Текст книги "Саламандастрон"

Автор книги: Брайан Джейкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Книга третья
Живые и мертвые

29

Труг и Думбл прибыли на гору королевства Маккогтя. Они оба стояли, дрожа, среди высоких утесов, не в состоянии осознать окружающую красоту.

Маккоготь широко раскинул крылья. Заходящее солнце окрасило снег и лед в красивые розовые тона.

– Малыш, твои пер-р-рья пор-р-розовели, – заметил Маккоготь.

Думбл расставил пошире лапки и погладил себя по округлившемуся животику:

– У меня совсем нет перьев.

– Ах, нет пер-р-рьев. Значит, ты не хочешь быть соколом? – Маккоготь мягко погладил малыша своим огромным крылом, чуть не опрокинув его наземь.

Мышонок перебрался поближе к мешку Труга, подальше от опасных крыльев.

– Лучше быть Думблом. Маккоготь захохотал:

– Ладно, как знаешь! – И он обернулся к Тругу, который стоял, поджимая поочередно то одну, то другую лапу, чтобы не замерзнуть: – Итак, пр-р-риятель, ты пр-р-ришел сюда за Ледяным Цветком?

Труг закинул мешок себе за спину:

– Да, именно за ним. Ты мне только скажи, где он растет, и я мигом нарву охапку.

– Ну не наглый ли ты? – Маккоготь погладил перья у себя на шее. – Он их нар-р-рвет, видите ли! Да ты знаешь, что этот цветок р-р-растет только в кор-р-ролевстве Макстр-р-раха. И еще ни одна птица, ни один звер-р-рь туда не заходили. Этот ор-р-рел непр-р-редсказуем. Мне бы и в голову не пр-р-ришло что-нибудь пр-р-росить у него. Но если ты совсем выжил из ума и попытаешься, то я могу отнести тебя туда завтр-р-ра. Только взбир-р-раться на гор-р-ру тебе пр-р-ридется самому, поскольку кр-р-рыльев у тебя все-таки нет.

Рокангус показал Думблу и Тругу маленькую пещеру среди камней, где им предстояло провести ночь. В углу лежала куча вереска, но все-таки было ужасно холодно. Труг, достав кресало из мешка, развел небольшой костер. Рокангус боялся пламени, но вид Думбла, сидящего прямо перед огнем, заставил молодого сокола присоединиться к маленькой компании, и вскоре он уже сидел между Тругом и Думблом, наслаждаясь теплом. Рокангус дал несколько советов:

– Отец говор-р-рит, что завтр-р-ра вы собир-р-раетесь к Дикому Кор-р-ролю. Стар-р-рый Макстр-р-рах – гигант. Следите за своими манер-р-рами, обр-р-ращайтесь к нему только «Ваше Кор-р-ролевское Величество». Он может пр-р-роглотить любого, кто ему не понр-р-равится.

Труг подбросил несколько приятно пахнущих веток в костер:

– Послушай, Рокангус. Я должен принести в Рэдволл Ледяной Цветок, и если для этого мне нужно притвориться, что я испугался старой птицы, то я, так и быть, притворюсь.

– Ты вызываешь мое восхищение, Тр-р-руг, поскольку я знаю, что на самом деле ты никого не боишься. Но имей в виду, я дал тебе хор-р-роший совет. А твою пр-р-ращу лучше оставить здесь. Вот что я хотел сказать тебе, Тр-р-руг. Удачи тебе.

Рассвет в горах представляет собой своеобразное зрелище. Труг даже вздрогнул, глянув в бесконечную белизну. Тучи повисли на пиках гор, окутав всю округу подобием хлопкового кокона.

Надежно упрятав Думбла в почти пустой мешок, Труг принялся увещевать малыша:

– Сиди там тихо. Тебе там будет тепло и хорошо.

Появился Маккоготь и принялся кружить перед входом в пещеру:

– Добр-р-рого тебе ут-р-р-ра, Тр-р-руг. Ты готов? Труг передал пращу Рокангусу:

– Всегда готов.

Рокангус помахал на прощание здоровым крылом, следя за исчезающими в тумане друзьями.

