Текст книги "Вероятностный человек"

Автор книги: Брайан Болл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Глава 11

Час почти прошел, и они вернулись в кабинет Спингарна. Им обоим он казался подходящим местом для начала приключений. Они смотрели на серый, бесформенный вход – отверстие, ведущее в запутанный лабиринт тоннелей, комнат и лабораторий, которые Директор Сцен назвал мясорубкой. Сравнение было вполне подходящим. Человек, входящий в Сцены, проходил процесс, не изменившись физически, но его разум изучали, оценивали и имплантировали в мозг различные клетки памяти, чтобы он мог приспособиться к жизни в новых мирах. Старые воспоминания полностью исчезали. Спингарн и Этель неуверенно смотрели на вход, который вел в неизвестность. Они испытывали страх.

Наконец девушка спросила, чтобы забыть свои мысли о грядущей встрече с хитроумными машинами за серым туманом:

– А остальные, Спингарн, – кто они?

– Старые друзья, – ответил он кратко. – Они присоединятся к нам на Талискере.

– Что машина сделает с нами?!

– Она собирается разодрать наши хромосомы на части, и мы станем чудовищами. Ты видела, что случилось с Директором?!

Спингарн думал о будущем с фатализмом. На Талискер вел только один путь – через похожий на гроб контейнер. А он приговорен отправиться на Талискер. Спингарн попытался успокоить девушку:

– Я не думаю, что нас подвергнут операции случайного слияния клеток, в результате которого люди превращаются в чудовищ.

– А если подвергнут?! Почему бы компьютеру не придерживаться твоих инструкций?!

Спингарн приблизился к пей. Время почти истекло. Потрясенная Этель вглядывалась в его окаменевшее лицо. Но, похоже, его объятия восстановили решимость девушки. Затем Спингарн сказал:

– Слияние клеток может быть и не таким ужасным. И я не верю, что это такое безнадежное дело, как считает Директор. Полагаю, что я – то есть другой человек, тот, кого ты знала, – хотел выявить в каждой новой личности только те скрытые возможности, которые позволят ему успешно приспособиться к случайной ситуации, вроде той, какая существует на Талискере. Каждый человек должен перестраиваться в полном соответствии со своей психикой

– Я знаю! Предположим, что меня определили скрытым оборотнем, а ты превратился во что-то вроде Директора! Куда мы потом денемся?!

– Да, – Спингарн старался не думать о будущем, – куда?

– А остальные, кто отправится с нами в Сцены Талискера, – во что они превратятся?

– Не знаю.

– Но это тебя не волнует!

– Волнует.

– Я не смогу вынести!

– Ну и не надо.

– Надо, – раздался мрачный голос, гулко прозвучавший в кабинете. – И немедленно.

– Я пойду первым, – решил Спингарн.

На мгновение он подумал, что Этель сбежит. Но она прошла через серое отверстие, не обернувшись. Спингарн включил приборы уверенным, профессиональным движением. Он хотел сохранить сознание как можно дольше, хотя был настроен вынести худшее, что мог изобрести компьютер. Он не хотел допустить, чтобы слияние клеток было каким-либо образом осуществлено в организме девушки. Ей почти наверняка не удастся ничем помочь, если старые инструкции все еще действуют, но Спингарн отказывался признать свое бессилие. Он спрашивал себя: а что сделал бы тот, другой человек? Ответа не было – его старая личность исчезла.

Спингарн выполнил приказ робота.

Глава 12

Этель пожаловалась, что эта часть операции ей не нравится. Спингарн проходил инъекцию кассеты памяти много раз, и довольно неприятная процедура не беспокоила его, чего нельзя сказать про звенящее, мучительное ощущение расширяющегося мозга. Он вполне мог контролировать себя, чтобы избежать гипнотерапии, во время которой наступало полубессознательное состояние полной покорности. Когда тело Спингарна постепенно двигалось от одного ряда анализаторов к другому, он старался сохранить сознание. Это удавалось до тех пор, пока его не подняли на вакуумной подушке в сверкающую чистотой операционную, где вставляли кассеты памяти.

