Текст книги "Путешествие к Центру"

Автор книги: Брайан Майкл Стэблфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

– А если так, то почему Гююр запросто нам ее отдает?

– Не знаю, – ответила она. – Но если то, что он сказал, правда, то это единственный шанс найти его.

– Поступайте как хотите, – сказал я, пожимая плечами. – Попутного вам ветра.

– Ты пойдешь со мной, – приказала она.

– Вы только что сказали, мне не обязательно! – запротестовал я.

– Я решила, что тебя лучше держать под присмотром. Если тебя оставить здесь, ты можешь потеряться. Думаю, нам лучше быть вместе, пока не появятся основания больше доверять друг другу. Завтра на площадь пойдем мы все, но забирать книжку буду я. Вряд ли Гююр попытается тебя убить. Один лишь факт, что он появился на экране и говорил с тобой, зная, что его слова могут слышать свидетели, похоже, означает, что он затеял более сложную игру. Если тебя убьют после его звонка, ему не избежать обвинения в преступлении.

Я должен признать – в словах ее был здравый смысл. Гююр неизвестно по какой причине отказался от своей обычной политики и намеренно вышел из тени. Даже с его стороны это была какая-никакая гарантия благополучного исхода. Но что он надеется таким способом выиграть? Это было страшно любопытно, и оттого, что Гююру удалось разжечь во мне такое любопытство, я чувствовал себя скверно.

– А, черт с ним, – сказал я. – Я и так уже увяз во всем этом по уши. Так и быть, положу свою глупую голову под топор рядом с вашей. Да и что, собственно, могу я иметь против жизни с опасными приключениями?

– Вот теперь, – сказала она, – ты начал говорить как боец Военно-космических сил.

Тут я не мог не вспомнить мудрые слова моего хорошего приятеля Акилы-69: когда с вами начинают соглашаться, тогда и надо беспокоиться.

Глава 13

По счастью, мне удалось воспользоваться еще одной комнатой в той же секции дома, поэтому в моей комнате спали не восемь человек. Капитан Лир настояла на том, чтобы в коридоре выставить пост: то ли чтоб не пробрались убийцы, то ли чтоб я не убежал, то ли чтоб найти хороший предлог оставить в моей комнате лишь троих. Капитан заняла мою кровать, а мне и лейтенанту Крусеро предоставила полную свободу разместиться на полу. Быть старшим по чину – в этом есть свои привилегии.

На следующее утро капитан начала готовиться к походу в холод. Ключи от вездехода Саула оказались в ящике стола, где прежде лежали мои, – прекрасный обмен, как он и обещал. Тем не менее я объяснил капитану, что ни при каких обстоятельствах один вездеход не может везти более трех человек. В конце концов убедил ее, что еще одного вездехода, пожалуй, хватит, если она оставит пару своих громил в Небесной Переправе. Когда я представил ей список необходимого оборудования, она подозрительно просмотрела его, но раз уж вы заплатили за вездеход, то какой смысл противиться покупке шести термоскафандров, полного комплекта расходных материалов и набора рабочих инструментов? Когда тетраксы приняли ее платежное поручение на адрес Военно-космических сил, мной овладели смешанные чувства. С одной стороны, я не собирался в дальнейшем присоединяться к ее компании диких гусей, а с другой если все пройдет как надо, то этот день окончится разрешением всех моих проблем с оборудованием. (Я, разумеется, предполагал, что смогу обойти такие мелкие проблемы, как контракт с Военно-космическими силами. Мирлин далеко не единственный, кто может скрыться в неизвестность, когда настанет подходящий момент.) Незадолго до полудня мы вышли в город на площади перед доком переправы. Капитан назначила Крусеро ответственным за снаряжение и взяла двух воинов охранять нас на случай неприятностей. Один из них был восточного типа по имени Халекхан, другой – неопределенного происхождения, по имени Серн. Они, как я догадался, были специалистами по рукопашному бою и знали толк в своем деле. Возможно, ничего другого они как следует делать не умели, но мастерство убивать людей тщательно в себе культивировали. Несмотря на их квалификацию, я все еще не чувствовал себя в безопасности. Амара Гююр был слишком хитер, чтобы что-то предпринимать на чужом поле.

