Текст книги "Сборник статей и интервью 2009г (v1.12)"

Автор книги: Борис Кагарлицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 47 страниц)

ЧЕГО БОЯТСЯ ЧИНОВНИКИ

Осматривая город Ижевск один из участников прошедшего на прошлой неделе Уральского социального форума не удержался от комментария: «Понимаю, почему именно здесь изобрели автомат Калашникова».

Город встретил гостей не только неприятно холодной для середины апреля погодой, но и многочисленными нарядами милиции, полностью готовым к бою ОМОНом и целым парадом спецтехники, «звездой» которого был новенький полицейский броневик, как будто сошедший с экрана голливудского фильма про войну в Ираке. Организаторам форума внезапно отказывали гостиницы, которым уже успели перевести деньги. А чтобы, не дай бог, делегаты не расселились в индивидуальном порядке, в гостиницах вообще перестали селить приезжих.

Сотрудницу Института глобализации и социальных движений Ларису Никулину задержали на вокзале за два дня до форума. Ссылались на анонимный звонок: у женщины искали оружие и наркотики. Хотя, согласитесь, везти автомат Калашникова в Ижевск всё равно, что ехать в Тулу со своим самоваром.

Форум обернулся для города сплошным убытком. Между тем никаких демонстраций и протестов не планировалось. Две сотни людей, съехавшиеся на форум из Москвы, Петербурга, городов Урала и Поволжья, имели совершенно другие цели. Планировалось обсудить развитие социальных движений, их стратегию и тактику в условиях кризиса. Организаторам форума нужна была спокойная и деловая обстановка, а постоянная конфронтация с властями работе отнюдь не способствовала.

В конечном итоге местом проведения форума стал недостроенный дом на окраине города. Эта незавершенная стройка была захвачена обманутыми дольщиками, которые теперь надеются завершить работу собственными силами – по-своему символично, что социальным движениям пришлось собираться именно здесь. Делегаты расселись на полу пустых комнат и приступили к работе, которая пошла на удивление конструктивно.

Социальные движения развиваются, учатся. Всё меньше времени тратится на общие заявления и гневные тирады. Куда важнее было разобрать, почему не работают принимаемые правительством меры по защите занятности и каких новых, альтернативных мер нужно требовать. Тщательно планировали кампанию против Единого государственного экзамена, одинаково ненавистного учителям и школьникам. Оценивали эффективность уже проведенных акций. Слушали лекцию адвоката о правовых проблемах, связанных с проведением акций протеста. Анализировали применимость в России медиа-технологий западных левых и уроки пропагандистской кампании Барака Обамы.

Если социальные движения под воздействием кризиса становятся более конструктивными и вменяемыми, то этого явно нельзя сказать про местные власти. Реакция ижевского начальства на форум свидетельствовала о явном испуге и даже панике. Вопрос лишь в том, чего и кого испугались? Вряд ли две сотни делегатов форума, многие из которых, увы, были уже далеко не первой молодости, представляли реальную угрозу для конституционного строя Удмуртии. Скорее можно заподозрить, что страх чиновников был вызван несколько другими людьми и причинами, и лишь косвенно связан с социальным форумом. Дело тут не столько в давлении низов, сколько в нажиме верхов.

Чиновник достаточно хорошо понимает обстановку, чтобы опасаться, будто народ может его свергнуть, но он панически боится вышестоящего начальства, которое может его снять. А потому принимает превентивные меры, стремясь продемонстрировать старание и бдительность. И чем более нелепыми, несоразмерными угрозе и гротескными оказываются принимаемые решения, тем больше видны усилия аппарата.

Страх перед смещением и выволочками, всегда присущий любому функционеру, достигает в условиях кризиса параноидальных масштабов. Соответственно неадекватными становятся и совершаемые действия.