Операционные механизмы были довольно просты – множество хрупких щупалец, управляемых компьютерами. От люминесцентных кассет исходило свечение, и можно было увидеть большую операционную машину. Спингарн смотрел в глубь помещения. Он чувствовал, что в темноте скрывается кто-то, проявляющий интерес. Казалось, там находились зрители, хотя подобная мысль была невероятной. Люди никогда не проникали в отдаленные части компьютеров. Машины бесшумно и уверенно справлялись с человеческим существом и выбирали нужные инструменты, чтобы переделать его. И все же во мраке кто-то присутствовал. Спингарн видел, как блестящие щупальца осторожно перемещаются среди кассет – роботы не торопились начать операцию. А те металлические фигуры – кем они были? Наблюдателями? Спингарн громко произнес:

– Назовите себя! Вам приказывает Спингарн!

В ответ только приглушенный шум вентиляционных отверстий среди абсолютной тишины. Металлические фигуры – роботы, как увидел Спингарн, – находились слишком далеко, и трудно было понять, к какому типу автоматов они принадлежат. Наконец тонкие, хрупкие манипуляторы выбрали кассету памяти. Если он хочет изменить программу компьютеров, то это надо делать сейчас.

– Я, Спингарн. являюсь функцией Сцен ! Я – составная часть каждой I цены! Ни меня и ни одного члена моего отряда нельзя подвергать генной мутации! Вы должны оставить меня в человеческом облике! Начиная с данною момента я приказываю исключить из процедуры случайное слияние клеток!

Спингарна охватил ужас перед грозящей инъекцией, взрывающей разум. Он попытался двигать ногами, но мягкие, цепкие присоски похожего на гроб контейнера сделали его усилия тщетными.

– Тайм-аут!

Машина остановилась в тот момент, когда наклоняла голову Спингарна вперед так, чтобы одна-единственная клетка могла быть имплантирована в мягкое основание черепа непосредственно над спинным мозгом.

– Тайм-аут невозможен, – послышался голос робота из темноты. – Мы имеем на этот счет указания Директора

Тем не менее операция была приостановлена. Спингарн попытался выиграть время.

– Вы не являетесь частью компьютера! – сказал он. – Кто вы?!

Тогда они вышли из тени: четыре независимых робота наивысшего уровня – выше, чем даже Арбитр тайм-аута Личные стражи компьютеров. Спингарн чувствовал, что встречался с ними раньше – в прежней жизни.

– Мы – помощники Директора, – сказал один из них. – Стражи.

Они были подобиями Бога для роботов.

Робот посмотрел на Спингарна почти человеческими глазами с выражением насмешливой жалости. Он был гуманоидным, но не столь экстравагантным, как тот, который управлял капсулой тайм-аута при осаде Турне. Он продолжил:

– Забудьте про Сцены, Спингарн. Мы сумели исключить Принцип Случайности, включенный вами, – вы больше не можете контролировать свою судьбу.

Мысли Спингарна обгоняли одна другую. Сейчас у него не было рычага – по тогда зачем они находятся здесь?! А почему бы нет, раз он все еще имел некую власть над структурой Сцен? Ему надо знать больше! Собирая информацию, он не должен отбрасывать ничего из всех драгоценных моментов встречи!

– Значит, Принцип случайного процесса слияния клеток тоже больше не существует?

– Это совсем другое дело, – ответил второй робот. – Видите ли, вы окажетесь в ряде фрагментарных Сцен и встретитесь с людьми, которые подверглись случайному процессу слияния клеток. Но если перед этим вы не пройдете через аналогичный процесс, ситуация резко изменится.

Казалось, что робот просто упивается своей беспристрастностью и педантичностью: он покровительствовал человеку! Спингарн оценил расстояние между собой и хрупкими манипуляторами робота-хирурга. Он согнул большие мышцы спины.

– Не советую, – вмешался робот, который заговорил первым. – Не советую, Спингарн.

