Текст книги "Русские конвои"

Автор книги: Брайан Скофилд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Пока шли эти операции, адмирал Мур предпринял еще одну атаку против «Тирпица». На этот раз он собрал еще больше сил, чем в прошлый раз. Первый налет был неудачным. Зато во время второго 500-фн бронебойная бомба попала в крышу башни «Антон», но не пробила ее. 1600-фн бронебойная бомба царапнула по мостику, пробила обе броневые палубы и попала в отсек главного распредщита, но не взорвалась! Когда эскадра отходила на запад, чтобы принять топливо, она натолкнулась на подводную лодку U-354, выходящую из Нарвика. Лодка потопила фрегат «Бикертон» и повредила эскортный авианосец «Набоб», который все-таки не затонул. Его даже удалось отбуксировать в порт. А подводная лодка, как – говорилось чуть выше, вскоре была потоплена. Третья атака завершилась также полным провалом. Капитан 1 ранга Роскилл правильно отмечает: «Истина была совершенно очевидна. Если бы мы имели скоростные самолеты, способные нести такие бомбы, которые могли бы причинить смертельные повреждения сильно защищенной цели, появилась бы и вероятность потопить ее атакой с моря. А пока это было недостижимо».

Воздушные Силы Флота сделали все, что могли, теперь наступил черед Бомбардировочного Командования браться за эту трудную цель. 13 сентября 28 «Ланкастеров», каждый из которых был вооружен 12 000-фн бомбой, взлетели с аэродрома Ягодник в Северной России. Они сумели добиться одного попадания в полубак линкора. Бомба пробила корпус и взорвалась в воде рядом с кораблем. Силой взрыва верхнюю палубу разворотило так, что она стала походить на вскрытую консервную банку. Шпангоуты в носовой части корабля лопнули. И снова, хотя линкор не был потоплен, он потерял мореходность. Когда Дениц узнал об этом, он приказал найти для линкора подходящую мелководную стоянку, чтобы можно было использовать корабль в качестве плавучей батареи, если союзники попытаются высадиться в Норвегии. После некоторых колебаний была выбрана якорная стоянка у острова Хаакой в 3 милях от порта Тромсё. Ночью 15/16 октября линкор совершил последний переход, сумев развить скорость 8 узлов. Как только он был поставлен на якоря, немцы начали намывать искусственную песчаную мель, чтобы он не мог затонуть.

Тем временем конвой JW-60, состоящий из 30 судов, благополучно прибыл к цели. Обратному конвою RA-60, в который тоже входили 30 судов, повезло меньше. 29 сентября подводная лодка U-310 потопила 2 судна, но остальные прибыли в Лох Ю. РВМ было окончательно разочаровано результатами действий подводных лодок в Арктике. На вооружение поступали новые лодки, оснащенные шноркелем, и немцы разработали для них новую тактику. Так как авиаразведка была по-прежнему ненадежной, было решено использовать преимущества новых лодок, развернув их на подходах к Кольскому заливу. Британское командование ожидало, что они будут действовать вплотную к берегу, где условия работы гидролокаторов были просто отвратительными. Поэтому предполагалось высылать вперед группу эскортных кораблей, которые загнали бы лодки под воду, пока авианосцы и транспорты заходят в порт. В этот момент корабли выстраиваются в одну колонну и особенно уязвимы. Эти меры оказались эффективными, и из состава конвоев JW-61 и RA-61 (29 и 30 судов соответственно), пострадал лишь фрегат «Мунсей». 1 ноября он был поврежден акустической торпедой, выпущенной U-295. Мы знали, что эти конвои караулят не менее 18 подводных лодок, поэтому следует высоко оценить действия эскортных кораблей, не позволивших немцам атаковать транспорты.

