговорил Джордж. – Кэролайн, прошу тебя, не преследуй этого русского. Оставь его в покое.
Девушка смутилась. Отец говорил непривычно резким тоном. Хотя Кэролайн едва исполнилось восемнадцать лет, Джордж всегда уважал независимость ее суждений и обращался с дочерью как со взрослым человеком. Он никогда не поучал Кэролайн, даже в детстве, и позволял ей сделать собственный выбор. Но сейчас его слова поразительно напоминали приказ.
– Почему я должна оставить его в покое? Он воплощает в себе все то, против чего я борюсь: безнравственность, экстравагантность, самодовольство, потворство собственным прихотям и тиранию. Подумай сам, папа: в России существует крепостное право!
Джордж вздохнул.
– Разве в этом виноват Северьянов?
– Но он соучастник этого, – упрямо заявила Кэролайн. – Я не могу уважать человека, который является в нашу страну в разгар войны с официальной миссией, но ведет себя как безответственный повеса, так, будто в мире ничего страшного и не происходит. Согласись, он должен был бы подавать пример и нам, и своему народу. А вместо этого предается разгулу всю ночь напролет, когда его жена лежит на смертном одре.
– Не все люди так высоконравственны, как ты, – улыбнулся Джордж. – Вижу, у меня нет шанса победить тебя в этом споре. Не решаюсь даже спросить, как ты узнала о его жене. И все же надеюсь, что ты не станешь писать о княгине в своей колонке.
– Конечно, не стану. Это был бы удар ниже пояса, однако уповаю на то, что этому человеку стыдно за свое поведение. – Кэролайн ступила на лестницу. – Хотя сильно сомневаюсь, что он когда-нибудь задумывается о своих поступках. Пойду-ка я к себе и переоденусь.
– Хорошая мысль. А мне надо уйти по делам.
Кэролайн кивнула и, быстро поднявшись по лестнице, вошла в свою комнату. Сняв с себя мужскую одежду, она аккуратно повесила ее. Надев сорочку, панталончики и светло-голубое платье с широким поясом под грудью, девушка несколькими взмахами щетки расчесала белокурые волосы. Мысли ее то и дело возвращались к Северьянову. На лице Кэролайн заиграла улыбка: так или иначе, утро у нее оказалось весьма удачным.
Разве можно оставить его в покое? Если князь будет по-прежнему давать пищу для ее сатирической рубрики, она, как и подобает уважающему себя журналисту, воспользуется этим материалом. Ведь цель статей Коппервилла в том, чтобы показать лицемерие общества и, если получится, заставить хотя бы некоторых из его представителей задуматься над своим поведением.
Интересно, будет ли князь на ужине с танцами у Шеффилдов, который должен состояться через несколько дней? Хотя намечается не бал, приглашено не менее сотни гостей, поскольку праздник был посвящен пятидесятипятилетию лорда Шеффилда. Кэролайн задумалась о том, кого туда пригласят. Она знала, что там наверняка будет принц-регент. О каждом шаге этого человека ей сообщал один из его слуг, с которым она завела дружбу. Съедутся на вечер, видимо, также лидеры партии тори, включая Ливерпула. Поэтому если Северьянов и не получил приглашения, то сам напомнит о себе. Кэролайн не сомневалась: леди Шеффилд ни при каких обстоятельствах не исключит из списка приглашенных никого из членов королевской семьи, тем более этого красивого русского князя. Девушка отметила в своем дневнике, что на этом приеме ей необходимо присутствовать. Нельзя же упустить такой случай!
Взглянув на себя в зеркало, стоявшее на небольшом бюро, она скорчила гримасу своему отражению. Щеки у нее все еще горели, глаза лихорадочно блестели. Кэролайн вдруг представила себе зал, освещенный десятками канделябров, пары, вальсирующие по паркету под звуки скрытого от глаз оркестра, слуг, снующих между гостями и разносящих прохладительные напитки… И Северьянова, на голову возвышающегося над толпой и надменно наблюдающего за танцующими. Ей совсем не хотелось снова переодеваться лакеем и наблюдать за происходящим, стоя в толпе слуг за дверью.