Он был прав. Присоски крепко держали Спингарна, и были хорошо видны согнутые дельтовидные мышцы. Он обречен. В любом случае чего он может добиться, сломав машину, если гробоподобный контейнер вдруг ослабит свою хватку? И все же роботы колебались! Почему они прервали операцию? Чего они хотели? Возможно, ждали какого-нибудь последнего сообщения? Какого-нибудь объяснения – какие мотивы двигали той, прежней личностью Спингарна?

Первый робот снова заговорил:

– Мы решили, что вас необходимо предупредить.

– О Талискере? О тварях, которых я послал туда?

– Нет.

Что еще могло ждать его на той далекой и враждебной планете? Что побудило роботов-стражей с их немигающими окулярами и гранитными панцирями собраться здесь? Предупреждение?

Уверенность, вернувшаяся было к Спингарну, исчезала.

– Спингарн, – торжественно начал говорить автомат, – мы думали о вас и о Талискере. Мы думали о человеке, в чьем теле вы обитаете и который исчез после генных мутаций.

Спингарн глядел на миниатюрную кассету в блестящем щупальце. В ней находилась генетическая бомба с часовым механизмом, которая скоро взорвет химические цепи его мозга.

– Ну?

– Директор считает, что он поступил так от своей порочности.

Спингарн подавил смешок.

– Да.

– Мы проверили его действия во всех обычных вероятностных экспериментах.

Тут что-то скрывалось – если бы у него хватило ума найти, что именно! Но, как и много раз прежде, у Спингарна появилось чувство, что он все больше запутывается в лабиринте событий и что правда про Талискер и Куратора Сцен находится за пределами поля его зрения. Но он все же в силах разорвать покровы, если ему дадут время!

– Продолжай! – сказал Спингарн, лежащий на операционном столе.

– Один из моих коллег испытывал необычное Вероятностное Пространство, но мы не можем объяснить, как он пришел к этой идее. Может быть, он сам ее придумал, хотя я не понимаю, как мозг роботов, подобных нам, может быть способен на такое.

Робот не скрывал своего восхищения.

– Ну и что?

– Вполне возможно, что человек, которым вы были, работал не в одиночку.

– Кто?! Кто помогал ему?!

Нетрудно понять, как все произошло. Так вот в чем дело! Вот каким образом возникли Сцены Талискера! Бывший режиссер Игр получал помощь, должно быть, и от других ревкиссеров. От бунтарей вроде Марвелла. Скажем, от двоих или троих, соединивших ресурсы и организовавших утечку людей, которые были вычеркнуты. Они испытывали некую новую форму воссоздания событий, отказавшись от надоевших всем полностью предсказуемых Сцен, игнорируя советы компьютеров, воплощая в жизнь свои собственные идеи в огромных дезорганизованных Сценах Талискера. Марвелл?

– Не кто, а что.

Спингарн пропустил замечание мимо ушей. Его разум был занят разгадыванием плана, который придумал странный человек, в чьем теле он теперь обретался. Затем смысл сказанного дошел до него. Да, не кто, а что.

Значит, не люди помогали режиссеру Игр. Но больше ему никто не мог помогать.

Все новые и новые загадки. Спингарн как будто смотрел вниз по длинному тоннелю в пустоту. Внезапно он почувствовал себя потерянным и испугался.

– Значит, ему помогали роботы, – предположил он неуверенно. – Он создал Сцены Талискера с вашей помощью.

– Нет.

– Нет?

– Нет, – повторил робот, не стараясь драматизировать неожиданный и неизбежный вывод. Робот считал, что необходимо объяснение, и обдумывал знакомую формулу. Спингарн, преодолев страх, решил выслушать его до конца.

– Мы не могли оказать нелегальную помощь такому проекту, – продолжал рассказывать Страж. – Мы служим человечеству и не в состоянии придумывать свои идеи. Наша обязанность – интерпретация ваших собственных идей и их реализация в Сценах.

– Да, – согласился Спингарн.

– Мы, машины, освобождаем человечество от рутинной работы, обеспечиваем вам досуг и заполняем время вашего досуга, – это было сказано с глубоким убеждением, не оставлявшим места для сомнений. – Мы создаем Сцены по вашему приказу, но мы не имеем никакого отношения к Сценам Талискера.