Ожидание проходило мучительно. Любая часть Небесной Переправы выглядит точно так же, как все остальные, и даже тот факт, что площадь являлась самым большим открытым пространством под куполом, не привлекал толпы туристов. Сама переправа находилась, естественно, над куполом, и с площади был виден лишь столб, поддерживавший главную платформу. Единственное, что помогло несколько сбросить напряжение, это случай на тротуаре с капанульцем, попытавшимся сделать сразу двойной перескок. Он потерял равновесие и повалил за собой еще троих представителей разных рас, при этом уронив что-то в катковый механизм; тот застопорился, после чего сработало такое количество аварийных реле, что главные тротуары вышли из строя на полкилометра в обе стороны.

– Отлично, – прокомментировал я. – Теперь, чтобы добраться до дому, нам придется идти до следующей пересадки.

– Такое часто случается? – спросила Сюзарма Лир, изучая стальным взглядом происходящее и оценивая, какая здесь может произойти бойня.

– Раза два в день, – сказал я. – Ремонтники довели свое мастерство до уровня искусства. Через час все будет работать. Если какой-нибудь идиот не защемил руку или ногу.

Джейсинт Сьяни немного опоздала – в основном из-за транспортной аварии. В толпе, густо повалившей пешком, я не видел ее до тех пор, пока она едва на нас не наткнулась.

При остановке тротуаров пешие дорожки заполняются чрезвычайно быстро, особенно в таком месте, как площадь.

Когда китнянка подошла, капитан положила руку на рукоятку пистолета, но глаза Джейсинт были прикованы ко мне. Она приблизилась ко мне вплотную и достала из кармана жакета записную книжку.

– Вот и вы, мистер Руссо, – сказала она. – Это ваше. Насколько мы понимаем, вы единственный человек во всей Небесной Переправе, который может ею воспользоваться. Вы очень везучий человек.

Я проворно схватился за книжку, словно боялся ее выронить. Джейсинт стояла, опустив руки и не собираясь уходить.

Я наугад раскрыл книжку и пролистал несколько страниц. Тут на меня снизошло озарение, и последняя загадка получила свой ответ. Саул Линдрак вея свой журнал по-французски. Из почти трех сотен людей, живших в Небесной Переправе, очень многие знали английский, русский, японский и китайский языки. Но возьмите триста человек на выбор из всего населения Земли и ее колоний, сколько из них владеют французским? Двое. Так вот какой экспертизы хотел от меня Амара Гююр. Он замучил Саула, пытаясь заставить его говорить, но Саул не раскололся.

Я поднял глаза на Джейсинт Сьяни. Она смотрела на меня с полуулыбкой на прелестной мордашке.

– Почему? Почему вы мне ее отдаете?

– Теперь это не секрет, – сказала она. – Если б у нас было время, мы бы нашли способ извлечь информацию, но времени нет. Мы не ожидали вмешательства великана. Линдрак наверняка все ему рассказал. Очень скоро дорога к центру станет не труднее поездки по тротуару. Для нас эта книжка больше не представляет ценности, и мы решили, что она, возможно, пригодится вам. Это жест доброй воли. Извинение, если хотите.

– Ну да, конечно. На самом деле вы ожидаете, что я брошусь в погоню за Мирлином, не дожидаясь ночи. Вы упустили свой шанс выследить его, но с большими предосторожностями собираетесь выследить нас. Мы ловим Мирлина, вы ловите нас, а большой приз возьмет тот, у кого окажется больше стволов. Вот и все извинение.