18 октября разведывательный самолет с авианосца «Имплейкебл» обнаружил «Тирпиц» на новой стоянке возле Тромсё. Это место находилось на 200 миль ближе к базам английских бомбардировщиков, чем Альтен-фиорд, поэтому появилась возможность атаковать линкор. 29 октября 38 «Ланкастеров», оснащенных дополнительными баками, вылетели из Лоссимута. Каждый самолет нес 12 000-фн бомбу «блокбастер». Над целью бомбардировщики обнаружили низкую облачность, которая помешала целиться. Прямых попаданий не было, хотя близкий разрыв повредил один вал и затопил рулевой отсек. Сразу после этой атаки Геринг принял меры по усилению Люфтваффе в северной Норвегии, чего от него давно требовал Дениц. 2 эскадрильи торпедоносцев были переведены со Средиземного моря на аэродромы Бардуфосс и Банак, за ними должна была последовать и третья эскадрилья. На аэродромы были доставлены радиоуправляемые бронебойные бомбы. Дениц более реалистично смотрел на вещи. Он потребовал выделить истребители для прикрытия «Тирпица», перевел в фиорд 2 бывших норвежских броненосца, перестроенные в корабли ПВО, разместил рядом с линкором зенитный полк и дополнительные прожектора и устройства для постановки дымзавес.

Время, отпущенное Бомбардировочному Командованию, таяло буквально на глазах. С каждым днем все ближе становилась полярная зима. Вскоре в Тромсё должны были установиться сплошные сумерки, характерные для высоких широт, без всякого светлого времени. Если атака не будет проведена до третьей недели ноября, придется отложить операцию до весны. К тому же по мере приближения зимы быстро ухудшалась погода, а для атаки линкора требовалась хорошая видимость. 12 ноября в 3.00 был получен благоприятный метеорологический прогноз Поэтому 28 «Ланкастеров», вооруженных «блокбастерами», вылетели из Лоссимута. Еще 3 самолета несли фотокамеры. На борту «Тирпица» предупреждение было получено в 8.15, боевую тревогу сыграли немедленно. С аэродрома Бардуфосс запросили истребительное прикрытие, и 8 самолетов поднялись в воздух, но из-за какой-то ошибки в критический момент они были отозваны. Поэтому «Ланкастеры» вышли на цель беспрепятственно, если не считать жидкой дымзавесы. На них были установлены новые бомбовые прицелы Mark XIV, и удар был нанесен смертоносный, несмотря на плотный зенитный огонь немцев. Первая бомба, сброшенная с высоты 14 000 футов, попала в среднюю часть корабля, еще несколько бомб взорвались рядом, и «Тирпиц» сразу получил крен 30° на левый борт. На линкоре начались пожары, он окутался дымом. Потом вниз полетели новые бомбы, и еще одна попала в корму. От близких разрывов крен увеличился еще больше. Последовало прямое попадание в башню «Цезарь», которая взорвалась с ужасным грохотом, после чего линкор перевернулся. Мачты и надстройки уперлись в дно, и «Тирпиц» замер днищем вверх. Близкие разрывы вырыли огромные кратеры рядом с кораблем, сведя на нет все меры, которые приняли немцы, чтобы не дать «Тирпицу» перевернуться. Из 1800 человек экипажа спасти удалось только 806, в том числе 82 человека, которые провели в перевернутом корпусе более суток. Их вытащили сквозь отверстия, которые были прорезаны в днище корабля. Все бомбардировщики благополучно вернулись после этой последней атаки против «Тирпица». За 2 года и 10 месяцев его пребывания в Норвегии англичане провели 17 атак, совершив 764 самолетовылета, не говоря уже о рейде миджетов. Хотя «Тирпиц» и погиб, противник мог чувствовать некоторое удовлетворение, вспоминая сыгранную им роль. Хотя он ни разу не использовал свои огромные орудия (мы не говорим об обстреле беззащитного Шпицбергена), влияние «Тирпица» на весь ход войны в Арктике было огромным.

