Текст книги "Переводчик «Переводчика»"

Автор книги: Борис Терехов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Истинная правда. Да – похоронил. Три года назад под рябинкой. Но Дуся, между прочим, была морской свинкой – моим домашним зверьком, размером с ладонь. Не сравнивай, пожалуйста, ее с трупом взрослого мужчины.

– Что с того? Выроем яму глубже и шире. Чтоб он в ней уместился. Нет проблем.

– Диана, дорогая, если мы начнем копать у меня на участке, то переполошится весь наш поселок. Люди станут интересоваться, с какой такой целью мы это делаем? Зачем нам вдруг понадобилась яма? Здесь ничего не возможно сохранить в секрете. У нас все про всех все знают.

– Давай копать тогда ночью.

– Ты что! – в смятении воскликнул я. – Ночью еще хуже! Мои соседи тут же заподозрят что-то неладное. Как минимум решат, мы зарываем наркотики или взрывчатку. То-то отведут на досуге душу. И найдутся доброжелатели, которые мгновенно донесут в соответствующие органы. Тюремный срок будет нам обеспечен.

– Господи, Валя! Для меня загадка, как ты живешь в этом поселке? Все друг за другом следят, наблюдают. Я бы и дня у вас тут не выдержала, – с укором заметила она. – Но что же нам предпринять? Валя, милый, я так на тебя надеялась.

– И не зря. Но, слушай, почему ты не хочешь закопать его у себя? У тебя же огромный участок – не мои жалкие восемь соток. Он отгорожен глухой каменной оградой. Никто ничего не увидит.

– Нельзя – категорически. У меня же останки Артура начнут искать в самую первую очередь, – заявила Диана и высморкалась в шелковый носовой платочек.

– Вероятно, да.

– Может, утопим его где-нибудь?

– В нашей речушке не утопишь даже мышь. Только сам ноги намочишь. А других водоемов у нас поблизости нет, – вздохнув, сказал я. – Но мне не дает покоя вопрос: как ты умудрилась прикончить своего мужа одним ударом? Убить человека довольно-таки сложно. К тому же Артур был совсем не хлипкого телосложения.

– Валя, откуда я знаю? Я – не специалистка в этой области. Не киллерша. Взяла – и убила. Желаешь, сам убедись в его смерти, – проговорила она и резко встала с кресла.

Вместе с Дианой я подошел к ее «ауди» и, поколебавшись, поднял крышку багажника. В багажнике и впрямь, скорчившись, в расстегнутой рубашке и сползших до колен брюках, лежал успешный предприниматель – Артур Штукатуренко. Его полуоткрытые остекленевшие глаза смотрели в никуда. На правом виске и ниже – на небритой щеке и свернутой на сторону шее – черными сгустками запеклась кровь. Но больше всего меня почему-то поразили его голые ступни с синими пятками.

Я осторожно прикоснулся ладонью к острому плечу Артура. Честно признаться, опыт общения с покойниками у меня имелся весьма скудный. Связан в основном он был с похоронами моих родственников. Но, судя по всему, Штукатуренко действительно был мертв.

– Ну и ну, – прошептал я и кивком показал Диане на окровавленную монтировку, валявшуюся в ногах трупа. – Это та штука, которой ты его… стукнула?

– Да. Та самая, которой я его стукнула, – так же вполголоса отозвалась она.

– Как же ты смогла затолкать его сюда? Он ведь тяжелый. Килограмм восемьдесят. Не меньше.

– Лучше и не спрашивай.

Боковым зрением я заметил, что по дороге к нам, чуть прихрамывая, приближалась Варвара Марковна – пожилая дородная женщина в линялом байковом халате. Лицо ее расплывалось в приветливой улыбке, говорившей, что она невероятно счастлива встрече с нами. В дачный сезон Варвара – только так и именовали ее в поселке – обитала в щитовом домике на соседней улице. Появлялась обычно она в самый неподходящий момент.

Я тотчас попытался захлопнуть крышку багажника. Но та, как назло, никак не захлопывалась. Не захлопывалась – и все тут! И даже, напротив, упрямо лезла наверх! Ну, что ты будешь делать?! Хоть сам садись на нее верхом!

