Текст книги "Русские конвои"

Автор книги: Брайан Скофилд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

2 мая в 6.30 вражеские эсминцы обнаружили «Эдинбург», который самостоятельно полз со скоростью 3 узла, управляясь с помощью буксира, который держался на левом крамболе крейсера. Второй буксирный конец был заведен с кормы на тральщик «Госсамер». Первым заметил немцев тральщик «Хуссар», который смело открыл огонь из своего единственного 102-мм орудия. В соответствии с инструкций адмирала Бонхэм-Картера капитан 1 ранга Фолкнер немедленно отдал оба буксира и вступил в бой. Крейсер не мог маневрировать и медленно кружил на месте со скоростью 8 узлов. Но даже в таком состоянии «Эдинбург» оставался грозным противником. Уже вторым залпом он поразил головной немецкий эсминец «Герман Шёманн», тот остановился и начал тонуть. После этого в бой вступили эсминцы «Форсайт» и «Форестер». Схватка превратилась в смертельную игру в кошки-мышки среди снежных шквалов и дымовых завес, которые ставили эсминцы, чтобы прикрыть «Эдинбург». В 6.50 «Форестер» выпустил по немцам 3 торпеды, но сам тут же получил 3 попадания снарядами. Погиб командир эсминца капитан-лейтенант Г.П. Хаддарт, а «Форестер» потерял ход. Z-24 тоже дал торпедный залп. Торпеды проскочили под килем «Форестера» и пошли на неуправляемый крейсер. Одна из торпед почти на пределе дальности хода попала в крейсер напротив первого попадания с U-456, хотя с другого борта. Взрыв почти переломил крейсер пополам. Тем не менее, он продолжал вести огонь, хотя теперь и адмирал, и командир корабля ясно понимали, что надежд спасти «Эдинбург» не осталось. Капитан 2 ранга Солтер поставил «Форсайт» между немцами и поврежденным «Форестером», и немцы обрушили на него сосредоточенный огонь с дистанции 4000 ярдов. «Форсайт» дал полный ход и укрылся в дымовой завесе, но все-таки получил 4 попадания. Одно из них пришлось в котельное отделение, и «Форсайт» потерял ход. Один из 4 тральщиков был направлен в Кольский залив, чтобы привести на помощь русские эсминцы, а 3 оставшихся продолжали бой с исключительной отвагой. Как заметил адмирал, «они напоминали молодых терьеров». К огромному облегчению англичан, 2 уцелевших немецких эсминца забрали 200 человек команды «Германа Шёманна», затопили его и умчались прочь полным ходом. Вероятно, в условиях плохой видимости они приняли английские тральщики за эсминцы. Эта нерешительность лишила немцев громкой победы, так как они могли полностью уничтожить английскую эскадру.

Спустя некоторое время поврежденные «Форестер» и «Форсайт» сумели дать ход. Однако «Эдинбург» мог затонуть в любую минуту, поэтому адмирал приказал тральщикам снять экипаж крейсера. Потери в личном составе оказались невелики. В лазарете крейсера находились раненные моряки с торговых судов. Поднять их на верхнюю палубу и перенести на тральщики оказалось довольно трудно. Но все они, вместе с экипажем «Эдинбурга», вернулись в Ваенгу. Когда все люди были сняты, адмирал приказал «Форсайту» потопить крейсер торпедой. Всего в этом бою английские корабли потеряли убитыми 4 офицеров и 74 матроса. 43 человека были ранены.