Однако иррациональное поведение бюрократов в конченом счете всё равно подчинено определенной аппаратной логике, в рамках которой безумные и идиотские действия всё равно могут оказаться лучше спокойного бездействия. Функционер должен отчитываться не за то, какого он достиг результата, а за то, что им непосредственно сделано. Побочные эффекты в виде позора, навлеченного на родной город, анекдотов и шуток, отпускаемых участниками событий по адресу чиновников, или даже негативной оценки происходящего в прессе не имеют большого значения, коль скоро о них не доложено вышестоящему начальству по обычным каналам.

Всё это напоминает старый советский анекдот о приезде американской делегации в колхоз. «Почему мы показали им коровник с рухнувшей крышей?»– изумляется парторг. -«Зачем водили в курятник, где куры как из Освенцима? Почему не убрали с дороги пьяного Васю?»-«Нехай клевещут», – меланхолически отвечает председатель колхоза.

В самом деле, официальная пресса про неадекватность начальников на местах всё равно не напишет. А что до оппозиционной печати, то её высшее начальство всё равно не читает.

Специально для «Евразийского Дома»

КВАДРАТНЫЕ КОЛЕСА ЕГЭ

Общественные активисты продолжают бороться за отмену обязательного ЕГЭ, чтобы решить эту проблему, по крайней мере, для выпускников следующего года. 24-26 апреля в разных концах страны пройдут пикеты и митинги в рамках Общероссийской акции протеста против обязательного госэкзамена. 22 апреля 2009 года обозреватель Рабкор.ру Михаил Нейжмаков побывал на пресс-конференции в Независимом пресс-центре в Москве, где организаторы рассказали, как и зачем будет проводиться эта акция.

Говоря о причинах, побудивших организаторов провести акцию протеста, директор Института глобализации и социальных движений (ИГСО) Борис Кагарлицкий посетовал, что сегодня обсуждение проблемы ЕГЭ сознательно сводят к чисто техническим вопросам. «Иногда доходит до смешного. Так, я видел интернет-форум, посвященный Единому госэкзамену, где подростки долго обсуждали, как лучше заполнять тесты – елочкой или лесенкой», – отметил политолог. Между тем, напомнил Кагарлицкий, участники общественной дискуссии забыли о главном: ведь в результате введения ЕГЭ фактически была отменена итоговая аттестация в школах. Сегодня школьники сдают только два обязательных экзамена в рамках ЕГЭ – русский язык и математику, а также ряд предметов по выбору, но общую картину знаний ученика увидеть уже сложно.

Сегодня упор делается на зазубривание и механические тренировки, однако, подчеркнул директор ИГСО, «знания – это не то же самое, что навыки. Возможно, нынешний министр образования в детстве мечтал стать дрессировщиком – отсюда и такой характер продвигаемой им системы ЕГЭ».

Более того, в школе учеников учат по одной методике, а к сдаче ЕГЭ готовят уже по другой. В итоге среди тех, кто «завалил» экзамен в прошлом году, оказалось много хорошистов и отличников.

Кроме того, Кагарлицкий обратил внимание на то, что чиновники очень любят критиковать то, что сегодня многие люди в России работают не по специальности. Однако как раз это и является показателем высокого уровня советского образования – ведь благодаря нему люди, которые получили в институте одну специальность, смогли быстро перестроиться и научиться работать по другой. Зачем же ломать систему, предлагая ей не самую лучшую альтернативу?

Публицист Илья Смирнов отметил, что у ЕГЭ все же есть как минимум один плюс – его задания хороши как материал для фельетонов. Кроме того, хотя выявлять физиков или востоковедов с помощью этой системы будет затруднительно, но для экзаменовки реформаторов образования или шоуменов для «Камеди Клаб» она, пожалуй, подойдет.

Социолог, редактор междисциплинарного журнала «Логос» Александр Бикбов подчеркнул, что в условиях, когда учащихся вузов в России стало почти столько же, сколько школьников, нашей стране эффективнее было бы выбрать европейскую модель высшего образования – когда записаться в вуз можно без экзаменов, но в течение первой же сессии происходит жесткий отсев студентов, не справляющихся с учебной программой. Только такой путь, по его словам, сможет устранить коррупцию в сфере образования сразу на двух уровнях – и выпускных экзаменов в школе, и вступительных в вузе. Кроме того, Бикбов призвал всех желающих присоединиться к дискуссии о перспективах российского образования и пригласил присутствующих принять участие в дискуссии на тему «Какое образование нам нужно?», которая должна состояться 26 апреля в московском Центре имени Сахарова.

