Текст книги "Захватчики из Центра"

Автор книги: Брайан Майкл Стэблфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Выйдя на поверхность планеты, нам оставалось только сказать спасибо точности тетронских навигационных приборов; сели мы чуть ли не на крышку люка, поэтому спуск в подземелье занял не более десяти часов местного времени.

Шаттл мы просто бросили; наше первое задание было дойти до второго люка в двух днях хорошего хода по направлению к городу, установить там антенны связи и развернуть более или менее постоянную оперативную базу. В результате мы пришли к выводу, что не будет большой разницы, если захватчики найдут шаттл.

Хотя, если нам, не дай Бог, придется уносить ноги, то домой придется добираться на попутных.

Первый переход был очень прост. Из люка мы попали прямиком на главную магистраль первого уровня. Двоих воинов выслали вперед в разведку и поволокли груженные оборудованием санки по тонкому ледку прямо по середине шоссе. Первый уровень – сущий рай: температура в нем редко падает ниже двухсот тридцати Кельвина, а иногда даже подходит к точке таяния.

Если бы мы прошли по шоссе до конца, то очутились бы в самом центре Небесной Переправы, но заходить так далеко в наши планы не входило. Вблизи города надо было вести себя тихо.

Дорогу нам освещали установленные на санках фары. Энергию нашлемных фонариков мы экономили. Санки толкали все по очереди, включая полковника и двух тетраксов. Пассажиров здесь не было. Привалы делали по расписанию; на каждой стоянке вперед высылался свежий человек сменить одного из разведчиков. Все работало четко, как часы.

Первый день прошел без каких-либо неприятностей; захватчики магистралью не пользовались, а если на ней и были посты, то гораздо ближе к городу.

На второй день уже не все протекало столь же гладко.

Около 37.50 по часам Небесной Переправы (хотя с приходом новых хозяев система времяисчисления на планете могла в корне измениться) разведчики сообщили, что наткнулись на какое-то светочувствительное устройство, установленное возле шоссе. Оно, по их словам, было достаточно примитивно, однако дело свое делало исправно. Были все основания предполагать, что оно их засекло и сообщило в Небесную Переправу о нашем приближении. Это означало, что нам надо было немедленно сворачивать с магистрали.

Большой беды в произошедшем не было, потому что мы находились еще на таком расстоянии от города, что вражескому патрулю придется добираться до нас несколько часов даже на быстроходном колесном транспорте, а мы к тому времени будем уже далеко. Но тем не менее один – ноль в пользу противника.

Уже далеко за полдень мы подошли к точке перехода на второй уровень, где температура постоянно держится на страшноватой отметке – сто тридцать Кельвина. Глубже я забираться не хотел: не было смысла рисковать людьми и снаряжением, пробираясь через более холодные уровни. Третий я приберег на самый крайний случай, если придется спасаться бегством. Разумеется, мы понятия не имели, как поведут себя захватчики в третьем и четвертом слоях. Возможно, они привыкли путешествовать только по теплым и ярко освещенным туннелям и не имели опыта хождения по холоду. Но полагаться на подобные предположения мы не могли, ведь кто знает, не просидела ли их армия в засаде на третьем и четвертом уровнях, готовясь к штурму города. Мы знали только, что они могли себе позволить проводить в холоде летний отпуск.

Лично для меня возвращение в мир серебристых стен и ледяных полов было как в дом родной. На втором уровне я ощущал себя куда свободнее, чем на "Леопардовой Акуле". Джоаксан тоже чувствовал себя как рыба в воде и своим видом немного воодушевлял остальных воинов, для которых окружающая обстановка была совершенно чужой и враждебной. Кто-то, наверное, думает, что люди, проведшие большую часть своей жизни на борту звездолета, в принципе не могут страдать клаустрофобией, но подземелья порождают свои заскоки. Что самое странное, хуже всех себя чувствовал Скарион-74, много лет проживший в Небесной Переправе, включая подземные ее части, но ни разу не спускавшийся в холод.

Мы отозвали разведчиков и пошли единой колонной по местности, которая некогда была "фермерским полем". Потолок в этой части второго уровня располагался на высоте метров пятнадцать, и с него свисали некогда очень мощные источники света. В Золотой Век Асгарда они сияли над коврами фотосинтетических материалов, перемежаемых озерами фотосинтетической жидкости. Под коврами и вокруг озер дружно трудились машины, накапливавшие произведенный продукт, а под машинами располагался еще один активный слой, устланный термосинтетическим материалом. Все вместе составляло сложнейший органо-технологический процесс, в котором живые организмы играли лишь крайне малую роль. Никаких тучных стад домашних животных: мясо для обывателей синтезировалось из комбисмеси… если только конечный продукт такого синтеза можно было назвать мясом.

