Текст книги "Талисман из Рэдволла"

Автор книги: Брайан Джейкс

5

Раннее лето. Полуденное солнце жарит пляж. За грядой выброшенных на берег водорослей – полоса мелководья, переходящая в волны бескрайнего моря. Легкий южный бриз подгонял мелкие волны к скалистым отмелям и песчаным бухточкам. Сони Рат разбил свой лагерь там, где дюны переходят в пляж. Выдренок, сидя на одеяле, не сводил глаз с Гриссы, которая кормила его из большой морской раковины. Сони ревниво следил за кормлением.

–Кости не попадаются?

–Не беспокойся, вождь. Нет в пище этой ничего, кроме доброго. Белое мясо камбалы и молодые водоросли. Да щепотка морской соли. Никто, кроме меня, к еде не приближался. Смотри, как ему нравится. Сони ущипнул выдренка за живот, и малыш недовольно зарычал.

–Хо-хо, сердимся, – развеселился Сони. – Лопай, лопай, расти большой и сильный. Принесли свежих раковин на ужин?

Грисса пожала плечами:

–Они говорят, прибой слишком силен. Обещали по искать поближе к отливу.

Настроение Сони резко изменилось. Он вихрем понесся к группе зверья, развалившегося неподалеку.

–Юска боятся мелких бурунчиков? Вставайте, вставайте, лентяи. Нашему Тагерангу нужны самые свежие морские гребешки. Давай, Фелч, забирай Антигру и остальных лежебок. Вперед, и с пустыми лапами не возвращайтесь.

Фелч и все остальные послушно поднялись и направились к морю. Сони отвернулся от них и увидел, что в дюнах появились четыре спотыкающиеся от усталости крысы.

–Ну как, есть у нас кто-нибудь на пятках? – обратился к ним Сони.

Покачав головой, старший группы опустился на горячий песок.

–Нет, ни следа, ни веточки обломанной. Да и откуда?

Ведь сколько времени прошло! Если б был за нами хвост, мы б давно заметили, вождь.

Сони вытащил нож и направил его копчик на говорящего.

–Я интересуюсь докладом, а не твоим мнением, Гробит. Далеко были? Только правду!

–Клянусь, целый день пути вверх по реке. И никого!

Остальные закивали, подтверждая слова старшего. Сони отвернулся, как бы более не интересуясь ими.

–День вверх по течению? А теперь проверьте на два дня. Пошли, пошли! – Он взял нож за кончик, как будто собираясь метнуть.

Криво усмехнувшись и не глядя более на крыс, Сони зашагал прочь, прислушиваясь, однако, к пыхтению патруля, снова взбирающегося по дюне.

Стоя по плечи в воде, Антигра прикрыла глаза от брызг разбившейся о скалу волны. Она слышала, как отплевываются и откашливаются Фелч и другие посланные на сбор раковин звери, но не отрывала глаз от фигуры хоря, мелькавшего между палаток лагеря и отдающего распоряжения. Антигра скрипнула зубами:

–Глянь-ка, великий и могущественный раскомандовался. Как король на поле битвы. Беги туда, беги сюда, принеси мне это, подай мне то… Принесите свежих раковин… а для чего? Для этого выдреныша.

Одноглазая ласка по прозванию Бельмина сунула раковину в мешок, висящий на шее Веррула, и предостерегающе проворчала:

–Берегись, как бы он не услышал.

Антигра запустила раковину в скалу, разбив ее твердую оболочку.

–Гаденыш-выдреныш валяется на одеяле в тенечке, питается изысканной пищей, а мой Грувен лежит на солнцепеке, пока мать корячится, собирая жратву для так называемого Тагеранга.

Бельмина подобрала разбитую раковину и высосала сердцевину.

–Такое о Тагеранге говорить тоже не положено.

Антигра презрительно фыркнула:

–Вот подрастет мой сын, и вы увидите, кто настоящий Тагеранг. Он будет вдесятеро сильнее и быстрее, чем этот веслохвостый, увидите. А Сони изменился с тех пор, как этот выдреныш появился. Нас считает за пустое место, калечит и убивает своих.

Фелч поднял искалеченную лапу:

–Правильно Антигра говорит. Да только кто его посмеет вызвать, Сони Рата? Он свой нож метнет – как молния сверкнет.

Антигра прижалась к скале, избегая очередной волны.

