Текст книги "Неоткрытая планета"
Автор книги: Борис Ляпунов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Борис Ляпунов
Неоткрытая планета
Рисунки Н. Кольчицкого
Дважды два – четыре. Именно четыре, но никак не пять – тут уж ничего не поделаешь. Но, может быть, все-таки иногда бывает иначе? А что, если попытаться это доказать? Ведь получилось бы интересно, не правда ли, дорогой читатель?
Да какое там интересно – слово не то! Просто революция в арифметике… Вся таблица умножения перевернулась бы наизнанку, одна неправильная строчка поставила бы под сомнение все остальные. Как же тогда стали бы считать?
А раз цифры начнут врать, так дальше беды не миновать. Всякие формулы тоже перестанут на что-нибудь годиться. И пошла бы тут писать губерния – даже трудно представить!
Где-то в фундаменте вместо кирпича вдруг оказалась пустота. Дом был построен. Никто уж и не помнит когда, притом построен прочно, добротно, этаж к этажу – словом, на века. Никто ничего каверзного не подозревал – ни деды, ни прадеды, ни внуки.
Однако же до поры до времени. Пришло время – один кирпичик рухнул, за ним второй, третий… Глядишь, нет фундамента. Не на чем стоять – и нечему стоять. Новое здание надо строить.
Какое? Из чего? Как? Попробуй сообрази!
Нет, быть того не может! За такой ответ единица обеспечена. Каждый кирпич на своем месте остается, и дом как был целехонек, так и будет.
Если говорить об арифметике, за таблицу умножения поручусь хоть головой. Какие бы невероятные открытия ни совершались, ей переворот не угрожает. Так что школьник двадцать первого века получит за неверный ответ то же самое, что получал и его коллега в глубокой древности.
Если же дважды два толковать пошире, от арифметики уйти да посмотреть вокруг подальше, дело получится иное. Тут, пожалуй, рискнешь попасть впросак из-за самых простых вещей.
Земля круглая? Конечно! Вот он, с детства знакомый глобус. Попросту – «шарик». Объедешь его кругом – и вернешься, откуда начал. Размеры шара земного известны, и даже вычислен его вес. Что-что, а небесный наш «дом» уже давно до тонкостей изучен. Дважды два – четыре.
В сутках двадцать четыре часа? А разве нет? Земля вращается равномерно, и ход этих природных часов, по которым выверяются все другие, незыблем. Дважды два – четыре.
Материки сейчас находятся там, где возникли, где родились? Безусловно! Лик «шарика», каким мы привыкли видеть его на глобусе – крошечном портрете огромнейшей планеты, – неизменен. Очертания Америки, Евразии, Африки, Австралии врезаны в нашу память. Они неподвижны, как неподвижны полюса, ибо незыблемо положение земной оси в пространстве. Дважды два – четыре.
Земля окутана газовой оболочкой, и простирается она на сотни километров. Дальше – царство пустоты без конца и края. Точнее, там начинаются владения крайне разреженного межзвездного газа. Там нет ничего, кроме газовых и твердых – метеорных – частиц, которых ничтожно мало. Истина установленная и непогрешимая, как математический закон.
И земная атмосфера, этот воздушный океан планеты, всегда сохраняет одну и ту же «глубину». Она постепенно переходит в безвоздушное мировое пространство. Резкой, отчетливой границы у нее нет. Но, во всяком случае, те края, где исчезают ее последние следы, где все-таки кончается газовое одеяние Земли, всегда находятся на одной и той же высоте. Неизменная принадлежность планеты – азотно-кислородная оболочка не меняет своей толщины. Так говорили наблюдения, ошибок быть не могло.
Земля почти на три четверти покрыта водой. На суше – горы, долины, ущелья. Нечто подобное должно быть и на дне морском, хотя за сушей ему не угнаться. Где самые высокие горные хребты, самые длинные горные цепи, где так прихотлив рельеф? На суше! Он делает столь характерным и знакомым лицо планеты Земля. Это бесспорно!