В предыдущей главе мы кратко описали состояние дел на берегу в Ваенге, поэтому никого не удивляют частые упоминания нечеловеческих условий, в которых были вынуждены жить спасшиеся с потопленных военных кораблей и транспортов союзников. Однако грустная истина заключается в том, что русские просто не могли предложить ничего лучше. Продуктов в северных oblastsпочти не было, и местное население сидело на такой диете, которую в другой стране сочли бы недостаточной, чтобы удержать душу в теле. Вот потому моряки «Эдинбурга», высадившиеся на берег, в течение двух суток не имели горячей пищи. Погода была холодной, но все, что смогли предложить местные власти, – это миска жиденького супчика и ломоть черствого ржаного хлеба. Вот на таком рационе они и существовали до отправки обратно в Англию. По прибытию в лагерь каждый человек получил по одному одеялу и куску мыла. Капитана 1 ранга Фолкнера очень беспокоили условия, в которых пришлось жить его морякам, но ни он, ни кто другой ничего изменить не могли.

Пока происходило все это, 28 и 29 апреля Бомбардировочное Командование провело очередные атаки «Тирпица», такие же безуспешные, как и предыдущие.

Но перечень несчастий на этом не заканчивается. 1 мая линкор «Кинг Георг V» в густом тумане протаранил и потопил эсминец «Пенджаби». Глубинные бомбы эсминца взорвались, когда он тонул, и так повредили линкор, что его пришлось поставить в док для ремонта. Его место в составе сил прикрытия занял линкор «Дьюк оф Йорк», на который и перенес флаг вице-адмирал Кертейс.

Вечером 13 мая крейсер «Тринидад», кое-как залатанный листами, которые привез злосчастный «Эдинбург», вышел в море под флагом контр-адмирала Бонхэм-Картера. Он мог развить скорость 18 узлов, и был отправлен в Соединенные Штаты для капитального ремонта. Его сопровождали эсминцы «Сомали», «Матчлесс», «Форсайт» и «Форестер», причем последним двум тоже требовался ремонт. Контр-адмирал Барроу на крейсере «Нигерия» вместе с крейсерами «Кент», «Норфолк» и «Ливерпуль» патрулировал западнее острова Медвежий, чтобы прикрыть переход «Тринидада». Дальнее прикрытие операции осуществлял Флот Метрополии, который вышел из Скапа Флоу 15 мая. Русские обещали истребительное прикрытие на первых 200 милях пути, но прибыли всего 3 самолета. Они покружили над кораблями 45 минут, после чего вернулись на аэродром. Немецкий самолет-разведчик обнаружил крейсер и его эскорт 14 мая, когда они прошли всего 100 миль. Вечером того же дня «Тринидад» атаковали 25 бомбардировщиков Ju-88, но успеха не добились. В 22.37 появились 10 торпедоносцев и сбросили торпеды. Еще через 8 минут одиночный Ju-88 спикировал на крейсер из-за низкого облака и сбросил серию бомб, одна из которых попала в правый борт напротив мостика и взорвалась на нижней палубе. Внутри корпуса под мостиком вспыхнул пожар. Вторая бомба взорвалась вплотную у борта, выбив временные заплатки. Были затоплены погреба и несколько отсеков, появился крен. Пожары от взрыва первой бомбы быстро усиливались, но корабль все еще мог двигаться и сумел уклониться от торпед, которые были сброшены еще до атаки бомбардировщика. Через четверть часа «Тринидад» уклонился еще от нескольких торпед. Но к полуночи пожары окончательно вырвались из-под контроля. Крейсер находился в районе действий вражеских подводных лодок. Утром следовало ожидать возобновления воздушных атак, поэтому надежды на спасение корабля больше не было. Адмирал согласился с предложением капитана затопить крейсер. Эсминцам было приказано снять экипаж, а потом адмирал приказал «Матчлессу» потопить «Тринидад». Погиб 1 офицер и 60 матросов экипажа крейсера. Взрывами бомб были также убиты 20 раненных моряков с торговых судов, которые пережили гибель «Эдинбурга».

Потеря двух ценных крейсеров за короткое время встревожила адмирала Тови. Он обсудил ситуацию с контр-адмиралом Бонхэм-Картером и целиком поддержал его рекомендации: если не будут нейтрализованы аэродромы в северной Норвегии, приостановить проводку конвоев, пока темнота не обеспечит им хоть какое-то прикрытие. Тови передал в Адмиралтейство: «Если конвои должны следовать по политическим соображениям, нужно ожидать очень тяжелых потерь». Первый Морской Лорд пришел к аналогичному заключению. Учитывая мнение моряков, он выступил против отправки нового конвоя в Россию до наступления осени.