Глава 14
Достижения

Как упоминалось в предыдущей главе, Геринг наконец согласился усилить авиацию, базирующуюся в северной Норвегии. В результате следующие два конвоя – JW-62 и RA-62, из 30 и 28 судов соответственно, встретили более серьезное противодействие, чем предыдущие конвои. После того как немецкий флот лишился последних кораблей в северной Норвегии, единственной надеждой Деница помешать переходу конвоев в Россию стали подводные лодки, особенно оснащенные шноркелем. Теперь в северной Норвегии базировались 32 лодки – больше чем когда-либо. Они были отданы под командование Группы ВМФ «Север».

JW-62 вышел 29 ноября, и его обычному эскорту были приданы 2 дополнительные эскортные группы Командования Западных Подходов. Всем эскортом командовал контр-адмирал МакГригор. 2 декабря в 8.30 конвой был обнаружен немецким самолетом-разведчиком. Подводные лодки, развернутые у острова Медвежий в ожидании прибытия конвоя, были передвинуты к входу в Кольский залив и Белому морю, так как немцы ошибочно решили, что конвой проскользнул мимо завесы. И снова они не сумели справиться с сильным и опытным эскортом. Все транспорты благополучно прибыли в Мурманск и Архангельск.

Перед тем как 10 декабря обратный конвой вышел в море, эскортные силы постарались отогнать подводные лодки от выходов из портов. При этом им удалось потопить U-387. В результате этих действий немецкие лодки были вынуждены образовать завесу длиной 150 миль к северу от Кольского полуострова, но конвой прорвал ее, и даже не был при этом атакован. Подводные лодки бросились в погоню, и 11 декабря в 10–45 U-365 сумела торпедировать эсминец «Кассандра». Взрывом ему оторвало носовую часть, но серьезно поврежденный эсминец сумел вернуться в Кольский залив. До сих пор погода была плохой и не позволяла вести авиаразведку, но на следующий день в 10.45 немецкие самолеты обнаружили конвой между островом Медвежий и мысом Нордкап. Через 4 часа были подняты 9 торпедоносцев, чтобы атаковать его. Попаданий они не добились, зато потеряли 6 машин. 3 самолета сбили англичане, 3 стали жертвами погоды. Подводные лодки продолжали поддерживать контакт до следующего дня. U-365 попыталась развить свой успех, но была потоплена «Суордфишем» с авианосца «Кампэниа». 14 декабря немцы предприняли еще один воздушный налет, примерно 40 торпедоносцев Ju-88 попытались атаковать авианосец, но были отогнаны истребителями. С наступлением темноты противник потерял конвой, который благополучно достиг Лох Ю.

В 1944 году в составе конвоев в северную Россию прибыли 243 судна, по сравнению со 105 судами в предыдущем году. Однако эти результаты были достигнуты лишь благодаря предельному напряжению сил. Новый год принес главнокомандующему Флотом Метрополии новые проблемы. Его эскадренные авианосцы отправились на Дальний Восток, в качестве замены он получил сначала 6, а потом 8 легких авианосцев. Хотя эти корабли по всем параметрам уступали эскадренным авианосцам, они позволили адмиралу Муру начать активные операции против вражеского судоходства у западного побережья Норвегии. Прежде всего следовало нарушить перевозки железной руды, которые снова приобрели первостепенное значение, так как пути через Швецию и Балтику больше не существовало. Как мы видели, эскортные авианосцы играли исключительно важную роль в арктических конвоях. Интервалы между отправкой конвоев, которые обычно равнялись 5 неделям, сократились до 30 дней, и несчастным эскортным кораблям теперь приходилось отдыхать еще меньше. Примерно в это же время произошло еще одно изменение в организации арктических конвоев. Командовать силами эскорта стали поочередно командиры 2 крейсерских эскадр Флота Метрополии, причем они поднимали флаг на авианосце. Первым из таких конвоев стал JW-63, 35 судов. Вице-адмирал сэр Фредерик Далримпл-Гамильтон командовал эскортом, находясь на авианосце «Виндекс».