Темно и холодно в глубинах моря. Там господствует колоссальное давление в сотни, а в Марианской впадине – в тысячу сто атмосфер. Туда не проникают живительные солнечные лучи. Только там, где они еще способны пронизать толщу вод, снуют стайки рыб, покачиваются по течению разноцветные водоросли, проплывают различные морские животные. Словом, лишь в самом верхнем этаже, на мелководье, кипит жизнь. А ниже – мрачная пустыня, чей покой не нарушает никто. Глубины безжизненны.
Голубой континент – голубой лишь наверху, он обитаем только в тонком слое, где светит и греет солнце, и только там кипит жизнь. А остальное, вероятно, похоже на тот океан, который был когда-то на Земле до зарождения первой живой клетки: ни животных, ни растений, ни рыб. Это – аксиома!
Под верхней твердой корочкой Земли еще неизвестно какая начинка. Она не успокоилась вполне и бродит, иногда же бурлит, вырываясь наружу сквозь жерла вулканов. Но все же остыла и приутихла некогда жившая бурной жизнью старушка Земля. Только временами нет-нет да и нарушат ее покой землетрясения и молчавшие долго вулканы выплеснут огненную лаву. Это несомненно!
Недра таят богатства, но содержимое подземной кладовой нам известно лишь в общих чертах. То и дело приходится вносить поправки, и геологи по-прежнему обшаривают все подающие надежду места. Они-то знают, где искать уголь, нефть, руду. Однако поиск идет лишь с поверхности и в тоненьком слое. Там наши ресурсы, и там надо их брать – брать до конца. Это, конечно, так!
Никто, разумеется, не был свидетелем рождения Земли. Но откуда она взялась – вопрос, на который ученые пытались ответить. В природе все подчинено определенным законам. Законы же эти облечены в строгую математическую форму, когда речь идет о движении и свойствах небесных тел. Земля ведь, тоже небесное тело!
И Солнце, и планеты, и спутники планет связаны железной логикой установленных механикой правил. Пользуясь ими, можно кое-что предположить и рассчитать, можно сказать кое-что о прошлом земного шара, как и его собратьев, других планет, вращающихся вокруг Солнца. Затем прикинуть, что же с ним могло дальше произойти. Выходило: когда-то жидкая, Земля покрылась твердой коркой снаружи. Это вероятнее всего!
А сколько лет нашей Земле? Опять-таки на помощь приходил расчет. Сложно было бы проследить путь вычислений, да это и ни к чему. Важен для нас конечный итог, и он известен: пять миллиардов лет. Это вероятнее всего!
У Земли один спутник – Луна. Астрономы считают ее второй частью двойной планеты, которую для краткости называют Землей. Земной шар других спутников не имеет, хотя и думали, что они могут у него быть. Их искали, но так и не нашли. И потому остается навечно: Луна – Земля, никаких иных лун не существует! Сомнений в том нет.
Земля и космос связаны между собой. Солнце в небе лучше всего напоминает об этом. Не будь его, что стало бы с нашей планетой? Сплошные льды, холод и мрак, гибель всего живого… Есть еще космические лучи, посланцы из мировых глубин, которые непрерывно бомбардируют земную поверхность. Есть еще и метеориты, тоже дождем осыпающие Землю. Мелочь не долетает до нас, сгорая в атмосфере, крупные гостинцы иногда падают с неба. Вот, пожалуй, и все, чем космос напоминает о себе. Этим исчерпываются наши космические связи. Так думали и в том не сомневались.
Дважды два – четыре. Бесспорно, несомненно, известно… Вывод? Земля – открытая планета.
И в самом деле, сколько вложено труда, сколько принесено жертв, чтобы стереть белые пятна наших знаний! Вереница открытий тянется с самой юности человечества, когда первые мореплаватели отплывали от берегов и первые землепроходцы покидали родные страны.
Так вот он, результат: Земля – планета, шар, о котором мы знаем если не все, то, вероятно, почти все. Оно – это добытое по крупицам знание – прочно укоренилось в нас.