Теперь же от заведения остались одни развалины. Большинство агрегатов были разорены еще до ухода жителей, а и целом система прекратила свое существование до наступления большого холода. После себя ушедшие оставили лишь груды мусора, в которых тем не менее угадывались останки высокотехнологичной системы биопроизводства. У тетраксов в их родной системе было много аналогичных предприятий, и даже на нашей старушке Земле последнее время стали возникать фабрики искусственных фотосинтетических продуктов на месте бесполезных тропических пустынь. Безусловно, часть технологий была закуплена у тетраксов, но многое пришлось изобретать самим, поскольку мы мало чего могли предложить тетраксам взамен.

Для второй ночевки мы искали место, где можно было надуть небольшой купол-пузырь. Обследовав несколько «деревенек», решили было организовать резиденцию в блоке, растянувшемся ввысь от пола до потолка, но я всегда считал такие места самыми малопригодными для стоянки. Квартиры пещерников вечно были замусорены, разграблены и ободраны, как и все вокруг, то есть хуже не придумаешь. Не менее остро стояла проблема с открыванием дверей, ибо замки давно уже накрепко вросли в косяки. Много лет я только тем и занимался, что с огромными усилиями прорубался сквозь запертые двери и ничего стоящего за ними не находил.

В конце концов мы решили, что лучше всего будет устроить резиденции в здании, которое раньше служило то ли амбаром, то ли складом. Здесь было место, чтобы надуть пузырь, и здание стояло не на открытом месте. В подземельях вообще нет открытых пространств, аналогичных полям на поверхности, потому что вся конструкция нуждается в несущих опорах, но площади полей-фабрик все же достаточно обширны, и спрятаться в них непросто. Именно поэтому мы искали как можно более скрытное место.

У нас имелось достаточно энергии, чтобы поднять температуру внутри пластиковой камеры до приемлемого значения, но воздух приходилось экономить, поэтому полноценной атмосферы внутри не получилось. Да, подготовить место для обитания в холодном подземелье – это не палатку поставить. Мы, оставались в скафандрах, а химическая система в ранце за спиной снабжала организм всем необходимым.

Друг с другом мы продолжали переговариваться по открытому радиоканалу, поэтому частные беседы не велись, хотя мы с командиром по секрету договорились о нескольких запасных волнах, на которых при необходимости можно было переговорить, не опасаясь, что тебя подслушают тетраксы. Как бы то ни было, но все испытали огромное облегчение, когда сгрузили аппаратуру и разлеглись, уверенные, что здесь самое безопасное место.

– Захватчики могут нас проследить от места, где мы потревожили их охранную систему? – спросил меня Тульяр-994, когда мы наконец-таки обустроили свой уют.

– Вряд ли. Они не смогут определить, где мы сошли с магистрали. Наши следы, разумеется, остались, но за последние двадцать лет по первому уровню прошли такие стада путешественников со всей галактики, что отличить наш след от чужого практически невозможно. На данный момент мы здесь в безопасности. Вот когда мы опустимся в нижние слои, чтобы подобраться по ним к городу, то там следы будут совсем другие. Там придется соблюдать все предосторожности.

–; Есть все основания полагать, что поля-фабрики в будущем заработают нормально, – заметил Скарион. – Сюда прибудут рабочие многих галактических рас. Как только здесь можно будет ходить без скафандра, все наладится.

Скорее всего он пытался убедить себя, а не, нас, ведь только что Тульяр дал ему приказ сопровождать нас на первую вылазку в нижние уровни под городом. Нагнетать страхи сейчас, пожалуй, не стоило, поэтому свои не столь оптимистичные рассуждения я оставил при себе. Возможно, он прав. Единственная задача на первый день была установить предварительный контакт, попытаться переслать весточку руководству города и избежать встречи с врагом. Программа эта казалась весьма благоразумной, хотя оставалась опасность, что при попытке вступить в контакт нас перехватят и ликвидируют.

День был долгий, и поработали мы на славу, поэтому заснули в своих гамаках, что называется, сном праведников. Хотя и последнем я был далеко неуверен.