Московская школьница, ученица 10 класса Анна Волчкова, один из организаторов кампании протеста против ЕГЭ, сказала, что была шокирована введением Единого госэкзамена по истории и литературе. «Учителя всегда говорили нам, что нужно прежде всего анализировать историю, а потом уже учить даты. Однако ЕГЭ по истории в значительной мере сведен именно к экзамену на запоминание дат, а учитель играет роль компьютера», – посетовала Анна. Кроме того, она указала и на практические просчеты системы ЕГЭ: «Моя приятельница собирается стать востоковедом, учит китайский язык. Но ЕГЭ по китайскому не существует. Получается, что шансов стать востоковедом оказывается больше у тех, кто пусть и не знает китайского, зато хорошо сдаст экзамен по математике».

По мнению А. Волчковой, проект ЕГЭ необходим разве что чиновникам, занимающимся такой «реформой образования» и готовящим ее. «Теперь у нас не пакет с заданиями для ЕГЭ, а “секьюрити пак”, не учитель, а “эксперт”, не школа, а “место проведения экзамена”. Но нужно это только самим чиновникам, которые таким образом оказываются обеспечены работой – на деньги налогоплательщиков», – подчеркнула Анна.

В заключение, обратившись к школьникам, Анна Волчкова призвала их не забывать: «Мы – не амебы. На организаторов акций протеста против ЕГЭ оказывается давление – значит, нас боятся. Мы не забыли слов Пушкина, в свое время обращенных к Чаадаеву: “И на обломках самовластья напишут наши имена!”»

Наконец, представитель Института «Коллективное действие» Александр Лехтман напомнил, что 24-26 апреля акции против ЕГЭ пройдут более чем в 15 регионах страны – от Дальнего Востока до Европейской России, в том числе в Москве, Санкт-Петербурге, Барнауле, Томске, Ярославле, Новосибирске, Перми, Омске, Брянске. В ряде городов, например, в Комсомольске-на-Амуре, организаторов акции протеста вызывали к себе представители ректората вуза и спецслужб и пытались оказать на них давление.

В Москве акция состоится 26 апреля (в воскресенье) в 13 часов у памятника Грибоедову – около станции метро «Чистые пруды».

Однако пресс-конференция на этом не завершилась. Позиция организаторов протеста против ЕГЭ вызвала у ряда журналистов неожиданно жесткую реакцию. Так, представитель телекомпании «Мир» заявила, что ее опыт общения с учителями и школьниками в рамках подготовки сюжета о ЕГЭ показывает, что подавляющее большинство из них как раз поддерживает это нововведение. Кроме того, она считает, что следовало бы бороться не за отмену, а за исправление недостатков ЕГЭ. Скажем, среди московских школьников сегодня до трети составляют люди, приехавшие в столицу недавно и подчас плохо знающие русский язык. Может быть, нужно бороться за упрощения проведения ЕГЭ для них?

Борис Кагарлицкий ответил журналистке, что, по данным социологических опросов, около 60 % населения как раз выступает против ЕГЭ и лишь около 20 % – за. Причем восемь лет государственной пропаганды за Единый госэкзамен не помогли переломить эту ситуацию – ведь еще пять лет назад за и против этого нововведения выступало примерно равное число опрошенных. Для наглядности Кагарлицкий предложил поднять руки тех журналистов, кто считает ЕГЭ негативным явлением, а аргументы противников Единого госэкзамена – правомерными. И руки подняло подавляющее большинство присутствовавших. Кроме того, Кагарлицкий назвал тупиковым путь исправления проекта ЕГЭ: «Нельзя исправить квадратные колеса, сделав их ромбовидными».

Сотрудница РБК-ТВ Анне Волчковой задала сразу несколько вопросов. Главное, что интересовало журналистку: если экзамен по ЕГЭ примитивнее, значит, он проще – так зачем же школьникам выступать против него? Ответ Анны, что более примитивный экзамен отучает школьников думать и уже поэтому вызывает у них чувство отторжения, корреспондент, кажется, так и не поняла.

Наконец, корреспондент издания «Аргументы и факты» поинтересовался, кто из ведущих политиков или звезд эстрады поддерживает кампанию против ЕГЭ. На это он получил категоричный ответ Бориса Кагарлицкого, что таких покровителей у движения нет и искать их организаторы кампании не собираются. «Нам не нужен барин, который решит все за нас. Мы сами – сила», – подчеркнул директор ИГСО. В свою очередь Анна Волчкова добавила, что инициаторы протеста не нуждаются в поддержке звезд шоу-бизнеса, которые «могут дать концерт в Кремле»: «Школьники традиционно используются в акциях протеста как массовка. Но почему? Система ЕГЭ висит в воздухе, ее никто не поддерживает, и мы сами можем добиться ее отмены».

Комментируя для Рабкор.ру ситуацию с кампанией протеста против ЕГЭ, Борис Кагарлицкий отметил, что надеется на успех акции: "24-26 апреля на акцию обязательно придут люди: несколько сотен – на самые большие митинги, по несколько десятков – на менее многочисленные. Но и это уже неплохо. Однако эта акция – только начало масштабной кампании. Например, специалисты журнала «Скепсис» уже готовят справочный материал для школьников и их родителей, который поможет им обойти систему бюрократических ловушек, созданных для того, чтобы чиновники от образования могли игнорировать жалобы на результаты экзамена. А после завершения ЕГЭ, скорее всего, будет организована следующая акция протеста. Существует реальный шанс, что к 2010 году ЕГЭ отменят. Но надо понимать, что это только первый шаг к началу дискуссии о ситуации в сфере образования. Здесь действительно нужны реформы – но реформы другие".

На вопросы Рабкор.ру ответила и самая молодая участница пресс-конференции Анна Волчкова: «Нынешние школьники – часто они не понимают, зачем выходить на митинги. Для них листовки, которые мы распространяем, – просто разновидность рекламы. Они слишком привыкли к шоу-бизнесу, пиару и видят в подобных акциях возможность рекламировать себя. Мне часто приходится разъяснять сверстникам, что наши акции протеста несут в себе реальный смысл и принесут людям настоящую пользу».

rabkor.ru

ОБАМА ПОЙДЕТ НА СНЯТИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БЛОКАДЫ КУБЫ

Соединенные Штаты не снимут экономическую блокаду с Кубы в 2009 году. На это указывает осторожность администрации Обамы в отмене самых одиозных ограничений, введенных в действие во время президентства Буша-младшего. К такому заключению пришли специалисты Центра социально-политических исследований Латинской Америки Института глобализации и социальных движений (ИГСО). Однако само направление политики против острова неизбежно будет меняться под давлением со стороны корпораций США и латиноамериканских государств, что вероятно приведет к отмене торгового эмбарго ближе к концу президентского срока Обамы.

Около 60% импортируемого Кубой продовольствия поступает из США благодаря специальной поправке к эмбарго. «При этом емкость кубинского рынка не исчерпана – объем торговли все еще ограничен по политическим причинам. Туристическая индустрия США после отмены эмбарго рассчитывает отправлять на остров до 2,5 миллионов туристов ежегодно», – отмечает Борис Кагарлицкий, Директор ИГСО. Телекоммуникационные фирмы и авиакомпании оказывают давление на правительство США, требуя открыть доступ к торговле с Кубой. В эмигрантской среде в Майами произошла смена поколений. Оппозиция снятию блокады делегатами Конгресса от кубино-американской общины сходит на нет.

Международное давление на Обаму будет возрастать. Генеральная ассамблея ООН ежегодно призывает к снятию блокады 186 голосами «за» при 4 «против». Главы растущего блока левых правительств Латинской Америки сделали центральным вопросом последнего саммита Организацию Американских государств (ОАГ) в Тринидаде и Тобаго возвращение Кубы в ОАГ, из которой она была исключена в 1962 году.

Левые лидеры стран настаивают на полном снятии экономической блокады. «Вопрос о Кубе стал лакмусовой бумажкой для администрации Обамы. Лидеры стран региона по его решимости избавиться от самого неуспешного эксперимента в области внешней политики США второй половины XX века будут судить о решимости администрации проводить структурные реформы», – считает Леонид Грук, руководитель Центра социально-политических исследований Латинской Америки. Косметические меры по снятию ограничений на денежные переводы и разрешение телекоммуникационным компаниям работать на кубинском рынке не приведут к ослаблению внимания к проблеме блокады как со стороны корпораций США, так и со стороны глав латиноамериканских государств. Эти меры призваны подчеркнуть направление и постепенность пути, избранного Бараком Обамой.

Экономическая блокада против Кубы была установлена в 1962 году для свержения революционного правительства Фиделя Кастро. Предполагалось, что ухудшение экономических условий приведет к недовольству населения и падению правительства. Однако, несмотря на периодическое ужесточение эмбарго, принимаемые меры не привели к запланированному результату, вызвав широкое международное осуждение. Эмбарго носит экстерриториальный характер, любая компания, имеющая коммерческие отношения с американскими контрагентами, не имеет права торговать с Кубой, а любые платежи в долларах на Кубу конфискуются.

ПИРАТЫ БАЛТИЙСКОГО МОРЯ

Если, конечно, не считать мировой экономический кризис, то, пожалуй, главной темой публикаций и дискуссий мировой прессы является суд над организаторами шведского интернет-портала Pirate Bay.

Слушания по этому делу начались в Стокгольме 16 февраля, приговор был вынесен 17 апреля, но процесс еще весьма далек от завершения. А главное, он спровоцировал целую волну протестов, дискуссий и даже законодательных инициатив не только в Швеции, но и по всей Европе.

«Файлообменный сервис Pirate Bay («Пиратская бухта») позволил миллионам людей скачивать друг у друга музыку, фильмы, компьютерные игры и программы» Файлообменный сервис Pirate Bay («Пиратская бухта») позволил миллионам людей скачивать друг у друга музыку, фильмы, компьютерные игры и программы. На самом сайте ничего не размещалось, он лишь помогал участникам системы найти нужные материалы друг у друга и обменяться ими. Услугами этого сервиса пользуются более 25 миллионов человек по всему миру, не говоря уже о том, что повсюду, включая Россию, возникли сотни аналогичных сайтов. Для того чтобы воспользоваться услугами Pirate Bay, не требуется регистрация. Тем не менее к началу суда там числилось три с лишним миллиона зарегистрированных пользователей. Работает система бесплатно, поддерживая свое существование за счет размещаемых на сайте рекламных объявлений.

Истцом против «Пиратской бухты» выступила группа ведущих медиаконцернов, в первую очередь американских. Лоббистом интересов корпораций выступила Международная федерация производителей фонограмм (IFPI), которая не только инициировала судебное разбирательство, но и, не дожидаясь его результатов, начала предъявлять требования правительствам разных стран, добиваясь блокирования доступа к «Пиратской бухте» и другим аналогичным порталам.

Основателей сайта – Петера Сунде, Фредрика Нейджа, Готтфрида Свартхольма, а также норвежского бизнесмена Карла Лундстрёма, который спонсировал проект в самом начале, – обвинили в нарушении авторских прав.

Проблема в том, что на сайте Pirate Bay нет файлов, использование которых было бы ограничено законами об охране авторских прав. Там вообще нет ни музыки, ни фильмов, ни видеоигр. Строго говоря, там вообще ничего нет, кроме информации о том, где можно найти то, что вам требуется. Посетители сайта обмениваются файлами между собой. И если кто-то и нарушает права интеллектуальной собственности, то исключительно сами пользователи.