Но политики имели на данный предмет совершенно иную точку зрения. Бивербруки Гарриман 1 октября 1941 года подписали в Москве протокол поставок в Россию. Он четко определял, сколько и каких грузов должно быть поставлено до 30 июня 1942 года. Русские упорно настаивали на пунктуальном выполнении данного соглашения. После вялого начала американцы теперь производили достаточно снабжения и судов, чтобы обеспечить свою долю поставок. 30 апреля президент Рузвельт сообщил Черчиллю, что по крайней мере 107 транспортов «погружены или грузятся в Соединенном Королевстве и Соединенных Штатах к 1 июня». Высшие власти исходили из совершенно неверных представлений о возможностях арктических конвоев и полностью игнорировали мнение специалистов. В сентябре 1941 года английские и американские эксперты по морским перевозкам высказались в пользу альтернативного маршрута через Персидский залив. Однако к рассмотрению этого варианта обратились лишь тогда, когда немцы убедительно доказали, что могут сделать арктический маршрут слишком дорогостоящим.

Поэтому Черчилль постарался объяснить Рузвельту невозможность выполнить его требование ускорить отправку конвоев, чтобы избежать скопления транспортов в портах. Он утверждал, что речь не идет о переброске эскортных кораблей из Атлантики в Арктику, так как сопровождение атлантических конвоев и без того слишком слабое. Более серьезной причиной является постоянно растущая угроза со стороны вражеских тяжелых кораблей и эсминцев. Черчилль обратился с отчаянной просьбой к президенту «не оказывать давления на нас, чтобы изменить наше мнение относительно операции, которую мы тщательно изучали, и выполнение которой может потребовать от нас усилий, масштаб которых мы не можем измерить». Черчилль писал: «Три конвоя каждые два месяца, по 35 или 25 судов в каждом конвое, согласно имеющемуся опыту, это тот предел, который мы можем выдержать». Но, как мы видели, даже это противоречило мнению Первого Морского Лорда.

Через несколько дней Сталин получил сообщение, что 90 груженых транспортов ожидают конвоя, после чего он потребовал от Черчилля «принять все необходимые меры, чтобы обеспечить прибытие указанных грузов в СССР в течение мая, так как это исключительно важно для нашего фронта». В это время германские армии снова перешли в наступление, двигаясь к кавказским нефтяным полям, поэтому не возникает сомнений в обоснованности просьб русских. В ответ премьер-министр пообещал, что «мы прорвемся к вам с максимальным количеством военных грузов». Он попросил Сталина увеличить помощь конвоям со стороны русских флота и авиации. Но русские не имели морской авиации, а сухопутная, подобно Люфтваффе, не была подготовлена к взаимодействию с флотом. Но русские могли сделать достаточно много, чтобы помешать немецким подводным лодкам патрулировать у входа в Кольский залив. Черчилль так обрисовал проблему Комитету начальников штабов: «Не только премьер Сталин, но и президент Рузвельт резко возражают против нашего желания приостановить проводку конвоев. Русские ведут тяжелые бои и ожидают, что мы пойдем на риск и заплатим соответствующую цену. Уже скопилось много американских судов. Мое собственное мнение, которое я выражаю с большой осторожностью, что конвой PQ-16 должен выйти 18 мая. Операция будет оправдана, если хотя бы половина дойдет. Наше нежелание совершить попытку ослабит наше влияние на основного союзника. Всегда остаются неопределенные факторы погоды и удачи, которые могут помочь нам. Я разделяю ваши опасения, но полагаю, что это вопрос долга». Для офицеров и матросов военных кораблей и транспортов конвоев «путь к славе» оказался крайне опасным, как и предсказывало Адмиралтейство.