Но хватит ли у нее смелости? Сможет ли она дерзко присвоить себе чужой титул, чтобы получить доступ на праздник и увидеть все происходящее, так сказать, изнутри? Удастся ли избежать разоблачения? Ведь ее могут выдворить оттуда с позором! Правда, попав туда, Кэролайн затеряется в толпе, и никому до нее не будет дела.
Сердце у девушки учащенно забилось. Почему бы не попытаться? Ведь проникнув на праздник, она получит обширнейшую информацию! И не только о Северьянове!
Взбудораженная своей затеей, Кэролайн спустилась вниз. Джордж, собираясь уходить, уже надевал сюртук и цилиндр.
– Вернусь часа через два, – сказал он, взяв с конторки связку книг.
Кэролайн кивнула. Покупателей в лавке не было, и она проводила отца до двери. Потом, подойдя к конторке, девушка проверила выручку за утро. Увы, была продана всего одна книга. Кэролайн немного огорчилась, но быстро прогнала грустные мысли. Она редко впадала в уныние, ибо была по природе оптимисткой. Долго тянулась зима, и весна слишком медленно вступала в свои права, но Кэролайн знала, что скоро наступит лето и торговля оживится. Обязательно. Война сильно подорвала торговлю, как и все прочее. От инфляции, нехватки товаров, безработицы страдали все, кроме богачей. Не хотелось думать об этом, но с каждым месяцем становилось все труднее платить за аренду, да и государственные налоги превращались в тяжкое бремя. Девушка благодарила судьбу за то, что статьи Коппервилла с самого начала пользовались успехом у читателей. Ее работа в газете приносила маленький доход, но для них с отцом он был существенным подспорьем.
Услышав, как звякнул колокольчик, Кэролайн отложила бухгалтерскую книгу и с улыбкой подняла глаза на посетителя. И тут у нее перехватило дыхание.
В дверях стоял князь Северьянов. Его высокая, внушительная фигура заполняла собой дверной проем, заслоняя проникавший снаружи солнечный свет.
Кэролайн, не веря своим глазам, оцепенела от удивления. Северьянов пристально посмотрел на нее, и на губах его заиграла улыбка. Он вошел в лавку, и дверь закрылась за ним.
Кэролайн вздрогнула. Мозг ее лихорадочно работал. Князь знает. Знает, что она, переодевшись в мужскую одежду, шпионила за ним…
Но Северьянов ни в чем не обвинял ее. С щеголеватой ленцой он подошел ближе и, остановившись перед конторкой, медленно обвел взглядом Кэролайн от макушки белокурой головки до грудей, то есть внимательно осмотрел все, что открывалось взгляду, поскольку ошеломленная девушка так и не встала из-за конторки
– Добрый день, – сказал Северьянов с едва уловимым славянским акцентом, придающим особый шарм его безупречному английскому языку.
Кэролайн открыла рот, чтобы ответить, но язык не повиновался ей. Он не мог не догадаться. Его приход – не простое совпадение. Но ведь она не заметила, чтобы ее преследовали… Правда, Кэролайн ни разу не оглянулась.
Князь сделал шаг вперед, не сводя глаз с ее лица. Взгляд его дольше, чем следует, задержался на губах Кэролайн, и она почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Неужели он выследил ее?
Князь снова улыбнулся своей диковатой улыбкой, от которой у Кэролайн замерло сердце.
– Мне говорили, будто это лучшая книжная лавка в Лондоне и что именно сюда следует обратиться, если нужен редкий манускрипт.
Девушка облизнула пересохшие губы, выругав себя за то, что так встревожилась.
– Добрый день, – наконец ответила она. – А что именно вы хотели бы найти? – Кэролайн показалось, что ее охрипший голос звучит, как карканье вороны.
Князь стоял очень близко, и девушка, чтобы взглянуть ему в глаза, задрала голову. Сердце у нее продолжало бешено колотиться. Он был в военном мундире. Его грудь украшали ордена и медали. Ей стало страшно. Опасность исходила от этого великолепного, сильного тела, но особенно пугала в нем бьющая через край дерзкая чувственность, заметная и в обжигающем взгляде янтарно-золотистых глаз, и в изгибе полных губ, и даже в ямочке на подбородке.