–Отец его был еще сильнее и быстрее, но время с любым справляется. Я помню, он еще был Тагерангом, когда я была совсем молодой. Он уже жил своей легендой. Сони старше нас, слабеет с каждым сезоном. Подождем. Придет время, когда лапа и глаз его ослабеют, тогда и настигнет его месть. И этого безродного ублюдка.

Веррул пихнул Антигру:

–Тихо. Лисица.

Грисса подошла поближе и крикнула, чтобы перекрыть шум волн:

–Наберите побольше, чтобы и для Сони хватило, да не копайтесь там весь день. Надо еще набрать петрушки и лука в дюнах.

Веррул выбрался из воды и отряхнулся. В мешке на груди забрякали раковины.

–Свежие гребешки с диким луком и петрушкой. Я бы тоже не прочь отведать…

–Перебьешься, – усмехнулась Бельмина. – Получишь те же объедки, что и мы. И плевок от Сони.

Антигра помогла Фелчу выбраться на берег.

–Мы можем ждать. Сезон, и два, и три… А там по смотрим.

В аббатстве Рэдволл недостатка в провизии не наблюдалось. Столы, накрытые в саду, ломились от угощения, когда обитатели аббатства собрались на праздник «Лето дружбы». Малыши, взволнованные предстоящим выступлением, без конца репетировали, поправляли костюмчики. Взрослые обменивались шутками, неторопливо наслаждались каждым блюдом.

Крегга спокойно сидела за столом, потягивая бузиновку из небольшого бокала. Она старалась насладиться праздничной атмосферой, и у нее это получалось. Все старались передать ей кусочки повкуснее, и она благодарно кивала головой.

–Хурр, мэм, попробуйте пирога из картошки-свеклы-репы. Кротоначальница Брулл говорит, он делает большим и сильным.

–Спасибо, Гундил. Я обязательно стану большой и сильной… как ты.

–Октябрьский эль, мэм, новый бочонок!

–Спасибо, Дрогг. Поставь здесь, я позже попробую.

–Крегга, кусочек сливового пирога. Объедение!

–Спасибо, брат.

Барсучиха принимала знаки внимания и благодарила. Она понимала, что друзья стараются быть ее глазами, думая, что слепота не позволит найти самые вкусные блюда. Но острый слух и топкое обоняние Креггу не подводили.

Кто-то тронул ее лапу, и она сразу поняла, кто перед ней.

–Ну как, нравится, Командор?

Предводитель выдр изумленно покачал головой:

–Ай да чудесный праздник. Вот, не хотите ли попробовать супу из раков? Филори и Мгера готовили. Я в жизни такого не едал, клянусь хвостом.

Крегга мысленно упрекнула себя. Она ведь давно уже не слышала голосов Мгеры и Филори. Нащупав место, куда Командор мог бы поставить плошку с супом, Крегга спросила:

–Скажите, Командор, а где вы видели Мгеру и Филори?

–На кухне, мэм. А что?

Крегга осторожно поднялась со своего места.

–Посидите пока на моем стуле, погрейте его для меня.

Я вернусь скоро.

Отказавшись от провожатых, Крегга прошла между деревьями сада, вошла в здание аббатства. Подобно тени миновав Большой зал, она спустилась в кухни. Филори и Мгера не слышали ее шагов. Сотрясаемые горем, они искали утешения друг у дружки, сидели обнявшись и узнали о появлении барсучихи, лишь когда оказались в ее объятиях.

–Ну, что же вы, друзья…

–О Крегга, я старалась как могла, правда… – повернула Мгера заплаканное лицо к незрячим старым глазам. – Но нам так не хватает отца и маленького Дейны…

Рыдания прервали речь Мгеры, и Филори продолжила единственную интересующую их сейчас тему:

–Я видела, что Мгера старается подбодрить меня, и сама старалась ей помочь. Мы работали, стараясь забыться, и у нас даже получалось. Но когда Командор восхитился раковым супом, я сразу как будто увидела Риллфлага… Он очень любил этот суп… Ой… – И Филори тоже залилась слезами.

Крегга усадила обеих в уголок на кучу пустых мешков и шепнула:

–Сидите здесь. Я сейчас. – Она вернулась с бутылкой и тремя крохотными керамическими стопками. – Это очень старый напиток из терновника, пить надо осторожно.

Барсучиха наполнила стопки-наперстки, и они пригубили.