Множество событий происходило и происходит теперь на наших глазах. Люди вторглись в атом, они летают быстрее звука, выходят в просторы космоса и опускаются в глубины океана. Ну, а как же с Землей, исхоженной, изъезженной, облетанной вдоль и поперек?
Она ведь круглая! Она вертится! Что с ней могло произойти, вернее, что удалось добыть здесь нового в копилку фактов?
Но тут-то и придется забыть кое-что из того, чему нас учили.
Она не круглая! Она вертится, да не так, как считали раньше! Она не утихла, а, наоборот, живет, и притом весьма бурной жизнью. Всюду – высоко над ней и в ее глубинах – творится нечто иное, чем думали когда-то.
Сравнительно недавно выяснилось, что океан населен от поверхности до дна. В кромешной тьме мелькают огоньки, проносятся смутные тени – плывут обитатели больших глубин. Это странные существа, словно порожденные больной фантазией: уродливые страшилища – рыбы и животные. Даже на самых больших глубинах обитают корненожки, офиуры, черви, ракообразные, голотурии и другие. Там, внизу, тоже идет жестокая борьба за существование, непрерывная охота.
Дважды два не четыре, если на место арифметики поставить науку о Земле – Земле, казалось бы, великолепно известной. Конечно, многое о ней мы уже знаем, но это далеко-далеко не все. Потому-то еще так много споров, гипотез, дискуссий. Поэтому и называется книга «Неоткрытая планета».
Рушится незыблемое, появляются сомнения, и многое подвергается пересмотру. Идет ломка старых, сложившихся издавна представлений. Постепенно возникает новая Земля. Дом, возведенный когда-то, хотя и не ломается, но как бы переустраивается: в нем меняются кирпичи и, пожалуй, даже целые этажи.
Хорошо это или плохо? Сразу ответить трудно, ответ придет позже сам собой. Но Землю надо открывать заново.
И это новое открытие уже началось. Наступила вторая эпоха великих открытий, но уже не только географических, а куда более обширных. Теперь исследуют всю планету – от поверхности до самых больших глубин, до самых верхних слоев атмосферы и даже добираются до ближнего и дальнего космоса.
Земной шар, опоясанный орбитой спутника, был знаком Международного геофизического года. Этот год, длиной в девятьсот четырнадцать дней, кончился, а сотрудничество ученых продолжается и поныне. Свои усилия в изучении нашей планеты объединили геофизики многих стран.
Мы открываем то, что происходит в космических далях. А неведомое рядом с нами. И в этой книге мы будем путешествовать по неоткрытой планете, посмотрим, какие тайны скрывают ее глубины, поговорим о геологии будущего, которую справедливо называют геологией глубин, посмотрим, что смогут встретить космонавты-геологи на других планетах.
Предупреждаю сразу: кто не любит путешествовать, кого не интересуют всякие поиски, кому безразличны судьбы уже сделанных и еще не сделанных открытий – пусть закроет книгу здесь же, на этой странице. Не гарантирую я и легкой, ничем не утруждающей прогулки, вроде той, когда лишь смотришь в окно вагона на проносящийся пейзаж, а мысли безмятежно роятся где-то вдалеке.
Наоборот, тем, кто все-таки захочет путешествовать вместе со мной, придется потрудиться. Ведь поставлены две задачи, и обе непростые.
Предстоит побывать в прошлом, чтобы оттуда двигаться в настоящее, ибо мы пойдем по дорогам открытий, и опять-таки не в качестве простых туристов. «Не то важно, что Земля круглая, а как до этого дошли», – заметил Лев Толстой. Хоть цель у нас и иная – развенчать Землю-шар, но и здесь важно не только что, а и как. Дорога же, которой шли, всегда извилиста. Но именно тем-то она и интересна. Надо постараться понять, чем вызваны ее повороты, почему именно их выбирал идущий.