Германская разведка почуяла, что происходит нечто необычное, но плохая видимость не позволила ни самолетам, ни подводным лодкам обнаружить конвой. Он прошел без всяких помех со стороны противника. 11 января 1945 года из Кольского залива вышел обратный конвой RA-63, который тоже не был обнаружен противником. Однако северо-западнее Фарерских островов он попал в жестокий шторм, который вынудил адмирала зайти в Торсхавн, чтобы переформироваться. Дальнейший переход прошел без инцидентов.

Так как в Англии не хватало рабочих рук, было принято решение закрыть базу в Лох Ю. Поэтому конвой JW-64 был собран в Клайде. Он состоял из 26 транспортов и вышел в море 3 февраля. Эскортом командовал контр-адмирал МакГригор. 6 февраля в 13.00 его заметил немецкий самолет метеоразведки, вылетевший из Тронхейма, поэтому противник смог держать конвой под постоянным наблюдением. Первый преследователь был сбит истребителями «Кампэнии», на которой держал флаг МакГригор, но при этом погиб и авианосный истребитель. Противник развернул для перехвата конвоя 8 подводных лодок, а утром 7 февраля взлетели 48 Ju-88, чтобы атаковать транспорты. МакГригор ожидал атаки и на рассвете повернул конвой на восток, чтобы усложнить задачу противника. Но эта атака не состоялась. В критический момент у самолета, следившего за конвоем, отказала рация, и бомбардировщики не обнаружили цель, хотя корабли эскорта сбили несколько самолетов. Низкая облачность и плохая видимость, которые помешали противнику, помешали и авианосным истребителям атаковать бомбардировщики. Однако они все-таки сумели сбить разведчик. В течение следующих 2 дней немецкие самолеты продолжали следить за конвоем. Поэтому на подходе к острову Медвежий адмирал МакГригор сделал крюк к северу, чтобы обойти завесу подводных лодок, которая, как он правильно догадался, развернута у него на пути. И все-таки 10 февраля около 4.00 снова появился самолет-разведчик. Конвой в это время находился чуть южнее острова Медвежий и был в пределах досягаемости немецкой авиации. Предупреждение о возможной воздушной атаке поступило около 10.00, когда одиночный Ju-88 спикировал на канадский эсминец «Сиу» и сбросил торпеду. Она прошла мимо, а самолет был поврежден. Это происшествие МакГригор позднее назвал счастливой случайностью, «которая дала нам время образовать ордер ПВО и подняла на ноги все соединение». Погодные условия были плохими, небо было затянуто сплошными тучами. Долго ждать не пришлось, и справа по носу появились немецкие самолеты. Шлюп «Ларк» и эсминец «Уайтхолл» вынудили группу из 8 торпедоносцев, которые пытались атаковать их, сломать строй. Попаданий не было, а 3 самолета были сбиты. Как только началась атака, адмирал повернул конвой и поднял истребители. Вскоре самолеты летели, казалось, со всех сторон, а море буквально кишело торпедами. Часть из них рвалась, попав в кильватерную струю, Благодаря умелому маневрированию ни один из кораблей попаданий не получил, а несколько самолетов были уничтожены.

Как уже случалось ранее, истребители, возвращающиеся на авианосец, встретил шквал огня с транспортов, которые они защищали. Перевозбужденные артиллеристы были не в состоянии отличить своих от чужих. После передышки в 20 минут, примерно в 11.10 появилась вторая волна немецких самолетов. Ее встретил такой же жестокий отпор, и она так же не добилась успеха. По мнению англичан, в ходе двух атак 7 Ju-88 были сбиты, 4 вероятно сбиты и 8 повреждены. Чтобы оправдать эти потери, немецкие пилоты, вернувшись на аэродромы, сделали громкие заявления о блестящих успехах, но конвой потерь в кораблях не понес. Был сбит 1 истребитель, но пилота удалось спасти. На остатке пути самым грозным противником конвоя стала отвратительная погода. Полеты были почти невозможны из-за метели, обледенения и низкой видимости. Конвой подошел к Кольскому заливу в полночь, и очередной снежный шквал создал массу навигационных трудностей. Сразу после полуночи, когда последний из транспортов благополучно вошел в порт, корвет «Денби Кастл» был торпедирован прямо у входного створа. Его удалось ввести в гавань и посадить на мель, однако ремонтировать корабль не стали. На следующий день 2 транспорта, совершавшие переход из Белого моря в Кольский залив под эскортом русских кораблей, были торпедированы U-968 почти в том же самом месте. Хотя советскому флоту были переданы несколько охотников за подводными лодками, он так и не сумел наладить охрану подходов к портам. Не лучше действовали и советские ВВС. Как отметил МакГригор: «Русские контрмеры ограничивались дневными полетами и патрулированием катеров на входе в порт, что было совершенно неэффективно».