Глава 11

Проблем с подходом к городу по второму уровню у нас не было. Мы заранее наметили по карте подходящую точку входа и без труда ее нашли. Основной проход представлял из себя узкий коридор, расположенный в первом уровне. На полпути его разделяла надвое пластиковая перегородка. Сначала надо было установить за собой вторую перегородку, потом уравнять давление, потом прорезать первую. Мы пошли через первый уровень из-за того, что разница в температуре и давлении на нем были не столь резки, Как на втором, а это означало, что перегородки на нем менее прочные и проникнуть сквозь них будет гораздо легче.

Эта была самая рискованная часть нашей операции. Как только мы установили заднюю перегородку, то вместе с большей частью снаряжения оказались запертыми в замкнутом пространстве. Стоило привлечь к себе внимание, до того как будет готов проход, – и бежать некуда. В городском подземелье огромное количество лазеек, но если нас обнаружат раньше – с нами все кончено. Вторая опасность состояла в том, что, пока мы будем в городе, какой-нибудь дотошный патруль обнаружит проход и устроит здесь засаду.

Мы решили, что на первую ознакомительную вылазку пойдут четверо. Тульяр-994 и Сюзарма Лир, разумеется, остались на базе, ибо не дело ставить в первую шеренгу главных командиров операции. Тюркан тоже остался: на этом парне лежала задача вывести их обратно, если со мной что-нибудь случится. Таким образом, я стал командиром разведывательной группы, а под моим началом оказались Ска-рион-74, сержант Серн и рядовой по имени Вазари.

На первый уровень мы перебрались через колодец с обычными дверьми, какие бывают в воздушных шлюзах. На них были простые, закрываемые вручную замки, поэтому время и холод их не испортили: специалистам КИЦ не составило труда вернуть их в рабочее состояние. Сотни таких колодцев были нанесены на карту в пределах городской черты, больше – между первым и вторым уровнями, меньше между вторым и третьим, а вот попасть на четвертый было очень трудно, потому что главная пещерная система четвертого уровня под городом не проходила, а там, где пролегали лишь дальние ее ответвления, порода была чрезвычайно тверда.

Мы вылезли из скафандров и сложили их между перегородками вместе с оборудованием. Извлекать из тела капельницы, в особенности глубоко внедренные инъекторы, – грязная и болезненная процедура, и мы бы с радостью остались в скафандрах, но сойти за горожан можно было только без них.

Мы переоделись в специально взятые с собой коричневые ботинки и неопределенного вида комбинезоны цвета хаки, достаточно широкие, чтобы спрятать под ними плевуны. Ботинки были сделаны по тетронской органической технологии, и я с удовольствием отметил, насколько удобно сидят они на человеческой ноге. Однажды мне довелось надеть ботинки тетронца, но ходить в них оказалось невозможно; не знаю, как выглядит обнаженная нога тетронца, могу предположить только, что у них очень странные пальцы.

Покончив со сменой экипировки, осторожно двинулись по темному коридору. Дорогу впереди освещал лишь один фонарь.

Не успели мы пройти и тридцати метров, как в темноте раздалось шуршание. Все застыли на месте.

– Там кто-то есть! – воскликнул Скарион прежде, чем я подал ему знак соблюдать тишину. Серн и Вазари, разумеется, сами знали, что в таких ситуациях надо держать рот на замке.

Бледный луч нашего фонарика не нашел никого и ничего. Характер звуков подсказывал, что это мог быть какой-то паразит. Считается, что на звездолетах крыс нет, но некоторые расы галактического сообщества любят жить в окружении различных жизнеформ и таскают их с собой как ручных животных. Небесная Переправа просуществовала уже достаточно долго, и в ней завелись одичавшие, похожие на кошек существа, избравшие себе местом жительства туннели вблизи полей-фабрик и скрывавшиеся именно в таких потаенных углах, которые как нельзя лучше подходили для наших целей.

Пройдя чуть дальше, мы опять услышали те же звуки, но теперь я уже не мог поручиться, что исходили они от маленького, спасающегося бегством зверька, а не от кого-нибудь побольше.

Я бросил взгляд на Серна, чтобы узнать его мнение, но тот только пожал плечами. Пускаться в погоню смысла не было. В конце концов мы двинулись дальше: у нас своя работа, и сделать ее необходимо.

Наконец впереди блеснул свет, и я выключил фонарь. Мы осторожно выглянули из укрытия и обнаружили, что находимся на дальнем конце поля из органо-синтетического материала, похожего на пластиковую траву, а само поле поделено рельсами и пешеходными дорожками на пятигранные участки. Вверху, на высоте пятнадцати метров, ярко сиял потолок.

Местность просматривалась на несколько сотен метров, хотя кое-где обзор закрывали секции опорных стен. Вдали весело бежал автоматический поезд. Ни одного гуманоида видно не было.

– Не прыгнуть ли нам на поезд? – спросил Серн.

– Неплохо было бы, – ответил я. – Но поезд может привезти нас прямо в лапы врага. Придется идти. Если мы заметим противника, можно успеть спрятаться.

И мы пошли по подземным плантациям в направлении городского центра, хотя подбираться к нему слишком близко в наши намерения не входило. А вот, кажется, и гуманоиды. Может, это рабочие, обслуживавшие автоматическую линию? С виду они походили на выходцев из галактики – некоторые явно были забаранцами, – но из предосторожности я решил не полагаться на первое впечатление. Одна мысль сверлила мне голову: не являются ли человекообразные лишь ударными частями, сделавшими грязную работу для основных хозяев. А вышли те на поверхность или нет, мы не знали.

Своего присутствия мы не выдавали, пока не заняли позицию, с которой можно было наблюдать за дорогой, окаймлявшей по периметру границу города. Движение было интенсивным: в основном повозки-автоматы, но среди них мелькали и военные машины. Броневики появлялись через нерегулярные промежутки времени, поэтому оставалось только догадываться, что это – то ли патруль, то ли разрозненные передвижения воинских частей.

Мы подошли чуть ближе и, выглянув из-за стены, увидели гуманоида, копавшегося в двигателе остановившегося поезда. Понаблюдав из укрытия, Скарион-74 опознал в нем ксилянина. Представителей этой цивилизации смуглокожих, с большими ушами и черными глазами, в которых как бы навеки застыло плаксивое выражение, мне доводилось видеть и раньше, но этим мои знания о них исчерпывались.

– К нему лучше пойти мне, – произнес Скарион-74. – Вас он наверняка примет за захватчика.

– О'кей, – согласился я. – Действуйте. Тетронец вылез из убежища, вскарабкался на дорожку и уже по ней добрался до рельсов. Увидев его, ксилянин тут же прекратил работать и опасливо оглянулся по сторонам. Скарион-74 беседовал с ним минут пятнадцать, потом наконец подал нам знак присоединиться. По выражению лица ксилянина нельзя было судить, какое впечатление произвело на него наше появление.

Мы встали возле поезда так, чтобы со стороны нас не было видно, и начали быстрый обмен информацией.

– Он говорит, что в городе все спокойно, – сказал Скарион-74. – Когда захватчики нанесли первый удар, сопротивление длилось очень недолго, потому что офицеры получили от командования приказ сдаться, и побоище быстро закончилось. Для начала захватчики вытащили всех представителей галактики из домов и выстроили их на улице, а потом разрешили почти всем вернуться к своим обычным занятиям. Они остановили движущиеся тротуары и отключили кое-какие городские системы. Он говорит, что захватчиков много – по крайней мере, десять – двадцать тысяч принимали участие только в первой атаке. А с тех пор, как ему кажется, они привели в город еще тысяч десять – двадцать. Они заняли несколько жилых кварталов, и теперь, по его словам, некоторые горожане живут втроем, а то и вчетвером в комнате.

Еще он говорит, что очень трудно с ними общаться. Языковый барьер до сих пор порождает много проблем. Сам он и такие, как он, очень нужны пришельцам, потому что те не разбираются в машинах, но он не может понять, чего они от него хотят, а это причиняет массу неудобств. Он также говорит, что захватчики до сих пор толком не знают, кто чем занимается и какие работы необходимы в первую очередь для поддержания городского хозяйства. По его словам, они глупы и абсолютно не понимают тетронской технологии; тетраксы же, как видно, не желают с ними сотрудничать, поэтому у захватчиков большие проблемы с поддержанием систем в рабочем состоянии. Их собственные технологии крайне примитивны.

Это звучало удивительно. Я готов был предположить, что внешне асгардианцы похожи на голландцев, но они должны были быть по меньшей мере столь же учены, как тетраксы. Если ксилянин прав, то захватить город им удалось только благодаря громадному численному превосходству.