Глава 5
Воздушная угроза

В результате боев, описанных в предыдущей главе, угроза конвоям со стороны немецких эсминцев, базирующихся в Норвегии, была устранена. Те корабли, которые не были потоплены, нуждались в ремонте. Разумеется, угроза атаки карманного линкора «Адмирал Шеер», находящегося в Нарвике, сохранилась, а вскоре к нему должен был присоединиться однотипный «Лютцов». Несмотря на это, адмирал Тови решил, что гибель крейсеров «Эдинбург» и «Тринидад» является наглядным подтверждением того, что угроза атак подводных лодок и авиации к востоку от острова Медвежий слишком велика, чтобы рисковать тяжелыми кораблями и крейсерами, направляя их в этот район. Поэтому он решил изменить схему прикрытия следующих двух конвоев – PQ-16 и QP-12, которые должны были выйти 21 мая из Хваль-фиорда (Исландия) и Кольского залива соответственно. Первый конвой состоял из 35 судов под командованием коммодора Г.Н. Гейла и был самым крупным из отправленных до сих пор. Это стало следствием политических соображений, о которых мы уже говорили.

Непосредственное сопровождение конвоя было поручено тральщику «Хазард» и траулерам «Неферн Вэйв», «Леди Маделейн», «Ретривер» и «Сент-Эльстан». Северо-восточнее Исландии к конвою должны были присоединиться 5 эсминцев и 5 корветов под командованием капитана 2 ранга Онслоу, который находился на эсминце «Ашанти». К западу от острова Медвежий от возможного нападения «Шеера» конвой должна была прикрывать эскадра контр-адмирала Барроу: крейсера «Нигерия» (флагман), «Норфолк», «Кент», «Ливерпуль» и 3 эсминца. Линейный флот должен был крейсировать северо-восточнее Исландии в готовности перехватить «Тирпиц», если тот выйдет в море. Кроме того, конвою PQ-16 были приданы 2 подводные лодки. Это должно было отбить у немцев желание направлять для его атаки надводные корабли. 5 английских и 3 русские подводных лодки были развернуты у северо-западного и северного побережья Норвегии. После того как была обнаружена переброска в Норвегию «Лютцова», а это произошло уже после выхода конвоев в море, к русским обратились с просьбой дать подводным лодкам приказ вести интенсивный радиообмен. Это должно было создать впечатление, что союзники развернули гораздо больше лодок, чем на самом деле. Воздушная разведка велась по маршруту следования конвоев до точки в 100 милях к северо-западу от мыса Нордкап. 4 летающие лодки, базирующиеся в Исландии, должны были обеспечивать дополнительное противолодочное прикрытие, пока конвои не окажутся в 200 милях западнее острова Медвежий. Чтобы помешать немцам использовать пикировщики, транспорты конвоя PQ-16 были оснащены аэростатами.

Самым слабым местом плана было, разумеется, отсутствие истребительного прикрытия. Опыт средиземноморских конвоев показывал, что никакое количество зениток не может заменить истребители. Однако у англичан не хватало авианосцев. К тому же Королевский Флот проводил ряд операций в Средиземном море и Индийском океане и не мог выделить ни одного авианосца для прикрытия русских конвоев. Русские пообещали облегчить проводку конвоев путем массированных воздушных атак немецких аэродромов в северной Норвегии. Однако атаки оказались слишком слабыми и были проведены уже после того, как немцы завершили удары по конвоям.