Еще до того как обратный конвой RA-64 вышел в море, пришло сообщение, что немцы атаковали норвежских патриотов, находящихся на остров Сорей, рядом с бывшей немецкой якорной стоянкой в Альтен-фиорде. Туда немедленно были отправлены 4 эсминца, которые сумели спасти 500 мужчин, женщин и детей, которых разместили на судах конвоя.

Противник постепенно раскрывал наши уловки, направленные на то, чтобы ввести в заблуждение командиров лодок относительно даты и времени выхода конвоев.

На подходах к Кольскому заливу было установлено минное поле, поэтому кораблям приходилось следовать 40-мильным фарватером, который шел параллельно берегу на восток. Поэтому МакГригор решил попросить русских протралить фарватер в прямо противоположном направлении. Это было сделано, но ближайшей паре конвоев пришлось пользоваться старым фарватером. Тем временем вечером 16 февраля, накануне выхода конвоя, адмирал отправил в море все имеющиеся эскортные корабли, чтобы прочесать прибрежные воды. В результате U-425 была потоплена, а остальные лодки получили хорошую трепку. Но этого оказалось мало. Когда на следующее утро 34 транспорта проходили по фарватеру, они сразу попали под удар. В 10.24 шлюп «Ларк», шедший впереди, получил торпеду с U-968. Ему оторвало корму, и шлюп пришлось отбуксировать обратно. Через полтора часа та же самая лодка торпедировала транспорт «Томас Скотт». Адмирал полагал, что его можно спасти, но команда сбежала с корабля, и он затонул во время буксировки в Кольский залив. Затем в 15.23 U-711 торпедировала шлюп «Блюбелл», который взорвался и затонул. Из всей команды спасся только 1 человек. Еще 4 дня подводные лодки поддерживали контакт с конвоем, но больше они не получили возможности атаковать его. Первые успехи можно объяснить плохими условиями для гидролокаторов в прибрежных водах. Во второй половине дня 18 февраля погода ухудшилась, и авианосцам пришлось прекратить полеты, а ночью шторм превратился в настоящий ураган. Скорость ветра дошла до 60 узлов. Разумеется, конвой очень быстро развалился. Весь следующий день шторм продолжался, и только утром 20 февраля потрепанные корабли эскорта приступили к печальной задаче: начали собирать своих подопечных. Нельзя было терять время, так как около 16.00 появились немецкие самолеты, и были все основания предположить, что вскоре начнутся воздушные атаки. К 9.00 удалось собрать 29 транспортов, но 4 пока тащились сзади, хотя 2 уже догоняли конвой. Через час были замечены приближающиеся самолеты. Хотя волнение было довольно сильным, эскортный авианосец «Найрана» сумел поднять истребители на перехват. Адмирал МакГригор развернул конвой так, чтобы большинство атакующих самолетов оказались у него за кормой, хотя несколько торпедоносцев остались впереди. Опять много торпед взорвалось преждевременно. В атаке участвовали около 25 Ju-88, но ни транспорты, ни корабли эскорта не пострадали. Уцелели даже отставшие транспорты. К 11.40 истребители прогнали немцев, но когда они возвращались на авианосец, зенитчики транспортов снова обстреляли их, хотя и безрезультатно. 2 вражеских самолета были сбиты, еще несколько повреждены. Вскоре после полудня прибыли 3 эсминца, которые адмирал Мур прислал из Скапа Флоу для замены потерянных и поврежденных. К вечеру все суда конвоя были собраны, кроме 2. Одно из них было найдено и приведено на следующий день, а про второе ничего не было слышно целую неделю. Как ни странно, и оно благополучно добралось до порта.