Он также считает, что жертв оказалось гораздо больше, чем этого требовала военная обстановка, – продолжил Скарион. – Говорят, расстреляны тысячи жителей, но не знает, можно ли этим слухам верить. Еще, говорят, многие горожане, особенно тетраксы, были угнаны в нижние уровни, но никто не знает куда. И эта переброска продолжается по сей день, хотя для интернирования всего населения Небесной Переправы потребовались бы годы. По его мнению, захватчики хотят полностью подчинить город себе, но пока не могут обойтись без остальных галактических рас, ибо не знакомы с принципами работы здешних машин. Еще он говорит, что ему все равно, на кого работать – на тетраксов или на захватчиков, но захватчиков он боится.

– Какое вооружение они принесли с собой на поверхность? – напрямую спросил я у ксилянина.

Тот изъяснялся на пароле с большим акцентом, но понимали мы друг друга без труда.

– Броневики, много ружей. Сейчас они пытаются понять принцип действия наших машин. Многие занимаются изучением пароля, а горожане работают на них в качестве учителей.

– Они все похожи только на меня или и на представителей других рас тоже?

– Все, кого я видел, похожи на вас. Я слыхал, что у них есть в подчинении и другие существа – рабы.

– Гуманоиды?

– Да, но я не знаю, какие галактические расы они напоминают. Пока не видел ни одного раба или просто не знаю, что видел.

– Насколько свободно ходить наверху? Можем ли мы выйти на улицу под куполом, чтобы нас не разоблачили?

– Это сложно. Они стараются делать так, чтобы людей на улицах не было. Всем выданы паспорта, а поскольку их языка никто не знает, то паспорта сложно подделать.

– Как вы думаете, мы можем позвонить по телефону или все разговоры прослушиваются?

– Этого я не знаю. В тетронской системе связи они разбираются плохо, но свои телефоны у них есть.

Мы единодушно решили, что звонить – это идти на большой риск.

– А здесь мы можем перемещаться безопасно? Ксилянин покачал головой, но трудно было понять, что он хотел этим сказать.

– Возможно, – неуверенно ответил он. – Захватчики не препятствуют рабочим исполнять свои обязанности, поскольку совершенно не понимают, как поддерживать технологию производства пищи. Они лишь выяснили, какая еда для них самая подходящая, и хотят, чтобы ее вырабатывали как можно больше. Тетраксы помогать им в этом не собираются.

Основная масса пищи производилась на полях-фабриках и была различными модификациями «манны» – точно подобранные компоненты под гастрономические потребности многочисленных рас. Небесную Переправу населяло большое разнообразие гуманоидов, и это заставляло вырабатывать манну десяти разновидностей. Если захватчики действительно так были похожи на меня, то они нуждались в манне, предназначенной для людей и производившейся в гораздо меньших количествах, чем сорта, предназначенные для тетраксов, или чем спецсорта для плотоядных хищников типа вормиран, или даже чем сорта для полных вегетарианцев типа слисов.

– Есть только один способ посмотреть, что творится на улицах, – сказал Серн.

– Какой? – спросил я его.

– Остановить броневик, перебить сидящих внутри и надеть их форму. Потом мы сможем кататься сколько влезет.

– Это слишком мелодраматично, – ответил я. – Позже, может быть.

– А сейчас, пожалуйста, уходите, – произнес ксилянин; справедливо посчитав, что раз уж мы начали пререкаться между собой, то с тем же успехом можем продолжить это в другом месте и не заставлять его нервничать.

– Вы можете передать записку какому-нибудь тетронцу в городе? – спросил я его. – Желательно с большим номером.

Ксилянин задумался. Мне показалось, что он собирался сказать «нет». Но он наверняка сообразил, что если тетраксы однажды вернутся к власти, то в чести будет тот, кто с ними сотрудничал, и горе тому, кто отказался.

– Попробую, – произнес он, вновь качая головой.

Скарион-74 достал составленный заранее текст. Написан он был по-тетронски, поэтому ни ксилянин, ни захватчики не смогли бы его прочитать. Мы решили, что так безопаснее: в конце концов, ксилянин, попадись он захватчикам, смог бы придумать десяток оправданий, откуда у него этот непонятный клочок бумаги. Пытаясь передать его, он практически ничем не рисковал.