PQ-16 и QP-12 вышли в срок. Первые 3 дня перехода PQ-16 прошли спокойно. Утром 23 мая траулер «Ретривер» был вынужден вернуться в Исландию для ремонта. У капитана 2 ранга Онслоу, эсминцы которого должны были встретить конвой вечером того же дня, возникли проблемы – не сразу смог обнаружить конвой, так как тот попал в полосу густого тумана. Две колонны транспортов в тумане разделились. Только утром 25 мая они сумели соединиться. Командир эскорта начал перестраивать конвой в 8 колонн еще до того, как обе его части встретились. Такой строй представлял более сложную мишень для пикировщиков. Они обычно заходили с кормы, и в этом случае большее число судов могло вести огонь по самолетам. В 6.00, когда конвой находился в 20 милях юго-восточнее острова Ян Майен, появился контрадмирал Барроу со своими крейсерами. Видя не слишком аккуратный строй конвоя, он приказал крейсерам занять место между колоннами транспортов, а своим 3 эсминцам – усилить противолодочное прикрытие вокруг конвоя. Все было готово к отражению воздушных атак. Через час появился первый немецкий самолет-разведчик. Он держался за пределами досягаемости зениток, посылая регулярные сообщения по радио о координатах конвоя, его курсе и скорости. В составе конвоя было одно САМ-судно «Эмпайр Лоренс», поэтому возник вопрос: поднимать истребитель «Харрикейн», чтобы сбить ищейку, или подождать появления более серьезной угрозы? Так как погода была отличной, воздушная атака должна была последовать довольно скоро. Поэтому было принято мудрое решение придержать единственный истребитель.

Во второй половине дня 25 мая мимо прошел обратный конвой QP-12, состоящий из 11 судов. Немцы обнаружили его только утром этого же дня. Его САМ-судно сбило самолет-разведчик. Хотя немцы всю вторую половину дня следили за QP-12, они его не атаковали. Конвой прибыл в Исландию 4 дня спустя.

Но для PQ-16 несчастья только начинались.

Примерно в 20.30 на востоке появились 12 пикировщиков Ju-88. Используя свою обычную тактику, они зашли на конвой с кормы, держась на высоте от 15 до 20 тысяч футов, после чего начали пикировать на выбранные цели с ужасающим воем. Их встретил плотный зенитный огонь. Голубое небо заполнили черные и желтые клубки разрывов. С жутким грохотом рвались бомбы, но когда через полчаса немцы улетели, выяснилось, что они добились довольно скромного результата. Близким разрывом было повреждено судно «Карлтон», которое повернуло обратно в Исландию на буксире у траулера «Ноферн Вэйв». Им предстояло долгое путешествие, причем рассчитывать на чью-либо помощь уже не приходилось. Немцы в ходе атаки потеряли 2 самолета. Одновременно с атакой пикировщиков появились 7 торпедоносцев Не-111. Эту угрозу сочли настолько серьезной, что «Эмпайр Лоренс» поднял свой «Харрикейн». Язык пламени над полубаком транспорта возвестил о взлете самолета. Его пилот, капитан авиации Хэй, сбил один торпедоносец и серьезно повредил второй. В результате атака торпедоносцев была сорвана, и ни одна торпеда в цель не попала. К несчастью, артиллеристы конвоя приняли возвращающийся «Харрикейн» за немецкий самолет и сбили его прежде, чем пилот успел посадить истребитель на воду. Хэй был серьезно ранен. Эсминец «Волентир» быстро поднял его из воды, и Хэй остался жив. Однако его «авианосцу» повезло меньше.

Когда солнце светит 24 часа в сутки, такие понятия, как «утро», «день» и «ночь», становятся относительными и теряют свое значение. В течение следующих 10 часов немецкие самолеты провели серию атак, вынуждая расчеты зенитных орудий постоянно находиться на боевых постах и не давая им отдыха. Фактор выносливости играет очень важную роль при защите конвоев. Зимой приходится бороться с холодом и ужасной погодой, а летом можно попасть под воздушную атаку в любое время суток.

До сих пор немецкие подводные лодки постоянно крутились вокруг конвоя, но не решались атаковать, так как многочисленные корабли эскорта были настороже. Однако утром 26 мая немцы решили воспользоваться неблагоприятной гидроакустической обстановкой. Около 3.00 одна лодка незамеченной подошла к конвою и торпедировала пароход «Сирос», который вскоре затонул. 28 из 37 человек экипажа были спасены тральщиком «Хазард» и траулером «Леди Маделейн».