Предстоит побывать в будущем, чтобы оттуда взглянуть на настоящее, ибо они тесно связаны между собой. Однако по дороге мечты мы тоже пойдем не в качестве простых читателей научной фантастики. Разберем проекты фантастов, попробуем, оглядываясь на пройденные ранее пути, нарисовать картины грядущего.
И это нелегко, и это потребует усилий мысли, игры воображения. Но тем интереснее! Надо постараться найти наилучшее решение, представить себе еще не существующее воплощенным в жизнь – словом, создать, по словам Писарева, мысленную постройку того, что должно быть построено на деле.
Впрочем, сможет ли каждый стать следопытом науки и научным фантастом? Здесь, путешествуя по страницам книги, да. Безусловно, да! Сможет каждый, кто этого хочет, если он не боится подумать, порассуждать и поспорить. Сможет каждый, кого манит неизведанное, увлекает необычное. Если возникнет чересчур сложная задача, я приду на помощь: автору придется быть не только проводником. Кое-что он сообщит, посоветует, подскажет… На подсказку тем не менее рассчитывать особенно не стоит; разве уж когда все возможности будут исчерпаны до конца.
Что ж? Если решено, читайте дальше.
ЗАГЛЯДЫВАЯ В НЕДРА И В КОСМОС…
Путешествовать можно по-разному.
Один, собираясь в дорогу, укладывает чемодан, едет на вокзал, аэродром или в порт. Другой, собираясь в поход, проверяет, не забыл ли что-нибудь положить в рюкзак. Третьи готовят к дальним рейсам свою машину – самолет, или автомобиль, или (бывало и так!)' плот, на котором предстоит переплывать океан.
Путешествуют просто пассажиры и туристы, исследователи и разведчики, скажем, космоса либо морских и океанских глубин. Путешествуют пешком и на всех видах транспорта, в том числе новых и непривычных: маленькой подводной лодке и вездеходе, реактивном катере и спутнике-корабле. Маршруты проходят по суше, морю и воздуху, на воде и под водой, через подземные пещеры и межпланетные просторы.
Но путешествие, которое мы должны совершить, будет иным. Правда, нам тоже придется пройти по длинным и сложным путям и даже попасть туда, где еще не побывал ни один человек. Нам тоже доведется открывать неизведанное. Однако необходимы другое снаряжение и другая подготовка. Давайте позаботимся о них.
…Земля… Этот космический корабль едва ли не самый необычный из всех необычных.
Корабль, потому что земной шар несется в мировом пространстве, двигаясь вокруг Солнца и вместе с ним, а также с другими звездами вокруг центра Галактики – звездного скопления, где находится наше родное дневное светило. Необычный – потому, что в создании сверхгигантского лайнера не участвовали человеческие руки и потому, что он одновременно и дом для трех с лишним миллиардов человек.
Кстати сказать, сейчас ученые и инженеры задумываются над тем, чтобы создать искусственную планету. Ведь по существу запущенные в космос спутники с человеком на борту – уже миниатюрное подобие планеты. У них своя орбита, своя атмосфера, на них своя жизнь. Недаром говорят о «биосфере», иными словами – об искусственной жизненной сфере космического корабля. Мы же – жители биосферы природной.
Сходство, впрочем, с настоящей планетой отдаленное. А что, если запустить такой аппарат, в котором все будет по-земному? Устроить там собственный растительный и животный мир, наладить круговорот веществ, подобный привычному, земному? Кто знает, быть может, в будущем, пусть и весьма отдаленном, планеты-малютки из металла и синтетики станут бороздить звездный океан.
Однако до поселений в окрестностях Солнца еще очень и очень далеко. К тому же даже и тогда родным домом человечества останется Земля. И уж этот-то родной дом надо как следует изучить! Потому с давних времен люди стремились узнать, что представляет собой их собственная планета.
Составлялись, уточнялись географические карты.
Определялись форма и размеры Земли – третьего члена планетной семьи, если считать от Солнца.
Землю взвешивали на весах, предоставленных математикой, – с помощью вычислений и формул.