По радиопереговорам подводных лодок было ясно, что они продолжают поддерживать контакт с конвоем, но атаковать они не пытались. 22 февраля начался новый шторм, который тоже вскоре превратился в ураган. И снова конвой был разбросан. Какие-то суда легли в дрейф, другим пришлось следовать по ветру, чтобы спасти палубные грузы или исправить поломки. Эскортный авианосец «Найрана» тоже был вынужден лечь в дрейф, тик как при качке крен достигал 45?. Лишь на следующее утро в 10.45 он встретился с конвоем, который к этому времени состоял всего из 20 судов. Однако шторм зашел к северу, и ветер начал ослабевать. К 17.00 неутомимая работа эскортных кораблей дала свои плоды, они собрали все транспорты, кроме одного. (Мы не говорим о транспорте, пропавшем во время предыдущего шторма.) Теперь отстало американское судно «Генри Бэкон», на котором произошла поломка машины. Ему не повезло, так как именно на него обрушились самолеты, разыскивавшие конвой. В 14.15 одинокий транспорт атаковали около 20 торпедоносцев. Они кружили в небе и поочередно сбрасывали торпеды. Почти час транспорт отгонял самолеты и уворачивался от торпед. Но наконец одна из них попала в цель, и транспорт начал тонуть. Отважный экипаж уступил места в шлюпках 33 норвежцам, которые находились на судне. Вызванные сигналом SOS эсминцы спасли их, а также 64 моряка из 86 членов экипажа судна. Это был великолепный пример мужества, проявленного торговым судном в исключительно тяжелых обстоятельствах. Дисциплина команды была просто безукоризненной. В наступающей темноте немецкие самолеты не смогли найти свою главную цель, которая находилась в 50 милях южнее «Генри Бэкона», и вернулись на аэродром. Следующие 2 дня конвой шел против сильного встречного ветра и не мог делать больше 3,5 узлов. Транспорты один за другим отставали из-за поломок. Затем начало подходить к концу топливо, и адмиралу пришлось послать часть эскортных кораблей на Фарерские острова для дозаправки. Измученный конвой шаг за шагом полз на юг, пока ночью 25/26 февраля ветер не зашел к северу, что позволило увеличить скорость. Но только 1 марта конвой вошел в безопасные воды Клайда после перехода, тянувшегося 2 недели, в ходе которого он перенес больше, чем любой другой арктический конвой за всю войну. 12 эсминцев пришлось поставить в док на ремонт, так как их корпуса не выдержали постоянных ударов штормовых волн. Отдав должное великолепной работе команд авианосцев и их летчиков, которые действовали в совершенно немыслимых условиях, адмирал МакГригор счел необходимым указать на смехотворно малое количество истребителей. 2 авианосца имели всего 10 таких самолетов! После атаки 20 февраля на них осталось только 4 исправных истребителя. Этого было слишком мало, чтобы обеспечить безопасность прямого и обратного конвоев. В ходе операции были потоплены 1 подводная лодка, 2 эскортных корабля, 1 транспорт (не считая 2 транспортов, потерянных при переходе из Белого моря в Кольский залив). 1 эскортный корабль был тяжело поврежден. Воздушные бои завершились с более благоприятным результатом. Мы потеряли 1 отставший транспорт и 2 истребителя, а немцы – 12 торпедоносцев и 5 самолетов-разведчиков.

