Текст книги "Маршал Говоров"
Автор книги: Борис Бычевский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
КОНЕЦ ОКОПНОЙ НЕПОДВИЖНОСТИЗавершен рабочий день. Позади поездки в войска, совещание в штабе, изучение оперативных и разведывательных сводок, последние ночные телефонные и телеграфные переговоры с командармами и с Москвой. В предрассветный час командующий остается один.
Иногда кто-нибудь из генералов надумает воспользоваться этим часом, чтобы доложить Говорову то, что не удалось в течение дня, а кажется неотложным. Зайдет в приемную к адъютанту. Капитан Романов, конечно, бодрствует, свежевыбрит. Бесцельно интересоваться, когда он спит, – это его тайна. А если зададут такой вопрос, он улыбнется: «Приходится иногда вздремнуть...»
– У себя командующий, товарищ Романов? Один?
– Так точно, товарищ генерал, один.
– Работает?
– Вроде нет, товарищ генерал.
– Отдыхает?
– Да нет, еще не отдыхает.
– То есть, как это – не работает, не отдыхает? А что же тогда он делает?
– Заходил я сейчас – стоит у окна. От чаю отказался. Прикажете доложить?
– Хотел было... Да кажется, поздно. Пожалуй, утром зайду.
– Так уже утро, товарищ генерал.
– И то верно. Но не буду тревожить сейчас, днем зайду.
Говоров действительно стоит у светлеющего окна. Сейчас то время, когда перед коротким сном надо расставить по местам все, что накопилось за минувший день. Словно фигуры в шахматной задаче. Иногда возвращается к столу, на котором всегда одни и те же предметы: карта, общая ученическая тетрадь в жестком переплете и часы с ремешком. Записи-пометки в этой тетради у Говорова короткие, бисерным почерком, по пунктам – первое, второе, третье. Так всегда, так каждую ночь.
Только что был разговор с начальником штаба. Гусев докладывал, что за последние восемь суток от Пскова на Лугу прошло 180 эшелонов с войсками и техникой; 47 платформ с тяжелой артиллерией проследовало до Гатчины. Это на юге. А в северной части Ладожского озера уже третий раз немцы спускают самоходные баржи, прибывшие из Германии. Они явно десантные, на них установлены 88-миллиметровые орудия. Получается что-то вроде канонерской лодки, сильная штука.
А пленные, взятые под Урицком и Ораниенбаумом, показывают, что новые осадные орудия, которые солдаты называют «большие Берты», только что прибыли с юга, из Крыма.
По этому поводу А. А. Жданов заметил, что после овладения немцами Севастополем у Гитлера высвободилась там не только осадная артиллерия, но и целая армия с опытом штурма приморского города.
Давно пора лечь, выключить мозг, но командующий все еще стоит у окна. Там уже светло.
Минуло три месяца, как он в Ленинграде. За это время значительно изменилась обстановка на важнейших участках советско-германского фронта. Многое изменилось и вокруг Ленинграда.
После того как в середине мая Военный совет фронта представлял в Ставку соображения о необходимости сосредоточить основные усилия на разгроме мгинско-синявинской группировки немцев, произошли события, потребовавшие нового анализа, хотя и для решения все той же, старой задачи – ликвидации блокады города.
В июне восстановлены как самостоятельные и Волховский и Ленинградский фронты; неудачно для советских войск кончились наступательные бои 2-й ударной армии на западном берегу Волхова, на любанском направлении.
Сосредоточивая главное внимание на наращивании сил и средств обороны города и продолжая непрерывную и активную борьбу с осадной артиллерией врага, Говоров одновременно провел в конце июля две небольшие частные операции с тактической целью отвлечь часть сил противника из района Мга, Тосно. В них принимали участие правофланговые дивизии 42-й армии в районе Старо-Паново под Урицком и дивизии 55-й армии в районе Путролово, Ям-Ижора – южнее Колпино.
Эти бои заставили Линдемана перебросить дополнительно на участки 42-й и 55-й армий три свои дивизии. Наши части, впервые после долгой позиционной обороны возобновившие в небольших масштабах активные действия, не добились сколько-нибудь серьезных территориальных результатов: были захвачены лишь отдельные опорные пункты. Опыт этих боев говорил Говорову, как много еще надо работать и штабам, и войскам, и ему – командующему фронтом, чтобы войска полностью перешагнули порог окопной неподвижности.
Август принес с собой много нового. На сталинградском и кавказском направлениях завязался главный узел второго года войны. Там будут и решающие сражения. Но все, что собиралось в Ставке из разных источников разведки, свидетельствовало, что Гитлер не отказался от плана овладения Ленинградом – бастионом большевизма. Да, из Крыма передвигаются войска 11-й армии Манштейна; часть ее сил отправляется на север.
Уже потом, когда история вскрыла тайны сейфов, были установлены точные даты – 4 апреля и 23 июня 1942 года и содержание директив Гитлера № 21 и 45. Последняя определяла и сроки и силы: «Группе армий «Север» к началу сентября подготовить захват Ленинграда. Операция получает кодовое название «Фойерцаубер» [36]36
«Волшебный огонь» (нем.).
[Закрыть]. Для этого передать группе армий пять дивизий 11-й армии с тяжелой артиллерией и артиллерией особой мощности, а также другие необходимые части резерва главного командования» [37]37
«Совершенно секретно! Только для командования!» Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы. М., изд-во «Наука», 1967, стр. 390.
[Закрыть].
Если в ту пору и не было известно полное текстовое содержание этой директивы Гитлера, то сам ход событий требовал конкретных решений на всем гигантском советско-германском фронте. В июле такие решения были приняты по Ленинградскому и Волховскому фронтам. Они исходили из общего старого замысла – встречными ударами войск Волховского и Ленинградского фронтов разгромить шлиссельбургско-мгинскую группировку противника. Это наступление должно было прочно сковать под Ленинградом немецкие войска, не дать фашистскому командованию перебросить их под Сталинград.
Эту же цель преследовали начавшиеся 30 июля наступательные операции войск Западного и Калининского фронтов на ржевском и гжатско-вяземском направлениях [38]38
См. СССР в Великой Отечественной войне. 1941—1945 гг. (краткая хроника). М., Воениздат. 1964, стр. 230.
[Закрыть].
Не раз и не два, оставаясь один на один с картой, Леонид Александрович думал о лучшем направлении удара из блокады. Казался оптимальным прямой удар через Неву, где он наносился осенью прошлого года, – у поселка Невская Дубровка. При этом варианте ленинградцам и волховчанам надо преодолеть для встречи 10—15 километров вражеских укрепленных позиций.
Так по карте...
Но форсирование полукилометровой Невы там, где каждый метр давно пристрелян артиллерийскими батареями противника, грозит срывом операции сразу же, в первые часы. Еще ранней весной, выслушав историю боев за Невский пятачок, Говоров бросил фразу, ясно выразившую его отношение к такому «плацдарму» глубиной меньше километра: «Ничего, кроме кровавой бани, для нас нельзя ожидать там сейчас».
Но и к августу у Говорова нет еще таких сил, чтобы, форсировав Неву, развить прорыв до встречи с волховчанами. Для этого требуется не три – четыре дивизии, которые он с таким трудом вывел в резерв, а десять – двенадцать. Нужны понтонные парки, тысячи лодок. Прошлогодние потери этих средств еще не восполнены.
Так где же наносить удар, чтобы решить задачу, поставленную Ставкой?
И в результате раздумий, расчетов, бесед с члепами Военного совета, с начальником штаба Говоров решает начать операцию не через Неву, а вдоль ее левого берега, с участка 55-й армии генерала В. П. Свиридова, восточнее города Колпино.
Замысел выглядит четким. Против левого фланга армии Свиридова, на крутом повороте Невы, немцы владеют поселком Усть-Тосно и дорогой в сторону станции Мга. Удар вдоль левого берега дает возможность уже в атаке переднего края использовать танки; широкая, в километр, пойма Невы позволяет применить малые катера Краснознаменного Балтийского флота с десантом для захвата мостов через небольшую речку Тосна. И к тому же поддержка пехоты артиллерией будет аффективнее благодаря почти прямому углу Невы в этом месте – огонь можно вести по Усть-Тосно с обоих берегов.
В. П. Свиридов. 1943 год
А в первых числах августа, приняв решение и уже готовя его выполнение, Говоров стал получать все более симптоматичные разведывательные данные о замыслах противника.
3 августа.Захваченный под Ораниенбаумом пленный 225-й пехотной дивизии показал, что их задача – обеспечить в ближайшее время штурм Ленинграда.
6 августа.У убитого за Невой командира роты полицейской дивизии СС взят дневник. Последняя запись: «Скоро штурм Ленинграда».
6 августа.Два пленных из 388-го полка 215-й дивизии показали: «Для штурма Ленинграда прибывают войска и осадная артиллерия из Севастополя».
6 августа.Взяты документы убитого артиллериста 536-го тяжелого артдивизиона, только что прибывшего под Урицк. Солдаты предупреждены, что скоро штурм Ленинграда.
Еще 3 августа Говоров направил к командующему Волховским фронтом генералу армии К. А. Мерецкову заместителя начальника штаба генерала А. В. Гвоздкова, чтобы выяснить планы соседа, посоветоваться о времени начала операции. И в Москве и в штабе Волховского фронта полагали, что начинать должны ленинградцы с блокированной территории. Мотивы достаточно убедительны: у Мерецкова готовится крупная ударная группировка – 13 стрелковых дивизий, 8 стрелковых и 6 танковых бригад, 20 артиллерийских полков. Главный удар от Мерецкова, и времени на подготовку ему надо больше. У Говорова сил мало, и, следовательно, удар вспомогательный, подчиненный общему замыслу.
Утром 19 августа 55-я армия генерала Свиридова силами пока одной дивизии начала бои в направлении Усть-Тосно.
В этот же день Евстигнеев доложил Говорову последнюю новость: сегодня в районе Красного Бора перебежал солдат 391-го полка 170-й пехотной дивизии. Он прибыл с полком 30 июля в Тосно из Симферополя. Идет не только 170-я, но и другие дивизии 11-й армии. Ею командует генерал-фельдмаршал Манштейн. В частях ежедневно ведутся занятия по форсированию широкой реки и штурму зданий в городе.
Сведения были очень неприятны. В начавшихся боях 55-й армии он, Говоров, столкнется с противником, который сам форсирует подготовку крупной наступательной операции. И разновременность ударов Говорова и Мерецкова может создать противнику благоприятные условия для маневра.
Но операция началась. Говорову теперь предстоит держать экзамен на зрелость командующего фронтом в острой схватке с гитлеровскими генералами, видимо полными наглой уверенности в своем превосходстве. Еще бы! Они прорвались к Сталинграду, в их руках еще одна житница России – Кубань...
Кто такой этот Эрих фон Манштейн, с кем надлежит помериться волей, умом, боевыми качествами войск?
Об этой личности Говоров имел общие справочные сведения. Коренной пруссак из династии крупнейших помещиков, около 60 лет. Вся жизнь его – в захватнических войнах. Окончил академию германского генерального штаба. Опыт двух мировых войн. При вторжении в Польшу, а затем во Францию в 1939 и 1940 годах Манштейн был начальником штаба у такого же матерого представителя старой германской военной школы – Рунштедта, командовавшего группой армий. В 1941 году он побывал под Ленинградом, командуя 56-м моторизованным корпусом, прорвавшимся до Новгорода. После осады и штурма Севастополя, получив фельдмаршальский титул, Эрих фон Манштейн является, видимо, одной из новых козырных карт в игральной колоде Гитлера. Опытный и сильный противник. С какими силами Манштейн идет сюда, каков его замысел, что он знает о силах осажденного Ленинграда?
Спустя много лет бывший гитлеровский фаворит в своих мемуарах будет стремиться показать себя в роли оппозиционера плану Гитлера по захвату Ленинграда. Он расскажет, как на пути из Крыма к Ленинграду побывал в Виннице – ставке Гитлера и там выразил сомнение начальнику генерального штаба Гальдеру в успехе задуманной операции. А потом будет изображать себя даже спасителем 18-й армии Линдемана под Ленинградом.
Но это будет писаться уже на развалинах гитлеровской военной машины. А тогда свежеиспеченный генерал-фельдмаршал, обласканный почестями и наградами, вел к Ленинграду отборные дивизии 30-го и 54-го армейских корпусов, армаду артиллерии особой мощности и 8-й авиационный корпус генерал-полковника Рихтгофена. С ним и Линдеманом он намечал план вначале залить «волшебным» огнем пожаров город, а затем сравнять его с землей фугасными бомбами и снарядами «больших Берт». Он получил полномочия объединить под своим командованием и дивизии 18-й армии.
Как тогда было фельдмаршалу Манштейиу не мечтать о лаврах крупнейшего полководца Германии и не назвать потом свои мемуары «Утерянными победами»!
СНОВА НЕВСКАЯ ДУБРОВКА«Ивановский пятачок» – так по солдатскому почину вошло в историю место, где 19 августа 1942 года завязались бои, повлекшие за собой целую серию осенних операций, явившихся в свою очередь боевой увертюрой к прорыву блокады.
Замысел Говорова – наступать через Усть-Тосно на Мгу вдоль левого берега Невы – оказался нереальным из-за соотношения сил. Командующий фронтом убедился в этом быстро, бывая почти ежедневно на наблюдательном пункте.
Вначале как будто оправдался общий расчет на внезапность броска десанта на маленьких катерах для захвата мостов. Под прикрытием дымовой завесы, артиллерийского огня и штурмовой авиации отряд лейтенанта А. Е. Кострубо высадился в самом устье речки Тосна, провел быстротечный рукопашный и гранатный бой с эсэсовцами в паутине траншей и колючей проволоки. Были захвачены и разминированы мосты на шоссе. 268-й стрелковой дивизии полковника С. И. Донскова предстояло использовать этот бросок десанта и пустить вслед через речку пехоту и танки.
Но с этого момента и пошли беспокойные донесения.
У немцев плотность артиллерийского огня оказалась настолько велика, что первые же танки 220-й бригады, рванувшиеся на захваченный десантами шоссейный мост, были подбиты на нем и создали пробку для других.
Командир 942-го полка дивизии майор А. И. Клюканов донес, что захватил плацдарм па восточном берегу реки Тосна, но добавил, что сразу встретил бешеные контратаки.
Говоров и командарм Свиридов с наблюдательного пункта увидели затем сами, как на боевые порядки дивизии Донскова обрушились одна за другой крупные группы пикирующих бомбардировщиков, а вслед за ними стала долбить и тяжелая артиллерия из районов, где она сосредоточивалась в предвидении наступательной операции Манштейна.
Атака и прорыв 268-й дивизии у села Ивановского за рекой Тосна захлебнулись. Долгое время на «ивановском пятачке» дрался лишь один полк Клюканова.
Говоров мог только угрюмо молчать. Той артиллерией, какая была у Свиридова, нельзя подавить мощную, явно наступательную группировку противника. И усилить Свиридова за счет пулковского участка нельзя: и там ведь можно ждать обострения обстановки.
Остается затяжной бой в ожидании, когда Мерецков начнет операцию со своей стороны, из-за Ладоги.
Так продолжалось семь суток. Войска Волховского фронта начали наступление на Синявино 27 августа. К этому времени у Свиридова под Усть-Тосно шел лишь огневой бой и мелкие схватки на «пятачке».
А разведотдел штаба фронта продолжал получать все новые сведения. В составе армии Манштейна 24-я, 170-я пехотные и 28-я легкопехотная дивизия; в районе Тосно, Вырица объявилась 5-я горнострелковая, 61-я пехотная, 250-я испанская «голубая» дивизии; в Гатчине появились 12-я танковая дивизия и 185-й специальный самоходный дивизион штурмовой артиллерии. Некоторые из этих частей лишь недавно обнаружились на Волховском хг Северо-Западном фронтах.
8-я армия Волховского фронта наступала в направлении Синявино как раз в тот день, когда Манштейн завершал сосредоточение своих войск под Ленинградом и уже рассматривал с наблюдательного пункта в районе Пушкина очертания города, который он должен взять штурмом. Части 8-й армии генерала Ф. Н. Старикова в первые же дни прорвали позиции 18-й армии Линдемана, ослабленной перегруппировками в сторону Ленинграда. Прорыв, хотя и медленно, расширялся в сторону Синявино.
Удар Волховского фронта опрокинул все расчеты Манштейна и Линдемана. Синявинская гряда холмов среди торфяных болот огромной приладожской низины, занятая гитлеровцами с осени 1941 года, являлась их ключевой позицией в системе блокады Ленинграда. Если падет она, неизбежно и падение Мги – главного узла коммуникаций на фланге 18-й армии. Удар волховчан направлен по тылам сосредоточенной группировки Манштейна.
4 сентября, когда полоса наступления войск Волховского фронта расширилась до 15—20 километров, в ставке Гитлера забили тревогу. В своих мемуарах Манштейн писал, что уже 27 августа он вынужден был повернуть часть своих сил, подготовленных для штурма Ленинграда, против Мерецкова. А 4 сентября Гитлер вызвал Манштейна к аппарату и потребовал немедленно вмешаться всеми имеющимися у него и Линдемана силами, чтобы предотвратить угрозу развала фронта 18-й армии. Это и дало потом Манштейну повод преподнести в мемуарах провал штурма Ленинграда как операцию по спасению Линдемана.
Именно в эти дни наши станции радиоперехвата засекли рацию подвижного командного пункта Манштейна. Было отлично слышно, как, подстегнутый разъяренным Гитлером, Манштейн прямо из своей машины отдавал приказы командирам дивизий, разворачивая их и вводя в бой для локализации прорыва войск Волховского фронта.
Для Говорова это обернулось новым решением.