Пытались прикинуть: а что скрыто внутри планеты, в непроницаемой толще недр, что находится под водой и тоже недоступно взору? Наконец, старались выяснить: а что же окружает шарик земной, затерянный в космических безднах?
Он кажется нам огромным, но он исчезающе мал даже внутри сферы притяжения Солнца, не говоря уже о масштабах известной на сегодня Вселенной. Между ним и другими мирами-планетами, между ним и Луной – ничто.
Каким еще словом лучше назвать пространство, в котором не более двадцати атомов в одном кубическом сантиметре? Но в этом «ничто» носятся метеоры – небесные камешки и песчинки. Земля их встречает постоянно на своем пути. Сквозь это «ничто» добираются до Земли излучения: и видимый свет, и невидимые лучи – различные заряженные частицы.
Казалось бы, что нам, живущим на дне воздушного океана, укрытом газовым одеялом атмосферы, до происходящего где-то, за много миллионов километров от нас? Какое нам дело до космоса, если вся жизнь наша связана только с Землей?
Конечно, солнечный свет и тепло… Конечно, метеоритная бомбардировка – и та, которая не прекращается ни на секунду, но не тревожит нас, и та, которая нет-нет да достигнет цели, когда крупные осколки падают с неба…
Раз есть связь космос – Земля, верно ли думать, будто она ограничится только этим? Правильнее было бы сказать: нет. Сказать, впрочем, не то же, что доказать. А в поисках доказательств придется покинуть Землю, чтобы исследовать загадочное «ничто» и посмотреть на земной шар издалека.
Не удивительно ли, что мы говорим все время: «Земля, Земля», не видя Землю? Какова она со стороны? И, быть может, там, далеко за пределами нашей планеты, найдутся разгадки кое-каких ее собственных тайн?
Предположение! И его необходимо проверить. Потому первую вылазку надо было бы совершить именно в космос.
* * *
Надо было бы? Почему «бы»? Да потому, что здесь первооткрывателями нам стать не придется, – ведь космонавты уже есть. Люди не однажды отправлялись на сотни километров ввысь, и каждый раз мимо иллюминаторов космического корабля проносились все океаны и материки.
Один за другим они увидели зрелище, которое никогда еще не видел человеческий глаз, – Землю «космическую». И первый, Юрий Гагарин, воскликнул: «Красота-то какая!» Спросите любого из космонавтов – советского или американского, они повторят то же. Послушаем же их рассказы.
Мы попросим, правда, остановиться на одном, хотя интересного хватило бы надолго. Поповича как-то спросили, сколько времени ему нужно, чтобы передать все увиденное и пережитое.
– Я провел в космосе несколько суток, несколько суток потребуется и на рассказ, – ответил он.
Итак, один вопрос. Глобус – сильно уменьшенное подобие планеты, но как выглядит Земля «оттуда»?
– Примерно так же, как при полете на реактивном самолете на больших высотах, – сказал Гагарин, когда Земля в радиоразговоре поинтересовалась, что он видит внизу. – Отчетливо вырисовываются горные хребты, крупные реки, большие лесные массивы, пятна островов, береговая кромка морей… Как выглядит водная поверхность? Темноватыми, чуть поблескивающими пятнами. Ощущается ли шарообразность нашей планеты? Да, конечно! Когда я смотрел на горизонт, то видел резкий, контрастный переход от светлой поверхности Земли к совершенно черному небу. Земля радовала сочной палитрой красок. Она окружена ореолом нежно-голубоватого цвета. Затем эта полоса постепенно темнеет, становится бирюзовой, синей, фиолетовой и переходит в угольно-черный цвет. Этот переход очень красив и радует глаз.
* * *
Мы знаем теперь, как выглядит наша планета со стороны. Но в недра земные человек проник всего на восемь километров. Такова самая глубокая скважина, которую до сих пор удалось пробурить. Самая глубокая шахта уходит под землю всего на четыре километра. Ниже – неведомый мир, и время от времени он напоминает о себе. И тогда гремят взрывы, камни, как бомбы, летят вокруг, пары и газы окутывают вершины вулканов, а по их склонам ползет все сжигающий поток. Тогда толчки сотрясают землю, ее лихорадит, она крошится и трескается, возникают и исчезают острова. Тогда в море вздымаются волны, несутся со скоростью реактивного самолета и обрушиваются на берег, все сокрушая на пути.
Это сигналы из мира глубин, и для нас они звучат сигналами бедствия. Пробудился вулкан! Землетрясение! Подводное извержение! Колеблется дно, и вода атакует сушу! Что-то творится в глубинах, недра вдруг поднимают бунт.
Когда неизвестна причина, ее можно придумать. Но мы-то не древние греки, чтобы кивать на богов: властелина подземного мира Плутона и хозяина морей Нептуна. О Нептуне – в шутку, конечно, – вспоминают лишь моряки, празднуя переход через экватор. О Плутоне давным-давно не вспоминает никто. Зачем? Боги порождались тьмой незнания. А нам не нужны сказки, и не простое любопытство влечет человека и в космос, и в глубины Земли.
Тут бы можно было дать волю фантазии, да не стоит: и так понятно, что случилось бы, исчезни шахты и рудники, буровые вышки и эстакады морских нефтепромыслов. Мы живем на земле, мы питаемся ею. Выражение «земля-кормилица» справедливо не только для пастбищ и полей. Энергию, топливо, металл дают недра, и черпают их уже не одну тысячу лет. Хватит и еще на тысячи, но придется спускаться в нижние этажи подземных кладовых, потому что верхние когда-нибудь опустеют.
Да и пора повести со стихией более решительную войну: укрощать вулканы, предсказывать землетрясения, а может быть, их со временем и обуздать. Покорить Землю, стихию запрячь в упряжку и взять от Земли все, что она может.
Боям обычно предшествует разведка. Так было в схватке с космосом. Прежде чем попасть туда человеку, взлетали ракеты и беспилотные спутники-корабли. Трудно подсчитать, сколько витков сделали эти летающие лаборатории, пока не настал день старта первого «Востока». И сейчас один за другим появляются спутники «Космос».
Уже не одна сотня искусственных лун запущена с начала космической эры.
А как же быть с разведкой глубин? Нет (скажем все же – «пока») для них еще кораблей. Лишь буры вгрызаются в землю, да и то всего на несколько километров вглубь. Впереди же – шесть с лишним тысяч километров. Но путь туда закрыт!
В самом деле, можно попасть лишь в переднюю Плутонии, как названа внутренность планеты в известном фантастическом романе академика В. А. Обручева. Его герои очутились там самым простым способом, случайно открыв ход в глубь Земли. Через жерло потухшего вулкана пробирались путешественники в романе Жюля Верна. Увы, все это только мечта, которой так и суждено пока оставаться мечтой.
Однако… неужели входа все-таки нет?
Ведь о космосе многое удалось узнать еще и до полетов ракет – без людей и с людьми. Луна, например, нам теперь знакома неплохо: появились новые карты и даже лунный глобус, все неровности серебряного шара известны наперечет. Перестали быть безымянными горы на невидимой его стороне. Марс постепенно раскрывает свои загадки. Ведется разведка Венеры и других планет. Да и Солнце и звезды постепенно утрачивают загадочный ореол. А ведь к ним пока не приближались наши космические посланцы.
Так что же, чужие, далекие небесные тела более доступны, чем недра родной Земли? Пожалуй, это отчасти и справедливо. Мельчайшие детали рельефа удается разглядеть на снимках Луны, переданных по космотелевидению с автоматических лунных станций. Разглядеть… В Земле же ничего не увидишь – близок локоть, да не укусишь.