Нет, они ему не помогали в запуске древних Сцен на той пустынной планете. Но если не они, то кто? Не люди и не роботы.

– Ну и что?

– Я вижу, вы меня понимаете, Спингарн, – сказал робот. – Вам должны были все объяснить, прежде чем вы отправитесь в путь. Мы вычислили самые крайние вероятности, имея информацию, присланную агентами Управления но борьбе с катастрофами. Она была явно недостаточной. И почти наверняка сделано совершенно не правильное заключение.

– Продолжай!

– Вам помогали не люди. Сцены Талискера созданы представителями другой Вселенной.

Спингарн был подавлен таким сообщением Стражей. Туманные и смутные мысли, давно погребенные под толстым наслоением ролей, которые он сыграл в стольких Сценах, начали принимать очертания.

Таинственная сила!

На той жуткой планете в отдаленной галактике мог находиться странный, нечеловеческий разум! Какая-то таинственная сила прошла через фрагменты Сцен Талискера, исследуя их обломки, и потом разработала свой ужасный план!

– Таинственная сила? – прошептал Спингарн.

Тогда ему показали коэффициенты вероятностей, но они мало что значили. Вихрь космических событий был так тесно переплетен с движением планет и цепями человеческого роста – и с тем странным человеком, которым он когда-то был, – что требовались месяцы, чтобы начать следовать превратностям бесконечной цепи случайных событий – извивающейся, причудливой, с концами и началами, переплетающимися в круговороте фантастических Игр.

– Вы думаете, что я работал с этой тварью на Талискере?

– Я повторяю, что такова крайняя вероятность, – вмешался в разговор другой Страж. – Информация, которую мы получили до того, как прервался контакт с агентами Управления по борьбе с катастрофами, может соответствовать областям вероятностей, доступным для изучения с использованием математики.

Спингарн понял, что роботы жалеют его. Странным образом изменились роли человека и робота. Теперь роботы посылали человека навстречу опасностям. Они убеждали его, что только он может решить проблему.

– Прежде чем окончательно прервался контакт с агентами, все еще находящимися в Сценах Талискера, мы создали аварийные процедуры. На Талискере есть наши агенты, но им пришлось скрыться.

– Скрыться?

– Им пришлось пройти процедуру случайного слияния клеток, как и Директору.

Спингарн содрогнулся, но все же спросил:

– И значит…

– Да; они могут не иметь человеческого облика.

Роботы глядели на него с каменными лицами.

– Не позволяйте девушке проходить через эту процедуру! Еще не поздно! Она не должна подвергаться случайному слиянию клеток! – воскликнул Спингарн, хотя понял, что это уже произошло.

– Девушка сейчас стала одной из вероятностей в вашем будущем. Ее нельзя вычеркнуть. Она должна сыграть свою роль, Спингарн. Вы обнаружите, что девушку невозможно удалить из различных вариантов будущего, открытых для вас.

– Вы подготовили остальных? – поинтересовался Спингарн.

– Как вы хотели, – ответил робот.

– Насчет робота, о котором вы спрашивали, Спингарн, – прервал их четвертый Страж.

– Ну?

– Вы уверены, что вам нужен именно этот робот? Спингарн колебался. Это был трудный выбор, но он уверен, что принял правильное решение.

– Почему вы спрашиваете?

– У робота должны быть ограничения. Мы согласны с инструкцией Директора, что вы можете взять себе в спутники, кого пожелаете. Но роботу нельзя позволить изменять вероятности в Сценах Талискера. Поэтому мы обязаны встроить в него определенную стратегию. Он не сможет выходить за ее пределы.

«Что и следовало ожидать, – подумал Спингарн. – Нельзя бесконтрольно использовать огромные ресурсы робота».

Спингарн почувствовал сильное возбуждение, охватившее все его существо. К чему медлить?

– Продолжайте! – приказал он.

Ужасная процедура. Инъекция всего лишь одной клетки, которая пожирает старые воспоминания и вытесняет их другими. Молниеносная вспышка, которая может непредсказуемо изменить внешний облик человека!

Насколько может сохраниться человеческий облик? Что станет с девушкой?

– А со мной? – спросил он вслух, когда блестящая рука приподняла его голову.

Но Спингарн уже перестал волноваться. Хорошо, что кончилось томительное ожидание. Как будто все личности, вошедшие в него, издали крик одобрения. Бесконечные по-1ружения в новые воплощения подходили к концу. Больше не будет спасений и хитроумных бегств! Ничего, кроме невероятного круговорота Сцен и космических событий на Талискере!

И той, другой твари.

Таинственная сила!

Четыре робота подняли мрачные клешни в салюте.

Клетка пробилась через ткань основания черепа Спингарна, молниеносно приближаясь к жизненно важным центрам. Если клетка задержится, то погибнет, если она достигнет цели, то разрастется в миллион миллионов раз!

Спингарн содрогнулся. Началась мучительная перестройка организма. Его, ревущего от боли и страха, вместе с другими членами отряда выбросили через лабиринт тоннелей в челнок, который доставил их на огромный межзвездный корабль, похожий на утес с гладкой, ослепительно сверкающей поверхностью, а затем в липкую, успокаивающую серую жидкость.

Межзвездный корабль замерцал и исчез.

Он пробивался через звезды, нырял и выныривал из безумных воронок искривленного пространства и времени, управляемый роботами, которые понимали, что это самое отчаянное предприятие в истории человечества.

Спингарн не видел пустынных просторов Внешнего Залива, где мелкие обломки новой материи пролегали через провал в галактике. Роботы уверенно вели корабль мимо опасных районов, охраняя своих пассажиров, которых вскоре ожидали невообразимые ужасы. Они высадили небольшой отряд в том месте Талискера, где большие компьютеры предсказали развитие необычайных жестоких событий.

Вскоре корабль исчез, и четверо путешественников увидели часть планеты, лежащую за Внешним Заливом.

Глава 13

Четверо спутников глядели на дорогу, которая поднималась прямо в черное небо. Дорога возвышалась над местностью, хотя вдали внимание привлекала цепь пирамидальных сооружений. Дорога казалась живой. Она слегка колебалась на сильном ветру, и с нее падали капли какой-то живой влаги на глину и камни. Позади них висело неяркое солнце, его свет не отбрасывал теней. Планета но казалась ни враждебной, ни приспособленной к жизни, ни ужасающей, ни привлекательной. Она была пустынна – по крайней мере та ее часть, где оказались путешественники. Но дорога! Шоссе не поддерживалось ничем, кроме тумана. Огромное сооружение из тяжелых материалов – Спингарн разглядел камень и сталь, – которое поддерживалось нематериальным туманом и воздушными потоками, тут же поставило перед ними сложную проблему ориентации.

– Дорога должна вести куда-нибудь, – произнес кто-то из их группы.

Женщина. Этель, как понял Спингарн. Этель, которая относилась к нему как любовница и поклонница. Дурнушка Этель, игравшая важную роль в его прошлой жизни. Он посмотрел на нее.

Этель взглянула на Спингарна, и они оба застыли и шоке. Затем они повернулись к двум другим спутникам, благоговейно глядевшим на возвышающееся огромнее сооружение, которое казалось абсолютно нереальным. Дорога тревожила, и они постоянно оглядывались па нее.

– Этель? – спросил Спингарн у полупрозрачного существа.

– Спингарн! – воскликнула девушка.

– Рядовой Спингарн? – прорычал другой голос.

– Что с тобой сделали, Спингарн?!

– Ты Этель? – глупо повторил Спингарн.

– Рядовой Спингарн, докладывай! – приказал сержант Хок.

Спингарн попытался дотронуться до девушки, у которой от прежней Этель сохранились только сияющие глаза. Все остальное изменилось. Затем он понял, что долговязое тело Хока тоже претерпело трансформацию. Сержант потянулся за знакомой глиняной трубкой, но не мог справиться с ремнями своего ранца. Робот остался прежним – золотисто-красное бархатное одеяние сияло в холодном солнечном свете.

Этель вздрогнула, но не от холода, а от отвращения.

Почему?! Спингарн искал причину.

Я остался самим собой, подумал он с удовлетворением. Девушку встревожил Хок. Или, может быть, Арбитр тайм-аута. Но что касается меня, то я благополучно…

– Черт меня побери! – проревел сержант. – Спингарн, почему ты так одет?! Я выпорю тебя, приятель! Ба, да ты шарлатан! Ты проклятый… проклятый итальяшка! На тебе костюм бродячею актера – где твоя форма, Спингарн?

– Я? – недоуменно спросил Спингарн. – Я?

Он все еще с удивлением осознавал последствия мутации клеток. Сержант качался на сплошном металлическом основании; там, где раньше были его ноги, сейчас находился большой, причудливо изогнутый кусок металла. Этель же была почти неузнаваемой.

Она стала восхитительной, стройной, с высокой грудью, ее большие голубые глаза сияли на ослепительно красивом лице. Этель, которая отказалась от перестройки тела, претерпела волшебное превращение.

– Крылья? – спросил Спингарн в замешательстве, заметив тонкую ажурную перепонку на спине девушки.

– Ты слышишь, рядовой Спингарн? – прервал его Хок.

Спингарн был готов рассмеяться над смущением Хока. В новом облике сержанта саперов проявилась какая-то безумная правда. Но Этель, ставшая крылатой феей! И только он, Спингарн, сохранил более или менее привычный человеческий облик!

Робот энергично размахивал манипуляторами, готовый выдать предположения и объяснения. Но Спингарн опять обернулся на дорогу и пришел в полное замешательство. Он думал, что попадет в серию фрагментов, не связанных друг с другом пространств и времен, но видел только мрачный путь в никуда. Перестав что-либо понимать, Спингарн засмеялся.

– Сэр… сэр Спингарн, – если вы позволите, – я знаю, что это предосудительно, сэр, но, мне кажется, вы должны поглядеть, на что указывают ваши спутники… сэр.

– Смотри! – кричала Этель, показывая на землю под ногами Спингарна.

– Ты хохочешь? – спросил Хок. – Тебе дан приказ, и ты обязан…

Он остановился и, посмотрев вниз, начал понимать, что с ним произошло что-то странное.

– Железо? Винт? Какие-то фокусы французов. Я был в госпитале – это мина, Спингарн! Они оторвали ноги у старого солдата!

– Поглядите вниз, сэр, – предложил робот.

Испуганный Спингарн последовал его совету.

Хок пытался что-либо понять. Он вытер со лба пот и достал флягу из ранца.

Между ног Спингарна, аккуратно свернувшись па глине, лежал похожий на хлыст хвост. Спингарн резко отпрянул от него, так как ему показалось, что это змея. Однако хвост последовал за ним и, когда Спингарн остановился, свернулся кольцами. Спингарн ощутил слабые движения на конце хребта. Хвост был снабжен шипом.

– Теперь ощупайте свою голову… сэр!

– Уф! – вздрогнула девушка.

Похоже, что она только сейчас почувствовала крылья на спине и без всяких усилий вспорхнула на несколько метров над местом, где только что стояла. Спингарн взглянул на лицо Этель. Ее довольно длинный нос исчез, и на его месте оказался маленький красивый носик правильной формы. Но крылья! Они медленно поднимались и опускались, к изумлению Этель. Она уставилась на них широко раскрытыми тревожными глазами, как будто только что пробудилась от сна.

– Крылья! – прошептала она.

Они бились все быстрее и быстрее, и девушка закачалась вверх-вниз, когда случайный порыв ветра отнес ее на несколько метров в сторону от молчаливой группы.

– Все дело в вине, – заявил сержант Хок. – Надо было пить пиво. Спингарн, выполняй свои обязанности! Черт меня побери, мадам, если вы – не французская ведьма. Больше я ничего не скажу.

Хок взглянул на щеголеватого робота и недоверчиво отвернулся от пего. Спингарн поднял руки к голове, уже догадываясь, что найдет там.