Это было опасное путешествие. Скользя вниз по ледяным долинам и поднимаясь по заснеженным склонам, хватаясь за острые замерзшие камни, Труг продвигался вперед, стараясь не терять из виду Маккогтя. Вслепую борясь со снегом, льдом и белыми облаками, Труг часто оступался и падал, но всякий раз поднимался и, сжав зубы, смахивал пот со лба. К тому же он ухитрялся все время помнить о мышонке, который сидел в мешке, притороченном за плечами. Труг потерял всякое представление о времени и пространстве, пока по-собачьи полз вперед и вверх. И именно в тот момент, когда он подумал, что больше не в состоянии сделать ни шагу, Маккоготь крикнул ему сквозь туман:

– Отлично, пр-р-риятель! Ты в замке кор-р-роля Макстр-р-раха. Я подожду тебя здесь. Остальное зависит от тебя, Тр-р-руг. Желаю удачи!

Подняв глаза, Труг увидел гнездо. Оно расположилось на вершине самой высокой из скал и было построено из веток вереска. Гнездо казалось мертвым, и единственное, что виделось живым между прутьями, был горевший, подобно маленькой звезде, Ледяной Цветок. Его бледно-голубые лепестки были почти невидимы среди снега, загадочные и прекрасные в своем горном одиночестве.

Труг дружеским тоном произнес:

– Здравствуйте, Ваше Величество. Это я, Труг из аббатства Рэдволл. Я пришел вас навестить.

Раздался хруст веток и вереска, гнездо слегка дрогнуло, и оттуда показался сам Макстрах.

От одного его вида у Труга перехватило дыхание. К такому он не был готов. Снег сдуло с его головы, когда одним взмахом огромных крыльев Макстрах приземлился рядом с ним. Это надо было видеть! Над Тругом склонился колоссальный золотистый орел, две массивные лапы с оранжевыми когтями зарылись глубоко в снег. Каждая из этих лап была толщиной с тело выдры, орел стоял опираясь на них, будто на два дубовых ствола. За его спиной громко зашумели крылья, когда орел надумал сложить их. Голова склонилась к Тругу, более светлые перья, окружавшие дикие глаза, загорелись хищным огнем.

Макстрах открыл свой изогнутый янтарный клюв, напоминавший кривую саблю:

– Я не люблю, когда приходят и нарушают мой покой. Ступай прочь и спрячься. А то я съем тебя.

Труг с трудом сглотнул и выпрямился:

– Ваше Величество, я пришел сюда не для того, чтобы нанести вам оскорбление. Я пришел за Ледяным Цветком. Он нужен моим друзьям в аббатстве Рэдволл, так как они тяжело заболели.

Орел оглушительно щелкнул клювом:

– Я слышал об этом. Маккоготь прилетал и рассказал мне все. А выглядишь ты довольно вкусно, Труг из Рэдволла. Но скажи, почему Макстрах должен дать тебе цветок?

Труг смело сделал шаг вперед и повысил голос:

– Потому что, Ваше Величество, мои друзья могут погибнуть, если они не получат лекарства, сделанного из вашего цветка. Вы же не хотите смерти честных зверей из Рэдволла, правда, Ваше Величество?

Одобрительная усмешка промелькнула в глазах Дикого Короля.

– Мне нет никакого дела до тех, кто не живет в моих горах. А теперь скажи мне вот что, Труг из Рэдволла, что ты сделаешь, если я откажу тебе? Отвечай прямо, водяная собака!

Труг снял с плеч мешок. Аккуратно положив его на снег, он холодно посмотрел в глаза королю:

– Простите меня, Ваше Величество, но тогда я буду драться с вами из-за этого цветка. Жизнь моих друзей в аббатстве значит для меня все, Ваше Величество.

Смех золотого орла потряс вершины. Макстрах взлетел, опрокинув Труга поднявшимся ветром, и закружил над гнездом. Так же неожиданно, как взлетел, Дикий Король приземлился. Он сел на снег рядом с Тругом и, склонив набок голову, уставился на него одним глазом:

– Ты хочешь сразиться со мной? Ладно, ты храбр, и скажу тебе прямо, Труг из Рэдволла. Имей в виду, немногие из живых слыхали такие слова от Макстраха. Твои друзья могут гордиться тобой, славный водяной пес!