Я тоже не мог прочитать записку, но Тульяр сказал нам, что в ней содержится приглашение на встречу и просьба о сборе подробной информации о ситуации в городе. Мы предполагали, что тетраксы в Небесной Переправе до сих пор продолжали сбор разведданных, хоть у них и не было канала для их передачи.

Ксилянин сунул записку в карман, справедливо полагая, что это цена, за которую его оставят в покое.

Мы, в свою очередь, тоже не собирались ставить на единственную лошадку, поэтому пошли дальше, устанавливая по пути аналогичные контакты. В результате ничего особенно нового мы не услыхали, если не считать нескольких совершенно неправдоподобных домыслов, но получили подтверждение сказанному ксилянином. Все единодушно отмечали примитивизм технологии захватчиков и что последние тратят уйму сил, пытаясь овладеть машинами, при помощи которых тетраксы содержали город. Нам сказали, что захватчики не любят тетраксов из-за их нежелания сотрудничать.

Эта информация меня насторожила. Тетраксы, проводившие инструктаж перед нашей высадкой, должны были такое предполагать, но ничего об этом не сказали.

Сначала я было подумал, что их напугало громадное технологическое преимущество захватчиков, но теперь решил, что их больше беспокоили свои, находившиеся в руках тупых варваров. Одновременно я предположил, что если вторжение явилось ответом на мое проникновение в нижние уровни, то все равно никакой связи между захватчиками и суперменами биотехнологий, забравшими Мирлина, не прослеживалось. Возможно, захватчики просто играли роль пешек, но если так, то почему главные фигуры никак не помогают им в преодолении технологических трудностей?

Когда настало время возвращаться, прошедший день можно было охарактеризовать как довольно успешный.

Возвращаясь обратно, мы никак не рассчитывали, что впереди нас могут ждать неприятности. Я уже заранее обдумывал тактику действий на подступах к следующей опасной точке – назначенному месту встречи.

Но как я уже говорил раньше, планы имеют ужасную тенденцию идти наперекосяк.

Вернувшись к лазу, мы обнаружили пропажу двух термоскафандров.

Глава 12

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что произошло.

Мы же слышали какой-то шорох, и теперь я проклинал себя за то, что не придал этому значения. Посмотрев и лицо Серну, я безошибочно прочитал его мысли, словно он произнес вслух: надо было оставить охрану. Но тогда он этого не предложил, а ложка, как говорится, дорога к обеду. Очередной урок мне как офицеру военно-космических сил.

– Наверное, какой-нибудь одинокий старатель, скрывающийся от захватчиков, – мрачно произнес я.

– Наверняка их было двое, – отозвался Скарион. – Ведь пропало два скафандра.

– Нет, – возразил я, – если б их было двое, мы потеряли бы больше. Вместе со скафандрами он прихватил и режущий инструмент, а для одного человека это предел.

В какой-то степени нам даже повезло: будь похититель умнее, он оттащил бы инструменты в укромное место, а затем вернулся за остальным. Возможно, ему просто не хватило выдержки. Но в любом случае он наверняка плясал от счастья, что отхватил такой куш, и теперь уволок свою добычу как можно дальше.

Однако я сообразил, что его поспешное бегство вовсе не означает, что он не вернется за оставшимся. Но если вернется, то явно не один.

Да, плохо, что наш лаз в город столь скоропостижно прекратил свое существование. Одновременно нельзя было не считаться с тем, что теперь он мог стать притягательным магнитом для всяких нежелательных личностей, бродящих окрест.

Теперь, когда у нас осталось всего два скафандра, а впереди могли ждать новые неприятности, наши возможности сильно сузились. Мы могли бы взвалить на плечи остатки оборудования и пойти дальше, искать место для нового лаза, но это было бы бессмысленно. Поэтому я принял решение разделиться. Двое должны были остаться в городе, отрезанные от базы, а двое других – доложить о случившемся полковнику и Тульяру-994.

– Но какая им польза от скафандров? – продолжал скулить Скарион-74. – Они настроены на ваш и мой метаболизм, поэтому воспользоваться ими могут только представители близких к нам рас.

Обследование показало, что украли скафандр Скарио-на-74.

Второй был мой.