–Как будто сладкий огонь, правда? Я его иногда употребляю по капельке зимой, по утрам, чтобы быть в состоянии подняться и передвигаться. Ну вот. Много я видела зим, намного больше, чем любой зверь, которого знаю. Каждый седой полос на моих черных полосах – это зима. Да-а. И друзья умирали у меня на глазах, отправлялись по тихим потокам на спокойные луга. Все думают, что я суровый воин, хоть и старая, слепая. Но это не так. Я горевала и лила слезы по погибшим близким и любимым. Не стыдитесь плакать. Слезы – пода, а цветы, деревья, фрукты без воды не растут. Но и без солнца тоже. Время лечит раны сердца, а память об утраченных близких и любовь к ним остаются в нас и утешают.

–Спасибо за доброту, Крегга, – промолвила Филори, сжав лапу барсучихи.

Крегга налила еще по стопке.

–О, не благодарите меня. Я ведь говорю от всех обитателей аббатства. Как благодарны вам брат Бобб и молодой Брогл, ведь вы сняли с них львиную долю работы. А я, конечно, не хочу, чтобы вы прятались здесь, на кухне. И Риллфлаг не хотел бы этого, ведь правда, Филорн?

Выпив содержимое стаканчика одним глотком, Филорн сначала задержала дыхание. Затем она встала и вытерла глаза.

–Да, это верно. Риллфлаг всегда говорил, что время лечит все и что жизнь должна продолжаться.

Командор взгромоздился на стул. Он заметил фонарь в руках у Мгеры и хрипло прошептал:

–Ну, братцы, они идут. Готовы?

Хор голосов раздался, когда Крегга, Филорн и Мгера подошли к собравшимся. Все спешили поблагодарить выдр за хлопоты.

–Большое спасибо за прекрасную подливку!

–Хурр, а начинка для пирога! Хуррра-а-а!

–Я такой провизии в жизни нигде не пробовал, во! Маме с дочкой вручили по букету цветов, а детский хор по взмаху дирижерской палочки исполнил благодарственную песню.

Посреди оваций кротоначальница Брулл хлопнула Брогла по спине:

–Хурр, здорово поешь. И ведь во время пения не заикаешься!

–О, мэм, – ликующе распушил хвост Брогл, – я теперь вообще не заикаюсь. Полностью избавлен от этого недуга, спасибо моему другу мистеру Бураку. Какое-то время я мысленно пел слова, прежде чем их высказать вслух, но теперь и этого не нужно. Просто говорю как думаю, не заикаюсь и не запинаюсь. Говорить для меня теперь – проще всего на свете. Хотите, расскажу алфавит? С начала до конца, от конца к началу, справа налево или наискосок. Вот послушайте…

Тут Бурак ловко закинул в рот Броглу медовый орешек и оттащил Брулл в сторонку.

–Он обнаружил, что может нормально говорить, и я теперь не могу его заткнуть. Бормочет, как ручей журчит.

Может, не стоило лечить его от заикания?

Брулл налила зайцу кубок шипучки.

–Хурр, сэрр, не можете же вы снова научить его заикаться! Придется нам теперь к нему привыкать, хурр-хурр-хурр.

Брогл переметнулся к Мгере и Филорн. Он решил практиковаться в своем вновь обретенном даре речи на любом, у кого есть уши.

– О, леди! Прекрасный вечер, прекрасный пир, великолепный. Роскошный. И столько слов, которых я бы раньше не смог выговорить, роскошных, превосходных, великолепных, как и пища, которой вы усладили нас в роскошном саду почтенного нашего аббатства. Превосходно, превосходительно… Ну, нравится мне это слово – превосходительный, что поделаешь.

Книга вторая
Пятнадцать сезонов спустя

6

Лис Фелч сбежал, прихватив нож Сони Рата. Полуживой от усталости, он ковылял по лесу. Деревья и кустарники в утреннем дожде сливались в сплошную серо-зеленую завесу. С полуночи бежал он без передышки. Дождю беглец был только рад, он надеялся, что падающая с неба вода скроет от преследователя следы и запахи. Ясное дело, преследователь будет лишь один. Тагеранг. Кого еще может послать Сони вдогонку? Продираясь сквозь заросли крапивы и папоротников, лис чувствовал, как ужас сжимает его ноющую грудь. Усталость давила на Фелча, наливала лапы и веки свинцом, заставляла делать глупые ошибки. Уж там дождь или не дождь, а след он оставил такой, что и подслеповатая жаба заметит. Еле слышный дальний шум подгонял Фелча. Река! Его единственный шанс. Вода капала с кончика носа на воспаленный язык, затекала в глаза. Жирный лесной голубь тяжело выпорхнул прямо из-под лап. Испуганный Фелч шарахнулся, наткнулся на древесный корень, ссадил до крови лапу. Не обращая внимания на боль и сочащуюся кровь, он продвигался дальше. Шум реки усилился. Обогнув густые заросли кустарника, Фелч облегченно вздохнул. Наконец перед ним береговой обрыв, поросший ольхой и ивняком. Река здесь глубокая, без отмелей. Кое-где из воды торчали скалы. Ухватившись за ветку, Фелч сполз вниз, в воду. На мгновение холод речной воды сжал грудь, у лиса перехватило дыхание. Фелч скрылся в листве, касавшейся водной поверхности. Страшно усталый, голодный, мокрый, жалкий… но живой! Взглядом обшарил все, что мог увидеть вокруг. Что-то подсказывало ему, что он здесь не один. Сверху вдруг посыпался в воду песок, качнулась, погрузившись в воду, свесившаяся ветка.

Фелч затаил дыхание и опустил здоровую лапу к поясу, за который заткнут украденный нож. Кто-то там, на берегу, ищет его следы. Тагеранг, кто же еще! Фелч поднял нож над водой, сжался, приготовившись к броску. Никогда еще не был он так перепуган, но отчаяние прибавляло силы. Тагеранг или дьявол, но он просто так не сдастся. Лучше погибнуть здесь, чем дать утащить себя обратно, навстречу подлой мести Сони Рата.

Фелч поднял глаза. Наверху кто-то передвигался. Там хрустнула сухая ветка. Вот в воду плюхнулся камушек. Шум удалялся. Фелч напрягал слух и зрение, следя за движением врага. Но вот пришла уверенность: Тагеранг ушел. Сквозь холод, голод и усталость лис почувствовал радость и облегчение. Он избавился от этой выдры!

Но до ночи надо скрываться. Если Тагеранг спрятался рядом и ждет, когда преследуемый сорвется и побежит дальше, то зря он на это надеется. Дураков нет! Не для того он добрался до реки, чтобы здесь выдать себя какой-нибудь глупостью. Фелч опустил нож до уровня морды. Дыхание оставило на лезвии туманный след. Мысленно выругался: если бы не нож, может, и погони не было бы. Сони не слишком бы огорчился, потеряв лиса-ветерана с искалеченной лапой.

Глаза лиса сузились при воспоминании, как Сони искалечил эту самую боевую лапу, и он уверенным движением сунул нож за пояс. Теперь это по праву его оружие. За долгие сезоны службы без всякой награды. Вспомнит этот хорек свой нож, еще не раз вспомнит!

Сони все больше и больше придирался к Антигре и ее группе, как будто чувствуя в них возможных мятежников. Унижал и притеснял Фелча при каждой возможности. И вот прошлым вечером, когда Фелч возвращался в лагерь с жалкой добычей… Он нашел лишь дохлую рыбешку, мертвую форель в ручье. Сони заметил Фелча, украдкой пробирающегося от куста к кусту, и, играя по привычке своим ножом, остановил лиса издевательским вопросом:

–Что это за грязную тряпицу тащишь ты в лагерь?

–Это рыба. Я поймал молодую форель, – потупившись, ответил Фелч.

–Вот была битва, когда ты храбро напал на это чудовище! – продолжал издеваться Сони, подбрасывая и ловя нож. Тон его не предвещал ничего хорошего. – Я тебе велел добыть птицу. Большого, жирного лесного голубя. Может, у тебя со слухом плохо? Уши заложило?

Лис молчал, исподлобья следя за вождем.

–Да. Все дело в ушах. Сейчас проверим. Постой-ка спокойно, Фелч. Больно не будет… почти.

Сверкнул нож, Фелч нырнул – но копчик уха лезвие все-таки задело. Оружие вождя, свистнув мимо головы лиса, исчезло в зарослях.

Сидевшая неподалеку у костра Грисса усмехнулась:

–Отличный бросок, но ты его предупредил, о вождь.

И он с благодарностью принял твое предупреждение. Подари ему жизнь, о Сони!

Сони подбежал к Фелчу и ударил его.

–Тебе сказано было стоять смирно, дубина? Если не найдешь мой нож, умрешь медленно, в страшных муках.

Найдешь нож – останешься в живых. Но ухо все равно отрежу за непослушание. Марш на поиски, тупица! – И мощным пинком послал лиса в кусты.