Варвара подходила.

Положение хуже не придумаешь!

Я был вынужден прижать крышку рукой и в таком дурацком положении излучать ответную радостную улыбку соседке. Черт бы ее побрал!

– Здравствуйте, молодые люди! – с легким поклоном, произнесла она.

– Здравствуйте, здравствуйте! – торопливо проговорил я. Про себя я молил Бога, чтобы соседка быстрее, не задерживаясь, прошла мимо. Но этого как раз и не случилось.

– Какой сегодня чудесный денек, – заявила Варвара, замедляя возле нас шаг. – Даром, что осень на носу.

– Денек поистине восхитительный.

– А я, Валентин, к тебе с просьбой. Ко мне приехал мой сын Женька. Так вот, у него случилась трагедия – кончились сигареты. Будь добр, одолжи ему пачку. У кого мне еще попросить? Других курильщиков в поселке сейчас нет. Завтра я тебе отдам.

– О чем речь? Сию минуту!

– Ведь сколько раз обещал бросить, шалопай. А сам все курит и курит. Тьфу! Вечно в доме дым стоит столбом. А денег на эту заразу угробил – немеренно! Подумать страшно!

– Незачем их считать. Деньги убывают и прибывают, – дипломатично заметил я.

– Точно. Но чаще – убывают.

– Это – у кого как. Пойдемте со мной.

– Ты, Валентин, иди, а я побуду здесь, – сказала Варвара, пытливым взглядом изучая меня, Диану и ее машину. – У меня целую неделю нога болит. Так ноет, подлая, так ноет – спасу нет. Места себе не нахожу. Наверное, к дождю.

Диана осталась с вымученной улыбкой выслушивать жалобы Варвары на собственные хвори, держа вместо меня руку на крышке багажника. Когда я вернулся с пачкой сигарет из дома, терпение Дианы почти иссякло – она дрожала мелкой дрожью и то и дело закатывала к небу глаза.

– Ой, спасибо! Ой, выручил! Щедрая ты душа! – принялась меня благодарить соседка. – Женька очень обрадуется. Я завтра отдам тебе точно такую же пачку.

– Варвара, какие счеты могут быть между нами? Мы ведь с одного дачного поселка, – заметил я, мимикой и жестами стараясь выпроводить ее со своего участка. – Не торопитесь отдавать. Мне не к спеху.

– Хорошо, Валентин. Как скажешь. Но я гляжу, у вас что-то не в порядке с багажником.

– Гм, – подавился я. – Есть немного – крышка заедает. Но это пустяки. Не обращайте внимания.

– Да, сущая ерунда. Мы ее починим, – быстро присоединилась ко мне Диана.

– Ясно, что почините. Но хотите, я пришлю к вам моего сына. Женька мигом исправит вашу поломку – вы глазом не успеете моргнуть. У него золотые руки. Он у меня замечательный мастер. Все хвалят его работу. Одна с ним беда – бывает, крепко выпивает.

– Пожалуйста, не беспокойтесь. Мы починим без Евгения, – простонала Диана. – Если сами не сумеем, то отгоним машину в гарантийную мастерскую.

– Да, Варвара, не стоит тревожить вашего сына. Пускай отдыхает, – добавил я.

– Я понимаю, что вы люди образованные, тактичные. Языки иностранные знаете – вам неудобно никого обременять, – произнесла она, потуже запахивая полы халата. – Но это для него не составит большого труда. Зачем вам тратиться где-то там, на стороне? Нынче же везде дерут три шкуры. А Женька свой – возьмет не дорого.

– В следующий раз мы обязательно обратимся к вашему сыну. Но сейчас я сам уже все исправил, – ответил я. Мне, в самом деле, удалось прикрыть крышку багажника. Впрочем, неплотно и не до конца. Но теперь, по крайней мере, она самопроизвольно не поднималась наверх.

– Ну, вам виднее.

Нет, это было настоящее чудо! Мне даже не верилось, что Варвара уходила с моего участка. Казалось, что она вот-вот решит возвратиться к нам для продолжения беседы.