Выбравшийся тем временем из мешка Думбл принялся храбро сражаться с лапой орла, по крайней мере с одним из когтей:

– Лучше не сражайся с Тругом, а то Думбл нападет на тебя!

Страшным когтем орел зацепил мышонка за курточку и, приподняв, поднес к глазам:

– Это еще что такое? В жизни так никого не боялся! Ты случайно не убьешь меня, мышонок?

Думбл сжал кулачки:

– Думбл непременно убьет тебя, если ты обидишь Труга!

Макстрах осторожно поставил малыша подле Труга.

– Не знаю, что вы там едите в своем Рэдволле, но эта еда определенно вселяет в вас храбрость. Думаю, лучше дать вам Ледяной Цветок, пока вы меня не растерзали! – Орел распростер крылья и захохотал над своей шуткой.

30

И-и… У-у… Лаа… Лии… Аааа! Снова громкий клич донесся из самых глубин заросшего лесом острова и пролетел над головами. Землеройки распахнули глаза и задрожали от страха. Мара схватилась за весло: – Что бы это ни было, пусть лучше держится подальше, а то размозжу ему голову этим веслом. Неважно, барсук или кто там еще!

Нордо подбросил валежник в костер. Тот ярко вспыхнул, осветив темную летнюю ночь. В его свете Мара оглядела испуганных землероек, даже Лог-а-Лог, казалось, смутился криком неведомого зверя. Барсучиха понимала, что они близки к панике, и постаралась развеять страх:

– Это старый трюк, чтобы заставить нас проснуться. У нас в Саламандастроне Урт Полосатый всегда так делает, когда зайцы заспятся. Правда же, Пиккль? – И она подтолкнула локтем зайца. Тот даже подпрыгнул:

– Конечно! Слышь, старина Чертополох вскакивает и прямо в ночной рубашке бежит строиться. Таким криком нас с Марой не испугаешь, мы привычные.

Постепенно все успокоились.

Лог-а-Лог разбудил их, когда принялся подбрасывать валежник в костер. Рассвело часа три назад.

– Вставайте, ребята! – ворчал он. – Вы же не собираетесь проспать весь день?

Лог-а-Лог отправился с Нордо и фуражирами, сказав, что пойдет искать материал для ремонта лодок, а заодно посмотрит, что на этом острове есть съестного. Шесть землероек остались на берегу следить за костром и стеречь лодки.

Чтобы не пугать остальных, Мара и Пиккль тщательно избегали всякого упоминания о своей задаче. Вооружившись рапирами и пращой, в сопровождении Бочонка, как он и обещал, они взобрались на утес и отправились в глубь острова, предоставив землеройкам заниматься своими делами.

Остров густо зарос лесом. Солнечные лучи едва пробивались сквозь листья берез, вязов, дубов и кедров, бросая пятна света на лесные цветы. Пиккль нашел вишневое деревце, полное ягод, и они уселись под ним, жуя спелые вишни. Яблоки и груши тоже росли тут в изобилии.

Пиккль подбросил вишневую косточку в воздух:

– Слышь, а здесь славно. Прямо рай. Смотрите, вон растут каштан и фундук. Клянусь своими ушами, если здесь и живет привидение, то оно вряд ли голодает. Эй, Мара, поосторожнее с косточками!

– Что ты там бормочешь?

– Бормочу? Я вовсе не бормочу, старушка. Прекрати стрелять в меня косточками!

Мара указала на кучку косточек рядом с собой:

– Я не стреляла в тебя косточками, все здесь, видишь?

– Значит, это ты, Бочонок. Сейчас я стрельну тебе прямо в нос!

Бочонок был вовсе не склонен к шуткам:

– Я не стрелял в тебя косточками.

– Тогда кто же? Ой, опять!

Мара глянула вверх и увидела, как между кронами деревьев мелькнуло что-то серое.

– Ага! Вон кто это! Он побежал туда! Пробираясь между тесно растущими деревьями, друзья погнались за неясно видимой фигурой, но это было безнадежно. Беглец легко оставил их позади. Друзья остановились на небольшой полянке, задыхаясь от быстрого бега. Озерцо с кристально чистой водой позволило им освежиться.