Теперь конвой находился в 250 милях на WSW от острова Медвежий. Адмирал Барроу должен был действовать в соответствии с имеющимися инструкциями и отвести крейсера, чтобы начать патрулирование между конвоем и норвежским побережьем. Это давало возможность перехватить карманные линкоры, если они выйдут в море, чтобы атаковать конвой. Уход крейсеров означал резкое ослабление ПВО конвоя, однако адмирал Тови считал это приемлемым.

Единственная воздушная атака 26 мая произошла после ухода крейсеров. Ее провела группа пикировщиков и торпедоносцев. Судя по всему, немцы не знали об ослаблении эскорта. Помня о полученном отпоре, они провели атаку довольно вяло и нерешительно и не добились ни одного попадания. А корабли эскорта в это время охотились за подводными лодками, которые осмелели после первого успеха и попытались развить его. Капитана 2 ранга Онслоу не обманул временный перерыв в воздушных атаках. Конвою еще предстояли 4 дня пути, а самая опасная часть маршрута была впереди. Он знал, что немцы станут более решительными, как только узнают, что крейсера ушли. Единственными кораблями в составе эскорта, которые могли отогнать Ju-88, прежде чем те начнут пикировать, были корабль ПВО «Алинбанк» и новый эсминец «Мартин», чьи новые 120-мм орудия имели большой угол возвышения и могли вести огонь по воздушным целям. Остальным кораблям приходилось рассчитывать только на мелкие зенитки – 2-фунтовки пом-пом, 40-мм бофорсы, 20-мм эрликоны и пулеметы. Они не могли помешать пикировщику сбросить бомбы, хотя послеэтого могли повредить или даже сбить самолет.

27 мая в 3.20 конвой был вынужден повернуть на юго-восток. Он следовал этим курсом 2 часа, чтобы обойти тяжелые паковые льды. Вскоре после поворота траулер «Леди Маделейн», находящийся на левом фланге, заметил эскадрилью торпедоносцев «Хейнкель», кружащую на горизонте в ожидании удачного момента для атаки. Их атака была неудачной, однако через 8 часов германская авиация возобновила удары, причем теперь она действовала гораздо решительнее. В небе появились тучи, которые шли на высоте около 3000 футов, что позволяло немецким самолетам подходить к цели незамеченными. Горизонтальные бомбардировщики, пикировщики и торпедоносцы атаковали одновременно со всех направлений, не делая различия между транспортами и кораблями эскорта. Спокойное море, столь необычное для этих бурных широт, покрылось множеством белых фонтанов от рвущихся бомб. Атаки были настолько мощными, что оборона была просто смята. Однако военные корабли и транспорты продолжали отчаянно отбиваться в ходе боя, который длился около 3 часов. Первым пострадал транспорт «Аламар». Потом два близких разрыва повредили борт американского судна «Мормаксул» которое начало погружаться. В 14.00 6 пикировщиков атаковали с кормы САМ-судно «Эмпайр Лоренс». Через пару минут, когда рассеялся дым разрывов, стало видно, что от судна осталась только разбитая спасательная шлюпка, плавающая среди нефтяного пятна, и горстка людей. Траулер «Леди Маделейн» сумел спасти 16 человек из экипажа судна. Однако несколько человек получили тяжелые ранения и скончались позднее.

За этим последовали новые несчастья. Близкими разрывами были повреждены американское судно «Сити оф Джольет» и британское «Эмпайр Баффин». Рядом с польским эсминцем «Гарланд» взорвалась бомба. От этого сдетонировали еще 3 бомбы, которые разорвались в воздухе над кораблем. «Гарланд» был засыпан шквалом осколков. Оба носовых орудия вышли из строя, на палубе лежали мертвые и раненые. Хотя из развороченного полубака валил густой дым, оставшиеся орудия вели бешеный огонь, пока командир эскорта не приказал поврежденному эсминцу полным ходом следовать в Мурманск. Из 145 человек экипажа погибли 22 и были ранены еще 46 человек. Русский танкер «Старый большевик» получил попадание и загорелся. Его экипаж, в том числе женщины, проявил потрясающую отвагу в борьбе с огнем и отказался покинуть корабль. С помощью французского корвета «Розелис» русские сумели взять пожары под контроль и привели свое судно в порт.