– Думайте как вам угодно, – сказала она, улыбаясь во весь рот. Сделав шаг назад, она не посмотрела, куда ступает, и какой-то ноемьян в спешке налетел на нее, едва не сбив с ног. Упала она прямо на капитана, которая ее поймала и поставила на ноги. Звездный капитан действовала рефлексивно и теперь оттолкнула от себя китнянку, словно стряхивая грязь. Они еще раз обменялись взглядами, исполненными зарождающейся взаимной ненависти. Затем Джейсинт поспешно удалилась, затерявшись в толпе.

Я посмотрел на капитана, желая выяснить, поняла ли она, что сейчас произошло.

В книге, возможно, был спрятан микропередатчик, а теперь как минимум еще один посажен на капитана. Кто-кто, а я-то знал. Если Амаре Гююру приспичило, он мог отслеживать нас на поверхности дюжиной способов. Внизу – другое дело. Если там действительно существует путь вниз, то представится добрая сотня возможностей отделаться и от книжки, и от капитана. Там я буду в своей стихии, и что бы ни думали себе Амара Гююр и Сюзарма Лир, преимущество будет на моей стороне.

– О'кей, – сказал я капитану. – Эта вещица, возможно, расскажет нам, куда пошел андроид. Мы готовы выступить, как только пожелаете.

Глава 14

Из шлюза мы выехали за пять минут до того, как по расписанию тетраксов «дневное» освещение должно было смениться пониженным «ночным». Снаружи до рассвета оставалось еще двенадцать часов. Мы направились на север, через громадную плоскую равнину, окружавшую город со всех сторон. Я ехал с Серном и капитаном. Крусеро, Халекхан и человек по имени Вазари следовали за нами во втором вездеходе. Связь поддерживалась как с ними, так и с военным кораблем Сюзармы, пришвартованным в спутниковом комплексе Небесной Переправы. Во мраке ночи саму переправу не было видно.

Фары вездехода играли на однообразном, белом, безжизненно-плоском ковре. Теней не было вообще.

– Бог ты мой! – воскликнула Сюзарма Лир после часа путешествия. – Неужели здесь всюду так?

– В основном, – сказал я. – Чтобы двигаться с большой степенью точности, нужен компас. Совсем не просто искать направление на Асгарде ночью, когда небо совершенно пустое. Никаких земных ориентиров нет, а снег покрывает абсолютно все. Разумеется, здесь не так плоско, как кажется. Гор и долин нет, но есть мелкие дыры и провалы. Вы увидите их днем, когда снег растает.

Она сидела рядом со мной, глядя сквозь купол вездехода в небо.

– Оно действительно такое черное и беззвездное? – спросила она. – Или это просто облако?

– Беззвездное. Мы находимся как раз на краю рукава галактики, и в это время года ночное небо абсолютно черное. У горизонта есть несколько звезд, а над головой ничего, кроме беспредельной тьмы. Но оно не пустое – просто черное. В обычный телескоп видно несколько других галактик. Только не черную для той нужен рентгеновский.

– Какую еще черную?

Я повернул голову в ее сторону.

– Вы действительно ничего не знаете об этом мире?

– Откуда мне знать? – огрызнулась она.

– И вы никогда не слыхали про черную галактику?

– Так, краем уха, – ответила она, как бы оправдываясь.

– Это скромный член нашего семейства галактик, – сказал я. – Она удалена на сто двадцать тысяч световых лет, находится к нам ближе, чем Магелланово Облако, но не столь заметна. Мы постоянно сближаемся со скоростью примерно тридцать тысяч метров в секунду. Чтобы долететь до нас, ей потребуется более ста миллионов лет, так что нам можно не волноваться. Это неоднородное облако пыли типа облаков внутри нашей галактики, но более плотное. Повсеместно имеет очень низкую температуру, но с большими перепадами: внутри есть несколько звезд, но их свет поглощается, не достигая нас. Это наша галактика-спутник, которая в один прекрасный день поглотит большую часть этого рукава спирали. Конечно, это не означает, что Земля – или какой-то другой мир – обязательно переживут катастрофу, которая обрушилась на Асгард в глубоком и туманном прошлом.