Поскольку прямого нарушения закона со стороны создателей «Пиратской бухты» не было, то формулировка обвинения звучала как «оказание содействия другим людям в нарушении авторских прав». Но и тут возникает проблема. Для того чтобы доказать чье-то соучастие в преступлении, требуется сперва доказать сам факт преступления. И сначала предъявлять иски пользователям Pirate Bay, а потом уже на основании вынесенных им приговоров судить создателей сайта за соучастие. Однако как привлечь к суду нарушителей, если речь идет чуть ли не о каждом шестом взрослом гражданине Швеции?

Можно было бы, конечно, провести несколько показательных процессов, осудить какое-то количество благонамеренных обывателей на длительный тюремный срок и жуткие штрафы, а затем уже заняться файлообменными сервисами. Но это путь долгий, к тому же не сулящий инициаторам судов большой популярности. Потому владельцы «интеллектуальной собственности» не стали тратить время на промежуточные цели, нанеся удар сразу по тем, кого считали главным противником.

С суммами нанесенного ущерба тоже проблема. Медиакомпании оценивают ущерб исходя из того, сколько бы они денег получили, если бы все, кто скачал файлы бесплатно, заплатил бы за них полную цену. Между тем подавляющее большинство скачивающих фильмы и музыку вообще не стало бы эти материалы приобретать за деньги и уж во всяком случае – по той цене, которую требуют компании. С другой стороны, есть и меньшинство, которое, наоборот, покупает лицензионную копию или идет в кино после того, как просматривает видео, скаченное в Интернете. Наконец, изрядная часть модных групп обязана своей популярностью свободному распространению своих материалов в Интернете. «Пиратские» сети делают для них бесплатную работу по маркетингу и формированию аудитории. И еще большой вопрос, кто кому должен.

Ссылки на авторские права настолько неубедительны, что о них почти не говорили даже защитники медиакомпаний. Основная прибыль достается не авторам, а корпорациям. Именно поэтому среди создателей музыкальных произведений, артистов и писателей «пираты» вызывают куда больше симпатии, чем владельцы медиаконцернов (исключением, конечно, являются несколько тысяч «звезд», которые сами давно уже являются не столько артистами, сколько предпринимателями, владельцами брендов имени самих себя). Компании и их пропагандисты говорили уже не о «справедливом вознаграждении» за творчество, а о необходимости инвестиций в отрасль и накоплении капитала. С точки зрения логики капитализма это верно. Но при чем здесь творчество и даже авторские права? И кто заставляет Голливуд делать фильмы все более дорогими? Разве за более скромные деньги нельзя снять куда более качественное кино? Все, кто разбирается в киноискусстве, прекрасно знают, что дорогой проект не только не означает хорошее произведение, но почти наверняка в художественном смысле является синонимом халтуры, а в социальном смысле – коррупции.

Неудивительно, что процесс против пиратов с самого начала обернулся против истцов. Юридическая сторона обвинения была крайне плохо подготовлена, дело разваливалось буквально на глазах. По всему миру прошли демонстрации в поддержку «стокгольмской четверки», а в некоторых странах судебные и государственные органы официально заявили, что на их территории файлообменные системы подвергаться преследованиям не будут. Становилось ясно, что даже обвинительный приговор суда ничего не изменит – в условиях свободного доступа к Интернету закрытие сайта Pirate Bay в Швеции не означало бы прекращения его работы – можно было переместить сервер в одну из более свободных по этой части стран. Единственной европейской страной, где давление медиаконцернов имело успех, оказалась Ирландия. В Британии и Германии подобные инициативы достигли обратного эффекта, правительственные министры вынуждены были выступать перед возмущенной публикой и объяснять, что никаких мер против файлообменных сетей принято не будет. Тем самым сделан был шаг к их фактической легализации.