К 14.30 атака завершилась. Конвой, который сократился до 31 судна, продолжал двигаться на восток. «Старый большевик», над которым поднимался столб дыма, тащился позади. На севере была ясно видна сине-зеленая кромка льда. Капитан 2 ранга Онслоу решил, что сейчас самый подходящий момент повернуть конвой на север, чтобы увеличить расстояние до берега и использовать в качестве укрытия зону плохой погоды. Напряжение боя начало сказываться на артиллеристах. Хотя до цели еще оставались 3 дня пути, на некоторых кораблях боеприпасы начали подходить к концу.

8 пикировщиков Ju-88 в 17.20 провели неудачную атаку, после чего наступила передышка до 17.45. После этого немецкие торпедоносцы и пикировщики появились снова. Транспорт боеприпасов «Эмпайр Парселл» получил 2 попадания и взорвался с ужасным грохотом, выбросив столб оранжевого пламени. К счастью, за несколько секунд до этого экипаж покинул судно. Торпеда попала в «Лоутер Кастл», который быстро затонул. Затем получило попадание судно коммодора «Оушен Войс», кото-_ рое загорелось. В борту над ватерлинией появилась огромная пробоина, но судно сохранило свое место в строю и погасило пожар. С каждой атакой беспокойство командира эскорта о количестве оставшихся боеприпасов становилось все сильнее. Он сигналом приказал экономить снаряды. В «ночные» часы корвет «Хайдерабад» сумел передать несколько ящиков со снарядами на американские корабли, которые расстреляли свои запасы. Как замечает американский историк адмирал Морисон, «Соединенные Штаты не смогли обеспечить свои торговые суда надлежащим вооружением и орудийными расчетами». Некоторые американские транспорты имели только 12,7-мм пулеметы. Рано утром от полученных повреждений затонуло судно «Сити оф Джольет».

На помощь потрепанному конвою пришла погода. Низкие тучи и туман скрыли его от глаз вражеских летчиков, хотя моряки слышали шум моторов у себя над головой. Температура пошла вниз, на мачтах и снастях появились ледяные сосульки, но измученные артиллеристы наконец сумели немного поспать. В первой половине дня 28 мая из тумана выскочили 3 русских эсминца и присоединились к эскорту. Это означало, что путешествие близится к концу. Днем 4 пикировщика Ju-88 атаковали конвой, но плохая погода сорвала все остальные атаки немцев. Впрочем, когда на следующий день конвой повернул на юг к горлу Кольского залива, погода снова улучшилась, и противник вернулся. Но теперь отдохнувшие зенитчики, которым помогал огонь русских эсминцев, помешали противнику добиться новых успехов. Моряки считали стрельбу русских исключительно эффективной. Вечером конвой разделился. 6 судов направились в Архангельск в сопровождении корабля ПВО «Алинбанк», эсминца «Мартин» и 2 тральщиков. Остальные корабли направились в Мурманск. Следует заметить, что в этой группе не было ни одного корабля с мощным радаром. Немцы нанесли мощный удар по обеим группам. 15 самолетов атаковали корабли, идущие в Архангельск, 18 – группу, направленную в Мурманск. К счастью, конвой потерь не понес. 30 мая, в последний день похода, немецкие самолеты трижды атаковали мурманскую группу. При этом 2 немецких самолета были сбиты, а корабли остались целы. Наконец-то появились русские истребители и прикрыли конвой. Один за другим отважные корабли втягивались в узкое горло Кольского залива. По словам капитана 2 ранга Онслоу, «поредевшие, избитые и усталые, но все-таки сохраняющие идеальный строй». Было потеряно 7 судов. 5 были потоплены бомбардировщиками, 1 – торпедоносцем, 1 – подводной лодкой. Учитывая мощь и продолжительность атак, это было выдающееся достижение. Адмирал Тови приписывал это отваге, прекрасной подготовке и неистощимой энергии офицеров и матросов кораблей эскорта, а также выдающейся отваге и решимости экипажей торговых судов. Их стойкость, прекрасная стрельба и великолепная морская выучка заслуживали самой высокой оценки.