Панорама левого и правого берегов Невы в районе Московской и Невской Дубровки. Снимок сделан с правого берега Невы
В личном архиве автора этих строк, непосредственно руководившего инженерным обеспечением боевых действий войск Ленинградского фронта, сохранились многие записи, относящиеся к описываемым событиям, в том числе и о 5 сентября 1942 года. В этот день Леонид Александрович вызвал к себе начальника штаба фронта и начальников родов войск и отдал приказание немедленно разработать план удара через Неву в районе Невской Дубровки силами трех-четырех дивизий. Он получил указание об этом из Москвы.
Оказалось, что поворот крупных сил Манштейна против войск Волховского фронта затормозил наступление 8-й армии. Сейчас ей требовалась неотлагательная помощь силами Ленинградского фронта. И вот то, чего хотел Говоров избежать месяц назад – форсирования Невы на старом, избитом и пристрелянном участке в районе Невской Дубровки, – не миновало его теперь. И вступал в силу один из неписаных, но непреложных законов войны: ты должен оказать помощь соседу в бою своевременно, иначе она будет бесцельна.
Для подготовки действий на новом направлении давалось трое суток. Их могло хватить только на переброску войск из полосы 55-й армии (район Усть-Тосно). Без прямого ущерба устойчивости обороны города Говоров смог перебросить 3 дивизии и стрелковую бригаду, выделить 300 орудий и около 100 самолетов.
Арифметически эти силы могли бы считаться и не такими уж малыми. У противника на участке намеченного форсирования реки, на левом берегу, зарылась 227-я пехотная дивизия, и близко от нее располагалась еще полицейская эсэсовская дивизия.
Но это пока элементарная математика. Коэффициентов к такому расчету было больше, чем хотелось. Штатная численность немецкой дивизии почти в два раза превышает численность нашей. Прорыв с форсированием широченной быстрой реки и атакой сразу же крутого берега, укреплявшегося целый год, – двойная сложность боя. Выделенные дивизии – 46-я (генерал-майора Е. В. Козина), 86-я (полковника Н. С. Федорова) и 70-я (генерал-майора А. А. Краснова) длительное время не вели наступательного боя; в эти дивизии лишь недавно пришло пополнение молодых казахов, совсем не владеющих русским языком. Они не умели ни плавать, ни управлять лодкой.
Тревожило Говорова и то, что на Неве нет армейского штаба. Штаб Невской оперативной группы – чуть покрупнее корпусного управления. Командует группой комбриг И. Ф. Никитин. И он и его штаб всю зиму и лето занимались только оборонительными работами.
А сам он, Говоров, и его штаб разве обладают опытом руководства такой сложной операцией, как прорыв с форсированием реки?
Говоров выехай в район Невской Дубровки вместе с Одинцовым и со мною. И Говоров и Одинцов до этого не видели вблизи места, где ровно год назад генерал армии Жуков, командовавший в ту пору фронтом, предпринял первые контратаки через Неву. Вслед за этим 180 суток не затихали кровопролитнейшие бой на захваченном плацдарме. А потом обе стороны зарылись глубоко на противоположных берегах, окутав свои позиции колючей проволокой и минными полями.
Сейчас прибывшие на Невскую Дубровку слышали лишь вялую перестрелку через Неву и только в стереотрубу или бинокль изредка замечали мелькнувшую немецкую каску или вспышку выстрела из темной щели амбразуры. На крутом обрывистом участке вражеского берега мрачно высилась серая громада главного корпуса 8-й ГЭС с земляными насыпями эстакад. Железобетонные стены электростанции избиты снарядами настолько, что куски бетона свисают на прутьях арматуры, словно клочья изорванной одежды. Но он, этот израненный железобетонный монолит, скрывает за стенами и земляными валами много орудий и минометов. Оттуда отлично просматривается и река, и наш правый берег, и будущий плацдарм. Этот бастион будет поражать точным прицельным огнем несколько километров окружающего пространства, оставаясь сам трудноуязвимым. Так уже было осенью 1941 года.
– Осиное гнездо... Измаил какой-то, – зло проворчал Одинцов, отрываясь от стереотрубы. – Тут и шестидюймовым снарядом не раздолбишь. Разбомбить надо, иначе не возьмешь.
Говоров не ответил. Господство в воздухе было пока у немцев. Осматривая берега, он думал о другом: о времени суток для начала форсирования реки. С рассветом? Тогда таится угроза быстрого массированного налета пикирующих бомбардировщиков в самом начале операции. Ночью? Но это сложнейший вид боя и управления высадившимся десантом, это неточный огонь нашей артиллерии...