Дальше всех пошло левоцентристское правительство Норвегии. Входящая в правящую коалицию Социалистическая левая партия пообещала внести в парламент законопроект о юридической легализации файлообменных сетей. С аналогичным заявлением выступила Левая партия Швеции, которую неожиданно поддержала консервативная Партия умеренных. Рейтинг этих организаций сразу же стремительно вырос, особенно среди молодежи. Однако главный прирост политической популярности испытала шведская Пиратская партия, куда записались около 10 тысяч новых членов. Это сразу же сделало ее четвертой по величине партией страны (больше, чем членская база «зеленых», Левой партии, Народной партии и христианских демократов). А молодежная организация Пиратской партии оказалась крупнейшей из подобных организаций в королевстве. Сейчас Пиратская партия насчитывает 38 тысяч членов, а ее «молодежка» достигла 17 тысяч человек. В преддверии выборов в Европейский парламент шведские «пираты» заручились достаточно массовой поддержкой для того, чтобы иметь реальные шансы провести туда своих кандидатов.

Демонстрации и митинги в поддержку Pirate Bay проходили по всему миру, включая и Москву, где на Пушкинскую площадь вышли около трехсот человек (они, впрочем, протестовали и против проекта новой редакции Гражданского кодекса, вовсе запрещающей интернет-копирование).

Руководители «Пиратской бухты» уже праздновали победу, когда внезапно ситуация изменилась – 16 апреля стало известно содержание предстоящего судебного решения: оно было почти полностью написано под диктовку истца.

Каким образом еще не принятое и формально еще не написанное решение стало в деталях известно за целые сутки до заседания суда, остается одной из скандальных загадок этого дела. Так или иначе, создатели «Пиратской бухты» были признаны виновными в «содействии в распространении контента, являющегося объектом авторского права». Судья Томас Нурстрём приговорил каждого из них к году тюремного заключения, а кроме того, ответчики должны были выплатить 3,6 миллиона долларов США обвинителям, представляющим крупнейшие медиакомпании.

Европейские хакеры ответили на приговор распределенной DoS-атакой на сайты Международной федерации звукозаписывающих компаний ifpi.org и ifpi.com, которые были недоступны в течение целого дня. В атаке участвовало около 250 человек из разных стран.

Однако на этом неприятности истцов не закончились. Не прошло и нескольких дней после вынесения приговора, как шведские журналисты выяснили, что судья Томас Нурстрём работает сразу в трех организациях, целью которых является укрепление копирайт-законодательства, а его партнерами являются все представители обвинения, выступавшие в суде, – и Моника Вадстед, и Питер Дановски, и Хенрик Понтен. Запахло крупным коррупционным скандалом, который грозит обернуться не только крахом карьеры судьи, но и серьезным кризисом доверия к судебной системе в целом.

В сложившихся обстоятельствах «антипиратский» приговор фактически не имеет шансов быть утвержденным в более высоких инстанциях. Так что в любом случае дело будет продолжено. А инициаторы иска, похоже, уже сильно пожалели о затеянной ими кампании.

Вопрос об интеллектуальной собственности стал предметом широкомасштабной публичной дискуссии во всем мире, и противники существующего режима «копирайта», которых раньше игнорировали, не только получили возможность высказаться, но и повсеместно выиграли дискуссию. Нынешний режим интеллектуальной собственности повсеместно осуждается общественным мнением – вот главный результат, который стал очевиден по итогам процесса «стокгольмской четверки». Это отчасти признают даже сторонники действующего порядка, которые в ходе публичных дебатов стали говорить о необходимости модифицировать правила и искать компромисс. Но отступать уже слишком поздно.

Кризис капитализма совпал с обострением борьбы вокруг правовых норм интеллектуальной собственности. И это не случайно. Старый порядок, который привел нас к нынешнему положению дел, утрачивает уважение и доверие, его основы, включая правовые принципы, на которых он построен, оспариваются и осмеиваются.

Старый порядок уходит в прошлое, и чем более энергично и агрессивно он защищается, тем более масштабным будет его поражение. Из дела «стокгольмской четверки» миллионы людей сделали собственные выводы, радикально противоположные вердикту судьи Нурстрёма.

Лично я обещаю, что отныне никогда не куплю или не скачаю в сети лицензированный фильм или музыкальное произведение. Скачивать буду только с пиратских ресурсов и только нелицензированное. И пусть господа правообладатели подавятся своими правами!