– Исчезаем скорее отсюда, пока у нее не изменилось настроение, – тихо проговорил я.

Мы взялись с Дианой за руки и едва ли не галопом помчались к дому.

– Еще бы минуту-другую и я бы совершила второе убийство. Задушила бы просто эту Варвару, – запыхавшись, выпалила Диана на веранде и налила себе полную рюмку виски.

– Это нам совсем ни к чему, – отреагировал я. – Мало нам возни с одним трупом.

– Валя, я согласна с тобой. Закапывать труп Артура у тебя тоже нельзя. Твоя разлюбезная соседка его выроет, усадит за стол и начнет вместе с сыном Женькой отпаивать водкой. Самое удивительное, я уверена, что от ее болтовни он оживет как миленький. Еще и в магазин за новой бутылкой побежит.

– И сигаретами.

– Разумеется. Как же им обойтись без курева? Ровно, как и без песен с плясками? – хмыкнула Диана. – Нет, Валя, труп нужно прятать в любом другом месте.

– В том-то и дело, – кивнул я. – Вот что, спрячем его где-нибудь в лесочке.

– Отличная идея, поедем.

– Куда? На дворе уже смеркается.

– Разве? По-моему, еще светло, – несмело возразила она.

– Смеркается, смеркается. Недолго, и начнет темнеть. В лесу ничего не различишь. Опять же, после недавних дождей развезло все проселочные дороги. Если не заблудимся, то наверняка увязнем в грязи.

– Но почему бы нам не рискнуть?

– Давай лучше не будем.

Я сумел уговорить Диану перенести нашу поездку на завтрашнее утро. Потом дал снотворную таблетку и положил спать в смежную комнату на кушетку – к счастью, у меня нашлась смена свежего постельного белья. Безусловно, можно было бы воспользоваться моментом и примоститься где-нибудь подле Дианы. Но, увы, это был вовсе не тот момент, которым стоило бы воспользоваться.

Я и Ирина Труба

Я вернулся на веранду, разместился в дядином румынском кресле, сохранившим тепло Дианы, и, не удержавшись от соблазна, выпил рюмку виски.

Событиями сегодняшнего дня я был основательно выбит из привычной колеи. Сейчас мне требовалось собраться с мыслями и решить, как наилучшим образом выйти из сложившейся ситуации. Правда, меня все еще не покидала надежда, что удастся убедить Диану заявить об убийстве мужа в милицию. Но надежда – весьма слабая и призрачная. Скорее всего, мне завтра придется ехать с ней в лес и зарывать там труп Артура. Перспектива не радостная. Я не люблю, да и не умею рыть могилы. Однако буду вынужден это делать – отказать Диане я не мог. И, как следствие, превращусь в соучастника убийства.

Положение со всех сторон было скверное.

Впрочем, я сам втайне всегда мечтал, чтобы с Артуром случилось нечто подобное, и чтобы Диана осталась одна. И вот, пожалуйста, – мечта воплотилась в реальность!

Чисто машинально я взял яблоко. Но тут же кинул его назад, в корзину. От яблок у меня уже оскомина на зубах.

Да-да, оскомина. От кислого. Не съесть же мне всех плодов с моего дерева! Хоть лопни – не съесть!

Неожиданно я вспомнил о рассказе, который переводил сегодня днем. До появления Дианы, почти все в нем проистекало, как и у меня в жизни. Усмехнувшись, я подумал, что, возможно, у Блейна-младшего найдутся ответы на мои вопросы. Конечно, глупо и наивно было на это рассчитывать. Но я хотя бы на время отвлекусь от собственных мыслей.

Заглянув в комнату, я проверил, как спится Диане на моей древней кушетке. Оказалось, что на удивление спокойно и безмятежно. Затем, стараясь не шуметь, поднялся в мансарду. Чтоб не налетела ночная мошкара, закрыл на щеколду окно. Сел на стул, просмотрел на компьютере текст, переведенный ранее, и стал дальше читать рассказ.

И уже через несколько минут меня пробил холодный озноб, и затряслись руки. Что за чертовщина! Такого не должно было быть! Так не бывает! Снова события в рассказе развивались в точности, как у меня! Как в моей реальной жизни!

Суть коротко сводилась к следующему. Однажды, когда Гарри Стоун обедал и размышлял о превратностях человеческих судеб, к нему пожаловала его бывшая жена Мелисса. К ней он, кстати сказать, по-прежнему неравнодушен.

После недолгого общения, она принимается умолять Гарри ей помочь. Мелиссе нужно избавиться от трупа своего нечаянно убитого любовника. Труп любовника лежит в багажнике ее машины. Вот именно – в багажнике ее машины!

Стоун пытается уговорить бывшую жену сдаться властям. Но та упорствует и не соглашается с его доводами. Мелиссе представляется, что единственный выход – это спрятать его.

Во время разговора у Стоуна закрадывается сомнение в истинности ее слов. Не обманывает ли она его? Он желает сам взглянуть на покойника. Вдвоем они спускаются к автомобилю Мелисы, припаркованному у его дома, и она показывает ему скорченный труп своего незадачливого любовника.

Внезапно к Стоуну приходит его немолодая соседка Салли. Приходит она по какому-то незначительному поводу. Он старается быстрее закрыть багажник, но у него это никак не получается. Наконец Гарри с трудом захлопывает крышку багажника и кое-как выпроваживает свою надоедливую соседку.

Бывшие супруги возвращаются в дом и договариваются на рассвете следующего дня захоронить труп ее любовника. Для этого они выбирают сад заброшенного строения за городом. Стоун укладывает Мелиссу спать в комнате для гостей, садится в холле на диван и начинает размышлять над своим положением…

Здесь я прервал чтение. Довольно! С меня хватит! Иначе смело можно было паковать вещи и отправляться на длительное лечение в психиатрическую лечебницу. Я и без того весь уже истекал потом, противно ныло где-то внутри, под диафрагмой, и звенело в ушах.

Безусловно, что между мной и рассказом Блейна существовала какая-то непостижимая мистическая связь! Как еще объяснить все эти поразительные совпадения?!

Теперь я даже не знал, что пугало меня больше: реальная действительность или этот текст, воспроизводящий эту самую реальную действительность?

На веранде скрипнула входная дверь – и я, вздрогнув, чуть было не закричал от страха. Но моментально взял себя в руки. Кого мне, спрашивается, бояться в собственном доме? Грабителей? Призраков? Да у себя в доме я справлюсь с кем угодно!

Вероятно, это была Диана – решила прогуляться до биотуалета в сарае. Но как бы там на нее сверху не свалилась оцинкованная лейка, что висела на хлипком гвозде. Справа не наступила бы на открытую банку с краской, а слева не споткнулась бы о грабли или коробку с инструментами. Признаюсь, вина была целиком моя. Давно мне следовало перенести биотуалет в дом, чтоб не блуждать в потемках по естественным надобностям.

Вдруг снизу до меня долетело множество новых звуков: вскрики, ругань, возня, гулкие удары о стену. Затем – протяжные глухие стоны. И опять – удары.

Я буквально кубарем скатился по лестнице на веранду. Огляделся – и от представшего перед моими глазами зрелища обомлел и ужаснулся. В смежной комнате стоял каким-то чудом воскресший Артур Штукатуренко. Он был вполоборота ко мне. Артур стоял, склонившись над своей женой, лежавшей на полу в нижнем кружевном белье возле кушетки, и методично бил ее монтировкой по голове. Отчетливо слышалось, как трещал ее череп. Она конвульсивно дергала ногами и безуспешно пыталась загородиться руками от ударов мужа.

Я ринулся было на помощь Диана. Однако, очевидно, недостаточно быстро и решительно. Задержала пауза, вызванная шоком от картины происходящего. Не каждый же день бываешь свидетелем подобного зверства!

Артур заметил меня – развернулся и, покачиваясь, неторопливо двинулся навстречу. Его бледное, искаженное гримасой, лицо переполняла злость и ярость. Разорванная оранжевая рубашка болталась на одном плече, приспущенные штаны волочились по полу, налезая на босые ступни, и мешали ему идти. Он бормотал нечто нечленораздельное. Вид у человека, с красным университетским дипломом, был совершенно дикий.

Приблизившись почти вплотную, Артур занес надо мной свое оружие – окровавленную монтировку. Помедлил секунду, и обрушил ее на мою голову. Но в последнее мгновение я сумел уклониться, перехватил его руку и, изловчившись, вырвал монтировку. Потом примерился и сам с силой ударил Штукатуренко туда, куда накануне показывала мне его жена – в левый висок. Издав утробный звук, он скривился от боли, по-пьяному зашатался и упал.

Несколько долгих минут я стоял над его неподвижным телом, распластанным на полу в нелепой позе, и не мог даже пошевелиться. Соображал я очень скверно и туго, словно преодолевая густую вязкую пелену.

Усилием воли я стряхнул с себя оцепенение. Отшвырнул монтировку и подошел к Диане. Как и Артур, она была мертва. Кровь из ужасных ран, зиявших на голове моей подруги, перепачкала ее длинные каштановые волосы. На заострившемся лице Дианы застыла целая гамма чувств и переживаний – от животного страха до детской обиды. Вся она как-то съежилась и сделалась удивительно маленькой и жалкой.

Я стянул с кушетки пару простыней, прикрыл ими тела мертвых супругов Штукка и на негнущихся ногах поковылял на веранду. Здесь я вспомнил, что в моем холодильнике хранится бутылка «ржаной». Достал ее и отхлебнул водки прямо из горлышка. Это меня отрезвило, и я обрел способность сколько-нибудь здраво рассуждать. Сейчас мне нужно было понять, что же со всеми нами произошло.

Получается, что Диана не убила мужа, а только оглушила. Артур потерял на время сознание. Потом, придя в себя, вылез из багажника – благо, я неплотно прихлопнул крышку – пробрался в мой дом и, ослепленный чувством мести, накинулся с монтировкой на спящую жену. Я видел, насколько трагически это завершилось.

Ясно, что отношения между ними накалились до предела – и каждый был готов убить другого. Надо же, до чего довела их супружеская жизнь. Вот и женись после этого. Нет, холостяком быть гораздо спокойнее.

Далее, немаловажная деталь – в их семейные разбирательства случайно оказался замешан я. Мне пришлось убить Артура. Разумеется, я защищался. Принял, деликатно выражаясь, вынужденные меры самообороны. Но факт-то остается фактом! Я нанес мужу Дианы удар, вызвавший его смерть.

В дверь тихонько постучали – и меня чуть не разбил паралич. Кого еще там принесла нелегкая?!

Хотя так может оно было и к лучшему. Какая разница кто это: сотрудники милиции, госбезопасности или же члены клуба собаководов – мне было решительно все равно.

Но на веранду осторожно, боком, проскользнула служащая коммерческого банка – моя соседка, Ирина Трубникова. Она была взволнована и одета явно второпях.

– Валентин, вы дома? – спросила она.

В другой бы раз я обязательно иронизировал бы на этот ее чисто риторический вопрос. Но только не сейчас.

– Да, – хрипло отозвался я.

– Вы не видели моего кота?

– Видел. Утром.

– Где?

– На своем участке. Под кустом смородины.

– Понятно. Впрочем, Мурзик – это лишь предлог, – призналась Ирина. – Я услышала у вас какой-то странный шум. Времена нынче тревожные – кругом сплошные маньяки да террористы. А кроме нас двоих, в соседних домах никого больше нет. Все разъехались на будние дни. Я испугалась и решила… Ой, мамочки! Что это?! – заметила она в смежной комнате на полу тела, прикрытые окровавленными простынями, и, прижав ко рту ладошку, попятилась к выходу.

– Погодите, Ирина, – поспешно поднимаясь, попросил я. – Не уходите! Не надо!

– Хорошо. Но вы не приближайтесь ко мне.

– Не буду.

– Стойте, где стоите.

– Стою.

– Что с ними? – прошептала она и, указывая пальцем на мертвые тела, продолжала отступать к двери.

– Они того… лежат. Но не бойтесь, Ирина. Погодите. Сейчас я вам все объясню.

– Что случилось?

– Полный кошмар – иных слов и не подберешь. Понимаете, это – мои друзья, Артур и Диана. Супруги – Штукка.

– Какая еще штука?

– Нет никакой штуки. Это их фамилия – Штукка. С двумя «к» на конце.

– Запутали вы меня совершенно. Ладно, пускай будут Штуками, – согласилась Ирина.

– Ну вот, они были у меня в гостях. Мы сидели, разговаривали, пили виски, шутили. А потом они вдруг серьезно повздорили. Точнее, разругались насмерть. Будто с цепи сорвались. – Я, разумеется, врал. Но весьма близко к истине. Не обрушивать же на Ирину сразу всю правду. – Результат выяснения их отношений налицо.

– Результат – страшный. Но почему, Валентин, у вас все руки измазаны в крови? – с подозрением спросила она.

– Верно. Они у меня и впрямь – в крови, – посмотрел я на свои руки. – Дело в том, что я хотел оказать им медицинскую помощь. Естественно, прикасался к Артуру и Диане. Но я же не доктор, и ничем не сумел им помочь. Впрочем, доктор был бы уже тут тоже бессилен.

– А это что за железка валяется у вас на полу? – поинтересовалась Ирина.

– Эта? Что у порога? Обычная монтировка, – болезненно поморщившись, ответил я. – Да, обычная монтировка. Она же – орудие убийства.

– Неужели? Но странно, Валентин. Получается, что они убивали друг друга одним и тем же предметом?

– Ну, не совсем, – протянул я.

– Значит, не совсем. Но почему вы их не разняли? Не растащили? Почему не звали никого на помощь?

– Легко, Ирина, вам сейчас говорить. Почему не разнял? Не растащил? Не позвал? Но причина есть – я попросту не успел. Я был наверху, в мансарде, когда они сцепились между собой. Проверял свой перевод одного американского рассказа. Нет, честно. Я же не ожидал от них ничего подобного, – произнес я, несколько смущенный ее напором.

– Послушайте, к вам приехали гости, а вы идете проверять какой-то там свой перевод американского рассказа? С вашей стороны это, по крайней мере, невежливо.

– Так уж вышло.

– Валентин, ответьте откровенно: это вы их убили? – спросила она высоким звенящим голосом.

– Нет, не я! Да и зачем?! Артур и Диана мои давние друзья. Между нами всегда были добрые товарищеские отношения.

– Возможно, что и были.

– Ирина, во мне от природы нет никаких преступных наклонностей. Потом, у меня отсутствует мотив. От их смерти я ничего не выигрываю. Кроме разве одних неприятностей.

– Ну, мало ли, Валентин? – вскинула она искусно выщипанную бровь. – Я не знаю.

– Не существует никаких «мало ли». Советую тебе, Ирина, работать не в банке, а в милиции, – буркнул я, переходя в обращении к ней на «ты». Ситуация вполне это позволяла.

– Кстати, о милиции. Ты ее вызывал? – спросила Ирина, также переходя на «ты».

– Собирался им позвонить. Но, понимаешь, в моем доме произошло два убийства. Я – единственный свидетель. На кого, прежде всего, падет подозрение? На меня. А тебе самой известны методы сотрудников наших доблестных внутренних органов. Они добьются признания в том, чего ввек не совершал. Поэтому сначала мне хотелось немного отойти от случившегося.

Ирина подумала, покусывая нижнюю губу, и опустилась на краешек стула, стоящего ближе других к выходу. Всем своим видом показывая, что при малейшей опасности готова была убежать из моего дома.

– Эти твои друзья Штукки – иностранцы? – выдержав паузу, поинтересовалась она.

– Это как поглядеть. У Артура с рождения фамилия – Штукатуренко. У нее – Сотникова.

– Они были богатые?

– Скорее, состоятельные.

– Не обманывай, Валентин. Они были богатые. Наглые и бесцеремонные. Бедные бы никогда не позволили себе учинить такие безобразия в чужом доме, – фыркнула Ирина.

– Не скажи. Бедные бывают тоже еще те голубчики.

– Но чаще ими бывают богатые. Они считают, что им все можно. Что им все дозволено, – заметила она. – А эта женщина?..

– Диана, – уточнил я.

– Да, Диана. Она была твоей любовницей?

Я деликатно промолчал. Разумеется, обстоятельства нашего разговора обязывали к большей откровенности, чем обычно. Но не до такой же степени. В конце концов, Ирина не работала следователем прокуратуры и, что важнее, не была моей женой. Поэтому я вполне мог не отвечать на ее бестактный вопрос.

– Извини, Валентин. Но это бы многое прояснило, – зардевшись, произнесла она.

– Ладно. Мне, Ирина, от людей скрывать нечего. Отвечаю, как на духу, – нет, не была, – негромко, но решительно заявил я.

– Честно?

– Честно. А вот ее мужа убил – я. Клянусь, что не специально. Я спустился на шум с мансарды и увидел, как он этой железкой колотит Диану по голове. Ну, зверь зверем. Хотел ее защитить, но не сумел. Я был как под наркозом. Перед глазами у меня все мельтешило, – перевел я дыхание. – Артур первый набросился на меня. Ничего другого не оставалось, как стукнуть его самого этой монтировкой. Но, видно, стукнул я слишком сильно. Попробуй, рассчитай все тут правильно.

– Однако стоило бы, – назидательно проговорила Ирина.

– Не вышло.

– А жаль. Я сразу догадалась, что ты, Валентин, причастен к этим убийствам. Как минимум, к одному.

– Разве?

– Все было написано на твоем лице. Прости, но я прекрасно успела его изучить.

– Что ж, Ирина, поздравляю. Но, видимо, я чересчур простодушен, – пробормотал я.

– Не всегда. Периодами.

– И сегодня именно такой период. Весь день со мной творится нечто совсем невероятное, – с горечью усмехнулся я. – Обещаю, что обязательно вызову милицию. Но давай перед этим я тебе кое о чем расскажу. Ты не возражаешь?

– Нисколько, Валентин. Буду только рада.

– Но предупреждаю – это не выдумка. Не игра моего воспаленного воображения.

– Надеюсь.

Пожалуй, одним из главных достоинств Ирины было здравомыслие. Поэтому я сомневался, что она сразу безоговорочно поверит в правдивость моей истории. Но мне требовалось хоть с кем-нибудь ею поделиться. Не мог я хранить все это лишь в себе.

И я подробно рассказал Ирине о событиях сегодняшнего дня. О том, как ко мне нежданно-негаданно приехала Диана, с лежавшим в багажнике автомобиля, по ее убеждению, трупом своего мужа. Как упросила меня где-нибудь его спрятать. О том, как он очнулся, пробрался в комнату к спящей Диане и забил ее насмерть монтировкой. Как после я сам нанес этой же монтировкой роковой удар в висок Артуру. И, конечно, о той мистической связи, что прослеживалась между переводимым мною рассказом и моей реальной жизнью.

Внимательно выслушав меня, Ирина некоторое время молчала. Но по тому, как сверкали ее глаза, напрашивался вывод, что мою соседку эта история увлекла и заинтриговала.

– Ну, что скажешь? – не вытерпев, спросил я.

– Звучит, действительно, не слишком правдоподобно, – слабо улыбнувшись, ответила она.

– А я о чем тебе говорил? Бред – абсолютный! Но, клянусь, я не солгал ни на грамм.

– Возможно, что и нет. Но в милиции ты в этом никого не убедишь. В органах тебя, Валентин, сочтут сумасшедшим, опасным для окружающих, и быстро упекут в психиатрическую лечебницу. Подальше от глаз здоровых людей.

– Погоди! – воскликнул я и стукнул кулаком по столу. – У меня есть доказательство! Неопровержимое! Это – мой перевод рассказа с английского языка!

– Не горячись. Твой перевод ровным счетом ничего не доказывает. Ведь тот якобы американский рассказ спокойно мог написать ты сам, – резонно возразила Ирина.