Правда, иногда она сама приходит на помощь. Она, не считаясь, впрочем, с желанием людей, плюется расплавленной лавой. Получайте подарок глубин! Кое-где разломы земной коры чуть-чуть анатомируют планету, хотя разрез бывает совсем не глубок. Дорогу вглубь приходится прокладывать нам самим, вгрызаясь, круша, дробя, чтобы добраться до руды или нефти. Пробурили немного больше одной тысячной радиуса Земли, и с каким трудом! Каждая сотня метров – уже новая и немалая победа.
Впрочем, быть может, и не стоит гнаться за трех– и четырехзначными цифрами побежденных глубин?
Геологам так много и не нужно. Сверхглубокие шахты для них пока будущее. Но геофизикам путешествовать вплоть до самого центра планеты совершенно необходимо. Потому что в глубинах следует искать разгадку землетрясений. Потому что там лежит неведомое и о нем только строятся догадки.
Вот наконец мы и подошли к началу нашего путешествия.
Задача ясна, но и трудна необычайно: добраться до центра Земли, притом никуда не опускаясь, ни на чем не путешествуя. Нет еще у нас подземного корабля, который, как крот, устремился бы вниз, все глубже и глубже.
Все глубже и глубже… Все больше и больше оставалось бы толщи пород над таким кротом, она давила бы все сильнее и сильнее. Давление возрастает с глубиной, и расчеты говорят: в центре, в конце путешествия, оно дошло бы, вероятно, до трех с половиной миллионов атмосфер!
А что такое три с половиной миллиона атмосфер? Одного миллиона достаточно, чтобы разрушить электронные оболочки в атомах, превратить их в электронно-ядерную кашу. Даже атом – крепость, которую с великим трудом удается разрушить, добывая скрытую в нем энергию, – уступает чудовищной силе сжатия недр.
К тому же растет и температура. Это знают строители шахт. На небольших глубинах с каждой сотней метров прибавляется примерно три градуса тепла. Прикиньте-ка, сколько получилось бы в центре, если б дело шло так и дальше. Больше двухсот тысяч градусов. Но тогда непонятно, почему земной шар не расплавился.
С глубиной меняются условия, меняется и само вещество недр. И температура, которая вначале растет равномерно, затем, возможно, повышается все медленнее, пока не станет постоянной. Опять-таки расчет, но очень приближенный (ведь мы еще не знаем точно, что там внутри) предсказывает для ядра температуру около трех тысяч градусов.
Плутония – царство не только сверхвысоких давлений, но и сверхвысоких температур. Нечто подобное, видимо, творится на звездах – сгустках раскаленной материи. Но так на Земле лишь внутри, снаружи у нее твердая холодная корка. Какова же внутренность планеты, если спускаться все ниже, пройти тонюсенькую корочку, в которую вторгаются наши буры?
Чтобы получить ответ, надобно задать вопрос. Совершенно очевидная истина. Не попробовать ли и недрам послать запрос? Заставить их рассказать о себе! Узнаем у астрономов: как они расспрашивают Луну, планеты и звезды? Ведь им служат не одни только телескопы.
Приборы ловят сигналы, идущие извне. И наш вечный спутник – Луна, и Солнце, и звезды, и туманности, и межзвездный газ посылают радиоволны. Радиограмма, дошедшая из мировых глубин, от природных радиостанций, – вот весточка от далеких и близких соседей по небу.
Кстати, получена она без запроса, нужно было только научиться ее поймать и прочитать. Радиолокация же позволила пойти еще дальше. Посланная и отраженная волна – «вопрос» – помогает ответить: чем покрыта поверхность Луны. Что там, под непроницаемой облачной пеленой Венеры? Что делается на Солнце?
Нам, геофизикам, придется последовать примеру астрономов. Прислушаемся прежде всего: не идут ли из земных глубин какие-нибудь сигналы.
Ну конечно, да! И куда более громкие, чем еле слышимый радиошепот с неба.
В глубоких недрах Земли есть магма – расплавленное, насыщенное газами и парами вещество недр. Вулканы доставляют его на поверхность с глубин в десятки километров.
Ищет выхода избыточная энергия еще не успокоившейся планеты. А где тонко – там и рвется.