– Что за катастрофа? – поинтересовалась она. Я вздохнул.

– Как вы уже, наверное, заметили, посмотрев на датчик давления, мы едем не в вакууме. Когда дневное тепло растопит снег, вы увидите, что поверхность Асгарда не абсолютно безжизненна. Однажды, давным-давно – даже Александр Соворов не берется судить, сколько лет назад, – на поверхности бурлила изобильная жизнь. Та жизнь, которую мы знаем, основана на знакомом процессе фотосинтеза. И атмосфера похожа на ту, которой привыкли дышать мы и многие гуманоидные расы. Кислорода в ней было полно.

Затем, по стечении космических обстоятельств, как мы предполагаем, Асгард попал в холодное облако, состоявшее по большей части из водорода, приправленного космическим мусором, кометным льдом и тому подобной дрянью. С течением времени водород начал все больше проникать в атмосферу, которая становилась холоднее. Солнце Асгарда стало странно себя вести, но людей этот факт не мог взволновать, так как процесс был малозаметным. Весь кислород из атмосферы был высосан газами облака и выпал с неба в виде легкого дождика. Предположительно, со временем атмосфера сама стала уплотняться. В течение длительного периода водород, аммиак и другие космические газы сгущались, покрывая снегом пустынную поверхность.

Несмотря на утверждение некоторых людей о преимуществах глубокой заморозки, живая система планеты неважно отреагировала на эту цепочку событий. Когда большой холод наконец закончился, мало чего осталось, чтобы привести поверхность в порядок. Спасибо, что вообще хоть что-то осталось. Благодаря тетраксам сейчас здесь цветут растения – они очень хорошо адаптировались к еженощному замерзанию, и мало-помалу решается проблема воссоздания пригодной для дыхания атмосферы. Большая часть водорода уже улетучилась обратно в космос, а уровень метана стал вполне терпимым. Через несколько тысяч лет даже меньше, если тетраксы добьются успеха в своих изысканиях, – гуманоиды опять смогут скакать по поверхности Асгарда. Но только днем. – А местные жители зарылись в сердце планеты, чтобы избежать катастрофы?

– Вот теперь, – сказал я, – вы прикоснулись к предмету спора. Я рассказал то, что нам известно. Есть, однако, и некоторые странные вещи, которых мы не понимаем. Мнения здесь различны. Во-первых, мы не знаем точно, где находился Асгард, когда все это произошло.

Не думаю, что она вообще была способна внимать с невинным удивлением. Стоило мне сообщить очередной поразительный факт, как она смотрела на меня так, словно, рассказывая ей что-то новое и непонятное, я совершал акт агрессии – разрушал ее сбалансированное понимание устройства мироздания.

– Ты имеешь в виду – это случилось не здесь? – спросила она таким тоном, словно это предположение вызывало в ней чувство брезгливости.

– Я этого не говорил Некоторые люди полагают, что произошло это здесь и планета всегда была здесь, на месте, вращаясь вокруг теперешнего солнца. Одна загвоздка – тайна исчезновения пылевого облака. Его явно нет ни здесь, ни в ближайшем межзвездном пространстве. Поэтому, если вы верите, что Асгард находится там, где он был всегда, вам придется изобретать вторичные гипотезы по поводу исчезновения облака. Все эти гипотезы зависят от решения загадки сколько лет прошло с момента катастрофы, а этого никто не знает. Пылевые облака есть лишь за несколько тысяч световых лет, но ни одного, которое бы двигалось от этой звезды таким образом, чтобы та могла некогда пройти сквозь него. Одно-два могли бы подойти при условии, что за последние несколько миллионов лет с ними произошло что-то веселенькое – но это тянет за собой новые гипотезы. Поэтому возможно – пока только возможно, – что во время катастрофы Асгард находился где-то в другом месте.

– Где? – захотелось ей узнать. Я показал пальцем вверх.

– В черной галактике?

– Это одно из наиболее вероятных мест. Если уж предполагать, что планета двигалась, то можно также предположить, что она прилетела из какого-то интересного места.

– Но ведь ты сказал, что эта галактика к нам пока только приближается.

– Так оно и есть. Гипотеза предполагает, что планета прилетела раньше. Идея заключается в том, что первоначально Асгард вращался вокруг какой-то звезды в чистой области черной галактики – на том ее краю, с которого виден Млечный Путь. Ее обитатели обнаружили, что их собирается поглотить облако и что поглощение это наступит практически навсегда. За короткий срок они поделать ничего не могли. Поэтому составили долгосрочные планы, согласно которым придали планете ускорение и вылетели из своей галактики в направлении нашей. Чтобы выжить до прибытия к месту назначения, они скрылись в глубине, ближе к центру, возможно, погрузив себя в заторможенное состояние.

– Это бред!

– Может быть, – согласился я. – Но он ничуть не хуже фокусов-покусов, необходимых для объяснения загадки прохождения через пылевое облако.

– И каким же образом могли они двигать свою планету? Ракетами?

– Нет. Посредством как-то приложенных связующих сил. В основном по варианту шнекового ускорителя.

– Но невозможно поместить предмет планетарных размеров в шнековый канал.

– Теоретически предела массы, переносимой по шнековому каналу, не существует, – сказал я. – Все упирается в количество затраченной энергии. Мы считаем экономически невыгодным строить звездолеты большего размера, чем морские суда, плавающие у нас дома по океанам, но некоторые расы строят. В общем, дешевле построить сотню кораблей по десять тонн, чем один в тысячу тонн, а взятые имеете мелкие корабли потребляют меньше энергии, чем один большой. Но если запас энергии велик, можно не Заботиться о сведении концов с концами в бюджете.

– Это нелепо! – сказала она. – Чтобы поместить планету в шнековый канал, потребуется энергия целой звезды.

– Да, маленькая звезда будет нужна, – согласился я. – И громадное количество водорода для ее подпитки. Но ведь даже мы, бедные людишки, имеем под своим контролем несколько маленьких звездочек. Повторяю, они очень малы, но они у нас есть. И нам известно, что некоторые расы пользуются искусственными солнцами.

– Ты хочешь сказать, что внутри планеты стоит гигантский ядерный реактор?

– Точно.

– И, как я понимаю, они прорыли собственную планету, чтобы сделать для него камеру. Или она уже была полая?

– Это еще один повод для дискуссий. Понимаете ли, люди, придерживающиеся теории летающей планеты, не из тех, что боятся новых больших идей. Консерваторы же утверждают, что в сердцевине Асгард – совершенно нормальная планета, и лишь у поверхности построено ограниченное число искусственных уровней. Их оппоненты дают голову на отсечение, что она целиком – артефакт, от верха до низа, и всегда такой была. Они считают, что уровни существуют на протяжении всей глубины. По их мнению, Асгард – разновидность рукодельной сферы Дайсона. Вместо того чтобы строить гигантскую сферу вокруг существующего солнца, утверждают они, строители Асгарда сделали гораздо более удобное укрытие, а затем зажгли внутри него солнце. Таким образом теряется меньше места.

– А не слишком ли жарко будет в самых нижних слоях? – спросила она.

– Жарко, как в аду, – согласился я. – Генерируется гигантское количество энергии. Но это именно то, что им нужно, чтобы двигать планету по шнековому каналу в галактическом кластере. Как вы уже заметили, превращение целой планеты в вещественную матрицу потребует колоссального количества энергии.

Она покачала головой с озлобленным удивлением.

– Неужели во всем этом есть здравый смысл? – спросила она тоном, заранее отрицающим наличие какого бы то ни было здравого смысла.

– Некоторые говорят, что есть, – заверил я ее. – Себя же я причисляю к агностикам. В конце концов нет доказательств той или иной теории – пока нет. Я предпочел бы узнать правду, какая она есть, но одни варианты этой правды гораздо удивительнее других.

– Чтобы сделать такое, – сказала капитан, – они должны были иметь технологию, намного превосходящую пашу. И как я понимаю, они ее имели, иначе здесь не копалось бы столько старателей.

– На самом деле им вовсе не требовалось слишком много дополнительных знаний. Надо было разумно применить имеющиеся. А ума им, похоже, хватило. Мы не ковыряемся здесь в поисках каких-то приборов, производящих чудеса, а только тех, которые делают знакомые вещи, но чуточку лучше, чем наши. Важные изобретения мирового значения довольно часто возникают из давно известных знаний. Древние греки могли бы строить паровые двигатели, если бы захотели или если бы стали в них нуждаться. Впервые электрическая батарея была изобретена, по-видимому, в античную эпоху, но потом забыта, потому что в ней не было особой нужды. Если бы вы побывали с визитом в родных мирах десятка гуманоидных рас, то обязательно обнаружили бы, что технологическое развитие шло у них совершенно разными путями, хотя все они обладают примерно одинаковыми знаниями о строении мироздания. Мы считаем технологию приложением знаний, но слово «приложение» стремится скрыть тот факт, что технология в первую очередь и в основной своей сути – искусство. Существует миллион способов разработать любую простую вещь, такую, как скрепка, выключатель или дверь. Люди настолько загипнотизированы традиционными способами производства вещей, что совершенно не видят десятков других путей достижения тех же целей, причем некоторые из них – лучше. История технологии вовсе не похожа на историю научной теории; если внимательно на нее посмотреть, у нее гораздо больше общих черт с историей живописи. Архитектурные школы, например, не только школы искусств, базирующиеся на эстетических условностях, но и школы технологий, различных способов сочетания целей и средств. Мы работаем на Асгарде не потому, что его обитатели знали гораздо больше нашего. Мы здесь потому, что они были совершенными художниками и их технология может рассказать нам о великом множестве способов применить те знания, которыми мы уже располагаем.

Если же мы обнаружим, что люди, построившие уровни, имели какие-то знания, которых у нас нет, это будет уже нечто другое. Тогда игра пойдет по новым правилам. Но это вовсе не обязательно, до тех пор пока мы окончательно не определимся, что же интересует нас в материалах, добытых в уровнях. Также вовсе не обязательно предполагать, что они имели превосходящие по сравнению с нашими знания, дабы оправдать их способность создать искусственную планету пусть даже такую большую – и запихнуть ее в интергалактический шнековый канал. Если все это правда, значит, Асгард достиг пункта назначения. А до того как его начало обволакивать облако, он сотни миллионов лет просуществовал в свободном пространстве. Тогда, если все это так, где же они? Почему они не выходят из укрытия? Если они действительно переместились соответственно своему замыслу, то почему до сих пор не проснулись?

Какое-то время она сидела молча, обдумывая детали этой фантастической сказки. Я видел, что, несмотря на враждебную реакцию, она захвачена магией рассказа. Так происходит со всеми. Думаю, если копнуть глубже, то окажется, что все мы здесь сидим именно поэтому.

Она повернула ко мне свои голубые глаза и впервые посмотрела не так, как смотрит змея, гипнотизирующая мышь.

– Возможно, – сказала она, – их искусственное солнце до сих пор работает. А вдруг облако заморозило не только верхние уровни. Возможно, холод проник до самого дна.

– До сегодняшнего дня я всегда допускал такую возможность. Никогда не хотел в нее верить, но не сбрасывал со счетов. Однако теперь я знаю, что это не так.

– Откуда? – спросила она, хотя могла бы сама догадаться, если бы потрудилась хоть чуть-чуть задуматься.

Я щелкнул по журналу Саула Линдрака, лежавшему на полке приборной панели.

– Солнце, протащившее Асгард через шнековый канал, могло исчезнуть, но внутри есть ядерные реакторы, которые работают до сих пор. Там внизу есть тепло и жизнь – но не совсем такие, какие мы ожидали обнаружить.

Глава 15

Глаза ее сощурились, и она произнесла:

– Что точно содержится в этой книжке?

– Путевой дневник последнего путешествия Саула, – нарочито грубо ответил я.

– Когда я говорю «точно», – произнесла она каменным голосом, – это означает «точно».

– Давайте договоримся, – предложил я. – Вы мне говорите, почему вам так чертовски необходимо отловить Мирлина, а я рассказываю, что в книжке.

– Ни о чем договариваться я не собираюсь, – сказала она. – Твое дело выполнять приказания. Я приказываю тебе рассказать, что в книжке.

Тут я подумал, не встать ли мне в позу. Что она тогда будет делать проведет трибунал и расстреляет меня за нарушение субординации? Однако я решил быть великодушным. Вести личную войну в холоде – занятие неблагодарное: неприятностей там хватит и без того.

– Саул обнаружил некую шахту, – сказал я. – Он спустился на дно. Там он остался без оборудования и не смог продолжить путь, но ему удалось просверлить в стене смотровой канал. На другом конце были свет и жизнь. Температура – выше точки замерзания. Он видел растения, каких-то насекомых, но дальше – ничего, потому что обзор был закрыт. И никаких свежих следов присутствия людей. Все, что не было сделано из камня, превратилось в труху.

– Так, значит, Мирлин направился именно туда?

– У него есть с собой бурильное оборудование, – сказал я. – Они заказывали его по моему телефону. Если только он найдет спуск в шахту, в его распоряжении для укрытия будет целый мир. Даже нам это будет сделать не просто, а ведь у нас в руках подробные письменные инструкции. Сначала ему надо будет спуститься на четвертый уровень, а затем совершить большой марш-бросок через холод. Опыта поведения в таких условиях у него нет, а полагаться ему придется на устный рассказ умирающего человека. Возможно, он даже не успел ничего рассказать. Но если все-таки успел, то Мирлин, вероятно, сможет найти более глубокую шахту, которая приведет его еще ниже. Для света и тепла нужна энергия, а значит, где-то глубоко внизу до сих пор работают машины, в которых есть реактор. Это предполагает наличие людей. Если так, то период ползания под кожей Асгарда закончен, и мы сможем разрешить все загадки, о которых я нам рассказывал.

– Это могут быть не люди, – сказала она. – То есть не гуманоиды.

– Все вещицы, которые мы нарыли в верхних слоях, предназначены для использования существами, очень похожими на нас. Несомненно, они гуманоиды. Некоторые люди с богатой фантазией полагают, что они-то и есть истинные гуманоиды.

– Не поняла.

– В известной нам части галактики проживает почти тысяча гуманоидных рас. Все они выходцы из миров земного типа и имеют основательное сходство по физическому и химическому строению. Большинство теоретиков уверены, что это результат схожей эволюции, то есть что нуклеиновые кислоты – единственный тип молекул, который может существовать в репродуктивных системах, и что эволюционные последовательности, всех нас создавшие, имеют некую внутреннюю общую предопределенность, поэтому различаются лишь в деталях. Спорят о том, является ли существо нашего типа единственным носителем такого интеллекта. Встреченные нами негуманоидные расы по-своему похожи Друг на друга и происходят из миров со схожими условиями, но совершенно отличными от земных. Меньшее количество ученых утверждает, что все гуманоидные расы похожи потому, что имели одного общего предка – то есть что жизнь на планеты потенциально земного типа была занесена из одного независимого источника. Кое-кто спорит, что основные химические системы, необходимые для зарождения жизни, присутствуют в межзвездных пылевых облаках и что таким образом они засевают все мало-мальски подходящие миры одинаковым изначальным материалом. Другие утверждают, что посев производился целенаправленно некими разумными существами, которые решили продублировать свой эволюционный процесс. А так как никто не знает, откуда пришел Асгард и сколько он здесь находится, то вполне может оказаться, что он и есть дом всех протогуманоидов. – Сдается мне, сказала звездный капитан, – что люди готовы цепляться за любую чепуху, которая только придет им в голову. Все это – голые фантазии.

– Абсолютно точно, – ответил я. – Центр Асгарда – лучшее место для приложения фантазии и вообще всякой мифологии. Пока никто не знает, что там есть в действительности, можно говорить все что угодно. В каком-то смысле это главная притягательная сила. Есть даже резон считать наши поиски технических диковинок в холоде лишь разумным прикрытием того, чем мы в действительности здесь занимаемся. Таинственное любят все. Люди называют эту планету Асгардом потому, что это имя является эквивалентом того, которое дали тетраксы. Асгард был обиталищем скандинавских богов, но тетронское слово не подразумевает понятия "жилище богов", а скорее – "средоточие таинственного", где слово «таинственное» употреблено в метафизическом смысле. Большинство людей горят желанием проникнуть в сердце планеты так глубоко, как это только возможно. Они наполовину верят – там действительно можно отыскать нечто выходящее за рамки вселенских амбиций, что позволит увидеть под новым углом всю систему строения вселенной. Хотя миллионы других проектов на тысячах других миров, вероятно, имеют не меньшее значение для тех, кто ими занимается. С тех самых пор как мы перестали верить в Бога, мы все ищем и ищем ему замену.

– Сдается мне, – произнесла Сюзарма Лир, несомненно, занимавшая последнюю строку в списке великих романтиков, – что все вы здесь рехнулись.

– Возможно, – согласился я.

– До тех пор пока ты не прочитал записную книжку, у тебя не было оснований полагать, что существуют слои ниже тех, в которые ты уже проникал. Даже теперь их может оказаться всего десять или двадцать. Там вообще может быть одна-единственная глубокая пещера. А весь этот треп о солнце в центре планеты и о расе, создавшей всех гуманоидов нашей галактики, просто сказки для маленьких детей.

– Очень может быть, – бодро согласился я.

– Ты ведь сам в них не веришь, – тоном судебного обвинителя бросила она мне. – Ни в одну из них.

– Это не вопрос веры. Это лишь предположения. Полет вольной фантазии. Но к фантазиям нужно относиться уважительно. Они заслуживают серьезного к себе отношения. Возможно, это единственное, к чему следует серьезно относиться.

– Тогда я повторю: ты рехнулся.

– Сказать по правде, – ответил я, – вы тоже не производите впечатления абсолютно психически нормального человека. Эта маниакальная погоня за андроидом имеет не слишком здоровый оттенок, а секретность причин, ее вызвавших, и вовсе отдает паранойей. Что такого он совершил?

Она отвернулась, устремив взгляд в ночную темноту.

– Он… оно… он ничего не совершил, – сказала она потухшим голосом. – Но он может совершить, если представится возможность.

Я не мог отделаться от чувства, что это заявление говорит гораздо больше о ней самой, чем об андроиде. Мне показалось, что она приговорила себя к какому-то странному наказанию. Один Бог ведает – за что.

Для меня это оставалось тайной.

Глава 16

Взошло солнце. Я все еще сидел за рулем. Капитан пошла отдохнуть. Ее место занял Серн и теперь готовился сменить меня у руля.

Солнечный диск показался из-за горизонта медленно растущим желтым полукружием справа по курсу. Небосвод уже некоторое время серебристо светился, но тут было совсем другое.