Преувеличенные заявления пилотов Люфтваффе создали у германского Верховного Командования совершенно ложное впечатление об эффективности воздушных атак. В то же время подводные лодки не добились успеха, подтвердив мнение Деница, что «действиям лодок в полярных морях сильно мешает короткий период темноты». В результате было решено возложить уничтожение русских конвоев на Люфтваффе. Естественно, о таком решении Адмиралтейство не знало, но вывод об увеличении воздушной угрозы прямо-таки напрашивался из опыта конвоя PQ-16. Сейчас мы знаем, что немцы имели на аэродромах в районе мыса Нордкап около 260 самолетов. Несмотря на просьбы капитана 2 ранга Онслоу, поддержанные адмиралом Тови, усилить ПВО конвоев включением в их состав авианосцев, дополнительных САМ-судов и кораблей ПВО, Адмиралтейство ничего не сделало. Это привело бы к ослаблению наших сил на других театрах, которые в свете глобальной стратегии имели более высокий приоритет.

Неспособность Адмиралтейства обеспечить конвои надежной поддержкой с воздуха, а также отсутствие у нашего русского союзника подходящих самолетов и подготовленных экипажей, заставили главнокомандующего Флотом Метрополии и главнокомандующего Берегового Командования маршала авиации сэра Филиппа Жубера предложить создать на Шпицбергене передовую базу летающих лодок или, в качестве альтернативы, перебросить группу летающих лодок в Мурманск. Одновременно они предложили перебросить в северную Россию самолеты-разведчики и дальние истребители, а также послать в Ваенгу эскадрилью торпедоносцев, чтобы создать угрозу немецким тяжелым кораблям, если они рискнут зайти восточнее острова Медвежий. Представитель британского флота в северной России контр-адмирал Р.ГЛ. Бивен получил приказ обсудить эти предложения с русскими. Он передал, что русские приветствуют подобные меры. То же самое сообщил начальник британской военной миссии в Москве адмирал сэр Джеффри Майлс. Однако Адмиралтейство, в конце концов, выступило против, так как в то время Береговое Командование имело всего 2 эскадрильи торпедоносцев. Их следовало оставить в Англии, так как германские корабли все-таки могли попытаться прорваться в Атлантику, и тогда эти эскадрильи были бы совершенно незаменимы.

Сегодня, когда мы знаем все намерения германского Верховного Командования, учитывая последовавшие события, такое решение Адмиралтейства следует признать крайне неудачным. Однако имевшиеся в его распоряжении ресурсы явно не соответствовали поставленным задачам, поэтому каждый шаг следовало очень тщательно взвешивать. И все-таки было решено к следующему конвою перебросить 8 летающих лодок «Каталина» 210-й и 240-й эскадрилий на озеро Лахта возле Архангельска и в бухту Грязная в Кольском заливе.

В соответствии с обещанием Черчилля президенту Рузвельту, что конвои в северную Россию будут следовать с интервалом примерно в 3 недели, следующий конвой PQ-17 должен был выйти 11 июня. Но необходимость провести операцию, чтобы облегчить положение Мальты, поставила Флот Метрополии в такие обстоятельства, что выход русского конвоя пришлось отложить до 17 июня. Если бы он вышел, как и планировалось, существует определенная вероятность, что он мог избежать разгрома. Но в любом случае, рано или поздно, противникам предстояло помериться силами, и роковой день наступил бы, пусть даже и позднее.