Чуть не до полуночи проискал Фелч потерянное оружие. Уже начался дождь, когда тускло сверкнул во мраке камень, украшение рукоятки. Нож торчал в древесном стволе, и пришлось его сначала раскачать, чтобы высвободить плотно застрявшее лезвие. Фелч даже свалился, потеряв равновесие. Из лагеря не доносилось ни звука, все спали. Уха лишаться не хотелось. Издевками сыт по горло. Лис сунул нож за пояс и пустился наутек…

Под высоким берегом под убаюкивающий шум дождя Фелч устроился поудобнее. Усталость закрывала веки. Несмотря на холод, Фелч заснул.

Дождь постепенно затих, после полудня небо прояснилось и солнце вышло из-за облаков. Мокрая растительность начала подсыхать, откуда ни возьмись над водой появилась мошкара. Одна мелкая мошка впилась в нос Фелча, разбудив его. Лис открыл глаза и сразу же увидел перед собой веслообразный хвост выдры. С ужасом подняв глаза, Фелч уставился на обладателя хвоста. Варварского вида юный воин-выдра в коротком килте с кожаным поясом и золотой серьгой в одном ухе стоял вплотную и не мигая смотрел на Фелча. Оружия при нем не было никакого, если не считать ножа, который он вытащил из-за пояса спящего Фелча. Фелч не замечал больше ни мошки, ни того, что прекратился дождь, ни сияния солнца. Юнец протянул лапу и без видимого усилия поднял сжавшегося Фелча за плечо. Лисье ухо оказалось возле рта выдры, и Фелч услышал шепот, который показался ему холоднее ледяных объятий воды:

– Никто еще не уходил от Тагеранга…

7

Дождь с полуночи барабанил по цветным витражам аббатства Рэдволл. Даже самые упорные и выносливые труженики отложили свои дела на открытом воздухе и спрятались под крышу. Мгера и ее верный друг Гундил выскочили из кухни и уселись на прохладную ступеньку лестницы Большого зала.

–Фу, ну и жарища же там! – облегченно вздохнула Мгера.

Крот стащил с себя передник и вытер им затылок.

–Хурр, мэм, жар-р, мэм. Еще чуть – и был бы я крот жарный… жареный.

Из кухни донесся голос Филорн:

–Мгера, Гундил, помогите-ка мне с этим подносом, пожалуйста.

Она встретила их в дверях кухни. Молодость Филорн прошла, она слегка сутулилась, но дочь все равно считала ее красавицей. Мгера, теперь уже на полголовы выше матери, нежно тронула натруженную лапу Филорн:

–Не наработалась? Пошла бы ты к привратнику Хоргу да отдохнула в одном из его глубоких кресел.

–Пища сама не готовится, дорогуша, – усмехнулась Филорн. – Я пока еще не устаю от дневной работы, хоть и постарше вас буду.

Гундил вежливо потрогал нос:

–Хурр, мэм, вы редкого таланта повар. Но поспать и повару полезно.

–Вас послушать, так и из постели вылезать не стоит, – отшутилась Филорн, вручая молодежи поднос, – Вот закуска для Крегги. Не споткнитесь на лестнице. Гундил, ты неси бутылку, а Мгера возьмет поднос.

Сквозь сон Крегга услышала приближающиеся шаги. Она потянулась в кресле и, не дожидаясь стука в дверь, пригласила:

–Входите, друзья. Гундил, поставь бутылку на пол и открой дверь.

Она похлопала по столику рядом с креслом и сказала:

–Ставь сюда поднос, Мгера. О-о, грибной суп с сельдереем! И перчика Филорн добавила. Мечта!

– Не ставь бокал на подлокотник, упадет, – обратилась она к Гундилу. – Здесь, на столе, я легко его достану.

Крот наморщил нос:

– Хурр, Крегга, вы не слепая, а десятиглазая. И как вы все видите?

– Как видится, так и вижу. Мгера, дорогая, открой дверь, пожалуйста. В этой комнате во время дождя всегда душно.

Мгера распахнула дверь, которая не хотела оставаться открытой.

– Крегга, она опять закрывается. Перекосилась, наверное.

– Загляни в угловой шкаф. Кажется, там на нижней полке лежит дверной упор.

Мгера открыла шкаф и сразу же обнаружила то, что искала.

– Смотри-ка, резная белка, каменная… нет, это дерево такое прочное и тяжелое. И почти черное. Очень интересная вещица.

Попробовав суп, Крегга ответила:

–Эта белочка принадлежала аббатисе Песенке. Ее отец нашел кусок такого дерева на берегу моря и вырезал из него эту белку. Очень давно это было. Когда Песенка состарилась, она подпирала ею дверь. А потом передала мне. Я хотела оставить ее тебе, Мгера, когда придет мое время, но ты можешь взять ее и сейчас.

Мгера подошла к окну, рассматривая статуэтку.

– Спасибо, Крегга. Прекрасная работа. Отец настоятельницы Песенки был настоящий художник. Как живая… Жаль подпирать ею дверь. Глянь, Гундил.

Крот взял деревянную белочку, осмотрел ее внимательно, обнюхал и обстучал когтем.

–Хурр, хурр. Здорово сработано. Только это не дверной упор, это, скорее, бутылка.

Мгера заинтересовалась:

–Бутылка? Что-то вроде флакончика, ты хочешь сказать?

Гундил солидно кивнул:

–Хо-урр. Видел я похожую. Мой дед в ней пиво держал. Только та была на крота похожа. И больше.

Крегга налила себе холодного мятного чаю.

–А скажи нам, Гундил, как туда можно что-то налить? Или положить? Где у нее верх, где пробка?

–Хурр-хурр, мэм, а есть все-таки что-то, чего вы не знаете, – довольно ухмыльнулся крот. – Хурр, голова ее вместо пробки, надо голову ей свернуть… повернуть да отвернуть. В-вот так! – Он повернул беличью голову и открыл статуэтку. Действительно, она оказалась полой.

Гундил вручил открытую статуэтку Крегге. Та ощупала белочку и хриплым от волнения голосом обратилась к Мгере:

–Мгера, у тебя лапы потоньше. Проверь-ка…

Мгера легко и быстро достала свернутый в трубку, об вязанный лентой и скрепленный восковой печатью листок.

–Здесь запечатанный свиток, на печати отметка! – возбужденным голосом сообщила Мгера.

Крегга забыла о своей трапезе.

–И что на печати?

–Буква «Я» и волнистые линии, проходящие сквозь букву. Много линий. Что бы это могло означать?

Барсучиха знала, что это означает.

–Полное имя настоятельницы – Песня Ветра. Волнистые линии изображают бриз, легкий морской ветер. Тебе хорошо видно, Мгера? Мне-то здесь свет не нужен. Гундил, голубчик, сбегай-ка за фонарем побыстрее.

Со стола убрали поднос, поставили на него фонарь и свиток. Крегга ощупала печать. Она прилипла и к ленте, и к свитку.

–Жаль ломать эту печать. Я бы оставила ее как память о моей покойной подруге.

–Хурр, я справлюсь, пожалуй. Не сломаю. – Гундил вынул из сумки тонкий и острый нож, которым иногда пользовался на кухне. Он разрезал ленту и осторожно отделил печать от листка.

Мгера подняла печать за ленточку.

–Отлично, Гундил! Как медальон на ленточке. Пожалуйста, Крегга.

Осторожно приняв печать, Крегга тщательно ощупала ее.

–Я буду хранить ее. Большое спасибо, Гундил. Уверена, кроме тебя, никто бы не смог проделать такую тонкую работу.

Гундил от удовольствия заскреб когтями пол и неистово завилял толстым коротким хвостом:

–Хурр, не стоит благодарности, мэм. Простенькая задачка.

Мгера от нетерпения чуть не прыгала.

–Крегга, можно теперь открыть свиток?

Слепая барсучиха скроила равнодушную мину и зевнула:

–Что-то спать захотелось. Давайте отложим на завтра.

Она выслушала разочарованные вздохи молодых друзей и рассмеялась:

–Ха-ха-ха! Открываем, открываем. Только внимательно читай все, что там написано.

Мгера осторожно раскатала свиток. Листков оказалось два, между ними лежал дубовый лист, который Мгера аккуратно вынула.

–Здесь два листка. Почерк очень аккуратный. И лист.

–Дай мне лист. – Крегга вытянула лапу. Приняв лист, она тщательно его обнюхала. – Дубовый. Интересно, что бы это могло означать. Читай, милая, читай.

И Мгера принялась за чтение.

 
Счастливы добрые звери,
И долги сезоны их,
В полном согласье и в мире
Живущие в стенах сих.
Вожди их мудры от века,
Живой и мертвый, их два:
Сердце – Мартин Воитель,
Аббатиса (аббат) – Голова.
Мартин выберет Воина,
Который возглавит рать,
Но Голову аббатства
Не так легко выбирать.
Я была аббатисой
И бремя долга несла,
Во имя добра и блага
Матушки имя взяла,
Чтобы, как малых деток,
Всех за собой вести
Мудрым и добрым советом
По правильному пути.
Бери же и ты это бремя,
Как некогда сделала я,
Ибо так ведется от века:
Теперь эта доля – твоя!
 

После краткой паузы Крегга прочитала последние строчки:

 
Меня тут нынче нет.
А кто меня найдет?
 

 
Д. Л. – Дубовый Лист.
А. П. вам ключ дает.
 

АЛ.

Мгера ошеломленно переспросила:

–Доля – моя?!

–Хурр, не моя же, так ведь? – ответил вместо Крегги залезший на подлокотник ее кресла Гундил. – Крот не скроен быть аббатисой… хурр, хурр, и аббатом тоже. – Гундил сложил на животе короткие лапы и зашевелил копающими когтями. – Я прямо вижу, как я в длинной робе запутаюсь и – бух-хурр!

Мгера вернулась к листкам. Она подняла лапу, призывая к тишине, и спросила:

–Второй читать?

Гундил склонился к Крегге и забубнил:

–Хурр. Она уже госпожа настоятельница, хурр… Надо слушаться и слушать.

Мгера погрозила ему лапой и откашлялась.

–Гм. Спасибо. Итак, здесь написано, во-первых, Д. Л. – это дубовый лист.

Крегга передала лист Мгере:

–Вот он. Осмотри его внимательнее, Мгера.

Мгера рассмотрела лист со всех сторон.

–Д. Л. Буквы немного выцвели. Но для чего-то настоятельница Песенка написала их на листе.

Гундил сощурился на две тщательно выписанные буквы.

–Хо-урр. Д. Л. – дубовый лист. Лист дуба, значит. Дерева. Что-то это да значит.

Крегга потрепала его загривок:

–Здоровая кротовая логика. Читай дальше, Мгера,

Следующие прочитанные Мгерой строчки подтвердили правоту «кротовой логики»:

 
Теперь эта доля – твоя!
 

—А. П. – аббатиса Песенка, – сразу поняла Крегга. – Довольно просто.

–Но дальше будет сложнее, – предупредила Мгера и продолжила чтение:

 
В Б. З. для головы
Место стоит века.
Встань перед Г. М.В.
И загляни в Ф.К.
 

—Хурррррр, – озадаченно протянул крот. – Целая груда букв.

Мгера улыбнулась:

–А не сходить ли нам к Хоргу в сторожку привратника. Может, он подскажет?

–В сторожку привратника? – приподнялась в своем кресле Крегга.

–Конечно. Помоги, Гундил!

Даже с помощью Мгеры и Гундила Крегга с трудом добралась до конца лестницы. Там она покачала громадной полосатой головой и села на нижнюю ступень.

–Идите дальше без меня. Я вас подожду. Нет уж былой прыти. Осторожнее, не намочите листки!

Мгера аккуратно спрятала листки в карман передника.

–Но, Крегга, ведь тебе же самой интересно, что мы там найдем?

–Вернетесь – расскажете, – махнула лапой Крегга. – Я вас только задержу. Бегите, бегите.

Не успели они удалиться, как появился Бурак. Обжору только что выгнали из кухни. Заяц жевал мятный пирожок с картошкой и луком, когда увидел Креггу. Он тут же спрятал свою добычу в карман.

–Э-э, как поживаете, мэм? Погода не балует, во. Крегга подняла лапу:

–Помоги мне, пожалуйста, подняться. Встав, барсучиха принюхалась:

–Пахнет мятой. Опять мародерствуешь на кухне?

Заяц изобразил на физиономии выражение оскорбленной невинности, но слепая барсучиха этого не заметила. Колокольчики зазвякали в такт укоризненному покачиванию заячьей головы.

–Как можно, мэм! Я и носа не казал в эту проклятую кухню. Я был в Пещерном зале, сочинял поэму о вашей мудрости, доброте и так далее. Не знаю, что с ней теперь и делать, с этой поэмой, во… Ах! Подозревать такую возвышенную натуру, как я, в краже пирожков, во, во…

Крегга пожала плечами:

–Но мяту я чую и знаю, что брат Бобб затеял мятные пирожки с картошкой и луком.

–Ничего удивительного, – фыркнул Бурак. – Я всегда после утренней ванны каплю-другую мятной настойки трачу на уши. Свежесть и аромат, знаете ли…

Крегга склонила голову:

–Приношу свои искренние извинения. За ужином мы попробуем этих пирожков. Я особенно люблю, когда у них темная коричневатая корочка, а внутри картофель растаял в луке.

Заяц-простак сразу клюнул на эту наживку:

–Ну, они еще не дошли до такого состояния, мэм.

