Текст книги "Скандальная связь"

Автор книги: Бренда Джексон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Ладно, я признаю, ты победил!

Они сели в его «лексус» и поехали по живописным улочкам. Тэг не мог не признаться самому себе, что прекрасно провел время.

– Я живу в следующем доме, – подсказала она.

– Хороший район. Раньше я бегал в этом парке.

Рене улыбнулась ему:

– Я тоже.

Когда он остановился перед ее домом, она сказала:

– Тебе не обязательно провожать меня до двери.

Тэг подумал, что она не хочет, чтобы их видели вместе. Эта мысль почему-то огорчила его. Он наклонился к Рене и коснулся ее щеки.

– Но моя миссия тогда будет не выполнена. Я же не смогу убедиться, что ты благополучно добралась домой.

– Спасибо за заботу, – засмеялась Рене.

Тэг почувствовал, что она нервничает. Может, беспокоится, что он попытается ее поцеловать на прощание? А что, если он так и сделает? Она оттолкнет его? Был только один способ узнать.

Рене молча смотрела, как Тэг вылез из машины и обошел ее, чтобы открыть пассажирскую дверь. Он был так не похож на ее прежнего парня, который никогда не вел себя как джентльмен.

– Спасибо, – только и вымолвила она, когда он открыл дверцу и протянул ей руку. Ее сердце затрепетало, когда их ладони соприкоснулись. Держась за руки, они дошли до дверей квартиры.

Тэг отступил в сторону, пока она открывала дверь. Рене спрашивала себя, не ждет ли он приглашения войти. Весь день они общались исключительно как хорошие знакомые. Тогда почему ее сердце так бешено стучит и почему она чувствует себя возбужденной и загнанной в ловушку? Рене собралась с духом и сказала:

– Спасибо, Тэг, я хорошо провела время.

– Я тоже. Смотри не замерзни сегодня ночью, обещали заморозки.

– Постараюсь, – Рене подумала о своей большой кровати, где она будет спать одна, и впервые за последние два года ей стало тоскливо. С тех пор как переехала в Нью-Йорк, она занималась только своей карьерой. Она ни с кем не встречалась, убеждая себя, что ей только двадцать восемь и не стоит торопиться с выбором спутника жизни. Но сейчас ей стало, как никогда, одиноко.

– Ты поужинаешь со мной завтра? – предложил Тэг.

Она заглянула в его бездонные синие глаза. Он задал вопрос на миллион долларов. Но она должна быть честна с собой. Если бы он был афроамериканцем, она бы ни секунды не колебалась. Но их разделяли цвет кожи и социальный статус.

– Рене?

– Да?

– Может, мы зайдем к тебе и продолжим беседу? Мне кажется, мы привлекаем нежелательное внимание.

Рене посмотрела вокруг и рассеянно кивнула. Несколько жильцов дома открыто уставились на них.

– Да, давай зайдем.

Она открыла дверь. Как только они переступили порог, Рене почувствовала незнакомое доселе возбуждение.

– Хочешь что-нибудь выпить?

Он оперся спиной на закрытую дверь и засунул руки в карманы джинсов:

– Нет, спасибо. Так как насчет завтрашнего ужина?

Рене нервно облизнула губы.

– Не делай так.

– Что?

– Не облизывай губы. Ты делала так несколько раз сегодня, и всякий раз я хотел поцеловать тебя. Даже сейчас.

Его слова распалили воображение Рене. Ее сердце снова бешено застучало. По привычке она автоматически нервно облизнула губы и, когда осознала, что делает, вскрикнула:

– Ой, прости, я не хотела.

– Слишком поздно.

Тэг оттолкнулся от двери и приблизился к ней.

– Это безумие, – сказал он хриплым голосом. – Но я умру, если не поцелую тебя.

«Это безумие, – пронеслось в ее голове, – но я тоже умру, если ты меня не поцелуешь». Всепоглощающее желание огнем струилось по ее венам. Они смотрели друг на друга, и оба знали, что следующее движение приведет их к тому, о чем они не скоро смогут забыть. Тэг не сводил взгляда с ее губ. Они нервно дрожали, и он точно знал, когда она снова оближет их.

Его губы поймали ее язык, и их рты закружились в неистовом танце, который заменил им слова. Тэг вложил в свой поцелуй все эмоции, все желание, все мысли. Ему нравился вкус ее губ.