Кэролайн боялась потерять сознание. Нельзя допустить, чтобы он действовал на нее таким образом! Не уподобляться же безмозглым дамочкам, млеющим от его взгляда. Она крепкий орешек и по праву гордится своим здравомыслием.
– Я ищу трактат Питера Абеляра в подлиннике и «Энциклопедию» Бартоломью. – Северьянов не сводил с нее пристального взгляда.
– Простите, я задумалась, – встрепенулась Кэролайн. Князь начал повторять сказанное, но девушка прервала его:
– Подлинный текст трактата Абеляра написан по-латыни.
– Я это знаю, – улыбнулся он.
Кивнув, Кэролайн взяла перо и записала заказ. «Хоть бы князь не заметил, как дрожит у меня рука. Вот как? Он знает латынь? И интересуется философским учением о диалектике?» – удивленно подумала она.
– Этот трактат очень нелегко отыскать. – Кэролайн встретилась с ним взглядом. – Абеляр писал в XI веке.
– Вы хорошо образованы, – заметил русский. – Для женщины.
Кэролайн насторожилась. Может, в его словах есть какой-то подтекст?
– Я читала Абеляра. – Слова ее прозвучали с вызовом, хотя она не желала этого. – Я прочла его, когда мне было одиннадцать лет.
Если князь и удивился, то не показал виду.
– В подлиннике или в переводе? – уточнил он. Кэролайн вздернула подбородок.
– В подлиннике. – Девушка умолчала о том, что читала и перевод.
– Поразительно. – Его глуховатый голос звучал чуть-чуть интимно. – Редко встретишь женщину, свободно читающую по-латыни.
– Я и по-французски свободно говорю, – пролепетала Кэролайн, завороженная его гипнотизирующим взглядом. Князь удивленно приподнял бровь.
– Вы владеете языком, на котором говорят при дворе русского царя! Занятно. Может, вы и Бартоломью читали?
– Читала.
Он оперся руками на конторку, еще больше приблизившись к девушке. Их лица оказались в нескольких дюймах друг от друга, и она чувствовала жар, исходивший от его мощного тела.
– Кто руководил вашим образованием?
Щеки Кэролайн полыхали жарким пламенем. Наверное, в магазине слишком душно.
– Отец, – ответила она.
– Мистер Браун?
– Да.
Его взгляд снова медленно скользнул по ее лицу, оголенной шее – слава Богу, что на ней платье с глухим воротом! – и по груди.
– Когда я смогу встретиться с мистером Брауном и узнать, может ли он выполнить мой заказ?
– Он вернется через несколько часов, – пробормотала Кэролайн.
Значит, Северьянов придет еще раз? Это странно обрадовало и вместе с тем испугало ее.
Сунув руку в потайной карман, князь извлек белую визитную карточку и протянул девушке.
– Здесь указано, где меня можно найти, – чуть улыбнувшись сказал он. – На всякий случай.
Их пальцы соприкоснулись. Кэролайн вздрогнула. Уж не насмехается ли князь над ней? Может, это намек на то, что ему все известно о ее рискованной проделке этим утром? Не предполагает же он, что Кэролайн сама пожелает увидеться с ним?
– Спасибо. – Даже не взглянув на визитку, она сунула ее в ящик конторки. – Если повезет, мы, возможно, найдем для вас Бартоломью. – Кэролайн показалось, что князь видит ее насквозь и читает все мысли.
– Меня больше интересует Абеляр, – небрежно заметил Северьянов. – В любом случае передайте мистеру Брауну, что я надеюсь на его помощь. Если он выполнит этот заказ, я снова воспользуюсь его услугами.
– Не беспокойтесь, я все передам.
Губы Северьянова снова тронула улыбка. Кэролайн ожидала, что он откланяется. Но князь вместо этого неожиданно взял ее руки и, склонившись, поднес к губам.
Она вздрогнула от неожиданности. Северьянов выпрямился – ей показалось, что в его глазах мелькнула озорная искорка – и, поклонившись, вышел из лавки.
У Кэролайн подкосились ноги, и она опустилась на пол возле конторки.