– Я могу понять, как все произошло, сэр… на случайный процесс слияния клеток оказывают влияние подсознательные изображения того, что человек считает сваей настоящей натурой… сэр!

– Я могу летать! – объявила Этель. – Спингарн, ублюдок, что ты с нами сделал! Черт возьми, я фея, Спингарн. А ты…

Она подавила истерический смешок.

Рога на голове Спингарна имели длину около восьми сантиметров. Видимо, пока они были хрящевыми и затвердеют со временем. Их кончики твердые и острые – достаточно твердые, чтобы проткнуть, например, мясо. Рога слегка отгибались назад, выступая из густых черных кудрей примерно на треть длины.

– Злая шутка! – заявил Спингарн. – Какая-то генетическая шутка, которую с нами сыграли роботы!

Рога. И тонкий, как хлыст, хвост.

Спингарн взмахнул кончиком хвоста, слегка пошевелив спиной. Хвост хлестнул по воздуху.

– Ненавижу эту гадость! – крикнула Этель. Она грациозно поднялась метров на шесть в воздух, где ее подхватил воздушный поток. С некоторым усилием она повернулась лицом к ветру и своим спутникам.

– Нет! – произнес Спингарн, наблюдая, как хвост шевелится сам собой. – Нет! повторил он, когда Этель, запыхавшаяся и явно довольная, спланировала и опустилась на землю рядом с ним. – Нет, – пробормотал он, когда сержант Хок развернулся на железных конечностях, нашел кусок камня и начал экспериментировать.

– Я боюсь, что да, сэр, – сказал робот. Хок медленно поворачивался, его металлическое основание вгрызалось в камень. – Понимаете, никто не может предсказать, что произойдет с вашей телесной оболочкой при случайном слиянии клеток.

Робот гордился своим гуманоидным обликом! Он выставлял напоказ элегантную форму, более или менее напоминающую человека. Спингарн поглядел на него с ненавистью.

Робот заметил это и перешел па обычный смиренный тон:

– О, пет, сэр! Мы не могли измениться. В конце концов, сэр, я – только набор деталей. Я просто робот, сор!

– А мне все это нравится, Спингарн, – безапелляционно заявила Этель. Она оглядывала свое новое тело, – Посмотри на меня, Спингарн! Я сознательно никогда не согласилась бы на перестройку тела, однако она произошла! Может быть, нехорошо так говорить, по мне кажется, что я изменилась к лучшему!

Этель расправила крылья в лучах заходящего солнца. Спингарн стал размышлять о своем удивительном превращении.

Его ноги покрылись густой черной шерстью, но в остальном более или менее похожи на прежние. Этель ждала, что он ответит.

– Да, – согласился с ней Спингарн, – к лучшему.

– Но ты ужасен, – вздрогнула она. – Как ты мог превратиться в дьявола? Подумать только, что я хотела быть твоей функцией!

Забытые воспоминания были разбужены. Спингарн вспомнил про странных тварей, которые обитали во фрагментарных Сценах Талискера.

– Могло быть и хуже, – сказал он. – Но что нам теперь делать?

– Жду ваших приказаний, сэр!

Спингарн увидел, что Хок упорно пробивает тоннель в земле. Куски камня вылетали из-под его железных ног.

– Хок!

– Для тебя я сержант Хок, парень!

Спингарн понял, что Хок все еще находится в тисках условностей, больше соответствующих восемнадцатому веку, чем этому пустынному и жуткому месту.

– Перестань, Хок, ведь мы же приятели! – убеждал сержанта Спингарн.

– Твои приятели – бродяги и французишки! Оставь бедного старого Хока в покое – он не одобряет твои сумасбродные выходки!

– Как вы думаете, куда ведет дорога? Этель посмотрела на гигантское сооружение в черном небе.

– Какие будут приказания, сэр?

– Мы подведем мину под французские редуты, – объявил Хок, медленно опускаясь в пробитый туннель. – Спингарн, я назначаю тебя ответственным за безопасность галереи. Бери мушкет и присоединяйся ко мне!

Хок нашел убежище в своей старой личности. Он все еще сохранял нормальную психику и пытался найти здравый смысл в обычаях восемнадцатого века.