Рене чуть не задохнулась, но и не думала прерывать поцелуй. Ёё никогда не целовали так прежде. Тэг упивался каждым движением их губ.

В глубине души Рене хотела забыть, что она чувствует сейчас. Все это не кончится ничем хорошим. Тэг – белый, богатый, его мать – ее пациентка, и так далее. Слишком много «но».

Тэг медленно оторвался от нее. Его взгляд был затуманенным.

– Мой первый…

– Первый что? – прошептала она.

– Мой первый настоящий поцелуй, – он смущенно улыбнулся. – Я никогда так прежде не целовался. – Тэг поднял ее подбородок. – Ты такая красивая.

Он наклонился и поцеловал ее снова.

– Ты поужинаешь со мной завтра?

Рене вздохнула. У нее путались мысли, но одно она знала точно: не стоит больше встречаться с Тэгом за пределами больницы. По ряду причин.

– Не думаю, что это хорошая идея.

Тэг удивленно поднял бровь:

– Почему нет?

Зачем он все усложняет? То, что было очевидно для нее, судя по всему, не кажется ясным ему. Еще один такой поцелуй – и она падет к его ногам, не думая о последствиях. Рене решила слукавить:

– Твоя мать – мой пациент, так что это неэтично.

Тэг открыл рот, собираясь возразить, что ужин – вполне безобидная вещь, но понял, что это не так. Если они пойдут в ресторан, он снова захочет поцеловать ее, захочет остаться у нее на ночь…

– И долго? – спросил он, стоя возле двери.

– Что?

– Долго моя мать будет твоим пациентом?

Рене нервно засунула руки в карманы юбки:

– Официально – до конца операции и выписки из больницы.

– Ты сама решила, что это неэтично? – взгляд Тэга прожигал ее насквозь.

– Да.

Тэг улыбнулся медленно и сексуально.

– Значит, мне нужно доказать, что ты ошибаешься.

Он приблизился и мягко обнял ее:

– Думай обо мне сегодня вечером… А я буду думать о тебе.

С этими словами он вышел.

– Как выходные, Тэг?

Тэг оторвал взгляд от бокала вина и взглянул на Лайама, который заехал к нему в гости. Но он не собирался рассказывать брату, как провел субботу.

– Нормально. Я был на выставке.

Лайам потер руками лицо. Он выглядел усталым и взволнованным.

– Хорошо, что хоть кто-то может отдохнуть!

– А почему ты не отдыхаешь? – Тэг оперся локтями на стол.

Его брат Лайам был финансовым директором в «Элиот Пабликейшн». В своей области он слыл первоклассным специалистом.

– Возьми себе выходной, расслабься, – посоветовал Тэг.

Брат глубоко вздохнул:

– Ты же знаешь, что все сошли с ума и работают на износ с тех пор, как дедушка объявил о своей отставке. Я только не понимаю, зачем он натравливает нас друг на друга? Вчера я видел тетю Финолу, она смотрела на меня как на врага.

Тэг кивнул, он уже сам столкнулся с подобным и боялся, что скоро в семье все перегрызут друг другу глотки.

– Да, дедушка слишком жесток, – сказал Тэг. – Хотя я не понимаю, зачем он все это затеял. Он ведет себя как капризный ребенок.

Лайам с неохотой согласился.

– Ты готов ко вторнику?

Тэг кивнул. На вторник была назначена операция его матери.

– Надеюсь, она быстро поправится.

Лайам прикрыл глаза. Затем устало посмотрел на часы и встал:

– Ну, думаю, мне пора. Надо еще заскочить в офис.

После ухода Лайама Тэг растянулся на кровати. Несколько минут он думал о Рене. Он не собирался целовать ее, но так уж произошло, и, похоже, с этого начались его проблемы. Они провели целый день вместе, и сейчас Тэг подумал, что это был его лучший день за последнее время.

Она рассказала ему немного о себе. Родители Рене умерли, когда ей было девять лет: отец получил тяжелую травму на работе, а мать умерла от рака. Ее так тронула забота социального работника об умирающей матери, что она тоже решила посвятить свою жизнь помощи людям.