– Я бы просто физически не успел этого сделать. Машинописный текст рассказа вчера мне дал мой приятель. Он это подтвердит, – с жаром произнес я. – Черт, как же я раньше не додумался?! Кажется, я знаю, кто способен помочь прояснить ситуацию – Наум Гольц!

– О да! Судя по имени, я в этом ни чуть не сомневаюсь, – усмехнувшись, заметила Ирина. – Даже представляю его внешность – невысокий, полный и лысеющий.

– Приблизительно. Гольц не из породистых семитов. При всем желании красавцем его не назовешь. Но зато он умеет зарабатывать деньги, и помогает зарабатывать их мне.

– Тогда еще и пронырливый.

– Угу, очередной точный мазок к его портрету, – кивнул я. Потом достал из бокового кармана пиджака, висевшего на вешалке, мобильный телефон и набрал номер Наума. Вопреки моим ожиданиям, он не спал и почти мгновенно взял трубку.

– Засолов, ты?

– Он самый. – Я принялся было обрисовывать ему свое незавидное положение, но он быстро меня прервал.

– Валентин, я чувствовал, что скоро у тебя возникнет желание пообщаться со мной. Откладывать и тянуть резину нам ни к чему. Не школьники. Буду минут через сорок-пятьдесят. Только ты покарауль меня на краю своего дачного поселка. Иначе я у вас заблужусь, – бодро заявил Наум и отключил телефон.

Продолжать сидеть на веранде с мертвыми супругами Штукка в комнате по соседству мне не хотелось. Да и Ирине Трубниковой – тоже. И, затворив дверь дома, мы отправились встречать моего приятеля.

Ночь выдалась теплая, но с внезапными порывами свежего резкого ветра. По небу мчались мрачные слоистые облака, сквозь которые не пробивались ни луна, ни звезды. Низко над нами, в поисках добычи, проносились летучие мыши. В лесу, что стоял невдалеке грозной неприступной стеной, ухал филин. Ему монотонно вторила горластая ночная птица. В пожарном пруде, испускавшем гнилостные испарения, плескалась мелкая живность.

Дачный поселок спал глубоким крепким сном.

Мы шли, тесно прижавшись, друг к другу. Чтобы не угодить в придорожную канаву, я светил под ноги карманным фонариком. Нам было страшно. Казалось, что повсюду нас подстерегает незримая смертельная опасность.

– Прости, Ирина, что я втянул тебя в эту историю, – извинился я, преодолевая очередную кочку на пути.

– Что ты, Валентин? Напротив, я тебе за это благодарна. Я давно уже никуда не втягивалась, – с дрожью в голосе ответила она. – Скучно жить без приключений.

– Зато теперь приключений у нас с избытком.

– И все они наши, – заключила Ирина и, помедлив, спросила: – Твой Наум точно приедет?

– Точно.

– Он нам поможет?

– Кто ж его знает.

Мы достигли конца поселка и, гремя цепью, открыли тяжелые металлические ворота, преграждавшие въезд на его территорию. Сели на скамейку у фонарного столба, под пышным кустом боярышника, и приготовились ждать. Со стороны, без сомнения, мы походили на загулявшую влюбленную парочку. То-то будет, о чем завтра посудачить нашим местным дамам – наверняка в данный момент какая-нибудь из них мучилась от бессонницы. Благодатной пищи для полета фантазии появилось предостаточно. И сейчас был наилучший момент, чтобы, на радость сплетницам, крепко и страстно обнять Ирину.

Скамейка подо мной возмущенно скрипнула, напомнив о недавно погибшей Диане. С ее смертью для меня завершилась целая эпоха в моей жизни.

«Эх, Диана. Моя бедная Диана», – прошептал я. И поймал себя на мысли, что жаль мне было не столько ее, сколько собственную любовь к этой женщине. Ведь нельзя испытывать к покойнице те же чувства, что и к живому человеку. К счастью, я не некрофил. Но кого же мне тогда теперь любить? Как ни верти – некого. Что касается Ирины, то она была не в счет. Она всего лишь моя соседка – не более того.

На душе стало совсем уж неприятно и тоскливо.