Следующий конвой JW-65 состоял из 24 судов. Он вышел из Клайда 11 марта, и эскортом снова командовал вице-адмирал Далримпл-Гамильтон. Он поднял свой флаг на авианосце «Кампэниа». В состав эскорта также вошли эскортный авианосец «Трампетир», легкий крейсер «Диадем» и 19 других кораблей. По сравнению с тем, что испытал конвой RA-64, погода была хорошей, но, по германским отчетам, над берегом творилось совсем другое, и немцы не смогли вести воздушную разведку. Поэтому переход прошел спокойно и конвой достиг фарватера, ведущего в Кольский залив. Хотя был протрален новый фарватер, адмирал не хотел использовать его, чтобы не раскрыть секрет противнику до выхода конвоя RA-65. Как раз, когда конвой подошел к фарватеру, началась метель, что не позволило авианосцам поднять самолеты. Зато 6 подводных лодок, которые ждали именно такого случая, своего не упустили. 20 марта в 8.15 U-313 торпедировала транспорт «Орас Бушнелл». В 13.25 другая лодка торпедировала шлюп «Лэпуинг», а в 14.15 U-995 торпедировала транспорт «Томас Дональдсон». Все 3 корабля погибли.

Когда настал черед выходить в море RA-65, Адмиралтейство было полно решимости сделать все возможное, чтобы помешать подводным лодкам повторить прошлые успехи. Оно отправило 4 эсминца по старому маршруту с приказом сбрасывать глубинные бомбы и выпускать осветительные снаряды. Одновременно конвой двинулся по новому фарватеру. Во главе шли опытные фрегаты Командования Западных Подходов. 9 подводных лодок, карауливших старый фарватер, оказались в дураках, и никаких атак не было. Снова немецкая авиаразведка показала себя не с лучшей стороны, и 26 транспортов конвоя прибыли в Клайд 1 апреля после совершенно спокойного перехода.

Когда война в Европе уже близилась к концу, в путь двинулась очередная пара конвоев. JW-66, состоящий из 26 торговых судов, покинул Клайд 16 апреля с сильнейшим эскортом. В него вошли 2 эскортных авианосца, 1 крейсер и 22 других корабля. Командовал операцией вице-адмирал сэр Фредерик Далримпл-Гамильтон, находившийся на эскортном авианосце «Виндекс». Хотя 23 апреля немецкая радиоразведка и предупредила, что конвой может находиться в море, противник не сделал даже попытки помешать ему. Эскортные корабли получили приказ произвести интенсивный поиск в районах входных фарватеров, где, по сведениям англичан, находились 11 подводных лодок, а еще 3 двигались им на помощь. В результате были уничтожены U-307 и U-286, но фрегат «Гудолл» был торпедирован и потоплен лодкой U-968, которая ошибочно донесла о потоплении 2 эсминцев. Обратный конвой из 24 судов вышел 29 апреля и был замечен немецким самолетом 1 мая около 18.00. Немцы запланировали атаку самолетов-торпедоносцев, однако она не состоялась. Конвой благополучно прибыл в Клайд 8 мая. После окончания военных действий была проведена очередная пара конвоев, и после прибытия в Клайд 31 мая 1945 года 23 судов конвоя RA-67 героическая история русских конвоев подошла к концу.