Напившись, Пиккль внимательно оглядел верхушки деревьев, отражавшиеся в светлой воде. Наклонившись к Маре, он прошептал:

– Он сзади. Кто-то большой смотрит на нас из-за той березы.

Мара наклонилась пониже к воде и, сложив лапы лодочкой, продолжала пить.

– Теперь вижу. Не обращай внимания. Все сделает его собственное любопытство. Смотри, он приближается.

Передвигаясь небольшими прыжками, кто-то осторожно спускался по стволу березы. Бочонок следил за отражением в воде вместе с Марой и Пикклем.

– Что ты предлагаешь делать, Мара? Он уже на траве.

Мара бросила короткий взгляд через плечо.

– Это белка! – зашептала барсучиха. – Когда я подам знак, надо быстро рассредоточиться, отрезав ей путь к деревьям. Пиккль, ты самый быстрый из нас, заходи сзади. Бочонок зайдет слева, а я справа. Тогда останется путь только к озеру. Готовы? Пошли!

План удался превосходно. Они окружили белку, и той пришлось отступить к озеру. Это была бельчиха, тоненькая и изящная. В ее поседевшем меху угадывались следы некогда красноватого отлива. Она застыла спиной к воде, обнажив беззубый рот. Мара в знак мирных намерений протянула к ней лапы:

– Я – Мара, это – Пиккль и Бочонок. Мы не причиним тебе зла. Почему ты стреляла в нас вишневыми косточками? Я было подумала, что кто-то балуется, но это не так… Ты удивила меня своим детским поведением.

Пожилая бельчиха ничего не ответила. Она поглядывала из стороны в сторону, ища возможности удрать. Но спасения не было.

Пиккль подошел поближе, размахивая лапами:

– Как бы тебе самой понравилось, если бы я начал пуляться косточками?

Вдруг белка пронзительно крикнула:

– Э-э-у-ла-а-ли-и-и-а-а!

Пиккль неодобрительно покачал головой:

– И это все, что ты можешь сказать в свое оправдание?

В лесу за их спинами раздался громкий шорох. Прежде чем заговорить, белка удовлетворенно кивнула:

– Вы еще пожалеете, что явились на наш остров, потому что не я, а вы теперь окружены.

Треск валежника заставил друзей оглянуться. Из лесу к ним приближались два барсука: самка, такая же старая как белка, и огромный барсук, белый как снег, в лапах он держал огромную дубину. Едва появившись на поляне, они заревели:

– Э-у-у-ла-а-ли-и-а-а-а!

Пиккль и Бочонок замерли и от удивления открыли рты, но Мара выступила вперед. В одной лапе зажав крохотную рапиру, в другой держа пращу. Огонь битвы зажегся в ее глазах.

– Я – Мара из Саламандастрона! Прочь с моей дороги, бабушка! А ты, беляк, если подойдешь хоть на шаг ближе, я убью тебя!

По белому барсуку было видно, что он готов броситься в бой, но тут Мара заметила, что бешенство внезапно ушло из его глаз и лапы его задрожали. Барсук стоял в нерешительности.

– Что ты стоишь, Урт Белый? – сердито подтолкнула его вперед старая барсучиха. – Раздави ее!

Мара шагнула вперед, мех на ее загривке топорщился, клыки обнажились.

– Раздави меня, Урт Белый! Выглядишь ты замечательно! Посмотрим, так ли хорошо ты дерешься!

Пиккль и Бочонок оказались в стороне. Тем не менее Пиккль, как и Мара, заметил некоторую нерешительность белого барсука. При всех своих огромных размерах и силе, он явно не торопился вступать в схватку. Заяц решил подбодрить свою подругу:

– Следи за ним, Мара. Вспомни, что говорил сержант Сапвуд: ударь и сразу отступай. Не лезь в рукопашную. Он слишком большой!

– Чему мы учили тебя, Урт Белый? – сердито проворчала старая белка. – Убей ее! Глинушка, ударь-ка его сзади покрепче, тогда он расшевелится!

Когда Мара подошла еще ближе, Глинушка крепко стукнула барсука по спине:

– Вперед, лентяй! Дерись!

Белый барсук двинулся на Мару и, обхватив ее лапами, легко оторвал от земли. Маре казалось, что она попала в тиски. Пиккль судорожно сжал зубы и выстрелил из пращи в лапу огромного барсука.

– Хватит, великанище! Сию же минуту поставь ее на землю!

Это сработало как заклинание. Барсук выронил Мару и запрыгал на одной лапе, потирая ушибленное место. Нижняя губа его обиженно вытянулась, когда он заговорил:

– Я не великанище! И вообще, почему они заставляют меня драться?

Белка подбежала, ворча:

– Кто вас звал на наш остров? Уходите отсюда подобру-поздорову!

Старая барсучиха подошла к Маре, потрепала ее по загривку и, пока Мара восстанавливала дыхание, гладила ее по спине. Глинушка выглядела по-матерински озабоченной и внимательной.

– Полежи, Мара. Перевернись на спину и дыши глубже. У тебя все цело. Ясеника, я не думаю, что эти звери могут причинить нам вред.

– А зачем они окружили меня и хотели взять в плен? – Белка упрямо скрестила лапы на груди.

Пиккль шутливо махнул лапой:

– Не обижайся на нас, старушка. Ты первая начала пулять вишневыми косточками.

Урт Белый дернул белку за хвост и проговорил тоном обиженного ребенка:

– Я пить хочу. Можно, я попью воды?

– Пей на на здоровье, только не выпей все озеро. Все уселись на берегу, пока барсук шумно припал к воде. Глинушка покачала головой:

– Посмотрите на него, и это сын одного из величайших барсуков-воинов. Но это не только его вина.

Урт Белый поднял голову от воды:

– Я голоден. Давно пора обедать, Ясеника! Белка сильно дернула его за ухо:

– И когда ты только наешься, обжора! – И она повернулась к троим друзьям: – Полагаю, вы тоже проголодались? Не хотите ли пообедать?

Пиккль изящно поклонился:

– Покорми нас, о прекраснейшая из белок, и мы твои навеки.

– С тобой, долговязый, все ясно. – Ясеника легонько потрепала его по ушам. – Я вижу, тебя прокормить труднее, чем целую армию.

Глинушка встала и позвала всех за собой:

– Следуйте за мной. Только нужно пошевеливаться. Когда нас позвала Ясеника, я как раз поставила в духовку грибную запеканку. Надеюсь, она не сгорела.

Барсуки и белка жили неподалеку от озера в красивой пещере. Мара была восхищена. Пещера оказалась большой и хорошо проветривалась. В камне были вырублены два высоких окна. Пол устилали шерстяные циновки, а из старых пней были вырезаны несколько стульев, покрытых берестой. В углу размещался камин с духовкой. В центре пещеры стоял каменный стол, на котором красовались вазы с фруктами.

При входе был умывальник, и друзья вымыли лапы, после чего уселись за стол. Ясеника и Глинушка ели медленно, призывая молодежь не стесняться. Впрочем, те в этом совсем не нуждались. Мара ела умеренно, но Пиккль, Бочонок и Урт Белый уплетали так, что за ушами трещало. Казалось, они голодали дней десять.

За обедом Мара заметила черный камень на длинном кожаном шнуре, который висел над камином. Она подтолкнула локтем Бочонка:

– Это и есть знаменитый Черный Камень Лог-а-Лога?

Бочонок встал из-за стола. Подойдя к камину, он прикоснулся к камню и почтительно склонил голову:

– Черный Камень Землероек Великого Южного Потока.

Урт Белый откинулся назад и потянулся за камнем. Сняв его с гвоздя, он принялся раскачивать его в лапах, улыбаясь:

– Я снял его с землеройки, которая много лет назад попала на наш остров. Маленький дикарь удрал от меня как ошпаренный. Он, должно быть, подумал, что я привидение. Ха-ха, так думают многие, кто меня видит. Раньше я часто играл с этим камнем, он выглядит как древняя реликвия. Ты, Мара, можешь взять его, если хочешь. – И Урт передал барсучихе камень, заметив ее радостную улыбку.

Мара приняла камень и обмотала шнурок вокруг своей лапы:

– Большое тебе спасибо, Урт Белый. Этот камень значит очень много для племени землероек и особенно для отца того малыша, у которого ты его взял.