Спингарн старался разобраться в собственных мыслях и примириться со своим ужасным превращением в карикатуру на человека – в тварь из древних кошмаров. Он пытался связать Этель и Хока с их нынешней реальностью. В отчаянии он взглянул на робота, ища помощи. Toт наклонил голову набок, как ученый, и сказал:

– Не знаю, возможно, мой короткий рассказ из времен Парового Века развеселит вас, сэр? Я начал его, когда вы так искусно управляли капсулой тайм-аута. Итак, сэр, у пас было два соперничавших племени – французы и британцы. Случилось так, что, угрожая противнику чрезвычайно мощным взрывчатым веществом и используя верную геополитическую стратегию, одному из племен удалое: взять под свой контроль обширный район континента И тогда, сэр, у нас возник кризис. Конечно, это была не катастрофа, но достаточно глубокий кризис. Например, я понимал, что если там появится настоящий гений военного дела, то Сцен а может потерять равновесие. И я был прав! Существовала большая степень вероятности, что такой человек окажется родом не из темени британцев. И я опять был прав! И что же, сэр, вы думаете…

Спингарн увидел, как Этель снова вспорхнула вверх. Она исполняла простейшие фигуры высшего пилотажа. Робот все бубнил. Голова Хока оставалась над поверхностью земли.

– Там что-то странное, – сказала Этель.

– Что именно? – спросил Спингарн.

Этель сказала, но он ничего не разобрал. Сержант Хок. почувствовав тревогу в голосе Этель, остановился. Робот, тоже замолчал.

– Движется сюда, – взволнованно произнесла Этель. – Это похоже на…

Затем все они услышали слабый одиночный вопль, выражавший одновременно ужас и предупреждение.

– Ну? – спросил Спингарн у робота.

– Это человек, сэр.

– За ним охотились! – решила Этель. Она качалась на г.отру, пытаясь принять наиболее удобную позу. – Это волк… нет, человек. По па четырех ногах!

– Боже! – сказал Хок.

– Определенно человек, сэр, – подтвердил робот. Этель поднялась выше.

Вопль дикого ужаса многократно отразился от голой земли. Затем странный шум раздался совсем рядом.

Спингарн услышал, как Этель присоединилась к ужасному крику.

– Этель! – позвал он.

Она медленно опустилась на землю. Хок осторожно выбрался из выкопанной им ямы и обнял ее худыми руками.

– Они охотятся за человеком-волком, – прошептала она, ее голубые глаза широко открылись от ужаса.

– Кто, Этель?

– Призраки!

Спингарн почувствовал, что в его встревоженном уме пробудились воспоминания о прежних воплощениях. Призраки! Нематериальные существа, состоящие из тумана, а не из плоти и крови! Он слышал шепот ночи и беспредельного пространства в воспоминаниях, которые почти изгладились из его памяти.

Таинственная сила!

– Призраки? – удивился сержант. – Вы сказали – призраки, сударыня? Черти? Блуждающие огни?

– Ты видела призраков? – спросил Спингарн.

– Они направляются сюда, – испуганно ответила девушка. – Сплошной стеной, неотвратимо, как сама смерть! Спингарн взглянул на Хока, а затем на робота.

– Кто они такие?! – воскликнул он.

– Это мое первое путешествие, сэр, вы должны знать о них больше меня, – заявил робот.

– Что нам делать?!

Робот пожал плечами, покрытыми золотисто-красным бархатом.

– Идем, рядовой Спингарн! – прорычал Хок. – Отступаем!

– Куда?!

– Если бы я мог предложить, сэр, – вмешался робот, – туда, – и он показал на дорогу.

Еще один крик послышался вдалеке, и что-то еще – тихое и приглушенное ворчание, какое издают грызуны, нашедшие вкусную пищу. Прозвучал последний крик, ясный и громкий:

– Барьер! Затем шум стих.

– Идти к дороге? – прошептал Спингарн, поняв вместе с другими значение зловещей тишины. – Зачем?

– Саперы, ко мне! – заорал Хок.