Едва познакомившись с Рене, Тэг решил, что они могли бы стать хорошими друзьями. Но их поцелуй все изменил. Теперь ему хотелось серьезных отношений. Он хотел ужинать с Рене в лучших ресторанах, выводить ее в свет, наконец, он хотел представить ее своей семье. Тэг покачал головой и глубоко вздохнул. Он провел рукой по лицу и почувствовал усталость.

Черт!

Почему она не хочет встречаться с ним? Тэг понимал, что должен дать ей время. Она находится под влиянием межрасовых предрассудков, и он должен что-то сделать, чтобы изменить ее мнение.

Ну, хорошо, он наберется терпения. В любом случае он увидит ее во вторник в больнице.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Операция прошла удачно, мистер Элиот.

Тэг увидел облегчение на лице своего отца и других членов семьи, которые собрались в комнате ожидания.

– Думаете, все будет хорошо? – спросил Майкл Элиот.

Доктор Чейни кивнул:

– Уверен, хотя Карен придется остаться в больнице еще на какое-то время.

– Когда мы сможем ее увидеть? – спросил Кеннон.

– Возможно, через час. Думаю, к этому времени она уже проснется.

Когда доктор ушел, Майкл с сияющими глазами посмотрел на своих детей:

– С вашей мамой все будет в порядке. Как только ее выпишут, мы с ней поедем на курорт. Забыл сказать, я поблагодарил социального работника нашей матери, она подходила недавно, чтобы поддержать меня.

Тэг вскинул голову:

– Рене была здесь? – Он заметил удивленный взгляд отца. Наверное, ему не стоило называть ее по имени.

– Да, она заходила около часа назад, когда ты, Кеннон и Лайам пили внизу кофе.

Тэг кивнул. Жаль, что они не увиделись. Он посмотрел на часы и тут же принял решение:

– Если верить доктору, мама проснется только через час. Наверно, я пойду прогуляюсь.

Вся семья многозначительно посмотрела на него, но Тэг проигнорировал их красноречивые взгляды и бросился к ближайшему лифту.

– Ты что, правда, общаешься с Карен Элиот?

Рене оторвала взгляд от бутерброда и посмотрела на Диану Картер, которая работала медсестрой и была самой заядлой сплетницей в больнице. Обычно Рене избегала ее общества, но иногда они вместе завтракали.

– Да, – наконец ответила Рене, отпив глоток лимонада.

– Боже, как тебе повезло! – воскликнула Диана. – Ты встречалась с кем-нибудь из ее родных?

– Да, я познакомилась с одним из ее сыновей, его зовут Тэг.

– И как он?

– Милый, – сдержанно ответила Рене.

Диана откинулась на спинку стула и недоверчиво уставилась на нее.

– Милый? Я видела его фотографию. Он же бесподобно красив.

В этот момент рука Рене с лимонадом застыла в воздухе. Тэг вошел в больничное кафе. Он оглядывался вокруг, словно искал кого-то. Их взгляды встретились. И Рене тут же вспомнила злосчастный поцелуй три дня назад, который до сих пор не давал ей покоя.

– Рене, с тобой все в порядке?

Она в панике посмотрела на Диану:

– Да, все хорошо. – Молодая женщина заставила себя выпить немного лимонада и откусить от бутерброда. Тэг стоял посреди кафе и пристально смотрел на нее.

Тэг глубоко вздохнул. В тот момент, когда он увидел Рене, желание разгорелось с новой силой. Почему он решил, что это влечение исчезнет? Почему думал, что не сможет найти достаточно времени для общения с ней? Наверно, он сошел с ума. Тэг понял, что теперь его ничто не остановит. Он добьется расположения Рене.

Он подошел к ней. Она подняла на него глаза и почувствовала их взаимное притяжение. Интересно, заметила ли это Диана?

Напустив на себя официальный вид, Рене откинулась в кресле и вежливо спросила:

– Мистер Элиот, как дела? Как ваша мама?

Тэг почувствовал ее нервозность. Другие сотрудники перестали жевать и с интересом наблюдали за ними.

– С Карен все хорошо, мисс Уильямс, – так же официально ответил он. – Доктор сказал, операция прошла успешно. Однако я не хочу отрывать вас от ланча. Не могли бы мы поговорить позже?

Рене чувствовала пристальное внимание Дианы и была благодарна Тэгу, что он понял ее без слов.

– Я уже закончила, – ответила Рене. – Мы можем подняться ко мне в офис.

Рене почувствовала новый прилив возбуждения, когда они с Тэгом оказались в лифте. Одни. Молча, они доехали до шестого этажа. Все это время Рене пыталась вспомнить причины, по которым они не могут встречаться.

– Я расстроился, узнав, что ты приходила поддержать отца, когда меня не было, – прервал затянувшееся молчание Тэг.

– В мои обязанности входит забота о семьях моих пациентов.

Тэг прислонился к стене:

– А ты не могла бы сделать кое-что для меня?

– Что?

– Для начала перестань притворяться, будто не помнишь вечер субботы. Мы целовались, Рене, и оба потеряли голову от страсти.

Тэг услышал тяжелый вздох.

Рене распахнула дверь и вошла в свой офис. Он последовал за ней. Тэг смотрел, как она быстро пересекла комнату. На ней была светло-голубая шелковая блузка и красивый костюм шоколадного цвета. Юбка выше колен открывала его взору стройные ноги.

– Я рада, что операция твоей матери прошла успешно.

– Я тоже.

Тэг пристально смотрел на нее.

– В кафе ты сказал, что хочешь поговорить о Карен.

Мужчина пожал плечами:

– Я должен был увидеться с тобой наедине.

Он заметил, как она прищурила глаза, всем своим видом выражая недовольство. Но они все-таки были наедине, и его ложь стоила того. Тэг улыбнулся.

Рене злилась, что не может прогнать Тэга. Он выглядел бесподобно в строгом костюме и казался воплощением мечты любой женщины. Но ей тут же пришлось признать, что даже в футболке и потертых джинсах он выглядел бы не хуже. А его улыбка! Рене вздохнула:

– Мистер Элиот, я считаю, что это деловой разговор.

– Как хочешь.

Рене разозлилась еще больше:

– Мне нужно работать.

Тэг прислонился к двери и засмеялся:

– Ты сама сказала, что должна заботиться о членах семьи своих пациентов!

– Ты искажаешь смысл моих слов.

Тэг подошел к ней и остановился:

– Мне нужно возвращаться. Карен, наверное, пришла в себя. – Он сделал паузу и затем добавил: – Я только хотел убедиться, что ты реальна, а не плод моего воображения.

Рене сложила руки на груди и подняла подбородок:

– Я реальна, и что дальше? Я не могу закрутить сомнительную интрижку с тобой!

– Ты уверена? – спросил Тэг, страстно желая поцеловать ее сжатые губы.

– Да.

– И ты не хочешь, чтоб я поцеловал тебя сейчас?

– Нет! – Рене впилась в него взглядом, и он заметил, как расширились ее зрачки.

Тэг наклонился к ней. Их губы почти соприкасались.

– Скажи мне еще раз «нет», и я уйду, – горячо прошептал он ей в губы.

Рене открыла рот, но не смогла произнести ни слова. Она безнадежно тонула в глубине его синих глаз.

– Скажи мне, – потребовал он.

Она вздохнула, огонь желания пробежал по всему телу, делая твердыми соски, спускаясь ниже, вдоль позвоночника и бедер. Никогда ее так сильно не влекло к мужчине. Хотя Рене и раньше встречалась с белыми мужчинами, ни с кем из них она не хотела серьезных отношений. Но Тэг был особенным. Он хотел ее, впрочем, как и она.

Зная, что пожалеет о своем решении, Рене приблизила губы к его рту. Тэг не шевелился. Он спокойно стоял, но его взгляд заставил ее задрожать. Сердце Рене билось как сумасшедшее, она испытывала муки ада. Тэг ясно давал понять: если она хочет поцелуя, пусть целует его сама. Со стоном Рене отбросила все свои принципы и припала к его губам.

Она обняла его за плечи и приоткрыла рот шире, впуская его язык. Удовольствие волнами омывало ее тело. Тэг начал целовать ее в ответ. Сначала нежно и мягко, потом – страстно и неистово. Рене чувствовала, что тает в его объятиях. Его запах дразнил ее и заставлял мечтать о большем.

Внезапный телефонный звонок вернул их с небес на землю.

Рене оторвалась от Тэга и подошла к столу. Она нажала на кнопку ответа:

– Да, Вики? – Боже, она сказала это нормальным голосом!

– У вас пациент на шесть часов, мисс Уильямс.

Рене нервно облизнула губы. Тэг заставил ее забыть обо всем, включая то, что она находится на работе. Черт! А если бы кто-нибудь вошел? Она могла вообразить скандал, который тут же разразился бы.

– Спасибо, Вики. Дай мне пару минут.

Она обернулась к Тэгу. Он спокойно стоял и смотрел на нее.

– У нас все равно ничего не выйдет, – медленно произнесла она.

– Потому что моя мать твой пациент?

– Да, это одна из причин. – Рене вздернула подбородок.

Тэг сунул руки в карманы:

– А другие причины?

– Мы не подходим друг другу. Ты – белый, я – афроамериканка. Ты богат, а я живу на зарплату.

Тэг продолжал пристально смотреть на нее:

– Разве все это имеет значение?

Рене напряглась. Неужели не понятно?

– Я не встречаюсь с белыми мужчинами. И я не люблю богатых.

Он засмеялся:

– Неужели цвет кожи и деньги так важны для тебя?

Рене снова разозлилась:

– Почему ты хочешь встречаться со мной, Тэг? Думаешь, твоя семья одобрит меня?

Его глаза потемнели от гнева, он быстро подошел к ней.

– Во-первых, – сердито начал он, – моя семья никогда не диктовала мне, как жить и с кем. А во-вторых, конечно, у моей семьи есть предрассудки, но мы воспринимаем человека как личность, а не как вешалку для одежды. Очевидно, тебе этого не понять, раз ты судишь обо мне по цвету кожи и банковскому счету. Ты права, мы разные.

Он развернулся и вышел.

Рене была рада, что может уйти с работы пораньше. Она хотела избавиться от сомнений в отношении Тэга. Его слова все еще звучали у нее в голове. Почему он не понял, что она лишь хотела избежать ненужных страданий и сплетен? Да, она знала несколько счастливых пар с разным цветом кожи, которые преодолели предрассудки. Но реальность в большинстве случаев была жестока. Рене слишком хорошо помнила историю своей подруги Черил, которая тайно встречалась с белым парнем в средней школе. Вскоре она забеременела. Родители парня были богаты, но пригрозили выгнать его из дома, если он признает ребенка своим. И парень бросил Черил с ребенком на руках.

Ладно, Тэг не был школьником. Но он был Элиотом. Его семья общалась с Кеннеди и Бушами. Его бабушка, наверно, запросто могла пригласить Опру Уинфри на обед.

Ей будет трудно забыть Тэга. Он напомнил ей, что она женщина, зажег огонь в ее душе. Рене устало вздохнула. Она поступила правильно, высказав свои сомнения. Но почему она не находит себе места?

ГЛАВА ПЯТАЯ

– Пап, я не понимаю, о чем ты говоришь. Мама не хочет нас видеть? – спросил совершенно сбитый с толку Тэг.

Майкл Элиот встретился глазами с озадаченными взглядами своих четверых отпрысков. Он знал, что этот разговор будет трудным, однако ему необходимо объясниться с детьми начистоту.

– Вы знаете, что Карен сегодня выписывают из больницы. Я отвезу ее в «Морской прилив», где она сможет восстановить силы после операции. Она просила оставить ее одну на некоторое время, после того как мы приедем туда. Мама никого не хочет видеть, даже вас.

– Как? – одновременно раздались потрясенные голоса Тэга, Лайама, Кеннона и Бриджит.

– Пап, а ты уверен, что она именно это имела в виду? – спросил Кеннон, покачивая головой. Просьба матери казалась ему невероятной и совершенно непохожей на Карен.

Майкл печально кивнул.

– Да. Вы должны понять нынешнее состояние мамы. Сколько физических и моральных страданий она перенесла. Сейчас ей нужно побыть одной.

– Что ей действительно нужно, так это побыть в кругу семьи. – На Майкла смотрели полные сострадания огромные черные глаза Бриджит. – Мы должны сделать для нее все возможное. Мы можем поговорить с ее социальным работником?

Ведь совершенно понятно, что у мамы глубочайшая депрессия.

– Я полностью согласен с Бриджит, – кивнул Лайам. – Необходимо что-то предпринять для поднятия ее духа.

– Я тоже поддерживаю Бриджит, – вступил в разговор Тэг. – Я поговорю с Рене Уильямс и выясню, что можно сделать. – Упоминание имени Рене пронзило его сердце болью. В памяти всплыл тот день, неделю назад, когда он, раздраженный, покинул ее офис. Тэг знал, что Рене пару раз навещала Карен в больнице, но делала это в его отсутствие, чтобы случайно с ним не столкнуться.

– Когда ты сможешь встретиться с мисс Уильямс? – спросил Кеннон, задумчиво глядя на Тэга.

– Я зайду к ней в офис сегодня.

Это был один из тех дней, когда Рене пришлось задержаться в офисе после работы для решения неотложных вопросов.

Она взглянула на часы и выключила компьютер. Было около семи. Обычно она уходила гораздо раньше. Вики тоже задержалась, чтобы помочь Рене доделать отчет.

– Ну, я пошла, – улыбнулась светловолосая Вики, заглянув в комнату Рене.

– Спасибо тебе за помощь, – с улыбкой ответила Рене. – Здорово, что мы успели все подготовить для завтрашней встречи.

– Я тоже рада. Увидимся утром. Не засиживайся.

– Не волнуйся, я скоро.

Через несколько минут Рене, сложив все необходимые документы в портфель, услышала стук в дверь. Решив, что пришла уборщица, она сказала, не поднимая головы:

– Заходите, я уже заканчиваю и…

Рене подняла голову, и слова замерли у нее на губах, когда она увидела в дверном проеме Тэга.

Ее тут же бросило в жар, и кровь забурлила в венах. Он молчал. Она тоже. Молчание как будто связало их невидимой нитью.

Рене глубоко вздохнула. Она не видела Тэга с того самого дня, когда они поссорились, и не могла объяснить его внезапное появление. Они высказали друг другу все, что думали, они смотрели на вещи по-разному, так зачем он здесь?

Она защелкнула портфель и инстинктивно распрямила плечи. Лицо Тэга являло собой непроницаемую маску.

– Тэг, что ты здесь делаешь?

Он вошел в комнату и закрыл дверь.

– Твоя секретарша сказала, что ты еще на месте. Мне надо с тобой поговорить.

Рене покачала головой:

– Думаю, нам больше не о чем разговаривать.

– Я не собираюсь говорить о нас, Рене. Я хочу поговорить с тобой о моей матери. – Заметив ее удивление, он добавил: – Это правда.

Только сейчас Рене увидела, что Тэг изменился. Его ссутулившиеся плечи, потухший взгляд и неестественная бледность навели ее на мысли о самом плохом. Она подбежала к нему:

– Что случилось, Тэг? Что-то с Карен?

– Нет, – со слабой улыбкой произнес мужчина. – С мамой ничего не случилось.

– Тогда в чем дело?

По-прежнему не веря во все происходящее, он с трудом выталкивал из себя слова:

– Она сказала отцу, что не хочет видеть никого из нас, пока будет восстанавливаться после операции в доме моего деда.

Рене понимающе кивнула. Во время последней встречи с его матерью она поняла, что Карен погружается в депрессию. Это было в тот день, когда врач инструктировал Карен по уходу за швами на груди после выхода из больницы. Несчастная женщина рассеянно кивала и вряд ли была в состоянии что-либо запомнить. Как потом узнала Рене, Майкл Элиот нанял для жены частную сиделку.

– Вы не должны принимать близко к сердцу просьбу вашей матери, Тэг.

Тэг нахмурился:

– Мы не должны принимать близко к сердцу ее просьбу? Она наша мать и…

– Ей сейчас очень тяжело. Удаление обеих грудей – трагедия для любой женщины. Некоторое время, пока ее грудь была забинтована после операции, она вообще не хотела жить. Сейчас Карен уживается с жестокой реальностью, как умеет. Я была около нее в день, когда она увидела свою искалеченную грудь. Гнев и злоба обуяли ее. Но доктор Чейни и я – мы были готовы к этому. Мы также были готовы к тому, что за этим последует – через несколько дней она буквально тряслась от страха, что врач не полностью удалил раковую опухоль и она проявится на других частях тела.

Рене глубоко вздохнула. Она знала, что должна убедить Тэга смириться с решением матери. И не только смириться, но и понять ее.

– Сейчас она замкнулась в себе. Она не хочет видеть даже тех, кого любит. Если бы она могла, она избегала бы встреч и с вашим отцом, но он не может допустить этого. Хотя, поверь мне, она пыталась оттолкнуть и его.

Тэг закрыл глаза, не желая верить в то, что услышал. Его мать всегда была сильной женщиной, на которой держалась вся семья. Как и его бабушка, Карен была опорой для детей и мужа в кризисные моменты. Сейчас, когда она сама оказалась в кризисной ситуации, он никак не мог найти в себе хотя бы частичку той силы, которой всегда была наделена его мать.

Тэг прислонился к закрытой двери, чувствуя, что силы покидают его.

– Ну и что нам делать? Оставить ее в депрессии и ждать?

Рене покачала головой:

– Нет. Для начала вы все должны выполнить ее просьбу и оставить ее наедине с собой, одновременно прилагая усилия для поднятия ее духа.

– Какие?

Рене пожала плечами:

– Любые, которые заставят ее радоваться жизни. Я знаю, ей нравится заниматься благотворительностью. Вы можете сделать так, чтобы она продолжала ею заниматься, пока выздоравливает. Помните, она будет выздоравливать как физически, так и эмоционально. Самое важное – помочь ей преодолеть себя и забыть о болезни.

Рене внимательно посмотрела на Тэга и поняла, что ее слова попали в цель. Но его следующий вопрос застал ее врасплох.

– Ты нам поможешь, Рене?

Она покачала головой. Дополнительные встречи с Тэгом и его семьей ей ни к чему.

– Нет, я не думаю, что…

– Прошу тебя.

Рене нервно кусала губу. Сможет ли она помочь ему? Она вздохнула. Да, она может общаться с Тэгом, если это послужит на благо его матери. За последние несколько недель они с Карен успели подружиться, их отношения выходили за рамки отношений врача и пациента. Рене восхищалась Карен как человеком и той благотворительной работой, которую она вела.

– Ты поможешь, Рене?

Она поглядела на Тэга и увидела мольбу в его глазах.

– Да, я сделаю все, что смогу.

Облегчение засияло на его лице.

– Спасибо, Рене. Ты встретишься с моей сестрой и братьями, чтобы все обсудить? Завтра вечером мы ужинаем в «Ун Нют», ресторане, принадлежащем моему кузену Брайану. Ты сможешь присоединиться к нам?

Любой живущий в Нью-Йорке слышал об «Ун Нют» – модном ресторане, в котором частенько можно было встретить знаменитостей. Теперь, когда она согласилась помочь ему поднять настроение Карен, Рене знала, что должна поехать туда. По крайней мере, она и Тэг не будут ужинать вдвоем. Она не была уверена, что может остаться с ним наедине. Ведь тогда ей захочется успокоить его и заверить, что с его матерью все будет в порядке. Она наверняка захочет поцеловать его, прикоснуться к нему….

Сексуальное влечение заполняло ее мысли, и бороться с ним с каждой секундой было все труднее.

– Хорошо, я поужинаю с вами.

Тэг кивнул:

– Я заеду за тобой в семь.

– Не стоит…

– Я все равно заеду.

Рене вздохнула, зная, что его упорство непреодолимо.

Тэг улыбнулся:

– Отвезти тебя домой?

– Нет, я встречаюсь с Дебби в ресторане неподалеку. Она утром улетает в Лондон, так что мы решили устроить девичник. Все нормально.

– Ты уверена?

– Да. – Она никогда не встречала мужчину, который бы так беспокоился за нее. Тэг был удивительно заботлив и внимателен.

– Тогда я провожу тебя до выхода.

Она знала, что ее слова «в этом нет необходимости» будут пустой тратой времени. Взяв портфель, Рене выключила свет и вышла из офиса. В душе она надеялась, что назойливая Диана Картер уехала раньше. Ей совсем не хотелось столкнуться с ней сейчас.

Когда лифт остановился и двери открылись, Тэг галантно пропустил ее вперед.

– Тебе не нужно провожать меня до ресторана, Тэг. Он в нескольких кварталах отсюда, – уговаривала Рене. – У тебя же есть важные дела.

– Нет, – сказал он, искоса глядя на нее, – сейчас для меня нет ничего важнее.

Темнота окутала их. Вокруг было много народу, и Тэг несколько раз мягко притягивал Рене к себе, чтоб ее не задели пешеходы, спешащие мимо.

Когда они оказались около ресторана, Рене поблагодарила его.

– Увидимся завтра в семь, – ответил Тэг.

– До завтра.

Она быстро вошла в ресторан, и когда посмотрела через окно, он все еще стоял там, глядя на нее.

Тэг уперся руками на стол переговоров и пристально посмотрел на мужчину и женщину, сидящих перед ним.

– Я хочу, чтобы вы предоставили мне всю информацию о сенаторе Винсе Дентоне, особенно за прошлый год. Никто не уходит из политики через тридцать лет без серьезной причины.

– Он заявил, что устал от политики и хочет пожить на своей ферме в Южной Каролине, в мире и гармонии. Звучит правдоподобно, – возразил Питер Уэстон, специальный корреспондент «Пульса».

Тэг взглянул на его беспечное выражение лица:

– Мне все равно, как это звучит. Ищите информацию.

Он вздохнул. Отец не раз говорил, что Питер халатно относится к работе, хоть и проработал в «Пульсе» больше пятнадцати лет. Он начал как любознательный репортер, способный свернуть горы. Но в последнее время совсем разленился, и Майкл собирался отправить его на административную работу.

– Я тоже думаю, что его отставка довольно странная, – заметила Марлен Кингстон, просматривая свои записи. Ей недавно исполнилось двадцать семь, она работала в «Пульсе» с окончания колледжа и имела хороший нюх на сенсации. В настоящее время она редактировала и писала передовые статьи. – Странно, что Дентон уходит перед голосованием за нефтяной законопроект, – добавила она.

Тэгу нравилась проницательность Марлен.

– Прекрасное замечание! Поработай в этом направлении. Только убедись, что информация и источники надежны. – Он глубоко вздохнул и добавил: – Нужно искать дальше. Посмотрим, что мы сможем найти. Увидимся через пару дней.

Через полчаса Тэг заглянул в кабинет, откуда ему в нос ударил резкий запах чернил.

До рабочего места Эдгара его отделяли старые выпуски «Харизмы», банки с краской и кипы бумаг, не говоря уже о многочисленных плакатах с Элизабет Тейлор. Тэг протиснулся между столами и тумбами, заваленными всякой всячиной, и сел в единственное свободное кресло.

Мужчина за столом окинул его хмурым взглядом. Эдгар, которому через несколько месяцев должно было исполниться семьдесят, был нанят Патриком сразу после основания «Элиот Пабликейшн» и до сих пор отказывался уходить на пенсию. Тэгу повезло, что именно Эдгар стал его наставником и учителем, равно как и наставником Кеннона и Лайама, когда они только пришли работать в журнал. Тэг всегда относился к Эдгару с особым уважением и ценил его как профессионала. Несмотря на почтенный возраст, Эдгар имел очень хорошее чутье на сенсации.

– По какому поводу пришел, сын? – спросил Эдгар. – По личному или по работе?

Не желая делиться с кем бы то ни было своими переживаниями, даже с Эдгаром, Тэг сказал:

– По работе. Я думаю, в отставке сенатора Дентона есть кое-что, скрытое от посторонних глаз.

Эдгар повернулся к нему лицом:

– Да, это точно.

Тэг листал страницы последнего номера журнала. Он обрадовался тому, что Эдгар разделяет его подозрения:

– Я просто надеюсь, что мы выясним все до того, как это сделает «Тайм».

– Так и будет, если ты позволишь Марлен Кингстон разобраться во всем. У нее чутье, как у ищейки. Если Дентон нечист, она выяснит, в чем дело. Лично мне она нравится.

Тэг улыбнулся:

– Чем же? Неужели она тоже напоминает тебе Элизабет Тейлор?

Старик кивнул:

– Да, это одна из причин. Другая – что она хороший корреспондент. Лучшее, что ты можешь сделать, – это переманить ее к себе от Питера и поставить работать вместе с Вэйном Бернсом. Питер достаточно долго не давал ей проявить себя в полной мере. По-моему, единственный интерес, который он имел, – это ее пышная грудь. Он только и делал, что мешал ей работать.

Тэг был совершенно согласен с последним замечанием. Нужно будет поговорить об этом с Кенноном.

Эдгар посмотрел на него изучающе:

– Ты уверен, что тебя больше ничего не беспокоит?