Глинушка передала Пикклю большой кусок запеканки:

– Так вот зачем сюда приплыли две большие лодки с землеройками, – за камнем! Никогда бы не подумала. Мы решили, что они хотят здесь поселиться, и поэтому прошлой ночью заставили нашего Урта кричать привидением. Мы надеялись, что они испугаются и уплывут!

Ясеника внимательно посмотрела на Мару:

– Но ты ведь приехала сюда не только из-за Черного Камня.

– Я приплыла потому, что Лог-а-Лог попросил меня об этом. Как только он получит назад Черный Камень, его власть станет полной. Тогда он отвезет меня и Пиккля по морю на помощь Урту Полосатому в его битве против Фераго.

– Фераго Убийца?

Голос Урта Белого прогрохотал подобно грому, барсук отбросил свой стул, встал и заревел. Всякий след его былой доброжелательности исчез, горящие глаза сверкали над оскаленной пастью.

Ясеника и Глинушка вскочили из-за стола. Они бросились к барсуку и, схватив его за лапы, попытались усадить обратно. Он ревел изо всех сил:

– Фераго Убийца! Фераго Убийца!

Ясеника насыпала щепотку белого порошка в бокал с вишневым напитком и подала барсуку:

– Выпей это и выйди на воздух. Вздремни часок на полянке – и почувствуешь себя лучше.

Барсук послушно осушил протянутый бокал и пошел прочь. Когда он вышел, Глинушка схватила Мару за лапу:

– Урт Полосатый! Ты сказала – Урт Полосатый?! Так он жив?

Мара выглядела озадаченной:

– Конечно жив. Урт Полосатый – владыка Саламандастрона. Он великий воин и, кроме того, старый ворчун. Из-за него я и оставила Саламандастрон.

Глинушка села в кресло, утирая лапой выступившие слезы:

– Урт Полосатый жив! Значит, полосатый барсучонок спасся от лап Убийцы! Расскажи мне о нем. Как он выглядит? Такой ли он большой, как его брат? Не торопись, рассказывай мне все о моем внуке и о себе тоже, малышка.

Мара не торопясь поведала историю своей жизни и все, что знала об Урте Полосатом с того самого времени, когда стала приемной дочерью горы.

31

Три длинные лодки землероек стремительно ворвались в воды Великого Южного Потока. Серый рассвет обещал свежий ветер с северо-востока. На носу первой лодки, держа в лапах весла, сидели Арула и Веточка. При сильном попутном ветре грести не было никакой необходимости.

Самким притулился на корме рядом с Алфохом. Они вместе пытались отыскать следы лиса Детбраша и его пятерых следопытов.

– Твой лис наверняка тоже отправился этим путем, – сказал Альфох. – Мы будем править по реке до самых порогов.

– Порогов? – недовольно спросил Веточка. – Ты ничего не говорил о порогах! Где они?

– Там, – сказал Алфох и мотнул головой куда-то вперед. – Не беспокойся, скоро увидишь.

Течение усиливалось, берега замелькали сплошным потоком зеленого и коричневого цветов. Алфох все время выкрикивал команды:

– Пригнуть головы, а то веткой снесет! Камень по курсу! Готовь весла! Прямо по носу бревно, сворачивай вправо.

Наконец он крикнул:

– Прямо по курсу пороги!

Пенная вода забурлила с обеих сторон и окатила Самкима с ног до головы, когда лодка зарылась носом. На корме два опытных кормчих правили веслами, заставляя лодку огибать камни. Арула бросилась на дно лодки, в страхе закрыв глаза лапами:

– Боюсь, что я стану первой в истории кротихой, которая утонула!

То и дело ее с обоих бортов захлестывали волны, днище скребло по подводным камням. Задрав корму и опустив нос, три лодки мчались по опасному потоку. Самким был поражен, как легко справляются землеройки со своим делом, спокойно и уверенно. Наконец после одного особенно длинного порога, похожего уже больше на водопад, лодки ворвались в полукруглую заводь, густо покрытую пеной, которая медленно колыхалась на поверхности. Ревущие пороги остались позади. Погрузив в воду весла, землеройки принялись выгребать в широкий спокойный поток.

Была уже середина дня, когда поток разделился на два русла. Алфох сложил лапы рупором и прокричал:

– Правь посредине!

Они подошли к длинному мысу. Спрыгнув на берег, Алфох указал на растущий невдалеке граб:

– Молло, заберись-ка на этот граб и осмотри окрестности!

Ловкий молодой Молло кинулся было к дереву, но Самким остановил его:

– Землеройки на воде, но на деревьях белки, дружище!

Подобно выпущенной из лука стреле, бельчонок взобрался по высокому стволу.

Граб был так высок, что Самким исчез из виду, но вскоре с той же ловкостью он спустился, легко спрыгнул на землю и доложил обстановку:

– Я видел их, видел! Они пошли левым рукавом! Алфох прыгнул обратно в лодку:

– Их счастье! Если бы они выбрали правый, не миновать им водопада. Далеко они?

Самким прыгнул в лодку следом за Алфохом:

– Думаю, часа два хорошей гребли.

Лодки устремились в левую протоку. Сколько хватало глаз, она текла спокойно и без поворотов. Алфох взмахнул веслом:

– Похоже, они направляются в море, но смотрите в оба. С хищниками ни в чем нельзя быть уверенным.

Ветер усиливался. С северо-востока приближалась огромная темная туча. Веточка ухватил ртом поденку, которая имела неосторожность сесть на его лапу:

– Скоро будет дождь!

Вскоре после полудня Алфох принялся внимательно изучать левый берег, густо поросший ивняком. Он будто что-то искал.

– Гребите в эту заводь.

Самким пристально следил за действиями старшего товарища:

– Что случилось, Алфох? Алфох указал копьем на заросли:

– Смотри!

Заросли скрывали вход в узкую протоку. Алфох показал Самкиму свежие следы на глинистом берегу протоки:

– С этим лисом нужен глаз да глаз. Негодяй догадался, что мы гонимся за ними, и нырнул сюда. Впрочем, думаю, он понятия не имеет, куда ведет эта протока. Это не путь к морю.

– А куда же? – Арула вглядывалась в заросли. Алфох задумчиво поскреб подбородок:

– Известно куда, Арула. В Великое Озеро.

Это было все равно что идти на веслах по зеленому туннелю. В воде отражались высокие стволы и зеленые берега, все вокруг было совершенно зеленым. Самким оглядел своих товарищей, все они стали зеленоватыми. Не считая хлюпанья весел, их окружало полное безмолвие.

Всю дорогу их сопровождали знаки недавнего пребывания лиса – сломанные ветки, царапины в глинистых берегах. Ветер все усиливался, он уже завывал в вершинах деревьев. Берега стали выше, а поток быстрее.

Внезапно Алфох увидел впереди лодку, которая сворачивала в новую протоку:

– Это они! Гребите! Мы их догнали!

Детбраш услышал его крик. Оглянувшись через плечо, он приказал крысам:

– Гребите! Это землеройки!

Вскоре лодка беглецов с громким всплеском вошла в воды Великого Озера. За ней почти вплотную шли лодки землероек. Завывающий северо-восточный ветер срывал с поверхности воды клочья пены и поливал серые воды косыми струями дождя. Самким прикрыл лапой глаза, пытаясь разглядеть идущую впереди лодку. Буря то бросала ее вниз, то поднимала на гребень волны. То же самое творилось и с лодкой Самкима. Команда гребла изо всех сил, и вот бельчонок разглядел спину сидящего на корме лиса.

– Мы догоняем их, ребята! – крикнул Самким. – Гребите сильнее! – С копьем в лапе бельчонок встал, балансируя на носу лодки. – Гребите! Гребите, мореходы!

До беглецов было уже не более трети корпуса лодки. Самким оттолкнулся и взвился в воздух. Волна успела замочить ему лапы, но он приземлился точно на корме вражеской лодки. Крыса замахнулась на него веслом, но Самким увернулся и тут же нанес ей удар в живот.

Детбраш повернулся, размахивая мечом Мартина Воителя, и пошел на Самкима. Крик лиса перекрывал грохот бури:

– Сейчас я выпущу тебе кишки, щенок!