– Ну может, они им не совсем подойдут, – ответил я, – зато достаточно долго смогут поддерживать жизнь, если в намерения похитителей входит прогулка по уровням. Как в вашем, так и в моем скафандре любой гуманоид продержится несколько дней. Хотя лично я не считаю, что похититель собирается воспользоваться ими самолично. Скорее всего он снесет их на черный рынок. Хуже всего, что продаст их кому-нибудь из наших, кто отчаянно стремится доставить разведданные из города в один из куполов КИЦа, чтобы оттуда их передали тетраксам на орбиту. Но если покупатель поймет, откуда у него эти скафандры…

– Наши дела совсем не так плохи, – произнес Серн. – На базе у нас есть запасные скафандры. Моим не хотите воспользоваться? А запасные можно принести сюда за несколько часов. Я буду ждать здесь сколько потребуется.

– Нет, – ответил я. – Вы с Вазари уходите, но вернетесь в другое место. Здесь слишком опасно. Тюркан доведет вас до второй условленной точки. Мы со Скарионом пойдем прямиком туда и будем ждать вас. Встречаемся в… черт бы побрал это идиотское городское время… завтра, в 25.00.

Серн нахмурился.

– Откуда нам знать, что вторая точка более безопасна, чем эта?

Он был прав – знать этого мы не могли.

– Иногда приходится полагаться на интуицию, – сказал я ему. – Имея на руках лишь плевуны, мы не можем держать здесь оборону. Лучше убраться отсюда подобру-поздорову. Мы ходили весь день и убедились, что риск перемещения небольшой. Лучше уж быть на свету, чем сидеть здесь и ждать, как крысы в западне.

Серну пришлось согласиться с этими доводами, хотя мое предложение ему по-прежнему не нравилось. Пока они с Вазари одевали скафандры, мы со Скарионом-74 вернулись обратно в город.

– Все-таки вам лучше было бы уйти, – произнес тетронец. – Скафандр сержанта вполне бы подошел.

– Полагаю, что звездный капитан должен выходить из неудачной операции последним, – сказал я. – Так по крайней мере принято в военно-космических силах.

Произнес я это с нескрываемым сарказмом, нотетронец принял сказанное за чистую монету.

– Понимаю, – произнес он. Понятия служебного долга и ответственности для тетраксов низкого ранга – священны.

Рядом вдруг что-то зашуршало, и, когда я включил фонарь, его луч на долю секунды выхватил из темноты какое-то мохнатое существо, опрометью бросившееся в туннель. Тут я медленно перевел дыхание.

– Надо выбираться из подземелья. На свету я чувствую себя гораздо увереннее, – произнес я.

И мы пошли обратно по темному коридору быстро, хотя осторожно. Но было поздно. Едва мы приблизились к выходу в поля и выглянули наружу, то первое, что увидели, это группу гуманоидов, торопливо бегущих в нашу сторону.

– Дерьмо наше дело!

Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться: хуже некуда. Это были три вормирана и три спирелла во всем присущем их расам безобразии и исполненные злобы. Стало ясно: наши шансы завербовать их в ряды благородных борцов с оккупантами равны нулю. Очевидно, тот ублюдок, что спер наши термоскафандры, успел их предупредить.

Нам со Скарионом-74 ничего не оставалось, как броситься обратно в коридор. Мелькнула мысль попытаться спрятаться. Но я тут же ее отринул. Эти ребята наверняка прекрасно знали окрестности, а как только они обнаружат пропажу остального оборудования, то наверняка начнут нас искать. К тому же вормираны прекрасно видят в темноте, и у меня не было ни малейшего желания играть с ними в прятки.

Единственное наше преимущество состояло в том, что они не знали о нашем приходе. Был шанс застать их врасплох.

Как бы мне хотелось, чтобы рядом сейчас был Серн или Вазари! Эти закаленные в боях солдаты без труда разобрались бы со всей бандой. Скарион-74, тетронец, всю жизнь прослужил в Иммиграционной Службе, и боец из него был никудышный.

– Придется устроить им засаду, – шепнул я ему.

Он неохотно кивнул.

Взяв плевуны на изготовку, мы стали ждать. Сейчас я ни в чем не был уверен. Беглого взгляда хватило, чтобы обнаружить у одного вормирана игольник, а предположить, что остальные будут безоружны, мог только круглый идиот.

Хуже того, я сильно подозревал, что они знали о моем личном присутствии. У Амары Гююра вряд ли были друзья, но вормиранское понятие вендетты основано отнюдь не на дружеских чувствах. Если так, то это лишь подхлестнуло их желание оторвать мне голову.

– Сначала выбиваем трех вормиран, – прошептал я Скариону-74. – Спиреллы опасны, но не так. Вормираны хуже.