Толчок, когда вздрагивает земля, когда в горах происходят обвалы и оползни, а здания разваливаются на глазах, – это лишь заключительный аккорд, которому предшествовало длительное вступление.
Сложнейшие, но пока еще неясно какие, происходят процессы в недрах Земли.
Земная кора нигде и никогда не остается спокойной.
Всюду движение: поднимается или опускается суша, сдвигаются пласты пород, образуя разрывы и складки. Более бурной жизнью живут горные районы Земли. Там-то эти движения всего сильнее, там-то они доходят до поверхности, вызывая землетрясения. А иной раз причиной землетрясений служат вулканы.
Постепенно в земной толще накапливаются напряжения. Прочность же пород имеет предел, и наступает момент, когда они не выдерживают. Мгновенно происходит разрядка, энергия находит выход. Удар, подземный толчок, порода рушится, и волны несутся сквозь толщу, сотрясая все на пути.
Высказывают предположение и о том, что причину встряски земли, быть может, надо искать не в одних лишь разломах: энергетический разряд происходит где-то еще глубже, из-за того, что меняется само вещество планеты. И, как отзвук этих перемен, вырывается, ища выхода, и поднимается вверх накопленная сила.
Наконец, в пещерах, недалеко от поверхности, может случиться и обвал, когда тоже содрогается земля. Тогда происходит обвальное землетрясение.
Сколько же энергии может освободиться при сильном землетрясении? Столько, сколько дала бы мощная электростанция, работая непрерывно несколько десятков, а иногда и сотен лет.
Ну, а если уж сравнивать землетрясения со взрывами, то придется обратиться даже не к атомной, а к водородной бомбе, и не к одной, а к сотням таких бомб – столько может освободиться тогда энергии! Конечно, просто жаль, что такая колоссальная мощность пропадает даром, более того – приносит только вред. Но как обуздать ее, еще неизвестно.
Итак, клапан открылся, излишки ушли, снова становится спокойно. Надолго ли? Вот этого мы пока не знаем.
Если вы думаете, что землетрясения случаются редко, то ошибаетесь. Не везде, правда, рассыпаются дома, как бывает при сильных толчках.
Рассказывают, что во время грандиозного землетрясения на Марокканском побережье Атлантики произошел такой случай. В городе Агадире владелец большого отеля вышел прогуляться вечерком. Вдруг земля содрогнулась, он обернулся, а отеля как не бывало! Вместо него – провал! Протер хозяин глаза, еще раз взглянул – может, почудилось? Нет, многоэтажный дом исчез, сгинул, провалился. Рассказывают, что человек этот сошел с ума. Так или не так было, доподлинно не знаю (скорее всего, это уже легенда!), но до сих пор в Агадире видны скелеты домов, руины – немые свидетели несчастья, жертвы глубин.
Вспоминаются и другие примеры – совсем недавнего времени. Аляска, объявленная районом бедствий. Турция, где в городе Адапазары пострадали тысячи домов, многие промышленные предприятия, электростанция… И, конечно, Ташкент, где под центром города произошел разлом глубинных пород. Ташкентское землетрясение немало причинило бед. А ведь толчков такой силы бывает ежегодно до трех сотен! Чуть ли не каждый день…
Если бы очаги их не находились очень глубоко (под Ташкентом же – всего в пяти – десяти километрах), если бы многие из них не случались в океане или в малолюдных местах, то трудно и представить, что творилось бы на Земле – планете людей. И все же нельзя не отметить: сейчас за год на земном шаре, подверженном сильной тряске, гибнет пятнадцать тысяч человек, за последние сто лет погиб миллион. Вот какую цену платят люди бунтующим недрам!
Средиземноморье, Чили, Иран, Средняя Азия – далеко не все печально известные места сильнейших потрясений, когда яростно бунтует Земля… Она может буквально ходить ходуном, края трещин расходятся на несколько метров! Гибель несут эти мощные подземные толчки.