Корочка лишь слегка желтая, а картошка кусочками.

Бурак прикусил губу, но барсучиха уже хлопнула его по карману, расплющив и размазав пирожок по животу.

–Ну ничего, они еще дойдут, до ужина времени хватит. А испытательный срок еще не закончился!

Заяц надулся, глядя вслед удаляющейся Крегге. Он обмакнул лапу в размазню, которая испачкала его карман, сунул ее в рот и забубнил с лапой во рту:

–Пятнадцать сезонов испытательного срока, где это видано, во, во!

Шлепая по лужам, Мгера и Гундил бежали к сторожке, находившейся при главных воротах аббатства. Гундил поднял лапу, чтобы постучать, но старик Хорг уже открыл дверь.

–Что это вы разбегались в такой дождь? Промокли, как рыбы! Сюда, сюда! – Хорг протянул им большое полотенце. – Оботритесь.

Мгера вытащила листки из кармана передника, положила их на стол и рассказала старому привратнику-соне всю историю. Хорг нацепил на нос очки с линзами из горного хрусталя и долго-долго изучал документ. Друзья ерзали от нетерпения, но хранили молчание. Хорг поднял голову:

–Значит, вы пришли ко мне в поисках разгадки?

–Хурр, да, сэр! Помогите нам, пожалуйста.

–Хорошо, – неторопливо кивнул Хорг. – Но сначала скажи мне, Мгера, считаешь ли ты, что мудрость, терпение и способность не спешить и не терять головы – хорошие качества для настоятельницы?

–Конечно, сэр, – без колебаний согласилась Мгера. – А почему вы спрашиваете?

–Гм-м. – Хорг задумчиво смотрел в окно. – Да, учиться, учиться и учиться. Вот посмотри: две буквы, «Б» и «3». А теперь без спешки вспомни, что у нас в аббатстве начинается на Б и З.

Мгера поднесла лапу ко лбу:

–Конечно! Большой зал!

Голос Хорга остановил их уже на пороге.

–Понеслись, понеслись! А дальше что? А следующее сокращение?

–Г. М. В., – резко затормозив перед дверью, пробормотала Мгера.

–Я понял, что это такое, – все так же спокойно, неторопливо продолжал Хорг.

–Что? Что? Пожалуйста, скажите! – наперебой взмолились Мгера и Гундил.

Хорг снял очки и положил их на стол.

–Конечно, я могу и ошибиться. Но думаю, что это

Гобелен Мартина Воителя.

Со щекой, мокрой от поцелуя Мгеры, Хорг опустился в свое кресло. Он слышал, как хлопнула дверь и четыре лапы зашлепали по мокрому газону по направлению к главному зданию.

–Да-а, скорость и энергия юности… Хорошо, что я от них давно избавился.

Ворвавшись в аббатство, запыхавшиеся и мокрые друзья скоро обнаружили Креггу. Она сидела на полу в Большом зале, незрячими глазами уставившись на изображение Мартина Воителя. Мгера остановилась перед барсучихой.

–Крегга, зачем же мы бегали под дождем?

–Я поняла, когда вы уже убежали. А что сказал старый Хорг?

–Хурр, все правильно сказал, о пользе учения и вреде спешки, – сообщил Гундил, обтирая физиономию о рукав Крегги.

Барсучиха вытерла вторым рукавом Мгеру.

–Добрый старый Хорг! Даже в детстве он был неторопливым и рассудительным. Ладно, теперь у нас есть

Б. З. и Г. М. В., но я не имею ни малейшего представления, что такое Ф. К. А вы что-нибудь придумали?

Мгера подняла глаза к изображению героя аббатства. Мартин смотрел на нее с гобелена, в полном вооружении и броне, не давая никаких знаков и знамений.

–Боюсь, что нет. И совершенно непонятно, что же мы ищем?

–Может быть, мудрость. Возможно, знания. Определенно – Ф. К., – ответила Крегга, прикоснувшись к ткани гобелена. – Но как его найти?

–Хурр, мэм, мы Мартина спросим. Мудрый он, все знает.

И они втроем подняли глаза на изображение, погрузившись каждый в свои мысли.

Ф.К.

…Фарфоровый Ковшик?

…Фантик Конфетный?

…Форель Ключевая?…

Изображение Мартина зашевелилось, начало расплываться перед глазами Мгеры. Работа в жаркой кухне, переживания, связанные с неожиданной находкой… Усталость смежила ей веки, голова опустилась на могучую ногу барсучихи, и молодая выдра тихонько засопела во сне.