Однако мы просто обязаны рассмотреть их значение для обеспечения победы России над врагом. За период с 15 августа 1941 года по 31 мая 1945 года английские и американские поставки России по всем маршрутам составили 12 000 танков, 22 000 самолетов, 376 000 грузовиков, 35 000 мотоциклов, 51 500 джипов, 5000 противотанковых орудий, 473 миллиона снарядов, 350 000 тонн взрывчатки, не считая огромного количества продовольствия, одежды, сырья и других военных грузов. Только 22,7 % этого количества поступило в Россию по арктическому маршруту. Остальные 77,3 %, о которых мало кто слышал, прибыли другими путями, в основном через Персидский залив. Из грузов, отправленных русскими конвоями, были потеряны 7,5 %, по сравнению со средними потерями 0,7 % для атлантических конвоев. Как уже упоминалось, в сентябре 1941 года эксперты по перевозкам в Великобритании и Соединенных Штатах предсказали, что Персидский залив является самым подходящим для доставки грузов в Россию. Конечно, каждый из трех маршрутов имел свои недостатки, но стратегическая уязвимость арктического маршрута просто бросалась в глаза, поэтому непонятно, почему был выбран именно он. Этот выбор был сделан на совещании в Москве в сентябре 1941 года, которое союзники считают «странным и сложным мероприятием». На этом совещании Сталин, который практически ничего не смыслил в морской стратегии, настоял на использовании арктического маршрута. Причина была простой – максимально быстрая доставка грузов в Россию и легкий вывоз из портов. Действительная причина была иной. Он не желал, чтобы англо-американцы создали свою базу в Иране, которая была необходима для использования маршрута через Персидский залив. То, что немцы не сумели перехватить первые конвои, породило неоправданный оптимизм относительно количества грузов, которое можно доставить через Арктику. В результате не только русские были введены в заблуждение завышенными обещаниями, но и собственные власти, которые начали загружать транспорты «по-стахановски». И теперь после каждой вылазки противника или операции, подобной мальтийским конвоям, отправка задерживалась, и в портах скапливалась масса судов. Малый срок перехода, который был основным преимуществом арктического маршрута, был сведен к нулю. Кризис, разразившийся после катастрофы с конвоем PQ-17, привлек внимание к маршруту через Персидский залив. Даже русские были вынуждены признать, что постоянные небольшие поставки по этому маршруту предпочтительнее спорадических поставок через Арктику. Но драгоценное время было потеряно, так как пришлось создавать дорогу через Иран, что можно было сделать много раньше. Однако в октябре 1943 года Сталин писал Черчиллю: «Как показывает опыт, поставки вооружения и военных грузов в СССР через персидские порты ни в коей мере не могут компенсировать те грузы, которые перестали поступать в северную Россию».

Обсуждение поставок через Персидский залив лежит за пределами этой книги. Укажем лишь, что они постепенно нарастали и к сентябрю 1943 года достигли цифры 200 000 тонн в месяц. В июле 1944 года был достигнут максимум – 282 097 тонн. Для сравнения укажем, что через Арктику в 1944 году, когда поставки шли почти беспрепятственно с минимальными потерями, в среднем в месяц в Россию прибывало 87 500 тонн. Совершенно ясно, что в 1941 году английское и американское правительства совершили крупную ошибку, не попытавшись наладить работу маршрута через Персидский залив. Они поддались первому порыву, чтобы помочь своему союзнику, попавшему в беду, и начали использовать арктический маршрут. «Когда Черчилль внес предложение начать материальную помощь России, Советский Союз стоял на грани краха. Предложение поступило в самый тяжелый момент для России и оказало огромное реальное и моральное воздействие на сопротивление русских».

Профессор Эриксон пишет, что после вторжения немцев в Россию «Сталин сразу обратился к Черчиллю со срочной просьбой о поставках боеприпасов и снабжения. Советскому Союзу требовались 30 000 тонн алюминия и 400 самолетов ежемесячно, 500 танков (легких и средних), чтобы избежать поражения или таких потерь, которые позволят Советам внести вклад в общее дело лишь в далеком будущем, когда они оправятся».

Через год генерал Фуллер писал:

«Экономическое положение России было отчаянным. Если бы не было постоянных англо-американских поставок, тогда шедших через Архангельск, крайне сомни тельно, чтобы русские смогли изменить ход войны в свою пользу в том фантастическом положении, в которое Гитлер загнал их армии».

Такой незыблемый авторитет, как капитан Лиддер-Гарт, писал о русских наступлениях во второй половине войны: «Их успешные броски стали более длинными и частыми по мере развития войны. И это объяснялось не только ростом искусства и ослаблением сопротивления, но в большей степени непрекращающимся поставкам из Америки грузовиков и консервов». К концу 1942 года для Красной Армии поступило более 111 000 грузовиков и 4,5 миллионов тонн продовольствия. Полковник швейцарской армии Ледеррей тоже описывает эффект военных поставок в Россию. Упомянув обрывочный характер информации, поступающей из русских источников, он пишет: